Текст книги "Всемирный следопыт 1926 № 08"

Автор книги: Всемирный следопыт Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Образовательные путешествия.

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО КАМЕ.

Очерк д-ра И. М. Саркизова-Серазини.

Для туриста, подымающегося вверх по Каме, первоначально, до гор. Лапшева, Кама покажется не совсем интересной. Однообразные пустынные берега, бесконечные луга с обеих сторон, редкие селения на горизонте с маячащими одиночными церковками или минаретами мечетей, пустынность самой реки, разделенной на ряд рукавов, заставляют даже с некоторым сожалением вспоминать шумящую, волнующую Волгу, с ее суетящейся толпой на пристанях, с частыми городами и селениями на высоких берегах.

Пароход точно торопится пробежать мимо Чистополя, крупнейшего после Казани города Татарской республики; мимо Берсута, населенного одной из многочисленных сект, «старокрещенцами»; мимо хлебной пристани Камские Поляны.

С каждым поворотом пароходного колеса меняется ландшафт, надоедливые луга сменяются возвышенностью, и следующая пристань Соколки уже взбегает на высоту 61 метра.

В этих местах много ловится камской стерляди и раков, и, сойдя с парохода, лакомишься различными ягодами, продаваемыми крестьянами ближайших селений.

Широко раскинулась Кама во все стороны, и, чем выше подымаешься по ней, тем чаще начинают встречаться пароходы, плоты, буксиры.

Берега то расходятся в стороны, то стремятся соединиться, сжаться, и на высоком мысу в 7 верстах от Елабуги взор туриста замечает знаменитое «Чортово Городище» – развалины круглой башни, остатки города, принадлежавшего когда-то булгарам.

Город Елабуга много хранит вокруг себя памятников давно угасших культур. Ананьевский могильник известен всему миру, и «ананьевская культура» является культурой бронзового и начала железного веков. Елабуга – родина художника И. Шишкина, увековечившего родные леса в своем творчестве.

За пристанью Бережные Челны, с огромными хлебными амбарами, элеваторами и мельницами, интересно село Тихие Горы, построенное на очень высоком правом берегу реки. При селе крупнейший в республике химический завод, вырабатывающий хлор, соляную кислоту, купоросное масло. Часто запах различных химических соединений разносится на далекое пространство и ощущается едущими на пароходе.

Недалеко от следующей большой пристани, Икское Устье, находится знаменитый источник Ижевской воды, заменяющей Виши, Контрексвиль и Боржом. На пристани можно иметь эту воду в бутылках свежего разлива.

Приближаясь к пристани Красный Бор (бывший Пьяный Бор), турист уже не отрывает взгляда от берегов. Перед его глазами плывут коньонообразные овраги с земляными пирамидами, террасы, покрытые вековым бором с пьянящим ароматом сосны.

В Красном Бору едущим в Уфу пересадка на реку Белую; отсюда же ездят верховые пассажиры на известный в краю курорт Варзиятчи. Его минеральные воды и грязи не уступают таковым Пятигорска и Одессы.

Интересна толпа, заполняющая пристани. Этнографический элемент Камы представлен здесь в лице русских, татар, башкир и вотяков. Их типы, лица, одежда служат предметом общего внимания, как и меняющийся ландшафт беспокойно изгибающейся Камы.

От Красного Бора до Сарапуля наиболее крупными и интересными являются две остановки: у пристани Каракулино и у Николо-Березовки.

Выше последней пристани, у Камбарки, раскинулся когда-то известный Камбарский завод, принадлежавший Демидовым и основанный еще в 1767 году. В настоящее время завод бездействует, но жители славятся производством телег, тарантасов и плетеных кузовов для них.

На пристани продаются кустарные изделия не только жителей села, но и полотно, привозимое из глубины края башкирами и русскими.

Пройдя под огромным железнодорожным мостом, пароход подходит к Сарапулу – окружному городу Уральской области, одному из самых красивейших городов на Каме. В Сарапуле пароход стоит достаточно долго, и стоит взобраться в город, стоит полюбоваться на его террасы, на которых амфитеатром раскинулись улицы, засаженные деревьями, на уступы, спускающиеся к живописной долине речки Сарапулки.

Отсюда вверх начинают тянуться леса, разукрашенные темной зеленью пихт и елей; лабиринты оврагов, покрытые дубом, липой, орешком, с широкими пятнами обнажений пермских толщ.

В стороне от реки, на расстоянии нескольких десятков верст, расположились крупнейшие русские заводы Ижевский и Воткинский. На Воткинском заводе родился гениальный русский композитор, П. И. Чайковский.

Гольчны, Паздеры, Сайгатка, Галево – это крупнейшие пристани, где останавливается пароход.

Не доезжая небольшого города Осы, за пристанью Частые, расположились небольшие островки, разделившие Каму на несколько рукавов.

Часто пароход стоит «в очереди», так как проход возможен только по одному правому рукаву.

Начиная с г. Осы, все чаще и чаще приходится слышать фамилии Строгановых и Демидовых, когда-то безраздельно царивших по всему Уралью. Нет ни одного крупнейшего начинания, которое не было бы обязано своим возникновением капризу, расчету, желанию этих некоронованных владык огромного края.

И во всей своей неприкрашенной действительности встает эпоха крови и железа, порывов и гнета, мрака и страданий, отобразившихся и в песнях, и в сказках, и в преданиях живущих здесь народов.

И г. Оса, и выше лежащая Беляевка, и город Оханс, и пристани Табор и Нытва – все это бывшие вотчины бояр Строгановых.

От пристани Нытва до Перми – столицы Приуралья – 5 часов ходу. Это самый длинный переход, равный 100 клм. Но этот долгий путь не утомителен. Высокие берега покрыты елью, пихтой, и чистый воздух вознаграждает сторицей сидящих на палубе пассажиров.

Начинающие чаще встречаться суда, лодки, буксиры, плоты, по берегам – отдельные дачи, особенно уже вблизи восьмипролетного железнодорожного моста длиною до 900 м., в дачной местности Нижние Курьи; отдаленные гудки пароходов и заводов – все эти признаки большого города подготовляют туриста к встрече с Пермью.

Проехав огромный механический завод б. Любимова, на левом довольно высоком берегу Камы, наконец, видишь и Пермь.

С любопытством глядишь на место ссылки М. Сперанского, А. Герцена, В. Короленко и др.; на место рождения художников Верещагина, Корзухина; на город, где долго жили поэт Мерзляков, писатели Вагнер (Кот-Мурлыка), Решетников, худ. Бронников, изобретатель беспроволочного телеграфа А. Попов и др. крупные русские люди науки, искусства и общественности.

Город хорошо распланирован, имеет прекрасный театр, электростанцию, библиотеки, ряд музеев, университет и политехникум.

Около Перми расположен известный пушечный завод – Пермский или Мотовилиха. Когда пароход подымается выше, идя к следующей пристани Левшино, и проходит мимо Мотовилихи, – весь завод представляется покрытым дымовой завесой, а ночью огненные отблески освещают небо.

Левшино расположено у самого устья реки Чусовой. Река Чусовая является одним из значительных притоков Камы.

За Левшино, пройдя остановку Хохловку, пароход идет мимо великолепных сосновых боров, раскинувшихся до пристани Полазна. Эта пристань обслуживает Полазинский железоделательный завод, известный с начала XVII века и входивший во владение Строгановых.

Полазненским заводом начинается ряд крупнейших заводов, следующих друг за другом вплоть до Усолья. Таковыми являются заводы Добрянский и Софийский, у пристани Добрянка, считающиеся крупнейшими в Прикамьи; Чермозский завод (с 12 мартеновскими печами) у пристани Усть-Косьва; Пожевский и Елизавето-Пожевский железоделательные заводы у пристани Усть-Пожева, и в стороне, на реке Иньва, – Никитский завод.

Здесь турист, интересующийся заводской промышленностью, в достаточной степени знакомится с основным производством Приуралья – с его железоделательными заводами.

Эти сведения пополняются новыми впечатлениями от осмотра и знакомства со знаменитыми соляными промыслами Усолья.

Солеваренный район расположен между Усольем, гор. Дедюхиным и Березниками (пристань на Каме). Соль залегает линзами и пластами до 10 метров мощности в пермско-каменноугольных глинисто-рухляковых отложениях. Для ее добывания буравят скважины до 230 метров глубиной и извлекают соль в виде рассола. В Березниках, кроме солеварен, имеется крупнейший в СССР содовый завод, выпускавший ежегодно до 900.000 пуд. едкого натра и 2.400.000 пудов соды.

В Усольи родился известный строитель Казанского собора А. Воронихин. В пяти часах езды от Усолья расположен каменноугольный бассейн Приуралья, где имеются каменноугольные шахты.

Для знакомства с металлургической промышленностью Урала достаточно проехать до ст. Лысьва, чтобы во всем об'еме обрисовалось значение Уральского бассейна не только для настоящего нашей республики, но и для ее будущего.

Суммируя все количество впечатлений, получаемых от поездки по Каме, разнообразие встречаемых ландшафтов, этнографических и бытовых особенностей, знакомство с добывающей и обрабатывающей промышленностью огромного края, приходится признать, что поездка эта не только дает нам отдых и укрепляет здоровье[10]10
  О целительном действии водных путешествий – cм. подробней в книге того же автора: «Моря и реки, как источник здоровья». Изд. «Земля и Фабрика», стр. 192, ц. 60 коп.


[Закрыть], но и обогащает наши знания.

____________

В этом году Об'единенное Экскурсионное Бюро Наркомпроса организует несколько маршрутов по Уралу. Из них два (№ 10а и № 10б) включают в себя путешествия по Каме: № 10а – от Перми вверх по Каме до Усолья; № 10б – от Перми вверх по Каме до Усолья и на обратном пути от Перми вниз по Каме до слияния с Волгой (и дальше, вверх по Волге, до Нижнего-Новгорода). Продолжительность всего путешествия 14–20 дней.

Подробные сведения об условиях участия в экскурсиях можно получить (лично и почтой) в Об'единенном Экскурсионном Бюро Наркомпроса: Москва, Арбат, Спасо-Песковский пер. д. № 3.

Следопыт среди книг.

В БОЛОТНЫХ ТРЯСИНАХ УРАЛА.

Кругом, сколько они ни шли, болото и болото без конца. Если в те дни по нему еще можно было, хотя и с трудом, итти, то сейчас, после дождей – оно было едва проходимо. И, если дожди продлятся два дня, путешественникам отсюда не выбраться.

Стояла осень, когда здесь, на Урале, такие дожди если зарядят, то на неделю. И этого теперь надо было ожидать.

– Что же с нами станется?.. Как выберемся?.. А ведь здесь, пожалуй, есть еще и зыбуны, трясины! – воскликнул один из путников.

– Сколько хочешь, – ответил другой. – И вы, товарищи, будьте осторожней… Кстати, меня Андрей беспокоит… Ведь уже темно… Где он?

Все невольно посмотрели в сторону болота.

Печальную картину представляло оно в эти осенние сумерки под пеленой дождя, под низко нависшими зловещими тучами.

Сердца у путников невольно сжались от какого-то тоскливого предчувствия.

Вдруг, точно подтверждая, что в этом печальном угрюмом месте возможны страшные случайности и кровавые драмы, глухо донесся издалека выстрел.

Один… другой…

Путники приподнялись.

Третий… четвертый… пятый… под ряд!

Они тревожно переглянулись. Это был условный сигнал, призыв на помощь.

– Бежим!

Одного оставили у костра. Двое других захватив ружья, кинулись бегом в направлении выстрелов.

Быстро темнело. Шел дождь, стирая все звуки… Болото хлюпало и чавкало под ногами, хватая за сапоги. Сердца бежавших колотились и замирали от мрачных предчувствий, от опасений, что придут слишком поздно. Им вспомнилось нападение лося… Может быть, это медведь… Андрей даром не позовет… А вновь не раздавалось больше ни одного выстрела.

Сколько они пробежали так – они не знали. Им это время казалось часами. Сердца бились так сильно, что это мешало бежать. Несколько раз они падали в воду, вскакивали, и снова продолжался безумный бег.

Время от времени они прислушивались, но на болоте раздавался только ровный шум дождя. И чем тише, чем безмолвней было вокруг, тем неожиданней, тем ужасней прогремел вдруг выстрел шагах в двадцати от них. Они вскрикнули от испуга. В сумерках им было видно, где выстрелили. И теперь глаза их искали на поляне лося, медведя, по крайней мере, человека, который стрелял. Андрея, если бы он был там, они бы заметили. Но на ней не было ни одного живого существа, даже ни одного предмета в человеческий рост.

Ужасом, заставившим похолодеть и задрожать с головы до ног, наполнил их в эту минуту новый выстрел на той же поляне. Стуча зубами, они поползли к ней между кочек.

То, что они увидели через несколько минут, пристально всмотревшись в поляну, об'яснило все. Но это было так ужасно, что юноши оцепенели:

На зеленой поляне был Андрей, вернее только голова Андрея с лицом, перекошенным до неузнаваемости, и рука с ружьем.

Трясина затянула его.

– Андрюха! – вскрикнул в ужасе один из прибежавших.

Андрей обернулся на крик, но от этого движения погрузился еще глубже. Несчастный только глухо простонал:

– Спасите!

Надо было иметь железные нервы, чтобы найтись и соображать в эту минуту. Голова работала лихорадочно быстро. Минута промедления грозила ужасной смертью.

Невдалеке росло несколько молодых сосен. Сломать их, связать поясами и бросить Андрею!.. Это было сделано ими лихорадочно быстро.

Несчастный терял последнюю надежду, когда около него очутился этот плот, или вернее мост. Сначала ему удалось освободить из трясины другую руку, потом с помощью товарищей и ремня после нечеловеческих усилий он вылез на мост и на берег. Трясина с трудом и неохотно отдала свою жертву.

Вернулись путешественники к своему ночлегу ночью, потрясенные и утомленные до последней степени.

Повесть Е. Кораблева «Четверо и Крак», где мы находим этот эпизод, содержит живое и интересное описание образовательно-исследовательского путешествия по Уралу четырех юношей в обществе ворона.

Изд. «Земля и Фабрика». Стр. 101. Цена 75 коп.

ОХОТА С ОСТРОГОЙ.

Лес затих, притаился, но чувствуется, он тут, рядом. На носу лодки, на железной «козе» ярко пылает сосновое смолье. Цепко, плотно охватила его липкая тьма.

Захар стоит на коленях, весь напряжение, один острый, пронизывающий взгляд, – в руках крепкая зубастая острога. Неслышно скользят по мертвой воде, умело подгоняемые веслом пастуха Семки. От огня – борода и грудь у Захара багровые, пышущие; тогда приближаются к берегу, деревья выплывают из мрака тоже красные, напряженные.

По сторонам тяжко дышет, хлюпает невидимая топь. Под огнем медленно движется дно озера словно блюдо, покрытое стеклом: видно каждый камешек, каждую водоросль.

Застыли рыбы, иные разлеглись на дне, иные чуть ли не у самой поверхности поблескивают холодным металлическим блеском. Не слышат они бесшумного хода лодки.

Стоят язи, красноперки, у камня пошевеливает тонким усом налим. У колеблющихся словно живых водорослей вытянулась щука, прямая, длинная, с острым носом, как стрела.

Захар спустил с борта острогу, впился взглядом, но щука, вильнув хвостом, стрельнула под лодку. Захар шопотом выругался и, не оборачиваясь, мотнул рукой назад: «Тише!». Опять напрягся, крепко сдавил руками длинный шест, потом отрывисто, сильно ткнул в воду.

– Ага-а.! Попался. Не ускочишь!

На острых зубцах смертельно извивался окунь, из рваных ран по серебряной чешуе густо текла кровь.

– Какой большущий-то! – восторженно прошептал Семка, помогая снять с остроги рыбу.

Молчала ночь, черная, густая; молчало озеро, только тихо потрескивали смолевые чураки на железной решетке впереди лодки. Медленно, неслышно продвигались вдоль хлябкого, плавучего берега. Ныряла в воду острога, шлепалась в лодку умирающая рыба. В смолистой беззвучной тьме медленно плыл пылающий костер, выхватывая из ночи жуткие, багровые деревья с пляшущими тенями.

Выползали, как огромные ящерицы, зеленые плавни, кусты камыша и осоки. У краев поблескивала тонкая ледяная корочка. Стояли оба на коленях: один на носу с острогой, другой – на корме с веслом. Оба – напряжение, взгляд и слух, точно хотели из тьмы выхватить самое нужное.

Замер Захар, тихо машет назад рукою. Занес острогу, впился взглядом и опустил, слегка отшатнулся. Семка взглянул на Захара, и озноб пробежал по телу. У старика глаза были широко раскрыты, шевелились губы, и всегда крепкая волосатая рука дрожала.

Кастер сыпал искры и широко, ярко освещал стеклянную поверхность. Семка осторожно, чтобы не покачнуть лодку, заглянул за борт к носу и чуть не вскрикнул.

В прозрачной воде, недалеко от поверхности, чернела огромная спина какого то чудовища; тупая голова упиралась в корягу, и тихим течением ближнего ручейка медленно пошевеливались длинные, как кнуты, черные усы.

У Семки мелькнуло: «Чорт!». Он на секунду закрыл глаза, а когда открыл, то увидел, что Захар приподнялся и высоко занес пятизубую остроту. На его лице уже не было испуга. Показалось, что не от костра – от Захаровых глаз сыпались искры.

Захар со всей силой ткнул в черную, жирную спину чудовища. И в ту же секунду в воздухе сверкнули, сделав широкую дугу, Захаровы лапти. Сам Семка тоже очутился в воде. Стало почти темно: костра не было, только на воде дымились и слабо вспыхивали гаснущие головешки.

Семка перевалился в лодку.

– Деда-а! – закричал он во тьму, и сразу испугался. Где-то в конце озера крик его гулко повторился. Семка трясся от испуга и холода; мокрая одежда стала леденеть.

Головни совсем погасли. Неподалеку что-то шлепало и пыхтело. Семка в ужасе стал нашаривать весло, но тут же вспомнил, что оно осталось в воде. Он кинулся грудью на корму и, задыхаясь, стал торопливо грести руками. Лодка почти не двигалась, руки одервенели от ледяной воды, мутилось в глазах, а назади – все пыхтело и шлепало. Вдруг кто-то повис на борту. Семка замер.

– Подожди… Чорт, что ты там юлишь. Не влезу, – прохрипел во тьме Захар. Когда он поднялся в лодку, слышно было, как с одежды струилась вода. – Думал, ведь: сом. Если головой в коряжину уперся или стоит по воде – никогда не нужно острожить… Насилу вылез, – ворчал сердито Захар, отжимая подол рубахи.

Этот отрывок взят из книги Павла Низового «Черноземье». Изд. «Земля и Фабрика». Стр. 215. Цена 1 р. 10 к.

Изд-во «ЗЕМЛЯ И ФАБРИКА»

АМП, ПЬЕР. Рельсы. Стр. 240. Цена 75 коп. Прекрасный роман. Прекрасен он и по своему художественному выполнению, краткости и выразительности языка, а главное, по своему содержанию. Это – производственный роман. В нем, как в зеркале, Амп вскрывает всю сущность капиталистического общества. Ярко описано тяжелое положение рабочих во Франции. Чаша их терпения переполняется. Об'является забастовка. Но вскоре провал. Парижский комитет и «друг рабочих» Бриан постарались затушить гнев рабочих масс.

__________

ЛУИ БУССЕНАР. «Тайна золота». Изд. «Земля и Фабрика». Стр. 206. Цена 95 к. Золото не должно быть целью человеческого труда. Оно лишь средство – и временное cредстdо – для обмена продуктами труда среди народов. В этом и тайна золота. Действие происходит на фоне приключенческой борьбы членов коммуны, бывших ссыльных в Гвиане, с вымирающим племенем арамихо, считающим себя хозяином земли. Эта земля богата золотом. Племя арамихо, во главе с авантюристами, которые воспользовались невежеством чернокожих, все время мешает мирной работе. Борьба заканчивается. Коммуна победила. Книга написана простым, понятным языком. Она интересна и увлекательна. Издана книжка образцово.

__________

БУЛЬВЕР, Э. Л. – Последний народный трибун. – Перераб. С. А. Иванчиной-Писаревой. Стр. 212. Цена 60 коп. Популярнейший роман Бульвера вполне удачно переработан С. А. Писаревой для юношества. Прекрасно воспроизведены: своеобразная, ослепительная по силе и яркости личность народного трибуна XIV века – римлянина Кола-де-Риенци, возведенного было в сенаторы народом, а потом им же сброшенного и уничтоженного; «дух» эпохи Возрождения; борьба за раздел власти между патрицианскими фамилиями Рима… Автор умело использовал исторический материал для создания художественного и увлекательного романа.

__________

ПОКРОВСКИЙ, С. Пестрый и черный. – Стр. 152. Цена 50 коп. Наблюдательный охотник и естествоиспытатель рассказывает о жизни птиц. Мягкий юмор, простота и легкость повествования заставят юного читателя полюбить книгу и тех, о ком она написана. Многочисленные рисунки дополняют текст.

__________

ИР. КУНИНА. «Дуглас Твед». Жизнь и достижения. Стр. 105. Цена 80 коп. Книга Г. Форда «Моя жизнь и достижения» вдохновила Ир. Кунину написать нечто подобное книге Форда, только более законченное, т.-е. с трагической развязкой. Роман написан кинематографическими картинками, быстро сменяющимися, и рисует восхождение Тведа от разносчика газет до миллиардера, президента концерна, его жизнь и работу, стачку «неблагодарных рабочих» и трагическую гибель мистера Тведа.

__________

Э. ВАХТЕРОВА. «По пустыне». Стр. 32. Цена 20 к. В виде связного рассказа путешественника, о переходе через одну из африканских пустынь, книжка знакомит читателя с характерными чертами пустыни, ее животным миром, трудностями пути, отчасти с историческим прошлым. Легко читающееся повествование оживлено несколькими хорошо исполненными иллюстрациями.