Текст книги "Тренинг мозга. Действенный метод трансформации сознания"

Автор книги: Вячеслав Мещеряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Магия как искусство с помощью сознания воздействовать на окружающий мир целиком и полностью в своей основе опирается на тысячелетний опыт шаманизма. Однако с течением времени возникли и характерные отличия. И некоторые из них имеют принципиальный характер: в магии стало использоваться слово.

Термин «маг» восходит к общему для всех европейских языков индоевропейскому корню, означающему «высокий, большой». Отсюда, как считают ученые, произошли русские слова «могущество, мощь, я могу» (то есть «я способен что-либо сделать»). Древнерусское слово «мощи», то есть «тело, останки», также произошло от этого корня. Более того, оно указывает на источник силы или могущества – это человеческое тело.

Магия в жизни древних обществ, будь то Древний Египет или Месопотамские государства, занимала огромное место. Практически ни одно из общественных мероприятий: строительство, изготовление предметов быта, сбор урожая, военные действия или быт, – не обходились без соответствующих магических действий и ритуалов.

В III тысячелетии до нашей эры древнеегипетские жрецы уже отчетливо представляли себе значение и роль человеческого слова. В исследованиях известного русского востоковеда Б. А. Тураева приводятся замечательные примеры древнейших монотеистических конструкций мироздания. По мысли одного из жрецов города Мемфиса, «все сущее получило бытие сначала в сердце». Именно сердце в глубокой древности рассматривалось как вместилище души и орган мышления верховного бога и человека. Рожденные там мысли превращаются в реальность, материализуются «во все существующее от богов до червей» с помощью языка, то есть слова. Однако мы допустили бы ошибку, рассматривая связь «мысль-слово» слишком поверхностно и однозначно. Квинтэссенцией такого недальновидного подхода являются суждения о том, что древние люди воспринимали слово в качестве непосредственного совершения действия. «Высказанное слово имеет цену действия», – вот обычное примитивное суждение об отношении наших далеких предков к использованию слова в магических действиях. Это заблуждение основывается на смешении двух различных способов использования слова. Первый – это применение его в качестве «волшебной палочки» для совершения конкретного действия по воздействию на окружающий мир. Такие слова, или заклинания, в Древнем Египте назывались «хекау» – управляющими словами. Известен арабский рассказ, сообщающий о способе постройки Великой пирамиды, где есть указания на использование «хекау»: «Под камни подкладывали большие листы папируса, на которых было написано множество тайных слов. Потом по камню ударяли палочкой, и он передвигался по воздуху на расстояние полета стрелы. Таким образом он в конце концов достигал пирамиды».

Само по себе использование для магических действий управляющих слов никогда не являлось секретом. Все дело в том, кто, когда и в каких условиях их применяет. Слово приобретало силу в устах настоящего мага и только у него. Однако он мог временно передать эту силу вместе со словом и другому человеку. О таком случае поведал древнегреческий писатель Лукиан в своей повести.

Некий грек Эвкрат предпринял путешествие в Египет с целью познакомиться с возможностями местных магов. В Мемфисе он встретился с магом высокой квалификации, который двадцать три года обучался ремеслу в подземном храме. Путешественник был поражен тем, что маг мог управлять рыбами и животными, обитающими в Ниле. Он, например, катался на огромных крокодилах. В доме волшебника Эвкрат не обнаружил слуг. Но в них, как оказалось, не было необходимости. Когда нужно было что-либо сделать по дому, маг вешал на дверной запор платье или метлу, произносил управляющие слова и предмет выполнял нужную работу. После чего хозяин снова произносил заклинания и «слуги» возвращались на свои места.

Как-то раз Эвкрат подслушал магическое заклинание и решил проверить его действие в отсутствие хозяина. Он приказал толкуше – деревянному ведру, принести воды. Когда повеление было исполнено, Эвкрат попытался отменить приказ, но толкуша продолжала носить воду. Путешественник не знал заклинания, отменяющего первоначальный приказ! В отчаянии Эвкрат сломал толкушу пополам, но обе половинки взялись за кувшины и продолжали носить воду. Дому грозил бы настоящий катаклизм, потоп, если бы маг вовремя не возвратился и не отменил заклинание.

Аналогичный сюжет можно встретить в волшебных сказках разных народов. Есть он и в русском фольклоре: вспомните сказку о Емеле «По щучьему велению, по моему хотению». Однако чем дальше мы отодвигаемся от древних времен, тем все больше искажений вносится в такие рассказы. И уже в русском пересказе роль слова становится совершенно непонятной. Так в чем же первоначально заключалась сила повелевающего слова? Маг мог совершить над ним действие, которое можно приблизительно охарактеризовать современным термином «зарядить», то есть придать слову новые свойства, ранее в нем отсутствовавшие. Только в этом случае слово становилось эквивалентом действия! Произнесение «заряженного» слова вызывало действие, которое могло быть совершенно несовместимо со смысловым его значением, а было «запрограммировано» магом. Таким же образом могли быть «заряжены» и любые предметы: палочки, талисманы, амулеты и т. д. И в этом смысле слово ничем не отличалось от этих предметов.

Магия слова

С магическим значением слова связаны многочисленные заблуждения, которые довлеют над мировой культурой не одно тысячелетие. Во-первых, принято считать, что любой талисман или словозаклинание уже в силу своих названий обладают магической силой. Это совсем не так. Любые предметы или слова остаются самыми заурядными предметами или словами, неспособными произвести магического действия до тех пор, пока они не будут «обработаны», «заряжены» квалифицированным магом. Во-вторых, заряженное слово или предмет, то есть созданное магом заклинание или талисман, имеет ограниченный срок действия. Они достаточно быстро способны «разряжаться», теряя свою магическую силу и превращаясь в обычные слова или бесполезные предметы.

Прекрасной иллюстрацией сказанного, является поведение и влияние на окружающих людей и предметы современного экстрасенса Ури Геллера. Известно, что в его присутствии или даже под влиянием его воздействия через телевидение, радио или газетные статьи, многие люди приобретают экстрасенсорные способности, Например, после выступлений Геллера по телевидению и демонстраций его умения «усилием воли» сгибать металлические предметы: ключи, ложки или вилки и т. д., многие зрители, особенно дети, приобретают такую же способность. Однако сохраняется такая способность непродолжительное время – минуты или часы. Точно также некоторые предметы, с которыми Геллер проводил свои демонстрационные эксперименты, еще в течение некоторого времени сохраняли «последействие», то есть продолжали изменяться «по инерции» сами или вызывали изменения в окружающей среде уже без специального воздействия экстрасенса или даже в его отсутствие.

Распространению заблуждений о кажущейся простоте и доступности магических действий посредством заклинаний или талисманов и амулетов, способствуют и ритуалы, их сопровождающие. Обычно это – элементы театрализованного представления, которыми украшают маги свои публичные выступления. Постановка света, цветовые эффекты, магические круги и другие геометрические фигуры, пассы рук, особенные звуки и движения тела, использование различных предметов и даже мелких животных, все это подчинено одной цели – отождествлению мага с производителем сверхъестественных явлений, подтверждению его авторства. Не будь всего этого, и людям – потребителям чудес не определить истинного их инициатора. В действительности, настоящему магу все подобные театральные атрибуты не нужны.

Один из московских экстрасенсов, занимающийся целительством, рассказывал мне, что он вынужден под влиянием внешних обстоятельств превращать прием больных в театрализованное представление. «Представляешь, – рассказывает он, – приходит ко мне на прием очень пожилая женщина. После ее прихода в кабинет мне нужно 10 или 20 секунд, чтобы углубиться в себя и поставить ей диагноз с соответствующим лечением. И она может отправляться домой. Но поступить так я не могу. Бабуля в таком случае даже не поймет, за что она платит деньги! И я вынужден придумывать всякие причуды, чтобы продлить время ее пребывания в кабинете и проявить перед ней хоть какие-нибудь действия. И вот я усаживаю ее в кресло, начинаю о чем-то расспрашивать, махать перед ней руками, изображая привлечение к ней добрых космических сил, зажигаю свечи и смотрю на их отражение во всяких стекляшках. В общем, всеми этими глупостями я стараюсь продемонстрировать перед клиентом свои активные действия, якобы направленные на ее выздоровление».

По поводу всего того, что было сказано о слове, талисманах и других магических атрибутах и их полезности с точки зрения воздействия на мир неподготовленного человека, в кладезях арабской суфийской мудрости есть поговорка: «Твой волшебный талисман воистину могуч, но разве ты Соломон, чтобы заставить его проявить силу?»

Второй, но самый главный способ использования слова в магическом искусстве заключается в том, что с его помощью люди научились, говоря современным языком, переводить сознание в иное состояние, в режим взаимодействия с «иным миром». Только в этом состоянии человек способен оказывать физическое воздействие на окружающий мир.

Подробнее о таком использовании слова мы будем говорить во второй части книги. А сейчас коснемся лишь свидетельств, подтверждающих подобную точку зрения. Их немало, и представлены они прежде всего в устной и литературной традиции многократного повторения отдельного слова, фразы, строки или абзаца текста. Филологи видят в этом всего лишь литературный прием, восходящий к древнейшей в мире шумерской традиции, относящейся к III–IV тысячелетию до нашей эры. В действительности, за этим внешне простым и бессмысленным, на первый взгляд, приемом таится физиологический процесс изменения функционирования человеческого мозга.

«Гирра, сожги колдуна и колдунью; Гирра, поглоти колдуна и колдунью; Гирра, укроти их; Гирра, уничтожь их; Гирра, изгони их далеко».

Приведенное заклинание типично для ассирийской магии. В нем богу огня Гирру отдается приказание отвратить от больного демонов и тем самым излечить его. Но это – только внешняя форма. На самом деле подобные заклинания маги повторяли тысячу раз, что с неизбежностью «переключало» сознание в иной режим работы. Этот процесс люди, чтобы стать магами, осваивали много лет. Поэтому в древнем мире, в частности в Месопотамии, существовало несколько рангов магов, различающихся своей квалификацией.

Востоковед В. В. Емельянов, например, для ассирийского периода выделяет несколько ступеней обучения магии. На первой ученик осваивал и заучивал наизусть заговорные формулы и ситуации, в которых они применялись. Так ученик становился «младшим магом». Затем он изучал астрономию, астрологию, различные виды гаданий, способы лечения болезней, и получал звание «полноценного мага». Он самостоятельно проводил все храмовые службы и жертвоприношения, предсказывал судьбу по знакам небес, исцелял и изгонял демонов и т. д. После приобретения практического опыта, его избирали «магом храма». Он получал право писать доклады и составлять предсказания царю. По сути дела маг становился государственным деятелем. Наиболее преуспевшие в своем искусстве получали почетный титул «мудрец». Аналогичным титулом обладал и верховный бог страны, «мудрейший из богов», – Ашшур в Ассирии или Мардук в Вавилонии.

Вот, что интересно. Пронизывая все сферы материальной и духовной жизни древнего мира, в качестве своего культурного наследия магия оставила тысячи и тысячи заклинаний и заговорных формул, записанных на глиняных табличках или высеченных на камнях пирамид или саркофагов. Но среди них практически отсутствуют конкретные описания сверхвозможностей, которыми обладали маги древности. Дело, скорее всего, во всеобщих запретах, касающихся такого рода сведений. Вполне возможно, что и по-настоящему искусных магов было не так много, чтобы с ними могли быть лично знакомы многочисленные писцы глиняных табличек и папирусов. Эту мысль хорошо иллюстрирует прелестный рассказ, которому исполнилось пять с половиной тысяч лет.

Как-то раз фараон Хуфу (Хеопс), строитель Великой пирамиды, завел речь о чудесах и магах. Его сын, Херутатаф, сказал, что все подобные истории хорошо излагаются, но на самом деле мало кто из людей собственными глазами видел чудеса. И вызвался привести к отцу чудотворца, который умеет оживлять мертвецов. Фараон снарядил экспедицию вниз по Нилу и Херутатаф отправился за магом. Путешествие изобилует такими подробностями, что у современных исследователей возникает предположение, что в рассказе описаны действительные события.

Далее повествуется о встрече с магом. Звали его Тета и было ему сто десять лет. И он согласился посетить фараона. При встрече с магом во дворце, Хуфу спросил его: «Мне сообщили, что ты умеешь присоединять к телу отрубленную голову, правда ли это?» Маг ответил, что может это продемонстрировать. Фараон приказал привести преступника, осужденного на смерть, но маг отказался совершать подобное с человеком. Тогда ему принесли гуся. Маг отрубил птице голову и положил ее по одну сторону большого зала, а тело – по другую. Затем произнес заклинания. Голова и тело птицы стали двигаться навстречу друг другу. Они соединились, и воскресший гусь прогоготал. Затем маг произвел то же самое с другой птицей, а в довершение всего отрубил голову быку и вновь прирастил ее к телу.

Еще раз повторим, что приведенная история является древнейшим повествованием о конкретных сверхвозможностях магов, получивших образование в легендарном святилище Тота, древнеегипетского бога письма и мудрости. Бог Тот, имя которого древние греки впоследствии переиначили на Гермес, считался сердцем бога солнца Ра и языком бога Птаха, создавших все сущее с помощью всесильного Слова.

Культурная революция в Восточном Средиземноморье

С наступлением эры эллинской культуры знания об «ином мире» и характер их распространения претерпели значительные изменения. Если во II тысячелетии до нашей эры взаимодействие с «иным миром» было уделом специально подготовленных магов и жрецов, то в I тысячелетии до нашей эры эти знания буквально выплеснулись в народ. Они становились все более и более доступны всем, кого они интересовали. Это был период просвещения всех слоев населения относительно устройства мироздания, в основу которого были положены представления об «ином мире» и принципиальной возможности партнерского взаимодействия с ним человека. В первой половине I тысячелетия до нашей эры в регионе Восточного Средиземноморья стали появляться многочисленные учения и школы по практическому освоению методов взаимодействия с «иным миром».

Многие из тех достижений эллинской цивилизации, которые сегодня мы называем великими завоеваниями древнегреческой культуры, в основном представляют собой различные формы суждений о существовании «иного мира» и способностях человека освоить приемы воздействия на него.

Во-первых, это древнегреческая мифология. Во-вторых – культурная традиция так называемых таинств, или мистерий. И, наконец, – древнегреческая философия.

Несомненно, главная роль в представлениях древних греков об «устройстве и механизме» функционирования «иного мира» отводится божественным идеям. Это был мир, населенный многочисленными богами, олицетворяющими неведомые человеку законы «иного мира» и управляющими материальной природой. Однако несомненно и то, что человек мог вмешиваться в управление физическим миром с помощью собственной психики или ума.

В многочисленных мифах, имеющих корни догреческого происхождения, очень часто выражаются «божественные» знания и описываются действия богов, подразумевающие конкретные знания и действия людей. Подобный перенос сверхвозможностей людей на способности богов, приписывание им тех знаний, которыми уже владеет человек – не более чем методический прием, позволяющий в более доступной форме выразить и описать собственные представления и догадки о сложнейшем устройстве и механизмах функционирования «иного мира».

Весьма характерным в этом смысле является миф о первых похождениях молодого бога Зевса и приобретении им некоторых сверхвозможностей.

Как-то раз Зевс встретил Метиду, которая у древних греков означала «мысль» и олицетворяла такие стороны мышления, как интуицию и интуитивное знание. Бог воспылал к ней страстью и желанием овладеть ею. Метида принимала различные формы и образы, чтобы скрыться от Зевса, но однажды бог все же настиг ее. У Метиды вскоре должна была родиться дочь, но если она вдруг снова забеременеет – от связи с Зевсом, то может осуществиться пророчество Геи. По нему у Метиды тогда родится сын, который свергнет отца с божественного престола. Чтобы избежать опасности Зевсу пришлось полностью заключить в себя, поглотить Метиду. Оказавшись внутри бога, Метида время от времени давала ему весьма полезные советы, основанные на ее провидческих и интуитивных знаниях. Так по ее совету Зевс посетил свою семью и упросил мать Рею поставить его виночерпием у отца Крона, не ведающего о спасении сына, которого он сразу же после рождения должен был проглотить. Затем Метида посоветовала подмешать в медовый напиток отца соль и горчицу, превратив его в рвотное средство. Хлебнув напитка, Крон сначала изрыгнул камень, которым Рея в свое время подменила новорожденного Зевса, а потом его проглоченных сестер и братьев. Камень Зевс потом установил в Дельфах, вблизи будущего знаменитого Оракула, предсказателя судеб людей и мира.

Через положенное время плод в чреве Метиды созрел. Однажды Зевс почувствовал нестерпимую головную боль, с которой сам не смог справиться. На громкие вопли Зевса с небес слетел Гермес, вестник греческих богов и проводник в «ином мире» и, поняв в чем дело, упросил Гефеста, кузнеца и укротителя огня, взять инструмент и расколоть Зевсу голову. Так из разума бога неба Зевса не без участия богини-мысли родилась мудрость – Афина. Она, кроме всего прочего, ответственна и за управление интуицией, наитием, то есть способностью неосознанно воспринимать информацию подсознания либо из «иного мира». Она же наделяет людей даром пророчества и владеет знаменитым щитом с изображением Медузы Горгоны. Это изображение обладает огромной магической силой, то есть возможностью воздействовать на физический мир. И это понятно, ведь Медуза, младшая дочь божественных чудовищ океанских глубин, может победить любого врага, лишь взглянув на него, может превратить любое живое существо в камень, сосредоточив на нем свой магический взгляд.

Приведенный миф – не единственное свидетельство повышенного внимания древних греков к проблемам приобретения способности получать информацию из недр собственного подсознания или из «иного мира» и магического воздействия на окружающий мир. Для древнегреческого общества «мудрость», олицетворенная в богине Афине, была тождественна способности проникать в «иной мир» и собственным разумом воздействовать на природу. Поэтому совершенно не случайно термин «философия», возникший в пифагорейский период и дословно означающий «любовь к мудрости», обозначал не только и не столько интеллектуальную деятельность по объяснению устройства мироздания. Это прежде всего система взглядов на пути приобретения мудрости как конечной цели изменения собственного сознания. Смысл пересказанного мифа и множества ему подобных – в принципиальной возможности с помощью разума с пользой для себя взаимодействовать с иным миром. И читателя не должно смущать то обстоятельство, что в качестве героев мифов фигурируют боги, а не люди.

Великий театр

Теперь нам станет понятна и близка та огромная роль, которую в I тысячелетии до нашей эры играли мистерии. Именно посредством этих ритуально-театрализованных спектаклей люди, принадлежащие к самым разным слоям античного общества, приобщались к знаниям о существовании «иного мира» и возможностям человека взаимодействовать с ним. Сценарии грандиозных представлений, разыгрывающихся на подмостках всего Средиземноморского региона, основывались на мифах, показывающих те или иные стороны «иного мира» и условия сотрудничества с ним. В десятках мистерий были представлены десятки мифов, в иносказательной форме отражающих знания того времени о невидимом мире, являющемся основой окружающей природы. Главная задача мистерий заключалась в том, чтобы практически доказать существование «иного мира» и возможность взаимодействия с ним человека. Это достигалось различными способами, в том числе и практическим опытом достижения таких состояний сознания, при которых появляются галлюцинации, интуитивные прозрения, сверхъестественные явления и неиспытанные человеком до того эмоции и ощущения. Все они являлись свидетельствами существования внечувственного мира, в который способен проникнуть только человеческий разум.

В качестве примера можно привести самые знаменитые в древности Элевсинские мистерии, которые проводились, по некоторым данным, с 1400 года до нашей эры. Они разделялись на Малые и Великие. Первые праздновались ежегодно в дни весеннего равноденствия в городе Агре. Великие Мистерии проводились один раз в пять лет в дни осеннего равноденствия в греческом городе Элевсин. И те, и другие были основаны на иносказательной трактовке широко известного из произведений Гомера мифа о богине Деметре и ее дочери Персефоне.

В кратком изложении содержание этой прекрасной истории следующее. Персефона вместе с подругами играла на лугу, собирала маки. Из земной расселины появился бог подземного царства Аид и умчал Персефону на золотой колеснице в царство мертвых. Горевавшая мать Деметра в отчаянии наслала на землю засуху и неурожай, и Зевс был вынужден послать Гермеса с приказанием Аиду вывести Персефону на свет. Аид отправил Персефону к матери, но насильно дал ей вкусить зернышко граната, чтобы Персефона не забыла потусторонний мир и снова вернулась к нему. Деметра, узнав о коварстве Аида, поняла, что отныне ее дочь треть года будет находиться в «ином мире», а только две трети с матерью. Радость общения Деметры с дочерью возвращает земле изобилие. Несмотря на то, что Персефона не по своей воле стала женой Аида и оказалась царицей потустороннего мира, она мудро правит своим царством, в которое время от времени проникают герои для совершения подвигов. Например, она исполняет просьбы обратившихся к ней. Очарованная волшебной игрой на лире и пением Орфея, она отпускает из потустороннего мира Эвридику, которую, однако, не удается вывести на свет, в материальный мир.

Малые мистерии выражали мысль о том, что душа человека, психика может приобрести эмпирические знания о существовании «иного мира». Это знание навсегда приобщает людей к сложному миру двойственной природы. Однако, одновременное пребывание в двух частях этого мира невозможно: в «ином мире» можно провести только часть материальной жизни.

Перед началом посвящения в таинство, которое проходили тысячи людей, обнаженного новичка ставили на шкуру животного, принесенного в жертву. Он клялся, что только смерть разомкнет его уста и что он никогда не раскроет тайны, которые ему будут сообщены. Все действо, начиная с того, что оно происходило ночью, сопровождалось впечатляющими ритуальными драмами, призванными пробудить, инициировать необычные состояния психики. После успешного прохождения жестоких испытаний с ловушками, ужасами и опасностями, кандидат получал почетный титул «мистес», то есть «видящий сквозь туман, мглу». Это означало получение возможности доступа к более высоким истинам.

Современное понятие «мистик», обозначающее человека, обладающего знанием о существовании «иного мира», несомненно, имеет «мистериальное» происхождение.

Великие мистерии, к которым допускались только те, кто прошел Малые, были посвящены матери Персефоны богине Деметре. С помощью образных метафор они символизировали трудные пути духовного поиска «иного мира». В них мисты приобретали практические навыки взаимодействия с невидимым миром, имеющим определяющее значение для жизни человека и его благополучия. Посвящение в тайны «иного мира» длилось девять дней, которые символизировали девять месяцев внутриутробного развития человека. В это время кандидату на «новое рождение» сообщались конкретные рецепты и психофизические приемы для изменения сознания с целью взаимодействия с «иным миром» или с теми мирами, которые за него выдавались. Несомненно, широко использовались наркотические средства, но рецепты большинства из них нам сейчас неизвестны.

В Великих мистериях посвящаемый в таинства проходил ряд помещений, которые последовательно принимали все более пышный и блистательный вид. Этим символизировалось восхождение души от низших миров к высшим или последовательная смена различных состояний разума по мере приобретения соответствующего опыта. Наконец он входил в сводчатую комнату, где стояла ярко освещенная статуя богини Деметры. Здесь в присутствии высших жрецов, одетых в богатые одежды, его посвящали в высшие секреты духовной жизни, после чего нарекали «эпоптесом», что означает «видящий непосредственно» и вручали священные книги вместе с глиняной табличкой, на которой были записаны секретные инструкции.

Из преданий известно, что это пышное представление часто сопровождалось необычными психическими и сверхъестественными явлениями. Многие из посвященных свидетельствовали, что видели живых богов. Знаменитый древнеримский писатель II века Апулей в своей книге «Золотой осел» следующим образом изображает сцену, по-видимому, собственного посвящения: «Достиг я рубежей смерти, переступил порог Прозерпины-Персефоны и вспять вернулся, пройдя чрез все стихии; в полночь видел я солнце в сияющем блеске, предстал пред богами подземными и небесными и вблизи поклонился им».

Мифы и основанные на них Мистерии являлись, по сути дела, вводным, ознакомительным курсом обучения широкой публики знаниям об «ином мире» и возможностям взаимодействия с ним человеческого сознания.

Западный путь к мудрости

Осмысление места «иного мира» в общей картине мироздания, освоение и использование конкретных методов взаимодействия с ним человека стали предметом другого вида человеческой деятельности, известной нам сегодня под названием «философия». Тысячелетний период, начиная с VII–VI веков до нашей эры и до начала господства христианской церкви в V веке нашей эры, ознаменовался появлением большого количества философских школ. Они проповедовали практические пути достижения «иного мира» и объясняли его устройство с собственных, иногда диаметрально противоположных позиций. Это была практическая философия, которую мы сегодня трактуем совершенно превратно.

Современные историки и философы воспринимают наследие этих школ только как попытку представить себе и объяснить другим устройство мироздания. В действительности, основным содержанием древнегреческой философии были сугубо практические вопросы воспроизведения религиозного опыта и психофизических технологий взаимодействия с «иным миром».

Первым значительным, с точки зрения понимания взаимодействия человека с таинственным невидимым миром, представителем древнегреческой философии был Пифагор (580–500 гг. до н. э.). Именно он назвал Великий Путь к «иному миру» термином «философия», а конечный пункт этого Пути – Мудростью. Легенды утверждают, что Пифагор прошел более чем тридцатилетнее обучение в храмах богини Исиды в египетском городе Мемфисе и бога Бэла в городе Вавилоне в знаменитом Междуречье. Побывал он, якобы, и в Индии.

Большое влияние на ученого оказало и Орфическое учение. Свою единственную книгу, которую Пифагор считал самым важным трудом своей жизни и, к сожалению, не дошедшую до наших дней, он назвал «Священное слово Орфея».

Приобретенные Пифагором знания касались, прежде всего, могущественных возможностей человеческой психики и методов их пробуждения.

«Ваше собственное существо… полно бурь и несогласий. И задача в том, чтобы осуществить в нем единство гармонии. И лишь тогда Бог проникнет в вашу душу, и лишь тогда вы разделите его власть…», – говорил первый философ своим ученикам. В этих словах высказана вся глубина понимания божественного могущества «иного мира» и препятствий к взаимодействию с ним. Это прежде всего «бури и несогласия» чувств, ощущений, мыслей и желаний, то есть спонтанная, хаотическая деятельность сознания. Задачей любого человека является усмирение этих бурь, достижение гармонии сознания с помощью определенных психофизических упражнений, названных Пифагором безмолвием. Только тогда человек становится подобным богу, приобретает черты сверхчеловека. В его школе основным элементом обучения, продолжающегося от двух до пяти лет, был курс «безмолвия». Точное содержание пифагорейского «безмолвия» сейчас трудно установить. Однако несомненно, что это были определенные психофизические действия, направленные на успокоение внутриумственных «бурь и несогласий».

Духовная сила нуждается в упражнениях

Эта пифагорейская традиция непрерывно продолжается по сию пору. Вначале ее подхватили многочисленные античные философские школы и религиозные вероучения. Затем она была продолжена первыми христианскими монахами, аскетами и отшельниками – отцами-основателями церкви. Нам сегодня она известна как православный психофизический метод управления сознанием – исихазм, что в переводе с греческого означает «безмолвие».

Одним из верных приверженцев пифагорейского Пути к «иному миру» был Эмпедокл (490–430 гг. до н. э.) из города Агригент на Сицилии. Он слыл большим оригиналом: часто сравнивал себя с богом и для этого у него были основания. Он пророчествовал, лечил людей, как сейчас говорят, нетрадиционными методами, мог воздействовать на погоду – вызывать или прекращать дожди.

Другим выдающимся представителем пифагорейского Пути, хорошо знавшим цену Мудрости и способы ее достижения, был Сократ (428–348 гг. до н. э.). Сам он о своих идеях и мыслях ничего не писал, но о его мировоззрении можно догадаться по деятельности школ, образованных его знаменитыми учениками Платоном и Антисфеном. Возможно, что основным содержанием философии Сократа, выраженным знакомым нам тезисом «Познай себя!», была как раз картина психики, последовательно меняющаяся по мере самопознания. Сам он владел способами управления подсознанием: иногда он слышал голос, предупреждающий об опасности или дающий иные полезные советы.