Текст книги "Освобождение философии на Руси от догм византийского богословия"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

1.3. Специфика религиозной и атеистической философии

Исходный вопрос: Как понималась суть философии на Руси? – поскольку тот или иной ответ на него задаёт те или иные цели и задачи развития философии.

«Самое древнее в славяноязычной культуре определение философии было сформулировано в конце IX в. (…) «и» содержится в «Житии Кирилла» (…) Под философией здесь понималось «знание вещей божественных и человеческих, насколько может человек приблизиться к Богу, что учит человека делами своими быть по образу и подобию сотворившего его». Мировоззренческие установки данной формулы нацеливали на познание природного мира и Бога. К компетенции философии соответственно относилось богопознание, что фактически означало право на исследование надприродной реальности. Таким образом, с философией отождествлялись как рационализированное богословие, так и мирская мудрость, которые не противопоставлялись одно другой, а взаимно дополняли друг друга, с тем чтобы служить осознанному нравственному выбору, “приближающему человека к Богу”». [11][11]
  Интернет-ресурс: http://phhistory.ru/?page_id=382

[Закрыть].


[Закрыть]

Т.е. любая религиозная философия по целям существования, по решаемым задачам, по предметной области исследований, по методологии познания отличается от иных философий, и прежде всего, – от философии атеистической науки.

С точки зрения атеистической науки, религиозная философия изучает придуманные ею фикции и их влияние на реальную жизнь. Поэтому у неё могут быть некоторые достижения в изучении тех или иных сторон «объективной реальности, данной нам в ощущениях…» [12][12]
  «Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» (В.И.Ленин. Материализм и эмпириокритицизм». – М.: Политиздат. Отдельное издание, 1986. – С. 140).


[Закрыть], но в целом её представления о жизни – неадекватны, и споры богословов-философов это – споры ни о чём, поскольку за такими словами, как «Бог», «Дух Святой», «бессмертная душа человека» с точки зрения атеизма не стоит никаких реальных явлений; а все свидетельства верующих – либо вымыслы, либо заблуждения людей, «не знающих физики», и плоды проецирования ими процессов в своей субъективной психике на внешний мир.

С точки же зрения религиозной философии (в определении области её компетенции в «Житии Кирилла») – философии атеизма и философии иных конфессий не обладают полнотой мировосприятия, и соответственно их воззрения далеко не во всём адекватны истинной реальности (см. далее мнение об этом И.Брянчанинова). Поэтому взаимопонимание и согласие обоих течений философии возможно далеко не во все вопросах.

Кроме того в церковно-православном сознании, «философия (…) понималась прежде всего как философия дела (деяния). Для христианской идеи нет ничего важнее деяния «: «вера без дел мертва» (Иаков, 2:20)». Деяния и мысль – нераздельны, без деяния мысль обесценивается и перестаёт быть истинной. Лишь деяние воплощает мысль, в деянии она обретает плоть, подобно тому, как в личности Иисуса Христа божественное соединятся с человеческим» [13][13]
  Чумакова Т.В. Предисловие к сборнику «Иван IV Грозный. Сочинения». – СПб: Азбука-классика. 2008. – С. 9.


[Закрыть].

Указав на эту особенность православного понимания философии, в дальнейшем мы исключим из рассмотрения чисто богословские вопросы (о сущности Бога, о сотворении Мира, о предопределении Богом бытия и об осуществлении Им вседержительности, о сущности и спасении души, о святости и грехе, об ангелах и бесах, об истинной вере и ересях и т.п.) [14][14]
  Богословские вопросы рассмотрены в работах ВП СССР: «Вопросы митрополиту Иоанну и иерархии Русской православной церкви», «К Богодержавию…», «Диалектика и атеизм: две сути несовместны», «“Мастер и Маргарита”: гимн демонизму? либо Евангелие беззаветной веры», «Почему, призывая к Богодержавию, Внутренний Предиктор отвергает Последний Завет» (в этой работе освещены некоторые вопросы, которые не затронуты в других), «Основы социологии».


[Закрыть], а ограничимся рассмотрением воззрений богословов по вопросам, общим для церковной и внецерковной научной философии.

1.4. Движущее противоречие развития русской философии

Все вероучения содержат свод определённых мнений о Боге, о взаимоотношениях с Ним людей, о принципах организации жизни общества как системы (точнее – суперсистемы [15][15]
  Термин Достаточно общей теории управления.


[Закрыть]). И потому было бы беспредметным делом говорить о воздействии богословия на развитие философии, не дав представления о воззрениях, свойственных соответствующей конфессии.

Социологическая доктрина исторически реального христианства, благодаря которой оно в различных модификациях становилось востребованным правящими «элитами» разных стран и обретало в них статус государственной религии, исходит из слов апостола Павла:

«5. Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, 6. не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, 7. служа с усердием, как Господу…» (К Ефесянам, гл. 6).

Это положение в официальных вероучениях церквей богословы развивали и приспосабливали к текущим политическим потребностям того или иного «кесаря», в большинстве случаев игнорируя последующий текст Павла:

«И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими, и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия» (К Ефесянам, 6:9).

Но наряду с этим канон Нового Завета сохранил слова Христа, выражающие иные социологические воззрения, неприемлемые для правящих «элит» всех толпо-«элитарных» обществ:

«Закон и пророки [16][16]
  Во времена Христа «Закон и пророки» – это то, что ныне называется «Ветхий Завет».


[Закрыть] до Иоанна «Крестителя»; с сего времени Царствие Божие благовествуется и всякий усилием входит в него» (Лука, 16:16). «Ищите прежде Царствия Божия и Правды Его, и это всё (по контексту благоденствие земное для всех людей) приложится вам» (Матфей, 6:33).

И именно в этом смысле дух христианства воспринимали на Руси по совести (если совесть не была подавлена), что в ряде случаев приводило к конфликту между требованиями совести – с одной стороны и с другой стороны – унаследованной от прошлого социальной инерцией, требованиями церкви и государства, выражавшими сословно-корпоративный «элитарный» эгоизм, устремившийся к господству над людьми от имени Бога. В угоду ему учение Христа о становлении Царствия Божиего на Земле усилиями самих людей в Божьем водительстве было объявлено ересью: её церковное название – «хилиазм» (греч.) или «миллинаризм» (лат.) [17][17]
  Оно происходит от слова «тысяча», поскольку по убеждению её приверженцев Судному дню, которым должен завершиться по мнению авраамических вероучений нынешний этап истории человечества, будет предшествовать тысячелетнее Царствие Божие на Земле.


[Закрыть].

Именно в результате отрицания правящими «элитами» хилиастических идей как сути социологической доктрины Христианства возникла разделённость религиозной и светской жизни «христианских народов», оправдываемая словами «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Матфей, 22:21). Пожалуй, наиболее ярко и трагично этот конфликт выразился в жизни Руси в царствование Ивана Грозного и в его личной судьбе – человека и государя (он отражён во многих его произведениях, и в особенности – в переписке с А.М.Курбским).

Если говорить о «развитии философии», то под этим термином можно понимать два взаимосвязанных, но по сути различных явления.

В первом понимании «развитие философии» – это хронология накопления философией различных мнений по тематике, относимой к компетенции философии на текущий момент времени.

Второе понимание термина «развитие философии» исходит из предпосылки, что в плюрализме мнений, выработанном философами на протяжении истории, далеко не все мнения истинны, а развитие философии представляет собой освобождение от заблуждений и формирование адекватного миропонимания.

Такое понимание термина «развитие философии» предполагает определённость критериев истинности и ложности, и обусловленное ими видение направленности развития философии. И по отношению к развитию философии в таком его понимании весь плюрализм мнений, имевший место в истории, – следы поиска истины методом последовательных приближений.

Поэтому всё последующее изложение исходит из утверждения «критерием истинности, не знающим каких-либо исключений, является практика». Этот критерий в той или иной форме выразили все основоположники «мировых религий»: Будда, Моисей, Христос, Мухаммад. Его же провозглашают и представители многих направлений научной философии. Проблема однако состоит в том, что пользование им – неформализуемое искусство, а искусство всегда носит в той или иной мере субъективный характер. Но в силу объективности этого критерия, тех, кто возводит в ранг истины заблуждения, ждёт вполне реальное разочарование.

И если соотноситься с этим обстоятельством и рассматривать развитие богословско-философских воззрений на Руси, то его исторически непреходящая направленность состоит в преодолении конфликта совести и сословно-корпоративно обусловленных требований государства и церкви, как в социологических воззрениях, так и в жизни. И эта устремлённость выражается в существующем издревле самоназвании нашей цивилизации – Святая Русь.

2. Философская культура Запада
и её применимость в отношении России

Исходя из изложенного в разделе 1.1, можно утверждать, что по показателям развития наднациональных общественных институтов цивилизация-Запад отстаёт от цивилизации-России лет на 500, поскольку создание Евросоюза, положившее начало становлению общей наднациональной государственности с единой кредитно-финансовой системой, с общей системой образовательных стандартов и т.п., это – повторение того, чему в России было положено начало ещё во времена Ивана Грозного после взятия им Казани и вхождения Татарстана в состав России. И с того времени Россия-Русь представляет собой уникальную многонациональную цивилизацию, в границах общего всем её народам государства.

И в силу этого объективно-исторического цивилизационного различия философия, рождённая на идеалах и жизненном опыте западных наций-государств, неизбежно обречена на ошибки, когда порождённые ею рецепты пытаются применить к выявлению и разрешению проблем на Руси. Примером тому – попытка строительства социализма на идейной основе марксизма.

И из различия смысла жизни региональных цивилизаций Запада и России, проистекают широко известные слова Ф.И.Тютчева – поэта-философа, дипломата, – получившего образование общеевропейского характера (т.е. западное), а чувствами и бессознательными уровнями психики выражавшего Русский дух, чьи идеи не всегда выразимы в терминологии западной науки:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить,

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.

По этой же причине подавляющее большинство оценок России и её перспектив Западом (как, впрочем, и Востоком) – вздорно, поскольку они исходят из иных цивилизационных идеалов, возведённых представителями их «элит» в ранг безальтернативного абсолюта. Одна из причин этого – иное понимание на Западе справедливости как явления в жизни общества.

В западном понимании справедливость – это оправдание исторически сложившегося порядка вещей; оправдание прошлого как процесса, породившего это настоящее, и оправдание тенденций, несущих в себе будущее. На это «оправдание» и работает вся философская культура Запада. А откуда и как возникает «порядок», оправдываемый философией; какая нравственность и этика в нём выражаются, – западную философию не интересует… И с точки зрения «философии оправдания этого порядка» неправы все, кроме безупречного в своём «развитии» Запада. Предельным выражением этого воззрения стал действующий доныне (введён в 1870 г.) католический догмат о «непогрешимости» [18][18]
  В официальных текстах католицизма на русском языке в настоящее время вместо «непогрешимость» употребляется слово «безошибочность»: чтобы втереться в доверие.


[Закрыть] папы Римского в вопросах веры и нравственности, когда папа определяет вероучение церкви, а не высказывает своё частное мнение как один из людей.

В философии наиболее яркое и последовательное выражение это аморальное видение жизни нашло у Г.Ф.В. Гегеля: в слепом игнорировании им праведности, которая представляет собой объективную данность и может быть востребована и воплощена в себе ВСЯКИМ человеком, если он того пожелает.

Праведности – как идеалу человеческой нравственности, что и отличает её от исторически сложившейся морали, – свойственна определённая точка зрения, проявляющая Правду-Истину, и потому имеющая непреходящее – надъисторическое – значение, затрагивающая и всеобщее, и любое единичное. Именно поэтому русской философии всегда была свойственна устремлённость именно к надъисторическому. Наиболее яркое выражение это нашло в стихах М.Ю.Лермонтова:

1.

 Когда б в покорности незнанья

 Нас жить Создатель осудил,

 Неисполнимые желанья

 Он в нашу душу б не вложил,

 Он не позволил бы стремиться

 К тому, что не должно свершиться,

 Он не позволил бы искать

 В себе и в мире совершенства,

 Когда б нам полного блаженства

 Не дoлжно вечно было знать.

2.

 Но чувство есть у нас святое,

 Надежда, бог грядущих дней, -

 Она в душе, где всё земное,

 Живёт наперекор страстей;

 Она залог, что есть поныне

 На небе иль в другой пустыне

 Такое место, где любовь

 Предстанет нам, как ангел нежный,

 И где тоски её мятежной

 Душа узнать не может вновь.

Из отказа же Гегеля праведности в объективности её бытия и проистекают его оценки прошлого «лишь с точки зрения тех диалектических коллизий, которые вели к созреванию “настоящего”, т.е. современности, некритически понятой как венец и цель процесса». «Гегель завершает философию истории идеализированным изображением прусской конституционной монархии, философию права – идеализированным изображением буржуазного правосознания, философию религии – апологией протестантизма и т.д.» [19][19]
  Э.В.Ильенков. Гегель. – Большая советская энциклопедия. Изд. 3. Т. 6. – С. 176


[Закрыть].

Прямое следствие этой точки зрения – гитлеризм: так за нравственную ошибку [20][20]
  На методологическую причину этой ошибки философии Гегеля, по всей видимости, первым указал А.С.Хомяков. Об этом далее.


[Закрыть] своей философии спустя столетие с небольшим Германия заплатила большой кровью и продолжает своё суверенное существование только потому, что России и в советские времена была свойственна устремлённость к торжеству справедливости.

3. Богословие церкви кесаря против богословия народа

Если определять термин «философия» не по названию науки, а по тематике, относимой к её компетенции, то философия любого народа выражается прежде всего в эпосе и народных сказках, в пословицах и поговорках, в «анекдотах», в «сокровенных сказаниях», не предназначенных для посторонних и мировоззренчески недозрелых (на Руси это прежде всего былины и духовные песнопения, – в частности, «Голубиная книга»). По мере распространения письменной культуры философия выражается в художественных и публицистических литературных произведениях (в России эта компонента философии выразилась в произведениях А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Ф.И.Тютчева, А.К.Толстого, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, В.И.Бельского ^[21][21]
  Владимир Иванович Бельский – автор текста либретто оперы Н.А.Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии».


[Закрыть]; в советский период – в произведениях М.А.Булгакова и И.А.Ефремова). А с появлением науки как общественного института – собственно в философской науке и в богословии доминирующих конфессий. После этого философия в широком смысле этого слова существует и развивается во всех трёх названных ипостасях (народное творчество, художественная литература и публицистика, наука), которые переплетаются друг с другом и оказывают друг на друга влияние. В какие-то периоды истории определяющим оказывается народное творчество (авторски не персонифицированное), в другие – литература (произведения авторов), в какие-то – научная философия.

Разделение русской философии на светскую и церковную на наш взгляд было бы формальным и жизненно несостоятельным, поскольку все делатели русской философии досоветского периода выросли в лоне культуры русского православия. Поэтому более полезно показать, как «мирские» и «богословские» вопросы переплелись в произведениях русской философской мысли в процессе преодоления кризиса самобытного развития русской цивилизации.

В историю русского православия более, чем за 1000 лет вошли десятки деятелей, кто так или иначе выразил идеи, значимые для развития философии, но упомянуть и дать представление о воззрениях каждого из них в ограниченном объёме настоящей работы невозможно. Поэтому, соотносясь с изложенным в разделе 1.4, мы упомянем только некоторых. Однако при таком подходе в наше рассмотрение попадут и те, кого в силу разных причин редко когда упоминают в курсах истории философии.

При этом необходимо отметить ещё одну особенность развития философии в богословской традиции православия. На протяжении длительного времени философская культура государственных и церковных деятелей, учёных и писателей находила своё выражение в их устремлённости к разрешению актуальных на тот период времени общественно-политических проблем, и они достигали в этом результатов, благодаря которым их имена оставались в истории. Но они не строили «философских систем» ^[22][22]
  В.В.Зеньковский относит начало периода построения систем в русской философии только к 1870-м гг., начало чему, по его мнению, кладут произведения В.С.Соловьёва. – Цит. издание, с. 24.


[Закрыть], изучая которые в отрыве от жизни, их ученики оказались бы перед вопросом: Как на основе словесно освоенной ими «философской системы» выявлять и решать реальные проблемы в жизни общества?

Основатель Киево-Печерской лавры Антоний Печерский (983-1073) и его ученик Феодосий (около 1008-1074) по сути стали первопроходцами этого направления. Киево-Печерский патерик сообщает, что в 1068 г., во время нашествия половцев на Русскую землю, организаторы отпора их набегу князья – Изяслав, Святослав и Всеволод Ярославичи – перед выступлением войска в поход пришли к Антонию за благословением. Но Антоний предрёк им поражение, что и исполнилось. В православном сознании это поражение было обусловлено тем, что годом ранее Изяслав захватил обманом и заточил в тюрьму, полоцкого князя Всеслава, переступив через клятву целованием креста.

Феодосий тоже занимался тем, что ныне именуется «консалтингом». В отличие от Антония, которого Изяслав обвинял в политическом интриганстве, Феодосий пользовался его уважением, и они часто беседовали. Когда Святослав отнял киевский стол у своего старшего брата Изяслава и изгнал его, Феодосий выступал против насилия с целым рядом обличений, в том числе и в адрес Святослава.

Это направление теоретически не выраженной философии, которое можно назвать прикладным, далее прослеживается на протяжении всей истории РПЦ через Сергия Радонежского, Серафима Саровского, старцев Оптиной пустыни, Иоанна Кронштадтского и многих других вплоть до некоторых деятелей современности.

Но чтобы признать значимость этого явления в русской философской культуре, необходимо видеть его внутреннюю суть. Дело в том, что, размышляя в одиночку, люди часто «зацикливаются», т.е. их мышление нескончаемо ходит по кругу, перебирая одни и те же факты и аргументы, но не вырабатывая никакого определённого решения. Если, оказавшись в такой ловушке, человек вступает в диалог с другим человеком, то в общении с ним он может сам вырваться из замкнувшегося круга мышления, придти к адекватным оценкам ситуации и выработать эффективные решения проблем, с которыми он столкнулся.

Этот процесс психологически отличен от раздачи готовых рецептов авторитетным интеллектуалом его подопечным, поскольку не подавляет их мышления и воли, а раскрепощает, позволяя людям обрести новые грани свободы.

Результативность этого процесса обусловлена не «многознанием» собеседника, а его нравственно-психологическими особенностями. Роль этого явления в истории редко обнажается, но она значима: возможно, что мы бы не знали Ф.М.Достоевского в том качестве, в каком мы его знаем, если бы не его общение со старцами Оптиной пустыни. Если бы этого явления в жизни Руси не было, то не было бы изрядной доли русской философии, поскольку именно оно, пусть и опосредованно, выразилось в лучших её произведениях.

Одним из первых текстов, дошедших до наших дней, в которых выразились философские идеи, является «Слово о Законе Моисеем данным и Благодати и Истине Иисусом Христом пришедшими» ^[23][23]
  Датируется периодом 1030 либо 1037 – 1050 гг. См. в интернете: http://old-russian.chat.ru/13ilarion.htm

[Закрыть].


[Закрыть] первого этнически русского митрополита киевского Иллариона (умер около 1055 г.).

В первых же абзацах «Слова» Илларион выступает против оторванности многократно повторяемых словесных поучений от реалий жизни: «Ибо повторение (того, о чём) в других книгах написано и вам известно, подобно дерзости и славолюбию» (демонстрация «многознайства», не ориентированного на выявление и разрешение реальных проблем, – порицаема в православии). Так же необходимо отметить, что Илларион большей частью ведёт повествование не в строгой терминологии, а в аллегориях, основанных на библейских сюжетах, соотнести которые с реальной жизнью должен сам читатель. Такой стиль подачи информации стимулирует читателя к размышлениям, а не навязывает ему лексически выраженные готовые к употреблению рецепты. Но там, где он находит необходимым, Илларион называет вещи их именами без аллегорий.

Главная тема «Слова» – превосходство Благодати, даруемой Богом в темпе течения событий в жизни непосредственно каждому по вере его и нраву, над Законом, т.е. прописанным кодексом поведения, соблюдение которого гарантирует некий минимальный уровень безгреховности и благоустроенности жизни общества: «Свободная же Благодать, увидев чад своих христиан притесняемыми от иудеев, сынов рабского Закона, возопила к Богу: “Удали иудейство и Закон (его), расточи по странам – какое же общение между тенью и Истиною, иудейством и христианством!”» Закон в указанном смысле в эпоху написания «Слова» был основой исторически реального иудаизма, а в христианской церкви изначально была заповедь устремлённости к Царствию Божию на Земле, взращиваемому Благодатью.

Кроме того, «Слово» – самый ранний текст, в котором есть термин «русский народ»: в ту эпоху эпитет «русский» в большинстве своём характеризовал землю (территорию), а не общность её населения; общность осознавалась как языковая и православная. Поэтому можно признать, что Илларион, один из первых выразителей цивилизационного самоосознания православной Руси.

Но власть догматики церкви «кесаря» берёт своё, и если соотносить многое в «Слове» с реальностью жизни Руси той эпохи, то «Слово» очерняет дохристианское прошлое, выражая церковное стремление начинать историю Руси с крещения, как с «чистого листа», и описывает современность как воплощённый на Руси рай в то время, как реально регулярно полыхают княжеские усобицы и страна катится к неспособности отразить нашествие Батыя (1238 г.); возвеличивает власть великих князей как «единодержцев», в формулировках, характерных для времени культа личности Сталина: «Похвалим же и мы, по силе нашей, малыми похвалами, великое и дивное сотворившего, нашего учителя и наставника, великого князя земли нашей Владимира, внука старого Игоря, сына же славного Святослава».

Иосиф Волоцкий (1440-1515), иногда иначе именуемый Волоколамский. Обычно его вспоминают как одного из руководителей искоренения «ереси жидовствующих», начавшей распространяться с 1471 г. из Новгорода. Это – вопрос богословский, и мы не будем вдаваться в его рассмотрение [24][24]
  Эта ересь затронута в работе ВП СССР «По вере вашей да будет вам… Священная книга и глобальный кризис».


[Закрыть]. Но отметим, что в случае победы ереси, произошла бы смена церковной догматики, и выражающей её социологической доктрины, что повлекло бы за собой многочисленные и далеко идущие, большей частью неблаготворные (в силу антисоборного характера ереси жидовствующих), последствия в жизни России.

Так же его вспоминают в связи со спором, инициированным Нилом Сорским (1433-1508) о праве монастырей иметь в собственности сёла. К этому времени в собственности монастырей было до 1/3 земли в государстве. Нил выступал против этого права, видя в нём основу для растления и паразитизма монахов. Иосиф ему возражал, поскольку возлагал на монашествующих обязанность социальной защиты сирых и убогих, а кроме того монастыри в их большинстве были крепостями и объектами оборонной инфраструктуры страны: и то, и другое требовало экономического обеспечения.

Но нас интересует иная сторона деятельности Иосифа Волоцкого. Он писал: «Царь, по своей природе, подобен всякому человеку, а по своей должности и власти подобен Всевышнему Богу» ^[25][25]
  Протоиерей В.В.Зеньковский. История русской философии. – YMCA-PRESS, Париж, 11, rue de la Montagne-Ste -Genevieve. 1989. Т. 1, ч. 1. – С. 49.


[Закрыть]. Но он не возвеличивал царскую власть, в том смысле, что провозглашал её безгрешность, как его воззрения истолковывают многие, поскольку «самого царя Иосиф включает в ту же систему Божия тягла, – и Царь подзаконен, и только в пределах Закона Божия и заповедей обладает он своей властью. А неправедному или “строптивому” Царю вовсе и не подобает повиноваться, он в сущности даже и не царь, – “таковый царь не Божий слуга, но диавол, и не царь, а мучитель”». ^[26][26]
  Протоиерей Г.Флоровский. Пути русского богословия. Часть 1. – Издание второе, исправленное и дополненное, 2003 год. Интернет-версия под общей редакцией Его Преосвященства Александра (Милеанта), Епископа Буэнос-Айресского и Южно-Американского. – Интернет-ресурс: http://dl.biblion.realin.ru/text/10_Bogoslovie/Florovskij._Puti_russkogo_bogosloviya/Florovskij._Puti_russkogo_bogosloviya-1.doc

[Закрыть].


[Закрыть]

Т.е. Иосиф внёс в церковное миропонимание этическую норму докрещенской Руси: человек и должность, им исполняемая, не должны отождествляться; все должны работать на общее благо в русле Промысла, заботясь друг о друге, и царь в этом общенародном деле – только главный руководитель. Из отождествления же должности и личности проистекают многие социальные беды.

Фактически Иосиф предостерегал от порабощения общества догматом о непогрешимости царской власти, который хотя и никогда не провозглашался церковью, но фактически действовал по умолчанию во многие царствования и стал одним из генераторов катастрофы 1917 г. Этот «догмат» открыто выразился в полном титуловании Николая II: «Божьей поспешествующей милостью, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, (…) и прочая, и прочая, и прочая» ^[27][27]
  Интернет-ресурс: http://www.c-cafe.ru/days/bio/29/032_29.php

[Закрыть].


[Закрыть].

Иван Грозный (1530-1584) – его в курсах истории философии обычно не упоминают, но это происходит скорее по мотивам политического неприятия, нежели в силу бессодержательности его письменного наследия. Но вопреки традиции замалчивания ряд авторов видят в его наследии и философскую компоненту: «собственно философских сочинений Иван Грозный не создавал, но многие его труды насыщены философскими идеями» ^[28][28]
  Чумакова Т.В. Предисловие к сборнику «Иван IV Грозный. Сочинения». – СПб: Азбука-классика. 2008. – С. 7.


[Закрыть].

Кроме того, именно он – государь, который положил начало развитию Руси-России в качестве цивилизации многих народов, развивающих общее им всем государство. И в отличие от своего почти что современника – Н.Макиавелли (1469-1527), автора трактата «Государь» ^[29][29]
  Написан в 1513 г., опубликован в 1532 г. через 5 лет после смерти автора.


[Закрыть], – Иван Грозный был не сторонним наблюдателем и фантазёром, а практиком, сделавшим многое и прочувствовавшим на себе такое, о чём Н.Макиавелли и не подозревал. Поэтому для русской социальной философии и философии управления в особенности – эпоха Ивана Грозного, его воззрения и столкновение их с социальной реальностью должны быть обязательным предметом исследований, поскольку её нравственно-этические и мировоззренческие ошибки продолжают оказывать своё воздействие по настоящее время, препятствуя воплощению идеалов Русской цивилизации в жизнь.

При этом Ивана Грозного следует относить и к богословам православия в силу уникального характера взаимоотношений в статусной структуре общества церковной иерархии и царя: царь – и член церкви, такой же как любой мирянин; и внешний по отношению к ней её охранитель – как глава освящённого церковью государства, прошедший через таинство помазания ^[30][30]
  О чине венчания на царство и помазании см.: http://www.pokaianie.ru/article/restoration/read/370

[Закрыть].


[Закрыть] при венчании на царство. И к этому есть неформальные основания в его деятельности. В частности после его прений с представителем европейской реформации Яном Рокитой (10 мая 1570 г.) 14 июня того же года Роките был передан «Ответ царя» ^[31][31]
  Иван IV Грозный. Сочинения. – СПб: Азбука-классика. 2008. – С. 107-115.


[Закрыть], в котором Грозный обосновал своё несогласие с учением Лютера и запретил Роките проповедовать на Руси. В беседе с папским посланником иезуитом Антонио Поссевино Грозный заявил: «Наша вера христианская, а не греческая» ^[32][32]
  Г.Флоровский. Пути русского богословия. Часть 1. – Ранее цитированная интернет-версия.


[Закрыть], – т.е. он осознавал, что христианство и византийское вероучение – не одно и то же и делал из этого определённые выводы по отношению ко внутренней и внешней политике. Кроме того авторство нескольких молитв и церковных песнопений возводится к Ивану Васильевичу.

Но та же самая уникальность царского статуса в обществе определяет и своеобразие тематики и стиля всех его произведений: в его понимании он – ответственен только перед Богом, а все без исключения подданные – равны в своей ответственности перед ним как перед «наместником» Божьим, на которого Богом возложена миссия защиты, поддержки и распространения истинно-христианской веры средствами государственной политики. Такое понимание своего статуса и жизненной миссии обрекало его на исключительное одиночество и на невозможность осмысления ряда вопросов иначе, как в сокровенной молитве, обращённой к Богу. Но если для Грозного, как и для В.Н.Лосского, догматическое богословие было выше мистического, то в религиозном миропонимании мы оказываемся перед вопросом: Что мог поделать Бог, пока их приоритетность в психике человека не будет восстановлена самим человеком, которому Бог даровал свободу выбора?

Все аналитики текстов прошлых эпох интерпретируют их содержание и оценивают значимость, исходя из того круга понятий, который у них сложился. И если какие-то понятия у них отсутствуют, то произведения могут им представляться бессодержательно-банальными вопреки тому, что освещение определённой проблематики нашло в них своё выражение на языке той эпохи. Нас в данном случае интересуют социально-философские взгляды Ивана Грозного в связи с вопросом о том, как он представлял себе реализацию полной функции управления [33][33]
  Термин Достаточно общей теории управления. – Достаточно общая теория управления. Постановочные материалы учебного курса факультета прикладной математики – процессов управления Санкт-Петербургского государственного университета (1997-2003). – Новосибирск. 2007. – 408 с.; а так же интернет-ресурс: http://www.vodaspb.ru/russian/files/books/20040622-DOTU_red-2004.zip

[Закрыть]. Вопрос об отображении полной функции управления в общественном самоуправлении рассмотрен в работах ВП СССР «Мёртвая вода», «Вопросы социологии», «От корпоративности под покровом идей к соборности в Богодержавии».


[Закрыть] в отношении общества, о которой в его время не было абстрактного понятия. Но потребность в осуществлении государственного управления по полной функции у России была, и её некоторым образом Иван IV пытался реализовать в государственном строительстве и политической практике возглавляемого им государства.

Если анализировать переписку А.М.Курбского и Грозного не предвзято, т.е. не обвиняя царя в деспотизме ради деспотизма и в уничтожении людей, мотивированном безосновательными подозрениями, а исходя из социо-культурных обстоятельств и политической конкретики той эпохи, то следует сделать вывод: Иван Грозный искренне старался следовать концепции царской власти, основные положения которой в формулировке Иосифа Волоцкого приведены выше. Эта концепция, в свою очередь, исходила из приведённых ранее высказываний апостола Павла. Причём Грозный, как можно понять из его первого ответного письма А.М.Курбскому ^[34][34]
  История русской литературы. – Электронный учебно-методический комплекс, соответствующий требованиям образовательного стандарта по специальности «филология». – Интернет-ресурс: http://ppf.asf.ru/drl/grozny.html

[Закрыть].


[Закрыть], помнил об обеих составляющих высказывания Павла: и адресованных «рабам», и адресованных «господам».

Олигархию (в тот период боярскую), которая сложилась к его времени, он обвинял прежде всего в том, что она признаёт обязательной только первую часть поучения Павла, адресованную рабам, а в царе видит не высшего в обществе господина, данного Богом, а номинальную фигуру, чей авторитет, освещённый церковью, должен обеспечивать власть олигархии над простонародьем. При этом интересы представителей олигархии сводятся к своему личному и кланово-групповому обогащению и честолюбию, а служить Богу (и соответственно христианскому народу) под руководством Богом данного царя они не желают, саботируют его политику и плетут заговоры, чтобы устранить его и посадить на трон свою марионетку (как это имело место в тот период в Польше и Англии).

Если соотноситься с полной функцией управления, то конфликт между Грозным и олигархией это конфликт по поводу первых этапов полной функции управления: целеполагания и генерации концепции достижения целей. С точки зрения Грозного целеполагание должно исходить от Бога через царя как наместника Божиего; с точки зрения олигархии в целеполагании должно выражаться удовлетворение её клановых властно-потребительских интересов, а обязанность царя обеспечить их достижение средствами подвластного ему государственного аппарата. Т.е. это конфликт по поводу осуществления жреческой власти в Русской цивилизации. И в этом – главная причина, почему иерархия РПЦ, служа заправилам библейского проекта порабощения человечества от имени Бога, мягко говоря, недолюбливает Грозного царя, предпринявшего осуществить самодержавие Руси в русле Богодержавия в меру своего понимания, искажённого той же Библией и традицией её толкования РПЦ.