Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №07 за 2007 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Традиционные лодки дхау строятся сегодня так же, как и 1 000 лет назад. Раньше на них многие доплывали до Индии и Китая…
Кораническая экология
Среди множества островов архипелага выделяются два крупных, основных: Пемба и Унгуджа. Унгуджа (ее иногда называют собственно островом Занзибар со столицей в Занзибар-сити) – это культурный и политический центр, она более урбанизирована, здесь протекает вся деловая жизнь архипелага. Пембу же еще в Средневековье прозвали «зеленым садом» – такой она осталась и поныне: сельской и слегка провинциальной.
В общем, она лучше «сохранилась». Вот, например, Мисали, совсем небольшой островок у самого побережья Пембы. Он необитаем, но имеет большое значение для всего Занзибара. Воды вокруг Мисали особенно богаты рыбой, это настоящее натуральное рыбное хозяйство, которое обеспечивают экосистемы коралловых рифов и мангровых зарослей. Рыбаки из разных деревень Пембы и даже Унгуджи с готовностью тратят по нескольку дней, чтобы сюда добраться. Наконец, этот клочок суши священен: местные мганга, шаманы-лекари, приезжают сюда собирать целебные травы и приносят жертвы духам шетани, которые обитают, как считается, в многочисленных пещерах.
В середине 1990-х годов автономное правительство Занзибара решило сдать Мисали в аренду иностранному инвестору под строительство гостиничного комплекса. Но заманчивому проекту так и не суждено было осуществиться. Сначала взбунтовались деревенские общины – перспектива приезда богатых, но незваных гостей не могла вызвать энтузиазма у традиционалистского населения, да и за судьбу духов опасались. А вскоре к протесту подключились некоторые международные организации, встревоженные угрозой уничтожения уникальной коралловой «инфраструктуры».
В итоге произошло невозможное: бизнес-план отменили. Более того – в ходе «антигостиничной» кампании родилась MICA, Ассоциация защиты острова Мисали (Misali Island Conservation Association), которая изобрела на Занзибаре совершенно новый подход к решению экологических вопросов.
Дела с охраной природы в этих местах и без отелей обстояли небезоблачно. Той самой рыбы, которая кормит чуть ли не весь архипелаг, стало существенно меньше еще в середине 1990-х – в частности, из-за того, что местные стали все чаще использовать особые мелкие сети, а также «старый добрый» динамит. При этом рыбаки словно бы не понимали: вытаскивая сегодня из воды вдвое или втрое больше «биомассы», в долгой перспективе они ведут подкоп под самих себя.
Эти сушащиеся на солнце морские чудища – «обыкновенные» осьминоги
В этой ситуации MICA учредила специальную защитную зону вокруг Мисали. В центре нее рыболовство ныне полностью запрещено. В других секторах строго наблюдают за количеством и качеством снастей, и квота добычи ограничена приемлемыми для экосистемы цифрами.
Конечно, с самого начала нашлось много народа, желавшего обойти правила морского заповедника. А эффективно охранять его круглые сутки представлялось невозможным. И вот тогда ассоциация «сделала ход конем»: привлекла к борьбе за дикую природу авторитет ислама.
В брошюре, распространенной MICA среди имамов, которые преподают в сельских школах, целых 37 сур Корана привлечены для объяснения – почему окружающую среду надо беречь. Там подробно толкуется об ответственности человека за данную ему Аллахом планету. «Экологическую благую весть» распространяют и во время пятничной молитвы, и вообще, при каждом удобном случае в деревенских собраниях, которыми в суахильской культуре решаются все вопросы местной политики.
Успех не заставил себя ждать.
Нет кораллов – нет и рыбы!
В школьном классе, расположенном посреди деревеньки Ндоого на острове Фундо, невыносимо душно, хотя здание открыто со всех сторон и стекол на окнах, естественно, нет. Все парты, скамейки и подоконники облеплены детишками в опрятных синебелых формах. Ответственный за образование сотрудник MICA, Мбарук Мусса Омар, пригласил нас на урок исламской экоэтики.
Мальчики и девочки пристально следят за тем, как видеомагнитофон и телевизор подключают к генератору. На Фундо нет ни электричества, ни водопровода, поэтому уже само появление техники – сенсация.
В маленький класс набилось около 250 деревенских детей – начинается урок экологии
«Все есть в Коране, – классической формулой начинает Мбарук, – и уж, конечно, там написано о том, как мы относимся к природе». Затем он пишет арабскими буквами одну из сур на доске: в ней идет речь о том, что люди совершили «скверные деяния» на земле и под водой и что им теперь придется на себе почувствовать результаты содеянного.
Ребята легко читают этот текст – с раннего возраста даже на самых мелких островах всякий знает и латинский алфавит, которым сегодня пользуется суахили, и «священный» арабский.
Далее Мбарук рассказывает о том, что творение – едино и неделимо и из него безнаказанно нельзя «вытащить» ни одной детали, и о равновесии, мизане, которое должно сохраняться между всеми живыми существами. Все это сопровождается поучительными кадрами подводного мира на экране, которые в классе вызывают нескрываемый восторг. «Если бережно относиться ко всему этому, тогда океан будет еще кормить ваших внуков и внуков ваших внуков. Разрушать кораллы – то же самое, что сбрасывать бомбы на свои манговые деревья. Кто бы из вас стал это делать?» И переходя на английский, уже для нас, гостей, он с улыбкой резюмирует: «No tree – no mango; no coral – no fish!!!»
Закончив урок, Мбарук зовет всех на прогулку. Поскольку пришел час отлива, идем по пляжу. Раскаленный песок отражает ослепительный свет полуденного солнца. При каждом шаге десятки крошечных крабов разбегаются в разные стороны, чтобы вновь молниеносно закопаться в него. Навстречу нам уже бредут женщины, собравшие у кромки воды то, что она оставила, отступая. «Улов» помещается в ведрах, которые они по африканскому обычаю несут на головах, но по нашей просьбе сосуды спускаются и выставляются на обозрение. В них – и осьминоги, по которым пробегают волны разных цветов, и «фарфоровые» ракушки, и дюжина коралловых рыбок, которые не успели за утекающим морем. Особенно из всего этого разнообразного и своеобразного богатства нас поражает рыбка кузовок. Угловатое, похожее на идеальной формы коробочку создание с крохотными плавниками и твердым внутренним панцирем, крайне трогательное, но мало похожее на живое существо. «Тропическая сардина, проглотившая консервную банку», – метко замечает наш провожатый.
Вообще акватория между Пембой, Унгуджей и континентом входит в число самых биологически насыщенных районов всех океанов планеты. Только близ Фундо и Мисали обитает 40 видов кораллов и свыше 250 видов рыб. В Пембском канале, глубина которого достигает 2 000 метров, регулярно встречаются и крупные гости: акулы, марлины, дельфины, киты.
Песок, солнце, вода, плодородие – где еще так наглядно научишь детей «жить и давать жить другим»? В мире немного биотопов, столь же заслуживающих эпитет «райский». По дороге на специально защищенный пляж, где редкие морские черепахи раз в году лунной ночью откладывают яйца, Мбарук рассказывает историю в таком духе. «Давным-давно один известный святой по имени Хадра приехал сюда. Он попросил рыбаков дать ему коврик для молитв, так как хотел выполнить свою святую обязанность. Но никакого коврика нигде не оказалось. Тогда Хадра опустился на колени прямо на голую землю, сказав, что весь этот остров подобен молитвенному коврику, и даже край его точно направлен на Мекку. Так остров приобрел свое название: «митили я мсала», что значит «как молитвенный коврик», Мисали».
Эту легенду нам потом еще рассказывали не раз, причем в разных вариантах и при разных обстоятельствах. В самом деле, многообразие биологических видов, культурных и исторических влияний делает весь архипелаг похожим на искусно сотканный многоцветный ковер. Таким он и пребудет, если, конечно, будущие туристы не «затопчут». Что касается местных, то тут многое делается для того, чтобы они смолоду берегли занзибарские острова и их уникальные, нигде больше в мире не встречающиеся богатства.
Мартин Крос Фото Ирины Алаевой
Читайте также на сайте «Вокруг Света»:
Земля черных
Танзания. Стоунтаун
Разящее перо
Стреляющие трости к концу XIX века постепенно теряли свою популярность, а тем временем «подрастало» другое направление маскированного оружия, которое тоже ожидал большой успех – стреляющие карандаши и авторучки.
Продолжение. Начало № 6
Совместить стреляющее приспособление с письменными принадлежностями пытались давно, но гусиные перья и массивные чернильницы в качестве маскировки не годились. Разве что вспомнить изящный, не без кокетства оформленный дорожный пистолет-чернильницу-подсвечник, подаренный в 1782 году тульскими мастерами Екатерине Великой , однако это было именно совмещение оружия с чисто бытовыми предметами (столь же необходимыми в дороге, как и пистолет), а не средство маскировки «ствола».
Дорожный пистолет-чернильница-подсвечник, подаренный в 1782 году тульскими мастерами Екатерине Великой
С 20-х годов XIX века фабричным способом выпускались стальные перья, и примерно в это же время появились капсюльные пистолеты, оформленные под «перьевые ручки», но они оказались слишком велики и неудобны как для стрельбы, так и для письма. Ситуация изменилась, когда, с одной стороны, были разработаны небольшие по размерам унитарные малокалиберные патроны с бездымным порохом, а с другой – автоматические (самопишущие) перьевые ручки и цанговые карандаши. Пузатая ручка или карандаш с кнопкой или клавишей, постоянно носимые владельцем при себе, стали отличным маскировочным «материалом». В способах применения «стреляющих ручек» как в зеркале отразилось все разнообразие задач маскированного оружия. Поначалу они, как и стреляющие трости, предлагались в качестве гражданского «оружия самообороны» (смертельного или несмертельного действия), затем попали в арсенал спецслужб и, наконец, стали распространенным типом «самоделок».
В германском каталоге «Ваффен-Гласер» 1933 года можно увидеть стреляющее приспособление с типичным для «гражданского оружия самообороны» названием STOP и хорошо воспроизведенной формой обычного цангового карандаша. Подобные приспособления снаряжали боевыми малокалиберными патронами, мелкой дробью или же «газовыми» и шумовыми патронами.
В мае 1940 года физик Ганс фон Халбан , австриец, был задержан властями в городке Ман Доре, когда просто достал из кармана четырехцветный карандаш – французское население уже было наслышано, что германские агенты вооружены «новым типом пистолетов в виде карандашей», и местные власти отпустили Халбана не раньше, чем проверили документы и карандаш. Халбан, кстати, месяц спустя по поручению Жолио-Кюри сумел вывезти в Англию французские запасы тяжелой воды и радия, спасая их от немецкого наступления.
Однако в годы Второй мировой войны производство «стреляющих авторучек» действительно попытались поставить на поток. Правда, это стоило им качества исполнения и степени маскировки. Пример тому – изделие «Энпен» MkI, разработанное специальной лабораторией в Вэлвине на севере Лондона по заказу британского Управления специальных операций. Эту лабораторию, занимавшуюся различными необычными проектами, прозвали «магазином игрушек господина Черчилля ».
Приспособление «Энпен» грубовато копировало внешний вид обычной авторучки с зажимом-«клипсой» на колпачке. Гладкий ствол снаряжался одним патроном. Перед выстрелом владелец «Энпен» извлекал предохранительную чеку, затем оттягивал зажим авторучки назад, при этом происходил выстрел. Удачно проделать все это можно было только двумя руками.
Своими разработками англичане поделились с американскими коллегами из Отделения исследований и разработок Управления стратегических служб (УСС). В 1942 году УСС тоже пришло к выводу, что агенты, действующие на вражеской территории, нуждаются в различных образцах малогабаритного, скрытно носимого, скрытно действующего или скрытно монтируемого оружия. На основе британской «авторучки» американцы разработали собственную модель «Скорпион», вскоре переименованную в «Стингер» (Stinger – «жало», «жалящий»). Американцы упростили схему. Одноразовое приспособление использовало самые дешевые технологии – гладкий ствол из цельнотянутой трубы, простой ударный механизм, штампованный спуск-«клипсу» с проволочной тягой. Для подготовки к выстрелу рычаг приподнимали и сдвигали назад– так оружие взводилось. Для выстрела оставалось снова прижать рычаг к «колпачку». Всего за год несколько американских фирм выпустили около 40 000 «Стингеров» по цене 40 центов за штуку. Их укладывали в небольшие контейнеры, чтобы сбрасывать с самолетов «дружественным партизанам». Несмотря на чрезвычайно малую дальность стрельбы, «авторучка» была все же лучшим вариантом, чем миниатюрный стилет или заточка, и, видимо, могла сгодиться для того, чтобы с ее помощью скрыться от патруля или раздобыть настоящее оружие.
Британская авторучка калибра .32 (7,65 мм) времен Второй мировой войны, послужившая образцом для многочисленных кустарных подражаний
Название «Стингер» прижилось надолго – в 1962 году появилась новая перезаряжаемая 5,6-мм «авторучка» под тем же именем, принятая на вооружение ЦРУ, наследником УСС. Ее устройство было сложнее, но сама она получилась удобнее в применении – все-таки у американцев было время на доводку. Ствол снаряжался патроном калибра .22 и ввинчивался в корпус. Клавишей спуска служил зажим ручки. Ударник взводился выдвижением колпачка. После этого можно было вернуть колпачок на место, повернуть кольцо на корпусе так, чтобы оно заперло спуск, и готовую к выстрелу ручку убрать в карман. Для выстрела оставалось повернуть кольцо обратно, зажать ручку в ладони и нажать большим пальцем на «зажим». Еще через 30 лет появилась «Стингер Брэйвмен» RG, складывающаяся в некое подобие пистолета. Создала ее фирма «Эр-Джи Брэйвмен Корп.». Идея «трансформера» понадобилась фирме не столько ради большего удобства стрельбы, сколько для обхода законодательства – имея форму «ручки», это приспособление не имело никакого права производить выстрел, а приняв форму пистолета, уже как бы не являлось «маскированным». Ствол может быть выполнен под патроны .22 LR, .22 Magnum, .25 ACP, соответственно типу патрона (кольцевого или центрального воспламенения) выполняются затвор и ударник. Ствол с вложенным патроном ввинчивается в затвор. Затвор с рукояткой стянуты пружиной. Для перевода «ручки» в положение «пистолет» нужно оттянуть их друг от друга, свести к выскочившему спусковому крючку и отпустить – рукоятка сама зафиксируется в боевом положении. На такую процедуру понадобится не менее двух секунд, так что в «боеготовности» это оружие уступает «обычным» стреляющим ручкам. Ударно-спусковой механизм снабжен предохранителем в виде втулки с прорезью впереди затвора.
Стреляющая авторучка «Стингер» – схема и общий вид
«Карандаш-пистолет», разработанный в годы войны для УСС под пистолетный 6,35-мм патрон «браунинг» (.25 ACP), был устроен сложнее и лучше маскировался – он не только выглядел как цанговый карандаш, но даже мог писать. Ствол был обращен вверх и закрывался навершием карандаша. Ударник взводился за выступающую кнопку.
Занимались стреляющими авторучками и в СССР. Так, советский разведчик Л.С. Колосов рассказывал, что «стреляющая авторучка» предлагалась в 1965 году как оружие возможного покушения на испанского диктатора Франсиско Франко. Но акция не состоялась, поскольку скоропостижно скончался инициатор и планировавшийся исполнитель – итальянский социалист. Причем он сам предложил такой вариант оружия, увидев его… в кино.
Одно из маскированных стреляющих приспособлений отечественной разработки выполнялось в виде авторучки с выдвижным стержнем на обоих концах и свинчивалось из двух частей. Одна действительно представляла собой авторучку с обычным шариковым стержнем. Во второй монтировались ударноспусковой механизм и стволик, снаряженный 5,6-мм патроном. Причем дульная часть ствола выполнялась «на конус», как у обычной ручки. Дабы сам пользователь не запутался, что могло, согласитесь, привести к печальным последствиям, «огнестрельный» конец окрашивался специальным образом.
Короткий ствол оружия «авторучек», конечно же, не обеспечивает полного сгорания порохового заряда, большая часть которого вылетает из ствола, усиливая вспышку и звук выстрела и дополнительно ухудшая меткость стрельбы. Так что не только по «прицельности» стрельбы, но и по поражающему действию стреляющие «авторучки» много уступают равнокалиберным пистолетам или револьверам.
«Авторучкам», впрочем, нашли и более «мирное» применение – их форма оказалась удобной для сигнальных устройств (миниатюрных «ракетниц»), включаемых в комплекты выживания пилотов, охотников и путешественников. Здесь о маскировке особо задумываться не нужно – а значит, меньше страдает функциональность.
С другой стороны, «авторучки» полюбили подпольные оружейники-кустари, вытачивавшие свои детища в большом количестве.
Обычным апрельским утром 1995 года в обычном московском автобусе был застрелен рабочий АЗЛК. Застрелен случайно, по глупости – его сосед неосторожно вертел в руках грубо исполненную «стреляющую авторучку». Увы, ничего уникального ни в самом трагическом происшествии, ни в участвовавшем в нем «оружии» не было. Поскольку «умельцы» пользуются токарными и сверлильными станками невысокого класса точности и несложными наборами ручного инструмента, большинство их изделий выполнено по примитивной, небезопасной для самого пользователя схеме с ударно-спусковым механизмом, работающим по схеме оконного шпингалета. Вообще кустарные «стреляющие авторучки», делаемые в разных концах света под наиболее доступные 5,6-мм патроны, на удивление похожи. Скажем, «авторучки», конфискованные британскими властями в Ольстере, похожи на конфискаты московского ГУВД просто как братья-близнецы. Правда, интерес к ним несколько угасает. Это вполне объяснимо – с распространением новых портативных носителей информации авторучки стали уже не столь привычными для нагрудных карманов, как когда-то.
Стреляющий «портсигар» И.Я. Стечкина в раскрытом положении
О вреде курения
Еще меньшие возможности прицельной стрельбы давали стреляющие «сигареты» и «сигары» – из них приходилось стрелять практически в упор, причем держать в руке на удалении от тела, поскольку отдача вышибала «оружие» из пальцев (киношные выстрелы из зажатой в зубах сигареты годились бы только для самоубийства). Тем не менее стреляющая сигарета «Вэл-Вудбайн» и сигара «Вэл-Чарута» числились в арсеналах британских и американских спецслужб в годы Второй мировой. Для лучшей маскировки ствол даже укрывали слоем прогоревшего табака. Стреляющие сигареты и курительные трубки появлялись в каталогах спецслужб и позже. В 1966 году для ЦРУ была создана «сигарета», снаряжавшаяся тем же 5,6-мм патроном. Она бралась в правую руку, левой рукой или зубами выдергивалась небольшая чека, затем следовало указательным и большим пальцем повернуть «фильтр» против часовой стрелки – так взводился ударник. Для выстрела оставалось сдвинуть «фильтр» вперед. При этом руку с «сигаретой» рекомендовалось держать в стороне от тела, поскольку отдача вырывала сигарету из пальцев.
Лучше подходила для маскированного пистолета форма курительной трубки. УСС США получило «трубки», сделанные в лаборатории в Вэлвине. Казенником и «пистолетной рукояткой» служила собственно «трубка» с деревянным чубуком, которую можно было даже набить табаком. В «трубке» помещался ударно-спусковой механизм и в нее же ввинчивался стальной стволик, заряженный 5,6-мм патроном .22 «шот». Ударник взводился за кнопку, скользившую в Г-образном пазу трубки, для выстрела ее нужно было вытолкнуть пальцем из паза, после чего винтовая спиральная пружина посылала ударник вперед, и он разбивал капсюль патрона. Костяной мундштук, крепившийся к трубке байонетным соединением (то есть просто насаживавшийся), прикрывал стволик и перед выстрелом быстро снимался.
«Курительная трубка» – пистолет под 5,6-мм патрон .22 «шот»
Технология авантюры
Бездымные ракетные порохи, новые боевые части, электростреляющие устройства и легкие сплавы сделали 1940-е годы началом расцвета легкого реактивного оружия. Это не замедлило проявиться и в оружии маскированном. У задержанного 6 сентября 1944 года недалеко от села Карманово Смоленской области некоего Таврина (он же Политов, он же Шило) сотрудники СМЕРШ и НКВД якобы изъяли солидный арсенал. Наиболее примечательным экспонатом в нем было реактивное приспособление «Панцеркнакке» (Panzerknacke можно перевести, как «щелкающий броню»). Пусковая труба крепилась на предплечье и укрывалась рукавом пальто, заряжалась 30-мм реактивным снарядом, кумулятивная боевая часть которого пробивала броню толщиной 30—45 миллиметров. Расчет явно делался на стрельбу по защищенным автомобилям. Оно и понятно – Политов выполнял задание германского разведоргана «Цеппелин», предусматривавшее устранение И.В. Сталина или других высших руководителей. Пуск производился электрозапалом – батарея размещалась на поясе, а пусковая кнопка на кисти второй руки, провода пропускались под одеждой. Это – типичный пример оружия для одной конкретной операции. Вот только операция была заведомо провальной.
Из всего, что в кармане
Нередко утверждают, что технологии двигали вперед строители мельниц, оружейники и часовщики. Случалось же и так, что изделия оружейников выполнялись под продукцию часовщиков. Американец Леонард Вудс для маскировки пистолета выбрал предмет, наличие которого в ладони не вызывает подозрений, – карманные часы. Патент 1913 года предполагал однозарядное приспособление, ствол которого представлял собой ось завода часов, спуск – втулку на этой оси. «Часы» брались в ладонь так, чтобы ствол проходил между пальцами, для выстрела оставалось сжать ладонь, надавив на втулку. Два года спустя Вудс запатентовал уже часы – малокалиберный револьвер – семизарядный барабан укрывался специальным приливом корпуса «часов». Правда, интереса производителей такие «часы» не вызвали – слишком уж тонкая работа.
Многие предметы выглядят не менее обыденно, чем часы. Скажем, кошельки-портмоне и карманные револьверы под унитарный патрон входили в моду почти одновременно, и, естественно, появлялось желание их совместить. В 1877 году немец О. Франкенау запатентовал «портмоне», одна половина которого служила обычным кошельком, а во второй монтировался шестизарядный мини-револьвер. Половинки разделялись жесткой пластиной, так что, пользуясь портмоне, владелец не рисковал открыть окружающим наличие оружия. При нажатии на складной спусковой крючок сначала особая тяга открывала отверстие в торцевой стенке, затем следовал выстрел. Очевидно, предполагалось, что на требование «Кошелек или жизнь!» владелец портмоне протянет его грабителю и… сохранит и то, и другое. Это приспособление, как и ряд других, даже выпускалось малой серией. «Портмоне» с бесствольным револьвером под шпилечные патроны есть в коллекции Центрального музея МВД.
А вот известный советский оружейник И.Я. Стечкин создал свой «портсигар» ТКБ-506 в середине 1950-х годов по заказу госбезопасности. Причем сначала им были разработаны патроны СП1 и СП2 с отсечкой пороховых газов, обеспечивавшие беззвучный и беспламенный выстрел. Патрон СП2 был принят к серийному производству и составляет законную гордость отечественных оружейников. Так что «портсигар» Стечкина являл собой достижение техники 1950-х. Он содержал целых три стреляющих устройства с короткими стволиками. После заряжания стволиков портсигар закрывался. Для спуска служила клавиша на месте обычной защелки портсигара. Любезно протягивая такой портсигар оппоненту и якобы желая открыть крышку, можно уложить его наповал.
Хорошо известны зажигалки, оформленные под миниатюрный пистолет. Но бывало и наоборот – обычные внешне зажигалки с заряженным «стволом» внутри. Одно такое приспособление представляло собой настоящий «перевертыш». Карманная бензиновая зажигалка с прямоугольным металлическим корпусом и откидной крышкой фитилька вполне могла использоваться по прямому назначению. Правда, запас горючего был невелик, поскольку большую часть корпуса занимало однозарядное стреляющее приспособление. Для его заряжания нужно было сдвинуть вниз часть корпуса, в которой крепился ствол, и откинуть ее на шарнире, вложить в открывшийся патронник патрон типа .22 «шот» и вернуть ствол на место. При этом взводился ударный механизм. Для стрельбы зажигалка направлялась дном в сторону противника, плоская нижняя крышка откидывалась на шарнире, открывая дульный срез ствола и вытягивая спуск. Оставалось отжать спуск пальцем вниз, и происходил выстрел. При известной сноровке все это можно было проделать и одной рукой, но лучше все же было пользоваться двумя – иначе вылетевшая из пальцев зажигалка могла нанести травму самому стреляющему.
Американцы во Вьетнаме использовали миниатюрные мины-сюрпризы, замаскированные под зажигалки «Зиппо» (через пятнадцать секунд после первого использования она взрывалась). Взрывные устройства в виде портсигаров, спичечных коробков и т.п. разрабатывались в разных странах. А в последние десятилетия маскированные взрывные устройства в целом стали, увы, куда более востребованы, чем благородный маскированный «ствол».
Или вот другой вполне привычный бытовой предмет – складной нож (если он, конечно, не превышает допустимых законом размеров). В 1916 году в США Лео Роджерс запатентовал перочинный нож, рукоятка которого делилась на две части. В одной укладывался складной клинок, в другой помещался ударниковый механизм и короткий 5,6-мм стволик под патрон .22 «шот». Для заряжания или извлечения стреляной гильзы ствол откидывался на шарнире. Спуском служила клавиша на правой щечке рукоятки. А немец Р. Херзель много позже решил соригинальничать, разместив в складном ноже… самозарядный пистолет. Блок лезвий, свойственный любому рабочему складному ножу, откидывался на шарнире вниз и служил рукояткой удержания. Вместе с ним откидывались и щечки ножа, становясь рукояткой и гнездом под магазин. Оставалось вставить магазин (носится отдельно) и передернуть затвор.
От рукава до каблука
Вариантам маскировки оружия под предметы одежды или под одеждой несть числа. Правда, любимый прием киногероев – выстрел прямо из кармана – вряд ли столь уж эффективен, хотя бы потому, что одежда на стреляющем может загореться. А вот выстрел из рукава интересовал многих конструкторов. В 1929 году Э. Юхаш запатентовал в США однозарядный «пистолет», крепящийся манжетой и ремнями на предплечье и скрываемый рукавом пиджака или пальто. Ствол заряжался одним 7,62-мм патроном и ввинчивался в ствольную коробку, в которой монтировался и ударный механизм ударникового типа. Ударник взводился второй рукой за выступающее позади коробки подобие курка, а спуск соединялся нитью с кольцом на пальце. Для выстрела надо было поднять руку и вскинуть вверх ладонь, натянув таким образом нить и открыв ствол. Как уберечь запястье от ожога пороховыми газами, в данном проекте не сообщалось. Уже в 1962 году конструктор Хилл разместил ствол на запястье с противоположной стороны – сверху. Нить, связанная с ударно-спусковым механизмом, также охватывала петлей пальцы руки. Выстрел здесь производился быстрым сгибанием кисти вниз, так что безопасность от ожогов и потенциальная меткость были выше. Перед выстрелом откидывалась крышка, прикрывавшая дульный срез ствола (так что при беглом взгляде на прикрытое рукавом запястье можно было принять стреляющее приспособление за браслет с часами).
Одно время изобретатели предлагали спецслужбам различные варианты стреляющих приспособлений, срабатывавших при подъеме рук вверх – на случай задержания агента. Причем размещали такие приспособления на груди, спине, поясе, под мышкой. Схемы были и чисто механические, и электромеханические. Приспособление, запатентованное американцем Ф.Ф. Лейнинжером в декабре 1941 года, включало дискообразный магазин с расположенными по окружности патронниками и электрическое стреляющее устройство с кнопочным переключателем (крепится на ноге в области колена), питающееся от батарейки, на теле приспособление крепилось ремнями через амортизирующую прокладку. Нажимая переключатель (скажем, положив ногу на ногу), владелец устройства мог без использования рук произвести несколько выстрелов.
Двуствольная «Пряжка» Л. Маркуса готова к выстрелу. Оба ствола выполнены под пистолетный патрон типа 7,65х17, но нарезов не имеют
Немецкий изобретатель Гольдберг в 1934 году взял патент на 12-зарядный револьвер-пряжку. Его барабан представлял собой диск, в каморы которого вкладывались 5,6-мм патроны типа.22 «шот». Ствола не было, так что стрельбу приходилось вести строго в упор. В корпусе пряжки монтировался ударно-спусковой механизм с рычагом-взводителем и спусковым рычагом. Повернувшись в сторону противника, владелец мог выстрелить, нажав насеченную головку спускового рычага в верхнем углу пряжки. О выпуске хотя бы опытного образца такой пряжки неизвестно.
Германский конструктор Л. Маркус поступил проще, разместив в массивной пряжке офицерского ремня блок из двух коротких заряженных стволов и ударный механизм с двумя спусковыми клавишами. В 1943 году Маркус предложил свою разработку вниманию офицеров СС и даже удостоился аудиенции у рейхсфюрера Гиммлера. Его изобретению нашли применение – поскольку офицеры СС не должны были сдаваться в плен живыми, их решили снабдить такими пряжками. При пленении обычно приказывают снять ремень, и тут можно было произвести внезапный выстрел в упор и получить шанс «красиво уйти» из жизни (легко предугадать реакцию на такой коварный выстрел). Выпуск «пряжек» поручили велосипедному заводу братьев Ассманн в Лейбнице, но развернуть производство так и не успели.
Среди оружия специального назначения, разработанного британским конструктором У.Г. Де Лизлом, был и пояс, на котором под верхней одеждой крепился 6,35-мм пистолет. Спуск был дистанционным – через тросик, крепившийся кольцом на пальце правой (для левши – левой) руки. При нажатии на рычажок тросика специальный полозок опускал шептало заранее взведенного курка пистолета, и происходил выстрел.
Вариации на эту тему появляются и поныне – скажем, не так давно свой вариант «стреляющего пояса» создал Б.В. Бондарев в тульском ЦКИБ СОО, в котором работал И.Я. Стечкин. Американец Ф.Е. Стюарт решил использовать для производства выстрела упругость каучуковой обувной подошвы. В нескольких запатентованных им вариантах стреляющего приспособления в каблуке головка ударника размещалась позади заряженного стволика так, чтобы выстрел производился ударом каблука о любую преграду – упругий материал сжимался и резко продвигал ударник к патрону.
