Текст книги "Вера и Мера"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

· либо только что приведенные слова Христа, обладающие однозначным смыслом как сами по себе, так и в общеисторическом контексте осуществления таинств Божиих, которые исключают монархию как предопределенный Свыше идеал государственного и общественного устройства общества людей.

Кому милее не слова Христа, а россказни православных иерархов и массовиков-затейников на темы “монархия – идеал государственного устройства христианина”, пусть соотнесут свой идеал, с ранее приведенными прямыми словами Христа и с Его же предостережением:

«Не всякий говорящий Мне: “Господи! Господи!”, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени Мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Матфей, 7:21 – 23).

И памятуя об этом предостережении, пусть соотнесут приводившийся ранее фрагмент Чина торжества Православия с отношением Христа к сословно-кастовому строю и монархии, в частности, сохранившимся даже в каноне Нового Завета, вопреки цензуре, осуществленной еще до Никейского собора (325 г. н.э.). Из сопоставления же всего приведенного вывод без таинственных кривотолкований возможен только один:

Заповедь Божью (Матфей, 20:25 – 28) “православие” устраняет преданием своих старцев о третьем Риме, “элитарно-великой” России, монархическом правлении как о проекции “Царствия Небесного” на Землю, не внемля предупреждениям Евангелия об устранении заповедей Божьих преданиями старцев: «… вы устранили заповедь Божию преданием вашим. Лицемеры!…» (Матфей, 15:1 – 11).

Последняя фраза исключает возможность ссылок якобы на присущую истинно христианскому православному вероучению «антиномичность», логические противоречия которого непостижимо для разума человека разрешаются сами собой в Божьим промыслом в разного рода таинствах.

И если бы В.Тростников не был лицемером (то же касается и редколлегии орденской газеты “Завтра”), то, памятуя о словах Христа, он не смог бы написать свою статью так, как её написал, поскольку становление монархического правления отрицало заповедь Христа и протекало попущением Божьим меньшинству творить отсебятину и попущением большинству потворствовать отсебятине меньшинства, но никак не «особливым Божьим благоволением о царствующих особах». И потому напрасно иерархи церкви несколько сот лет оглашали анафему Стеньке Разину, забыв о предстоящем им самим ответе за свое благословение царей, установивших иго крепостного права над своими же соотечественниками вопреки известной им из Евангелия воле Божией и посмевших приписать этот антижизненный уклад благому Божьему промыслу.

Даже если поднимать историю вопроса о происхождении и предназначении монархии по Библии, то невозможно получить вывод о легитимном происхождении монархии от прямого исполнения Божьего повеления: Бог установил монархическое правление в древности среди иудеев, по их же просьбе, поскольку они сами пожелали, чтобы и у них был царь земной, как и у прочих народов. Бог удовлетворил их просьбу, дав им худшую форму правления, нежели та, жить в соответствии с нормами которой Он их пытался научить в древности:

Богодержавие – Его прямое обращение к тем, кого Он избирает Сам в каждом конкретном случае для того, чтобы те огласили его царственную волю остальным по совести так, как её поняли, и с которой все прочие верующие Богу обязаны согласиться сами по совести, ибо совесть едина для всех.

Но не все внемлют ей одинаково, поскольку отличаются друг от друга разной степенью нравственно обусловленной глухоты к голосу совести.

Установление монархии по просьбе иудеев было частью жизненного урока им и всем прочим на тему, как жить не следует. А как следует? – это можно понять из того, что сохранил Новый Завет о деяниях апостолов.

В эпоху апостолов истинность веры христианина выражалась в дарах Божиих Святого Духа, которыми обладали все без исключения христиане.

Читайте Деяния апостолов и послания Павла. Каждому верующему были свои дары, но все вместе верующие образовывали общину, которая не нуждалась в монархе с “харизмой” для устройства своих дел: искренней заботы о делах всех и даров Святого Духа хватало для того, чтобы решать проблемы всех и каждого по доброй воле и без принуждения, и все частности в их жизни приходили в лад между собой водительством Божьим без всяких властных усилий со стороны живущих на Земле.

Именно этот идеал снисхождения Царствия Божиего в общество людей и устранения земного деспотизма и несли все истинные пророки. Светская составляющая этого идеала в XIX – XX веках получила название социализма. Но из эпохи социалистического строительства в СССР Церковь вынесла не учение о том, что “светский лик” истинного социализма – отражение его религиозного лика: она вынесла доктрину реставрации монархии, прежде того искорененной в России Божьим промыслом, который не суетлив, но целесообразен в краткосрочной и долгосрочной исторической перспективе.

Пророки, принося учение о Царствии Божием на Земле, действительно терпимо относились к существовавшему общественному устройству, поскольку его скоропалительное разрушение ввергло бы общество в катастрофу [82], которая замедлила бы осуществление в жизни идеалов Откровений, которые они оглашали среди людей. И если Христос возлагал руки на апостолов, и те обретали нечто святое только таким способом, передавая это таким же способом другим людям, то всё же следует признать: Христос никого не помазывал на царствие Земное. Первое и все последующие помазания после его первого пришествия – людская отсебятина, осуществленная в пределах попущения Свыше и вопреки истинно Христианскому учению.

Если же говорить не о монархии вообще, а конкретно о той монархии, каковой была исторически реальная монархия Рюриковичей и Романовых, то народ никогда не находил её своим идеалом: он не был согласен с её принципами построения, что находит свое недвусмысленное выражение в русских народных сказках. В сказках нормально крестьянские парни, совершив ради благоденствия народа те или иные подвиги (с которыми не справляются представители правящей “элиты”), женятся на царских дочерях и преемствуют царям в высшей государственной власти, мимоходом излечив царевен от издержек “элитарного” дворцового воспитания; а царевичи, совершая подвиги ради блага народа, избавляясь от спеси, скромно обращаются за советами к какому-нибудь деду или простонародной бабе-яге, которая, как выясняется впоследствии, является матерью полюбившейся царевичу Василисы Премудрой – девушки из простонародья; если у царя сыновей несколько, то все они гибнут под бременем своих амбиций и вследствие неспособности получить поддержку бабы-яги, хранительницы общенародной мудрости, а успеха достигает единственно тот, который способен избавиться от царственной спеси.

Сказки обычно кончаются счастливым браком царевича или царевны с человеком из простонародья. Однако подразумевается, что будут дети, которые будут расти не только в царском тереме, но будут набираться ума разума и у своей родной бабушки с дедушкой в деревне либо в лесном уединении. И как поется в известной песне “Я люблю тебя, жизнь”: «Будут внуки, потом всё должно повториться сначала…»

Иностранные же принцессы и принцы оказываются во всех русских сказках неспособными явить качества, необходимые для того, чтобы войти в крестьянскую (по происхождению) царскую (по исполняемому должности) семью, несущую высшую государственную власть в сказочной Руси.

Но именно к этому способу воспроизводства “монархического правления”, ясно и однозначно высказанному народом в его сказках, реальные царствующие особы на Руси оказываются не способными на протяжении всей истории от Рюрика до Николая II (единственное исключение, и то возможно идеализированное легендой в соответствии с этическими нормами сказки, – князь Игорь, женившийся на Ольге, матери Святослава и бабке Владимира, крестителя Руси, которая согласно легенде была дочерью простого перевозчика на Псковщине [83]).

Николаю II и его детям не повезло в том смысле, что их жизнь пришлась на период исторического времени, когда на Руси истёк срок Божьего попущения в отношении устранения заповедей Божьих преданиями лицемеров о предопределённости Свыше сословно-кастового строя и монархического правления, как его наилучшего выражения.

Если есть монархия как исторически сложившаяся форма правления, кто-то обречен и должен быть царем: монархию проще учредить, нежели избавить общество от этой исторической ошибки, миновав при этом социальные катаклизмы. Насколько и как Николай II осознавал перспективы монархии в России вообще, свои личные перспективы и перспективы своей семьи, в частности, – разные источники расходятся: согласно одним он знал из пророчеств монаха Авеля Павлу I с точностью до года, когда, как и чем завершится его царствование.

Р.Белоусов, автор книги “Вещий Авель” (М.: «Олимп». 1998.) реконструирует беседу Павла I с Авелем. Читая эту реконструкцию беседы, помните, что РЕКОНСТРУКЦИЯ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ СТЕНОГРАФИЧЕСКОЙ ЗАПИСИ, и потому может существенно отличаться от реальной беседы, лежащей в её основе, поскольку характер реконструкции обусловлен историческим мифом, на который работает её автор [84]:

«– Кому передаст он „Александр III“ наследие царское?

– Николаю Второму – Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. Будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную[85]. О нём свидетельствует Писание: псалмы 90, 10 и 20 открыли мне всю судьбу его. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Искупитель будет, искупит собой народ свой – бескровной жертве подобно. Война будет, великая война, мировая[86]. По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонную друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет трон царский. Измена же будет расти и умножаться. И предан будет правнук твой, многие потомки твои убелят[87] одежду кровию Агнца такожде, мужик с топором возымет власть, но и сам опосля восплачется[88]. Наступит воистину казнь египетская.

Горько зарыдал вещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал:

– Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огонь, меч, нашествие иноплеменников и враг внутренний – власть безбожная будет скорпионом бичевать землю русскую, грабить святыни её, закрывать церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника. А то ли еще будет! Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли. Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени. Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного царя.

– Ужели сие есть кончина державы российской и несть и не будет спасения? – спросил Павел.

– Невозможное человеку возможно Богу, – ответил Авель. – Бог медлит с помощью, но сказано, что подаст её вскоре и воздвигнет рог спасения русского. - И восстанет в изгнании из дома твоего князь великий, стоящий за сынов народа твоего. Сей будет избранник Божий, и на главе его благословение. Он будет един и всем понятен, его учует самое сердце русское. Облик его будет державен и светел, и никто не речет: “Царь здесь или там”, но “Это он”. Воля народная покорится милости Божией, и он сам подтвердит свое призвание… Имя его трикратно суждено в истории российской. Пути бы иные сызнова были на русское горе…

И чуть слышно, будто боясь, что тайну подслушают стены дворца, Авель нарек самое имя. [89] Страха темной силы ради имя сие да пребудет сокрыто до времени…

– Велика будет Россия, сбросив иго безбожное, – предсказал Авель далее. – Вернется к истокам древней жизни своей, ко временам Равноапостольного, уму-разуму научится бедою кровавою. Дымом фимиама и молитв наполнится и процветет аки крин небесный. Велика судьба предназначена ей. Оттого и пострадает она, чтобы очиститься и возжечь свет во откровение языков…» (“Вещий Авель”, с. 68 – 70).

Пророчество монаха Авеля по приказанию Павла I, которому он предсказал скорое завершение царствования в результате заговора придворных изменников, было запечатано в ларце с надписью «Вскрыть потомку Нашему в столетний день Моей кончины». Повеление было исполнено: 11 марта 1900 г. царствующая чета – Николай II и Александра – поехали в Гатчину: «Поехали они веселые, но возвратились задумчивые и печальные» (“Вещий Авель”, с. 188).

Согласно другим пророчествам, первая половина царствования Николая II должна была быть смутной, а вторая благодатной.

Но для этого Николаю II необходимо было сохранить управляемость государства в условиях мира до начала 1920-х гг., чтобы внутренняя обстановка в России стала разряжаться, поскольку реформы, начатые в начале ХХ века, стали бы приносить свои плоды. Чтобы внести ясность в вопрос о том, как Россия оказалась втянутой в первую мировую войну, необходимо обратиться к событиям того времени. Из воспоминаний министра иностранных дел России С.Д.Сазонова [90] можно узнать следующие интересные факты, которые обычно не попадают в официальный исторический миф о возникновении первой мировой войны.

1 июня 1914 г. (С.Д.Сазонов дает даты по григорианскому календарю) состоялся однодневный визит Николая II в Румынию. Императорская яхта “Штандарт” пришла в Констанцу, где протекали беседы Николая II и С.Д.Сазонова с румынским руководством. Королем Румынии был в то время родственник германского кайзера Карл Гогенцоллерн. Между ним и С.Д.Сазоновым состоялся обмен мнениями по вопросам общеевропейской политики. С.Д.Сазонов пишет:

«На вопрос короля о возможности европейской войны, я сказал ему, что думаю, что опасность войны наступит для Европы только в том случае, если Австро-Венгрия нападет на Сербию. Я прибавил, что во время первой балканской войны (протекала 9.10.1912 – 30.05.1913: наша вставка при цитировании) я откровенно высказался в этом смысле Австро-Венгерскому послу в Петрограде, графу Турну, а вслед за тем и германскому, графу Пурталесу, прося их довести о том до сведения своих правительств. Король ничего на это не возразил и сидел задумавшись. Затем он проговорил: “Надо надеяться, что она этого не сделает.” Я искренно присоединился к этой надежде».

Если смотреть на эти слова С.Д.Сазонова с точки зрения хозяев британской “акулы” (империализма) – тех закулисных глобально политических деятелей, кому была необходима битва германского “носорога” и русского “слона” за сохранение своей надгосударственной глобальной власти, то они – официальное заявление министра иностранных дел России о готовности принять вместе с войной и революцию, долженствующую стать началом построения “нового мирового порядка” по марксистско-троцкистским шаблонам адаптации ветхозаветной доктрины к новым общественно-экономическим условиям (в производстве стала доминировать техногенная энергия, а не биогенная как до начала XIX века); они – официальное заявление царского правительства о своем отказе от политического курса П.А.Столыпина:

Невзирая ни на что, мирное сосуществование России со всеми государствами, если нет прямого нападения на Россию; и так до завершения внутренних социально-экономических реформ.

Король Карл, как и С.Д.Сазонов, также не хотел войны. Спустя несколько дней, чтобы предостеречь Вену от глупостей, король Карл, передал дословно мнение С.Д.Сазонова, принимая в Бухаресте Австро-Венгерского посланники графа Чернина, а тот немедленно известил об этом эпизоде свое правительство.

С.Д.Сазонов, не покинул Румынию 1 июня вместе с Николаем II на борту императорской яхты, а задержался в Румынии для переговоров с её премьер-министром Братьяно. Они поехали в Синаю – летнюю резиденцию румынской королевской семьи в Карпатах – неподалеку от границы с Австро-Венгрией.

В те годы часть Трансильвании, с преимущественно румынским населением, входила в состав Австро-Венгрии. О поездке в Синаю С.Д.Сазонов сообщает:

«… Братьяно, желая дать мне более точное понятие о красотах карпатского пейзажа с его великолепными лесами, довез меня до какой-то местности, название которой я забыл, лежащей на самой границе. После минутной остановки наш автомобиль, к немому удивлению гонведной стражи, быстро переехал пограничную черту, и мы углубились на несколько верст в венгерскую территорию. Когда мы ступили на почву Трансильвании, у нас обоих, вероятно, промелькнула одна и та же мысль, а именно, что мы находимся на румынской земле, ожидающей освобождения от мадьярского владычества и воссоединения с зарубежным братским народом. Но мы не обменялись этими мыслями, потому что пора откровенных бесед для нас еще не наступила.

На другой день после нашей поездки будапештские газеты поместили заметку, в которой выражали свое неудовольствие по поводу прогулки Братьяно, вместе со мной по венгерской территории. В Вене, как я узнал впоследствии, наше совместное появление в Трансильвании тоже подверглась осуждению».

Известие об этой выходке министров в лес “погулять” на территорию потенциального и весьма нервозного противника, дополнило в Вене уже известное из сообщения посла о содержании беседы румынского короля с С.Д.Сазоновым. Упомянутый уже граф Чернин в своих воспоминаниях, цитируемых С.Д.Сазоновым, сделал вывод, что к моменту беседы с румынским королем С.Д.Сазонов уже знал «о каких-то сербских замыслах против Австро-Венгрии».

– А какой бы реакции хотел С.Д.Сазонов? Ведь по существу эта выходка министров в заграничный лес – явная политическая провокация, имевшая место до сараевских выстрелов, которые улеглись в ту же цепочку провокаций, куда легла и загородная прогулка двух министров. И почему после неё, когда внезапно раздались сараевские выстрелы, в открытость внешней политики России, в искренность её заявлений и в её миролюбие должны были верить в центрально-европейских державах? Обращаться к Николаю II с официальным запросом о том, дурак у него министр иностранных дел или наивен как младенец, представляется стеснительным, если смотреть на события из правительственных кабинетов Вены или Берлина.

Кадровая политика на уровне табели о рангах от командира полка и командира корабля 1 ранга и выше была безраздельной прерогативой императора. Министров назначал и смещал он, но требования к кандидатам он выдвигал явно какие-то не те: для дальнейшего существования империи наместником на Дальнем Востоке перед русско-японской войной следовало держать простонародного адмирала С.О.Макарова [91], а не царского выблядка, бастарда адмирала Е.Алексеева, самонадеянного кретина, на котором лежит прямая ответственность за неготовность сил армии и флота к ведению военных действий и за дезинформацию Петербурга о реальном положении дел на театре перед началом военных действий.

То же касается и С.Д.Сазонова, который возможно был приятным застольным собеседником, но всё то, что он написал в своих воспоминаниях, говорит о его несоответствии должности министра иностранных дел.

Либо остается предположить, что требования Николай II к кандидатам на должности были всё же «те», но “элита” империи уже безнадежно выродилась, вследствие чего царь был вынужден назначать на должности тех, кто имелся, не смея разрушить сословно-кастовый строй общества царским указом, поскольку этим спровоцировал бы очередной дворцовый переворот и возможно гражданскую войну. Иными словами, Николай II тянул время точно так же, как и Николай I, не посмевший отменить крепостное право еще в 1844 г. (все документы были подготовлены) и ждавший, пока крепостники [92] вымрут естественным образом, а их наследники под давлением исторических обстоятельств согласятся с отменой их прав рабовладения над соотечественниками.

Первая мировая война была управляемой, а её закулисные организаторы преследовали свои цели установления «нового мирового порядка» на основе учения марксизма о мировой “социалистической” революции [93] и последующем мироустройстве. Развязывание мировой войны для них было бессмысленным в двух вариантах:

· если Россия готова военно-экономически и морально-идеолгически к решительным и эффективным боевым действиям [94];

· если Россия (при неготовности по первому варианту) занята прежде всего собой, вследствие чего её невозможно вовлечь в локальный конфликт, из которого предполагается раздуть мировую войну, перерастающую в мировую “социалистическую” революцию.

К действиям по первому варианту в 1914 г. Россия действительно не была готова, но и в условиях идейного раскола российского общества и военно-экономической неготовности государства к войне, они не смогли бы достичь поставленной ими цели создать общеевропейскую революционную ситуацию, следуй Россия по-прежнему столыпинским курсом: пока внутренние реформы не дадут плодов, – в войны не встревать, если нет прямого нападения на Россию в её общепризнанных границах. Это была единственная возможность избежать мировой войны; за верность этой возможности был убит П.А.Столыпин.

Поэтому санкция на сараевские выстрелы масонского ставленника Г.Принципа могла быть дана только после того, как в непринужденной беседе министр иностранных дел России искренне заявил о решимости при определенных, названных им условиях, вступить на тропу войны вопреки тому, что страна не завершила программ перевооружения и у неё полно внутренних проблем, менее чем десятью годами ранее приведших её к поражению в локальной русско-японской войне. Иначе говоря, в непринужденной беседе, возможно, что протекавшей под коньячок или прекрасные румынские вина, благонамеренный православный министр накликал беду: сараевскую провокацию, положившую начало эскалации австро-германских притязаний в отношении Сербии.

Эскалация австро-германских притязаний к Сербии была следствием того, что в Берлине знали о неготовности России к войне и были уверены, что она одна (при ожидавшемся Берлином невмешательстве Франции и Великобритании в конфликт из-за событий на Балканах) ограничится только дипломатическими заявлениями. Политики же Великобритании, чьи хозяева стремились столкнуть в войне Россию и центрально-европейские державы (Германию и Австро-Венгрию), поддерживали уверенность Берлина и Вены в безопасности для них самих их балканской политики, уверяя их, что Великобритания сохранит нейтралитет в случае конфликта на материке. О том, что такая уверенность Берлина создавалась, можно узнать и из воспоминаний С.Д.Сазонова, и из воспоминаний германского адмирала А. фон Тирпица [95]. Тирпиц пишет о событиях дня 29 июля (григорианского стиля) 1914 г. [96] следующее:

«В этот день в Потсдам прибыл из Англии принц Генрих с посланием от короля Георга V, который сообщил, что Англия останется нейтральной в случае войны. Когда я выразил в этом сомнение, кайзер возразил: “Я имею слово короля и этого мне достаточно.”» (с. 291).

Поэтому когда Великобритания вступила в войну на стороне России и Франции, вследствие чего война стала безнадежной для Германии, отрезанной английской морской блокадой от мировых рынков, то это стало «страшной неожиданностью» для германского канцлера [97]. Так мышеловка, в которую попали самодержавные монархии России и Германии, не несшие глобальной заботливости о благе всех, была захлопнута.

Но и после предъявления Сербии австро-германского ультиматума не было необходимости приносить Россию на алтарь неудовлетворенных имперских амбиций сербской “элиты”, предоставив наказание сербских провокаторов и зарвавшихся германских мстителей Божьему промыслу [98].

Или же с точки зрения отечественных монархистов священны и неприкосновенны особы только православных помазанников, а в наследных эрцгерцогов-католиков дозволено палить как по мишеням в тире?

Поддавшись на сараевскую провокацию, Николай II упустил единственный шанс сохранить как общеевропейский мир, так и исторически сложившуюся государственность и жизнь своей семьи, вопреки тому, что Г.Е.Распутин (на которого покушение было совершено в тот же день, что и на эрц-герцога Фердинанда) прислал несколько телеграмм, в которых умолял царя не ввязываться в войну. Несколькими годами ранее, когда шли балканские войны, в обществе и при дворе была партия желавших вступления России в войну, но личное присутствие Г.Е.Распутина удержало царя от вступления в войну, что вызвало ненависть к Г.Е.Распутину великого князя Николая Николаевича, будущего главнокомандующего, не справившегося со своими обязанностями в ходе войны, начавшейся в 1914 г. Чтобы Г.Е.Распутин не мешал разжиганию войны в 1914 г., на него было совершено покушение одновременно с сараевским…

Как показывает история, Российское самопожертвование сербам в прок не пошло, и они жаждут новой российской жертвы спустя 80 лет. И нечего им в этом потакать.

Николай II имел возможность выбора возможного течения дальнейших событий между сценарием, известным ему из “пророчеств” монаха Авеля Павлу I, и прямыми предостережениями о судьбе империи и династии, если царь последует этим путем, высказывавшимся неоднократно простым русским знахарем Г.Е.Распутиным, который был против войны именно потому, что она несла народу беды. Промысел бы достиг целей во всяком из двух вариантов, но по разному.

Николай II в своей кадровой политике не препятствовал явить представителям “элиты” их мерзостнейшие качества, чем его правление и отличалось от правления Александра III, выгонявшего со службы за ложь, за злоупотребление служебным положением в личных целях и за нарушение слова, данного царю и другим. Именно политика Николая II попустительства злоупотреблениям по службе, когда статские и военные чиновники – большей частью наследственная “элита” по своему происхождению – не отличаясь благонамеренностью и не испытывая страха перед царским гневом, как то было при Павле I, Николае I, Александре III, норовили употребить служебное положение в целях семейного обогащения, и привела к русско-японской и первой мировой войнам, завершить которые победой Россия была не готова ни морально, ни технико-экономически, ни в чисто военном отношении.

Жертвы народа в обеих этих войнах – оплата паразитизма и своекорыстия правящей “элиты”, которой попустительствовал монарх, не спрашивая солдат и матросов, хотят ли они воевать за дрова на лесных концессиях на корейской реке Ялу (в русско-японскую войну) и за турецкие проливы и крест на мечети Айя-София в столице тогдашней Турции (в первую мировую [99]).

Достойно ли это того, чтобы провозгласить Николая II “святым великомучеником Христа ради”, решайте сами по совести и помните: Христос не приносил в жертву чьему-либо корыстолюбию других людей, а учил жить так, чтобы ничего подобного не было.

Анализ истории двух последних царствований говорит, что объективно Николай II своей политикой способствовал созданию в стране революционной ситуации и краху сословно-кастового строя и монархического способа правления. Если он это понимал и действовал, осуществляя эту цель сознательно, то это действительно подвиг христианского самопожертвования монарха ради искоренения монархии и сословно-кастового строя, угнетающего человеческое достоинство большинства населения и препятствующего снисхождению Царствия Божиего в общество людей. Если это так, то сторонники реставрации монархии в России наших дней преступили через самопожертвование последнего земного царя России.

Но по нашему мнению, царь был действительно православно веровавшим в Бога, в таинства, в свою “харизму”, вследствие чего и сам лично, и монархия пали жертвой истинных таинств Жизни, через которые осуществляется во все времена Божий промысел. Если бы это было не так, то царская семья миновала бы Екатеринбургский подвал: Бог проводит в обход Голгофы всех тех, кто воистину готов пройти и через Голгофу, осуществляя непреклонно по совести Его благой промысел.

Объективно Николай II, отказавшись прежде всего от внешней политики, проводимой Александром III, создал условия для ниспровержения монархии в России. Как пишет в своих воспоминаниях Иоанн Кронштадский – святой Русской православной церкви, – несколько раз по его молитве Бог возвращал к жизни умерших, но молитвы о даровании здоровья и продлении лет царствования смертельно заболевшего Александра III, остались без последствий. Продлись же царствование Александра III еще лет двадцать (он был сторонником поддержания сословно-кастового строя и умер в возрасте всего 49 лет [100]) – не было бы ни русско-японской, ни первой мировой войны [101], вызвавших обе революции в России. Монархия бы сохранилась. Облик мира – политический – был бы иным: Россия, а не США стали бы единственной сверхдержавой-монархией. Но этот вариант не отвечал Высшему Промыслу.

Известно, что семья Николая II обособилась от “элиты” и жила уединенно, а общество знало о ней больше выдумок, и прежде всего злоумышленно порочащих её, нежели достоверной информации, но при этом царская семью не вернулась и к образу жизни народа: несколько дворцов и парковых ансамблей с многочисленной прислугой каждый, что превосходит жизненные потребности семьи, с учетом даже потребностей обеспечения государевой безопасности; флотилия императорских яхт, каждая из которых размером несколько меньше крейсера тех лет; царь – “хозяин земли Русской” [102]; царевнам подыскивали “достойных женихов” среди зарубежных принцев, подчиняясь несамодержавно библейской глобальной династической политике, в результате которой, как это не выглядит карикатурным, кандидатура одного из английских принцев в 1990-е гг. удовлетворяет требованиям Закона о престолонаследии Российской империи как законного наследника престола в случае, если цесаревич Алексей действительно погиб вместе с остальными членами семьи [103] в 1918 г.

Что ни делается – Божьей милостью всё к лучшему. Монархия земных царей – не идеал, и чтобы расчистить пути к идеалу Царствия Божия в обществе людей, она была устранена. А возрождение её возможно только как карикатурный краткосрочный эпизод.

Что касается пророчества монаха Авеля, то следует обратить внимание, что власть “элиты”, изменившей и народу, и последнему царю, не характеризуется в нем как демоническая или безумная. Царь, дескать, «предан будет народом своим», «мужик с топором возьмет в безумии власти». Это – явная клевета на простой народ и выгораживание правящей “элиты”, с петровских времен переставшей быть по культуре русской. И о закулисных силах революции 1917 г. – тех же, что организовывали и все предшествующие “элитарные” заговоры против царей, – вещий Авель ничего не сказал. На наш взгляд не сказал потому, что был пророком веры в Бога от эгрегора доктрины “Второзакония-Исаии”, во исполнение которой через него и программировалось будущее оказанием воздействия на психику верующих в Бога и в православные таинства царей, что бессознательно-автоматически [104] однозначно укладывало их деятельность в русло сценария-пророчества. То есть имело место не предвидение случая – а его программирование в пределах Божьего попущения; то, что это – программирование, а не пророчество, знаменуется клеветническими по отношению к простонародью и просто исторически недостоверными утверждениями о предательстве царя народом, взятии мужиком власти и т.п.