Текст книги "Журнал "Вокруг Света" №2  за 1998 год"

Автор книги: Вокруг Света Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Загадки, гипотезы, открытия: «Запертый город» Мери Кинг

Немногие знают о существовании подземного квартала в недрах современного Эдинбурга в Шотландии – «запертого города» Мери Кинг. Здесь были изолированы сотни жителей во время эпидемии черной чумы, которая опустошала окрестности в XVII веке. Те, кто ходили по улицам этого «города», ныне темным и пустым, уверяют, что видели призраков и слышали стоны.

Эдннбург,  жемчужина  шотландской короны, подобно всем  старым европейским столицам,  весь  состоит из причудливой      смеси  памятников и зданий разных эпох.

Улица Принцесс – торговая артерия, от которой расходятся мосты, ведущие  к самым древним кварталам, в одном из них и находится замок, как будто вынырнувший из скалы да так и оставшийся   памятником борьбы за власть между шотландцами и англичанами.

Много разных историй рассказывают об этом замке. Говорят, что иногда часовым является эскадрон полупрозрачных солдат, который входил в состав отряда, погибшего при защите замка от атак Оливера Кромвеля. Очевидцы утверждают, что своими ушами слышали барабанный бой и ритмичный стук сапог по булыжной мостовой.

В начале столетия был открыт секретный проход, ведущий от замка к королевскому дворцу. Один юноша-волынщик будто бы вызвался добровольно его изучить. Начальство приказало ему дуть в волынку все время, пока идет, чтобы можно было проследить за его движением по туннелю.

На полпути волынка затихла. Того юношу больше никто не видел. Но многие уверяют, что время от времени слышат, как кто-то тихо играет на волынке в глубинах замка...

Почти у самого подножия этого замка начинается улица, тоже овеянная легендами. Речь идет о Главной улице, или Королевской Миле, названной так потому, что королева каждый день проходила по ней ровно милю до собора на службу.

Изо всех улиц Великобритании Королевская Миля – вероятно, самая богатая привидениями. До XVII столетия на ней процветали торговля и ремесла, здесь решались политические и финансовые дела, день и ночь были открыты питейные заведения и публичные дома.

Тут среди авантюристов и купцов легко вспыхивали дуэли и драки. Неподалеку заседала святая инквизиция – трибуналы занимались делами, связанными с колдовством и ересями. Говорят, что на Королевской Миле были сожжены заживо более трехсот женщин, «за работу с нечистым», как утверждал приговор.

Невежество заставляло людей верить, что с наступлением темноты некоторые женщины, проживающие на Главной улице, обращаются в ведьм и летают на помеле, насылая с высоты разные беды.

Коммерсанты, наемники, волшебники, политические интриганы, мародеры, мошенники, погорельцы, убийцы... Все они были обычными персонажами на этой улице.

Большая часть рассказов о Королевской Миле – это плод вечерних бесед, проведенных за кружкой эля в таверне, но есть и другие свидетельства, например те, что повествуют о подземном городе Мери Кинг, и это вовсе не вымысел, как кажется поначалу.

Прошло 350 лет с тех пор, как в Эдинбурге разразилась эпидемия чумы. Эта болезнь, вместе с оспой и сифилисом, наносили жуткий урон всей Европе. Повинуясь приказу муниципалитета, зараженные шотландцы должны были давать знать соседям о своей болезни, вывешивая за окно лоскут белой материи. Вначале такие лоскуты виднелись лишь на некоторых домах, но по мере того, как эпидемия распространялась, квартал стал походить на парусную регату.

Монахи ордена святого Андрея взяли на себя работу по ночному сбору трупов и вывозу их за пределы города. Вывозили на повозках со скрипящими осями, и, заслышав этот скрип, люди вздрагивали и захлопывали ставни.

В открытом поле служители ордена сжигали тела, и это был один из немногих известных тогда эффективных методов по борьбе с напастью. Другой способ контроля за болезнью заключался в том, что всех зараженных изолировали в особом месте наподобие лазарета.

Хроники повествуют, что в 1645 году чума угрожала перекинуться на весь Эдинбург, и магистрат отдал приказ целиком опечатать квартал, чтобы остановить распространение болезни.

Мери Кинг была владелицей большей части зданий, которые огородили, и поэтому весь квартал стал носить ее имя. По официальной версии, жителей переселили в другое место перед тем, как обнести квартал забором. Однако в это трудно поверить: как можно пресечь распространение болезни, если больных просто переселить на другое место?

Все это заставляет предположить, что квартал Мери Кинг был действительно опечатан... но вместе со всеми обитателями! Именно  поэтому  ходит много историй о привидениях на его улицах и существует так много показаний  свидетелей,  которые уверяют, что видели людей-призраков,  изможденных, в лохмотьях,   блуждающих между домами...

Шотландское общество парапсихологии пригласило журналистов из журнала «Энигмас»   присоседиться к небольшой группе представителей испанского  общества   парапсихологии,    отправившейся в «запертый  город»  Мери Кинг. (За ограду до сих пор можно проходить только по особому разрешению и обычно, чтобы получить его, нужно ждать несколько месяцев.)

Уже  через сто лет после эпидемии чумы жители Эдинбурга разобрали на кирпичи   разрушенные   дома   квартала Мери Кинг.

И в XVIII веке здесь поднялся новый город, поверх того, который   хранил   память   о   боли,   скорби смерти. Поэтому чтобы попасть в «запертый» город, надо спуститься в самое нутро   Королевской   Мили   по   особой системе коммуникаций.

– Должным образом пересчитанные и собранные в группу проводником, мы добрых двадцать метров спускались по узким ступенькам лестницы с сырыми перилами, прежде чем достигли уровня, где молчаливо покоится древний чумной город, – рассказывает участник похода в подземелья Сол Бранко Солер.

Его улицы теперь – туннели и проходы без шума и света. По стенам и потолкам тянутся соединенные шнуром ряды лампочек, скудно освещающих остатки лестниц, которые никуда не ведут, заложенных окон, из которых никто не выглядывает, и забитых известкой и щебнем деревянных дверей, скрывающих комнаты, которые вот уже много лет не тревожат ни ветер, ни человеческое тепло, никакое движение или любопытствующий взгляд.

Говорят, что некоторые эпизоды из психологического романа Роберта Л. Стивенсона «Странная история д-ра Джекиля и м-ра Хайда» разворачиваются именно в этих подземных лабиринтах, почти на двухстах метрах от поверхности.

Также рассказывают, что Мария Стюарт безуспешно пыталась бежать через них. Безуспешно потому, что чуть позже была поймана и заключена в темницу, откуда вышла лишь на эшафот.

Говорят, что эти переходы служили во время второй мировой войны убежищем многим тысячам людей. Находясь в этом подземном городе, полном напоминаний о былой чуме, ужасе и смерти, догадываешься, отчего обостряются чувства и фантазии посетителей, когда они начинают видеть картины, бросающие в дрожь.

– В некоторых из этих домов сохранились винные погреба, печи для выпечки хлеба, буфеты и очаги, кладовки и дымоходы, – продолжает свой рассказ Сол. – Есть один особенный дом, который привлекает к себе внимание еще до того, как в него заходишь.

По рассказам нашего проводника, многие посетители не только ощущали здесь резкое падение температуры, но и в один голос описывали некую девушку-подростка в грязных, поношенных одеждах, мелькавшую в комнатах.

Некоторые видели собаку у ее ног, другие замечали, что лицо ее обезображено оспой, а в руке она держит сломанную куклу...

Однажды в квартал Мери Кинг зашла группа незрячих людей со своими собаками-поводырями. Один пес тут же поволок своего хозяина наружу, а другой, панически скуля, забился в угол. Подчас посетители обнаруживают, что их фотокамеры начинают сами собой перекручивать пленку, и многие кадры потом оказываются таинственным образом засвеченными.

Так уж принято, наверное, у призраков: следов не оставлять.

По материалам журнала «Enigmas del Hombre e de Universo»,

подготовил Н. Николаев

Исторический розыск: Арктические миражи или метаморфозы топонимики

Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО), руководимая Б. А. Вилькицким, в 1915 году из-за разгоревшейся мировой войны прекратила существование. Однако за пять лет деятельности первопроходцы успели совершить крупнейшее в XX веке и, вероятно, последнее на нашей планете значительное географическое открытие.

Был окончательно развеян миф о таинственной Земле Санникова, но на карте Мирового океана появилась Земля Императора Николая II. «В мирное время, – писал выдающийся исследователь Севера Руаль Амундсен, – эта экспедиция возбудила бы восхищение всего цивилизованного мира».

Правительство  России в своем послании  к правительствам  иностранных государств от 20 сентября 1916 года, хранящемся в Архиве внешней политики Российской империи, следующим образом подвело итог деятельности капитана 2 ранга Бориса Андреевича Вилькицкого и его экспедиции:

«...Этот офицер Императорского Российского флота произвел в 1913 г. опись нескольких обширных местностей, расположенных вдоль северного побережья Сибири и... открыл остров, позднее названный островом Генерала Вилькицкого. Засим, поднявшись к северу, открыл обширные земли, распространяющиеся к северу от Таймырского полуострова, коим были даны наименования Земля Императора Николая II, остров Цесаревича Алексея и остров Старо калом ского.

В течение 1914 года капитан Вилькицкий, сделав новые и важные исследования, открыл другой остров близ острова Беннета. Название «остров Новопашенного» было дано этому острову.

Императорское Российское Правительство имеет честь нотифицировать настоящим Правительствам союзных и дружественных держав включение этих земель в территорию Российской Империи».

Но долгие десятилетия открытия «царской» экспедиции, как и имена первооткрывателей, либо замалчивались, либо искажались. Метаморфозы, которым всякий раз, следуя изменению «политических ветров», подвергалась топонимика открытых экспедицией Вилькицкого земель, – пожалуй, не знают себе равных.

Началось с того, что в 1918 году вышла странная карта Северного Ледовитого океана.

На ней были обозначены  Москва, Петроград,   Иркутск,  другие  города и местности. Лишь для Северного Ледовитого океана едва хватило места. Севернее Таймырского полуострова – никаких признаков суши. Голо! А все оставшееся пространство океана занимал... заголовок карты. Будто и не было вовсе экспедиции Вилькицкого, открывшей обширные земли.

Но существовали карты и лоции, изданные еще до революции. По ним и продолжали плавать советские суда вплоть до конца 20-х годов.

И всюду четко значились ставшие одиозными имена.

В Государственном архиве Российской Федерации я нашел любопытное письмо, датированное 29 января 1923 года и адресованное Президиуму ВЦИК. Оно напечатано на бланке заместителя председателя Реввоенсовета РККА и подписано членом РВС Даниловым. Вот его текст.

«Экспедицией Б. Вилькицкого в 1913 г. на полярном Севере открыта земля, которой было присвоено наименование: «Земля Николая II», каковое наименование сохраняется и до сего времени.

Полагая, что таковое наименование не должно иметь места в настоящее время и что в соответствии с сим означенной земле следовало бы присвоить другое наименование, считаю необходимым довести об изложенном до сведения Президиума ВЦИК».

На полях – размашистая резолюция секретаря ВЦИК Сапронова: «Полагаю возможным назвать именем какого-либо наиболее отличившегося Сибирского партизанского отряда. I/II – 23 г.»

Подходящего отрада найти, по-видимому, не удалось и поэтому продолжали высказываться самые разнообразные предложения о переименовании Земли Императора Николая II. Среди них: Земля Пахтусова, Братьев Лаптевых, Ленина, Земля Республики и даже Северная Земля Союза Советских Социалистических Республик (последнее, как увидим, было частично использовано при переименовании 1926 года).

Точно также острову Цесаревича Алексея предлагалось дать имя Прончищева, Розмыслова, Республики или Пролетарской Диктатуры.

Но самый первый арктический мираж, не исчезнувший до наших дней, забрезжил не над Землей Императора или над островом Цесаревича, а над островом Новопашенного.

Произошло это вскоре после эмиграции в июле 1919 года бывшего командира «Вайгача», а в то время редактора «Морского сборника» Петра Алексеевича Новопашенного. О его судьбе рассказывалось в повести Николая Черкашина «Человек без острова» («Вокруг света», №№3-4/96.). Сейчас хочу рассказать, как его имя исчезло с карт Северного Ледовитого океана.

Около года после открытия остров оставался безымянным. В публикациях и на картах этого времени он обозначался либо датой его открытия – «27/VIII», либо просто – «Вновь открытый остров». Затем остров получил имя Новопашенного, что и нашло отражение в цитировавшейся выше нотификации России 1916 года и на приложенной к ней карте.

Признанный летописец экспедиции, судовой врач «Таймыра» Л.М. Старокадомский в своей книге «Экспедиция Северного Ледовитого океана» (М.-Л. 1946) по этому поводу писал:

«Сначала остров получил наименование Новопашенного. Это название было обозначено на карте. Впоследствии, когда бывший командир «Вайгача» Новопашенный изменил Родине и эмигрировал за границу, в Гидрографическом управлении вспомнили, что соседний остров Вилькицкого замечен впервые вахтенным начальником лейтенантом Жоховым. Остров Новопашенного был переименован в остров Жохова, этим почтили память офицера, умершего в 1915 году во время зимовки экспедиции».

И тем, представляется, оказали покойному лейтенанту медвежью услугу: несправедливо отнимать законное имя у острова по политическим мотивам. Было бы справедливо и честнее сохранить имя Жохова «коронному» мысу Земли Императора, чем отдавать его наркому Молотову.

В приведенном отрывке автор не сказал, когда и как «остров Новопашенного был переименован в остров Жохова». Но в другом месте своей книги (а она выдержала в советское время три издания) Л.М. Старокадомский сослался на «Постановление ЦИК СССР от 11 января 1926 года». И с тех пор во всех без исключения отечественных справочниках и публикациях, касавшихся переименования новооткрытий ГЭСЛО, в том числе и острова Новопашенного, давалась ссылка на это постановление.

Правда, казалось весьма странным, что такое постановление нигде не было опубликовано. Все попытки обнаружить его даже среди источников ограниченного пользования были тщетными.

Оказалось, что такого постановления ЦИК СССР попросту не было. Сотрудник Государственного архива РФ И.С.Тихонов в нашей с ним беседе предположил, что, возможно, речь идет не о постановлении ЦИК СССР, а ВЦИК – Всероссийского Центрального исполнительного комитета. Предположение Игоря Сергеевича подтвердилось. За что ему огромное спасибо!

И вот у меня в руках протокол №36 заседания Президиума ВЦИК от 11 января 1926 года. Пункт 39 Постановления Президиума ВЦИК гласит:

«Наименовать группу островов в Северном Ледовитом океане: «Земля Николая II», «Цесаревича Алексея» и «Старокадомского» – «Таймырский архипелаг».

Присвоить наименования: «Земле Николая II» – «Северная Земля», острову «Цесаревича Алексея» – «Малый Таймыр» и острову, открытому в 1922 г. в заливе Гыдаямо, присвоить наименование «Остров Шокальского».

Сохранить существующие наименования острову «Старокадомского» и острову «Врангеля».

Постановление это в кратком изложении 22 января 1926 года было опубликовано в «Известиях». Но... Как видим, о «переименовании острова Новопашенного в остров Жохова» в Постановлении ничего не сказано.

На основании приведенного Постановления ВЦИК в 1929 году Гидрографическим управлением была издана подробная карта (№986) участка Северного Ледовитого океана от устья Лены до Таймырского залива.

На врезке к карте был особо изображен вновь учрежденный Таймырский архипелаг, без западного побережья новооткрытой земли, разумеется. По южному острову надпись: «Северная Земля».

А вдоль берегов – масса первоначальных наименований заливов, бухт, островков и мысов. Включая и самый северный, головной мыс архипелага – мыс Жохова!

Конечно, остров Новопашенного, расположенный гораздо восточнее в архипелаге Де-Лонга, на эту карту не попал.

И все же, когда и как произошло переименование острова? Для того, чтобы найти ответ на этот вопрос, пришлось тщательно изучить карты и публикации по гидрографии, начиная с 1917 года.

Оказалось, что в статьях К. Неупокоева и Н. Евгенова, бывших морских офицеров – участников экспедиции Вилькицкого, написанных в 1922 году и опубликованных в «Записках по гидрографии» 1923-1924 годов, и в тексте, и на иллюстративных картах остров уже назывался именем Жохова.

Недавно по просьбе редакции журнала «Вокруг света» секретарь Гидрографического общества В. Г. Рыбин разыскал в Санкт-Петербурге карту «Часть Северного Ледовитого океана от устья Колымы до устья Лены». На ней нанесен «Остров Жохова». Имеется на карте и весьма важная для нас надпечатка: «Большая коррекция 1921 г.»

Из этого следует, что в Гидрографическом управлении «вспомнили» (как писал Л. М. Старокадомский) об указании – переименовать остров Новопашенного – не позднее, чем при корректировке карты Северного Ледовитого океана, т. е. в 1921 году. И коль скоро уже с 1921 года название «Остров Новопашенного» исчезло с карт, вносить предложение о его переименовании при подготовке Постановления ВЦИК 1926 года сочли попросту излишним.

Так на всех картах закрепился возникший в недрах Главного гидрографического управления остров Жохова, заменивший явочным порядком исчезнувший остров Новопашенного.

Интересно, что, хотя на советских картах остров уже давно назывался именем Жохова, в 1924 году все же пришлось вспомнить его официальное название. В том году американцы подняли на острове Врангеля свой флаг.

Чтобы изгнать незваных пришельцев, в спешном порядке из Владивостока был послан ледокол «Надежный», вооруженный и переименованный в канонерку «Красный Октябрь» (под командованием, кстати сказать, Б. В. Давыдова, командовавшего «Таймыром» до Б. А. Вилькицкого).

Через неделю после успешного возвращения канонерки во Владивосток нарком иностранных дел Г. В. Чичерин в своем меморандуме заявил всем странам:

«В сентябре 1916 г. Российское Правительство известило все союзные и нейтральные державы, что нижеперечисленные острова составляют неотъемлемую часть российской территории, а именно: остров Генерала Вилькицкого, Земля Императора   Николая   II,  остров  Цесаревича Алексея,  острова Старокадомского, Новопашенного...»

В 1930 – 1932 годах экспедиция Г.А.Ушакова картографировала Северную Землю. Пропаганда старалась представить это как открытие неизвестного архипелага. Сделать это было нетрудно, подрастающая молодежь ничего не знала ни о Вилькицком, ни о его открытиях.

Автор популярных книг о мореплавателях С. Н. Марков, например, так писал о четверке Ушакова: «Эти люди открыли для нашей Родины огромную полярную страну». И ни словом не обмолвился об экспедиции Вилькицкого. Но ведь экспедиция Ушакова была не более, чем продолжением экспедиции Вилькицкого и картографировала уже давно открытую землю.

В 1935 году Гидрографический отдел Управления Морских сил РККА и Главсевморпуть издали подробную карту северной части Карского моря. Бывшая Земля Императора на ней НИКАК не названа. Исчезло и общее название «Таймырский архипелаг».

Зато были щедро рассыпаны созвучные эпохе названия: острова Большевик. Октябрьская Революция, Комсомолец, Пионер; мысы Молотова, Уншлихта, Ворошилова, Карла Либкнехта, Розы Люксембург и т. д. и т. п. А фамилии целого ряда участников ГЭСЛО оказались стертыми с карты. Даже «царский» ледокол «Таймыр» одно время носил название «Метеоролог».

Топонимическая путаница не закончилась и на этом. Настал 1937 год. По «ходатайствам» начальника Главсевморпути О. Ю. Шмидта в секретариат Президиума Верховного Совета СССР в 1938 – 1939 годах были переименованы в соответствии с представленными списками многие географические объекты, носящие фамилии людей, оказавшихся «врагами народа».

Среди переименований этого времени: бухта Новопашенного – Тройная, мысы Евгенова – Вайгач, Никольского – Мурманца, Ниллендера – Фигурный. А «коронный» мыс Жохова, уступив сначала свое название Молотову, стал впоследствии, когда сменился политический ветер, мысом Арктическим, каким и остается по сей день.

К счастью, во времена хрущевской «оттепели» Н. И. Евгенов, один из немногих оставшихся на Родине участников экспедиции Вилькицкого, был реабилитирован и название мыса восстановлено.

Явно по чьему-то недосмотру лишь в 1937 году исчез остров Колчака. Вместо него появился остров Расторгуева. Еще один. Именем урядника Якутского казачьего полка Степана Расторгуева уже в 1901 году был назван остров в Карском море, открытый и обследованный экспедицией барона Толля. Участником этой экспедиции, как и А. В. Колчак, был Расторгуев.

Постепенно на картах «растворилось» имя белоэмигранта Бориса Андреевича Вилькицкого и чин царского генерала его отца Андрея Ипполитовича. И остался возле пролива и острова некий «усредненный «Вилькицкий»...

И вот настали новые времена. Возвращаются полузабытые имена городов и улиц. Возвращаются и изгнанники. В ноябре минувшего года на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга в семейном захоронении Вилькицких рядом с отцом и братом, с отданием всех воинских почестей состоялось перезахоронение Бориса Андреевича Вилькицкого, славного сына Отечества, возвращенного с чужбины на Родину.

Теперь должны вернуться данные им и его соплавателям, товарищам по арктической зимовке географические названия.

Виктор Рыков