Текст книги "В закоулках темноты (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Лешко Вячеслав Евгеньевич
В закоулках темноты

В ЗАКОУЛКАХ ТЕМНОТЫ

2130 год. Где-то в глубине бескрайнего мегаполиса в жилой секции третьего класса, в стандартной высотке, на девяносто восьмом этаже два следователя работали на месте происшествия. Три часа ночи, оба сотрудника зевали, лениво осматривая место преступления, копошась в спальном уголке небольшой коморки площадью в десять квадратных метров. Входная дверь автоматически задвинулась в стену, на пороге появился не скрывающий своей лени, проступающего на лице нежелания работать персонаж абсолютно непохожий на двух предыдущих, крайне странный в рамках нового мира. Два следователя, оба азиаты, как лица имеющие работу, представители профессионально занятой элиты в черных плащах, одеты с иголочки, их короткие стрижки зализаны гелем. Заметно, что внешним видом они озабочены серьезно. Он же представитель так называемого белого меньшинства, на смене, на службе одетый как попало, в какие-то обычные повседневные вещи. На его лице щетина, лохматые волосы прикрыты бейсболкой.

– Макс... Центральное Управление, оператор фотодройда, – войдя внутрь, оглядевшись, представился этот неряха.

– Агенты Иоджин и Грейс, местный отдел, – отвлекшись от документальной фиксации места преступления, ответил один из следователей.

Они обменялись недовольными взглядами. Чувства призрения и ненависти были взаимны. – Я начну, – сказал Макс, двинувшись к столу, положив на него свой кейс. – Долбанные педики, – тихо себе под нос дав характеристику встреченным коллегам. Один из следователей пронзая его ненавистным взглядом желтых глаз, замер напряженный готовый начать конфликт с претензии о том, что они находятся на месте преступления, где нельзя просто так ходить без разрешения, пока не будут закончены следственные действия. Но второй до этого лазающий под кроватью с фонариком, положив руку на плечо своему коллеге, взглядом попросил его сдержаться, не связываться с этим мусором в человеческой упаковке. Макс же тем временем открыв кейс приготовившись к активации своего фотодройда вдруг потерянно замер, вынув наушник из уха, отключив музыку в карманном плейере.

– Что здесь произошло? – осмотрев кухонный уголок, ошарашено спросил он. Тело жертвы обмякло в одном из стульев за обеденным накрытым как в честь праздника столом. Верхняя половина ее головы отсечена, отрезана чем-то, все вокруг забрызгано кровью.

– Жертва – Мия Прескот, двадцать пять лет, мигрантка из африканского сектора. До получения социальной карты ей оставалось полгода. Обучалась в университете, на факультетах философии и биоинженерии одновременно. Официально нигде не работала. Судя по имеющимся данным, осуществляла услуги сексуального характера кому-то из граждан, на постоянной основе, – ответил второй из следователей представленный напарником как Грейс, более спокойный и уравновешенный в отличие от коллеги не собиравшегося отрывать от Макса свой полный ненависти и призрения взгляд.

– Окучивала папика, – себе под нос буркнул Макс. – Из Африки говорите? Белая? Не знал, что они там еще остались.

– Если вы еще не поняли, то в нашем обществе и для нашей работы в принципе цвет кожи не имеет значения, – держа себя в руках, ответил сотрудник Грейс.

– Ну да конечно, – улыбнулся Макс.

– Комната снималась вот уже больше двух лет, плата вносилась вовремя, – добавил сотрудник Иоджин. – Или говоря вашими словами: "папик был хороший", – решил он своеобразно подколоть ненавистного вырожденца каким в его глазах был Макс.

– Все же... что с ней случилось? – пока не двигаясь, интересовался Макс.

В комнате зажегся яркий свет.

– Роб домработник вышел из строя, взбесился, – пояснил Иоджин. Макс увидел стандартного робота-слугу сидящего на стуле у стены с руками, стянутыми специальными наручниками. Стандартная модель ростом в полтора метра, в своем внешнем виде повторяющая человеческие черты, в то же время сделанная максимально безликой чтобы вопреки функциональности оставаться не более чем очередным полезным гаджетом. Забрызганный кровью он опустил свое безликое лицо, бездвижно замер, будто испытывал вину. – Такое порой бывает. По всей видимости, готовил ужин и... в его программе последняя задача стоит приготовление бифштекса. Он отрезал хозяйке половину головы ножом для разделки замороженного мяса. Вскрыл черепную коробку. Мозг, выбросив в унитаз. – Макс обратил внимание – дверь в санузел была приоткрыта. – Необычно конечно, но порой выходя из строя, они творят и не такое.

– О чем только думают те, кто приобретают подобных? – глядя на робота, спрашивал себя сотрудник Грейс.

– Он активирован сейчас? – спросил Макс.

– Разумеется, ведь тащить его на себе никто не собирается. Нужно считать данные его записывающих устройств. Мы протрясли его электроимпульсом, выжгли ряд главных электросхем, он полностью лишен самостоятельности.

Следователи по старинке все фиксировали ручкой на бумаге. В эпоху всего электронного, всего связанного в единую сеть, учитывая разгул киберпреступности, полицейским все также приходилось вести тома уголовных дел, вручную заполнять протоколы. В мире всего электронного настоящие вручную составленные документы сами по себе являлись ценностью. Именно поэтому в полиции все еще служили люди, искусственному в этой важной деликатной сфере было не место. Макс же активировал принесенного фотодройда. Маленький похожий на оживший теннисный мяч дройд принялся летать по месту преступления, фиксируя все имеющие для следствия важность моменты. Оператору фотодройда выступающему своего рода "понятым будущего" требовалось лишь периодически по сигналу заходить в кадр и, приставляясь, называя свой личный код подтверждать правдоподобность заснятого материала, сообщая о своей готовности подтвердить увиденное в суде. Следователи продолжали работу, один производил осмотр, искал что-нибудь необычное, второй под его диктовку тщательно фиксировал все происходящее в протоколе.

Следом за дройдом Макс обошел всю эту крохотную компактную коморку. Следователи, по инерции выполняя необходимые процессуальные действия, торопились, относясь к происходящему как к формальности. Для них убийца был очевиден, все было понятно, обычно, поэтому оставалось только детально описать место преступления. Максу же что-то не давало покоя, что-то витающее в воздухе, подсознательно говорящее о том, что что-то здесь не чисто. Сама жестокость извращенность совершенного преступления, накрытый праздничный стол на котором растеклись воском свечи. Как-то это все было странно. Судя по фотографиям на прикроватной тумбочке, убитая была просто красавицей. Попавшиеся, валяющиеся где попало несколько умных книг, настоящих из бумаги, с положенной обложкой, говорили о ее интеллекте. Тело лежало на стуле, сложно было представить себе, как полутораметровый обшитый пластиком не обладающий достаточной силой робот мог отпилить половину головы взрослой полноценной женщине регулярно посещающей фитнесцентр. Для этого жертва должна была быть обездвижена, привязана к стулу. А где же тогда веревки? Отсеченная верхушка черепа валялась у тела в кухонном уголке, мозг плавал в унитазе, который раздвигаясь, одновременно служил душевой кабинкой. Мозг был поврежден, отдельные его части были удалены, просто вырезаны. Зачем подобное делать роботу?

Через два зашторенных крохотных компактных окна помещение с улицы пронзил луч яркого света. Патрульный аэрокар завис с той стороны. Сотрудник Иоджин как типичный представитель общества людей-гаджетов, в тело которого все необходимые электронные побрякушки были вшиты, вживлены внутрь, просто закрыв глаза, произнес вслух: – Все нормально, мы работаем. Подкрепление не требуется. – Получив ответ по связи, патрульная машина удалилась.

Макс выйдя из мрачной ванной, остановился рядом с сидящим опустив голову безликим роботом. – Как тебя зовут? – спросил он, вновь приковав к себе недовольные взгляды коллег.

– ЭД – 5, Эдди, – не двигаясь, ответил робот.

– Это сделал ты Эдди. Если ты, то зачем? – вопреки вниманию коллег спросил Макс. Ответа не последовало, робот сидел бездвижно. – Извините, но вы, сейчас, мешаете нам делать свою работу, – на повышенных тонах высказал один из следователей. Макс согласно понимающе кивнул, промолчав, не став ничего отвечать. Когда коллеги вернулись к работе, он, не разделяющий идеалов общества людей-гаджетов, достав из кармана старинный по здешним меркам мобильный компьютер размером с ладонь, принялся копаться в нем. Через сеть, без труда взломав базу данных робота, узнав все его личные данные. – Вас не смущает, что у мигрантки живущей в этой узкой клетке есть свой собственный робот домработник? – не глядя на следователей, просто вслух начал высказывать он. – Эдди был приобретен чуть больше недели назад. Вернее был выигран в лотерею и прислан по почте. Вы находили где-нибудь лотерейные билеты? Учитывая имеющуюся здесь литературу убитая девчонка была умной и точно не стала бы заниматься подобной ерундой – играть в эти дурацкие непонятно на кого рассчитанные лотереи.

– Вы на что-то намекаете мистер понятой?

– Я вам говорю здесь что-то не так. Я тоже тружусь в правоохранительной системе не первый год, целыми ночами напролет мотаюсь по этому чертовому городу. Но такое вижу впервые. Выходя из строя робы не вырезают мозги своим владельцам.

Макс подошел к входной двери, открыл щиток, имеющийся рядом с ней, и через провод подцепился к системе управления домом. – Просто тут железо старое через сеть не войти, – объяснив свои действия. – Так, когда говорите, наступила смерть?

– Вы сейчас нарушаете целостность места происшествия, – злобно прошипел один из следователей.

– Промежуток одиннадцать – одиннадцать пятнадцать вечера, – заинтересовался второй.

– Остаточные протоколы не обязательны и в ряде систем вообще не предусмотрены. Они оседают в функциональных программах как следы, потом зачищаются во время плановых отчисток, – при помощи своего мобильного компьютера ковыряясь в системе управления домом, объяснял Макс. – Судя по данным имеющегося остаточного протокола дверь этой жилой секции, открывалась последний раз в одиннадцать двадцать пять. Кто-то вышел отсюда после того как жертва была убита. И я скажу вам, кто это был. Это убийца, – с этими словами Макс двинулся по комнате. Вошел в кухонный уголок, остановившись у кровавых брызг. – Ребята, я все понимаю, осознаю то насколько вам дорога ваша работа. Осознаю то насколько в наше время дорога работа в принципе, и прекрасно понимаю, как вы не любите вмешательства машин в свою сферу... Это понятно, у всех у нас они отбирают работу, но все же... Дройд, просканировать помещение! – на свой страх и риск отдал команду Макс. Висящий в воздухе небольшой теннисный шар испустил яркую вспышку, следом пояснив: – Следы борьбы отсутствуют, значит, жертва либо не контролировала себя, либо знала убийцу. Из странностей: в шкафу на нижней полке имеется провод, вероятно на нем имеются остатки частиц тела жертвы. Скорее всего, этим проводом она была привязана к стулу, – громко пояснил механический голос.

– И все же это преступление, а не сбой робототехники, – высказался Макс, замерев в ожидании критики, а возможно и нецензурной брани в свой адрес.

Наутро после смены, желая проверить, не написали ли на него донос коллеги, с которыми ночью случился конфликт, заодно просмотреть официальное заключение о странном убийстве он уселся за свой рабочий компьютер. Немного покопавшись в файлах отчетов, раздосадовано откинувшись на спинку стула – в официальном протоколе все как под копирку. В двух словах: робот домработник вышел из строя, отрезав владелице верхнюю часть головы, огрызок мозга непонятно зачем выбросив в унитаз. Ни слова об уликах и странностях найденных им. Сломавшийся робот уже утилизирован, странное дело просто затерялось в потоке ночных правонарушений громоздкого мегаполиса.

Задетый увиденным этой ночью, резко выбивающимся из рутины, не в силах расстаться с подсознательным ощущением странности ненормальности, неестественности произошедшего в той маленькой коморке. По дороге домой, проигнорировав метро, он решил немного прогуляться.

Городские джунгли напирая со всех сторон давили своей серостью, тенями небоскребов приглушая и без того омраченный свет солнца. Разросшиеся многоуровневые автомагистрали своей сетью заполняли пространство меж крупными высотками, обвивая или проходя через небольшие (не меньше ста этажей) дома. На дне в тени, в постоянном мраке, разбавленном светом рекламы и ярких афиш, текли бесконечные потоки людей. Представители работающей части населения, всякие менеджеры, госслужащие, прочие высококвалифицированные работники, одетые в строгие темные тона, чащи всего в длинные плащи редкими фигурами сразу выделялись среди толпы. Здешний средний класс – не спившиеся живущие на пособия безработные, лица, выполняющие низко квалифицированную работу, какая еще осталась, рядились, как попало. То и дело можно было встретить какую-нибудь яркую разодетую уникальную личность. Представители многомиллионной армии бездомных, вопреки окружающей суете начала буднего дня после холодной ночи грелись у огня, ютились у помоек, не вызывая у проходящих мимо никаких вопросов. В небесах у крыш высоток, по воздушным каналам указанным специальными парящими маяками проносились составы аэрометро. Осилив пару километров по сырому нижнему уровню, быстро нагулявшись, он спустился в подземку, в старое метро.

Принадлежащая ему жилая секция второго класса на пятьдесят пятом этаже очередной высотки, площадью в двадцать квадратных метров уже была разграничена полустеной отделяющей кухонный уголок от спального. Усевшись на кровать, обхватив голову руками, он погрузился в себя. Мучающая его депрессия перерастала все возможные рамки. Состояние нежелания двигаться, делать что-либо вообще становилось нормальным. Шумом нарушив тишину, из стенного шкафа вышла его Эльза – робот-кукла для сексуальных удовольствий, высшего качества, кредит за которую он будет выплачивать еще пол жизни. Первый из Законов "Разумной Робототехники" гласил: робот должен оставаться роботом, машиной выполняющей определенные функции, безо всякого самосознания или возможности само осмысления. Вот и она, вопреки уровню развития технологий, достаточного чтобы сделать ее неотличимой от человека, внешне выглядит как кукла – в местах суставов заметны скрепления стянутые болтами, глаза будто из стекла, пышные искусственные ресницы стоят торчком. Однако кожа, бархатная шелковистая по ощущениям неотличима от настоящей женской, и даже превосходит ее, как и идеальная сводящая с ума своей нежностью грудь. Как обычно без слов переходя к делу, исполняя любые сексуальные желания, она заставляет его забыть обо всем. Но это наслаждение – единственное, что приятного осталось в жизни длиться от силы пару десятков минут, а дальше снова начинается погружение в пустоту и одиночество. Он лежит на спине, глядя в потолок, она, лежа рядом щекочет его кончиками пальцев. Всякие попытки заговорить с ней приводят к осознанию собственной ущербности. Как и гласят Законы "Разумной Робототехники" – она всего лишь очередной гаджет, умный, сложный, но внутри пустой. Во время исполнения своей функции она кажется живой, секс с ней это что-то неописуемое, но сразу, как только все заканчивается, она замолкает, становится улыбающейся куклой, потому как на большее не запрограммирована.

Все его попытки перепрошить ее, хоть немного изменить программный код, вдохнуть в нее жизнь наталкиваются на полную невозможность. Это не просто защитные протоколы, это буквально невозможность изменить ее систему без вреда для нее. Да и тем более в соответствии все с теми же Законами любая удачная попытка наделить машину чувствами – породить несчастное разочарованное жизнью обреченное существо каралась уголовным наказанием. Поэтому как обычно после часа проведенного в постели Эльза возвращается в свой шкаф, встает на подзарядку. Он же, как обычно из постели перебирается в киберкапсулу, ложится, плотный люк закрывается, оставляя живой мир где-то там, и его сознание соединяется с бескрайним информационным пространством, в которое перерос интернет. Пока тело отдыхает, вместо снов он лазает по сайтам, смотрит всякую развлекательную ерунду, играет в игры, встречается с друзьями, заменяя пустую реальную жизнь яркой виртуальной и неважно, что иллюзорной. Истощенный, понимая, что нужно что-то поесть на божий свет он выбирается только на следующее утро.

Жуя какие-то круглые разноцветные конфеты из цветастой пачки, воспользовавшись своим пропуском, которого оказалось недостаточно, поэтому без труда взломав пару электронных замков, он оказался в серверном хранилище Службы Контроля, немного покопавшись в данных, много что интересного для себя узнав. Обнаружив вскрытие одного из хранилищ, немедленно примчался один из дежурных сотрудников. Глядя на это существо Макс, не мог понять женщина это или мужчина. Оно, увидев удостоверение сотрудника полиции, вроде успокоилось, и пока не успело начать задаваться вопросами, Макс уже смылся.

И вот за свой поступок он оказался в кабинете своего начальника – пугающей его здоровой жирной бабы с очень скверным характером, сказать, что у нее просто были проблемы с лишним весом, это ничего не сказать. Это существо относилось к категории людей, вернее сказать обитателей нового мира которые из-за фаст-фуда на каждом углу и постоянной доступности еды превратились в жирные бесформенные туши, которым для передвижения нужны были специальные устройства. В ее кабинете как обычно ошивался ее помощник – тощий мерзкий тип, откровенный стукач, ябеда, без друзей в рабочем коллективе, типичный карьерист особо ненавистный нашему главному герою.

– Ну и что это было? Что ты натворил? – злобно глядя, интересовалась жирная жаба.

– Простите, послушайте я готов все объяснить...

– Нет, заткнись и слушай меня. Ты... не знаю, за каким хреном и меня это не волнует, но ты ворвался в центральной информационное хранилище полиции города. Взломав два электронных замка. Быть может, ты забыл о своей судимости? Обществом ты квалифицирован как опасный хакер, которому можно использовать компьютер только в целях развлечения. Если о случившемся узнает внутренняя служба, ты завтра же предстанешь перед судом и больше уже условным осуждением не отделаешься. Значит, так... Мне плевать на тебя, ты работаешь здесь только потому, что мне и моему начальству не хочется портить отношения с твоей матерью. Я уважаю ее как выдающегося сенатора, блистательного чиновника...

– Прекратите...

– Только благодаря ей ты все еще здесь, я все еще терплю твою наглую рожу... Значит так. Если у тебя едет крыша, то это нормально, мне плевать. Но чтобы больше твое сумасшествие не проявлялось на службе, ясно?

– Да, разумеется, – желая быстрее закончить этот разговор, согласился он.

И вот, возвращаясь домой со службы, из лифта он вышел в коридор своего этажа освещенного тусклым светом пары ламп. Проходя мимо номера, обитательница которого волновала его сердце, прислушавшись, желая услышать отголоски музыки которую, игнорируя наушники, обычно слушает она, он напряженно замер. Дверь в комнату была приоткрыта, по ту сторону в полной тишине барахлил светильник, озаряя вспышками помещение, застывшее в мертвом мраке. – Эльза? – поставив пакет с продуктами у стены, подойдя к двери, спросил он. Ответа не последовало, толкнув дверь, он нерешительно вошел внутрь. – Эльза? – еще раз поинтересовался он. Небольшие квадраты окон были задвинуты шторами. Двинувшись по комнате, в моргающем свете он увидел не заправленную кровать, чашку кофе на тумбочке с ней рядом. На полу осколками лежала разбитая ваза, валялись искусственные цветы, что стояли в ней. Прочий беспорядок давал возможность говорить о следах борьбы. Его пробрала дрожь. – Эльза? Это я... твой сосед... – испуганно сказал он. Во вспышке света в кухонном уголке увидел обмякшее тело на стуле за обеденным столом, с отсеченной верхней частью головы. Извлеченный истерзанный мозг лежал в центре стола на большой тарелке как главное блюдо. Не веря в увиденное, он попятился назад, когда ноги подкосились, от шока и страха свалившись на пол. Скрипом открылась дверь в стенном шкафу за его спиной. Развернувшись глазами полными ужаса посмотрев назад, он увидел человека в длинном черном плаще одетым на голый торс, с неестественно бледной кожей, белыми какими-то кукольными как у человекообразного робота волосами зачесанными назад. Механическими откровенно ненастоящими глазами. "Ты сам начал эту игру", – улыбаясь, глядя на перепуганного Макса, спокойным тоном сказал он, продемонстрировав свои руки измазанные в крови. Не тронув его перепуганного лежащего на полу, он спокойно вышел за дверь.

Спустя несколько часов после написания рапорта Макс снова оказался в кабинете своей начальницы недовольной тем, что ее вызвали на работу посреди ночи. Распечатав его рапорт обо всем случившемся на бумаге, дочитав она сначала рассмеявшись, злобно уставилась на него.

– И ты думаешь, кто-то поверит в эту чушь? – поглядывая то на рапорт, то на Макса спрашивала она.

– Замолчите...

– Что?!

– Я описал все, так как было и готов ответить за свои слова, – бледный, ушедший в себя, глядя в пол, он с тяжестью отвечал этому толстому чудовищу.

– А мне кажется, что ты сам прикончил несчастную девчонку, на которую давно заглядывался, – с улыбкой глядя на своего шакала помощника, говорила она. – Теперь мамочка тебе уже не поможет. Теперь тебя уже никто не спасет. Ведь это сделал ты, долбанный ты психопат. Ведь ты давно этого хотел, потому что у тебя давно едет крыша и вот, наконец, ты нашел мужества проявить себя.

– Понимаю вашу ненависть ко мне. Наши чувства взаимны. А пока, пока мне не вынесено официальное обвинение прошу вас замолчать и не обвинять меня впустую, потому как это тоже преступление, – поставил он ее на место.

Распивая кофе, приготовленный ее помощником, они ждали звонка с решением по поводу дальнейшей судьбы Макса. Не заставив себя долго ждать, в кабинет вошел облаченный в длинный черный плащ темнокожий мужчина, крепкий подкаченный, возрастом лет под сорок, сразу видно – нормальный живой человек, это было очевидно по его живому взгляду. Он, представившись начальником спецотдела особой службы, принялся задавать Максу вопросы, желая услышать полное подробное описание всего произошедшего. Само его появление снимало все вопросы, заставив замолчать мерзкого начальника и его помощника.

– Судя по данным Системы Контроля, записям с камер видеонаблюдения, датчикам тепловых сигнатур и передвижения, этот кто-то которого вы описывайте, вышел из дома и растворился на улицах. Дальнейшее его передвижение неизвестно. Но мы продолжаем работу, продолжаем искать его след. В центре города он не мог так просто исчезнуть, – выслушав Макса, пояснил капитан Нуата.

– И еще капитан Нуата, – видя живого человека, спешил поделиться Макс. – На днях пройдя в главную серверную, немного там покопавшись я... обнаружил что подобные убийства, со схожим почерком – когда жертве вырезают мозг, были и до этого. Три раза за последние двадцать лет. Считая ту прошлую ночную жертву и мою несчастную соседку это уже пятый подобный случай. Подобным образом уже убиты четыре молодые девушки и один парень. Их головы вскрыты как коробки, мозги вынуты, брошены где-то рядом с телом. Сам мозг во всех случаях надрезан одинаковым способом, от него отсечены центральные лобные височные фрагменты. Во всех этих случаях все списано на сломавшихся робов, дела закрыты. Что еще интересно – все убитые были... гениями можно сказать, умными ребятами. Убитый девять лет назад парень был чемпионом по шахматам, ему предрекали карьеру шахматиста. И вот кто-то убил их и расчленил им мозги. Что это, по-вашему, совпадение?

Капитан, сидя на краешке стола начальницы серьезно задумался.

– Товарищ капитан, в своем рассказе он не упомянул о том, что вскрыл несколько замков системного хранилища Службы Контроля. Он осужденный хакер, за такое его следует упечь за решетку, – своим мерзким голоском заговорил помощник начальницы.

– Замолчите, – своим грубым взглядом поставил его на место капитан. – А что вы думаете по поводу всего этого? – спросил он у Макса.

– Мне кажется... Этот убийца... увиденный мной, он не имеет значения. Мне кажется он просто исполнитель, да и вообще не человек. Машина, которая работает на кого-то. Вот "на кого" это главный вопрос. Я долго думал на эту тему. Давайте, просто сопоставим факты. Они совершают убийства на протяжении длительного промежутка времени, жертв выбирают заранее. И полицейская система остается полностью слепой, просто не замечает этого. К тому же судя по данным Системы Контроля в ночь того первого убийства, той Мии Прескот, именно в тот момент когда предполагаемый убийца вышел из дома наружная камера в том районе не работала, отключилась буквально на пару минут. О том, что кто-то странный вышел в этот промежуток из дома мне поведали данные тепловой сигнатуры и датчиков передвижения. То есть у тех, кто делает это, есть доступ во властные структуры, доступ к Системе Контроля, что позволяет им оставаться незаметными. И еще, сама суть убийства, что это такое, зачем они вырезают людям мозги, для чего, с какой целью? После наблюдения всего этого ужаса, ощущения шкурой этого бессмысленного безумия, мне на ум приходит только одно. Это какой-то ритуал. Мне кажется, мы столкнулись с какой-то сектой или орденом, древним, дожившим до наших дней. Средневековая Европа управлялась вовсе не королями, а тайными сообществами, орденами, в руках которых официальные правители были лишь марионетками. – Капитан Нуата до этого слушавший с интересом, сейчас опустив глаза, скрыл улыбку. – Ведь все эти ордены, – продолжал Макс, – куда они делись? Сращенные с властью, вербующие в свои ряды политиков и крупных бизнесменов, оставаясь в тени, без труда подстраиваясь под новые реалии, они могли спокойно в том или ином виде досуществовать до наших дней. Не знаю. Мне кажется, что наш убийца это точно не одиночка, мне кажется, мы столкнулись с какой-то организацией, структурой, – вот как объяснило все происходящее его, наполненное всяким хламом, не лишенное фантазии сознание.

– Хорошо, – дослушав его с видом понимания, сказал капитан. – Ну а... фраза, которую вам сказал убийца, как, по-вашему, что он имел в виду?

– Говоря об "игре", которую начал я... – задумался Макс. – Я проявил к ним интерес в отличие от официального следствия. Залез в информационное хранилище, поднял данные об их деятельности. Если у них есть глаза и уши во властных структурах, то они узнали обо мне и о моем интересе к ним... О господи! Именно поэтому они убили Эльзу, – придя к этому выводу, шокировано замер Макс.

– Ничего пока неизвестно. Успокойтесь, не навешивайте на себя вину, не надо. Убийца которого вы описывайте, он с ваших слов что-то вроде человекообразной машины, но создание подобных существ запрещено законом... Все это странно, – задумчиво вздохнул капитан. – И так. В любом случае, чтобы не происходило, кем бы ни был убийца, он проявляет к вам интерес. Мне кажется, вам небезопасно возвращаться домой. Быть может, пока поживете в доме у матери? Или если хотите, можете снять комнату в отеле, а мы обеспечим вас охраной?

– Нет, не надо. Я хочу спать. Можете просто... выдать мне оружие? Я же ведь сотрудник полиции вроде как. Просто следите за моей комнатой, дайте мне одну из этих кнопок, нажав на которую я смогу вызвать группу робо-полицейских. Если я нужен убийце то он придет за мной, по-другому его не поймать.

– Не думаю, что убийца такой дурак что при условии наших систем слежения решит вернуться за вами. Скорее всего, теперь он заляжет на дно, и надолго. Тем более, хотел бы убить сделал бы это сразу. Вы молодец, что не боитесь, возвращайтесь домой и ложитесь спать. Вашу безопасность мы обеспечим, – пояснил капитан.

Временно отстраненный от службы, по повестке он пришел в офис службы Психологического Мониторинга. "Чтобы победить, проще предупредить, а не бороться" – гласил дефис, написанный на стене в холе помещения, где сотрудники службы вели прием. Сопровожденный роботом консультантом он оказался в просторном кабинете. "Специалиста пока нет, прошу, подождите пару минут. Кофе, чай?" – женским голосом поинтересовался безликий робот. Разговаривающий по телефону усевшись в кресло в центре комнаты, Макс отмахнулся от робота, который удалился, оставив его одного. "... Мама да все нормально. Да, меня временно отстранили от службы, но все нормально... А зачем мне было что-то говорить тебе? Ты же и так все узнала. Ну ладно давай, я тут пришел к предупредительному психологу, вот. Буду делать вид, что психически здоров, а то иначе меня в полицию не вернут. Все начинается сеанс, все давай", – используя маленький мобильный компьютер как телефон, говорил он. Спустя пару минут с извинениями в комнату вошла она. Длинные рыжие волосы, очки в черной оправе, карие глаза. Желтая кофточка, обычные джинсы. Макс был, скажем так среднего роста, она же ниже его почти на голову. Маленькая компактная, в то же время все при ней: идеальная фигура, грудь хоть и не большая но сойдет. Можно сказать идеальная для него пара. Привыкший видеть женщин на женщин не похожих, в условиях тотальной пропаганды феминизма, вернее свободы, равенства как это было принято называть, выродившихся во что-то противоестественное, жуткое или вообще непонятно то ли женщин то ли мужчин. Увидев нормальную здоровую молодую симпатичную девушку без кольца на пальце, Макс сразу же стеснительно сжался. Его привыкший к одиночеству и постоянному отчуждению безумного окружения внутренний мир свертыванием отреагировал на появление чего-то нормального, привлекательного.

– Макс? Я Лена, просто Лена, – сказала она, сев за свой рабочий стол метрах в пяти от кресла, где сжался Макс. – Еще раз прошу простить меня за задержку.

– Лена? Странное имя. Что оно значит? – сказал он, сам себя возненавидев за такое начало разговора.

– Я не знаю, меня так назвали родители. Думаю нужно у них спросить, – своим голоском ответила она. – Начнем нашу беседу?

– Да давайте.

– Раньше начнем раньше кончим... вернее закончим, – расхохоталась она. На лице Макса непонятно для него самого как-то сама собой возникла теплая радостная улыбка. Так, наверное, он никогда не улыбался. – Извините, – улыбаясь, она сама заметно застеснялась его – нормального в принципе парня, традиционной ориентации одетого и выглядящего, как и подобает самому обычному мужику. – И так... – она заметно боролась с внутренним стеснением изо всех сил пытаясь выставить себя сильной волевой женщиной, для которой Макс всего лишь пациент. – Расскажите мне подробности увиденного в жилище Эльзы Харпер?