Текст книги "Эпоха Павла I"

Автор книги: Вольдемар Балязин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Неудачный поход в Голландию

Многие знают о двух знаменитых походах Суворова – Итальянском и Швейцарском. Однако мало кто знает, что одновременно с этим русский корпус был отправлен в Голландию, где должен был сражаться вместе с англичанами против французских войск.

В союзном трактате между Россией и Англией, заключенном 29 декабря 1798 года, говорилось, что Россия выставит на театр военных действий войско численностью в сорок пять тысяч человек, а англичане будут платить на их содержание семьдесят пять тысяч фунтов стерлингов в месяц. Эти войска должны были освободить завоеванную французами Голландию. Однако русские выставили лишь семнадцать с половиной тысяч человек, англичане – тринадцать тысяч, а новый их союзник – Швеция – восемь тысяч.

Французы с самого начала стали громить союзников и 8 сентября 1799 года в сражении при Брегене нанесли поражение русскому экспедиционному корпусу, взяв в плен его командира – генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Германа (1744–1801). Узнав об этом, непредсказуемый Павел I тут же дал Герману чин генерала от инфантерии, а на его место послал генерала от инфантерии Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова. Однако Кутузов был еще в пути, когда главнокомандующий союзными силами герцог Фридрих Йорк (1763–1827) эвакуировал войска из Голландии, а Кутузов был отозван в Россию.

Поступок солдата Пимена Алексеева

К этому неудачному походу относится следующая достоверная история. Рядовой Белозерского мушкетерского полка Пимен Алексеев во время одного из боев в Голландии был ранен в ногу и взят в плен французами. Алексеев был содержателем солдатской артели и при нем оказалось пятьсот тридцать пять рублей солдатских денег червонцами. Алексеев два года голодал в плену вместе со всеми, но ни рубля не потратил, ожидая освобождения. И отдал эти деньги сразу после того, как был произведен обмен пленными и его вернули в Россию. Там, в Новгороде, он и сдал деньги генерал-майору Седморацкому. Об этом поступке стало известно всей русской армии, и на примере Пимена Алексеева воспитывалось то поколение солдат, которому предстояло сражаться и в наполеоновских войнах 1805–1807 годов, и в Отечественной войне 1812 года.

Имя на знамени полка

На знамени пехотного бенкендорфова полка было вышито имя подпрапорщика Щегловитого, который спас это знамя в Голландской кампании 1799 года, погибнув сам. Такой приказ отдал император Павел I, сказав: «Этот воин был такой же человек, как и я. Он мой брат, столько же, как и ваш. Он пожертвовал жизнью для чести Отечества. Почтим же его память».

«В Сибирь, марш!» Правда и вымысел

Однажды во время маневров на Царицыном лугу в Петербурге Павел остался очень недоволен маневрами и прохождением одного из кавалерийских полков и закричал: «Направо! Кру-гом! В Сибирь, марш!» Этот эпизод широко известен и не раз обыгрывался потом и в литературе, и в кино. Правда же состояла в том, что, хотя полк и двинулся немедленно в Сибирь, Павел вскоре одумался и послал вслед фельдъегеря, который и возвратил полк обратно в Петербург, догнав его неподалеку от Новгорода.

Красносельские маневры

В 1800 году в Красном Селе проводились маневры. Одной группой войск командовал граф фон дер Пален, другой – Кутузов. Император находился в группе Палена в качестве командира эскадрона.

Наблюдая за «противником», Павел увидел, что «вражеский» командующий стоит далеко в стороне от своих войск с адъютантами и очень небольшим конвоем.

– Разрешите мне взять в плен вражеского главнокомандующего! – спросил Павел у Палена, и когда тот разрешил, кинулся с эскадроном гусар вперед, соблюдая, впрочем, все правила предосторожности, чтобы не быть обнаруженным.

На самом краю леса, почти рядом с Кутузовым, Павел остановил эскадрон и стал следить за «неприятелем», удивляясь беспечности старого генерала.

К этому времени Кутузов отослал почти всех адъютантов и почти весь конвой и стоял чуть ли не один.

Павел крикнул: «За мной!» – и выскочил из леса. И тут из лощин и из-за пригорка высыпали «неприятельские» егеря и пленили императора.

Павел похвалил Кутузова, но остался очень опечален исходом маневров.

И все же в Павловске, разбирая прошедшие маневры, Павел при всех обнял Кутузова и сказал: «Обнимаю одного из величайших полководцев нашего времени!»

Августейший дегустатор

Петр Хрисанфович Обольянинов, в бытность его генерал-провиантмейстером, ведавшим снабжением армии, стал жертвой оговора, в котором дело было представлено так, что солдат кормят плохо, а генерал-провиантмейстер имеет за то немалую мзду от бесчестных поставщиков. Не зная этого, Обольянинов был вдруг вызван во дворец и, войдя, увидел возле двери в кабинет Павла длинный стол, а на нем множество горшков со щами, кашей, квасом, а также немалое число ковриг ржаного хлеба.

Оказалось, что Павел, получив донос, велел привезти к нему из полковых кухонь всех полков Петербургского гарнизона солдатскую пищу, сам попробовал все и остался доволен проверкой.

О «чистоте эксперимента», как говорят сейчас, можно только догадываться.

Любопытная демография

В самом конце XVIII века в Российской империи проживали около сорока миллионов человек, из них в Сибири – от Урала до Тихого океана – не более одного миллиона.

Только один процент, примерно четыреста тысяч, относились к состоятельному купечеству, помещикам, служащим дворянам, чей доход был не менее трехсот рублей в месяц. Из них чиновников было около пятнадцати тысяч, в том числе с 1-го по 4-й класс «Табели о рангах» – около четырех тысяч, офицеров также около пятнадцати тысяч, а генералов примерно пятьсот. Соответственно и статских генералов было почти столько же – четыреста человек.

И если средний помещик имел сто—сто пятьдесят душ крепостных, то генералы, как военные, так и статские, каждый в десять раз больше – в среднем полторы тысячи душ.

Из ста жителей шестьдесят два были крепостными и лишь тридцать восемь – вольными. Это были дворяне, купцы, мещане, вольные хлебопашцы, казаки, кочевые инородцы, духовенство и некоторые другие.

Со временем эти пропорции менялись, но все-таки в среднем оставались приблизительно такими вплоть до отмены крепостного права.

Историк Валишевский о Павле I

Известный польский историк и беллетрист Казимир Валишевский, прекрасный знаток истории России, дал императору Павлу I такую характеристику: «Он считал все возможным, а именно все сделать сразу и все исправить силой того абсолютного идеала, который он носил в себе, противопоставляя его решительно всему существующему.

Не довольствуясь устранением неудобств и опасностей положения, в котором он нашел государство, он хотел при помощи полного разрушения, производимого день за днем, изменить самые основания политического и социального устройства, продукта многовековой органической работы.

...Огромное количество законов и указов, прежние, уже устаревшие, проекты или поспешные импровизации и внушения последней минуты, точно содержимое ящика Пандоры, вихрем пронеслись над бедной Россией, внезапно, без всякой заботы о необходимой постепенности и о неизбежных трудностях их проведения в жизнь... Систематически все ломая и постепенно переходя от недостаточно оправданного разрушения к еще менее обдуманному созиданию, он из затруднительного положения, в котором находилась страна, привел ее на край бездны.

...Павел находил, что во всем государстве имеет значение только его собственное всемогущество. Его постоянной заботой было уничтожить вокруг себя всякое сознание, как и всякий признак не только силы, но какого-либо значения, политического или социального. И в этом отношении он опасался главным образом коллективности. По смыслу русской поговорки: «Громада – великий человек», он видит в каждой группировке людей опасность для своего величия.

...Конечно, времени было слишком скупо отпущено этому государю, но... остановка этой работы была благодеянием для России».

Новшества в одежде во второй половине XVIII века

От аристократов – к военным

В 30-е годы XVIII века сначала аристократы, а затем и военные стали носить краги – накладные кожаные голенища разных цветов, но чаще – черного и коричневого. Их надевали, как правило, на охоту или для верховых прогулок.

В 1916–1917 годах краги были введены в моторизованных войсках – авиации, автомобильных и броненосных частях, – а затем стали обязательны и для офицеров всех родов войск.

Возвращение в строй сапог

Как вы помните, уважаемые читатели, борясь со старыми традициями в одежде, Петр I запретил солдатам и офицерам носить сапоги, заменив их ботфортами.

Однако все повторяется, и во второй половине XVIII столетия сапоги вновь стали широко распространены, прежде всего в армии, а также в среде штатских чиновников и интеллигентов, не состоящих на службе. Военные носили сапоги поверх брюк форменного образца, штатские – под брюками или под панталонами. Особенно модными считались сапоги «а-ля Суворов» – высокие, с отворотом, закрывающим колено, и гусарские сапоги – с вырезом сердечком и кисточкой.

Появление и трансформация пелерины

Во второй половине XVIII века в женской одежде появилась пелерина – безрукавная накидка, закрывающая шею и плечи. Пелерины делались из различных мехов и шелка, чаще всего сочетаясь с цветом платья.

Позднее, во второй половине XIX века пелерина стала частью форменного костюма в женских гимназиях и институтах благородных девиц. В разных учебных заведениях девушки носили пелерины различных цве-тов – белого, голубого, светло-зеленого.

Мужчины тоже носили пелерины с пальто особого покроя, без рукавов, называвшегося «крылаткой».

Появление бурки

Во второй половине XVIII века в русской армии стали носить бурки – длинные плащи из бурого, черного или белого войлока. Чаще всего бурка была бурого цвета, отчего и получила свое название.

Русские офицеры и солдаты заимствовали ее от терских и кубанских казаков, которые, в свою очередь, получили ее «в наследство» от горцев Кавказа, где бурки были пастушескими плащами.

В русской армии пехотинцы носили укороченные бурки – до щиколоток, а кавалеристы – длинные, почти до земли.

Валенки, катанки, чесанки

Тогда же, сначала в деревнях и лишь намного позже в городах, вошли в обиход валенки – теплые сапоги из шерстяного войлока. Войлок особым способом прессовали, валяя или катая его, отчего произошло второе название валенок – катанки.

Затем появились легкие валенки из мягкой шерсти – чесанки. Чесанки окрашивали в разные цвета, и для крестьянок и мещанок были они модной зимней обувью.

Доломан

Доломан – суконная гусарская куртка, отделанная цветными наплечными шнурами, которые заменяли эполеты или погоны. Шнуры, числом до восемнадцати, располагались и на груди доломана.

Как форменная одежда кавалеристов-гусар была введена в 1741 году. Доломаны были желтыми, синими или красными, в зависимости от чина гусара и полка. Цвет шнуров непременно контрастировал с цветом сукна. Офицеры носили золотые или серебряные шнуры, а унтер-офицеры и рядовые – белые или желтые.

В конце XVIII века гусарская форма была дополнена ментиком – верхней суконной курткой, так же, как и доломан, отделанной шнурами и отороченной мехом.

Ментик носили на левом плече, а с 1834 года – на спине, удерживая при помощи перекрещивающихся шнуров.

Женские и мужские муфты

Во второй половине XVIII века появилась муфта – меховой мешок с отверстиями для рук. Богатые щеголи и щеголихи носили собольи и песцовые муфты, люди не столь богатые обходились муфтами, сделанными из тонкорунной длинной белой шерсти украинских овец. Часто материалом для муфт были теплые ткани, украшенные вышивкой. Муфты носили на цепочках и шнурах, реже – просто держа в руках. Они имели разную форму – квадратную, продолговатую, цилиндрическую. Чаще всего муфты составляли ансамбль с воротником пальто или шубой.

К середине XX века мода на муфты сошла на нет.

Дворянские девизы

Девизы – часть геральдики

В русской геральдике особое место занимают девизы дворянских родов. Девиз – краткое изречение на гербе, написанное как на русском, так и на каком-либо иностранном языке, и представляющее собой своеобразное кредо владельца герба.

Приведем здесь наиболее яркие девизы, а также девизы известнейших дворянских родов.

Как правило, в девизах были отражены лучшие качества того или иного дворянина и его рода.

Однако девиз графа Аракчеева: «Без лести предан», – современники переделали следующим образом: «Бес лести предан». Но, пожалуй, это почти единственный случай, когда над девизом было учинено зубоскальство.

Следует заметить, что не всякий дворянский род имел свой девиз. Это зависело как от желания его представителей, так и от воли монарха, с которой дворянину чаще всего приходилось считаться.

И все же, когда в 1917 году специальная комиссия Временного правительства собрала сведения о числе дворянских родов, имеющих гербы, то их оказалось свыше пяти тысяч. Кроме того, тысяча городов, в том числе и заштатных, тоже имели свои гербы.

Здесь же, однако, речь идет о дворянских девизах, а их было значительно меньше. Следует заметить еще и то, что генеалогические документы и геральдика всегда были тесно связаны и дополняли друг друга.

Иногда в именном императорском рескрипте на пожалование девиза приводились и сведения об истории рода. Так, например, о дворянах Лермонтовых сообщалось: «Предок фамилии Лермонтовых – Юрий Андреевич – выехал из Шкотския земли (Шотландия) в Польшу, а оттуда в 1633 году в Москву. Потомки сего Юрия Андреевича Лермонтова многие Российскому престолу служили стольниками, воеводами и в иных чинах и жалованы были от государей поместьями».

Более позднее пожалование девизом вместе с возведением в дворянское достоинство содержит сообщение о самом дворянине и его личных заслугах перед государством. Так, например, купец из Рыльска Григорий Иванович Шелихов (Шелехов) (1747–1795), еще не достигнув тридцатилетия, занялся организацией экспедиций на Курилы и Алеутские острова, а в 1783–1786 годах возглавил первую русскую экспедицию на Аляску, основал там русские поселения и стал одним из организаторов Российско-Американской компании.

Шелихов умер в Иркутске в 1795 году, а спустя четыре года Павел I пожаловал его «вдове Наталье Шелиховой, разделявшей с ним труды в странствованиях, и рожденным от них детям, дворянское Российской империи достоинство». К гербу нового дворянского рода был пожалован и девиз: «Верою и усердием».

При даровании российского дворянства иноземным дворянам требовалось подтверждение подлинности дворянских прав той страны, где эти права были получены. После этого знатный иностранец становился русским дворянином, если занимался сообразной с сословным достоинством деятельностью. Это же относилось и к титулованной знати – баронам, маркизам, графам, князьям, герцогам.

Геральдика и зоология

Вследствие того, что на дворянских гербах больше всего было изображений хищных птиц и зверей – «орлов и соколов, волков, медведей и львов», – Александр Иванович Герцен (1812–1870), разглядывая книгу по геральдике, остроумно заметил, что в его руках книга по зоологии.

Девиз Лихачевых: «Верен долгу»

А теперь представим несколько дворянских династий, сохранявших почти всегда верность девизам. Начнем с известных дворян Лихачевых, девиз которых звучал так: «Верен долгу». Этот род вел свое начало от православного литовского шляхтича Олега Богуславича Лиховского, выехавшего к великому князю Московскому Василию Темному (1415–1462). С тех пор дворяне Лихачевы были воеводами, стольниками, думными дворянами и даже начальниками приказов.

Генерал-майор Петр Гаврилович Лихачев на Бородинском поле командовал 24-й пехотной дивизией и, раненым, был взят в плен при защите батареи Раевского.

В истории этого рода верность долгу была главенствующим качеством, присущим всем носителям фамилии Лихачевых.

Девиз Шереметевых: «Бог хранит все»

Этот сюжет посвящен первому русскому графу Борису Петровичу Шереметеву (1652–1719). Он получил свой девиз «Бог хранит все» в 1706 году, раньше, чем кто-либо другой из его современников.

Прежде чем заслужить графский титул, родовитый и знатный дворянин Б. П. Шереметев в тридцать лет получил чин боярина и в этом качестве возглавлял и дипломатические миссии, и крупные воинские отряды, участвуя в войнах с Польшей и Крымским ханством, выполнял важные административные функции воеводы и наместника в разных городах. Во время Северной войны 1701–1721 годов одержал первые победы над шведами при Эрестфере и Гуммельсгофе, занял Копорье и Дерпт. Вторым из русских полководцев (после Ф. А. Головина) Шереметев в 1701 году стал фельдмаршалом, получив это звание на восемь лет раньше, чем «полудержавный властелин» А. Д. Меншиков. В 1706 году войска под командованием Шереметева подавили восстание в Астрахани. За эту услугу Петр I добился для Бориса Петровича германского императорского графского титула.

Борис Петрович Шереметев был одним из самых богатых вельмож своего времени, получив большие земельные наделы и тысячи крестьян за службу царю и Отечеству.

В имениях Шереметева и особенно его сыновей, дочерей и внуков были разбиты великолепные сады и парки, выстроены прекрасные дворцы и усадьбы, украшенные руками первоклассных мастеров, чаще всего крепостных. В подмосковных дворцах-усадьбах – Останкине и Кускове, – во дворцах в Москве и Санкт-Петербурге были собраны несметные сокровища.

Еще и сейчас в Кускове над входом в оранжерею сохранился девиз графов Шереметевых: «Бог хранит все». Из множества дворцов и домов, усадеб и парков многие уцелели, несмотря на два с половиной века великих бурь и потрясений.

Девиз Головкиных: «Этот герб дала доблесть»

Ближайший сподвижник Петра I Гавриил Иванович Головкин (1660–1734) был пожалован графским достоинством 16 февраля 1710 года. Вместе с гербом был дарован ему и девиз «Этот герб дала доблесть».

Головкин приходился Петру I родней по матери, царице Наталье Кирилловне Нарышкиной, и был близок к Петру с детства. Он был его постельничим. Почти никогда царевич, а потом и молодой царь, не отправлялся без Гавриила Головкина ни в одну из своих поездок. С 1706 года Головкин встал во главе ведомств, возглавлявших внешнеполитические дела. Он занимал посты начальника Посольской канцелярии, Посольского приказа, с 1709 года – канцлера, а с 1718 года – президента Коллегии иностранных дел. За неутомимую деятельность на этом поприще Гавриил Иванович был, по просьбе Петра I, возведен германским императором Иосифом I в графское достоинство. И после смерти Петра I Головкин продолжал играть видную роль во внутренней и внешней политике России, принимая удачное участие в дворцовых интригах и переворотах.

Последней его акцией такого рода было участие в низвержении «верховников» при восшествии на престол императрицы Анны Иоанновны.

Несомненно, что во всем этом нужна была немалая доблесть, синонимами которой в русском языке являются смелость, отвага и дерзость.

Девиз Демидовых: «Делами, а не словами»

Уральские заводчики Демидовы, ведшие свой род от тульского кузнеца, а затем хозяина мануфактуры и железоделательного завода Никиты Демидовича Антуфьева, более известного, как Демидов, имели девиз «Делами, а не словами».

В 1696 году Демидов построил под Тулой чугуноплавильный завод, а через четыре года, став лично известным Петру I, получил от казны Невьянский завод на Урале. Скупая земли и получая от казны все новых приписанных к заводам рабочих, Демидов стал крупнейшим мануфактуристом-предпринимателем на Урале.

В 1720 году его сын Акинфий Никитович Демидов (1678–1745) вместе со своими братьями получил потомственное дворянство, а также герб и девиз «Делами, а не словами».

И действительно, не словами, а делами добились Демидовы богатства и славы. К середине XVIII столетия они владели более чем тридцатью заводами, на которых работали тринадцать тысяч крепостных.

В XIX столетии Демидовы вошли в состав сановно-бюрократической элиты России. Николай Демидов (1773–1828) был посланником в герцогстве Тосканском, а его сын Анатолий (1812–1870) прославился тем, что стал родственником семьи Бонапарт, женившись на племяннице Наполеона Полине Бонапарт. Так как невеста поставила условие, что она не может выйти замуж за человека без титула, Анатолий Демидов купил княжество Сан-Донато, и, став его владельцем, получил право и на титул князя Сан-Данато, и здесь подтвердив верность своему родовому девизу: «Делами, а не словами».