Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №09 за 1960 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
Жанр:
Газеты и журналы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Белые черепахи Кинтана Роо
Что послужило поводом к тому, что испанцы из отряда Эрнандеса де Кордова назвали этот небольшой мексиканский остров Островом женщин? Трудно сказать. Может быть, виновницами этого «крещения» были женские фигурки племени майя, которые испанцы нашли в древнем храме на острове. Как бы то ни было, но название это не совсем подходит для Кинтана Роо. Справедливости ради его следовало бы назвать Островом черепах.
Охота на белую черепаху – основное и почти исключительное занятие жителей острова.
Этот промысел уходит своими корнями в далекое прошлое и относится к категории тех, порой фантастических занятий человека, которые требуют от него беззаветной преданности морю. В море он проводит почти всю жизнь и знает его тайны не хуже, чем земледелец – секреты кукурузного поля. Вспомните хотя бы ловцов губок. Правда, работа охотников за черепахами не столь трудна и опасна: ведь им не приходится нырять в морские глубины. Но все-таки чем-то они напоминают легендарных героев Панаите Истрати.
Ежедневно на рассвете охотники отправляются за добычей, а уже в десять утра рыбацкие барки с развернутыми парусами и отяжелевшими сетями подходят к аквамариновой бухте острова.
– Сколько! – спрашивают друг друга охотники, когда их барки почти касаются кормами. И в ответ каждый поднимает вверх два, три, четыре пальца – в зависимости от того, сколько черепах лежит на дне лодки.
Барки приближаются к берегу. Каждый охотник высекает на панцире черепахи свои инициалы. Затем животное подвешивают на веревках, которые продеваются под передними лапами, и спускают в «чикеро» – так называется временная «тюрьма» черепах. По внешнему виду чикеро очень напоминает загон для быков. Здесь, в неволе, черепахам предстоит провести последние дни своей жизни.
Но вот однажды в водах бухты появляется специальное судно, на котором живой груз перевезут на остров Большой Кайман.
Теперь каждый охотник по инициалам разыскивает свою черепаху в чикеро. Поймать животное удается не сразу. Благодаря плавникам черепахи двигаются довольно быстро. Но все чаще высовывают они голову, чтобы набрать воздуха. Наконец, когда черепахи совсем обессилеют, им связывают плавники и опускают на дно трюма. Там их складывают штабелями, как дрова, пока число «пленниц» не достигнет цифры 350 – такова грузоподъемность судна. Теперь им предстоит путешествие по морю до Большого Каймана. В течение всего пути их будут постоянно обрызгивать водой. Ведь черепах надо сохранить живыми до тех пор, пока не поступит заявка от консервного завода.
А между тем охотники на острове получили свои песо и готовятся к очередному выходу в море. Каждая черепаха стоит 100 песо. Налог на черепаху равен 30 песо. Остается 70 песо. Но и эта сумма распределяется между несколькими пайщиками – здесь действует старинная система паев. Один пай приходится на долю хозяина лодки, другой предназначен владельцу сетей, третий – плата за мотор (правда, он имеется не у всех). Охотники – в лодке их обычно двое или трое – получают свои паи.
На продажу идет гак называемая белая черепаха, мясо которой ценится довольно высоко. Но в сети часто попадают и другие разновидности черепахи, например кагуама, мясо которых с удовольствием едят островитяне. В пищу употребляют и яйца кагуамы, похожие на маленькие оранжевые шары. Их сушат на солнце вместе с сетями.
Луис Суарес (Мексика)
Фото Хулио Майо Перевод с испанского Татьяны Хаис
Ключи от камня
Несколько лет назад я побывал на Южном Урале. Невысокие, словно сглаженные гигантским утюгом горы разочаровали меня. Они скорее напоминали большие холмы, поросшие густой щетиной леса. Редко где скальные уступы поднимались выше темно-зеленого пояса.
Но когда геологическая экспедиция занялась осмотром старых, давно заброшенных старателями копей, я понял, почему геологи любят эти невзрачные горы. Честно говоря, я даже немного растерялся в этом грандиозном природном геологическом музее. Мы встречали разнообразные граниты, нефелиновые сиениты, а среди них попадались нетронутые ленты пегматитовых жил, в которых, словно в сказочных ларцах, хранятся разнообразные минералы. Вот среди серовато-белого полевого шпата уютно примостились миниатюрные призмочки темно-коричневого циркона, а чуть поодаль полевой шпат сменяется бледно-розовыми блестящими пластинками слюды. Следим за жилой дальше и видим великолепные зеленоватые и голубые кристаллы амазонита.
Всего в природе встречается около 2 тысяч различных минералов. Науке они все хорошо известны. Составлены даже их «родословные». Если заглянуть в них, можно узнать много подробностей о рождении камня, о его внешних признаках и структуре, о практическом применении. Однако, чтобы пользоваться такими «родословными», надо знать названия минералов.
...Изыскатель нашел какой-то интересный камень, но не может определить его по памяти. Как же раскрыть инкогнито минерала?
Даже при беглом осмотре камня бросается в глаза его окраска. Правда, один и тот же минерал может иметь различный цвет, и, напротив, многие минералы бывают окрашены одинаково. Тем не менее обращать внимание на окраску нужно, потому что в совокупности с другими признаками она может помочь раскрыть природу камня. Вот и сейчас темно-коричневый цвет найденного минерала наталкивает геолога на мысль, что он нашел лимонит – бурый железняк.
Иногда в выветрившемся, изменившемся образце трудно установить цвет минерала. Тогда геолог отбивает от него кусочек и смотрит окраску свежего скола. Заодно геолог определяет и так называемую черту минерала. Дело в том, что в куске минерал часто бывает одного цвета, а в порошке – другого. Черту определить просто. Для этого нужно только взять неглазированную фарфоровую пластинку и провести по ней камнем несколько раз. Окраска черты характеризует многие минералы. Так, красную черту оставляют гематит, киноварь, боксит; черную – магнетит, ильменит; зеленую – малахит, азурит, роговая обманка.
Геолог продолжает опознавать «незнакомца». Вот он превратил минерал в искусственное зеркальце и старается поймать им солнечный луч. Камень тускло блеснул. Да, похоже, что это бурый железняк. Такой полуметаллический блеск – его характерный признак.
Блески минералов исключительно разнообразны по своим оттенкам. Металлический блеск свойствен в основном сульфидам – минералам непрозрачным, тяжелым, с чертой черного или темного цвета. Стеклянный блеск наблюдается у прозрачных или просвечивающих по краям минералов – таких, как гипс, кварц, полевые шпаты. Бывает и жирный блеск (самородная сера), перламутровый (опал, слюда), шелковистый (асбест, малахит) и т. п.
Теперь геолог берет молоток и слегка ударяет по образцу – проверяет спайность минерала. Спайность – это свойство минералов раскалываться по плоскостям определенного направления. Самой податливой считается слюда. Она легко расщепляется на тончайшие прозрачные листочки. А вот если взять кусок каменной соли, или, как ее называют, галита, и ударить по нему молотком, кусок распадается на мелкие кубики.
Но бывает, что минерал – например, кварц – с неохотой поддается раскалыванию. Дробясь, он образует неровные, угловатые обломки. У каждого минерала свой, особый характер спайности. Поэтому определить спайность – это значит в какой-то мере разгадать инкогнито камня.
Все ли теперь знает геолог о своей находке? Пока еще нет. Нужно установить ее твердость. Для этого геолог пользуется «шкалой твердости».
В полевых условиях нередко приходится прибегать к самодельной шкале. Вот как она выглядит (твердость условно выражена в единицах).
Гипс, ноготь – 2.
Мрамор – 3.
Железо кровельное – 4.
Стекло – 5.
Стальной нож – 6.
Кварц, напильник – 7.
Если минерал не царапает, допустим сталь, то ясно, что его собственная твердость ниже твердости стали, и тогда следует выбрать более мягкий эталон.
Предположим, что минерал оставил царапины на стекле. Выходит, что «незнакомец» тверже стекла, но мягче стали. Значит, его твердость приблизительно 5,5. Теперь уже сомнений нет – это бурый железняк.
Итак, внешние признаки минерала оказались теми ключами, которые помогли раскрыть секрет камня. Тот, кто владеет такими ключами, кто дружен с камнем и хорошо знает его свойства, всегда будет чувствовать себя хозяином богатейшей коллекции пород и минералов, которую хранит природа.
Отдел ведет С. Глушнев О свойствах минералов можно прочитать в следующих книгах:
Баян О., Разведчик недр. Л., Детгиз, 1959.
Разумовский Н.К., Как определять минералы. М. – Л., Детгиз, 1953.
Соболевский В.И., Занимательные минералы. М.—Л.. Госгеолтехиздат. 1949.
Яковлев А.А., В мире камня. Детгиз, 1951.
Кто он, таинственный пришелец?
Продолжение. См. № 8 .
Часть 2, в которой новые факты выступают против некоторых старых гипотез
Что нам было известно
Итак, в августе 1959 года в междуречье Хушмо и Чамбы, в ста километрах от ближайшего населенного пункта, собрались люди разных профессий и возрастов, разных характеров и наклонностей, приехавшие сюда из разных городов страны: туристы-байдарочники из Москвы во главе с инженером Борей Смирновым; врачи, радиофизики, географы из Томска со своим «шефом» Геной Плехановым, врачом-инженером бетатронной лаборатории Томского мединститута; наконец, мы с Валентином Петровым.
Все мы собрались с единственной целью – раздобыть факты, позволяющие найти причину явления, которое произошло в этих местах 51 год назад.
Что мы знали об этом явлении? Нам были известны показания очевидцев и показания приборов, к которым, впрочем, мы не должны были относиться с полным доверием. Первые были отделены от катастрофы временем, так как они были собраны в основном 15—20 лет спустя, вторые – расстоянием, так как научных станций в районе Подкаменной Тунгуски тогда не было... И все-таки эти показания имели большую ценность для нас.
Показания очевидцев
Ранним солнечным утром 30 июня 1908 года жители центральной части Сибири были поражены необычайным зрелищем. На голубом безоблачном небе появилось ослепительное, раскаленное добела тело, похожее на солнце, которое быстро пронеслось в северо-западном направлении и исчезло за горизонтом. Движение его сопровождалось гулом и грохотом. Во многих домах из окон вылетали стекла, осыпалась штукатурка, с полок падала посуда...
Полет «второго солнца» завершился ярчайшей вспышкой и оглушительным грохотом. Падение таинственного пришельца, как потом выяснилось, произошло в бассейне реки Чамбы – правого притока Подкаменной Тунгуски. Примерно в 35 километрах от места падения метеорита находилось стойбище эвенка Ивана Петрова. Иван вместе с женой в это солнечное утро сидел в чуме – легкой переносной постройке, состоящей из жердей, обтянутых оленьими шкурами.
Внезапно чум вместе с его обитателями взлетел на воздух. Петров и его жена успели услышать невероятной силы громовой раскат и, отброшенные неведомой силой в сторону, потеряли сознание. Когда они пришли в себя, вокруг царила тишина, но воздух был наполнен мглой и едким дымом. Неподалеку от стойбища бушевал таежный пожар. Ивану после долгих поисков удалось разыскать только часть оленей. Обгоревшие трупы животных валялись среди пожарища.
Во время поисков оленей потрясенный Иван обнаружил, что на огромной площади тайга исчезла. Там, где ранее зеленели могучие кедры, сосны и лиственницы, теперь расстилалась мрачная дымящаяся пустыня, покрытая нескончаемыми рядами поваленных, сломанных и вывороченных с корнями деревьев.
Иван настолько был потрясен всем случившимся, что на несколько лет потерял дар речи.
Загадочное событие вызвало у суеверных эвенков твердое убеждение в его сверхъестественной причине: сошествии на землю разгневанного чем-то бога огня и грома – грозного Агды. Место, куда ступила нога бога, было признано заклятым. Шаманы положили на него табу, и ни один эвенк не осмеливался переступать границу запретной зоны.
Свидетельства приборов
30 июня 1908 года крупнейшие метеостанции мира отметили появление мощной воздушной волны, дважды обошедшей Землю. В тот же день сейсмографы Иркутской обсерватории, одной из лучших в то время в Сибири, зафиксировали странное поверхностное землетрясение, которое, по вычислению директора обсерватории А.В. Вознесенского, произошло в семь часов утра по местному времени, на расстоянии 900 километров к северу от Иркутска, в бассейне Подкаменной Тунгуски. Характер землетрясения был настолько необычным, что Вознесенский не решился опубликовать полученные данные: не ошиблись ли приборы?
В средних широтах Европы в течение нескольких суток после 30 июня наблюдались необычайно светлые ночи и яркие зори. По некоторым данным, впрочем, они начались еще за несколько дней до тунгусской катастрофы.
Американский астроном Аббот установил значительное помутнение земной атмосферы в первой половине июля. Причина помутнения была для него непонятна. Обычно подобного рода явления связаны с крупными вулканическими извержениями, выбрасывающими в атмосферу большое количество пепла. Но в июне и июле 1908 года никаких извержений не происходило...
Многие наблюдатели отмечали появление в это время большого количества серебристых облаков.
Все эти свидетельства очень интересны и важны, но, увы, как ни сопоставляй их, как ни тасуй, они не могут доказательно ответить на вопрос, что же вызвало тунгусскую катастрофу. А между тем трудно поверить, что на месте катастрофы не осталось никаких следов, которые бы определенно указали путь к разгадке тайны, волнующей многих.
«Такие следы есть, и мы должны найти их», – этой мыслью жили все те, кто прибыл в августе 1959 года в междуречье Хушмо и Кимча.
6 августа. В сгустившихся сумерках около ярко пылающего костра мы долго разговаривали о стоящих перед нами целях и задачах.
Гена Плеханов, как и большинство участников его группы, считает, что никакого метеорита не было, а имел место ядерный взрыв, возможно последовавший в результате катастрофы с космическим кораблем при его неудачной попытке приземлиться. Гипотезу А. Казанцева, полагающего, что это был корабль с Марса или другой планеты солнечной системы, томичи считают несостоятельной. То, что за истекшие 51 год не последовало повторного посещения нашей планеты космическими аэронавтами, говорит об ошибочности такой версии. По их мнению, это был звездолет, прилетевший из другой, не солнечной системы.
Наши друзья наметили провести полевые радиометрические наблюдения в котловине и на расстоянии до 50 километров к северу, востоку, западу и югу от нее, с одновременным сбором проб для радиометрических и металлометрических исследований. Томичи собираются произвести эксгумацию трупов из захоронений эвенков за время с 1908 по 1920 год, чтобы установить процент содержания в их костях радиоактивного изотопа стронция 90, который должен был накопиться в результате ядерного взрыва.
Однако томичи просчитались. Они взяли с собой очень мало продуктов и уже сейчас чувствуют, что им придется возвращаться раньше запланированного срока. По расчету Плеханова, уже 17 августа им необходимо отправляться обратно. Местные ресурсы не могли быть ими использованы из-за недостатка боеприпасов. Я посоветовал Плеханову попробовать отыскать устроенный Куликом продовольственный склад.
Куликовский клад
Во время одного из маршрутов в районе Северного болота мы в том же 1958 году наткнулись около Сусловской воронки на деревянную бочку с остатками керосина.
Летом 1930 года, когда экспедиция Кулика стала стихийно распадаться, последний решил в качестве эксперимента спрятать в вечной мерзлоте на глубине четырех метров бочонок со сливочным маслом и часть сохатиной туши, чтобы через десяток лет извлечь их и определить степень пригодности для питания.
Недалеко от Сусловской воронки участниками экспедиции Кулика был пройден шурф глубиной около четырех метров. Его тщательно завалили и наверху, как сигнальную веху, поставили бочку с керосином. Своим запахом она должна была также отпугивать любопытных представителей медвежьего племени. И вот теперь томичам предстояло проверить истинную ценность эксперимента Кулика.
7 августа. Пока студенты из Томска проводили розыски клада, мы начали сборы в дальнейший путь. Наши московские друзья Боря Смирнов, Женя Арцис и другие туристы-байдарочники согласились подвезти нас на своих байдарках километров на 35—40 вниз по Кимчу, откуда мы пешим порядком должны будем вернуться к заимке.
8 августа. К полудню добрались до озера Чако. В 1958 году здесь проживало целое семейство лебедей. Сейчас озеро было пустынным. Мы недоумевали: куда девались лебеди? Они ведь из года в год гнездились в этом озере, которое на картах, помимо Чако, именуется и Лебединым. Янковский еще в 1930 году неоднократно приходил сюда полюбоваться этими красавцами. Ему даже удалось оказать им большую услугу, поймав огромную полутораметровую щуку, которая на его глазах утащила под воду одного из лебедят.
Мы взяли со дна озера первую иловую пробу.
11 августа. После двухдневного путешествия достигли, наконец, так называемого Первого Кимчинского порога, находящегося километрах в шестидесяти от озера Чако. Водопад представляет собой каменистый, до полусотни метров длиной перепад. Между острыми камнями с ревом бурлит и пенится вода. Каждую байдарку приходится осторожно протаскивать на руках через камни. Водопад заканчивается широким и глубоким плесом, на берегу которого мы с Валентином расстаемся с нашими последними попутчиками – москвичами. Они плывут дальше...
Отсюда нам предстоит пешком возвратиться к Куликовской заимке.
12 августа. Только что мы успели расставить на разогретых камнях нашу палатку, как пошел мелкий моросящий дождь. В палатке тепло и уютно. Как хорошо в холодный ненастный вечер сидеть в таком надежном убежище! В консервной банке горит огарок свечи, на горячих камнях навален ворох березовых веток, прикрытых легкой хлорвиниловой клеенкой. По туго натянутому полотнищу палатки дробно стучат дождевые капли, и этот монотонный звук создает какое-то особое умиротворенное настроение.
14 августа. Ведем наблюдения над характером лесного повала и время от времени берем почвенные пробы. Картина лесного повала в этой части района путаная. За истекшие 50 лет на отдельных участках прошли повторные лесные пожары. Обгоревшие деревья впоследствии падали вершинами в самых различных направлениях... В районе катастрофы поражает закономерность в расположении поваленных деревьев – центробежная направленность вершин упавших деревьев по отношению к котловине, в которой находится заимка Кулика. Но на фоне этого так называемого ориентированного вывала наблюдаются более поздние и более ранние лесные повалы, связанные с таежными пожарами и бурями. Многие об этом забывают и каждое подобное явление ставят в причинную связь с Тунгусским метеоритом...
Второе лирическое отступление
Каждый раз, когда я попадаю на место тунгусской катастрофы, я невольно снова и снова поражаюсь богатырской силе сибирской тайги. Ее не сокрушишь никакими космическими ударами! С трудом продираешься сквозь цепкую, колючую таежную чащу, стучишь топором по тугим стволам лиственниц и кедров, задрав голову, смотришь на зеленые своды, где солнечные лучи запрятались в густых кронах, и не веришь, что все это буйное раздолье было когда-то уничтожено, смято, сожжено. Вспоминаются страшные картины лесного кладбища, нарисованные людьми, побывавшими здесь даже через пятнадцать лет после катастрофы...
И все же природа нашла силы, чтобы оправиться от удара, и наперекор неведомым врагам создала на месте побоища лес невиданной мощи.
Тайге, по которой пробирались мы с Валентином, не более 50 лет. Да точно ли? Неужели эти налитые соком лесные гвардейцы так молоды? Неужели среди сотен тысяч деревьев, которые окружают нас, нет ни одного, которое бы родилось до катастрофы и сумело перенести ее?
Полусгнившие древесные трупы под нашими ногами дают молчаливый и печальный ответ на этот вопрос. Их участь, по-видимому, была неизбежной.
Были и такие мощные деревья, что устояли перед взрывной волной, но и они не смогли сохранить жизнь, засохли на корню. Что стало причиной их смерти? Мгновенный лучистый ожог, как утверждают сторонники гипотезы ядерного взрыва, или просто лесной пожар, последовавший за падением метеорита? Ответить на этот вопрос мог только живой свидетель.
Если бы хоть одно дерево сумело спастись, оно рассказало бы многое. Даже сам факт его спасения был бы суровым приговором для защитников той красочной и романтичной теории, которую мы с Валентином считаем вздорной. Поэтому с такой надеждой смотрели на зеленых сибирских великанов – должны ведь среди вас найтись настоящие герои!
17 августа. Возвращаемся к заимке по грязной размокшей тропе. Накрапывает мелкий дождик. Вокруг царит какая-то печальная настороженная тишина.
Мы подходим к подножию горы Стойковичаг, где среди буйно разросшихся деревьев приютилась Куликовская заимка. Еще несколько шагов, и мы у барака. Увы! Все тихо. Дверь барака снаружи приперта палкой. Томичи ушли. На столе записка.
Записка томичей
«Уважаемый Борис Иванович! Вас не дождались, вышли 17/08-59 на перевалбазу. Все группы вернулись в срок. Ушли полным составом. Предварительные итоги работ весьма любопытны. На западе около 30 километров от куликовских изб обнаружен обратный вывал, хаотический бурелом и телеграфный лес, относящийся примерно к периоду 1908 года. Результаты радиометрии как будто подтверждают повышенную радиоактивность в центре. По всем радиусам, начиная с 7 —10 километров, идет заметное снижение ее (примерно вдвое). Особенно заметно снижение бета-активности.
Недостаток времени не позволил детально изучить вопрос накопления радиоактивных веществ растениями, но взятые пробы почвы, мхов, деревьев, листьев (более 300 проб), возможно, позволят окончательно решить вопрос о природе катастрофы... Бочку куликовского масла мы не нашли, хотя продолбили шурф глубиной в 4,5 метра в мерзлоте. Он нам позволил промерить радиоактивность на глубине – здесь она не повышена».
Мы отправились взглянуть на шурф, который находился в 150—180 метрах от барака.
Около поставленной «на попа» бочки зияло темное бесформенное отверстие пройденного шурфа, заполненного водой; стенки его уже начали обваливаться. Томичами было заложено основание нового термокарстового образования. Впрочем, о термокарстах и в связи с этим о метеорите речь еще впереди...
18 августа. Волнующий день! Приступаем к поискам Чургим-ского камня.
Мы долго размышляли над тем, как нам организовать поиски на территории, площадь которой равнялась трем квадратным километрам. В конце концов остановились на способе, который давал возможность с максимальной долей уверенности произвести осмотр местности.
На окраине подлежащей осмотру территории я с компасом в руках провел первый ход по прямой линии. На расстоянии 40—50 метров, не выпуская меня из поля зрения, шел Валя и топором делал засечки на деревьях. После того как мы закончили первый заход, я отошел от засечек на расстояние 40—50 метров и, ориентируясь на них, направился обратно. Валентин опять на таком же расстоянии шел параллельно мне, делая новый ряд затесов и просматривая местность.
Погода стояла прекрасная. С раннего утра до позднего вечера мы пересекли системой параллельных ходов лесной массив, Зорко всматриваясь в зеленые заросли трав и кустарников.
23 августа. Поиск закончен. Полное разочарование. Камня не нашли. Переключаем внимание на Южное болото.
Южное болото
Южное болото занимает площадь около 7 квадратных километров. Это типичное сфагновое болото – зыбун, с ровной торфянистой поверхностью, поросшей осоковидной травой и хвощом. Поперек болота протягиваются узкие невысокие валы из более плотной торфянистой массы, на которой растут карликовые ивы и березки.
Южное болото расположено в самом центре зоны вывала леса. В связи с этим Кулик считал его местом падения метеорита. Некоторые исследователи даже связывали само образование болота с катастрофой, которая могла тем или иным образом вызвать выход на поверхность подпочвенных вод. Данное предположение было опровергнуто экспедицией 1958 года, участники которой пришли к твердому убеждению, что болото естественного происхождения.
Однако интерес к нему не пропал, так как стволы поваленных деревьев согласно показывали, что именно со стороны Южного болота на них обрушилась смертоносная волна. Вот если бы здесь найти «языка»!
«Языком» мы с Валентином называли в своих мечтах то героическое дерево, которое должно было оказаться сильнее неведомого пришельца и устоять перед его ударом, чтобы рассказать нам о своей трудной судьбе.
Что ж, будем искать.
26 августа. Продолжали обследовать Южное болото. Порой нам попадались довольно крупные экземпляры деревьев: березы, лиственницы, реже сосны и ели. Но на поверку они оказывались «молодняком» – их возраст не превышал 30—35 лет. И вот после полудня на одном довольно открытом месте мы увидели две лиственницы, которые на вид были значительно старше других деревьев. Не без трепета занесли мы топор над одной из них. Склонились над пнем – стали считать годичные кольца. Их больше ста! Значит, этой лиственнице было уже за пятьдесят, когда над ней разразилась катастрофа. И она сумела противостоять ей, сумела выжить, не в пример своим многочисленным сестрам.
Обе лиственницы являются нормальными, хорошо развитыми деревьями, без всяких следов ожога или каких-либо механических повреждений. Они растут рядом, буквально впритык друг к другу. Скорее всего это одногодки. Одну из них мы оставили нетронутой.
Да, эти лиственницы доставят немало хлопот сторонникам ядерного взрыва. Да и не только им!
Второе аналитическое отступление
Количество энергии, выделившейся при тунгусской катастрофе, оценивается в 2,5Х Х10 22 эрг, что равносильно взрыву миллиона тонн тринитротолуола. В настоящее время имеется тенденция увеличить эту цифру еще в 10 раз, так как первоначально предполагаемая мощность слишком мала, чтобы объяснить совокупность необычайных световых, звуковых, сейсмических и прочих явлений. Видимо, энергии выделилось не меньше, чем при взрыве крупной водородной бомбы. Допустим, что тунгусская катастрофа действительно была вызвана ядерным взрывом и эпицентром взрыва, как на то указывает картина лесного вывала, был участок, включающий в себя Южное болото.
В таком случае в результате светового излучения, обусловленного ядерным взрывом при температуре в несколько миллионов градусов, произошел бы мгновенный лучистый ожог древесной растительности в радиусе нескольких километров, причем наиболее интенсивное воздействие ожога должно было проявиться в эпицентре взрыва.
Следы обугливания, сохранившиеся во многих местах на сухостое и валежнике, казалось, подтверждали версию ядерного взрыва. Экспедиция в 1958 году, однако, выразила сомнения в том, что эти следы связаны с лучистым ожогом.
И вот обнаруженные нами две столетние лиственницы, лишенные каких бы то ни было следов ожога, несмотря на их нахождение в самом «пекле», категорически опровергают гипотезу ядерного взрыва. Действительно, судите сами. Если взрыв произошел на сравнительно небольшом расстоянии над землей, то наличие двух живых деревьев, незатронутых, воздействием этого взрыва, надо считать невероятным фактом. Если же взрыв произошел высоко над землей, то он должен был привести к явлениям, которые противоречат показаниям поголовно всех очевидцев события.
Если при взрыве атомной бомбы, эквивалентной 20 тысячам тонн тротила, поперечник огненного шара равняется 100 метрам, то при термоядерном взрыве диаметр его превосходит километр. Поднимающееся вверх грибовидное облако достигает высоты в 25—30 километров, то есть попадает в тропосферу.
Чем дальше удалять от земной поверхности точку гипотетического взрыва, тем больше надобно увеличивать его мощность, чтобы иметь возможность увязать между собой сопутствовавшие этому феномену явления.
Почему же все-таки из многотысячной армии деревьев спаслись только эти две лиственницы? Вывод напрашивается простой. Не случайно в районе падения метеорита и в зоне лесного вывала наблюдаются отчетливые следы верхового лесного пожара, в результате которого обожженными оказываются не только стволы и сучья, но вывороченные корни поваленных деревьев. Верховой пожар, бушевавший здесь и уничтоживший большую часть растительности на обширной территории, не мог добраться до этих двух деревьев, изолированно росших в мокром болоте, и они благополучно пережили его.
Автобиография лиственницы
Большой интерес представляют показания срубленной нами лиственницы, написанные ею самой на срезе ствола. Это ее, так сказать, автобиография. Изучение годовых колец показывает, что дерево родилось в 1855 году. До девяностых годов прошлого столетия оно развивалось более или менее нормально, при определенных стабильных условиях. Затем, почти внезапно, наступило резкое замедление роста – расстояния между кольцами еле заметны. Тяжелые условия задерживали развитие дерева вплоть до 1908 года.
В 1908 году дерево подверглось сильному внешнему воздействию. В течение последующих лет оно почти прекратило прирост по диаметру и находилось на грани гибели. Затем лиственница постепенно оправилась, но вплоть до 1938 года развивалась так же медленно, как и в период от 1879 года до 1908. Начиная с 1938 года рост дерева становится более или менее нормальным.
Резко угнетенный характер развития лиственницы за время, предшествовавшее падению метеорита, так же как и за период тридцатых годов нашего столетия, был явно обусловлен причиной, которая не имеет никакого отношения к космической катастрофе.
Что же это была за причина? Припомним, что во время экспедиций Кулика Южное болото летом являлось непроходимым. В настоящее время по нему свободно можно ходить во всех направлениях. В то же время эвенк Лючеткан, побывавший на Южном болоте вместе с Куликом, отмечал большую разницу во внешнем виде болота. Известный специалист по метеоритам, участник экспедиции Кулика Кринов, пишет, что по прибытии к месту падения метеорита Петрова (Лючеткана) Кулик вдвоем с ним прошел на Южное болото... Относительно острова Клюквенной воронки Петров заметил: «Какой высокий стал, как вырос, не было тогда такого, все ровно было». Этим он указал, отмечает Кринов, что теперешний уровень болота гораздо ниже, чем ранее. В Клюквенной воронке Лючеткан прежде всего обратил внимание на едва выделяющийся на снежном покрове западный дуговой вал, образующий вместе с северным, восточным и южным бортами замкнутое кольцо – чашу или воронку. Новообразование, отмечает Кринов, даже в представлении эвенка было здесь очевидным.
