Текст книги "Вверх тормашками (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Дегтяренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Хочется спать, но пасторальный пейзаж за окном не даёт сомкнуть глаза. Пасущиеся коровы, овечки, ослики, лошадки в брезентовых накидках, горделивые ламы, страусиные фермы и прочая экзотика. Но основное – это, конечно же, природа. Вулканические холмы и горы, покрытые зелёным ковром из травы, деревьев и кустов. Насколько же здесь всё ухожено и чисто, что кажется – так не бывает. Чтобы никто не бросил пивную банку или полиэтиленовый пакет, не оставил вырытый котлован или недостроенный дом, не разукрасил в граффити стену и не разбил стекло в автобусной остановке, и какая-то грусть щемит в груди. Вчера мой московский коллега спросил у меня: "Наверное, долго будете адаптироваться к дому?" Я ответил, что уже привык к тому, что у них не так как у нас и наоборот. Мы разные были, есть и, вероятно, останемся. Гамильтон, Кембридж, Бомбей. Это наши остановки, на которых почти никто не выходит, и автобус по расписанию въезжает в столицу Северного острова. В планах небольшой шопинг, и я отправляюсь в район Papatoetoe, откуда можно 380 м автобусом добраться в аэропорт.

В торговом центре Hunters plaza оживлённо, как на восточном рынке. Торгуют дешёвой одеждой, индийскими сари, африканскими платьями. Посетители под стать. Я же гружу свой чемодан и два рюкзака в тележку и въезжаю в торговый зал супермаркета Countdown. Не знаю, пройдет ли такой эксперимент в любом другом российском городе, а здесь в Окленде кажется, что так и надо. Никто не обращает на меня внимания, не ходит по пятам, не охает, не цыкает, не толкается. Чаще наоборот, извиняются, что помешали мне в выборе товара. План покупок уже давно составлен. Что привезти из страны? Кофе, какао, японский чай, шоколад, вино, масло авокадо, мёд, косметику для ванной, детский трикотаж и, конечно же, пару килограммов здешних яблок. Надеюсь, что китайцы не конфискуют. Так и второй чемодан наполнился, и я довольный проведённой "операцией" уезжаю на оранжевом автобусе в аэропорт. Это самый недорогой способ добраться в него, так как на нём действуют городской тариф, и он связывает две линии метро с аэропортом. Такой же вежливый водитель, который улыбается и ожидает, пока я и парочка бэкпекеров из Австрии уложат чемоданы и рюкзаки в специальные отсеки, на выходе пожелал нам "приятной дороги". В аэропорту привычная суета. Небольшая заминка на получении билетов, так как одна буква в моей фамилии в бланке заказа и на новом паспорте не совпадает. Две консультации и через двадцать минут томительного ожидания меня просят подписать бланк, в котором я соглашаюсь с тем, что и там и там я выступаю одним лицом. На выходе из страны просят заполнить ещё одну краткую декларацию, и улыбчивый пограничник желает хорошего полета!

В магазинах дьюти фри в продаже пакеты с сухим молоком и жестяные банки с маслом от местной гордости Anchor. Больше берешь – дешевле платишь! – лозунг продажи. Тут же меховые изделия из опоссума (местной полевой крысы), мёд, конфеты, вино и прочие сувениры.

Ночь в полёте – и жаркий Гуанчжоу встречает меня. На пересадку четыре часа. Времени вагон. Чтобы съездить куда-нибудь в центр и потратить оставшиеся от прошлой поездки юани на чай и фрукты. На входе в метро в информцентре девушки меня не понимают и отрицательно качают головой на мой вопрос о рынке. Для себя решил, что в центре он должен быть обязательно. Ведь Китай без рынков немыслим.

С китайскими автоматами по продаже жетонов разобрался довольно быстро. Бумажные банкноты в один юань не принимает. Минимальный проезд два юаня. До центра вышло семь. В дороге тридцать пять минут. Семь утра, а в метро довольно многолюдно и порой весьма тесно. Пассажиры стремятся занять сидячие места и буквально вбегают в вагоны. Объявления о станциях дублируются на английском. Пассажиры весьма шумные и юркие. Заметно много полиции. Что в аэропорту, что на станциях метро. Почти всех проверяют металлодетекторами. Где-то в центре красной линии вышел на улицу и попал в парную. Джинсы сразу прилипли и рубашка под рюкзаком взмокла.

Рынок нашёл на пятой минуте без подсказок. Ананас, папайя, питахайя, килограмм помидор. Всё обошлось в двести рублей. Пытался расплатиться карточкой, но мастеркард не отвечал на запрос терминала. Продавцы весьма вежливые, хотя никто по-английски не понимал. Продукты качественные. Цены указаны либо за штуку товара, либо за пятьсот грамм. Чисто, как для рынка и пахло зеленью с грядки. Хотя в соседних трущобах было довольно грязновато и темновато из-за близко расположенных многоэтажек, которые могут позавидовать нашим хрущёвкам. Обращает внимание доступность качественной уличной еды. Какой-нибудь пельмень стоит от двух юаней, чай, вода – бесплатно. Чайный магазин нашёл на десятой минуте поисков. Юани закончились, но продавец принял доллары по курсу и без здешней банковской комиссии. Что покупал – не знаю, так как он был для местных. По приезду домой удивился, что хороший чай может стоить так недорого.

Семнадцать тысяч километров позади, и прохладная столица встречает меня. Багаж долетел без происшествий. Дома заметил, что отекли ноги. Обратно не стал надевать компрессионный трикотаж. На следующий день почувствовал боль в подколенной ямке и сделал доплерографию. Вердикт сосудистого хирурга: Тромбоз бедренно-подколенного синуса и амбулаторное лечение на три недели.

Прошла неделя с приезда. Страна не покидает. Постоянно рассказываю о ней и размышляю. Почему они такие вежливые и открытые, откуда такой порядок в головах и склонность к чистоте, почему заинтересованы в мигрантах и что движет этим государством?

Ереван осенний

Ноябрьский снегопад в Москве немного сместил сезонные рамки. В былые времена до декабря говорили о всемирном потеплении климата.

В запасе у меня осталось две недели отдыха. В сети наткнулся на рейс в Ереван от S7 и обратно от АК "Победа" из Тбилиси в Москву. Виза, медстраховка – не нужны, перелёт дешевле, чем в Европу, что и ускорило принятие решения. Лететь решил с двухлетним сыном, – остальные домочадцы были привязаны к школе.

Московский снежный дождь не хотел нас отпускать из Домодедово, и после обработки корпуса самолета противогололёдным реагентом с полуторачасовой задержкой мы взлетели в осеннее небо.

– Вас приветствует командир экипажа. Мы совершили посадку в аэропорту города Ереван. Температура за бортом плюс двенадцать градусов. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании.

В терминале прилёта с первых шагов почувствовал особое отношение к себе и маленькому пассажиру. Девушка в форме отвела нас непосредственно к офицеру-пограничнику. Штамп в паспортах – и мы с сыном оказались в магазине duty free.

Аэропорт новенький и почти не отличался от европейских собратьев. Ковролин на полу, стекло в стенах, живая зелень, беспроводной интернет, бесплатные карты Еревана и страны на стойке информации. Из южного колорита – доносившаяся лезгинка в исполнении барабанщиков, которой встречали уважаемых гостей.

Билеты покупались по минимальной цене, и в этот раз путешествуем налегке: детская коляска да два рюкзака по шесть килограммов. Поэтому без задержек попали и в зал встречающих. Здесь нам с трудом удалось пробить плотное кольцо блокады таксистов, которые следовали буквально по пятам, пока я искал банковский офис. Без комиссии поменял доллары на драмы (1$ – 480 AMD) и ушёл искать таблички с автобусами. Я читал, что из аэропорта Звартноц с городом Ереван имеется регулярное автобусное сообщение.

– Мужчина, вам куда ехать? Слюшай, дорогой, давай со мной. Дешевле не бывает. Сто рюблей всего... Садись, друг, садись, давай.

– Спасибо. Я не тороплюсь. Автобусом доеду.

– Хэ..., ну, иди, жди автобус, – лукаво бросил таксист, уступив меня подельнику по ремеслу.

Действительно, на автобусной стоянке были припаркованы частные такси.

– У нас дешевле, дарогой, у нас дешевле. Тебе куда? – ещё пачка мужчин, одетых в спорткостюмы и менее любезных стали допытываться у меня.

– Никуда. Я просто гуляю с ребёнком.

И я пошёл, куда глаза глядели. Точнее, по разбитому временем и корнями деревьев замусоренному тротуару. Главное – смотреть под ноги, так как кто-то снял чугунные канализационные люки. Пахло уставшей листвой, кое-где отцветали розы и гвоздики, за забором паслись коровки. Через минут пятнадцать показался перекрёсток, и я увидел первых горожан и первые маршрутки с номерами. Никто, правда, не знал, какая из них едет до метро, и я спрашивал напрямую у водителей. С какой-то попытки мне сказали, что довезём.

Это был семнадцатый номер. Заплатив сто драм (12 руб.), наблюдал за пейзажами и пассажирами латаной-перелатаной ГАЗели, у которой вот-вот провалится пол. Из окна открывался вид довольно бедных городских окраин. Ремонт машин, продажа мебели, ковров, редкая реклама и пасущийся скот вперемешку с залежами мусора и советским недостроем. Архитектурный стиль напоминал собой анархию.

Сына угостили конфетой и дважды спросили, как его зовут, хотя в салоне были и местные ребятишки. На заднем сидении кто-то курил, но родители не роптали. Вскоре показались дома сталинской застройки, и водитель предложил выйти.

Знакомство с городом у ребёнка началось с падения со ступенек маршрутки на тротуар и разбитой губы. Кровь хлынула фонтанчиком из рассечённой раны и дёсен, но ни водитель, ни пассажиры не вышли на помощь. Лишь выбросили бутылку с водой на асфальт. К нам подскочили прохожие и завели в ближайший офис. Лёд, салфетки, слова утешения. От вызова скорой помощи мы отказались, так как накануне я читал об армянской медицине: "... государственных больниц нет, лечебные учреждения либо сокращены, либо реформированы в ЗАО и ООО..." Через пятнадцать-двадцать минут кровь остановилась, он успокоился, и мы спустились в метро.

Проезд сто драм, на станциях работает интернет, но нас не впускают на эскалатор. Женщина-контролёр говорит, чтобы пассажиры помогли мне с коляской. Заметил, что ереванская подземка в этом году отмечает круглую дату – тридцать пять лет. Это самое маленькое по протяженности и самое шумное метро из виденных мною. Десять станций, поезда родом из СССР, состоят из двух вагонов, и при поездке ощутимо трясёт. Но выбирать не приходится.

При аренде жилья на букинге ориентировался на два показателя. Близость к центру и размеры апартаментов. Мы вышли на центральной станции "Площадь Республики". В фойе предлагают сделать ксерокс и починить часы. Уныло играет на аккордеоне пожилой армянин, запевая грустную песню. Подъёмников и лифтов нет, как и полозьев для колясок. Но мне помогают. На площади Сахарова нас встретил молодой человек, представившийся Метцем, и провёл в квартиру в традиционном доме сталинской эпохи на улице Набалданян. У города свой стиль, сформировавшийся в тридцатых годах прошлого века – почти все дома облицованы розовым либо жёлтым туфом. Этот камень вулканического происхождения добывают в Армении, – его широко используют и по сей день.

Я бывал в сталинских домах Питера, Москвы, Киева, Минска, но ереванский показался дворцом. Три спальни, гостиная, комната отдыха, прихожая, кухня, совмещённая с балконом, камин из мрамора, два санузла, джакузи и спортивный зал с сауной, бассейном, тренажёрами, бильярдным столом и детскими игрушками. Спа-комплекс располагался в подвальном помещении, которое было отчуждёно хозяином. Четырёхметровые потолки, дубовый паркет и мебель, шестиконфорочная плита. Картины с армянскими пейзажами на стенах гармонировали с хрустальными люстрами и коврами. По моим представлениям, площадь квартиры составляла двести метров. Отопление местное: камин, сплит-системы, обогреватель. Центральное предусмотрено, но не работало. Наш сопровождающий показал пароль от wifi, оставил ключи и пожелал хорошего отдыха. Из минусов – то, что по утрам нужно было согревать кухню.

Ну а мы отправились в аптеку за перекисью водорода, хлоргексидином, салфетками и – в магазин за продуктами. Неподалеку от дома был круглосуточный сетевой SAS-супермаркет. Радовало всё! Выбор молочных продуктов, минеральных вод, фруктов-овощей, зелени, сладостей, мучного, сыров, сосисок. Много товаров из России, Грузии, Украины, Италии. Цены на товары значительно отличаются от тех, к которым привык в Москве. Тыква 70, картофель 120, мандарины 300, хурма 400, виноград 500, гранаты 800, фейхоа 1000 драм за килограмм, выпечка от ста драм. Система торговли та же, что и у нас, но вот качество обслуживания, как в московской "Азбуке вкуса".

Пятница

Планов особенных я не создавал. Основное – это поправить здоровье сына после череды осенних болезней. Конечно, назвать Ереван городом образцового порядка, чистоты и дисциплины водителей я не могу. Последние то и дело и норовили проскочить на зелёный сигнал для пешехода, и приходилось замедлять шаги или отпрыгивать в сторону. Да и чад от бесконечного потока машин создавал сизую дымку над городом. Но субъективно чище, чем в Москве. Промышленности, как таковой, почти не осталось и транспорта поменьше. Поэтому мы просто гуляли с малышом, наслаждаясь комфортным теплом и южным колоритом. Здесь много вывесок на русском, английском языках, и я легко ориентировался, редко прибегая к помощи горожан.

Мы не спеша прогуливались по центральным городским проспектам, наблюдая за жизнью, и я невольно сравнивал Ереван с другими городами бывшего СССР. Удивило количество домов сталинской эпохи и единообразие архитектуры фасадов. Наверное, ни в одном городе нет такого количества монументальных пятиэтажек, так богато отделанных туфом. Даже новостройки пытались гармонировать с ушедшим временем и не выделялись этажностью и зеркальной гладью хайтека. Небоскрёбы в городе отсутствуют, что делает его не похожим на соседний Баку. Городской центр чем-то напоминал столицу России из-за того, что все головные улицы отходят, как лучи от центральной площади Республики (экс-Ленина). Их соединяют бульварные кольца и парковое кольцо. Такой облик был создан архитектором Александром Таманяном. Именно он спроектировал современный Ереван в тридцатые годы прошлого века, полностью освободив его от крепости и старых построек и создав колорит эпохи. Плохо это или хорошо – не мне судить, но ощущение, что находишься в городе, который на несколько лет старше Рима, отсутствует.

Гуляя, мы случайно зашли в музей главного архитектора Еревана. Вход бесплатный. Служительница поведала, что сегодня в его стенах открывается выставка питерских художников, а сам музей перестал быть таковым, осталось только название, выбитое в туфе. Часть его залов была отведена солдату армянской армии, который погиб, спасая сослуживцев от врагов, и его художественным работам. Во второй части готовили полотна к демонстрации. Мы не стали мешать своим присутствием и пообещали зайти в него ещё раз.

Центр города был довольно удобен и интуитивно понятен. Безопасно, относительно чисто, уютно. Много рекламы российских компаний: ВТБ, МТС, Beeline, Ростелеком, Росгосстрах, РЕСО, Аэрофлот, много стихийных объявлений о поездках в Анапу, Сочи, Москву, Крым, много кофеен, массажных салонов, парикмахерских, ателье одежды и уличной еды. На центральной площади предлагается аренда автомобилей и экскурсии от туркомпании "Арбат". Представляется всё частным, временным и мало масштабным. Желающих отдыхать немного, и коммерсанты, сидя на корточках, общались друг с дружкой.

Зато кипит жизнь у армянских чиновников. На стихийной парковке перед Домом Правительства и Министерства финансов в несколько рядов расположились черномастные халенвагены, бентли, тойоты с перекуривающими шофёрами, по совместительству – мойщиками авто. Тут же рынок сувениров: нарды, шахматы, изделия из дерева, стали, серебро, фарфор-фаянс, бумажная мишура. Посетителей почти нет, и торговцы режутся в настольные игры.

В сквере Шаумяна из-за вековых платанов нас атаковали толстые цыганки с пожеланиями погадать на картах и ладони. Сегодня это была не единственная акция вмешательства в личную жизнь. В течение дня не менее десяти раз ко мне обращались с просьбой о милостыне. Преимущественно пожилые старухи, но были и детишки. Хотя в дальнейшем накал поутих.

Мы намеревались посетить музей режиссера Сергея Параджанова. Не скажу, что досконально изучал его творчество или биографию. Лишь в этом году посмотрел "Цвет граната" и "Тени забытых предков", которые оставили весьма смутное представление о нём.

Двухэтажный особняк располагался на холме, с которого открывался вид на ущелье реки Раздан, её долину с разноцветной чашей футбольного стадиона и строительным мусором по горным склонам. Раньше мастер мог со своего балкона наблюдать за прячущейся в кустарниках горной речушкой и охватывать взглядом завод "Арарат" и склоны гор. Сейчас перед его особняком выросла восьмиэтажная гостиница и жилой дом на десять этажей. Никаких указателей на этот музей в городе не предусмотрено, и мы шли по подсказкам местных жителей.

Вход на экспозицию семьсот драм, столько же и фотографирование экспонатов. Себя и своих родных можно было снимать бесплатно. Конечно, по залам лучше ходить с экскурсоводом. Но мне было достаточно информации под экспонатами, и я объяснял сыну, как художник создавал автопортрет из капроновых ёршиков для мытья посуды, как изображал натюрморт с чёрной икрой из швейных заколок или разбивал дулевский сервиз, а затем склеивал из него рыбу мечты. Он мастер сценических костюмов, экстравагантных женских шляпок, дружеских шаржей и, кажется, что всё, к чему прикасались его руки, изменяло форму и содержание. Параджанов начинал свою трудовую биографию на киевской фабрике игрушек, и это отразилось в его позднем творчестве. Он менял обычным советским куклам гардеробы, пол и предназначение. Например, если это кукла Юрий Гагарин, созданная великим мэтром, то кто с такой возьмётся играть? Под стекло, в рамку и – на веки вечные, на хранение на стену. Он использовал практически всё, что попадалось под руку. Даже на алюминиевых крышках из-под кефира, выдаваемого туберкулёзным осуждённым, он ногтем создавал талеры в виде портретов и пейзажей. Стены дома всяческим образом подчёркивали необычность натуры и характера его хозяина. Схожая чудаковатость встречалась в имениях Сальвадора Дали в каталонском Кадакесе и Фигерасе.

Тем временем сын уснул, и я отправился на железнодорожный вокзал Еревана за билетами в Тбилиси. Своей архитектурой он напомнил морской вокзал в Сочи. Тот же шпиль со звёздой в колосьях, та же монументальность строения сталинской эпохи. Движением здесь не пахло. На вокзале просторно, безлюдно и нет никакой торговли. Эхом отдавали шаги нечастых посетителей под сводчатыми куполами. Редкие полицейские, нет металлодетекторов, как и во всём городе. Из нового времени лишь реклама Росгосстраха, банкомат ВТБ да поздравительный плакат, что Ереванскому вокзалу в этом году исполнилось шестьдесят лет.

Торговля традиционно сконцентрирована в подземном переходе метро. В холле вокзала работало лишь одно окошко, перед которым приклеено объявление на русском: "Гражданам Венесуэлы, Никарагуа, Сирии, Индии не продавать билеты в Грузию, даже при наличии электронной визы". "Может быть, это связано с Абхазией... эти страны признали её независимость наряду с Россией... Но при чём здесь тогда Индия?" – размышлял про себя. Но спрашивать не стал. Кассирша медленно набирала на компьютере мои паспортные данные для плацкартного билета, периодически отпускала спешащих на отправляющуюся электричку пассажиров. Поезд был из 80-х годов и, судя по всему, не красился последние четверть века. Банковские карточки не принимались к оплате... никакие. Электронные системы навигации, камеры хранения, туалеты, расписание движения поездов, электричек отсутствовали. Вместо этого кто-то заботливо повесил бумажный вариант движения поездов от вокзалов Москвы. Билет порадовал. Информация на нём дублировалась на русском и английском.

Знакомясь с транспортной системой города сначала по google-картам для составления маршрутов, а сейчас очно, я пришёл к выводу, что она находится в упадническом состоянии. По крайней мере, в туристическом отношении. Трамваев нет. Рельсы сняты, вагоны сданы на металлолом из-за дорогой электроэнергии. Из двадцати семи троллейбусных линий осталось семь. Канатная дорога остановлена двенадцать лет назад из-за падения кабинок со смертельным исходом. Железнодорожное сообщение представлено одним фирменным поездом "Армения", который курсирует через день, да шестью местными поездами. Автобусов, как таковых, тоже нет. Основной вид транспорта – ГАЗель. Им "помогают" весьма изношенные микроавтобусы Ниссаны и Hundai. На некоторых машинах написано, что они являются подарками от Китая. Почему я об этом пишу? С детской коляской довольно сложно войти в салоны, которые довольно часто переполнены. Их расписание движений, направления не обнаружить даже в интернете. Поэтому мы пользовались преимущественно метро да гуляли пешком по центру. Выйти из него весьма проблематично, так как между районами города пешеходные тротуары не предусмотрены, а водители лихачат наряду с полицией на джипах на крутых виадуках. Из-за этого остались нереализованными посещение ереванского зоопарка и Парка Победы. Последний манил холмом с гигантской скульптурой мужеподобной женщины с мечом в руках, просматриваемой с разных городских площадок. Можно конечно воспользоваться услугами такси, но особенной надобности пока не возникало.

Вечером мы гуляли по пешеходной улице North Avenue. Под землёй торговая площадка Tashir и одноимённые пиццерии. Над землёй также торговля и сфера общепита. В вывесках доминируют итальянские названия кофеен и магазинов. Жители вышли на неспешный променад. Ереванцы, как мне показалось, стильно и ярко одеваются, ереванки предпочитают яркие макияжи и одежду с позолоченным аксессуарами. В столице представлены все европейские бренды. В воздухе пахло осенью и строительной пылью от окружающих новостроек. Ереван продолжает возводиться и чем-то напомнил собой Москву.

Суббота. Десять часов утра

За окном тишина. Горожане поздно пробуждаются и поздно засыпают. Мы позавтракали местным творогом, виноградом и молочной кашей. Молоко за ночь загустело, и у горлышка образовались сливки. Так было в моём детстве. В Ереван можно приезжать с гастрономической целью. Этот вид туризма лишь набирает популярность, но здесь есть что попробовать и по достоинству оценить, даже не заходя в кафе-рестораны. Местная молочная промышленность на высоте, как в прямом, так и переносном значении этого слова. Мацони, айраны, творожки, сливки, сметана, сыры от коров, пасущихся на горных лугах.

У сынишки проснулся аппетит, и уменьшились отёки на губах и дёснах. Мы идём смотреть древние манускрипты. Такого собрания нет больше нигде в мире. Мне часто говорят: зачем вы возите с собой детей? Ведь у них ничего не останется в памяти! Я уповаю на квази-психологию: "всё увиденное и пережитое, так или иначе сохраняется в подсознании и формирует нас..."

Ноябрьское солнце немилосердно припекает, и в осенней куртке становится жарко. Машин мало. Понаблюдали за правительственным кортежем, который на сотне километров в час пронёсся по проспекту Месропа Маштоца, чуть не сбив нарушающих правила двух пешеходов. Осенняя листва шуршит под ногами. Дворники канули в лету. Лишь мелкие предприниматели сметают мусор перед своими владениями, облицованными гладкой плиткой.

Сегодня посещаем сокровищницу древних манускриптов – Матенадаран. Говорят, что она самая большая в мире. Для их сохранности в конце пятидесятых годов был построен институт и музей, который внешне и внутренне скорее напоминает собой царский дворец. У его стен скульптором "посажен" основатель армянской письменности Месроп Маштоц. Чтобы попасть вовнутрь, нужно купить билет за тысячу драм и разрешение на фотографирование за две тысячи пятьсот. Затем предстоит открыть тяжёлые семиметровые двери, обитые чеканкой и посмотреть в глаза женщине полицейскому. Как и подобает, на полу лежат ковры, парадная лестница украшена вазами, скульптурами и изображёнными на стенах античными героями. Меня привлёк зал, посвящённый древней медицине. Снадобья, зелья, целебные чаи, омолаживающие кремы и маски для лица. Судя по всему, их производство продолжает существовать в стенах одноимённого НИИ, так как к весьма современном флакону "Царского эликсира" прилагалась инструкция: "Состоит из пятидесяти семи трав. Помогает при усталости, малокровии, бессоннице, рассеянности, гастрите, гипертонии, анемии... Принимать по два миллилитра три раза в день, до еды..." В древнем манускрипте отмечалось, что он укрепляет здоровье и сохраняет молодость. Человечество мало изменилось за прошедшие три тысячи лет.

Тут же в витражах выдержки из средневековых анатомических атласов и книг по заговорам болезней. Например, заговору лихорадки посвящён манускрипт толщиной почти пять сантиметров. Сложно оценить его эффективность. Современной доказательной медицине всего лишь сто лет, да и то она прижилась на меньшей части суши. И даже среди "оккупированной территории" находятся адепты старого. Человеку свойственно магическое мышление. Как написал мой госпитальный коллега: "Доказательная медицина съела психотерапевтический компонент медицины как таковой. У людей врождённая потребность в мистическом, мифическом и исцеляющем".

Малышу здесь было скучновато, и он то и дело норовил залезть под стол с экспонатами. Но смотрители проявляли выдержку и не ругали его. Отношение к детям здесь на высоте. Как-то отдавал сына в игровую комнату в ТЦ "METROnome" на час. На прощание девушки аниматоры расцеловали его за примерное поведение.

Вечер провели в прогулках по паркам. Их немного в Ереване и они сравнительно небольшие. Детский, Английский, Вернисаж, Круговой. Зеленела трава, отцветали гвоздики, ноготки, розы, деревья не спешат сбрасывать листву. Сын просился на аттракционы, но они были закрыты и выглядели уставшими от времени. Ещё я в своем детстве катался на подобной лошадке-катере за десять копеек и на каруселях за пятнадцать. Покрывшись ржавчиной, они уныло молчали и ждали то ли лета, то ли списания на пенсию. Фонтаны также были законсервированы до лучших времен.

Воскресенье

Начали с посещения службы в армянской церкви. Было довольно многолюдно. Из туристов мы одни. Купили свечки, поставили их в подсвечники, выполненные в виде металлических поддонов с насыпанным на дно песком и залитых водой. В некоторых храмах подсвечники вынесены на улицу. Во дворе храма парковка дорогих авто, снаружи полицейский наряд, следящий за безопасностью. Во время службы следовало периодически поворачиваться спиной к алтарю. Из ворот храма открывался вид на долину и мелкую горную речушку. Набережная как таковая не прорисовывалась, хотя при её строительстве использовались камни от древней крепости. На левом берегу красовался ереванский завод «Арарат», отделанный коричневым туфом под цвет напитка. Через мост на правом берегу реки блистал его меньшой собрат «Ной», который выбрал для облицовки чёрный туф. Дегустировать коньяк не хотелось, и мы ушли просто гулять.

Из нюансов прогулок – это практически полное отсутствие общественных туалетов, даже платных. В некоторых подземных переходах запустение и слышится отчетливый запах аммиака.

В планировке Еревана есть что-то осевое, что было взято архитектором от Парижа. На одну ось нанизывались достопримечательности. Например, ось Северная улица. Здесь и Драматический театр с Лебединым озером, и памятник архитектору с двумя картами старого и нового Еревана, и сад скульптур, о котором он так и не узнал, хотя его приписывают Таманяну, как и комплекс Каскад со смотровой площадкой Парка Победы и завершающаяся причудливыми небоскрёбами современности (в Ереване почти нет домов свыше 20 этажей). Эту ось мы изучали сегодня, так как в путеводителях пишется, что без Каскада уехать из Еревана невозможно.

Площадка перед драмтеатром довольно оживлённая из-за велосипедистов и скутеристов. Это самое спортивное место в городе. Хотя мне показалось, что горожане равнодушны к джоггингу и маунтинбайкам. Редкие велосипедисты были замечены, а вот бегунов ни одного, хотя в столице уже второй год подряд проводится международный полумарафон.

Парк скульптур – это дар меценатов, проживающих за пределами государства Армения. Не секрет, что в самой стране лишь треть армян Мира. Остальные напоминают о себе благими делами. Кто аэропорт построит, кто Каскад достроит, кто фигурку в парк скульптур поставит. Было бы хорошо, чтобы они договаривались между собой, а так получается многожанровое маловкусие. Но при нынешней ситуации горожане рады любому подарку. Тут и кот с заметными признаками ожирения, как и гипертрофированный юноша с загорающей курящей толстушкой. Среди меценатов в почёте крупные формы. Тут и посаженные на шесты нудисты в переливающихся красках – как память о центральной площади Ниццы... Сам Каскад также многолик и включает и лестницу почти на семь сотен ступенек, и узкий эскалатор под крышей с галереями перфоманс и вездесущими охранниками. По замыслу устроителей этого чуда он должен был соединить старый центр и новые кварталы на холме, но достроить и реализовать его не суждено уже второму поколению подряд. В этом году он отметил сорокапятилетний юбилей. За это время сменилась концепция. Пятидесятиметровая стела "Пятьдесят лет советской власти" превратилась в стелу "Возрождения страны" с армянским крестом вечности. За это время появился пожилой американский миллиардер, вложивший в проект свыше двадцати миллиардов американской валюты. Хватит ли его денег и времени у Джерарда Гафесчяна, чтобы завершить последние двадцать метров и закрыть устрашающую пропасть? Ржавый кран, обрубки арматуры и строительного мусора, разрушающийся туф свидетельствуют об обратном. Поэтому посетителям приходится набраться терпения и по опасным лестницам подниматься к смотровой площадке, чтобы лицезреть Ереван с высоты. Отсюда видны все монументальные строения, которые подобно мифическим сфинксам воздвигнуты современниками на окружающих город горных вершинах: Мать Армения, которая сместила (заменила) отца Сталина в парке Победы, обязательная телевышка и сорокачетырёхметровая стела Возрождения армянского народа на Цицернакаберд, которую построили за два года в былые времена.

Обратно мы спускались пеше, так как коляска не помещалась в фуникулёр и пришлось взять её и малыша на руки.

– Вам помочь? – спросил интеллигентного вида юноша на английском языке. Я немного опешил, так как привык слышать русский.

– Спасибо большое, я справлюсь.