Текст книги "ЧЕСТЬ И ВЕРНОСТЬ. ЛЕЙБШТАНДАРТ История 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера"

Задержку с подключением ЛАГ к военным действиям на Восточном фронте следует рассматривать в связи с общим положением дивизий Ваффен СС, включенных в состав 3 групп армий, во главе которых были поставлены 3 германских военачальника, получившие за свои заслуги в предыдущих кампаниях жезлы генерал-фельдмаршалов.

1-я дивизия СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера и 5-я дивизия СС Викинг являлись частью группы армий Зюд (Юг) под командованием прославленного военачальника Герда фон Рундштедта, получившего фельдмаршальский жезл после поражения Франции. Такое же повышение получил и Вильгельм Риттер фон Лееб, поставленный Гитлером во главе группы армий Норд (Север), в которую входили 3-я дивизии СС Мертвая голова (Тотенкопф) и 4-я дивизия СС Полиция (Полицейская дивизия СС). В группу армий Митте (Центр), находившуюся под командованием Федора фон Бока (также получившего звание генерал-фельдмаршала после победы над Францией в 1940 году), входила 2-я дивизия СС Рейх (бывшая дивизия СС особого назначения). Однако в рамках операции Барбаросса дивизиям Ваффен СС была отведена вспомогательная роль (что было обусловлено их незначительной численностью, не говоря уже о нежелании генералитета вермахта давать «зеленый цвет» соединениям «зеленых СС»). Общая численность «зеленых СС», достигнув к концу Европейской гражданской войны примерно 900 000 штыков, даже на этом пике своего развития не превышала 10 % от общей численности вооруженных сил третьего рейха, а в описываемое время составляла всего-навсего 160 405 человек. Численность же Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера была и того меньше – каких-то 10 790 человек. Бойцы Ваффен СС были разбросаны на всем протяжении линии фронта от заснеженной тайги и лесотундры северной Финляндии до бескрайних степей центральной России и кавказских субтропиков.

Накануне

А что, если бы дело дошло до более широкого пакта,

если бы мы тогда заключили более тесный союз с

Москвой? В Москве-то сидят не хлюпики! Что, если бы

более сильные столковались между собой? От этих мыслей

у Юдеяна просто голова пошла кругом. Какие возможности

упущены! Впрочем, так ли уж окончательно они упущены?

Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

Как писал в своем историческом исследовании «Убийцы Сталина» современный российский писатель и главный редактор газеты «Дуэль» Юрий Мухин: «Гитлер волей неволей обязан был изучать военное дело. И то, до какой глубины он его изучил, воистину изумительно. В определенном смысле Гитлера нужно считать самым выдающимся полководцем всех времен и народов. Для пояснения этой мысли я должен ввести несколько дополнительных терминов по аналогии с термином «полководец». Полководец – это тот, кто водит полки, и это, исходя из сегодняшней организации армии, – командир дивизии. Тогда командующий армией как структурного войскового объединения – это дивизиеводец. Командующий фронтом – армиеводец. И командующего всеми войсками страны, Верховного Главнокомандующего, следовало бы по аналогии назвать фронтоводцем, но в данном случае необходимое нам слово есть – стратег.

Так вот, если бы мы…гипотетически взяли Сталина, Наполеона. Суворова, Гитлера, да и любое другое громкое имя в военной истории, дали им по 15 тыс. человек, равных по психофизическим качествам (или по 100 тыс.), и предложили каждому организовать из этих людей дивизию (армию), вооружить их по своему разумению и обучить, то дивизия и армия Гитлера… в боях разгромила бы всех своих конкурентов.

Никто до него в военном деле не был столь революционным, никто не внес для своего времени в военное дело так много революционных новшеств. Деятельность Гитлера до войны и в ходе ее – это, по сути, история его непрерывной борьбы с косностью немецких генералов. Даже они, по-своему самый выдающийся генералитет мира, не способны были сразу понять суть того, что Гитлер задумывал. По-настоящему его, возможно, понимали только Гудериан в области танковых войск и Геринг в области военно-воздушных сил… После войны все немецкие генералы из тех, кто не попал под расправу Нюрнбергского трибунала, стали все свои ошибки и поражения валить на Гитлера, «самый умный» фельдмаршал Германии Манштейн в этом не был исключением. Тем не менее, и он был вынужден признать за Гитлером выдающиеся способности к анализу[491]491
  [491] Мухин Ю. Убийцы Сталина. М., 2005, сс.55–56.


[Закрыть]. «Но, помимо этого, Гитлер обладал большими знаниями и удивительной памятью, а также творческой фантазией в области техники и всех проблем вооружения», писал Эрих фон Манштейн в своих мемуарах «Утерянные победы».[492]492
  [492] Манштейн Э. фон. Утерянные победы. М, 1999, с. 334. Правильнее было бы перевести эту книгу мемуаров генерала фон Манштейна (нем.: Verlorene Siege) как «Проигранные победы». Но это так, к слову…


[Закрыть]

Как писал в своем исследовании далее Юрий Мухин, «…благодаря своим исключительным способностям к фантазии и воображению, Гитлер мог представить в уме бой или военную операцию, прокрутить тысячи вариантов их развития, выбрать лучший, притом такой, что его генералы впадали в истерику, настолько им идеи Гитлера казались глупыми, необычными, неожиданными, парадоксальными… Заканчивая оценку Гитлера, хочу повторить, что он был величайшим полководцем истории, а то, что недоумковатые историки даже после войны продолжают представлять его в качестве полусумасшедшего ефрейтора, является тягчайшим оскорблением памяти тех солдат, офицеров и генералов армий союзников, которые пали в боях с немецкими армиями, ведомыми Гитлером. Это является оскорблением тех, кто фашистскую Германию все же победил.

Между прочим, Наполеон в свое время принес не меньше, чем Гитлер, страданий всем народам Европы. Тем не менее, у Наполеона военной славы никто не забирает, а в России его, кстати, всегда считали великим полководцем и бюсты его держали в библиотеках даже после войны 1812 г. Это же ведь честь какая – такого гения победить».[493]493
  [493] Мухин Ю. Убийцы Сталина. сс. 57–62.


[Закрыть] Добавим от себя, что надгробие Наполеона в соборе парижского Дома инвалидов выполнено из красного карельского порфира, присланного в дар Франции… Россией[494]494
  [494] Техника и вооружение.2000. № 9, с. 6.


[Закрыть]. Но это так, к слову…

По количеству боевых самолетов «Рабоче-Крестьянская» Красная армия превосходила германцев и их союзников в несколько раз. Советские самолеты по скорости и вооружению в среднем были на тогдашнем мировом уровне, но значительно уступали по средствам связи и радионавигации не только «Люфтваффе», но даже… Гражданскому воздушному флоту СССР.

По количеству танков СССР превосходил Третий рейх почти в 10 раз (однако советские генералы, не понимая сути применения танков, не заказали для своих бронетанковых войск ни самоходной артиллерии, ни бронетранспортеров для пехоты).

Превосходная советская артиллерия, многократно превосходившая германскую по числу стволов, не была оснащена средствами разведки артиллерийских целей.

Как писал британский военный историк Лен Дейтон в своей книге «Вторая мировая. Ошибки, промахи, потери»[495]495
  [495] Дейтон Л. Вторая мировая. Ошибки, промахи, потери. М., 2000, с. 552.


[Закрыть]: «…меньше 50 % потерь немецких войск, действовавших на Восточном фронте, приходилось на артиллерийский огонь, в то время как их относительные потери от огня англо-американской артиллерии превышали 90 %». Согласитесь, это говорит о многом…

В германском наступлении на «Отечество пролетариев всего мира» СССР (а отнюдь не на «Россию»), поддержанном финскими, румынскими, венгерскими и словацкими войсками, не считая живой силы, принимали участие свыше 600 000 автомобилей, 750 000 лошадей, более 7 000 артиллерийских орудий и 3000 танков. Все это обрушилось на неприятеля, в свою очередь, изготовившегося к нападению, совершенно неожиданно. Огромные массы советских войск были взяты в плен в первые же дни и недели войны на Востоке. Тем не менее, на многих участках фронта красноармейцы (в первую очередь – части НКВД, несшие охрану границ), оказывали германской армии вторжения ожесточенное сопротивление. Как вспоминал обергруппенфюрер СС Макс Симон, они «сражались до последнего дыхания», «экипажи горящих танков продолжали стрелять, пока в них еще теплилась жизнь… раненые и контуженные, как только к ним возвращалось сознание, тут же снова тянулись к оружию». Советские части, отходя от линии обороны, оставляли после себя небольшие отряды, которые скрывались многие дни, постоянно усиливаясь и выжидая время и место, чтобы обрушиться на уступающие им в численности неприятельские подразделения».

Германские 6-я, 11-я и 17-я армии (46 дивизий), поддерживаемые танковой группойгенерала Эвальда фон Клейста, входившие в группу армий Зюд (Юг) генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта, прикрывали германо-советскую демаркационную линию, проведенную по территории разделенной Польши. Задача группы армий Зюд (Юг) заключалась в том, чтобы отрезать и уничтожить советские силы западнее Днепра, в то время как 1-я танковая группа на левом фланге должна была наступать южнее города Ковеля, расположенного восточнее Люблина. Советские войска предполагалось взять в гигантские клещи. Но план не учитывал те обширные пространства, на которых должна была происходить данная операция. Группа армий Зюд (Юг) наступала на участке фронта, простиравшемся от южного края Припятских болот до Черного моря, и ее первый гигантский рывок от германо-советской демаркационной линии (будем, как все, именовать ее «границей», хотя она, в соответствии с положениями международного права, таковой отнюдь не являлась) до Днепра растянулся на 480 км. Главной целью наступления являлся Ростов-на-Дону, расположенный в 1 120 км от границы.

Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера, наряду с двумя другими моторизованными дивизиями, находился под общим командованием генерал-оберста Эвальда фон Клейста и был дислоцирован в районе Люблина. Оттуда дивизия была переброшена в Островец, дошла до Вислы и 30 июня вступила на территорию Западной Украины. Боевой путь Лейбштандарта освещался, в частности, в цикле радиопередач Великогерманского радио[496]496
  [496] Der Grossdeutsche Rundfunk.


[Закрыть] «СС на войне». В комментариях к радиотрансляции парада I батальона ЛАГ, в частности, говорилось:

«Это бойцы Лейбштандарта, солдаты фюрера, прошедшие в мирные годы обучение и подготовку в духе СС, закаленные в боях и доказавшие свою верность лучшим солдатским традициям на полях сражений этой войны. Лейбштандарт и другие дивизии Ваффен СС образуют мощную структуру внутри вооруженных сил. Они сражаются на фронтах, защищая от внешних врагов честь, величие и свободу нашей Державы. Все они вышли из рядов СС, из рядов арийских мужей, перед которыми стояла и стоит по-прежнему задача защищать фюрера и внутренний порядок Державы. Только самы лучшие из немцев и представителей других германских народностей достойны этой почетной задачи и способны выполнить ее… их задача – быть политическими солдатами великогерманского Ордена… основной закон СС – это закон расы и строжайшего отбора».

Начало боев на Востоке

Германцы умели драться против

диких зверей. Но германцы были слишком

добродушны, и их перехитрили.

Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

На протяжении последующих 2 недель дивизия ЛАГ сражалась с неприятелем, который, казалось, был безразличен к ожидавшей участи и абсолютно равнодушен к ранам и смерти. Нередко «зеленым эсэсовцам» приходилось сражаться с советской пехотой, ведущей огонь прямо с бортов ничем не защищенных грузовиков или прыгающей через борта своих автомашин, чтобы, что называется, «с колес» атаковать противника. Дополнительный шок вызывало у лейбштандартовцев то, что они, совершенно неожиданно для себя, столкнулись с явлениями, до сих пор неведомыми бойцам как «зеленых СС», так и германского вермахта. Советские войска, казавшиеся разбитыми и уничтоженными, внезапно наносили по немецким позициям молниеносные удары, заставлявшие германцев переходить от наступления к обороне. Именно в такой ситуации оказалась германская 73-я танковая дивизия, атакованная красными по дороге в Киев. Лейбштандарт поспешил на помощь атакованной дивизии и, вызволяя ее из беды, потерял 683 человека убитыми и ранеными (что в сравнении с 93 убитыми за всю Балканскую кампанию весной того же года выглядело просто чудовищно). А ведь на том, начальном, этапе Восточной кампании отражение советских атак давалось германцам пока еще без особого труда.

Красноармейцы тщетно пытались остановить германское продвижение на Львов – столицу Западной Украины, недавно присоединенной к СССР, в результате советско-германского раздела «панской» Польши. Красным пришлось сдать Львов после 8 дней ожесточенных боев и танкового сражения с участием 5-йдивизии СС Викинг. Командующий группой армий советского Юго-Западного фронта генерал Михаил Кирпонос отдал своим войскам приказ отходить на «линию Сталина» – комплекс бетонных укреплений и естественных препятствий, расположенных за рекой Случь. Проделывая этот маневр, советские войска продолжали контратаковать силы фон Клейста. Как оказалось, «линия Сталина» представляла собой систему бетонированных долговременных огневых точек (ДОТов) и противотанковых заграждений, не укреплявшихся с момента переноса советской границы на запад после раздела Польши в 1939 году (ведь «Рабоче-Крестьянская» Красная армия готовилась не к обороне, а к победоносному «освободительному» походу на Запад). 8 июля 1941 года фон Клейст сумел прорвать эту линию обороны, и 13-я танковая дивизия усилила натиск на Житомир – очередную цель и последний крупный город на пути к Киеву – столице советской Украины.

К этому моменту растянутая и совершенно открытая для налетов советской авиации дивизия СС Лейбштандарт, отражая постоянные контратаки рассеченных германскими танковыми «клиньями» на части, но все еще боеспособных неприятельских частей, двигалась по пятам за 13-й танковой дивизией вермахта. Однако впереди не предвиделось ни отдыха, ни облегчения. Германская группа армий Зюд (Юг) вышла, наконец, на позиции, пригодные для взятия Киева, ее заветной цели, но тут генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт приостановил наступление своих бронированных армад. Фельдмаршал обратил внимание на то, что железнодорожная сеть, жизненно важная для обеспечения советских войск, сходится в крупном железнодорожном узле на станции Умань. От этого важного транспортного узла, памятного резней евреев, польских католиков и униатов, учиненной в конце XVIII века православными украинскими повстанцами-гайдамаками под предводительством Ивана Гонты и Максима Зализняка в период крестьянского восстания, вошедшего в историю под названием «Колиивщины»[497]497
  [497] Это название происходит от главного оружия украинских повстанцев — кольев.


[Закрыть]  (воспетой в известной поэме Тараса Григорьевича Шевченко «Гайдамаки»), отходили железнодорожные ветки, ведшие дальше на юг и в сторону Крыма. Герд фон Рундштедт пришел к заключению, что лучше временно обойти Киев и повернуть на юг, к Умани.

Реальность превзошла все ожидания. Советский маршал Семен Буденный одновременно с 11-й и 17-й германскими армиями и союзными немцам румынскими соединениями направился к черноморскому порту Одессе. Буденный получил приказ оставить часть своих сил для обороны Одессы, сосредоточив остальные в районе Умани. Танки фон Клейста под проливным дождем ринулись вперед. И снова на танки обрушились советские контратаки, проводимые группами красноармейцев на битком набитых грузовиках. Однако все это оказалось бесполезным, и танковые части фон Клейста соединились с германской 17-й армией на берегу Буга в 80 км от Умани. Ловушка захлопнулась! К этому моменту погода изменилась, и германской пехоте пришлось под палящим солнцем продвигаться по совершенно дикой местности. После целой серии сражений стальное кольцо окружения, внутри которого оказались 6-я,12-я и 18-я армии, окончательно сомкнулось. В итоге немцы взяли около 100 000 пленных.

Атаки тщетно пытавшихся вырваться из окружения красноармейцев следовали одна за другой. «Зеленые эсэсовцы» были совершенно измотаны постоянным отстутствием сна. Казалось, они сражались уже целыми неделями, не имея возможности как следует выспаться, и полностью утратили всякое чувство времени.

Первоначально советские войска пытались осуществить прорыв из окружения, используя в качестве ударной силы бронеавтомобили и кавалерию, а впоследствии – при помоши танковых частей. Но все эти меры приносили только временный успех. Кольцо окружения плотно замкнулось, благодаря быстрому продвижению 1-й танковой дивизии в обход Житомира на соединение с венгерскими танковыми и пехотными частями, около 25 советских дивизий оказались отрезанными от основных сил. К 1 августа германцы прорвали советскую оборону под Новоархангельском. Кольцо окружения в районе Умани так и осталось закрытым.

Во время этих действий ЛАГ заслужил высочайшую похвалу из уст командующего корпусом генерал-майора Вернера Кемпфа:

«С 24 июля по 7 августа Лейбштандарт Адольфа Гитлера прекрасно показал себя в ходе окружения неприятельской группировки под Уманью. Находясь в центре сражения при захвате ключевых позиций под Новоархангельском, Лейбштандарт Адольфа Гитлера с беспримерной отвагой захватил город и близлежащие высоты к югу от него. В духе образцового братства по оружию он вступил в яростную борьбу с 16-й пехотной (моторизованной) дивизией противника, находившейся на его левом фланге, и обратил ее в бегство, уничтожив множество танков.

Сегодня, перед началом сражения с целью ликвидации советской группировки в районе Умани, мне хотелось бы выразить мою личную благодарность Лейбштандарту Адольфу Гитлера за его достойнок подражания усердие и беспримерную отвагу. Сражение под Новоархангельском навсегда войдет в славную боевую летопись Лейбштандарта Адольфа Гитлера».

Взгляд на войну с советской стороны

У каждого – своя война.

Виктор Астафьев. Преданы и убиты.

Ветеран Великой Отечественной войны советского народа Иван Игнатьевич Шелепов в беседе с нами вспоминал о тех далеких днях:

– К ночи раздали паек, а утром безо всякой артподготовки наш полк пошел в контратаку.

– Что, только один полк?

– Не знаю, вроде вся дивизия пошла. Я знал, что война – это страшно, но такого всеобъемлющего ужаса я не мог себе представить. Это зря рассказывают, это невозможно рассказать. Такое чувство – ты всю жизнь жил так, что у тебя нет ни прошлого, ни будущего. Первое время я не мог даже пошевелиться от шока, ей-Богу! Нас, конечно, предупредили, что на зорьке пойдем в атаку. Ротные прошлись и всех предупредили. Только все равно получилось как-то странно. У меня тот бой как-то нечетко запомнился. Я даже не знаю, почему. Какие-то бои – вот как вчера было, а другие, как в дыму. Я их путаю постоянно.

Мы скучились по отделениям, залегли в ровиках рядом все. Накрылись ветками, чтоб, значит, немец не пронюхал… Ротный наш тихо так сказал: «Вперед, ребята!» – и полез на бруствер. Я полез тоже. Чисто машинально полез, даже не соображал, что делаю. Мы молча встали и просто так пошли вперед. Даже не побежали, а просто пошли. Ни «ура», ни крика, ни шума. Просто встали и пошли. Еще не развиднелось, туман по полю стелется. А вокруг тишина стоит мертвая, только оружие наше побрякивает. Я уж не помню, как, но вдруг оказалось, что по нам бешено стреляют, винтовки, вроде, да 2 пулемета. Или, может, больше пулеметов? Вот не помню, дьявол! Тогда все побежали, низко так пригибаясь. Я бежал за кем-то, не знаю его имени. Вот из всей атаки-то я только и запомнил его спину и сидор[498]498
  [498] Солдатский вещевой мешок.


[Закрыть] . А больше ничего и не помню.

Бежал изо всех сил. Куда – не знаю. В голове у меня стоял крик: «Вперед!», но, вроде, я не кричал. Я не знаю, сколько я бежал, секунду или час, просто остановилось время. И тут вдруг что-то ударило меня в бок, я, вроде, даже кувыркнулся так в воздухе и упал. Вскочил и снова упал – уже от боли. Ногу, ногу мне скорежило от боли. Я пытаюсь повернуться. Посмотреть хочу, что там с моей ногой, а не могу. Я тогда пополз вперед, потом мысль такая: «Стой! А зачем это я вперед ползу? Мне же в санчасть надо!» Вроде, одного не мог сообразить, где перед, а где зад, и куда мне нужно ползти. Везде дым, взрывы постоянно уже, стрельба, грохот… Все поле усыпано корчащимися людьми и какими-то предметами. Я немного сориентировался и пополз назад. Я почему-то тогда отчаснно подумал, что до своих мне нипочем не доползти. А тут кто-то меня схватил за ногу и потянул. Я, вроде, даже потерял сознание от боли. Не помню, как я очутился за бруствером. Ко мне тут же комиссар – шасть! Какого, говорит, хера, ты здесь? Трус! Я ему – не трус, мне ногу повредило. Он орет – где? А я и сам не пойму. Прибежал фельдшер, что-то пощупал и заржал. Вывих у тебя, говорит. Щас, говорит, я тебе дерну и все враз вылечу! Ну, ухватил он меня за ногу – я даже «мама» не успел сказать! – и ка-а-ак дернет! Комиссар аж головой крутанул, такого я им трехэтажного заложил. Я и сам не знал, что умею так материться.

– Дело не завели?

– Да нет! На кой я ему! Он меня только спросил, откуда я. И отцепился. А фельдшер как узнал, что я из 3-й роты, только ночью разгрузился, вроде подобрел, сказал, что сейчас роты обратно придут. «Ни хрена там опять не вышло. Сколько людей положили…»

Ты, говорит, давай ползи к своим, да смотри, немец сейчас авиацию на нас пустит. Тебе, говорит, повезло сейчас сильно, запомни этот день! Твои, говорит, товарищи, сейчас все мертвые будут.

– Больше в этот день не атаковали?

– Нет. Некому было. Так из всей нашей роты человек 10–12 вместе с лейтенантом осталось. Старшину убило. Вот фамилию запомнил – Чумилин. На кой она мне, а вот запомнил. Жалко его теперь! Ему ведь годков 20 всего было, а уж весь седой был и без пальца на руке. Бог знает, что ему в жизни довелось хлебнуть… Да я о нем и не знаю ничего.

– Больше не ходили в атаку в тот день?

– Как не ходили? Ходили. Дважды.

– Дважды? Вам сильно повезло.

– Да всем, кто ту войну пережил, сильно повезло! У них у всех необычная судьба. Те, у кого была обычная судьба, те мертвыми ложились, даже ни разу не выстрелив, даже не увидев ни разу немцев.

– А когда вы еще в атаку ходили?

– Дня через два нам новое пополнение пришло. На следующий же день мы опять атаковали немцев. Нам даже артиллерию дали. Мы сидели в лощине, курили и слушали, как над нами воет наша артиллерия. Я пообвык уже, не так это меня подавляло, хотя грохот страшный. А потом опять команда «Вперед!». И мы все полезли в атаку. А мне, Лешке Котову и армянину Феликсу приказали прикрывать артиллеристов. Там было у нас несколько 45-миллиметровых пушек, вот одну мы должны были прикрывать. Нам даже ручник[499]499
  [499] Ручной пулемет.


[Закрыть]  Дегтярева дали и к нему два диска.

– Иван Игнатьевич, вот Василь Быков упоминает о «Дегтяреве» очень неободрительно, говорит, тяжел он был да точность низкая.

– Да, читал я… Не согласен! Быков артиллерист. То-то! А пулемет хороший. Вот он хает наш пулемет, а ведь немецкий МГ-34 еще тяжелее был. Он двенадцать кило весил, а ежели на станке – так вообще неподъемный! Хорош наш пулемет был, пусть не брешет! Вот потом у немцев МГ-42 появился. Этот был тоже тяжеловат, но зато у него хорошая скорострельность была. Но немцы все равно свой 34-й до конца войны использовали… Это же ручной пулемет. У нас их много было, в каждом взводе были. А у немцев их много было, пулеметов-то? То-то и оно. Так для обороны у нас с пулеметами хорошо было… Вот сперва с патронами недостаток был – сколько людей зря погибло!

– А как же вы должны были прикрывать артиллеристов?

– Ну, как? Ежели, скажем, немец контратакует, то первым делом не подпускать его к пушке. У артиллеристов-то тоже оружие было, иногда даже пулеметы были, но все равно. А мы всегда наши пушки первым делом прикрывали. Это нам ротный всегда приказывал: «Не забывайте, зачем вы здесь!», без пушек тех мы бы не выстояли. Вот их хают теперь все, говорят, плохие были пушки, а я вот так скажу: не было бы тех пушек, не выстояли бы мы. Там, ежели пулемет где немецкий или мотопехота, бронетранспортеры ихние – там наша пушка в самый раз была. А у немцев тоже такие же пушки были.

– А с танками тоже хорошо боролись?

– А и боролись! Да мы ж все сообща боролись… Либо мы его, либо артиллеристы. Но танки-то у немцев не всегда были, а вот мотопехота и бронетранспортеры – постоянно. А танки мы жгли за милую душу! Там, главное, первая задача пулеметчикам была – отсечь пехоту от танков. Это самое трудное! Потому что танки всегда по пулеметам стреляли. Если удавалось отсечь, мы им все танки сжигали. Танк ведь вблизи ничего не видит, к нему можно подобраться и либо сжечь его, либо гусеницу повредить.

– Иногда у нас пушки были, а вот боеприпасов к ним не находилось… Наши даже иногда немецкие пушки использовали, потому, что к ним боеприпасы были…

– Часто?

– Нет, не часто. Но иногда удавалось найти исправную пушечку с боекомплектом. Тогда ее забирали.

– А 50-миллиметровые ротные минометы хорошо себя показали?

– Ротный миномет, конечно, слабей батальонного будет, но зато он легче. Там один трубу несет, другой треногу, а третий плиту себе на спину вешал. А у батальонного плита довольно тяжелая была, ее иногда и вдвоем таскать приходилось. А вот ты попробуй ее километров 10 быстрым маршем на себе пронеси без привала, побегай с ней по кустам от самолетов, а потом без передышки сразу в бой! Вот мы и поглядим, какой из тебя минометчик! Да и во время боя с ротным минометовм можно быстро поменять позицию. А с батальонным, глядишь, и не успеешь. А бросать тоже нельзя – расстреляют. Если испортился – надо сдать старшине или ротному. А то «кум»[500]500
  [500] «кум» – особист, офицер СМЕРШ.


[Закрыть]замордует вопросами, возьмет на карандаш… А вообще минометы в обороне хороши были. Если немцы залегли во время атаки, то минометами мы их выгоняли прямо на наши пулеметы. Ну, они так же поступали. Вот почему ложиться опасно было. Можно было уже не подняться. Уж если пошел в атаку, то нужно идти, бежать, но ни в коем случае не дожиться. Лег – потом задницу от земли ничем не оторвешь. А еще можешь пулю от ротного получить. У него такое право было. Он обязан тебя в атаку поднять, и ни комбат, ни комполка, никто его не осудит за это. Наш ротный сразу предупреждал, что, если заляжем, он сам нас всех перестреляет. И он действительно пристрелил нескольких. Зато мы больше никогда не ложились.

– Часто в атаку ходили?

– Да как сказать… Ходили-то ходили… Но ведь атака атаке рознь. Одно дело, когда у немца атака захлебнулась и он начал отходить, вот тут: «Примкнуть штыки!» – и вперед! Распорем немцам брюхо, попрыгаем в ихние окопы… и сразу же бешено окапываемся. Можещь засекать: через полчаса они опомнятся и обязательно попытаются выбить нас с позиций. Если не успели зацепиться – обязательно выбьют. Пушки-то ты еще не успел подкатить, вот тут ихней мотопехоте милое дело! Но если хоть одно орудие успел поставить, то ни хрена у них не выйдет! Тут уж танки нужны, артиллерия, а где ж им взять? Это только сейчас в фильмах у немцев, что ни атака. То масса танков. А на деле они так не воевали. Танки, конечно, у немцев были, но далеко не везде. И часто они 1–2 танка подгоняли, те постреляют издали, отгонят нашу пехоту – хорош! Дальше не шли…Они же тоже жить хотели, зачем же им на наши танки лезть? Они проведут бой, разведку, засекут нашу артиллерию и сразу попытаются подавить ее всем, чем только можно – и самолетами, и пушками, и минами. Поэтому нашт артиллеристы шустро меняли позиции. Сейчас, вроде, за спиной копают, а через час оглянешься, а нету их, уже сменили позицию.

Это я так сказал, будто танк легко сжечь. Ничего подобного! Тут пока один танк сожжешь целой ротой – упаришься! Он еще половину передавит и из пулеметов перебьет. А если немцам удавалось подавить нашу ПТА[501]501
  [501] ПТА – противотанковая артиллерия.


[Закрыть], то они часто разворачивали танки вдоль траншей и всех давили. Но это позже было, когда и мы стали окопы рыть…

– А раньше?

– А раньше, в сорок первом не рыли почти. Тогда рыли одно-двухместные окопы, окапывались повзводно.

– А чем это было плохо и чем – хорошо?

– Плохо тем, что засыпать могло. Это раз. Ну, и потом… ведь полная неизвестность была! Идет бой, кругом грохот, приказов не слышно и не видно – через это управление войсками шло из рук вон плохо. Как же управлять, если каждый сидит сам по себе? Телефон, что ли, в каждый окоп проводить? Да и тебе тоже, каково одному сидеть в яме посреди поля? И не известно ведь было, где остальные. Может, все уже убиты, и ты один остался? Начинает казаться, что все стреляют только по тебе. Жуткое чувство!

Но это наши командиры потом смекнули, и начали учить нас рыть траншеи в полный профиль и в полупрофиль. А ведь это тоже целая наука! Ведь не везде эти траншеи и окопы рыть можно. Тут копнул – камень пошел, там начал рыть – вода появилась. Так иногда и по щиколотку в воде, и по колено в воде воевали. Некогда было в другом месте рыть, или, как говорится, «по тактическим соображениям»…Тогда рыли в полупрофиль – чтобы в воде не стоять. Но такие траншеи быстро засыпались, и вот уже через час не видно, где наша позиция…

Великое опьянение

Страшно теперь

Оглянуться! Смотри!

По небу мчатся

Багровые тучи.

Воинов кровь

Окрасила воздух.

Только валькириям

Это воспеть!

Сага о Ньяле.

Успех под Уманью позволил группе армий Юг продолжить наступление, и теперь все взоры были обращены на нижнее течение Днепра. ЛАГ двинулся в направлении крупного индустриального центра Херсона, расположенного на Черноморском побережье северо-восточнее Одессы. После ожесточеных уличных боев город был взят 19 августа. Продвигаясь вперед с переменным успехом, дивизия подошла к населенному пункту Заселье, где приняло ожесточенный бой среди полей подсолнечника (или, как говорят на Украине, «соньячника») и кукурузы. Одно из советских подразделений, решив, что обнаружило слабое место противника, ударило прямо в лоб дивизии – и дорого заплатило за это.