Текст книги "ЧЕРЕП И КОСТИ В РОССИЙСКОЙ ВОЕННОЙ СИМВОЛИКЕ."

Автор книги: Вольфганг Акунов

Жанр:

Прочая документальная литература

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Назад к карточке книги

Вольфганг Акунов
Череп и кости в российской военной символике

В 1999 г. в Смоленском издательстве «Русич» в серии «Мир в войнах» вышел перевод книги английского автора Г. Уильямсона «СС – инструмент террора». Автор предисловия к русскому изданию книги об «ордене под мертвой головой», М. Рабинович, пишет: «Кошмарный сон оборачивается явью: юнцы и пенсионеры в…форме, украшенной самым зловещим из символов, известных в истории, снова маршируют и в Центральной Европе, и в Прибалтике, и – верить ли своим глазам? – в России». Между тем, символ «мертвой головы», т.е. «череп и кости», несравненно более древний, чем СС и породивший СС национал-социализм, отнюдь не является каким-то исключительным изобретением разработчиков нацистской символики. Достаточно вспомнить пример из сравнительно недавнего прошлого, ставший почти хрестоматийным. В бесчисленном множестве мемуаров советских времен ушедшие на покой участники гражданской войны в Испании вспоминали одно и то же. Испанским республиканцам-де показывают фильм «Чапаев». Наступает кульминационная сцена – наступление белых офицеров-«ударников» под черным знаменем с черепом и костями – и вот заполнившие зал испанские республиканцы начинают с криками: «Фашисты!» палить в экран изо всех стволов. Для советского сознания той эпохи «череп и кости» совершенно однозначно символизировали абсолютное зло

Дело со временем зашло так далеко, что в книге очерков по истории России (для иностранцев) «Истоки истории» (Москва, Высшая школа, 1989 г.), вышедшей из-под пера ныне покойного профессора Н.Н. Яковлева (того самого, которому ныне покойный академик А.Д. Сахаров публично закатил пощечину за нелестные отзывы о своей жене в другой книге профессора, «ЦРУ против СССР»), даже тевтонские рыцари (!) в битве на Чудском озере (в 1242 году!) выступают под «черным знаменем с белым черепом и костями»! Настолько этот символ в эпоху «развитого социализма» стал ассоциироваться в советском сознании с чем-то изначально враждебным и чуждым, став своего рода «антисимволом». Между тем, череп и кости, как наиболее стойко противостоящая тлению, т.е. разложению, и в наименьшей степени поддающаяся разрушению органическая ткань, в большинстве древних культур издавна символизировали способность к телесному возрождению, жизненную энергию и силу духа, отнюдь не являясь, вопреки широко распространенному заблуждению, символом устрашения, разрушения и смерти, вкладывавшегося в него, как мы увидим далее, только анархистами и большевиками в период Октябрьского переворота, последующего периода «красного террора» и гражданской войны в России. Не случайно большевицкий литератор Артем Веселый, описывая революционный разгул в своей «России, кровью умытой», писал: «В станицу отряд входил под черным знаменем, на котором светлыми шелками были вытканы скрещенные кости, череп, восходящее – похожее на петушиный гребешок – солнце и большими глазастыми буквами грозные слова: СПАСЕНЬЯ НЕТ. КАПИТАЛ ДОЛЖЕН ПОГИБНУТЬ».

Символ «череп и кости» пользовался широчайшим распространением как раз в России со времен крещения древней Руси Святым Равноапостольным князем Владимиром, если не раньше. В этом проще простого убедиться, зайдя в любой христианский храм (причем не обязательно в православную церковь – западные летописцы засвидетельствовали существование в 1176 г. в Иерусалиме духовно-рыцарского «Ордена Благой Смерти», члены которого носили поверх доспехов черные плащи с белым черепом и костями на правом плече.), или рассмотрев повнимательнее изображения на Распятии, мы почти всегда увидим в основании Голгофского креста этот самый «зловещий» символ – череп и кости. Дело в том, что, по христианскому Священному преданию, место для распятия Спасителя было промыслом Божиим выбрано как раз там, где покоились бренные останки, т.е. череп и кости, прародителя рода человеческого – Адама.

Поэтому Голгофа именуется еще Краниевским, или Лобным, местом. По легенде, кровь и вода, истекшие из ребра распятого Христа – «нового Адама» – прободенного копьем римского сотника Лонгина, с целью убедиться в смерти осужденного на крестную муку, пролившись на кости «ветхого Адама», чудесным образом омыли его от грехов, что явилось символическим прообразом последовавшего вслед за тем в течение трех дней – с пятницы до воскресенья – сошествия Христа во ад, с целью вывести оттуда в рай ветхозаветных праведников, начиная с Праотца Адама. Поэтому череп и кости, именуемые на Руси издревле «Адамова голова», вошли в христианскую и, в т.ч., православную религиозную символику как знак жертвенной смерти во имя грядущего спасения через воскресение к вечной жизни. Вот почему «адамова голова» украшает не только распятия в христианских храмах – своеобразные «модели Голгофы» – но и кресты-тельники и облачения схимников – монахов, принявших сугубый постриг, как бы «заживо легших в гроб», дабы возродиться из него к жизни вечной.

Когда объединенные дружины Святого Благоверного Великого князя Московского Димитрия Ивановича, за свою великую победу в 1380 г. позже прозванного Донским, вышли на бой с Ордой на Куликово поле, начало сражению положил поединок ордынского богатыря Челубея с иноком Свято-Троицкого монастыря Александром (Пересветом), на которого сам Святой Преподобный Сергий Радонежский надел перед походом схиму…разумеется, украшенную, как и полагалось, символом Голгофского креста с «адамовой головой». Инок погиб сам, но поразил и врага, упав на него сверху, чем засвидетельствовал свою победу и вселил веру в победу в сердца всех русских ратников. Так полностью оправдался символический смысл эмблемы «черепа и костей», вкладываемый в нее христианами, причем не только русскими: «Смертию смерть поправ!» Эмблема «мертвой головы» использовалась в британских, французских, финских, болгарских, венгерских, австрийских, итальянских и польских войсках, преимущественно в кавалерии, авиации, огнеметных, штурмовых и танковых частях, в частях особого назначения армии США и т.д. В германских государствах Пруссии и Брауншвейге существовали кавалерийские и пехотные части с эмблемами в виде черепа и костей на головных уборах. С середины XVIII в. в западноевропейских армиях впервые становится популярной символика смерти. Романтическая мода того времени заставляет армии добавлять к привычной символике и военным атрибутам еще и череп над скрещенными костями в сочетании с черным, красным и белым цветами отделки мундиров. Первыми подобную форму при Фридрихе Великом надели прусские «гусары смерти» («Todeshusaren»). Их форма состояла из черных доломана и ментика и черной же шапки-мирлитона (Fluegelmuetze) с серебряными черепом и костями, символизировавшими мистическое единство войны и смерти на поле битвы. Чуть позднее в Пруссии же появился 2-й полк «гусар смерти», символикой которых стала не просто «мертвая голова», а сама Смерть в образе лежащего скелета с песочными часами и косой. Столь изощренная «символика смерти» явилась тогда в европейских армиях впервые. Примерно в то же время символика «смерти-бессмертия» появилась в британской армии, а именно – в 17-м уланском полку, в память о генерале Вольфе, убитом в войне с французами в Квебеке в 1759 г. В 1855 г., после самоубийственной атаки британской легкоконной бригады в Крыму под Балаклавой, истребленной огнем русской пехоты и артиллерии (и потому именуемой в британских военных анналах «атакой в долине Смерти»), эмблема «мертвой головы» получила дополнительное звучание. Череп и кости были наложены на скрещенные уланские пики, опирающиеся на ленту с надписью «OR GLORY» – т.е. «(СМЕРТЬ) ИЛИ СЛАВА» (через некоторое время пики были с эмблемы удалены). После слияния 17-го полка с 21-м уланским в 1922 г. эмблема осталась прежней. В 1993 г. 17-й/21-й уланский полк был слит с 16-м/5-м Ея Величества Королевы уланским полком в Королевский Ея Величества Королевы уланский полк. Символика «смерти-бессмертия» сохранилась в полку по сей день, Боровшийся против французских захватчиков вплоть до битвы при Ватерлоо «Черный легион» герцога Брауншвейгского имел в качестве эмблемы опять-таки «адамову голову». «Мертвая голова» была эмблемой «гусар смерти» французских роялистов, боровшихся против революционного режима, в т.ч. в рядах российских войск, что, несомненно, повлияло, в частности, и на символику русского 5-го лейб-гвардии гусарского Александрийского полка («черных» или «бессмертных» гусар, как их называли). В русской Императорской армии символика «смерти-бессмертия» впервые была засвидетельствована во время Отечественной войны 1812 г. в одном из конных полков Петербургского ополчения, называвшемся «Смертоносным» или «Безсмертным» полком. На головных уборах чинов этой ополченской военной части крепились серебряный череп над скрещенными костями. И опять-таки, как следует из самого названия полка, необходимо рассматривать эту символику (во всяком случае, применительно к русским войскам) не столько как символику смерти, сколько как символику бессмертия). В ходе Освободительных заграничных походов русским воинам приходилось сражаться против Наполеона бок о бок с пруссаками. Один из регулярных полков русской кавалерии – Александрийский гусарский – именно начиная с этого времени начал использовать, хотя поначалу и неофициально, символику «смерти-бессмертия». Известен эпизод, когда прусский фельдмаршал Блюхер, перепутав из-за сходства формы русских «черных» гусар-александрийцев с прусскими «черными» лейб-гусарами подъехал к «александрийцам» и приветствовал их, как «гусар смерти». На это командир «александрийцев» князь Мадатов ответил Блюхеру, что они – не «гусары смерти», а «безсмертные гусары». С тех пор «черепа и кости» использовались «александрийцами» везде, где только было возможно – вплоть до посуды в Офицерском собрании и фонарей в виде черепов на нем же. Но официально герб на головных уборах в виде черепа и костей был официально установлен для «александрийцев» Императором Николаем II лишь в начале ХХ в. С тех пор череп и кости украшали меховые шапки и нагрудные полковые знаки «александрийцев» на «законных» основаниях.. 1-й эскадрон Ея Величества 5-го гусарского Александрийского полка имел значок «весь черный с серебряной Адамовой головой (полковой эмблемой), с рамкой из серебряного гусарского галуна; 2-й эскадрон – значок «весь черный, с серебряной Адамовой головой». «Череп и кости» украшали также тульи фуражек гусар лейб-гвардии Елисаветградского полка и значок 17-го Донского («Баклановского») казачьего полка. Характерно, что на этом «знамени Бакланова», героя покорения Кавказа, череп и кости были обрамлены девизом, представляющим собой не что иное, как заключительные слова христианского Символа Веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь». Именно такой смысл вкладывало в эмблему «мертвой головы» православное христолюбивое российское воинство, так что правомерность использования «черепа и костей» в русской военной символике никого из тогдашних ревнителей Православия не смущало – в отличие от иных нынешних, всюду склонных усматривать происки вездесущих «детей вдовы», т.е., попросту говоря, масонов, якобы всегда и везде только и думавших, как бы повредить России. Несомненно, мертвая голова встречается (как, впрочем, все мыслимые и немыслимые символы самых разных религий) и в масонской символике тоже. Правда, у масонов она чаще символизирует голову мифического архитектора Соломонова храма – Адонирама (или Хирама Абифа) и «слово мастера» вольных каменщиков «мак бенак» (якобы означающее – на неизвестном языке! – «плоть отделилась от костей»). Однако сегодня вряд ли стоит «стричь всех масонов под одну гребенку» и мазать всех их только черной краской. Можно по-разному относиться к масонству разных стран, народов и эпох, но фактом является то, что многие «масонские» (а точнее, воспринятые и «творчески переработанные» масонством) идеи, традиции и символы настолько прочно легли в основание современной европейской, и не только европейской, но и общемировой культуры и цивилизации, что стали ее неотъемлемой частью. Хотим мы того или не хотим, но если попытаться мысленно «вынуть» из ее фундамента все те элементы, которые являются или кажутся кому-то «масонскими» или «заимствованными у масонов», то неминуемо рухнет все европейское здание. А ведь Россия – не остров в океане, а часть Европы (прежде всего) и уж потом только – Азии. Такой она стала, по крайней мере, со времен превращения ее в Российскую Империю при Петре Великом (хотя уже Царь Иван Васильевич Грозный, по свидетельству английского посла Горсея, считал себя отнюдь не «азиатом», а «немцем»). Не случайно поэтому внешнее сходство высшего ордена Российской Империи – ордена Святого Андрея Первозванного – с одноименным масонским орденом, сходство Государственного герба России – унаследованного от византийских Палеологов «двоеглавого орла» – с двуглавым орлом степени «рыцарь Кадош» т.н. «шотландского масонства», и многое другое. Масонами были отнюдь не одни декабристы, а почти что все российские государственные деятели и полководцы, включая генералиссимуса А.В. Суворова, фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова и многих других. Естественно, многие символы, привычные им по общению в ложах, в т.ч. и «адамова голова», естественно и гармонично переходили в русскую воинскую символику. Другое дело, что разными людьми в одни и те же символы нередко вкладывался совершенно различный смысл.

В период Великой, или Великой Отечественной (как тогда называли первую мировую!) войны особой популярностью эмблема «адамовой головы» пользовалась в молодой, но уже прославившей себя многочисленными подвигами русской военной авиации. Было принято решение установить для летчиков, сбивших вражеские аэропланы, георгиевскую планку, на которой черепами со скрещенными костями отмечать число уничтоженных самолетов: золотыми черепами – десятки, серебряными – единицы. Многие из подобных проектов воплотились в жизнь, сохранились подобные знаки. После Февральского переворота 1917 г. бездарная политика Временного правительства (отмена смертной казни за воинские преступления, отдания чести, чинопочитания, назначение на фронт комиссаров и прочие благоглупости) привела к тому, что русская армия, дотоле спаянная железной дисциплиной и верностью Государю Императору, стала «расползаться по всем швам». В безуспешных попытках избежать военной катастрофы Временным правительством начали создаваться «ударные части», «части смерти», «революционные батальоны» и даже «отряды добровольцев из увечных воинов», призванные своим примером воодушевить остальные, менее стойкие войска, усердно разлагавшиеся (на немецкие денежки) красными агитаторами и тем самым удержать фронт от распада. Наибольшей известности среди них достигли, пожалуй, Корниловский ударный полк (в ходе гражданской войны выросший до размеров дивизии и послуживший костяком белой Добровольческой Армии – позднее «Вооруженных Сил Юга России») и «Женская боевая команда (позднее – батальон) смерти Марии Бочкаревой», защищавшая от большевиков Зимний дворец в октябре 1917 г, но были и многие другие аналогичные части, не менее самоотверженно дравшиеся за историческую Россию на полях гражданской войны. В их символике – на погонах, фуражках, папахах, жетонах и нарукавных щитках, наградах, знаменах и нагрудных знаках корниловцев, анненковцев, дроздовцев, бойцов Западной Добровольческой Армии генерала князя Авалова-Бермондта, отрядов атамана Булак-Балаховича, донских казаков-гундоровцев, Железной бригады Чехословацкого Корпуса, Сибирской штурмовой бригады и многих других непременно присутствовала «адамова голова» как символ смерти и воскресения, причем та же самая идея нередко выражалась и черно-белой цветовой «схимнической» гаммой формы белогвардейских частей (как бы подчеркивая этот свой «крестоносно-монашеский» характер белые воины нередко использовали в своей символике белый православный или мальтийский «рыцарский» крест, а марковцы даже носили на поясе черные четки-лествицы – нисколько не опасаясь соседства христианской символики с «черепом и костями»). И православные иереи служили молебны и благословляли их на правый бой, совершенно не смущаясь присутствием «зловещего символа». Последними, кто, продолжая традицию Якова Петровича Бакланова, носил «череп и кости» на полях боев (правда, уже второй мировой войны, которая, однако, воспринималась ими, прежде всего, как продолжение войны гражданской), были «белые казаки» 1-й Казачьей Кавалерийской дивизии, позднее ХV Казачьего Кавалерийского Корпуса и многих других казачьих частей и подразделений в составе германского вермахта.

А вот большевики в период гражданской войны в России вкладывали в символ «черепа и костей» действительно убийственно-зловещий смысл. Любопытно, что боснийский гимназист Гаврила Принцип, чей провокационный выстрел в австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда 1 августа 1914 г. в Сараево вызвал четырехлетнюю мировую кровавую бойню и привел к крушению четырех крупнейших империй – и, прежде всего – Российской – был членом террористической организации «Черная рука», эмблемой которой также служили череп и кости. После выстрелов в Ульянова-Ленина осенью 1918 г. (до сих пор неизвестно кем произведенных) большевицкая ЧК развязала невиданный по жестокости «красный террор» против всех патриотов России и просто честных русских людей…под знаком черепа с костями (сохранилась фотография демонстрации петроградских чекистов под лозунгом: «Смерть буржуазии и ее прихвостням, да здравствует красный террор!»). Описывая попытки одесского чекиста вербовать пленных офицеров на советскую службу, Ярич-Запильский подчеркивал: »…У него на отвороте тужурки золотой человеческий череп с двумя костями. Это – знак чрезвычайки». Пьяная матросня, по выражению большевицкого барда Маяковского, «прикладами гнавшая седых адмиралов» в море «с моста в Гельсингфорсе», творила свои злодеяния под стягом с черепом и костями со сходной надписью «Смерть буржуям». На знамени «анархо-коммунистов» большевицкого союзника «батьки» Махно, сорвавшего освободительный деникинский «поход на Москву», красовались также «мертвая голова» и надпись «Смерть всiм, хто на пиришкодi добутья вiльностi трудовому люду». Характерно, что белые сочетали в своей символике «череп и кости» с выражением готовности умереть, если надо, самим ради спасения родины (на знамени «Царскосельского батальона смерти» так и было написано: «Лучше смерть, чем гибель Родины»), а нередко – и с ликом Христа Спасителя (как на знамени «женского батальона смерти» Марии Бочкаревой). В то же время на большевицких знаменах «мертвая голова» всегда присутствовала в сочетании отнюдь не с заявлением о готовности красных умереть самим (ну, если не за Родину, то хотя бы за пресловутую «мировую революцию»), а с непременными призывами убить кого-то другого («мировую буржуазию», «врагов трудового народа», «контрреволюционеров», «прихвостней старого режима», неважно кого – лишь бы кого-то убить…). Самолеты белых были украшены православными крестами, державными двуглавыми орлами (хотя и без корон!), изображениями русских богатырей и национальными цветами Великой России. А на советских самолетах той поры зловеще ухмылявшиеся черепа и кости прекрасно сочетались с кровавыми и черными пентаграммами, вампирами, ведьмами, красными дьяволятами (в буквальном смысле слова!), бутылками водки, чертями-куроцапами и прочей бесовщиной. Впрочем, сатанинские корни большевицкой символики являются предметом отдельного исследования, выходящего за рамки нашей темы.

Здесь конец и БОГУ НАШЕМУ СЛАВА!

И немного в тему ....

Крест схимнический, или «Голгофа»

Надписи и криптограммы на Русских крестах всегда были гораздо разнообразнее, чем на Греческих.

С XI века под нижней косой перекладиной восьмиконечного креста появляется символическое изображение головы Адама, погребенного по преданию на Голгофе (по-евр. – «лобное место»), где и был распят Христос. Эти его слова проясняют сложившуюся на Руси к XVI веку традицию производить около изображения «Голгофы» следующие обозначения: «М.Л.Р.Б.» – место лобное распят бысть, «Г.Г.» – гора Голгофа, «Г.А.» – глава Адамова; причем кости рук, лежащие перед головой, изображаются: правая на левой, как при погребении или причащении.

Буквы "К" и "Т" означают копие воина и трость с губкой, изображаемые вдоль креста.

Над средней перекладиной помещаются надписи: «IС» «ХС» – имя Иисуса Христа; а под ней: «НИКА» – Победитель; на титле или около нее надпись: «СНЪ» «БЖIЙ» – Сын Божий иногда – но чаще нет «I.Н.Ц.И» – Иисус Назорей Царь Иудейский; надписание же над титлой: «ЦРЪ» «СЛВЫ» – Царь Славы.

Такие кресты положено вышивать на облачении великой и ангельской схимы; три креста на парамане и пять на кукуле: на челе, на груди, на обоих плечах и на спине.

Крест «Голгофа» также изображается на погребальном саване, который знаменует сохранение обетов, данных при крещении, подобно белому савану новокрещаемых, означающему очищение от греха. При освящении храмов и домов изображенных на четырех стенах здания.

В отличие от образа креста, изображающего непосредственно Самого Распятого Христа, знамение креста передает его духовное значение, изображает его реальный смысл, но не являет сам Крест.

«Крест хранитель всей вселенной. Крест красота Церкви, Крест царей держава, Крест верным утверждение, Крест ангелом слава, Крест бесом язва», – утверждает абсолютную Истину светилен праздника Воздвижения Животворящего Креста.

И немного в тему ....