Текст книги "Рой: Битва бессмертных"

Автор книги: Всеволод Глуховцев

Соавторы: Эдуард Байков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Так точно – фельдшер.

– Отлично! – Майор снова чиркнул в блокноте. – Давай дальше.

– Теперь о технике. – Рылеев перелистнул страницу. – В наличии имеется…

Он продолжил доклад, состоявший из цифр и терминов, и Алексей отвлекся. Монотонный голос капитана бубнил что-то, а Меркурьев погрузился в самосозерцание.

Видения побежали перед внутренним его взором. Лица, то дико свирепые, то страшные в стылой неподвижности… Стрельба, бегущие, падающие люди, полумрак склада в технопарке, трупы, кровь…

– …боец Меркурьев! Вы в контакте? – насмешливый голос сбоку – и Алексей не сразу понял, что это Ракитин окликает его… Но вот дошло, и он стряхнул с себя фантомы памяти.

– Слушаю вас, – отозвался он служебным тоном.

– О чем задумались? – с той же почти неуловимой усмешкой спросил Николай.

– Обдумываю выступление, – четко сформулировал Алексей.

– А! Ну, послушаем. Сейчас слово Рябинину. Меркурьеву – подготовиться.

Игорь натужно откашлялся.

– Ну, что я могу сказать… По моим предположениям, противогазы или респираторы больше не нужны. То есть не совсем нужны…

– Тьфу ты, мать! – искренне сказал Зверев. – Ну, ученые…

– Извините, – смутился Рябинин. – Я хотел сказать, что нановиты уже, скорее всего, перестали существовать в чистом виде. Они определились: поселились в людях как в биомашинах, отчасти, может быть, в животных… В любом случае это удобнее, чем мотаться с ветром, с пылью. Зачем?.. Так что, думаю, этого теперь можно не бояться. – Он сделал паузу. – Зато надо бояться всякого чужого человека. Каждый из зомби будет стремиться заражать людей. Кроме того, им нужна пища, энергия – значит, они будут набрасываться на любую биомассу, вплоть до кустов и травы. Но лучше всего, конечно, мясо. Следовательно…

– Следовательно, – расставил акценты майор, – с базы ни шагу, кроме как группой и в полном боевом снаряжении. Ветер, может, и не страшен – это хорошо, но если какая-нибудь сволочь плюнет прямо в рожу? Они ведь так и будут делать?..

– Да, вероятно. Плевать, царапать, кусать… Могут швырять предметы, смоченные кровью своей, слюной, мочой: камни, к примеру. По логике вещей…

– На хер такую логику! – Зверев как бы пошутил, но шутка повисла в пустоте.

Каждый, наверное, по-своему представил себе такую картину: одичавший зомби ссыт на камень, а потом эта дрянь летит в тебя…

– Ну, тем более, – сказал Ракитин. – Значит, осторожность в квадрате. В кубе! Так и объявим всем. Теперь, Игорь, вопрос к тебе. Как думаешь, какова вероятность массового заражения? Что те, кто стал зомби, заразят… ну, допустим, весь город. Что скажешь?

– Хороший вопрос, товарищ майор, – грустно улыбнулся Игорь. – Я расцениваю эту вероятность как очень высокую. Это процесс лавинообразный. Один успевает заразить в среднем четверых-пятерых… а дальнейшее представить нетрудно.

– Да уж, – усмехнулся и Ракитин. – Прогноз неблагоприятный. Так?

– Да.

– Коротко и ясно. Ну, слово нашему золотому перу. Оно так много думало…

– И придумало. – Алексей встал. Так держать речь было удобнее.

4

– Я действительно думал, а слова Игоря все поставили на место. Правда, прямых доказательств нет, но из того, что я наблюдал, и из нашего обсуждения вытекает гипотеза. Нановиты способны к саморазвитию и самообучению! Это очень неприятный для нас факт, но он есть, и хоть ты усрись. Они вырвались из бункера в виде облака мельчайших частиц. Потом стали вселяться в людей, чтобы перепрограммировать их в тупых зомби… Затем – я заметил! – в поведении гоблинов появились хитрости, они стали вести себя организованно. И это – факт! Похоже, они организуются как пчелиный рой, управляемый единым разумом. Но этот разум не конкретно где-то, в одном месте. Он как бы и везде и нигде…

– Стой, стой, Владимирыч, – поморщился Ракитин. – Это тебя уже творческое воображение понесло…

– А я и говорил, что прямых доказательств нет. Но я уверен – это так! Увидите. Это какая-то новая форма жизни, которая начнет переделывать мир под себя. Как ей выгодно.

– Философия!.. – скривясь, припечатал Николай.

Рябинин пожал плечами, Сабирьянов растерянно перебегал глазами с одного на другого, по лицу Рылеева было видно, что он разделяет мнение вождя насчет философии. А Зверев…

А Зверев громоподобно брякнул:

– Все точно! Прав Леха.

Все стихли. Затем Николай очень вежливо молвил:

– Вот как. Почему?

– Да потому! Потому что я сам это видел. Своими глазами. А Леха молодец, все разложил до копейки.

Ракитин встал, прошелся немного туда-сюда. Остановился.

– Ладно, – сказал он. – В конце концов, нужно исходить из худшего. Будет лучше – и слава богу… Значит, эти твари будут стремиться заражать всех, и, скорее всего, преуспеют. В городе останутся несколько точек: мы, «Бастион», бывшая колония… может, еще кто-то. А прочее – ходячие призраки, царство монстров. Предположим, – я говорю: предположим! – что они в самом деле что-то вроде пчелиного роя. Их действия?

Взгляды сами собой обратились к Меркурьеву. Он сказал:

– Я думаю, они будут крушить техносферу и пожирать биомассу. А когда и то и другое кончится, будут рваться за кольцо оцепления. А войска будут их уничтожать. Вот такой сценарий!

Николай иронически хмыкнул:

– Как вам нравится это: «биомасса»?.. Это значит – мы. Прежде чем лезть за оцепление, рой должен наброситься на нас, так ведь?..

Молчание было красноречивей всех ответов.

– Так! – Николай сказал это как профессор на семинаре. – В городе миллион человек. Без малого миллион будущих зомби. Которые могут объединяться в орду и атаковать. Верно?

– Ну да, – буркнул Алексей.

– А если верно, то представьте себе… нет, не миллион, куда там! И не сто тысяч, и не пятьдесят, и даже не десять. Хотя бы три. Три тысячи монстров! И вот они поперли на нас. Представили?

Все переглянулись. И очень ярко представили это.

– Так-то, – со спартанским спокойствием молвил Ракитин. – Это, я повторяю, всего-навсего три тысячи рыл. Которым, по нашей гипотезе, организоваться – раз плюнуть. Вывод?

– Укрепляться! – Михаил дал по столу кулаком. – Стать крепостью.

– Брестской! – вырвалось у Сабирьянова.

– Покруче… – мрачно отозвался Меркурьев.

– В общем, я пытался дать самый мрачный прогноз, но лучше перестраховаться. – Ракитин сел.

– И правильно! – Зверев, наоборот, вскочил. – Тогда чего тянуть?!

– Опять экспедиция?..

Меркурьев сказал это вроде бы ровно, однако командир уловил в тоне сказанного какое-то неудовольствие. «Ага, – тут же отметил он, – устал парень…»

Зато Сабирьянов просиял:

– Так это… В Низовке, на комбинате! Самое то!

Низовка – часть города, отсеченная от основной территории железной дорогой, такая слобода, сохранившая полудеревенский быт: свои дома, огороды, сараи, бани… С давних пор здесь обосновались несколько предприятий стройкомплекса: лесопилка, асфальтовый завод, комбинат стройматериалов. Его-то и имел в виду лейтенант МЧС. Там можно было раздобыть кирпич, бетонные блоки, еще много чего в том же духе… Идея Сабирьянова всколыхнула новые дебаты.

– Ты представляешь, как эти блоки везти?! Да кирпич хотя бы? Это ж особая техника нужна! – горячился Алексей.

Автор идеи не сдавался:

– Да там же и найдем! Нет – на асфальтовом поищем. Автобаза там рядом! Найдем!.. Кто ищет, тот всегда найдет! – Лейтенант громко рассмеялся.

Михаил тоже был готов в поход хоть сейчас, но мудрый Ракитин смотрел дальше и видел больше.

– Стоп, стоп, – вскинул он руку. – Все, хватит заседать, жопа сплющится. И приключений на сегодня хватит, надо отдохнуть. Сейчас всех соберем, осветим положение, чтобы прониклись. Охрану организуем по всем правилам: караул, часовые… Рылеев, это на тебе, займись. Но в караул ходить всем!

– И бабам? – удивился Алексей.

– По желанию. – Николай подмигнул ему. – Если кто захочет – как откажешь?.. Хотя, думаю, таких не найдется. Итак, сейчас общий сбор, потом всем отдыхать! В караул – по графику. Все, вперед!..

5

Общее построение было недолгим. Пафоса не потребовалось, психологической накачки тоже. До всех дошло, что речь идет о жизни каждого, и дисциплина плюс порядок – вещи безоговорочные. По крайней мере, внешне все прониклись. А вот в душе…

Что творится в душе у каждого – это Ракитина, как начальника, отвечающего за все, очень и очень волновало. По опыту он знал, что психология – не какая-то академическая заумь, но самая практическая вещь. Поэтому он понаблюдал, как Рылеев распоряжается насчет раненых, насчет установки временных палаток, умело расставляет своих солдат на посты… убедился, что все в порядке, и подозвал Меркурьева.

– Слушай, Леха, – вполголоса сказал он, – тревожит меня одна тема… Нас без малого сто рыл, а баб из них всего пять. При этом Света – твоя девушка, верно я понял?

– Да. – Журналист поспешил кивнуть.

– Минус одна. Дальше: Мишаня к ее мамаше яйца подкатывает, а дамочка, я смотрю, ждет не дождется, чтоб он ей воткнул аж до пупка… Так?

– Так, – вынужден был согласиться Алексей.

– Так. Значит, минус две. Итого: три девки. Три шлюхи – им, конечно, не привыкать. А солдатикам че – хоть крокодила дай, они и его трахнут, простое дело. Но радость недолгая будет. При таком раскладе всех за неделю размочалят в лоскутья, и что тогда? А тогда разборки, ревность, драки… Что скажешь, инженер человеческих душ?

Меркурьев по-простецки почесал в затылке.

– Ну что… – протянул он, – поговорить надо. Ведь не до жиру, вопрос ясный. Рылеев пусть своим втолкует, чтоб с бабами меру знали, не беспредельничали. Наши все и так поймут, не маленькие… Ну, и бабам нужно объяснить задачу. Так, мол, и так, девчонки, отнеситесь с пониманием. В атаки вам ходить не надо, рисковать никто не заставляет. Ваше дело – жрать, да срать, да ноги задирать. По-моему, это нетрудно!

Николай подумал, не очень уверенно ответил:

– Ну, возможно…

На этом разговор пресекся, потому что рядом возник Сабирьянов, чем-то озабоченный.

– Товарищ майор! – окликнул он. – Тут одно дело…

6

Михаил так загорелся боевым азартом, что готов был в битву хоть сейчас, и отбой даже раздосадовал его. Но в следующий миг он сообразил, что день отдыха – это очень даже здорово! И взялся за дело.

Для начала разыскал Старостина. Тот сидел в одной из подземных комнат, старательно заполнял какой-то бланк. Михаил не стал плутать вокруг да около:

– Здорово, Андрюха! Ты, говорят, тут начальник по спирту?

Прапорщик оторвался от бумаг, поднял голову. В грубоватом облике возникла загадочная хитринка.

– Кто говорит?..

– Ну, давай всю эту дипломатию побоку! – Лейтенант сел и честно изложил свой план действий.

Он вознамерился уединиться с Тамарой под предлогом «посидеть, поговорить за жизнь», тяпнуть спирту при этом. Ну, а когда мадам окосеет, взять штурмом крепость, которая и так уже готова выбросить белый флаг… Вот он и пришел с деловым предложением: вы нам спирт, а мы вам – бабу. Михаил пообещал в приказной форме велеть кому-либо из шлюшек обслужить прапорщика.

– Выбирай любую! На вкус, – великодушно заявил он.

Старостин откинулся на спинку стула:

– А чего выбирать-то! Я уж выбрал, покуда вы там колесили…

К великому удивлению Зверева, выяснилось, что ушлый прапор успел трахнуть Юлю. И собирается делать это в дальнейшем, отнюдь не претендуя на эксклюзив.

– Ловко! – искренне восхитился Михаил.

– Ну, так чего ж ворон считать, – отвечал Старостин. – А что касаемо спирта, то казенный не дам. Хотя и можно было бы… да не нужно. Вопрос: почему?

– По кочану. – Зверев насупился. Он не любил, когда собеседники начинали наводить тень на плетень.

Пятиборец, видимо, понял это и не стал дальше разводить ребусы.

– Да потому, что есть личный! – Он нагнулся, щелкнул каким-то замком, и глазам Михаила явилась пластиковая канистра, почти полная прозрачной жидкости.

– Посуда имеется? – деловито спросил владелец.

– Найдем! – ожил Зверев. – Ну, Андрюха, спасибо! Я твой должник.

– Да чего там, – отмахнулся Старостин. – Святое дело, можно сказать… Кстати, идем-ка, еще что покажу.

Они прошли в продуктовое хранилище.

– Во-он там, – прапорщик показал в полутьму, – у нас уголок досуга оборудован. Мы там девок парили тайком от начальства. Если хочешь – располагайся.

– Ладно!.. Ну, спасибо еще раз. Не забуду!

И окрыленный Михаил устремился на поверхность. Мозг его заработал интенсивно. Еще бы – столько забот: найти посудину под спирт да завести приличный разговор с Тамарой Викторовной… Это тебе не Юля с Региной, тут подход нужен!..

Но жизнь приготовила Михаилу Звереву приятный сюрприз. Во-первых, пластиковая бутылочка из-под воды нашлась сразу же, а во-вторых, с Тамарой все вышло куда проще, чем думал. А подумать пришлось! Лейтенант немало помучил мозги, прежде чем родил щегольскую фразу: «Тамара Викторовна! Имею честь предложить вам романтический ужин. Возможно, при свечах!..» – однако старался недаром.

Тамара, услышав такое, лукаво подняла брови:

– А у вас, Миша, и свечи есть?

Михаил молодецки выпятил грудь:

– Для такой прекрасной дамы, как вы, найдем!

Свечи на складе действительно были.

Женщина притворно вздохнула:

– Как можно отказать столь галантному кавалеру!..

Когда пошли в глубь тоннеля, Михаил, ощущая, что заветный миг близок, заволновался, начал суетиться:

– Я нарочно вам хотел это место показать. Вы, как человек искусства, оцените романтику… Больше ведь никто не поймет… А это так необычно!

– У вас, Миша, оригинальный вкус.

Ухажер ободрился:

– А вот и свечи! Шампанского, правда, нет, зато есть настоящий спирт. Чистейший! Как слеза.

– Прямо как в «Мастере и Маргарите»… – блеснула эрудицией Тамара Викторовна.

– Чего? – У Зверева с этим было похуже.

– Нет, ничего. – Она улыбнулась. – Знаете, Миша… Мы ведь не ради спирта и свечей сюда пришли, не правда ли? Ну, свечи, так и быть, пригодятся, а вот спирт… спирт, думаю, нам ни к чему…

Честно сказать, лейтенант Зверев, несмотря на вожделение, в глубине души немного страшился – все же дама его была в почтенном возрасте. В брючном костюме она выглядела элегантно, а вот как будет без него?.. Но все сомнения рассеялись – Михаил увидел цветущее, полное женских сил тело, и страсть горячо плеснула ему в мозг.

Тамара Викторовна прежде немного стеснялась своего либидо, рисовавшего ей нескромные картинки, старалась гнать их, но они пролезали в ее сны – точнее говоря, всего одна картина: как ее властно берет, почти насилует здоровенный мужик, настоящий самец. Конечно, никому она о том не говорила, даже дочери… Но когда жизнь перевернулась и в новой жизни возник рядом именно такой мужчина-самец, женщина испытала странное, неведомое прежде чувство: сны ее сбываются. И она поняла, что это судьба. И – будь, что будет!

Мужские пальцы и губы жадно блуждали по ее телу, сладко затомившемуся в ожидании ТОГО САМОГО. Невольная пульсация прошлась внутри, соединяя тайной цепью самые чуткие, самые жаждущие ласки женские точки… Ей так захотелось, чтобы мужские руки сами, без подсказки, нашли эти точки – уж если сбылось одно, пусть сбудется и это… И – о чудо! – все сбылось.

Жаркий рот обхватил ее левый сосок, с силой втянул в себя – и он туго напрягся, налился, словно, вспомнив былое, захотел брызнуть молоком. И тут же крепкие зубы сжали его, а твердые пальцы стиснули правый – жгучая боль пронзила тело, ее стрелы сомкнулись меж ног, и женщине почудилось, что там извергся горячей лавой живой вулкан.

Стон вырвался из ее вмиг пересохшего рта.

Михаил, ослепленный похотью, рыскал руками и губами по телу женщины, сжимал груди, терзал набухшие соски, слыша сладостные стоны, чувствуя, как вздрагивает, нежно льнет к нему изголодавшаяся по мужчине плоть… Он резко сунул руку между ног Тамары, и рука нашла там влажную, горячую долину страсти.

Он сам издал глухой стон нетерпения. Но ничто больше не мешало – и вздыбленное мужское естество погрузилось в живую глубину.

Тамара громко вскрикнула, когда жезл Приапа мощно вошел в ее сокровищницу. Ракитинское ироническое «до пупка» оказалось не так уж далеко от истины. Она уже готова была взмыть в седьмое небо… но их обоих подвело долгое сексуальное голодание. Несколько судорожных сокращений – и Михаил ужаснулся, ощутив, что его «милый друг» вышел из-под контроля. Он попытался удержать негодника, да куда там! «Друг», как из брандспойта, ударил могучим зарядом спермы.

И женщина не удержала неистовый крик, когда горячая струя плеснула в ее лоно. Крик прокатился по гигантскому темному пространству, одна из свечек упала, сбитая чьей-то рукой, пламя другой затрепетало, по стене и потолку забегали причудливые тени…

– Ничего! Ничего! – жарко шептала Тамара на ухо Михаилу, крепко прижавшись к нему. – У нас еще вся ночь впереди!..

7

В эту самую ночь майор Ракитин почти не сомкнул глаз.

Конечно, он понимал, что людям нужна разрядка. Слишком большое напряжение требовало сброса. Поэтому Николай разрешил всем оттянуться по полной, лично следя за тем, чтобы часовые несли службу четко, не отвлекаясь на сладострастные вопли и стоны из ходуном ходивших палаток… Михаил с Тамарой скрылись в подземных чертогах, Алексей со Светой тоже куда-то слиняли, а прочим желающим осталось драть кого-либо из потаскушек, не более одного раза – за этим следили строго.

Спасибо Рылееву! Он, установив посты, составив график караула и, разведя первую смену часовых, подошел к Ракитину:

– Слушай, майор. Я понимаю, дело важное, ребятам надо расслабиться. Кому-то, может, в последний раз: будем смотреть правде в глаза… Но и контроль необходим. Поэтому давай до четырех ночи ты бодрствуешь, после четырех – я. Ну, а с утра все в штатном режиме. Идет?

– Резонно. – Николай кивнул. – Только бдительность, бдительность и еще раз бдительность!

– Ну, об этом можешь не говорить, – усмехнулся капитан…

…Первая половина ночи прошла спокойно. Правда, трудно было привыкнуть к странным ночным шумам дичающего города, совсем не похожим на звуки мирной жизни. Если не считать животного воя, рычания и хрипения из палаток, в округе царили зловещее безмолвие и почти полный мрак. Иногда там что-то недобро вспыхивало, изредка долетали далекие стонущие звуки – эти проклятые зомби перекликались, что ли, между собой?.. Тревожные предчувствия охватывали душу Николая, но ничего покуда, кроме предчувствий, так и не проявилось.

Ровно в четыре майора сменил Рылеев, но, и улегшись, Ракитин долго не мог заснуть, ворочался и думал, что отсутствие женщин плохо, но и присутствие их – тоже мигрень еще та. Конечно, размышлял он, за эту ночь девчонок излохматят так, что им потом дня два лежать пластом, и завтра надо строго-настрого предупредить об этом всех. И, уж конечно, найдутся недовольные, пойдут шепотки: почему этому так, а мне вот эдак… может возникнуть ревность, даже злоба, а оружие у всех в руках… наконец, порево, как пить дать, идет без презиков, и что из этого вырастет, одному Богу известно. Остается уповать на то, что все же спустя месяц-другой с бедой сумеют справиться, карантин кончится, а вместе с тем и ответственность майора Ракитина за человеческие жизни, настоящие и будущие…

Под эти невеселые мысли он заснул, а проснулся как штык – в восемь утра, с тяжелой головой, но и с неотступным осознанием долга: надо строить личный состав, ставить задачу на день… вообще надо, чтобы люди были постоянно заняты, – эту нехитрую истину Николай усвоил еще курсантом. Только женщинам следует дать отдых по уважительной причине.

У входа в душевую он столкнулся с Михаилом, помятым, но довольным, – ну, тут все ясно.

– Вижу, вижу… И как оно, на сексуальном фронте?

– У-у, Андреич… Это такое было! Полет к звездам! Белка и Стрелка, блин!.. А кончал как?! Как из дула!

– Ты смотри, докончаешься… Что потом с пузом ее будешь делать?

– Да брось, Андреич! Какое пузо? У нее уже и возраст не тот…

– Возраст не тот, а еться самое то?.. Если она, брат, у тебя такая ебливая, – прости, конечно! – значит, по этой части все в норме. Смотри, принесет тебе подарочек.

– А, ладно, Колян! Херня все это.

– Ну, я предупредил.

Потом Ракитин встретил Алексея, очумевшего, но тоже счастливого, – и здесь картина как на ладони. «Во дают! Дочка-пиздюшка, мама-поблядушка…» – беззлобно подумал майор и отдал приказ на построение.

– Ну что, товарищи бойцы и командиры? Ночь провели с чувством, толком, со смыслом жизни… – начал он, и по рядам прокатились смешки, чем Ракитин остался доволен. – А теперь нужно собраться! Нам предстоит боевая экспедиция. Состав и снаряжение уточним после завтрака. Выезд через полтора часа. Вопросы?.. Нет? Отлично! Командный состав – на совещание, остальным завтракать.

Совещались в том же составе, что и вчера.

– Ну, не будем разводить баланду, – с места в карьер взял слово Ракитин. – Командиром опять предлагаю Зверева. От добра добра не ищут, а дело слишком серьезное, чтобы эксперименты устраивать. Справишься?

– Легко! – отрубил Михаил.

У Николая малость отлегло от сердца.

– Дальше, – обратился он к Рылееву. – Надо твоих огнеметчиков, хотя бы отделение. И кого-то из офицеров – за старшего.

Максим кивнул:

– Да я сам и поеду.

– Так, – согласился Николай. – Мустафин, Костенко – они в технике смыслят…

– Я таких парочку могу подбросить, – добавил Рылеев.

– Ага… Вот и этот вопрос закрыли! Ну, и добровольцы: кто хочет, без проблем.

Алексей после бурной ночи ощущал себя в некотором полураспаде и большого желания идти в поход не испытывал. Да и никакого не испытывал. Испытывал он желание спать.

Ракитин мельком покосился на мятое лицо журналиста, сразу прочел его тоскливые мысли…

– Меркурьев сегодня может отдохнуть, – сказал Николай с усмешкой.

Зато возник Сабирьянов:

– Можно я поеду?! А то уж сколько тут торчу, как пень! Если что, и за водилу сгожусь. Запросто!

– Добро, – не стал возражать Ракитин, но тут всех удивил Зверев.

– Нет, – веско молвил он, – я без Лешки никуда.

Все замерли в недоумении. Затем Николай потребовал разъяснений:

– Это как понимать?

Михаил набычился:

– Да я и сам не знаю, как понимать… Но это… он у нас ясновидящий, типа того.

– Еще интереснее, – удивился Ракитин. – А сам ясновидящий что скажет?

Алексей чуть не поморщился с досады. Зверев задел то, что ему самому было не очень ясно, и не хотелось ни с кем обсуждать это, а поразмыслить бы всерьез наедине с собой… Но сказано так сказано. Алексей с неохотой протянул:

– Ну, возможно, в сложных ситуациях у меня обостряется интуиция… Несколько раз выручала. Но толком сам пока не знаю, как, почему… Объяснить не могу.

– И еще как выручала! – брякнул Зверев.

Ракитин мыслил практично.

– Объяснять – это ваше дело. – Он указал взглядом сперва на Рябинина, потом на Меркурьева. – А мне главное – польза. Если она требует твоего присутствия…

– Да ладно. – Алексей пожал плечами. – Надо, значит, надо!

– Ну и все. – Николай глянул на часы. – Час на сборы!..

8

Клич, обращенный к добровольцам, встретил скромный отклик. Кроме Сабирьянова, нашелся лишь один желающий: Павел Рябинин, всегда готовый к подвигам, как пионер. Своим свирепым рвением он, конечно, всполошил старшего брата; тот закудахтал, что никуда Павла одного не отпустит, что поедет с ним вместе… Но Ракитин категорически запретил ему это.

– На вас, Игорь, – внушительно заявил он, – принцип добровольности не распространяется. Вы слишком ценный кадр. А брат ваш человек взрослый, имеет право поступать как хочет.

После этого упрямый Пашка засобирался, в том числе и назло брату, оставив того в состоянии предынсультного криза. Прочие члены вылазки восприняли этот рейс как должное. Солдаты засуетились вокруг БМП, снаряжая ее огнеметными зарядами, вскоре взревел дизель, погнал из выхлопной трубы темную струю дыма, и механик-водитель забегал, матерясь, вокруг машины – что-то не так показали ему приборы на панели.

Но вот и это позади. Экспедиция была готова: БМП с десятью бойцами и капитаном Рылеевым да потрепанный «соболь». Собралась толпа провожающих, тут же оказались мать и дитя Мамаевы, они жались друг к другу, вроде бы стесняясь случившегося, а вид имели невыспавшийся, но счастливый. Алексею показалось, что Света хочет сказать ему нечто, может быть поцеловать… да и Тамара Викторовна не прочь прослезиться от чувств… но далекий от романтики майор Ракитин скомандовал:

– По машинам! Снаряжение проверить!.. – И через полминуты: – Открыть ворота!

Взревел дизель, БМП покатила вперед, расшвыривая гусеницами щебень.

– Бисмилла рахман рахим… – пробормотал Мустафин, воткнул первую передачу, и «соболь» двинул вслед за броневиком.

Поехали.

Алексея вдруг посетило виденье из минувшей ночи – даже не виденье, ощущение своей восставшей плоти, погруженной в нежную норку Светы и он усилием воли отогнал этот глюк. «Нечего! – подумал он. – Надо сосредоточиться на деле».

Почти все уральские города имеют большой перепад высот. Низовка потому и называлась так, что была далеко внизу, в сущности, занимая полуостров, образованный петлевым изгибом русла реки. Спуститься туда можно было двумя путями; один из них – извилистая, почти серпантинная дорога, проложенная по крутому склону, – был в данном случае кратчайшим. По нему и громыхал эскорт из БМП и «соболя».

Обочины серпантина – старые домики, густые заросли, сады… Сейчас здесь совершенно пусто, ни души, и это, к чему вроде бы привыкли все, неприятно зацепило Алексея. В самом деле, ведь миллион человек в городе! Куда все подевались?! Даже если предположить, что все заразились, переродились… Миллион зомби! Ведь этот миллион должен бегать, носиться везде, как саранча… а этого и в помине нет. Пусто! Ни людей, ни зомби. Что это значит?..

Вспомни заразу – появится сразу! В этой правде жизни пришлось убедиться Меркурьеву. Он увидел, как БМП странно вильнула, царапнув асфальт гусеницами, потом услыхал глухие выкрики… а потом вскричал и Мустафин:

– А-а, сука! Вон он, сволочь!..

Справа по заросшему склону метнулась вверх сутулая фигура. Алексей вздрогнул: в этом беге не было ничего человеческого, так бегают обезьяны, что ли… черт знает! Больше не успел подумать – распахнулся верхний люк БМП, высунулся пулеметчик. В следующую секунду загрохотал РПК.

Очередь метко накрыла фигуру, и по ушам ударил дикий визг. Алексей побледнел, видя, как подстреленное существо корчится, дергается, катается по земле… Михаил злорадно захохотал:

– Что, гнида? Щекотки боишься?..

Тут дорога сделала крутой изгиб, и отвратительная картина пропала из виду.

– Всем быть наготове! – приказал Зверев. – Не расслабляться! Леха, как твоя эта… интуиция?

– Пока молчит, – сухо ответил Меркурьев.

– Все это имеет рациональное объяснение… – начал было Павел, но тут же получил от начальства дельный совет:

– Не делай умное лицо, студент! Ты не на зачете.

– Да нет, – вскинулся было Павел, – я вполне серьезно говорю… – Но по взглядам окружающих понял, что ученую дискуссию они считают неуместной. – Ну, хорошо, я потом вам докажу, – все-таки не сдался он.

Дальше ехали без приключений. Комбинат стройматериалов был заметен издалека: высоченная пыльная башня с длинной наклонной галереей из ржавого железа – для переработки извести, что ли. Это сооружение вообще выглядело сумрачно, а уж сейчас, в обезлюдевшем городе, в неживом безмолвии… оно и вовсе рождало зловещие предчувствия. Бог знает, как у остальных, но у Алексея что-то смутно промелькнуло.

Но не более того…

Вблизи брошенный завод производил совсем гнетущее впечатление. Ветер с реки крутил пыльные вихри на неприютной площади перед зданием управления, глухо громыхал листовым железом где-то в цехах… Зверев выскочил из «соболя», из БМП выпрыгнул комроты Рылеев. Офицеры кратко переговорили, Зверев кивнул и побежал обратно к мини-вэну.

– Ну что, – сказал он, – вон те ворота – въезд на территорию. Сшибем их к простой матери, а там по обстановке.

БМП развернула башню пушкой назад, взревела, выпустив густой выхлоп, и поперла на ворота. Смяла их легко, точно консервную жесть, крепления вылетели из стен, выдрав вслед за собой несколько кирпичей. БМП прокатилась по воротам и, мятые, искореженные, они распластались поперек пути – «соболю» не проехать.

– Т-твою мать! – ругнулся Мустафин, тормознув.

Створки заднего люка БМП распахнулись, из него повыскакивали бойцы с огнеметами, умело рассредоточились в цепь. Рылеев махнул рукой:

– Оставьте машину там! Идемте сюда, вроде тихо. Вот это, похоже, гараж. – Он указал на длинное строение слева. – А там, дальше, – площадка готовой продукции… Кирпичей силикатных до хрена!

– Ну и хорошо. – Зверев вышел, окинул взором башню, корпуса цехов. – Как интуиция, Леха?

Алексей вслушался в себя – и почему-то вспомнил слова Сабирьянова про автобазу… Он повернулся к эмчеэсовцу:

– Что ты там про автобазу говорил?

– Автобаза? Да вон она, за поворотом! Метров триста оттуда.

Михаил внимательно посмотрел на Алексея:

– Это что… все оттуда же подсказки?

Меркурьев пожал плечами:

– Возможно. Может, там что ценное для нас есть?

Зверев задумался. Разъединять группу казалось ему рискованным… но и чутью Алексея он доверять привык. И принял компромиссное решение.

– Ладно. Давайте так: Меркурьев, Мустафин, Костенко – сгоняйте на эту автобазу. Посмотрите, оцените обстановку и сразу назад. Мустафин за старшего. А решать буду я!

Рылеев окликнул:

– Эй, ну чего вы там? Давай грузиться, здесь и кирпичи, и блоки есть.

– Идем! – крикнул Михаил. – Ну, давайте по-быстрому. Сабирьянов, Рябинин – за мной!

9

База и в самом деле была рядом. Ворота, дверь проходной – нараспашку, на территории никого. Грузовики стоят рядами, на первый взгляд все целехонькие. «Соболь» на скорости влетел на пустой асфальтовый плац, лихо развернулся, подняв шлейф пыли.

– Как будто порядок! – сказал он.

– Полуприцепы надо смотреть, – догадался Алексей, – блоки лучше на них везти.

– Точно, – одобрил Мустафин, а Костенко лишь носом шмыгнул.

«Ворота открыты, – пробежала мысль, и Алексей напрягся, – неспроста…»

Но на этом мысль и оборвалась.

Глухой взрыв громыхнул невдалеке. И тут же – вой, рев адских глоток. Вспыхнула стрельба.

– Наши!.. – отчаянно вскричал Алексей.

Мустафин так дал по газам, что все чуть не влипли в сиденья. «Соболь» полетел ракетой.

Из-за поворота вздымалось густое пылевое облако, а бешеная какофония стрельбы, воплей и злых выкриков неслась быстрее пыли. Ясно – там схватка. Бой!

«Соболь» пронесся по колдобинам без разбора, с заносом влетел в правый поворот. В лица ударил запах гари. Пламя! А еще…

А еще такое, что у Меркурьева язык отнялся.

На том месте, где был гараж, теперь громоздились руины – куча битого кирпича и разломанных плит, братская могила автомобилей. Над этим и клубилась туча пыли.

– Ни хера себе!.. – потрясенно проронил Костенко.

«Соболь» подлетел к искореженным воротам, все трое выпрыгнули из машины, помчались сломя голову, их башмаки загрохотали по железу…