Текст книги "События: явные и неявные"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Внутренний Предиктор СССР СССР
«О текущем моменте» № 2(62), 2007 г.
(Аналитика 2007г. – 03)

События: явные и неявные
1. Знаковые события

1 февраля состоялось ставшее уже традиционным мероприятие – пресс-конференция В.В.Путина в Кремле для отечественных и иностранных журналистов [1].

5 февраля газета “Известия” опубликовала статью “Унесённые верой” [2].

9 февраля Общественная палата РФ на своём пленарном заседании обсуждала проект [3]первого в её деятельности ежегодного доклада “О состоянии гражданского общества в Российской Федерации”.

10 февраля В.В.Путин выступил в Мюнхене на Конференции по вопросам политики безопасности [4].

Обратимся к рассмотрению проблематики, затронутой в этих материалах, и взаимосвязей событий – явных и неявных.

2. Государственность и Наука

Год от года пресс-конференции главы государства Российского, проводимые в Кремле, становятся всё продолжительнее, не становясь однако более содержательными как по широте тематического спектра, так и по глубине освещения затрагиваемых вопросов.

В этом нет первостепенной вины В.В.Путина, поскольку, отвечая на вопросы, он не может в формате пресс-конференций уйти далеко от ограничений, налагаемых принципом «каков вопрос – таков ответ». Иначе говоря, тематика вопросов, задаваемых разными журналистами, из разных регионов России и из других стран, принадлежащих к разным возрастным группам и обслуживающих интересы разных спонсоров и социальных групп, – это выражение нравственности и миропонимания журналистского корпуса в целом как профессиональной корпорации, с которым В.В.Путин, отвечая на вопросы, должен соотноситься точно так же, как и всякий другой, кто даёт интервью, а не выступает с обращением к народу. Поэтому вследствие действия на этих пресс-конференциях принципа «каков вопрос – таков ответ» выявилось значимое для общества обстоятельство:

На протяжении ряда лет журналистика в целом (как отечественная, так и зарубежная) в этих кремлёвских пресс-конференциях, ставших традиционными, демонстрирует, что по своему мировоззрению и миропониманию она не выше подавляющего большинства тех, кто со своими вопросами обращается к В.В.Путину, когда в один из дней года он отвечает на вопросы граждан России в прямом телеэфире, что тоже стало традицией.

Вследствие обывательско-иждивенческого и праздно любопытного характера своего мировоззрения и миропонимания журналисты на кремлёвских пресс-конференциях задают главе государства множество вопросов о жизненных явлениях-следствиях, но обходят стороной жизненные явления-причины; они задают вопросы о событиях, которые сами по себе не имеют общегосударственной значимости, и которые не всегда являются локальными проявлениями процессов общегосударственной значимости в жизни общества; либо же задают вопросы, в которых выражается обывательская убеждённость в том, что именно «царь» лично обязан правильно, быстро и эффективно напрямую решать ВСЕ те вопросы, которые не желает или не умеет решать кто-то из чиновников низового уровня в одном из десятков тысяч населённых пунктов огромной России, либо же которые своими силами мог бы решить и сам обыватель, если бы он не занимал иждивенческую позицию по отношению к государству, а был бы гражданином, ответственным за положение дел в регионе его проживания и за судьбы страны и человечества в целом.

Но с другой стороны и сам В.В.Путин также на протяжении всего времени своего президентства по ряду вопросов высказывает мнения, не соответствующие фактическому характеру причинно-следственных связей явлений в жизни общества.

И при этом никто из журналистов ни на пресс-конференциях, ни в своих публикациях не указывает на жизненную несостоятельность некоторых мнений, которым привержен глава государства. Это тоже говорит не в пользу журналистики.

В качестве примера: в ходе упомянутой пресс-конференции В.Тереховым («Интерфакс») был задан вопрос о недоступности ипотеки для большинства населения вследствие дороговизны ипотечного кредита:

«Мой вопрос вот какой. Знаете, есть такая пословица: «Я имею право?» – «Да, конечно». – «Значит, я могу?» – «Ни в коем случае!» Так происходит отчасти и с ипотекой. Это выстрадано на моих близких и на себе. Ипотеку можно взять, 11 процентов, только под готовую квартиру или под уже готовый основной договор. Это означает, что квартира уже очень дорогая. Невозможно вступить в ипотеку на нулевом цикле, где квартира в полтора-два раза дешевле: банки ипотеку под них не дают. Говорят, что это неурегулированность в законодательстве. Это действительно неурегулированность в законодательстве или это просто чиновничья, не хотел бы сказать, коррупция, но, по крайней мере, недогляд, так будем говорить?»

Фрагмент ответа В.В.Путина:

«Вот Вы сказали, 11 процентов. Ну, прикиньте, если говорить просто о рыночной ситуации, может ли ипотека быть сейчас дешевле, если у нас инфляция 9 процентов в прошлом году? Инфляция 9 процентов – значит, ипотека не может быть меньше 10 – 11 процентов. И поэтому главный вывод какой? Укреплять экономику и подавлять инфляцию до того параметра, о котором я сказал, – 4 – 5 процентов, и тогда ипотека будет 5 – 6, и тогда она будет длиннее, и тогда деньги будут более длинными».

Если логику подобных рассуждений, защищающих неприкосновенность ничем не обоснованных и безмерных доходов ростовщиков, перенести на трудящихся аграрного сектора производства, то мы с неизбежностью придём к следующим выводам: если фермер вложил в посевную или выращивание скота 1 млн. руб., то государственность должна гарантировать ему возврат этих затрат с доходом не менее 11 % по причине инфляции. А то, что он заработает кроме этого собственным трудом, должно быть (как и для банкира) его собственной проблемой. Вопреки этому “плановая” убыточность производства сельскохозяйственной продукции почему-то не беспокоит ни нашу государственность, ни лично президента. Вот и получается, что самый тяжёлый по напряжённости труд сельскохозяйственный, не позволяет работникам села не только вернуть деньги с учётом инфляции, но и приводит к существенному абсолютному снижению первичного капитала, вкладываемого в производство сельскохозяйственной продукции, в то время как доходы ростовщиков (“политкорректно” именуемых «банкирами») гарантированы государством даже в случае заведомой неплатёжеспособности кредитуемых в такой системе, поскольку государство вместо того, чтобы поставить банковский сектор на место, компенсирует производителям сельскохозяйственной продукции значительную долю запрашиваемой банкирами ставки ссудного процента. И этот абсурд возводится в норму жизни вопреки народной мудрости «хлеб – всему голова».

Поэтому осветим вопрос об инфляции и ставке кредитование соответственно тому, что имеет место в действительности.

Хотя свой вклад в инфляцию вносят многие факторы, но главным генератором инфляции является ссудный процент по кредиту.

Процент по кредиту как таковой имеет однонаправленное воздействие на денежное обращение: он перекачивает денежную массу из оборота в карманы ростовщиков, чем вынуждает общество к эмиссии дополнительных средств платежа для поддержания оборота – эмиссии, не обусловленной ничем в реальном секторе экономики.

Объёмы производства продукции в реальном секторе экономики обусловлены количеством энергии, предоставляемой системе производства, и коэффициентом полезного действия технологических процессов и организации производства и распределения в целом. То же касается и возможностей прироста производства. Общемировые темпы роста энергопотенциала человечества на протяжении последних полутора веков составляли порядка 3 % в год. Ставки по кредиту в подавляющем большинстве случаев – выше этих 3 %.

И при таком соотношении энергетически обеспеченных темпов роста реального сектора в неизменных ценах и ставок ссудного процента создаваемое обществом богатство в своём стоимостном выражении перетекает к корпорации ростовщиков, а общество оказывается на положении финансовых невольников и заложников этой корпорации.

При этом необходимость возврата кредита и выплата процентов по нему относится на себестоимость производства, вследствие чего ссудный процент является фактором необратимого роста номинальной себестоимости производства во всех отраслях (за счёт межотраслевых связей) и, как следствие, – общего роста цен.

В результате такого рода действия ссудного процента покупательная способность денежной единицы падает и возникает инфляция. Инфляция как таковая обесценивает накопления семей житейского назначения и капиталы (прежде всего в малом и среднем бизнесе), чем уничтожает экономические возможности и стимулы к предпринимательству и труду.

Однако исторически сложившаяся в культуре Запада экономическая “наука”, господствующая и в России, этой причинно-следственной связи не видит либо расценивает генерацию инфляции ссудным процентом в качестве «неизбежного зла», неотвратимо сопутствующего «добру» – развитию экономики при сопровождении его институтом кредита, который по её представлениям без ссудного процента якобы невозможен. [5]

Если понимая это взглянуть на конкретный вопрос ипотечного кредитования как средства решения жилищной проблемы, то не инфляция является причиной высокого ссудного процента по ипотечно-жилищному кредитованию, а напротив – высокий ссудный процент и порождает инфляционные процессы в жилищном строительстве, делает жильё недоступным для подавляющего большинства, занимающихся производительным трудом – кого-то же надо ограбить для того, чтобы меньшинство могло заплатить за ипотеку по бешеным процентам? Ипотека не только может, но и должна быть дешевле на основе законодательного ограничения ростовщических доходов, многократно превышающих доходы строителей жилья. Следствием такого ограничения явятся «длинные деньги», снижение уровня инфляции и стоимости жилья.

Подмена причины следствием – широко распространённая практика манипулирования общественным сознанием, поскольку изнутри системы причинно-следственных связей такая инверсия для управленчески несостоятельных наблюдателей неразличима. Образной иллюстрацией такой манипуляцией является утверждение: “Ветер на улице возникает от того, что начинают раскачиваться ветви деревьев”. Если наблюдатель, как это происходит в сфере экономики, не информирован об устройстве дерева и природе ветра, то оставаясь внутри системы «ветер – дерево» опровергнуть высказанное утверждение невозможно, оно будет каждый раз безукоризненно подтверждаться на практике.

Как уже было отмечено выше, хотя свой вклад в инфляцию вносят многие факторы, но исходным задающим генератором инфляции, средством программирования её уровня является по произволу устанавливаемая учётная ставка Центрального Банка и обусловленный ею ссудный процент по кредиту. Энергосырьевые корпорации не желают отставать в процессе безудержного потребительства от корпорации ростовщиков. При этом процент по кредиту выполняет функцию «рояля в кустах», под аккомпанемент которого в задаваемых им границах ежегодно повышаются цены на все энергосырьевые ресурсы, формируются межотраслевые диспропорции с последующим объективно необходимым повышением номинальных цен на всю без исключения производимую продукцию, ибо в себестоимости её производства всегда заложена энергосырьевая составляющая.

Процедура ежегодного прогноза инфляции является по своей сути процедурой её программирования.

Если в начале года “спрогнозировать” инфляцию равной нулю и потребовать адекватных этому прогнозу действий со стороны Центрального Банка, энергосырьевых, транспортных компаний, то у подобного прогноза просто не останется шансов оправдаться на практике. Ведь инфляция, по меткому выражению Л. Эрхарда, – не закон развития, а дело рук дураков финансово-экономического блока, управляющих государством.

Доходы банков должны формироваться в режиме инвестиционных компаний как доля реальной прибыли от реализации проектов, которые банки финансово обеспечивают, а не ростовщических контор, работающих под залог и по принципу гарантированной ростовщической прибыли безотносительно к конечному результату. Уже сегодня любые операции и услуги в банковской сфере проводятся исключительно на платной основе. Эти платежи наряду с прибылями от реализованных с их участием инвестиционных проектов и должны составлять доходы банков, ибо только они увязаны с выполнением общественно полезных функций. Однако сегодня банки жируют прежде всего за счёт охраняемой государственностью «священной коровы» (либо же «кошерной свиньи») ростовщичества.

С приведённым выше культовым мнением об обусловленности ссудного процента по кредиту инфляцией, в истинности которого В.В.Путин не выказывает сомнений [6] на протяжении всей своей деятельности на государственной службе [7], полезно соотнести один диалог, имевший место в ходе упомянутой пресс-конференции:

«М.ЛАПЕНКОВА («Франс пресс»): Владимир Владимирович, один вопрос (у меня их два), выберите, пожалуйста, сами. Один вполне серьёзный, а другой чуть веселее.

В.ПУТИН: Вы хотите, чтобы я сразу выбрал?

М.ЛАПЕНКОВА: Не глядя, да.

В.ПУТИН: Не слушая?

М.ЛАПЕНКОВА: Да, не слушая, выберите, пожалуйста.

В.ПУТИН: И как я могу быть уверенным в том, что Вы произнесёте именно тот, который я выбрал? Так что называйте оба, не томите.

М.ЛАПЕНКОВА: Сразу оба? Спасибо. Начнём тогда с того, который повеселее. Согласны ли Вы с мнением Юрия Михайловича Лужкова, что гей-парад – дело сатанистов?

И второй вопрос: не могли бы Вы оценить всё-таки Ваше восьмилетнее пребывание у власти с точки зрения исторической. Какой Вам кажется исторически самая большая удача и какая – неудача? Спасибо».

Ответы В.В.Путина на эти вопросы мы приводить не будем и оставим их без комментариев.

В приведённом диалоге обратим внимание на то, что В.В.Путин по существу выказал ничем не мотивированное недоверие журналистке: «… как я могу быть уверенным в том, что Вы произнесёте именно тот, который я выбрал?» Хотя этот диалог протекал в шутливой форме, но по сути это было оскорблением, не осознанным ни одной из сторон участниц диалога, ни большинством зрителей.

В аспекте общественной в целом значимости отсутствие какой бы то ни было реакции на немотивированное обвинение другого человека в способности солгать – показатель нравственной деградации общества и безразличия изрядной доли населения и публичных деятелей к проблематике воздействия на жизнь Лжи и Правды-Истины. В аспекте личностном – В.В.Путин как глава государства Российского – всё не так однозначно просто.

Кто-то может сказать, что мы «придираемся к мелочам». Но в «мелочах» подчас выражаются принципиальные вещи.

Безусловно, для ненавистников В.В.Путина изложенное выше – ещё одни повод позлорадствовать: как же, мы были правы, мы всегда говорили… и вот ещё одно подтверждение двуличию, цинизму и ГБ-шной вседозволенности…

Также и непреклонные почитатели В.В.Путина и как человека, и как главы государства, могут высказаться в том смысле, что профессиональный чекист обязан нутром чуять суть человека, и если им было выказано недоверие журналистке казалось бы без видимых причин, то это проблемы самой журналистки, на которые ей В.В.Путин и намекнул в форме шуточного вопроса о доверии ей. – Если бы так. Будь В.В.Путин действительно такой проницательный, то на протяжении нескольких лет в своих публичных выступлениях не повторял бы вздор об обусловленности ставок ссудного процента по разного рода кредитам уровнем инфляции в стране.

Отечественная экономическая наука (и социология в целом) как в советские времена, так и в постсоветские устойчиво являет одно – свою жизненную несостоятельность и безполезность для организации функционирования народного хозяйства в общественно-приемлемом режиме, для достижения определённых целей общественного развития:

· На основе её рекомендаций СССР пришёл к застою – технико-технологической отсталости и неэффективности его народного хозяйства, что и вызвало разочарование множества людей как в реальном “социализме” советского образца, так и в самих идеалах социализма и коммунизма как общества справедливости, в котором нет места системно организованному паразитизму меньшинства на труде и жизни большинства, в котором действительно свободное развитие каждого залог свободы всех[8].

· На основе её рекомендаций за 16 лет государственной самостоятельности Российская Федерация оказалась не в состоянии управлять ресурсами и производственным потенциалом так, чтобы достичь показателей 1989 г. производства большинства видов продукции в расчёте на душу населения [9], имевших место в РСФСР в бытность СССР. И вопреки заверениям публичных политиков и экономистов потенциал усугубления кризиса (общественного в целом и экономического, в частности) не ликвидирован, хотя за разрухой 1990-х гг. и наступил период относительного потребительского благополучия.

Это – куда как более, чем достаточные основания для того, чтобы выразить “корифеям” экономической науки мотивированное недоверие, показать им вздор в исторически сложившихся социально-экономических теориях и предложить им подумать о том, какой должна быть общественно полезная экономическая и социологическая наука в целом. И сделать это общественно полезнее и безопаснее для перспектив развития – публично.

Однако В.В.Путину самому на основе полученного им образования это не под силу даже в том случае, если он и подозревает, что в социологии в целом и в экономической науке, в частности, дело не чисто: для того, чтобы вести обсуждение состояния экономической науки (её теорий и принятых в ней моделей) внятно и содержательно, – т.е. понятным для экономистов-профессионалов образом, – юридическое образование и знание нескольких иностранных языков – не та основа. Для этого необходимо владение математическим аппаратом линейной алгебры, теории вероятностей и математической статистики – как минимум; а главное – необходимо быть носителем какой ни на есть достаточно общей (в смысле универсальности применения) теории управления, чтобы через её понятийный аппарат уметь интерпретировать течение разных процессов – как природных, так и социальных в разных сферах жизни общества.

Если этой основы нет, то в выражении своих претензий к экономической науке невозможно продвинуться дальше того рубежа, на который в своё время вышел президент казалось бы вполне экономически благополучных США Гарри Трумэн, который как-то высказался: «Дайте мне одностороннего экономиста! Все мои экономисты говорят: “С одной стороны… с другой стороны…”» (приводится по публикации на сайте газеты “Известия”, сентябрь 2003 г.).

Кроме того:

· Развитие в стране действительно гражданского общества подразумевает, что на главу государства не следует возлагать роль великого учителя и наставника всех прочих людей, включая и деятелей науки, просто потому, что должность главы государства предполагает занятость множеством дел текущего управления 24 часа в сутки на протяжении всего срока полномочий.

· Вследствие этого на развитие персонально главой государства всех отраслей науки и техники не хватит времени даже в том случае, если бы глава государства был разносторонне профессионально образованным человеком с разносторонним творческим потенциалом.

· Также есть основания думать, что “корифеи” науки должны не имитировать работу, а работать и достигать общественно полезных результатов в своих областях исследований и творчества. И именно социология и экономическая наука в СССР и в постсоветской «Россионии» этому требованию не удовлетворяют.

При этом в нормальном обществе:

Государственная власть в целом, как общественный институт, несущий функцию управления делами общественной в целом значимости на профессиональной основе, обязана ставить перед наукой, как другим общественным институтом, вопросы, на которые наука обязана давать жизненно состоятельные ответы, позволяющие государственной власти на основе этих ответов решать задачи общественного развития; в противном случае “наука”, не способная давать жизненно состоятельных общественно полезных ответов по актуальной проблематике превращается в одну из отраслей узаконенного паразитизма.

Но пока в «Россионии» ничто не говорит о том, что государственная власть и журналистика осознают неадекватность экономической науки и социологии в целом.

В аналитической записке “«Страусиная позиция» – дурная основа для суверенной демократии” из серии «О текущем моменте» (№ 1(61), 2007 г.) было сказано:

«По существу же все… “аналитические центры” решают мелкие проблемы своих учредителей в смысле «бабла не хватает…»

В преодолении этой глубоко личной и корпоративной “проблемы” и чиновничество, и представители науки находят удовлетворяющие их роли и «правила игры», хотя «бабла» всем им хотелось бы хапать побольше.

Главный же вопрос доминирующего потока политической “аналитики” и политической практики в нынешней государственности в том, как учредить и узаконить своего рода «финансовый водопад» приемлемой мощности и не допустить к его «живительным водам» посторонних…»

Всё это характеризует и взаимоотношения экономической науки с государственной властью. Однако есть и специфика:

От политических “аналитиков” учёные-экономисты отличаются прежде всего тем, что они уже давно присосались к этому «финансовому водопаду» в качестве служителей его истинных заправил и в качестве “экскурсоводов” для профессиональных политиков и предпринимателей. Конечно среди них нет супермиллионеров, но “корифеи” и остепенённые “темнила” экономической науки рангом помельче «не бедствуют»…