Текст книги "Цепная реакция"

Автор книги: Вячеслав Кумин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

17

Марьям застряла в ветвях на высоте трех метров от земли. Жутко болела нога. Вывих? Перелом? Ни первое, ни тем более второе ей совсем некстати, когда нужно убегать со всех ног.

«Лучше бы я сломала руку», – в отчаянии подумала она.

Три метра – вроде бы не высоко, но приземляться на ногу с неясной степенью повреждения не дело. Агентесса стала раскачиваться на стропах, чтобы зацепиться за одну из нижних веток и по ней тихонько слезть на землю. Наконец ей это удалось и она, обрезав стропы парашюта, села на толстой ветке.

Тихий треск – и в следующий момент Марьям, едва успев нелепо взмахнуть руками и испуганно вскрикнуть, очутилась на земле лицом вниз, осыпаемая листвой.

В следующую секунду лес наполнился протяжным криком боли. Перестав кричать, она перевернулась на спину, бережно прижимая левую руку к груди. Острая боль в районе запястья не отступала.

Проклятье… Выйти невредимой из передряги обнаружения тайника, абордажа чужого судна, уцелеть во время обстрела истребителем и крушения спасательного шлюпа, и все это для того, чтобы убиться, упав с дерева?

Полежав минуту, определяя все ли с ней в порядке кроме, разумеется, руки, она аккуратно села.

– Вот это уже реально перелом… Спасибо тебе, Господи, ты услышал мою молитву, – иронично произнесла агентесса, обратив лицо к небесам.

Смешно, но нога действительно больше не беспокоила. Видимо, вправилась при падении. Земля оказалась достаточно мягкой, так что помимо перелома руки она больше не пострадала. Ушибы и мелкие порезы не считаются.

Убедившись, что перелом закрытый, она быстро оказала себе первую медицинскую помощь, воспользовавшись аптечкой, прилагающейся к парашюту, наложила надувную шину и вколола обезболивающего. Съела таблетку стимулятора. Бегать сейчас придется много.

– Все… теперь уходим.

Агентесса бежала не останавливаясь, на север, к якобы спасительным горам. Вообще-то тут была своя логика. По разумному размышлению бежать на север человеку, стремящемуся туда с самого начала, засветив маршрут, глупо, и всякий преследователь решит, что преследуемый сменил направление, чтобы запутать следы, и будет искать где угодно, только не на прежнем пути следования. Потому Марьям, как лось, а точнее лосиха, пробежав пару километров на юго-восток практически не разбирая дороги, сминая землю и ломая ветки, выбрала северное направление, далее стараясь не оставлять слишком четких следов.

Силы быстро покидали ее, она уже давно ничего не ела, так как в ее коконе не предусматривалось туалета, потом стало не до еды. Снова пришлось пользоваться стимуляторами из все той же аптечки. Это резко придавало сил, и она продолжала бежать, уходя все дальше и дальше на север.

Над головой то и дело проносились эти странные горбатые самолеты, но агентесса вовремя пряталась под кроной ближайшего дерева, оставаясь незамеченной. Нет никаких сомнений, что к месту крушения уже доставили группу преследования с опытным следаком и рано или поздно за ней увяжется хвост. Нужно уйти как можно дальше и затаиться, после чего вызвать помощь.

Прошло четыре часа безостановочного бега. Марьям останавливалась передохнуть на минутку только затем, чтобы вколоть очередную дозу обезболивающего, когда начинала ныть рука, или же стимулятора, когда буквально начинала падать от усталости.

Но вот все чаще и чаще над ней стали проноситься самолеты, нарезал круги разведывательный вертолет, и она поняла, что погоня уже на хвосте. Ей так и не удалось запутать следы, когда она делала резкие повороты в сторону от основного маршрута. Она даже пыталась зайти противнику в тыл, чтобы идти по следам преследователей. Но и из этого ничего не вышло, ей просто не хватало скорости, несмотря на стимуляторы.

Преследование вел взвод бывших абордажников, переквалифицировавшихся в спецотряды КФБ. Сервоусилители бронекостюмов несли бойцов по заросшим лесом горам и холмам, через бурьян, точно по ровной местности, и медленно, но верно они настигали свою жертву.

Марьям же действовала как автомат. Возможно, стимулятор заблокировал способность здраво рассуждать и гнал ее все дальше и дальше, иначе бы она поняла, что все бессмысленно, и лишь удлиняет агонию, отсрочивая неизбежное. Требовалось отыскать кардинальное решение проблемы.

Чтобы хоть как-то замедлить продвижение преследователей она поставила на тропе единственную оставшуюся у нее осколочную гранату.

Взрыв, эхом разнесшийся в гористом лесу, не заставил себя долго ждать. Предельно устав, агентесса, отвлекшись на звук, чтобы определить расстояние, споткнулась во время спуска с холма по звериной тропе и кубарем полетела вниз. На одном из витков вокруг собственной оси она хорошо приложилась головой о ствол дерева, и в глазах потемнело.

Далее сознание возвращалось к ней всего на несколько мгновений и угасало вновь. Вот она чувствует, что ее кто-то несет, перекинув, как какой-то мешок с зерном, через плечо, и она, с трудом открыв глаза, затуманенным взором видит лишь полы плаща и обувь, но, к счастью, не армейские ботинки.

В следующий раз она трясется уже в седле какого-то животного. Вновь ее несут на руках.

Дом… нет, какой-то сарай… запах сена…

Темнота, сырость, запах плесени и… раздраженные, яростные голоса.

– Где она, старик?!

– Кто?

– Не валяй дурака, старик! Отвечай!

– Я не понимаю, о чем вы говорите…

– Ты что, старик, реально не врубился, с кем имеешь дело?!

– Почему не знаю… знаю. Вы злобные орки…

– Как ты нас назвал?! Будешь и дальше дурковать, мы тебя изуродуем как бог черепаху! Не посмотрим на твои года и седые волосы!

– Ничего другого от орков я и не ожидаю… всех-то вам уродовать…

– Вот старый пень! Ты меня достал!

Раздался сдавленный вскрик, как от удара, и звук падающего тела.

– Хватит, Манделла, остановись, – произнес властный голос, по всей видимости командира отряда преследователей. – Так ты от него ничего не добьешься, только убьешь, не рассчитав силы… Если он такой упертый и зачем-то покрывает эту суку, то давай ему укольчик сделаем. Расскажет все как миленький.

– Давно пора.

Сознание вновь начало гаснуть, несмотря на отчаянные попытки как-то вырваться из этого состояния постоянных провалов. Ведь неизвестного покровителя сейчас проверят с помощью сыворотки правды, он все расскажет, и ее найдут. Кроме того, кто-то шарится совсем рядом с ее убежищем…

18

Когда Марьям вновь очнулась, она обнаружила себя лежащей на жесткой кушетке с тонким матрацем и накрытой старым одеялом. Из одежды на ней только исподнее, и то хорошо, что не голая. Сначала она подумала, что ее нашли и это камера, но прояснившийся взгляд показал, что это не так.

Домик представлял собой сруб, посеревший от времени. Печка, выложенная из камней. На крохотном столе у окна-бойницы оплывшая свечка. Электричества здесь, похоже, никогда не было. В общем, обстановка полностью соответствовала убежищу отшельника, которые по каким-то причинам уходили от людей и жили в полном одиночестве в полном отрыве от мира.

Рука болела, но пока терпимо. Она даже смогла одеться, обнаружив свою одежду почищенной и даже зашитой там, где порвалась во время катания по звериной тропе, цепляясь за крючковатые корни.

– Где этот старик?

Как по волшебству дверь в дом открылась, и внутрь вошел сгорбленный старик со связкой хвороста, в том же плаще, что она запомнила, болтаясь на его плече вниз головой.

«Даже удивительно, как он сумел меня поднять», – удивилась агентесса, ибо старик не производил впечатления не то что силача, но даже сколько-нибудь крепкого человека.

Слишком уж стар. Уже за восемьдесят… Но, может, это обманчивое впечатление из-за сутулости и спутанной седой бороды, достающей до груди?

– Здравствуйте…

– Добрый день…

– Меня зовут… Марьям. А вас?

– Меня зовут Горм. Я – гном.

– Гном?

– Гном, – с невозмутимым видом подтвердил старик.

– Э-э… мистер Горм, спасибо, что подобрали меня и спасли от солдат. Даже не знаю, что бы они со мной сделали.

– Не за что. Тем более это сделал не я, а Оро, он – огр. Мне достались все тумаки орков…

– Так вас тут двое?!

– Можно и так сказать…

Старик со странным именем Горм, представляющий себя гномом, стал заниматься хозяйственными делами. Развел огонь в печи, поставил сковородку на отверстие, которое можно было плотно закрыть круглым камнем, и когда сковородка нагрелась, разбил несколько яиц, но не куриных, а местных лесных птиц, судя по камуфляжной окраске скорлупы.

– Сколько я уже у вас?

– Третий день…

– О ужас!

Только когда поплыл аромат от яичницы, она почувствовала, как зверски голодна, и все прочие мысли, связанные с работой и ее собственной свободой, отошли на задний план. Но они вернулись, как только она насытилась, съев почти все, что приготовил старик, и выпив травяного отвару вместо чая или кофе, что она предпочла бы.

– Простите, мистер э-э… Горм, почему же вы не выдали меня солдатам? – задала она очень интересовавший ее вопрос.

– А почему я должен был вас выдать этим оркам? – в свою очередь удивился Горм.

– Ну, как… они же спрашивали? Требовали…

– Ну и что? Мало ли чего они спрашивают… и требуют.

– Спрашивали так, что солгать нельзя… – настаивала агентесса.

– А я и не лгал. Говорил как есть… особенно после того укола иглой. Нехорошая магия… грязная. Но если я не знал, что вы здесь, как я кому-то мог о вас рассказать?

– Ах да… меня же принес мистер Оро. Он скоро здесь будет?

– Без понятия… – пожал плечами старик. – Он приходит, когда хочет…

Марьям еще раз оглянулась. Что-то здесь определенно не так… С этими отшельниками вообще все не так, но здесь, похоже, особый случай. Если этих сумасшедших стариков двое, то обстановка в доме говорила, что он предназначен для одного. Один стул, одна кровать, один столовый набор, состоящий из одной стальной ложки, жестяной кружки, сковороды и небольшой кастрюли… Все.

Смутная догадка посетила Марьям.

Неожиданно сгорбленный старик разогнулся, став выше ростом и гораздо плечистее.

«Вот и мистер Оро пожаловал», – подумала агентесса. – По крайней мере, в таком своем состоянии этот старик меня унести на плече точно мог без труда и даже на руках пронести в дом».

– Я смотрю, вы уже освоились, – гораздо более мощным голосом сказал старик, окинув взглядом стол с остатками трапезы.

– Я… э-э… – замялась Марьям, не зная, как вести себя с подобными сумасшедшими.

Общаться с людьми, страдающими раздвоением личности, ей еще не приходилось. Люди с подобным диагнозом большая редкость. Страшновато как-то если честно.

– Это мистер Горм меня угостил, – наконец выдавила она.

– А, тогда все ясно…

– А вас, если я не ошибаюсь, зовут…

– Оро.

– Я так и думала… Что ж, сэр, благодарю вас, что спрятали меня от солдат.

– Да не за что.

– Мистер Горм только жаловался, что ему все тумаки достались.

– Не обращай внимания, – отмахнулся старик. – Он меня тоже время от времени изводит своими жалобами на эту тему. Ничего, еще немного побухтит, да и замолкнет…

Марьям кивнула. Теперь все встало на свои места. Горм не мог ее выдать под действием сыворотки правды, потому как к моменту прибытия солдат произошла смена сознаний. А одно сознание не ведает, что творит другое…

По такому же принципу в последнее время работают и разведки, программируя агентов от раскрытия контрразведкой противника. Их можно вывести на чистую воду только ментоскопом. А в случае с Оро-Гормом даже он не поможет, потому как очень уж глубоко сидит эта раздвоенность личности, более того, это запущенная психическая болезнь.

И ей просто повезло, что Оро сменил непричастный к ее спасению Горм, потому как этот процесс никак не контролируется, в отличие от разведчиков, способных «запустить» заложенную в него вторую личность в момент опасности. Здесь вообще обе личности фальшивые, так как один считает себя гномом, а вторая – огром. Человек их породивший похоже исчез.

«Чего только не бывает», – подумала она, невольно жалея старика.

– Что-то я тоже проголодался… – пробасил старик и вновь стал готовить пищу.

Даже движения в мелочах, например, ухват той же сковородки и способ разбития яиц у Оро кардинально отличались от Горма.

– А где мое оружие и такая небольшая сумочка со всякой всячиной, мистер Оро? – спросила агентесса, вдруг остро почувствовав свою уязвимость перед этим психом, несмотря на то, что именно данная личность старика ее спасла, а личность гнома никаких враждебных действий не предпринимала, даже наоборот, заботилась о ней. Но кто ж их знает, что имвзбредет в голову?

– Оружие? Сумочка? – на секунду оторвался от приготовления еды старик и оглянулся в поиске. – Без понятия… это у Горма надо спросить… он все куда-то упрятал, когда с тобой возился.

Агентесса сплюнула в сердцах.

– Я так и сделаю…

Она принялась ждать появления мистера Горма. Поисковики бродят где-то недалеко, о чем свидетельствовал стрекот то и дело пролетающего где-то невдалеке вертолета. Ведь она пропала в данном районе, ее следы оборвались, и они не уйдут, пока не найдут след или ее саму.

19

Состояние старика когда он начал есть изменилось. Теперь эти две личности, заключенные в его разуме, то и дело беседовали между собой на малопонятные для агентессы темы.

– Вновь пролетал дракон… – говорил старик ссутулившись.

Значит явился гном.

– А орки приходили? – интересовался выпрямившийся Оро.

– Нет…

– Еще придут.

– Тогда постарайся прийти в этот момент. Мне хватило в прошлый раз. Теперь твой черед подставлять морду…

– Это как получится…

Старик во время разговора с самим собой, соответственно, то выпрямлялся, то вновь горбился. Выглядело это довольно жутко, а потому Марьям не встревала, когда появлялся гном, чтобы спросить его об оружии и сумочке. Она вернулась на кушетку и наблюдала за психом со стороны.

После того как старик пообедал, окончательно «вернулся» гном Горм.

– Пожрет, а посуду мне мыть… – ворчал он на огра. – Вот всегда так…

Только когда Горм управился с работой, Марьям вновь поинтересовалась о местонахождении ее оружия и сумочки.

– Там… в сене лежат… Пойдем, покажу…

Марьям уже встала, чтобы пойти за стариком, но остановилась. За домом могли наблюдать. Вряд ли оставили кого-то караулить, скорее установили какой-нибудь датчик движения. Как только появится кто-то еще помимо старика, он тут же отошлет сигнал, и сюда вновь нагрянут солдаты.

– Простите, мистер Горм, я не могу сейчас выйти из дома.

– Почему?

– За домом могут наблюдать, а я не хочу, чтобы меня увидели.

– Рядом никого нет… мы бы с Оро это непременно заметили…

– Могут стоять датчики.

– Датчики?

– Ну да, такие устройства вроде глаз, что смотрят за этим местом и сообщают, если увидят, что нужно кому надо.

– Ясно. Что ж, мы с Оро их поищем… Нам не нравится, когда рядом находятся какие-то магические штучки… да еще чьи-то глаза.

– Спасибо… Вы только их не ломайте… Хорошо? – попросила Марьям, прекрасно понимая, что после такого вандализма в убежище отшельника сразу нагрянут солдаты.

– Почему? Нам они не нужны…

– Просто скажите, где они находятся… А когда я уйду, вы можете сделать с ними все что захотите. Хорошо?

– Идет, – кивнул Горм.

Старик ушел. Через несколько минут он вернулся с пистолетом, косметичкой и аптечкой – всем, что было при агентессе. После чего старик вновь ушел искать «магические штучки».

Марьям воспользовалась последним тюбиком-шприцом обезболивающего. Проверила пистолет, он оказался в полном порядке. Не хватало еще одного пистолета, видимо, потеряла в лесу во время падения, а старик не посчитал нужным его подбирать. Или не увидел.

В косметичке находился маяк, с помощью которого она могла послать короткое сообщение встречающим. Но сейчас не время и не место. Нужно уйти подальше от старика, выйти из зоны поиска и уже тогда подавать сигнал. Но сделать она это сможет, только если старик найдет датчики слежения. Он их, конечно, потом сломает, за что поплатится, и не так важно кто конкретно: гном или огр – тело-то одно…

Подступил вечер. Солдаты, к счастью, так и не появились, чтобы провести повторный обыск, понадеявшись на сыворотку правды. Но рано или поздно они все равно придут, ведь объект поиска мог найти домик уже после посещения его солдатами и затаиться, пусть это и непрофессионально. В этом случае агентесса даже не знала, где прятаться.

Наконец старик вновь появился. Это был Оро.

– Вы нашли датчики… то есть следящие глаза, мистер Оро?

– Да… три глаза… вросли в деревья. Темное колдовство…

– А где они установлены?

Старик уверенно показал направления, очертив равносторонний треугольник, даже не взглянув в окошко, чтобы «привязаться» к местности и убедиться в правильности направлений. Впрочем, ему этого не нужно, ибо он живет в домике уже много лет и знает округу как свои пять пальцев.

– Ясно. Спасибо вам за все… мистер Оро, и передавайте привет мистеру Горму.

– Передам.

Марьям направилась к двери. Она уже прекрасно представляла себе местность и знала, как можно незаметно выбраться из зоны наблюдения. Для этого потребуется много сил и времени, но она это сделает. К тому же у нее специальная одежда…

– Ты уже уходишь?

– Да…

– Я так понимаю, что ты не хочешь, чтобы тебя нашли орки.

– Орки?

– Да, те, кто за тобой охотится.

– Ах это… да, очень не хочу. И чтобы глаза меня при этом не заметили.

– Тогда я могу тебе помочь…

– Как?

– Вынесу в мешке.

– Это было бы здорово, – кивнула Марьям. Подобный вариант многое упрощал.

– Тогда залезай.

Старик из небольшого ящичка, стоявшего у двери, достал большой прочный мешок и раскрыл его. Агентесса быстро залезла внутрь, и перед тем как старик ее подхватил, спросила:

– Почему вы мне помогаете?

– Это долг любого помочь попавшему в беду, особенно если за ним гоняются злобные орки…

– Ну да…

«В каком мире он живет? – невольно подумала она. – А кем ему представляюсь я? Человеком? Эльфом? Или еще кем-то таким же сказочным?»

Старик перехватил горловину мешка и закинул груз себе на плечо. Старик шел долго, минут десять, гарантированно вынеся ее из зоны обзора датчиков слежения, и остановился.

Когда Марьям выбралась из мешка, перед ней уже стоял Горм.

– Спасибо… поблагодарите мистера Оро за то, что вынес меня.

– Поблагодарю.

– И очень вас прошу потерпеть с порчей магических глаз… хотя бы часок.

– Хорошо.

Помахав на прощание рукой, Марьям со всех ног бросилась прочь. Это был, пожалуй, самый необычный день в ее жизни, и без того наполненной до верху различными приключениями.

20

Марьям уходила на юг два дня. Каждый шаг отзывался в руке жуткой болью, и у нее уже давно кончились стимуляторы. Но она шла до тех пор, пока не почувствовала, что больше не сможет сделать ни единого шага, настолько она обессилила. Только тогда она воспользовалась маяком.

Конечно, существовала опасность, что сигнал может перехватить противник, и тогда вместо союзников ее могли найти враги. Но вероятность этого оставалась небольшой, так как сигнал изрядно поплутает по спутникам связи, прежде чем пойдет на приемник. К тому же у КФБ вряд ли настолько хорошо развита система обнаружения, даже если бы она послала сигнал напрямую.

Теперь оставалось только ждать.

Прошло еще два дня, прежде чем в зоне видимости появились собиратели каких-то кореньев в количестве трех человек. Они прочесывали лес, то и дело припадая на колено и начиная разрывать землю вокруг какого-нибудь растения специальными приспособлениями. Найденные коренья они отправляли в наполовину заполненные мешки.

«Хорошее прикрытие», – оценила агентесса и двинулась навстречу собирателям.

– Привет… Трое из лесу.

Собиратели напряглись, Марьям даже подумала, что она ошиблась, и это действительно обычные люди никакого отношения к разведке Конфедерации не имеющие.

Один из собирателей подошел ближе.

– Семь.

– Три, – ответила Марьям.

– Правильно, сумма – десять.

– Привет. Одна?

– Естественно.

Остальные собиратели внимательно озирались по сторонам, водя по периметру замаскированными в шапках приборами из серии «магических штучек», в свою очередь выявляя средства наблюдения, если встречаемый под колпаком. Саму агентессу также тщательно обследовали.

– Чисто… – сказал один из них, посмотрев на наручный дисплей.

– Хорошо. Уходим.

Агент вновь повернулся к Марьям.

– Ты вооружена?

– Да, – достала она пистолет.

– Отдай.

Агентесса послушно отдала оружие. В какой бы переплет она ни попала, кто бы перед ней не стоял, свои или чужие, просто у нее не осталось никаких сил сопротивляться.

– Идем.

– Далеко? А то я едва ноги переставляю…

– Поешь…

Так и не назвавшийся агент протянул ей высокоэнергетический батончик, после чего дал напиться из фляжки. Сил, пришедших к ней через пару минут со спецпищей, хватило на полудневный переход к месту, где их ждал пикап, в кузов которого якобы сборщики кореньев побросали свой сбор. В машине Марьям быстро укачало, и она заснула.

Проснулась в каком-то доме. Сначала она даже подумала, что никуда из избушки отшельника-психа и не уходила, но потом взгляд отыскал множество отличий. Дом больше, под потолком электрическая лампочка. Типичный охотничий домик.

– Ешь, – нейтрально произнес агент, который забрал у нее пистолет.

Он поставил поднос с едой на стул рядом с кроватью.

– Тебе потребуется много сил…

На этот раз ее накормили нормальной пищей: морковный салат, картофельное пюре с мясом и чай с пирожным. Но скорее всего во все это что-то подмешали. Иначе в их деле никак.

– Спасибо, – поблагодарила она, быстро закончив трапезу.

– Не за что. Теперь тебе придется ответить на несколько вопросов.

– Конечно.

– Тогда прошу в соседнюю комнату.

Марьям проследовала в указанном направлении, и как только она увидела массивное кресло с самодельными ремнями, ей стало нехорошо.

– Садись, – сказал тот, что стоял рядом с креслом, и с легким смешком добавил: – В ногах правды нет.

Второй устроился за терминалом. На столике также находилось все необходимое оборудование и пневмошприц, заполненный янтарной жидкостью.

– Сыворотка правды?

– Она самая…

Марьям с тяжелым вздохом села в кресло. По крайней мере в еде ничего не было. Ее тут же увязали ремнями, после чего приладили датчики и вкололи препарат.

– Имя, – начал с простых вопросов дознаватель за компьютером.

– Обойдешься.

– Отвечай на вопросы. Это в твоих же интересах, – снова нейтральным тоном произнес главный из тройки. – И не включай дурака… Если выяснится, что работает «дурак», у нас есть переносной ментоскоп. Мне нужно говорить, какой процент проверяемых получает неизлечимые психические травмы от полноценных приборов, не говоря уже о переносных аналогах?

– Я знаю…

«Интересно, а этот старик случайно не жертва такой вот неудачной проверки? – неожиданно подумала агентесса. – Человеческая личность-то у него полностью стерлась…»

– Тем лучше. Твое имя?

– Зовите меня Марьям.

– Марьям так Марьям. Цель заброски?

– Усиление группы агентов АГБ, то есть, по всей видимости, вас.

– Не лепи горбатого! Настоящая цель заброски?! – разъярился дознаватель.

– Я же сказала – меня направили вам в помощь! На усиление и для координации действий!

– Это твое задание от РУВКФ…

– Да.

– …А нам нужно знать, что тебе поручили в КФБ!

– Ах вот оно что…

– Отвечать!

– Ничего мне в КФБ не поручали, потому как я с ними никак не связана.

– Врешь!

– Ты даже на монитор не посмотрел, чтобы в этом убедиться, – едко заметила Марьям.

– Мне и без полиграфа ясно, что ты лжешь. Отвечай, какое задание тебе дали в КФБ!

– Да пошел ты!

– Отвечай!

Дознаватель наотмашь ударил агентессу по лицу. Из губы потекла кровь.

– Я тебе это припомню… – сказала она, слизывая кровь.

Звонко прозвучал второй удар уже с другой стороны.

– Отвечать на поставленные вопросы! Какое тебе дали задание в Комитете?!

«Только не язвить», – одернула себя Марьям.

Ее так и подмывало с едким сарказмом сказать то, что они хотят услышать. Дескать, вскрыть всю агентурную сеть и сдать ее КФБ. Стоит такое ляпнуть, и эти ребята не слезут с нее еще очень долго, несмотря на то, что полиграф покажет, что это ложь. Впрочем, сыворотка правды помогла ей в этом, и откровенное вранье не слетело с губ.

– Мне нечего добавить к сказанному.

– А я думаю, есть. Подумай сама, как все выглядит со стороны…

– Хреновей не придумать, – согласилась агентесса, оценив все с точки зрения стороннего наблюдателя. Она бы тоже сильно засомневалась на их месте.

– Вот и я про что. Тебя обнаруживает досмотровая группа на корабле. Ты, подумать только, смогла уйти от до зубов вооруженных абордажников! Но и это не все, ты еще захватила чужое судно! В одиночку!

– Нас так тренировали.

– Допустим. Но ты раскрыта. Тем не менее, вместо того чтобы прервать операцию и вернуться на исходную, ты ее продолжаешь и идешь к Касабланке. Что мы должны думать по этому поводу?

– Что я очень принципиальный человек.

– Тебе это кажется смешным?

– Да.

– А мне нет.

– Такое впечатление, что я попала не в союзную контору, а в лапы КФБ. Тот же маразм…

– Мне не смешно, потому что создается угроза нашего раскрытия.

– Ну что в этом такого? Переделаем мое лицо, поменяем документы, и я могу продолжать выполнять задание. Потому как меня невозможно вычислить, ибо я нигде не оставила своего генетического материала.

– Ты так уверена в том, что нигде не обронила даже волоска?

– Нет… не уверена, – вспомнив, как она пару раз цеплялась головой за ветки, глухо ответила Марьям. Врать бессмысленно, потому как это не даст сыворотка, и полиграф это покажет.

– То-то же. Но и это еще не все. После того как ты прорвалась к планете, тебя нет несколько дней, затем ты появляешься, как ни в чем не бывало. Что мне прикажешь думать в этом случае?

– Что я была в руках КФБ…

– Вот.

– Но меня там не было!

– А где ты была?

– У старика… он спрятал меня.

– Да ты что?! – деланно удивился агент. – И не выдал, даже после проверки?! Ведь не могли же ее не провести?..

– О господи… – с безнадегой в голосе вздохнула Марьям.

Ее признали за свою только через длинную-длинную неделю постоянных допросов. Этого времени агентам хватило, чтобы выяснить все темные моменты тех дней и проверить старика, после того как от него, наконец, отстали люди КФБ, действительно страдавшего раздвоением личности.

Хорошо, что его хоть не убили, доведя до сердечного приступа, иначе судьба агентессы оказалась бы в подвешенном состоянии.

– Ну вот, вроде все выяснилось, – устало сказал агент.

– Ну наконец-то. А то я уже начала думать, что мне тут предстоит состариться.

– Зовите меня Альфредом. Это – Курт, а это – Ферган.

– Очень приятно, – поздоровалась со всеми Марьям за руку. – И еще один момент… Альфред.

Марьям мило улыбнулась.

– Да?

Агентесса, сохраняя на лице милую улыбку, хорошо поставленным ударом врезала агенту АГБ в челюсть, так что тот рухнул как подкошенный.

– Пожалуй, мы в расчете, – все так же улыбаясь сказала Марьям. – Хотя если возвращать вам все удары, боюсь, что я забью вас до смерти, а нас и так не много. Только это меня и останавливает.