355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР » В преддверии инаугурации вновь избранного президента: что происходит и что с этим делать? » Текст книги (страница 2)
В преддверии инаугурации вновь избранного президента: что происходит и что с этим делать?
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 02:10

Текст книги "В преддверии инаугурации вновь избранного президента: что происходит и что с этим делать?"


Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Если же интересы общества и его проблемы становятся помехой при осуществлении этой цели, то фирмы «планирующей системы» прилагают усилия к тому, чтобы подчинить государство своим корпоративным интересам и навязать их обществу в качестве его смысла жизни. Это нашло своё выражение в широко известном афоризме: «То, что хорошо для Дженерал Моторс, – хорошо и для Америки». Дж. К. Гэлбрейт показывает, что такое положение дел в экономике ведёт к тому, что многие общественно значимые проблемы (как внутрисоциальные, так и экологические) не решаются годами и десятилетиями.

Причина этого в том, что рыночный механизм не обладает способностями: 1) к выявлению проблем, с которыми сталкиваются региональные общества и человечество в целом, 2) к целеполаганию в отношении их разрешения (целеполагание макроуровня, включая и целеполагание глобального характера), 3) к самонастройке на режим осуществления продуктообмена в соответствии с осознанными интересами (целями) социально-экономического развития регионов планеты и человечества в целом. Устранить эти системные пороки либерально-рыночной саморегуляции производства и потребления ни частные предприниматели сами по себе, ни покупатели конечной продукции сами по себе – не в силах в условиях конкурентной среды, формируемой либеральным рынком как в пределах регионов, так и в глобальных масштабах.

Это и вызывает потребность в организации государственного управления, о чём Дж. К. Гэлбрейт писал так:

«По мере того как государство во всё большей мере начинает использоваться в интересах общества (т.е. становится демократическим по существу, а не формально-процедурно: наше пояснение при цитировании – авт.), становится возможным рассмотрение тех реформ, для осуществления которых требуется вмешательство со стороны государства. Эти реформы логически распадаются на три части. В первую очередь существует потребность радикально усилить влияние и возможность рыночной системы, положительно повысить уровень её развития по отношению к планирующей системе и тем самым уменьшить со стороны рыночной постоянное неравенство в уровнях развития между двумя системами. Сюда входят меры по уменьшению неравенства в доходах между планирующей и рыночной системами, по улучшению конкурентных возможностей рыночной системы и уменьшению её эксплуатации со стороны планирующей системы. Мы называем это «новым социализмом». Необходимость уже вызвала к жизни новый социализм в гораздо большем масштабе, чем подозревает большинство людей.

Затем приходит очередь политики в отношении планирующей системы. Она состоит в упорядочении её целей с тем, чтобы они не определяли интересы общества, а служили им. Это означает ограничение использования ресурсов в чрезмерно развитых областях, переключение государства на обслуживание общества, а не планирующей системы, защиту окружающей среды, переключение технологии на службу общественным, а не технократическим интересам. Таковы следующие шаги, которые нужно рассмотреть в стратегии реформ.

И наконец, экономикой нужно управлять. Проблема состоит в том, чтобы управлять не одной экономикой, а двумя: одна из них подчинена рынку, а другая планируется фирмами, из которых она состоит. Подобное управление представляет собой последний шаг при определении общей стратегии реформ»[15].

По нашему мнению следует согласиться с тем, как Дж. К. Гэлбрейт ещё полвека тому назад (1973 г.) оценил потребности развития цивилизации и поставил задачу разрешения проблем. Однако любое управление требует выработки алгоритмики, адекватной намеченным целям. Объективный характер процессов глобализации, конвергенции, общность проблем, с которыми сталкиваются разные общества, обуславливает в перспективе и унификацию алгоритмики государственного управления в разных странах. Соответственно этим обстоятельствам изменяется и характер того явления, которое получило название «лидерство страны». В перспективе «лидерство страны» прежде всего прочего – это лидерство её науки в понимании механизмов генерации разного рода проблем в жизни человечества и в выработке алгоритмики общественного самоуправления (включая и государственное управление), которая позволит разрешить проблемы, унаследованные от прошлого, не создавая новых проблем.

Общая структура алгоритмики государственного макроэкономического управления, осуществляемого в русле концепции устойчивого развития, должна выражать принцип биосферной обусловленности жизни цивилизации. Это обстоятельство обуславливает наличие в структуре алгоритмики различных функциональных блоков, что представлено на рис. 1.

Рис. 1 нуждается в пояснениях. В каждом регионе, обладающем физико-географическим своеобразием, интегральный биосферно-экологический показатель – распределение земель между: 1) заповедными зонами с первозданной природой, 2) зонами, в которых природная среда доминирует, но имеет место эпизодическое воздействие цивилизации, 3) сельхозугодьями, 4) населёнными пунктами и 5) промышленными ландшафтами. Реальная структура землепользования может допускать дальнейшее наращивание в регионе хозяйственной деятельности и численности населения, а может требовать их сокращения и коррекции структуры в интересах оздоровления экологии. В анализе проблематики биосферно-социального взаимодействия можно последовать подходу, предложенному в 1974 г. греческим архитектором С.А. Доксиадисом[16]. Он предлагает шкалу градации ландшафтов, включающую 12 типов, каждый из которых характеризуется степенью угнетения цивилизацией естественно-природных ландшафтов: от первозданной природы до техносферного ландшафта без каких-либо самовоспроизводящихся природных биоценозных включений. Некоторые из 12 предлагаемых им типов могут включать подтипы.

С помощью такой шкалы можно охарактеризовать в целях обеспечения биосферно-экологической безопасности общества любой регион планеты, площадь которого достаточно велика, чтобы на ней можно было выделить «кванты» хотя бы некоторых из типов ландшафтов, предусмотренных классификацией С.А. Доксиадиса.

Анализируя вариативную структуру распределения долей каждого из типов ландшафтов в общей площади территории, С.А. Доксиадис рекомендует в качестве оптимума структуру землепользования, представленную на рис. 1, позволяющую обеспечить как устойчивость биосферы, так и хозяйственную деятельность и быт цивилизации. В оптимальной на его взгляд структуре 40 % площади должны составлять территории, обладающие тем или иным заповедным статусом, на которых хозяйственная деятельность практически полностью запрещена, 42 % – территории, посещение которых людьми признаётся допустимым в целях отдыха и ограниченного ведения хозяйственной деятельности, не нарушающей устойчивости биоценозов в их сложившихся границах, 10,5 % – сельхозугодья, 7,3 % – территории населённых пунктов, транспортных инфраструктур и промышленных предприятий (за исключением тяжёлой промышленности и переработки отходов), 0,2 % – площади под предприятиями тяжёлой промышленности и переработки отходов.

Соответственно на этой основе можно выработать биосферно-экологическую политику государства, одним из аспектов которой является определение биосферно допустимой экологической ниши, которую в каждом регионе, обладающем физико-географическим своеобразием, может занимать цивилизованное общество (этому соответствуют блоки 1 и 2 в структуре рис. 1). Это предполагает необходимость отказа от исторически сложившегося образа жизни цивилизации путём перехода к ландшафтно-усадебной урбанизации[17], позволяющей поддерживать устойчивость биосферы и воспроизводство здоровых поколений, сочетать в себе удобства городского образа жизни со здоровьем сельского образа жизни, и свободного от недостатков каждого из них при опоре на современные и перспективные технологии и организацию макро– и микро– уровней экономики.

Это открывает возможности к выработке демографической политики государства, которая должна определить количественные и качественные (медико-биологические и социокультурные) показатели, которыми должно обладать население в каждом регионе, а также – параметры миграции населения между регионами, допустимые как с точки зрения бесконфликтности внутрисоциальных отношений, так и в биосферно-экологических аспектах. При этом необходимо понимать, что демографическая политика – фактор, которому должна быть подчинена экономическая политика, а не наоборот (как это имеет место в либерально-рыночной экономической модели), хотя демографические параметры и обуславливают возможности экономической деятельности. Поскольку жизнь цивилизованного общества невозможна без инфраструктур разного рода, то с демографической и биосферно-экологической политикой необходимо должна быть связана инфраструктурная политика (это отражено в блоке 3 на рис. 1).

Анализ с позиций ДОТУ жизни общественно-экономических формаций позволяет все потребности, порождаемые обществом, разделить на два класса: демографически обусловленные, удовлетворение которых безопасно и необходимо для обеспечения устойчивости общественного развития, и деградационно-паразитические, удовлетворение которых наносит прямо или косвенно вред потребителям, окружающим, потомкам, биосфере. Демографически обусловленные потребности предсказуемы на основе биологических и социокультурных закономерностей жизни человеческого общества на десятилетия вперёд. Это обстоятельство позволяет интерпретировать их в качестве вектора целей макроэкономического управления, а деградационно-паразитические – интерпретировать как собственные шумы системы и помехи, индуцируемые в ней извне, и рассматривать производство в их обеспечение в качестве одной из составляющих вектора ошибки управления. Общее представление об алгоритмике прогноза демографически обусловленных потребностей даёт рис. 2.

Демографическая политика может быть представлена как демографическая волна, с которой связаны три матрицы демографически обусловленных потребностей: личностных (DЛ ), семейных (DС ), инфраструктурных (DИС ) (включающих и потребности биосферно-экологической политики государства). Их долгосрочная предсказуемость разрешает неопределённости в отношении задания компонент вектора конечной продукции (правой части уравнений межотраслевого баланса) и даёт возможность построить хронологическую последовательность межотраслевых и межрегиональных балансов продуктообмена и финансового обмена, ведущую к гарантированному удовлетворению демографически обусловленных потребностей (более обстоятельно см. работу ВП СССР «Краткий курс…»).

Структурно алгоритмически эта задача (ей соответствует блок 4 в схеме, представленной на рис. 1) аналогична задаче поражения управляемым снарядом медленно маневрирующей цели. Эта задача успешно решается в ВПК с середины 1950‑х гг. в целях обеспечения противовоздушной, противоракетной и противолодочной обороны, хотя в нашем случае она должна решаться в пространстве параметров большей размерности. Спектр инвестиционных продуктов в составе вектора конечной продукции в таком подходе интерпретируется как вектор управляющего воздействия.

При этом задача планирования – показать те уровни отраслевого производства, ниже которых спектр реального производства не должен опускаться в целях обеспечения устойчивости развития общества. Научно-технический прогресс и нормативно не учитываемые производственные мощности идут в запас устойчивости плана. Если созданы условия для массовой самореализации научно-внедренческих циклов[18], то макроэкономика восприимчива к научно-техническому прогрессу и должна отвечать требованию гибкости и адаптивности к меняющейся техносфере. За исключением устанавливаемых государством цен на товары, принадлежащие базе прейскуранта[19], все прочие цены формируются рынком.

В таких условиях поддержание рентабельности отраслей в задаче гарантированного удовлетворения демографически обусловленных потребностей и обеспечения устойчивого развития общества (с учётом особенностей региональной локализации предприятий) должно обеспечиваться налогово-дотационным механизмом, а платежёспособный спрос населения должен системно защищаться целевыми субсидиями и грантами от уничтожения либерально-рыночным ценообразованием. [20] Дотации, субсидии, гранты могут быть как государственными, так и корпоративными. Кредитно-финансовая система, законодательство о хозяйственной и финансовой деятельности, система стандартизации и сертификации продукции интерпретируются как средства сборки макроэкономической системы из множества административно самостоятельных предприятий, а также как компоненты системы бесструктурного государственного макроэкономического управления[21]. Этому фрагменту алгоритмики государственного управления в русле концепции устойчивого развития соответствует блок 5 в схеме, представленной на рис. 1.

Таким образом, решение задачи осуществления концепции устойчивого развития требует циклической замкнутости в объединяющей их алгоритмике пяти функционально своеобразных алгоритмических блоков, что представлено на рис. 1.

Представленная на рис. 1 общая схема алгоритмики государственного управления, на наш взгляд, позволяет реализовать концепцию устойчивого развития в том смысле, как понятие «устойчивое развитие» было определено ранее.

Если говорить о научно-методологическом обеспечении работоспособности каждого из блоков на рис. 1, то анализ публикаций о теории и практике, относимых к предметной области каждого из блоков, показывает, что проблема не в «непроработанности» каждого из них, а в разрозненности узкоспециализированных научных дисциплин, которые разделены «междисциплинарными пропастями» и в невежестве и управленческой безграмотности управленческого корпуса: политиков, юристов, бизнесменов, топ-менеджеров. В каждой из предметных областей, соотносимых с блоками на рис. 1, к настоящему времени создан научно-методологический задел, вполне достаточный для выявления и решения соответствующих проблем при должной координации с другими предметными областями. Поэтому настало время понять 3 положения:

 1.    Людей и научные дисциплины должны объединять «общие области», а не разделять «междисциплинарные пропасти», из которых «выползают» чудовищные бедствия.

 2.    Термины «экология» и «экономика» происходят от греческого слова «οἶκος»обиталище, жилище, дом, имущество. Соответственно: в наши дни экология и экономика – две оторванные друг от друга половинки одной научной дисциплины, в которую следует включить и демографию (дом мёртв без живущих в нём и заботящихся о нём и о связанном с ним хозяйстве).

 3.    ДОТУ – это та методология, освоив которую, можно преодолеть «междисциплинарные пропасти» и создать «общие области», способные объединить людей и частные научные дисциплины.

И реализовать это понимание надо на практике в течение ближайших нескольких десятилетий в глобальных масштабах, но для этого необходимо развернуть программу НИОКР в целях создания стандартного программно-алгоритмического комплекса обеспечения функционирования в практике реального государственного управления макромодели, представленной на рис. 1.

3. Роль достаточно общей теории управления в решении управленческих задач разного рода и уровня 

Теории управления задают некую абстрактную структуру постановки и решения управленческих задач, которая наполняется реальным содержанием той или иной предметной области, в которой применяется теория. Различные теории управления отличаются друг от друга «архитектурой» такого рода структур, т.е. набором понятий и их взаимосвязей между собой и жизнью.

Достаточно общая теория управления (ДОТУ) предлагает наиболее полную детально проработанную структуру постановки и решения управленческих задач, которая превосходит структуры, предлагаемые другими версиями теории управления. Решение управленческих задач на основе ДОТУ при обеспечении метрологической состоятельности моделей позволяет избежать ошибок субъективизма и выявить умолчания и неоднозначности при постановке задачи, под воздействием которых её решение может оказаться невозможным в принципе или же будет обусловлено сопутствующими обстоятельствами, под воздействием которых качество решения задачи может оказаться неудовлетворительным.

В силу этого обстоятельства решение социально-экономических задач, в конце концов, должно начать проистекать из работоспособной теории управления, а управленческая грамотность должна стать такой же социокультурной нормой, как и грамотность в смысле умения читать и писать.

4. Проблемы малого и среднего бизнеса и возможности их решения

4.1. Общие проблемы макроэкономической системы РФ 

Проблемы малого и среднего бизнеса в РФ являются следствием проблем управления макроуровня, поскольку «финансовый климат» и конъюнктура рынков формируются в процессе макроэкономического управления[22], которое по отношению к уровню микроэкономики является иерархически высшим объемлющим управлением.

Как было отмечено в разделе 1 и Приложении 1, они проистекают из неадекватности «мэйн-стрима» экономической науки задачам экономического обеспечения устойчивого развития общества. В результате в постсоветской России за 20 лет её существования было сформировано законодательство о хозяйственной и финансовой деятельности, выражающее принципы функционирования либерально-рыночной экономической модели, которая:

·    во-первых, несовместима с высокотехнологичным, наукоёмким производством и инновационным развитием страны на принципах обеспечения биосферно-экологической безопасности;

·    во-вторых, порождает экономический геноцид;

·    в-третьих, лишает государство экономического суверенитета и обращает его в криптоколонию, поскольку власть над его кредитно-финансовой отдаёт в руки транснациональной ростовщической корпорации, узурпировавшей банковское дело в глобальных масштабах (Центробанк РФ не подчинён государству и обществу: см. Приложение 4).

Если не вдаваться в излишнюю детализацию и в анализ воздействия на законотворчество коррупционной и лоббистской составляющей, то процесс формирования этого законодательства протекал следующим образом:

·    «эксперты», «советники», «консультанты», получившие юридически признанное профессиональное образование в области экономики и финансов на основе неадекватной науки, пишут «прожекты» новых законов;

·    депутаты сначала Верховного Совета РФ, а потом Думы, в большинстве своём управленчески безграмотные, некомпетентные в вопросах социологии и экономической науки (тем более – науки, альтернативной «мэйн-стриму»)[23], полагаясь на авторитетов от экономической лженауки (типа А.Я. Лившица и А.В. Дворковича – см. Приложение 1), следуют вздору, предложенному «экспертами», и с кое-какими поправками придают ему юридическую форму, после чего утверждение Президентом придаёт вздору силу действующего закона.

Кроме того, если подходить к анализу кодифицированной правовой системы любого государства с позиций ДОТУ, то в любом законодательстве можно выделить четыре составляющих:

 1.    Выражение алгоритмики нормального управления по господствующей над обществом концепции управления его жизнью (при этом сама концепция может не иметь в культуре общества внятного выражения и не осознаваться в качестве концепции управления им).

 2.    Алгоритмику разрешения конфликтов частных управлений в русле господствующей концепции.

 3.    Алгоритмику защиты управления по господствующей концепции от осуществления в этом же обществе управления в соответствии с иными концепциями, не совместимыми с господствующей.

 4.    «Юридические шумы» – это законы, формулировки которых неоднозначны, вследствие чего их применение носит характер произвола, а результат определяется тем или иным иерархическим статусом конфликтующих сторон: положением в иерархии вертикали власти, богатством и т.п. Они же являются кормушкой для юристов, поскольку без знания «правоприменительной практики» их истолкование применительно к оценке тех или иных ситуаций – невозможно. И юристы заинтересованы в том, чтобы «юридических шумов» в действующем законодательстве было как можно больше, поскольку это повышает их доходы и социальный статус.

В России положение усугубляется тем, что национальному менталитету и менталитету чиновничества в особенности не свойственно относиться к законодательству как к системе обезличенного управления жизнью общества – в том смысле, что все физические и юридические лица должны быть равны перед нормами закона (Конституция РФ, статья 19).

Эта конституционная норма предполагает следующий порядок пользования законодательством:

 1.    Анализ реальной или возможной ситуации в её конкретике.

 2.    Подбор соответствующих законов и статей, которые соответствуют ситуации.

 3.    Принятие решения в соответствии с положениями законодательства в отношении сложившейся в жизни или перспективной ситуации.

 4.    Если нет соответствующего положения закона, то выработка произвольного решения, которое, однако, не должно нарушать иных статей законодательства, а при необходимости – доработка законодательства.

Назовём этот порядок действий для определённости «нормальным порядком». Если этот порядок действует, то неизбежно выявление разного рода управленчески-алгоритмических ошибок в законах и «юридических шумов», что является основой для совершенствования законодательства и правоприменительной практики как системы обезличенного управления, перед которой равны все физические и юридические лица.

Менталитет отечественного чиновничества, представителей «правоохранительных» органов и судейского корпуса порождает иную алгоритмику применения законодательства:

 1.    Анализ ситуации и выяснение социального статуса участников.

 2.    Выработка произвольного решения в отношении ситуации, в котором выражается понимание целесообразности тем, кому предстоит утвердить проект решения.

 3.    Поиск статей законодательства, ссылками на которые можно придать юридическую силу и видимость законности произвольно принятому решению.

 4.    Оглашение решения со ссылками на закон и проведение решения в жизнь на «законных основаниях» при фактическом игнорировании и попрании норм законодательства.

Этот порядок действий назовём «антинормальным».

Он если и не действует безальтернативно в РФ, то его вес в статистике правоприменительной практики достаточно весом для того, чтобы простой гражданин России был самого низкого мнения и о чиновничестве, и о «правоохранительной» системе в целом, и о судейско-прокурорском корпусе. Эта публика настолько обнаглела, что судейские в ряде случаев отказывают в приёме к рассмотрению заявлений граждан, прямо ссылаясь на те статьи законов, которые именно на них возлагают обязанность рассмотрения тех или иных дел. И простой гражданин перед чиновником или судом, перед иными должностными лицами может сколь-угодно юридически грамотно ссылаться на Конституцию РФ, на действующие законы в соответствии с нормальным порядком, но, следуя нормам корпоративной этики представителей власти, чиновничество и судейские (в своём большинстве носители юридического образования, возможно второго высшего) будут попирать известный им закон и осуществлять антинормальный порядок применения законодательства.

Законных эффективных средств защиты своих прав гражданин в России не имеет. Неизвестны даже хотя бы единичные случаи наказания чиновников, представителей «правоохранительных» органов, судейских с формулировкой типа: отстранён от должности и посажен лет на 5-7 с конфискацией имущества за систематическое попрание норм закона и правоприменительную практику в стиле «закон – что дышло, куда повернул – туда и вышло». Поэтому неизбежно, что представители чиновничьего и судейского корпуса, «правоохранительных» органов регулярно становятся жертвами самосуда, и акты самосуда вызывают массовое одобрение, что находит выражение в интернете.

Даже, если не говорить о содержании законодательства, положение с соблюдением действующего законодательства чиновниками и судейскими в России ныне хуже, чем было на Кубе в период диктатуры Фульхенсио Батисты[24].

Положение представителей малого и среднего бизнеса усугубляется ещё тем обстоятельством, что если с простого работяги или интеллигента в общем-то нечего взять, и можно только показать ему, что он – реально бесправное быдло в своей стране и обязан холуйствовать перед государственной властью и её представителями, на действия которых распространяется «презумпция правомерности»[25], то для чиновника и судейского представитель малого бизнеса – либо потенциальный объект эксплуатации, либо помеха, если его предпринимательская инициатива препятствует сложившемуся в регионе порядку распила госбюджета и иных источников дохода чиновников, членов их семей и их «кураторов» и спонсоров от легального и криминального бизнеса, уже доминирующего в регионе, а также – «кураторов» от вышестоящих органов государственной власти.

Кроме того, следует признать, что кадровая политика как в государственном аппарате, так и в бизнесе строится на принципах родоплеменного строя: если претендент на высокооплачиваемую должность или на ведение доходного бизнеса принадлежит к определённым кланам, то он «имеет право», если не принадлежит, то «не имеет права»; творческий потенциал, профессионализм, знания и идеи развития, которые несут претенденты, не принадлежащие к так или иначе властным кланам, – ничего не значат.

Т.е. власть в РФ определилась с тем, кто будет получать высокие доходы, но не определилась с тем, кто будет задарма работать на потребительское благополучие всей родоплеменной «элиты», в большинстве своём профессионально несостоятельной в тех отраслях деятельности, в которые они вошли.

Это – тоже один из ликов правового нигилизма и реализации антинормальной правоприменительной практики.

Задача искоренения «правового нигилизма» – прежде всего в среде чиновничьего корпуса, «правоохранительных» органов и судейских – до настоящего времени не решена, хотя её декларировал ещё Б.Н. Ельцин[26], а Д.А. Медведев также декларировал необходимость её решения, ещё будучи кандидатом в президенты в 2008 г.[27] И не похоже, чтобы что-то реально делалось государством в направлении искоренения правового нигилизма в среде госслужащих и депутатов.

 Соответственно изложенному выше в разделе 4.1 – решение проблем малого и среднего бизнеса в России требует решения следующих задач макроуровня:

 1.    Отказ от либерально-рыночной экономической модели и переход к государственному макроэкономическому управлению на основе концепции устойчивого развития. Это предполагает:

Ø   обеспечить как можно более широкую управленческую грамотность на основе ДОТУ в обществе и, прежде всего – юристов, экономистов, менеджеров, а также – всех госслужащих и офицерского состава вооружённых сил и организационно аналогичных иных служб;

Ø   развивать теорию и практику государственного управления межотраслевыми и межрегиональными балансами продуктообмена и финансового обращения в русле концепции устойчивого развития;

Ø   сформировать законодательство о хозяйственной и финансовой деятельности, которое выражало бы концепцию устойчивого развития и защищало бы управление по ней от либерально-рыночной экономической модели при минимуме «юридических шумов».

 2.    Не декларировать необходимость искоренения правового нигилизма, а действительно искоренить правовой нигилизм во всех его проявлениях в среде госчиновничества, судейского корпуса и прочих госслужащих для того, чтобы законодательство, адекватно выражающее концепцию устойчивого развития и защищающее её, действительно стало системой обезличенного управления (бесструктурного управления) жизнью общества, перед которой равны все физические и юридически лица. Для этого, в частности, необходимо создать особый кодекс для преступлений, совершаемых в сфере государственного управления и бизнеса, в котором должен быть предусмотрен и такой состав преступления, как злоупотребление законодательной властью, и который должен квалифицировать иные злоупотреблении властью и коррупцию как специфические разновидности измены Родине, подрыв демократии и конституционного строя[28].

4.2. Экономика как объект управления с точки зрения ДОТУ

4.2.1. «Деньги» в своём кармане? – либо кредитно-финансовая система как инструмент государственного макроэкономического управления 

Прежде всего, необходимо изменить свои представления о деньгах. Согласно господствующей ныне концепции денег: «деньги – это особый товар, выступающий в роли всеобщего эквивалента стоимости всех остальных товаров» и несущий следующие функции: первая – мера стоимости; вторая – средство обращения; третья – средство накопления или образования сокровищ; четвёртая – средство платежа; пятая – мировые деньги[29]. Основы этой концепции денег были сформированы к концу XIX века постфактум по отношению к экономической практике и выразили приспособленческое отношение частного собственника к кредитно-финансовой системе, а не властно-управленческое отношение к ней суверенного государства. Из этого неадекватного отношения к деньгам политиков и проистекает большинство экономических трудностей во всех государствах.

Эта концепция «денег» во всех её модификациях с позиций частного собственника-приспособленца освещает реалии меновой торговли в её историческом развитии[30] :

·    от первобытных времён, когда из всего множества товаров выделились товары-посредники («Д») «денежной группы» (скот, зерно, некоторые металлы) как наиболее удобообмениваемые, в результате чего медленно работающая схема продуктообмена «Т1->Т2» была вытеснена схемой «Т1 -> Д -> Т2», обладающей более высоким быстродействием;

·    до индустриального общества на основе либерально-рыночной модели экономики, когда основным денежным товаром стало золото, которое, однако, перестали рубить на куски и взвешивать прямо на рынке в ходе совершения сделок купли-продажи, но стали заблаговременно «фасовать» на «монетных дворах» в стандартные монеты и слитки, впоследствии дополнив обращение денежного товара обращением разного рода «расписок» – банкнот, казначейских билетов, векселей и т.п. «суррогатов».

После того, как произошло вытеснение товаров-посредников денежной группы из обращения и был отвергнут золотой стандарт, господствующая ныне концепция денег утратила состоятельность, поскольку «деньги» как «особый товар» перестали обладать какой-либо иной полезностью (и соответственно – свойственной им ценностью), кроме покупательной способности, которая при этом обусловлена многими внеэкономическими обстоятельствами, а не тем фактом самим по себе, что на листок бумаги или на монету нанесён некий номинал. В отличие от современных «денег», товары «денежной группы» изначально обладали некой полезностью вне схемы продуктообмена «Т1 -> Д -> Т2», что придало им покупательную способность в меновой торговле и сделало их «деньгами».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю