Текст книги "Освобождение философии на Руси от догм византийского богословия"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Внутренний Предиктор СССР
Освобождение философии на Руси от догм византийского богословия

Введение

Реальность такова, что одной из политических партий надо признать РПЦ во главе с патриархом Кириллом. Это специфическая политическая – внепарламентская – партия, претендующая на выражение интересов якобы всего народа, но в действительности опирающаяся прежде всего на так называемый «средний класс». Однако у неё есть претензия опираться не на «средний класс» периода первоначального накопления капитала (дикого капитализма), а на «средний класс» стабильного капитализма (цивилизованного капитализма – общества более или менее окультуренного потребления, подчинённого определённым этическим нормам, распространителем которых претендует быть РПЦ).

Тут есть две проблемы.

Первая: сам Кирилл во многом идентичен попу Гапону (персонаж революции 1905 г.), с той лишь разницей, что адресатом проповедей Гапона был рабочий класс, а основной адресат проповедей Кирилла – «средний класс». Это классовое различие адресации проповедей обусловлено эпохой, т.е. тем, в ком некоторые политические силы видят «локомотив истории», и кто, на их взгляд, должен быть примером для подражания всем прочим слоям общества.

Но эти амбиции руководства РПЦ лишены перспектив. Дело в том, что в «среднем классе» обществ стабильного капитализма – весьма велика доля профессионалов реального сектора, а в отечественном среднем классе доминируют звёзды шоу-бизнеса, представители спекулятивного сектора экономики, чиновная (включая церковную) и прочая блядва [1][1]
  О среднем классе Россионии см. аналитическую записку ВП СССР «Модернизация от Медведева??? – мдА…» из серии «О текущем моменте» № 9 (93), декабрь 2009 г.


[Закрыть].

Вторая: у РПЦ тоже за душой нет адекватной социолого-экономической теории, опираясь на которую, те благонамеренные «батюшки» и монашествующие (которые в ней есть, существование и деятельность которых было бы глупо отрицать) могли бы придать новое качество и самой РПЦ, и обществу на основе возрождения веры Богу.

«Сергиевский проект» (иначе «Русская доктрина»), который так пиарили на протяжении нескольких лет, начиная с 2005 г., не стал «словом жизни» даже для политически озабоченной части интеллигенции, способной прочитать толстую книгу, не говоря уж о более широких слоях общества, кому «думать трудно» и чьё миропонимание программируется телевещанием. Не стал именно потому, что декларации о благонамеренности не могут подменить собой адекватной социологической теории, которая может стать основой образования в области социологии и политики и тем самым определить характер управленческого корпуса в государственном аппарате и в бизнесе спустя некоторое время.

Дело в том, что роль личности главы государства, политической партии (в том числе и внепарламентской партии, какой является РПЦ) значима, но возможности личности в публичной политике обусловлены тем образованием, которое получили чиновничий корпус и топ-менеджеры. А в основе образования лежат те или иные теории, и уж редко-редко когда – методология познания и творчества, которая позволяет производить адекватные теории каждому, у кого возникает потребность в том, чтобы выработать общее понимание каких-то проблем с другими людьми для того, чтобы решить их совместными усилиями.

Одна из компонент образования – философия, а один из разделов философии – гносеология, в котором излагаются взгляды на практику познания. Поэтому настоящая работа посвящена истории освобождения как церковной, так и светской философии на Руси из-под власти богословской традиции РПЦ, в своей основе унаследованной от Византии.

Исторически так сложилось, что в вузовском курсе философии, предназначенном для студентов нефилософских специальностей, уделяется больше времени изучению воззрений зарубежных философов, и прежде всего, – европейских философов последних нескольких веков. О роли же отечественной философской мысли в истории в общем-то ничего не сообщается. В советском прошлом после ХХ съезда КПСС (1956 г.) из отечественных философов особое внимание уделялось только наследию В.И.Ленина, а остальная русская философия оставалась не просто неизвестной, а практически недоступной для тех, кто ею интересовался в силу особенностей информационной политики КПСС.

Кроме того, большинство студентов в силу недостатка жизненного опыта и юношеской узости кругозора не понимают прикладного значения философии, которая при названных условиях представляется им оторванной от жизни и потому бесполезной. Хотя следует признать, что в мировой философии действительно есть школы, оторвавшиеся от жизни и «изучающие» собственные вымыслы, однако настоящая философия не может быть оторванной от жизни и потому обладает наивысшей практической значимостью из всего множества научных дисциплин [2][2]
  Об этом см. работы ВП СССР «Диалектика и атеизм: две сути несовместны» и «Основы социологии» (часть 1).


[Закрыть]. Это обстоятельство может быть пояснено кратко метафорически: философия подобна камертону.

С одной стороны, на камертоне невозможно исполнить даже простенькую мелодию. Так и философия сама по себе не способна решить ни одной задачи ни в одной прикладной специальности, в каждой из которых есть множество профессионалов, более или менее успешно решающих частные задачи при своём полном философском невежестве. Отсюда и проистекает иллюзия никчёмности философии, которой оказываются подвластны многие студенты.

Но наряду с этим без камертона невозможно настроить инструменты оркестра, если музыканты не обладают абсолютным слухом. Так и философия является своего рода камертоном, по которому настраивается вся совокупность частных наук, включая и сугубо прикладные. И если философский камертон фальшивит, то все узкоспециализированные науки в их совокупности порождают множество больших и малых проблем в ходе своего применения к решению практических задач.

И потому адекватная жизни философия и широкая распространённость философской культуры в обществе – залог его благополучия, а господство неадекватной философии и философского бескультурья – объективная предпосылка к социальной катастрофе. Соответственно освоение философской культуры вопреки возникающей иллюзии никчёмности философии – обладает наивысшей практической значимостью во все эпохи и во все возрастные периоды.

Предпосылки к возникновению философии как отрасли культуры и науки несёт в себе сама жизнь. Если говорить о русской философии как об отрасли науки, то она возникла и развивалась в эпоху после крещения Руси (988 г.), и потому богословие просто не могло не оказывать своего влияния на философскую мысль. В особенности это касается богословской традиции православной церкви. Это не значит, что представители народов, исповедовавших ислам, буддизм и иудаизм, не оставили после себя ничего достойного упоминания, но в условиях, когда православие было де-факто, а потом и де-юре, государственной религией, их произведения не могли оказывать непосредственного воздействия на политику государственности Русской цивилизации, и соответственно – на жизнь и пути России.

Но чтобы увидеть, из чего проистекает неповторимое и неподражаемое своеобразие философской культуры России, необходимо пояснить ряд обстоятельств.

1. Факторы, обуславливающие своеобразие русской философской культуры
1.1. Россия-Русь – региональная цивилизация

Прежде всего, необходимо определиться в понимании сути Руси-России.

Определение «нации», господствующее до настоящего времени в отечественной социологии, дал И.В.Сталин.

«Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. (…) Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию». [3][3]
  И.В.Сталин. Марксизм и национальный вопрос. – Сочинения. Т. 2. М.: Издательство политической литературы. 1946. – С. 296, 297.


[Закрыть]

Собственно те же самые признаки нации, которые даёт И.В.Сталин в своём определении, приводятся и в современном школьном учебнике обществознания под редакцией Л.Н.Боголюбова (т. 2, «Человек и общество» [4][4]
  Том 1, «Введение в обществознание» – учебник для 8 – 9 классов.


[Закрыть] – учебник для 10 – 11 классов, М., «Просвещение», изд. 8, 2003 г.), хотя они и не сведены в строгое определение термина «нация»: исторический характер образования наций (стр. 316, абзац 2), язык (там же, стр. 316, абзац 3), общность территории и экономическая связность (там же, стр. 316, абзац 5), общность культуры (там же, стр. 316, 317), в которой выражается и благодаря которой воспроизводится национальный характер в преемственности поколений (хотя вопрос о национальном характере и национальной психологии учебник оставляет в умолчаниях).

Однако происшедшие в ХХ веке экономические изменения глобального масштаба показывают, что сталинское определение нации не вполне точно, поскольку под воздействием глобализации экономическая связность большинства наций (и соответственно их экономическое обособление друг от друга) ушли в прошлое. А под воздействием интенсифицировавшегося культурного обмена постепенно уходит в прошлое и их культурное обособление и своеобразие.

Поэтому сталинское определение термина «нация» необходимо уточнить. Для наций во все времена характерна не общность экономической жизни, а общностьсмысла жизни, выходящего за пределы удовлетворения физиологических и бытовых потребностей людей, составляющих нацию, и который выражается в общественном самоуправлении, включая и управление экономикой. Если этот общий для людей смысл жизни есть, то есть и нация; если его нет, то при всех прочих признаках нации, имеется люмпен, который обречён либо обрести такого рода смысл жизни, либо сгинуть в историческое небытиё.

С учётом этого уточнения термин «нация» можно определить так:

Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности: 1) языка, 2) территории, 3) смысла жизни, выражающегося в единстве и целостности сферы общественного самоуправления, 4) психического склада, проявляющегося 5) в культуре. Только наличие всех признаков, взятых вместе, даёт нам нацию.

Народ (в смысле культурно своеобразный этнос) это – нация, проживающая в ареале доминирования её национальной культуры, плюс национальные диаспоры, т.е. носители соответствующей национальной культуры, проживающие в ареалах доминирования иных национальных культур.

Но в истории формируются общности более широкие, чем национальные. Если устремлённость к одним и тем же идеалам является общей для разных народов, то возникает общность народов наднационального порядка. Это – цивилизационная общность. Она неформально объединяет многие народы, даже если их идеалы не стали пока реальностью в жизни: «Мерило народа не то, каков он есть, а то, что «он» [5][5]
  Здесь и далее в угловых скобках в тексте цитат наши поясняющие вставки.


[Закрыть] считает прекрасным и истинным, о чём «он» воздыхает» (Ф.М.Достоевский). И с этим следует согласиться: региональные цивилизации планеты отличаются друг от друга не по исторически сложившемуся образу жизни, а по идеалам, которым верны составляющие их народы.

При таком взгляде обозримая история человечества – это история внутренней жизни и взаимодействия региональных цивилизаций. Запад (Европа вне границ России, Белоруссии, Украины; Северная Америка, Австралия) – это множество наций-государств, принадлежащих одной из региональных цивилизаций планеты. Русь-Россия – это ещё одна региональная цивилизация многих народов, живущих в общем им всем государстве, и в этом качестве государства-цивилизации Русь-Россия уникальна. Соответственно слово «русский», будучи грамматически прилагательным, а не существительным-этнонимом, органично применимо ко всем народам нашей региональной цивилизации. Это цивилизационное своеобразие Руси сложилось ещё в докрещенскую эпоху и оказало своё воздействие на развитие богословия и философии церкви.

Жизненный идеал цивилизации Руси – справедливость. Соответственно:

· Главное требование простонародья к власти на Руси – быть праведной, т.е. честной и добросовестной.

· Второе требование – быть умной не «ва-а-ще», а конкретно – в интересах народа и не в несбыточных разглагольствованиях, а в деле.

Это – историческая константа.

Смена приоритетов или устранение первого требования невозможны. Царя-молитвенника Федора Иоанновича (сына Ивана Грозного) почитали, хотя он был слаб умом, а Бориса Годунова не приняли, хотя многое из того, чему он положил начало, шло на пользу стране.

Причина в том, что в русском понимании справедливость – некий неотмирный – Богом данный – идеал, который люди должны познать и воплотить в жизнь этого мира. Реальная жизнь может быть сколь угодно далека от этого идеала, что однако не делает его неправомочным, а только обличает греховность людей, не сумевших его реализовать. И кроме того, только в русском языке слово «свобода» может быть интерпретировано как аббревиатура: С-овестью ВО-дительство БО-гом ДА-нное.

В понимании иных народов справедливость это – сложившаяся социально-статусная иерархия, а несправедливость – её нарушение, и их идеалы не связаны с постижением и воплощением в жизнь некой неотмирной справедливости. И, кроме того, в некоторых языках (в частности, в английском, французском) явление «совести» обозначается словами, имеющими кроме этого ещё другие значения, в силу чего и свобода понимается иначе.

Философия как научная дисциплина пришла на Русь из Византии после крещения. Однако пришла она на Русь не на пустое место. Господствующие представления о всеобщей дикости, племенной раздробленности, якобы царивших на Руси во времена ранее «призвания варягов», а тем более – ранее крещения Руси, сформированы церковниками и «варягами» послепетровских времён – академиками-иностранцами, не всегда умевшими хотя бы читать по-русски (а тем более – по-древнерусски), чьи чувства были глухи к жизни народов России. И эти представления о докрещенской Руси не соответствуют действительности, хотя в них охотно верят все, кто завидует Западу и не желает жить своим умом. Против «варяжских» воззрений на древнюю Русь возражал ещё М.В.Ломоносов. Но наиболее убедительно они опровергаются археологией: Змиевы валы?, тянущиеся по югу нынешней Украины, – их неоспоримое опровержение.

Создание и эксплуатация стратегической фортификационной системы протяжённостью в несколько сот километров с глубиной эшелонированной обороны до 200 км (см. карту в работе ВП СССР «Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление») в условиях дикости и племенной раздробленности невозможно. Это требует высокой культуры, эффективной и быстродействующей организации, охватывающей население огромной территории. И всем этим обладали древние русичи в первые века нашей эры, когда построили и эксплуатировали Змиевы валы? ^[6][6]
  12 мая 2004 г. по Первому каналу российского ТВ был показан документальный фильм о Змиевых валах «Славянские пирамиды». Фильм доступен в Интернете, в частности по ссылке: http://video.yandex.ru/users/arni-raj/view/701/

[Закрыть].


[Закрыть].

Т.е. на Руси философия, понимаемая как любовь к мудрости, практически выражающейся в жизни, а не как научная дисциплина – была и во времена ранее «призвания варягов», но облекать её в строгие формы научной теории до прихода на Русь византийской церковной традиции никто не считал нужным. И она была достаточно эффективна в решении многих практических задач. А византийская богословская традиция, придя на Русь, не искоренила местную неформализованную самобытную философию, а вошла в духовную жизнь Руси – в каких-то аспектах гармонично, а в каких-то – создавая проблемы вследствие того, что воспроизводила ту алгоритмику общественного развития, которая привела Византию сначала к государственному краху, а потом – к отуречиванию и псевдоисламизации ^[7][7]
  Ислам в Турции отличался и отличается от заповеданного через Мухаммада.


[Закрыть] её коренного населения.

1.2. Психология религиозности и догматика конфессий

Кроме того, для понимания психологии прошлых эпох следует признать, что вопрос о бытии Бога для наших предков не был предметом предположения, принимаемого слепо на веру. Бытие Бога было достоверным знанием: по мнению таких людей, как Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский и многих других Бог дал им доказательства своего бытия персонально и неопровержимо тем, что отвечал молитве верующего Ему (а не в Него) человека тем более убедительно, чем более отзывчив был сам человек, когда Бог обращался к нему через его совесть или через поток жизненных обстоятельств. Т.е. доказательства бытия Божиего в религиозном сознании носят этический характер, и для всех них бытие Бога подтверждалось широко признаваемым в философии принципом «практика – критерий истины». И потому они, ощущая Его несуетную Святость, скромно творили миссию служения Богу и людям на избранном ими поприще. На атеистов, инаковерующих и собственных обрядоверов они взирали с состраданием как на людей, которые сами себя обидели, лишив себя своим неверием Богу наиважнейшего в жизни.

Но наряду с этим каждой конфессии свойственны догматы, отличающие её от других конфессий, верность которым и определяет конфессиональную принадлежность, а их несовпадение порождает религиозные конфликты.

В силу этой роли догматики русский философ и богослов В.Н.Лосский (1903-1958) оставил после себя две взаимно дополняющие работы: «Очерки мистического богословия восточной церкви» и «Догматическое богословие». В первой из названных работ он пишет: «…догматы Церкви часто представляются нашему рассудку антиномиями, которые тем неразрешимее, чем возвышеннее тайна, которую они выражают. Задача состоит не в устранении догмата, но в изменении нашего ума (выделено жирным нами при цитировании) для того, чтобы мы могли прийти к созерцанию Бого-открывающейся реальности, восходя к Богу и соединяясь с Ним в большей или меньшей мере» [8][8]
  В сборнике с его же «Догматическим богословием»: Москва, 1991 г., рекомендовано к печати Московским патриархатом, с. 35, 36.


[Закрыть]. И поясняет: «…термин «мистическое богословие» означает в данном случае аспект духовной жизни, выражающий ту или иную догматическую установку».

Этим В.Н.Лосский по сути подчиняет «мистическое богословие» «догматическому богословию» и лишает философию свободы, если под «мистикой» понимать не беспочвенные фантазии, и не те аспекты реальности, которые скрыты от чувственного восприятия большинства, а источник и путь получения человеком некоего «первознания», которое в результате его собственной интеллектуальной деятельности признаётся им богоданным либо отвергается в таковом качестве. И в дальнейшем выражение этого первознания в лексике порождает догматы.

Но если догматическое богословие подчиняет себе мистическое, то именно догматическое богословие задаёт своего рода матрицу возможностей, в ограничениях которой философы, принадлежащие к той или иной конфессии, рассматривают определённую тематику и уходят от рассмотрения другой тематики, приходят к определённым мнениям и отвергают мнения, противоречащие догматам.

В богословии и философии русского православия этот фактор тоже имеет место на протяжении всей его истории, хотя и не выразился столь экстремистски, как в католицизме. Католицизм учредил инквизицию, которая, руководствуясь догматикой, текстом Библии и сложившейся традицией её истолкования, выносила вердикты по любым вопросам, включая естествознание, противоречащие жизненной реальности, если реальность открывалась не так, как предписывали догматы и традиция миропонимания на основе Библии. Тем не менее и в истории русской церковной мысли, если «мистицизм» входит в противоречие с догматами, он становится объектом догматически обусловленного порицания без вникания в существо вопроса. О «неподсудности» догматики православия с самых начальных этапов развития философии на Руси как о данности сообщает и В.В.Зеньковский: «тот факт, что христианство появилось на Руси тогда, когда в Византии уже закончилась эпоха догматических движений, объясняет нам, отчего русское религиозное сознание воспринимало христианскую доктрину, как нечто завершённое и не подлежащее анализу» [9][9]
  Протоиерей В.В.Зеньковский. История русской философии. – YMCA-PRESS, Париж, 11, rue de la Montagne-Ste -Genevieve. 1989. Т. 1, ч. 1. – С. 38.


[Закрыть].

Мы не будем обсуждать догматы разных вероучений и их происхождение, а примем как историческую данность факт доминирования после крещения (988 г.) в русской культуре догматов православия и обусловленность ими жизни, включая развитие философии до начала эпохи секуляризации науки.

Кроме того необходимо понимать и причины, по которым вторжение византийской традиции на Русь стало востребованным на Руси, что и сделало возможным крещение Руси князем Владимиром [10][10]
  См. об этом работу ВП СССР «Смута на Руси: зарождение, течение. преодоление…».


[Закрыть].

Если смотреть на крещение Руси из Византии, то она безуспешно на протяжении нескольких веков стремилась подчинить себе идеологически «северных варваров», поскольку устала с ними воевать. Но к крещению Русь привели не столько усилия Византии, сколько обострение кризиса её собственной жреческой власти.

Дело в том, что жреческая власть – общественный институт, несущий смысл жизни и ответственный за его воплощение в жизнь. В докрещенскую эпоху Руси это – осёдло живущие волхвы и калики перехожие. Поскольку смысл жизни включает в себя и религиозную компоненту, то упоминание жреческой власти как носителей определённой богословской традиции в докрещенскую эпоху, для понимания рассматриваемой нами проблематики необходимо.

Во времена посещения Руси в I веке апостолом Христа Андреем Первозванным жреческая власть была дееспособна, и потому он не стал крестителем Руси, хотя и запомнился русичам. Но неадекватно прореагировав на свидетельства Андрея Первозванного, имевшие глобальное эпохальное значение, жреческая власть ступила на путь деградации и к концу первого тысячелетия утратила дееспособность. Княжеско-боярская корпорация (в период ранее становления государственности она была профессиональной корпорацией управленцев и играла роль общецивилизационной исполнительной власти, подчинённой слову жречества), осознав недееспособность жречества, стала искать идейного руководства за рубежом и нашла его в лице византийской церкви. В результате состоялось крещение Руси Владимиром, чем были удовлетворены интересы и Византии, и княжеско-боярской корпорации Руси.

В Европе деградация жреческой власти друидов привела не только к крещению народов, но и к их полной «римофикации» («романизации»): смысл жизни древней европейской языческой цивилизации был искоренён вместе с друидами и заместился смыслом жизни, культивируемым Римским католицизмом.

Но в отличие от Европы Русь не перестала быть сама собой и после крещения, и потому вся последующая история России – история преодоления кризиса самобытного цивилизационного развития, т.е. прежде всего – история преодоления кризиса жреческой власти как носительницы смысла жизни.