Текст книги "Основы социологии. Часть 1 и Часть 2 (главы 1 - 7)"

Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

5.5. Вопрос о методологии познания и творчества и принцип «практика – критерий истины»

Знания и навыки, освоенные индивидом, можно разделить на две категории:

·    воспринятые им в готовом к употреблению виде из культуры своего общества или культуры человечества в целом;

·    произведённые им самостоятельно.

Если говорить о соотношении этих категорий, то индивид в принципе способен самостоятельно воспроизвести любые знания и навыки, которые уже в некотором виде в культуре существуют или существовали в прошлом, однако реально никому не дано подменить своей персоной всё человечество, тем более в его историческом развитии; а с другой стороны, все знания и навыки, существовавшие в прошлом и наличествующие в культуре ныне, были некогда впервые произведены кем-то либо персонально, либо на основе коллективной деятельности.

Если соотноситься с той проблематикой, которая была рассмотрена в главах 2 – 4 и предшествующих разделах главы 5, то все вновь полученные знания и навыки, вне зависимости от конкретики их содержания, – результат осмысления первичной информации, данной в озарении Различением, и переосмысления всей прочей информации. А вся совокупность знаний и навыков, несомых культурой общества, это – «интеграл по времени» от реализации[167]167
  Т.е. если потенциал не реализуется, то значение этого «интеграла» равно 0.


[Закрыть] познавательно-творческого потенциала людей в преемственности поколений за всю историю нынешней глобальной цивилизации.

И это всё в совокупности приводит к вопросу о методологии познания и творчества.

Познание и творчество взаимосвязаны:

·    познание включает в себя познание существующего и познание возможностей существования того, что ещё не существует, по крайней мере в пределах восприятия субъекта;

·    а творчество включает в себя воплощение в жизнь выявленных в процессе познания возможностей осуществления чего-либо.

Новое знание в культуре общества может производиться двумя способами:

·    Доказательный. В его основе лежит соответствующая информационная база, полученная в результате наблюдений за природными и социальными явлениями или целенаправленно поставленных экспериментов. А далее следует некая интеллектуально-рассудочная деятельность, результатом которой являются определённые мнения о тех или иных явлениях в жизни природы и общества, выраженные теми или иными языками (лексическими, иносказательно-символическими, метафорически-образными и т.п.), которые поддерживает культура общества.

·    Описательный. В его основе лежит непосредственное (или как-то опосредованное) восприятие личностью объективной информации, которая как-то преломляется в «призме» субъективизма личности, в результате чего становится одной из составляющих её внутренней образно-музыкальной модели Жизни. За этим, как и в первом случае, следует выражение этой объективной информации, преломившейся в призме личностного субъективизма, с помощью языковых средств, которые поддерживает культура общества.

Первый способ более распространён в естествознании и в основанных на естествознании отраслях деятельности людей, а второй более распространён в сфере гуманитарных дисциплин и их приложений.

При обеспечении метрологической состоятельности, при определённой культуре чувств и мышления исследователей оба способа позволяют получить жизненно состоятельное знание как в случае самостоятельного применения каждого из способов (если это допускают обстоятельства), так и в случае их взаимопроникновения друг в друга (что бывает в подавляющем большинстве случаев).

Отказывать любому из этих двух способов в научной состоятельности – значит плодить ошибки в познавательной практике, обрекать себя на ущербность (неполноту) и дефективность мировосприятия и миропонимания, на творческую импотенцию и неблагодатность творческих успехов. Познание и очищение культуры от накопившихся заблуждений требует сочетания в познавательно-творческом процессе обоих способов.

Принципиальное отличие названных способов производства новых знаний и навыков состоит в том, что:

·    Если информационная база или природные и социальные явления, лежащие в её основе, общедоступны, то алгоритм доказательного способа, посредством которого то или иное знание было впервые получено, может быть повторён другими с теми же результатами.

·    Информация, которая легла в основу некоего знания, полученного описательным способом, во многих случаях (по разным объективным и субъективным причинам) может быть недоступна другим людям, вследствие чего процесс, в котором некое знание было впервые получено, не может быть воспроизведён другими.

Исторически сложившаяся господствующая в научных кругах культура осмысления жизни такова, что требование воспроизводимости процесса, которым некое знание было впервые получено, подменило собой принцип «практика – критерий истины», вследствие чего то, что воспроизводимо «независимыми исследователями» – почитается истинным, а тому, что невоспроизводимо «независимыми исследователями», – тому в научной состоятельности и истинности оказывается.

В действительности:

Осуществимость требования воспроизводимости не является критерием истинности результатов, поскольку объективно независимыми исследователями воспроизводимы и процессы получения определённых результатов, которые на поверку оказываются неадекватными жизни либо в принципе, либо в тех или иных приложениях к решению практических задач.

Кроме того воспроизводимость результата в том или ином эксперименте или в практической деятельности – это одно явление, а адекватность осмысления полученных результатов – это другое явление[168]168
  Примером тому – существование теории «флогистона» на протяжении длительного времени в XVIII в., с помощью которой объясняли многие химические и физические явления. «Флогистон» – «огненная материя», которая якобы содержится в горючих веществах и выделяется из них при горении.


[Закрыть].

Иными словами, воспроизводимость ошибок, которые не осознаются в таковом качестве, не обращает ошибки в достоверное знание и работоспособные навыки. Наряду с этим нравственная неприемлемость истины является субъективно достаточным основанием для того, чтобы объявить её ложью, заблуждением и правдоподобно обосновать такого рода утверждение.

Кроме того в жизни встречаются ситуации, когда один и тот же результат может достигаться на основе подчас различной информации разными способами, каждый из которых впоследствии вовсе не обязательно может быть воспроизведён не только другими исследователями, но одним и тем же.

В отличие от требования воспроизводимости результатов (по существу алгоритмики их получения), принцип «практика – критерий истины» предполагает подтверждение или опровержение мнений, составляющих результат познания,в практической деятельности на основе этих результатов.

Иными словами, если у Вас есть рецепт производства торта «Наполеон», то в результате следования этому рецепту у Вас не должен получаться суп-рассольник и, тем более – «помои», но должен получиться торт «Наполеон»; и при этом для Вас не имеет значения, достался ли Вам рецепт вместе с бабушкиной поваренной книгой, либо же Вы, однажды попробовав торт в гостях, смогли воспроизвести рецепт и технологию его приготовления самостоятельно, подобно тому, как это сделал некий кондитер, впервые испёкший торт и потом написавший его рецепт.

Однако вопреки здравомыслию требование воспроизводимости результатов во многих случаях (если не в большинстве) подменило собой в науке принцип «практика – критерий истины». Жизненным основанием для этого стало то обстоятельство, что достаточно часто пути осуществления принципа «практика – критерий истины» таковы, что включают в себя процедуру воспроизведения результата, как в описанном выше примере про торт «Наполеон».

Вследствие такого рода подмены многие предметные области исследований, в которых результаты невоспроизводимы в силу уникальности объективных явлений либо в силу неповторимости пути личностного развития тех, кто впервые их получил, выпали из сферы интересов науки или же для неё как бы не существуют, представляясь предметом вымыслов, а не неотъемлемой частью познаваемой объективной реальности. К числу таких выпавших из интересов науки предметных областей принадлежит весь «мистический» и религиозный опыт человечества.

Действительно то, что стало в своё время достоянием психики Моисея, Будды, Христа, Мухаммада, не может быть воспроизведено никем, прежде всего по двум главным причинам: во-первых, судьбы всех людей, включая и названых основоположников так называемых «мировых религий», уникальны, и, во-вторых, если предположить, что Бог есть и Он – Вседержитель, то можно полагать, что в каждую историческую эпоху в каждом обществе Промысел вёл человечество к разрешению тех проблем развития, в решении которых ныне либо вообще нет необходимости, либо которые должны ныне решаться иными средствами вследствие того, что человечество и обстоятельства его жизни изменились.

В результате описанной выше подмены и забвения принципа «практика – критерий истины» и произошло разделение науки и религии в лице большинства традиционных конфессий, переходящее временами в конфликт на взаимоуничтожение.

То, что представители науки в их большинстве провозглашают приверженность принципу «практика – критерий истины», – достаточно широко известно. Но то, что основоположники всех вероучений, на чей авторитет ссылаются представители традиционных конфессий, провозглашают тот же принцип в тех или иных формах, – далеко не все об этом знают, а из числа знающих – понимают это ещё меньше.

·  Так целью религиозной практики всякого буддиста является в конечном итоге пройти через просветление, а не нескончаемо болтать о «просветлении»: Слово «луна» – только «палец», указующий на «луну»: горе тому, кто примет «палец» за «луну», не увидит «луны» или сочтёт отсутствие «перста указующего» за отсутствие «луны»[169]169
  Д.Т. Судзуки. «Основы Дзэн-Буддизма», МП «Одиссей», Главная редакция Кыргызской Энциклопедии, Бишкек, 1993 г.
  Буддистский мудрец Дайэ в письме к своему ученику предостерегал его: «Существует две ошибки, которые сейчас распространены среди последователей Дзэна, как любителей, так и профессионалов. Одна состоит в том, что человек думает, что в словах скрыты удивительные вещи. Те, кто придерживается этого мнения, пытаются выучить как можно больше слов и изречений. Вторая представляет собой другую крайность, когда человек забывает, что слова являются пальцем, указующим на луну. Слепо веруя предписаниям сутр, в которых сказано, что слова мешают правильному пониманию истины Дзэна и буддизма, они отвергают всё словесное и просто сидят с закрытыми глазами и кислыми физиономиями, как покойники».
  Наше пояснение к последнему сравнению Дайэ с покойниками некоторой части последователей буддизма: в буддистской традиции покойников, по крайней мере, – наиболее уважаемых, – хоронят, придав их телу сидячее положение «в позе лотоса» – см., например, книгу: Лобсанг Рампа, «Третий глаз», «Лениздат», 1991 г. (воспоминания тибетского ламы).


[Закрыть].

·  Иудаизм: «Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, – не бойся его» (Второзаконие, 18:22).

·  Христианство: «15. Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. 16. По плодам их узнáете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?» (Матфей, гл. 7).

·  Ислам: «А когда спрашивают тебя рабы Мои обо Мне, то ведь Я – близок, отвечаю призыву зовущего, когда он позовёт Меня. Пусть же они отвечают Мне и пусть уверуют в Меня, – может быть, они пойдут прямо!» (Коран, 2:182 (186) ). «И большинство их следует только за предположениями. Ведь предположение (т.е. гипотеза, жизненно несостоятельная в данном контексте: – наше пояснение при цитировании) ни в чём не избавляет от истины. Поистине, Бог знает то, что они делают!» (Коран, 10:37 (36) ). Кроме того этот же принцип Бог прилагает и к человеку: «1. Разве полагают люди, что их оставят, раз они скажут: “Мы уверовали”, и они не будут испытаны? 2. Мы испытали тех, кто был до них; ведь знает Бог тех, которые правдивы, и знает лживых» (Коран, сура 29).

·  Познавательные (гносеологические) принципы язычества[170]170
  Мимоходом отметим, что язычество, многобожие, идолопоклонство – разные по своей сути жизненные явления и, соответственно, они должны обозначаться каждое своим названием:
  ·   язычество – убеждённость в том, что Бог (либо боги) говорят с людьми языком жизненных обстоятельств;
  ·   многобожие – убеждённость в том, что богов много;
  ·   идолопоклонство – поклонение идолам, обожествление рукотворных или нерукотворных кумиров.
  Отождествление этих различных по своей сути явлений – извращение миропонимания, которое на Руси злостно целенаправленно насаждала на протяжении веков православная церковь.


[Закрыть] проистекают из утверждения – своего рода аксиомы: Всевышний говорит с людьми языком жизненных обстоятельств, и этот язык надо учиться понимать, чтобы понимать смысл жизни в потоке событий и действовать в соответствии с ним в русле Промысла. – Это касается как индивидов персонально, так и культурно своеобразных обществ, и человечества в целом.

Хотя в разных редакциях, этот принцип формулируется по-разному, но суть его остаётся узнаваемо неизменной во всех его формулировках:

ПРАКТИКА – КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ.

Этот принцип – всеобщий: как в смысле заявлений о его признании практически всеми (кроме чванных психопатов – агностиков[171]171
  Течение в философии, настаивающее на непознаваемости Мира.


[Закрыть] и солипсистов[172]172
  Течение в философии, настаивающее на том, что весь Мир существует только в воображении самого философа, соответственно – нечего и познавать.


[Закрыть]), так и в смысле рекомендуемости его применения и к вопросам богословия (объективность существования предметной области которого материалистическая наука отрицает), и к вопросам естествознания, техники и гуманитарного знания (от многих объективных явлений в которых приверженцы исторически сложившихся конфессий отгораживаются своими писаниями и традициями, а представители материалистической науки – корпоративной дисциплиной, проистекающей из мафиозных принципов организации научно-исследовательской и проектно-конструкторской деятельности).

Однако реальная история религии, науки и техники такова, что каждая из этих субкультур человечества даёт множество примеров отказа следовать – не знающему исключений – принципу «практика – критерий истины» и подмены его какими-то иными принципами проверки на «истинность» тех или иных мнений.

И это обстоятельство приводит к вопросу о тех личностных и общественных – по-разному субъективных – причинах, вследствие которых люди уходят от применения этого принципа к тестированию своих знаний и навыков на адекватность жизни и живут при множестве взаимоисключающих друг друга мнений по одним и тем же вопросам, которые только отчасти в некоторых своих аспектах подтверждаются жизнью.

По своему существу это вопрос о личностной культуре познания и творчества, в основе которой лежит организация психики индивида как информационно-алгоритмической системы.

5.6. Личностная культура диалектического познания

Миропонимание и мировоззрение как его компонента представляют собой конечную совокупность информационных модулей, каждый из которых характеризуется:

·    границей, выделяющей его из фона, возникающей вследствие того, что информация не существует без соответствующей системы кодирования, а также вследствие того, что вся первичная информация на уровне сознания психики индивида впервые появляется в результате озарения Различением и предстаёт как некое «это», разграниченное с фоном – «не это»;

·    системой взаимосвязей с другими информационными модулями в составе мировоззрения и миропонимания, а так же и с Жизнью в целом.

Развитие мировоззрения и миропонимания, выявление и исправление в них ошибок, выработка новых знаний и навыков, по своему существу представляют разрешение неких неопределённостей (а равно – выработку определённостей) как в пределах этой субъективной системе разграничений и взаимосвязей дискретных информационных модулей друг с другом, так и в системе её взаимосвязей с жизнью.

На уровне сознания в психике индивида неопределённости выражаются эмоционально как недоумение, а в процессе их осознания – в форме вопросов, и их разрешение – в форме ответов на вопросы. Соответственно этому обстоятельству и вопросы, и ответы должны быть определёнными по своему смыслу и некоторым образом взаимно соответствовать друг другу. При этом уровни психики сознание и бессознательные должны работать во взаимодействии друг с другом. Однако процесс познания и творчества может протекать в двух режимах:

·    В одних случаях его полностью несут бессознательные уровни психики, ставя сознание перед готовыми результатами и в большей или меньшей степени не предоставляя ему самόй последовательности вопросов и вырабатываемых ответов на них. Сознание при этом может не ценить, пренебрегать, почитать ложными и вздорными даже вполне адекватные Жизни результаты бессознательной познавательно-творческой активности, а может спустя некоторое время признавать успехи познавательно-творческой деятельности бессознательных уровней психики в целом.

·    В других случаях диалог (информационный обмен) сознания и бессознательных уровней психики подчинён осмысленной воле индивида, и сознание в этом варианте опирается в своей познавательно-творческой активности на бессознательные уровни психики и обязательно оценивает полученные результаты.

На наш взгляд для человека нормален второй вариант организации своей познавательно-творческой активности, а первый – представляет собой выражение либо некоторой задержки в личностном развитии, либо выражение патологии (юродствование, одержимость, более или менее ярко выраженная расщеплённость психики).

Понятно, что если процесс выработки нового знания и навыков как разрешение неких неопределённостей путём постановки вопросов и выработки ответов на них – объективно генетически запрограммирован для человека, то встают два вопроса:

·    первый – чисто исторический по своему существу: Осознавался ли это процесс людьми в прошлом и как?

·    второй – какие объективные и субъективные факторы обеспечивают безошибочность действий индивида в процессе постановки вопросов и нахождения ответов на них, подтверждаемую в конкретике жизни принципом «практика – критерий истины»?

Ответ на первый вопрос состоит в том, что всё описанное выше в главе 5, в действительности не является чем-то содержательно новым. Так «Советский энциклопедический словарь» (1987 г.) в статье, посвященной Сократу (древнегреческий философ, годы жизни: около 470 – 399 гг. до н.э.), характеризует его следующими словами: «один из родоначальников ДИАЛЕКТИКИ, КАК МЕТОДА ОТЫСКАНИЯ ИСТИНЫ ПУТЁМ ПОСТАНОВКИ НАВОДЯЩИХ ВОПРОСОВ».

Т.е. в древней Греции описанный в начале этого раздела главы 5 метод выработки нового знания путём разрешения неопределённостей осознавался, именовался термином «диалектика» и был предметом изучения и совершенствования.

И здесь мы соприкасаемся с проблемой разграничения:

·    диалектики как метода осознанной выработки новых знаний и навыков путём построения последовательности вопросов, определённых по смыслу, и нахождения адекватных жизни ответов на каждый из них (или сети, т.е. набора такого рода последовательностей вопросов – ответов, пересекающихся в некоторых узлах и взаимно дополняющих друг друга);

·    логики как метода выработки новых знаний на основе:

Ø     определённых исходных данных, характеризующих некую проблему,

Ø     некоторой аксиоматики[173]173
  Аксиомы – утверждения, принимаемые в качестве истинных без доказательств.


[Закрыть] и набора правил, определяющих допустимые и недопустимые операции с исходными данными и промежуточными результатами;

·    и так называемой «дьявольской логики», с помощью которой в чём угодно можно убедить всякого, кто не владеет ещё более изощрённой «дьявольской логикой» либо – диалектикой.

«ЛОГИКА – наука о способах доказательств и опровержений» («Советский энциклопедический словарь», 1987 г.). Все функционально специализированные разновидности логики по-своему отвечают на вопрос: как от истинных суждений-посылок (исходных данных) прийти к истинным суждениям-следствиям (решениям, ответам на вопросы) и отличаются друг от друга функциональным предназначением, аксиоматикой, набором правил, определяющих допустимые и недопустимые операции с исходными данными и промежуточными результатами.

Для логики характерна обусловленность каждого из последующих суждений суждениями предыдущими и исходными данными. При этом все вопросы в логической процедуре проистекают из предшествующих суждений, аналогично тому, как в начальных классах школы все решали задачи по арифметике по вопросам, переходя от ответа на один вопрос к ответу на следующий вопрос в ходе решения задачи.

Так называемая «дьявольская логика» от нормальной логики во всех её разновидностях отличается тем, что она исходит из следующих принципов:

·    аксиоматика и правила, оглашённые при начале процесса логических рассуждений, могут без объявления заменяться другими;

·    одни понятия – скрытно подменяться другими, т.е. с одними и теми же лексическими (или иными символическими) формами отображения логики на разных этапах «логической» процедуры могут связываться разные субъективно-образные представлении и объективно разные явления;

·    под видом определённостей могут предлагаться скрытые неопределённости, которые в последующем позволят подвести внимающего «дьявольской логике» к вполне определённым выводам и невозможности обосновать другие выводы в пределах границ предложенной ему «логической» процедуры;

·    набор исходных данных, необходимых для адекватного восприятия проблемы и её разрешения может искусственно сужаться, а также в него могут включаться данные, к рассматриваемой проблеме отношения не имеющие, но, возможно, имеющие отношение к другой проблеме, что позволяет в ряде случаев навязать под видом решения одной проблемы – решение или псевдорешение какой-то иной проблемы;

·    могут предлагаться по своему существу «туннельные сценарии» рассмотрения проблематики, в которых заранее предопределены вход и выход на заранее известные желательные выводы, а переход к другим сценариям рассмотрения проблематики будет пресекаться тем или иным способом и т.п.

Уход мышления индивида в «дьявольскую логику» может быть вызван:

·    Либо злым умыслом, стремящимся убедить кого-то персонально либо общество в целом в истинности заведомой лжи.

·    Либо следствием одержимости, т.е. следствием искажения психической деятельности в целом (включая и деятельность интеллекта) воздействием на индивида эгрегоров, других людей или психотропных веществ.

Один из признаков проявлений дьявольской логики – сокрытие принципиально значимой для понимания жизни лжи в больших объёмах достоверной информации. Так в ряде случаев (если соотноситься с объёмом текста или продолжительностью речи) принципиально значимая ложь может составлять менее 1 % от общего объёма текста, вследствие чего сознание, оценив общий смысл как достоверный, способно принять в качестве достоверной и незначительную (по продолжительности своего воздействия на сознание) деталь. В других случаях на принципиально значимую достоверную информацию навешивается много сопутствующей ей лжи, примером чего является Библия в её исторически сложившемся виде: Бог есть – это факт, подтверждаемый Жизнью, но неоднократному провозглашению этого факта в Библии сопутствует столько лжи, что, чем более индивид убеждён в истинности Библии, – тем больше у него проблем во взаимоотношениях с Богом по жизни.

ДИАЛЕКТИКА – не логика. Диалектика объемлет логику в том смысле, что вопросы по ходу диалектического процесса познания (и созидания) и ответы на них могут проистекать:

·    из исходных данных и предыдущих суждений, как это имеет место в логике;

·    из каких-то догадок, обоснованных как-то иначе, а не логически;

·    «браться с потолка» – т.е. из никак не обоснованных (в логике на это «имеют право» только аксиомы) интуитивных предположений и понятийно неясного ощущения не выявленных формально причинно-следственных связей разных, казалось бы не связанных друг с другом явлений.

В силу двух последних обстоятельств диалектика является неформализуемым искусством, психическим навыком, возможность освоения которого генетически заложена в человеке, но который невозможно освоить формально алгоритмически: делай «раз», делай «два», делай «три», …, – поздравляем Вас и вручаем Вам квалификационный сертификат «диалектик-бакалавр» («диалектик-магистр» и т.д. вплоть до степени «президента Академии диалектики и всех наук» включительно).

Поэтому, если искусство диалектики не освоено, то человеком задаются «не те вопросы» и не в той последовательности, и даже, если на них даются в общем-то верные соответствующие этим вопросам ответы, то последовательность «вопрос – ответ, вопрос – ответ, …» (или сеть «вопросов – ответов» в их некоторой взаимосвязи) оказывается жизненно несостоятельной и не приводит к истине.

Вследствие этого диалектика отсутствием в ней формализованных алгоритмов и формально-логических законов внешне – формально – похожа на так называемую «дьявольскую логику», в которой законы и правила вырабатываются, утверждаются и отменяются (в том числе и по умолчанию) по ходу дела соответственно целям и потребностям заправил процесса убеждения кого-либо в чём-либо на основе «дьявольской логики», что делает её, в свою очередь, похожей на шизофрению[174]174
  Разница в том, что шизофреник – искренне убеждён в адекватности жизни того, что он делает, а «дьявольский логик» – оператор, технолог, политтехнолог, сам не подвластен тому виду шизофрении, который он выражает в процедуре «дьявольской логики» с целью убедить в чём-то других; но если он убеждает в этом и себя самого, то и он сам становится шизофреником.


[Закрыть].

В отличие от «дьявольской логики» процесс диалектического познания и созидания содержательно иной и потому ведёт к Правде-Истине, а не к ошибкам и шизофрении.

Также необходимо пояснить неформализованность законов диалектики и алгоритмики диалектического познания. Законы диалектики существуют и выражаются в тех или иных языковых формах, но они не формальны. Их формы требуют внесения в них адекватного жизни содержания, что далеко не во всех случаях поддаётся формализации и «автоматизации», вследствие того, что в жизни познание всегда конкретно. То есть:

Общие принципы познания объективно существуют, но нет универсальных рецептов (процедур, алгоритмов) осуществления познания, поскольку познание и творчество всегда конкретны.

Соотношение между принципами и конкретными рецептами осуществления познания таково, что:

·    общие принципы формализовать можно, выразив их в лексике или какой-то символике;

·    а вот конкретные рецепты осуществления познания тех или иных явлений жизни на основе осознания общих принципов необходимо вырабатывать самостоятельно.

Иными словами, если для успеха логической процедуры достаточно большей частью левополушарного (дискретно-абстрактно-логического) мышления, то для успеха диалектического процесса требуются, во-первых, определённая культура чувств и, во-вторых, соответствующая организация психической деятельности в целом, включая взаимодействие абстрактно-логического, процессно-образного и ассоциативного мышления.

Причины сбоев диалектического процесса познания (в том числе и перехода его в «дьявольскую логику») состоят в порочной нравственности, в ошибочности мировоззрения и неадекватной в целом организации психики.

В основе личностной культуры диалектического познания лежит способность индивида решать две главные задачи организации собственной психической деятельности, о которых речь шла в предыдущих разделах главы 5:

–

1. Осмысленно волевым порядком поддерживать устойчивость цепочки: «Озарение Различением от Бога -> Внимание самого индивида -> Волевое решение об осмыслении обретённого в озарении Различением -> Интеллект в работе с мировоззрением и миропониманием -> Изменившиеся мировоззрение и миропонимание -> Осмысленно волевые действия в конкретике течения событий в Жизни -> Подтверждение или опровержение адекватности осмысления на основе принципа «практика – критерий истины» в конкретике жизненных обстоятельств».

2. Осмысленно волевым порядком поддерживать обработку информации в психике в соответствии с третьей схемой (раздел 5.4), в которой выработка линии поведения основывается на мировоззрении в целом и защите процесса выработки линии поведения от включения в него недостоверной информации.

При признании принципа «практика – критерий истины» и включения его в процедуру выработки новых знаний и навыков, названное – тот минимум, на основе которого можно взрастить в себе эффективную личностную культуру диалектического познания и творчества.

–

Однако этот минимум – ещё не всё, что обеспечивает адекватность процесса диалектического познания: он только обеспечивает предпосылки к тому, чтобы на его основе сформировалась эффективная личностная культура диалектического познания.

Идрис Шах в книге «Суфизм» (М.: «Клышников, Комаров и К^О», 1994, с. 184) приводит высказывание суфия Аль-Газали (1058 – 1111 гг.):

«Смесь свиньи, собаки, дьявола и святого – это не подходящая основа для ума, пытающегося обрести глубокое понимание, которое с помощью такой смеси обрести будет невозможно».

Как видите, Аль-Газали соотнёс черты психики изрядной доли особей вида «Человек Разумный» по существу с теми же категориями, что и мы, когда рассматривали типы строя психики в разделе 4.7, хотя и назвал их другими именами. Свинья – в его высказывании олицетворяет животный тип строя психики, полностью подчинённый инстинктам. Собака, хотя и животное, но одно из тех, что хорошо поддаются дрессировке, иными словами, – целесообразному программированию поведения, и олицетворяет собой строй психики биоробота, зомби, автоматически служащего своим хозяевам, на основе отработки в ситуациях-раздражителях заложенных в него алгоритмов поведения и исполнения прямых команд, отданных хозяином. Дьявол – первоиерарх среди некоторой части демонов, соответствует демоническому строю психики вообще. Святой – соответствует нормальному человечному строю психики, поскольку согласно Корану предназначение Человека (биологического вида и каждой личности) – быть наместником Божьим на Земле (аяты: 2:28, 27:63, 35:37).

Т.е. возможность взращивания эффективной личностной культуры познания и творчества Аль-Газали прямо связал с типом строя психики претендента в исследователи, подразумевая при этом, что только носитель человечного типа строя психики может быть не только эффективно познающим субъектом, но и безопасным для себя самого, окружающих и потомков.

Однако определение человечного типа строя психики, данное в разделе 4.7, – для носителей атеистического миропонимания предстаёт как некая умозрительно выведенная гипотеза, которая в жизни (по их мнению) ничем не подтверждается; а для многих из них утверждение о бытии Бога не приемлемо даже в качестве гипотезы, вследствие власти над ними некоторых специфических для атеистов предубеждений. И поскольку различие демонического и человечного типов строя психики выявляется из взаимоотношений личности с Богом, то для атеистов обусловленность эффективности личностной культуры познания религиозностью индивида представляется утверждением, не имеющим никаких оснований в жизни.

При этом мировоззрение и миропонимание подавляющего большинства людей, их личностная культура познания, включая и представления о критериях истинности тех или иных утверждений, таковы, что в их психике просто нет основы для того, чтобы они могли от абстрактно-логического отрицания факта бытия Бога обратиться к рассмотрению гипотезы о бытии Бога по её жизненному существу.

Поэтому, не однократно упоминая гипотезу о бытии Бога в предшествующих главах в порядке уведомления о её существовании и о различиях, которые свойственны атеистическому и религиозному миропониманию, мы не могли рассмотреть её по жизненному существу до тех пора, пока не были рассмотрены структура психики личности, её взаимосвязи с Жизнью, организация обработки информации в психике, и на этой основе – методология познания, включая и вопрос о критериях истинности тех или иных утверждений.