Текст книги "Стихи. Посмертное издание"

Автор книги: Всеволод Князев

«Вот в новом городе… Все ново…»

 
Вот в новом городе… Все ново…
Привез извозчик без резин
К гостинице, где Казанова
Когда-то жил и Карамзин,
И где кудесник Калиостро
Своих волшебств оставил след.
Идем по лестнице… Так остро
Очарованье давних лет.
Все кресла, зеркала, комоды
И рамы старые картин
Еще хранят восторги оды
И трели милых клавесин.
Свечей тяжелые шандалы
Стоят на шифоньере в ряд,
Как старой гвардии капралы, –
Хоть меркнут, но горят, горят…
А мне в зеленом доломане, –
Что делать мне? Лишь смерти ждать,
И на «Жильблаз де Сантилане» –
Романе, как сейчас гадать?
Гадать: дороги, скорбь, разлуки –
Что ждет меня в потоке дней?..
Но вот коснутся милой руки –
И ярче солнца свет свечей!
 

Миттава. 9 сент. 1912 г.

«Вернулся из церкви… Три письма на столе лежат…»

 
Вернулся из церкви… Три письма на столе лежат.
Ах, одно от нее, от нее, от моей чудесной!..
Целую его, целую… Все равно – рай в нем или ад!..
Ад?.. но разве может быть ад из рук ее – небесной…
 
 
Я открыл. Читаю… Сердце, биться перестань!
Разве ты не знаешь, что она меня разлюбила!..
О, не все ли равно!.. Злая, милая, рань,
Рань мое сердце, – оно все влюблено, как было…
 

Рига, сентябрь 1912

«Недаром зеркало сегодня разбилось…»

 
Недаром зеркало сегодня разбилось,
Недаром в церкви панихиду служили,
Часы в комнате соседней не били,
И во сне все что-то в пропасть с горы валилось.
 
 
Все предсказания верны, все недаром.
И письмо… оно в желтом недаром конверте…
Что мне теперь! Буду ль клоуном, монахом, гусаром, —
Не все ли равно! Буду близиться к радостной смерти.
 

ПРАЗДНИК

 
Выхожу из церкви… На бульваре сотни людей,
Офицеры, дамы, девицы с косами.
Мимо гусары проводят своих лошадей,
И гимназисты смотрят с папиросами.
 
 
Все толпятся, смеются, кричат.
Смешались котелки с цветами и бантами,
И каждый чему-то глупо рад,
И каждая довольна, что идет с франтами.
 
 
А я вернусь домой, зажгу на столе свечу,
Занавескою темной задерну оконце,
И весь вверен далекого неба лучу
Буду петь ее, мое голубое солнце!
 

Рига, окт. 1912 г.

«Ах, какая лазурь…»

 
Ах, какая лазурь,
как светло все сегодня!
Посмотрите на небо, —
света нету светлей…
Это—нежность Господня,
благодать Господня,—
Голубое все море,
голубой свет полей…
 
 
Но когда бы сейчас
(ведь и ты веришь в сказки?)
Ты пришла бы, склонилась
над оконцем моим, –
Я б смотрел в твои глазки,
смотрел в твои глазки,
И, взглянув бы на небо,—
посмеялся над ним!
 

«Холодно… Вероятно, за окном мороз…»

 
Холодно… Вероятно, за окном мороз…
На крышах и на улице снег…
А в ее письме лепестки розовых роз!
Каких же еще мне весенних нег?
 
 
А скоро будет и лето, – лето совсем…
Я увижу ее глазки, услышу ее смех!
Она скажет: “у доброго К.. и в семь”…
И странны будут санки и на шубке мех…
 

Рига, окт. 1912 г.

«Я хотел бы ей выразить бесконечную нежность…»

И пусть звучит в моих стихах мятежность!

Там вся любовь…

Вал. Брюсов

 
Я хотел бы ей выразить бесконечную нежность,
Целовать, как никто никогда не целовал…
Всю влюбленность мою, всю мою мятежность
Передать одним ртом… И он будет, как пурпур, ал!
Станет, как пурпур, целуя ее руки и ноги, –
А я весь буду бледный, я буду умирать…
На нежных арфах будут играть розовые боги, –
Под тихие арфы и мертвым буду любовью пылать…
 

ГАЗЭЛА. «Слаще нету в мире рая – утонуть в лазури глаз…»

 
Слаще нету в мире рая – утонуть в лазури глаз.
Малой плечи обнимая, утонуть в лазури глаз…
Пусть проходят дни за днями, – встреча ближе, ближе… вот!
Сердце рвется, сладость зная утонуть в лазури глаз!
Я хочу быть неразлучно с лучезарною тобой
И, блаженства не кончая, утонуть в лазури глаз!
Снова скоро синим светом озарится новый рай…
Ах, смогу ль не умирая утонуть в лазури глаз?!.
 

«И нет напевов, нет созвучий…»

 
И нет напевов, нет созвучий,
Созвучных горести моей…
С каких еще лететь мне кручей,
Среди каких тонуть морей!
Сияло солнце, солнце рая,
Два неба милых ее глаз…
И вот она – немая, злая,
И вот она в последний раз!
Любовь прошла – и стали ясны
И близки смертные черты…
Но вечно в верном сердце страстны
Все о тебе одной мечты!
 

Дек. 1912

1 января 1913 года. «За раскрытую розу – мой первый бокал!..»

 
За раскрытую розу – мой первый бокал!
Тайным знаком отмечена роза!
Рай блаженный тому, кто её целовал —
Знаком нежным отмечена роза…
 
 
Ах, никто не узнает, какое вино
Льётся с розы на алые губы,
Лишь влюблённый пион опускался на дно,
Только он, непокорный и грубый!
 
 
За таинственный знак и улыбчатый рот,
Поцелуйные руки и плечи —
Выпьем первый, любовный бокал в Новый год,
За пионы, за розы – за встречи!..
 

«Я был в стране, где вечно розы…»

 
Я был в стране, где вечно розы
Цветут, как первою весной…
Где небо Сальватора Розы,
Где месяц дымно голубой!
 
 
И вот теперь никто не знает
Про ласку на моем лице,
О том, что сердце умирает
В разлуке вверенном кольце.
 
 
Вот я лечу к волшебным далям,
И пусть она одна мечта —
Я припадал к её сандалиям,
Я целовал её уста!
 
 
Я целовал «врата Дамаска»,
Врата с щитом, увитым в мех,
И пусть теперь надета маска
На мне, счастливейшем из всех!
 

Рига, 17 января 1913

ПЕРЕВОДЫ

ПРОЩАЙ (Из Уланда)

 
Прощай, любовь моя, прощай!
Ты не увидишь вновь меня…
Один лишь поцелуй мне дай!
В последний раз с тобою я…
Один цветок, один сорви
Мне с дерева в твоем саду!
Плоды не будут уж мои,
Я их дождаться не могу…
 

1907 г.

ИЗ «ПЕСЕН» ИОГАННА фон ГЮНТЕРА (с немецкого)

 
Несу, смотрите, чашу,—
Не выпадет из рук;
Полна до края влагой,
И в влаге верхний круг.
 
 
Но если хоть одну ты
Прольешь слезу, то знай,
Что в ту ж минуту влага
Прольется через край!
 

 
Сидим друг против друга
За маленьким столом.
Я вижу, твои губы
Пьют желтое вино.
 
 
Вино в твоем бокале
Всех сладостней надежд.
Вина коснутся губы,
И горько, как любовь…
 
 
Вина уж нет в бокале, –
Пустой он на столе,
Но взгляд твой помнят губы,
Взгляд горький, как любовь.
 

 
Поле, мое поле,
Видело ли ты
Путь ее весенний
Через твои цветы?
 
 
Рощи, мои рощи,
Помните ли вы
Отдых ее летний
Среди вашей листвы?
 
 
Сад, мой сад осенний,
Одела пестрота…
Помнишь, тихий, помнишь
Звучавшие уста?
 
 
Нет ее! О, где же
Свет любимых крыл?
Снег, пушистый, белый,
Ты ее покрыл?
 

 
Месяц не серебряный,
Ночь ли не тиха?
Мне не знать заранее
Песни иль стиха!
 
 
Что, не знаю, чувствую
В сердце я своем, —
Знаю лишь чудесное:
Ты со мной вдвоем.
 

 
Тебя не целовал я,—
То ветер пролетел,
Я тихо робким взором
Лишь на тебя смотрел.
 
 
Что делать мне, что ветер
Мои вздох похитил вдруг?
Что делать, что донес он
Тот вздох к тебе, мой друг?
 
 
Тебя не целовал я,—
То ветер, ветер был!
Но в нем – мое желанье
И сердца страстный пыл!
 

 
Прости, я докучаю
Во мгле с своей тоской.
Ах, буря близко, знаю…
Но дом так светел твой!
 
 
В одном плаще, – я беден…
Но ты, там за чертой
Не бойся! Пусть я бледен,
Но дом так светел твой!
 
 
Молчу… Желанья – где вы?
Смотри, пал пред тобой!
Пропел я все напевы…
Но дом так светел твой!
 

Сент. 1912 г.