Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №4 за 2003 год"

Автор книги: Вокруг Света Журнал

Придворный праздник

Перерождение

В отличие от того, что утверждается в рыцарских романах, долгое время турниры представляются многим развлечением, в целом мало соответствующим королевскому достоинству помазанника божьего. До середины XIV века французские Капетинги их игнорируют, снося участие в турнирах своей ближайшей родни, но только не наследников, либо прямо запрещают. Помимо душеспасительной стороны дела они озабочены тем, чтобы резервировать военный потенциал французского рыцарства за собой, а кроме того, ограничить возможности баронов королевства бесконтрольно собирать вооруженных людей и интриговать против короля.

Именно такую роль турниры сыграли в английском конституционном кризисе, увенчавшемся в 1215 году “Великой хартией вольностей” Иоанна Безземельного, которая стала отправным пунктом в истории английского парламентаризма.

Не случайно в 1194-м его брат Ричард Львиное Сердце предпринимает беспрецедентную попытку поставить турниры под королевский контроль – ограничив число мест их проведения пятью и обусловив участие в турнирах внесением залога и покупкой специальной королевской лицензии; нарушителей установленного порядка ожидали тюрьма, изгнание и конфискация земель. С другой стороны, английские Плантагенеты личным участием в турнирах охотнее разыгрывают роль лидеров рыцарства.

К концу XIII века уже почти не бывает турниров в изначальном смысле слова и сходят на нет вытеснившие их правильно организованные серии рыцарских поединков. “Круглых столов” не проводилось с начала XIV века.

Турниры теряют свое значение в реальном быте позднесредневекового рыцарства, обратившись в дорогостоящую и изощренную придворную забаву. Столь решительной переменой социального адреса турниров увенчалось вполне преемственное формальное развитие. К позднему Средневековью обогащение и социальный подъем на турнирах уже практически невозможны, зато материальные издержки красивой жизни таковы, что едва ли по средствам большинству знати.

Выпестованные турнирами ценности разделяются всеми, но рыцарство и мир вокруг давно уже не те. Очевидно, в силу относительного консерватизма рыцарской культуры позднесредневековой Германии в немецких землях дольше и определеннее турниры остаются существенным элементом рыцарского самосознания. В то самое время, когда во Франции и Англии турниры окончательно сделались прерогативой королей и высшей знати, здесь складываются турнирные общества, занятые организацией рыцарских турниров и “спонсирующие” выступления малоимущих товарищей. Эти последние настоящие рыцарские турниры призваны консолидировать рыцарство и воплощать его способность самостоятельно решать свои дела по своим рыцарским правилам.

Дело престижа, помпезные костюмированные и театрализованные придворные турниры, не без сценария и дорогостоящих декораций, приурочены к разного рода торжествам (свадьбам, коронациям, заключению мира или союза) и сопровождаются праздничной мессой, обедами и балами, красочными шествиями с ряженными “турками”, настоящими карликами и львами на серебряных цепях. В прямой связи с турнирами развиваются многие элементы придворной культуры, включая рыцарские ордена св. Георгия в Венгрии, Перевязи (Banda) в Кастилии, Подвязки (Garter) в Англии – поначалу команды турнирных бойцов.

Турниры рассматриваются как род изящных искусств и с XV века вызывают к жизни обширную литературу – гербовники, специальные руководства и иллюстрированные рассказы о турнирах (особенно декоративны серия рукописей саксонских курфюрстов и гравюры Ханса Бургкмайра, повествующие о турнирах с участием императора Максимилиана I). Хотя сегодня турнирная романтика, пожалуй, может показаться фальшивой и безвкусной, среди оформителей праздничных торжеств встречаются самые громкие имена художников Возрождения. Так, к дизайну костюмов “диких людей”, составлявших свиту одного из участников миланского турнира 1491 года, приложил руку не кто иной, как Леонардо да Винчи.

Напротив, другое обличие позднесредневековых турниров – престижные поединки с боевым оружием, существующие на периферии обычной военной активности. Таковы нашумевшие в свое время поединки близ Кале, в марте-апреле 1390 года, когда французские рыцари Бусико, Рено де Руа и сир де Санпи в течение месяца сражались со всеми желающими.

Одну из наиболее экзотических девиаций былых традиций рыцарских турниров явили позднесредневековые города Фландрии, Германии, Италии, падкие на идеалы рыцарской культуры и примечательным образом усматривающие в организации турниров эффективный способ демонстрации собственного богатства и самостоятельности. В Лилле или Меце, во многих итальянских городах подобные турниры были у истоков ежегодных городских фестивалей.

Турниры предстают важнейшим элементом рыцарской культуры. Но некоторым образом они и ключ к ней – верная характеристика духовных и материальных запросов рыцарства, история его идеалов и не всегда соответствующих идеалам возможностей.

Роковая случайность

30 июня 1559 года французский король Генрих II бился с капитаном гвардии Монтгомери. Турнир был частью пышных празднеств по случаю двойного бракосочетания в королевской семье. Старшая дочь Генриха, Елизавета, и его сестра, герцогиня Беррийская Маргарита, выходили замуж соответственно – за испанского короля Филиппа II и савойского герцога Филиппа Эммануила.

Перед схваткой Генрих склонил свой черно-белый стяг к ногам возлюбленной им Дианы де Пуатье. Черный и белый были ее цветами. Ее рыцарь сражался в ее честь. Диана впервые случайно поцеловала Генриха 33 года тому назад. Он был 7-летним ребенком. Она – на 20 лет его старше. Диана состояла в близких отношениях с его отцом, королем Франциском I. Когда Генриху исполнилось 11, он все еще помнил о том поцелуе, и Диана пообещала королю Франциску “сделать Генриха первым среди своих кавалеров”. Всю свою жизнь Генрих боготворил страстно любимую им женщину. Екатерина Медичи стала ему женой, прекрасная Диана де Пуатье – его истинной королевой. Сломанное турнирное копье, превратившееся в опасное оружие, пробило Генриху II забрало и висок. Ранение оказалось серьезным. Монтгомери бежал в Англию. Екатерина Медичи тут же отправила Диане приказ вернуть подаренные ей королем драгоценности и убраться из Парижа в один из своих замков. Диана де Пуатье отвечала: “Пока в короле теплится остаток жизни, пусть мои враги узнают, что я их не боюсь и что я не подчинюсь им, пока он жив… Но если король умрет, я не хочу жить после него, и вся горечь обид, которые только возможно мне причинить, будет сладостна по сравнению с этой потерей. Потому, жив мой король или мертв, я не боюсь моих врагов”. Король Генрих скончался через 10 дней. Это роковое происшествие стало концом турниров во Франции.

Игорь Дубровский

Арсенал: «Железный марш»

 
Тяжелый танк, шатаясь, едет
По черепам чужих бойцов.
Не видя ничего на свете
Глаза, затянутые свинцом.
Но он идет к тоннелям пушек,
Но он на ощупь танком рушит,
В кулак зажатой цифрой тонн –
Скелет железный сквозь бетон…
 

Михаил Кульчицкий

20 августа 1943 года

Командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант Ротмистров написал докладную записку первому заместителю наркома обороны СССР маршалу Жукову со своим анализом только что закончившихся танковых боев на Курской дуге. То было тяжелое время для знаменитого советского танкового генерала – Ротмистрова обвиняли в неумелом командовании в сражении в районе Прохоровки, где его армия понесла тяжелейшие потери.

Оправдаться Ротмистрову в итоге удалось во многом благодаря неоспоримым выводам, сделанным им в записке: «Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны, я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении. Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков стали гораздо выше, и только исключительное мужество наших танкистов, большая насыщенность танковых частей артиллерией не дали противнику использовать до конца преимущества своих танков. Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит в явно невыгодное положение наши танки. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя… Таким образом, при столкновении с перешедшими к обороне немецкими танковыми частями мы, как общее правило, несем огромные потери в танках и успеха не имеем… На базе нашего танка Т-34 – лучшего танка в мире к началу войны, немцы в 1943 году сумели дать еще более усовершенствованный танк T-V „пантера“, который, по сути дела, является копией нашего танка Т-34, по своим качествам стоит значительно выше танка Т-34, и в особенности по качеству вооружения… Я, как ярый патриот танковых войск, прошу Вас, товарищ Маршал Советского Союза, сломать консерватизм и зазнайство наших танковых конструкторов и производственников и со всей остротой поставить вопрос о массовом выпуске уже к зиме 1943 года новых танков, превосходящих по своим боевым качествам и конструктивному оформлению ныне существующие типы немецких танков…»

Действительно, летом 1943-го у Красной Армии не было тяжелого танка, способного успешно бороться с «тиграми» и «пантерами». Танки КВ-1 и КВ-1С (облегченный и более скоростной вариант танка KB) устарели в одночасье и были сняты с вооружения. Всего в 1942—1943 годах было выпущено около 1 200 танков КВ-1С и (с конца 1941 года) около 1 750 танков КВ-1. Танк КВ-85 с оптимизированными обводами корпуса и 85-миллиметровой пушкой так же, как и ИС-1 (ИС-85), весьма схожие по боевым качествам, были выпущены в 1943-м рекордно малыми сериями – 143 и 107 машин соответственно. Все эти «улучшения» уже существующих конструкций были тупиковым путем развития, и Сталин потребовал от конструкторов в кратчайшие сроки, в течение осени – зимы 1943 года, спроектировать и подготовить к производству новый тип тяжелого танка, как минимум, не уступающий «тигру» по боевым возможностям. Помимо этого, кардинально усилить огневую мощь «тридцатьчетверки» и дать фронту мощные САУ – истребители танков. Сделать все это за несколько месяцев было практически невозможно, но конструкторы и производственники справились с беспрецедентно сложными задачами в установленный срок.

Бронирование лобовой части корпуса достигало 120 мм, а бортов – 90 мм. ИС-2 получил очень мощную пушку Д-25 калибра 122 мм, созданную на основе корпусной пушки 1931 года. Главным недостатком этого орудия была низкая скорострельность (2—3 выстрела в минуту против 6—8 выстрелов в минуту у «тигра» и «пантеры»), которая отчасти компенсировалась тем, что попасть из пушки ИС-2 танкистам требовалось по любой бронированной цели только один раз – второго не требовалось. С любого ракурса и «пантера», и «тигр» гарантированно поражались.

Слагаемые успеха

К концу 1943 года КБ под руководством конструктора Ж.Я. Котина удалось создать новый тяжелый танк ИС-2, Эта машина соответствовала крупносерийному поточному производству в условиях военного времени с использованием неквалифицированной рабочей силы. В конструкции максимально использовалась простая технология литья бронедеталей, так как Наркомат черной металлургии не мог обеспечить достаточное количество катаной брони, считавшейся более качественной. Тем не менее литая броня 46-тонного ИС-2 достаточно уверенно «держала удар» 88-миллиметровой пушки «тигра» на дальних дистанциях.

С появлением на поле боя «сталина», как называли ИС-2 немецкие танкисты, в панцерваффе была выпущена инструкция, запрещавшая «тиграм», не говоря уже о «пантерах», ввязываться в бой один на один с ИС-2. Генерал-инспектор панцерваффе Хайнц Гудериан прямо указывал, что «в одиночном бою с ИС-2 „тигр“ обречен на уничтожение». Правда, немецкие танкисты, не так пессимистично настроенные, от встречи с ИС-2 практически не уклонялись, в максимальной степени стараясь использовать сильные стороны своих машин – высокую скорострельность пушек и более совершенные прицелы. Но ИС-2 прежде всего использовался не для борьбы с немецкими танками, а для сокрушения немецкой обороны – ни одна танковая пушка второй мировой войны не имела осколочно-фугасного снаряда большей мощности – его масса составляла почти 25 кг!

В каждом полку по штату числился 21 танк. В начале 1945 года было сформировано несколько тяжелых танковых бригад (по 3 полка в каждой). Всего же за годы войны было выпущено 3 395 танков ИС-2. Осенью 1943-го советские войска получили самоходную артиллерийскую установку СУ-85, ставшую первой массовой противотанковой САУ. Всего в 194З—1944 годах было выпущено 2 330 таких машин, применявшихся в составе истребительно-противотанковых бригад и для непосредственного сопровождения танков Т-34-76. Это была довольно удачная «самоходка», вооруженная хорошей пушкой Д-5-С85, позволявшей уверенно бороться с Pz. IV – основным немецким боевым танком в то время, но все же недостаточно мощной для борьбы с «пантерами» и «тиграми».

И все же главной заботой советского командования была модернизация основного боевого танка – Т-34. С осени 1943 года стратегическая инициатива уже прочно принадлежала Красной Армии, но пять танковых армий – ее основная ударная сила – несли слишком большие потери, прежде всего из-за недостаточной огневой мощи «тридцатьчетверки». Например, только 3-я гвардейская танковая армия в 1943 году обновляла парк боевых машин на 90—100% 4 раза! «Пантеры» и «тигры» были практически неуязвимы на дальних дистанциях боя для огня 76,2-миллиметровых пушек Ф-34, а близко они советские танки просто не подпускали. В январе 1944-го начался выпуск Т-34, вооруженного пушкой Д-5Т, расположенной в новой трехместной башне. Командир танка, наконец, избавился от обязанностей наводчика и мог теперь сосредоточиться непосредственно на управлении боем. В марте пушку Д-5Т сменила ЗиС-С-53 того же калибра 85 мм – она не превосходила предшественницу по баллистическим характеристикам, но была проще в изготовлении и занимала в башне меньше места. Ее бронебойный снаряд на расстоянии 1 000 м уверенно пробивал 100-миллиметровую броню, а подкалиберный БР-365П – 120-миллиметровую. Скорострельность пушки достигала 10 выстрелов в минуту. Реальные боевые качества Д-5Т и ЗиС-С-53 почти не уступали немецкой 75-миллиметровой KwK-42, которой были вооружены «пантеры».

Теперь, используя все возрастающее количество новых Т-34-85, ИС-2 и САУ, советское командование могло смело планировать и осуществлять масштабные наступательные операции на всем фронте в 3 000 км. В 1944 году Красной Армии противостояли примерно 150 немецких пехотных дивизий, строивших свою оборону по принципу опорных пунктов и не развивая ее в глубину. Это позволяло советским войскам непрерывно изменять направления главных ударов. Контратаки немецких танковых частей зачастую позволяли задержать, а то и отбросить советские войска, но едва ликвидировалась угроза на одном направлении, как возникал кризис на другом, причем новое направление часто бывало удалено от первого на несколько сот километров. Так, 25 немецких танковых дивизий, буквально как «пожарные команды», метались вдоль фронта, часто никуда не успевая и попадая в «котлы». «Пантеры» не слишком любили протяженные марши, а «тиграм» они были просто противопоказаны. В результате панцерваффе вынужденно отходили от своего главного тактического принципа – концентрации сил, и вынужденно дробили их, вводя в бой побатальонно против значительно численно превосходящего противника.

«Зверобой»

Поистине же смертельной для всех немецких танков была тяжелая самоходная установка ИСУ-152, поступившая в войска весной 1944 года. Она была вооружена страшной по пробивной силе гаубицей – пушкой МЛ-20С калибра 152 мм и очень хорошо бронирована: лоб корпуса и рубки – 90—100 мм, борт корпуса – 90 мм. В войсках эта САУ получила прозвище «зверобой».

Едва поступив в войска, ИСУ-152 сразу отличилась в боях на Заднестровской дуге в апреле 1944-го. Выйдя в Карпаты, на границы Венгрии и Румынии, советские войска подвергались мощным контрударам немецких танковых дивизий. Понеся очень тяжелые потери, в 1-й гвардейской танковой армии М.Е. Катукова были вынуждены сформировать танковый батальон и артиллерийский дивизион, оснащенные трофейной техникой. «Пантеры» и Pz, IV вместе с отличными противотанковыми пушками РаК-40 хорошо справлялись со своими собратьями и помогли удержать положение. Но все же в излучине Днестра, в районе местечка Нижнюв, около 40 «пантер» сумели прорвать фронт и начать стремительный марш на Черновицы, стремясь завершить окружение армии Катукова. Через несколько километров «пантеры» попали под удар умело расположенного последнего резерва армии – полка новейших ИСУ-152. Заняв позиции на гребне холма, «зверобои» начали расстрел прорвавшихся немецких танков. 152-миллиметровые снаряды буквально проламывали броню «пантер», сносили башни, превращая танки в кучи металлолома. Из 40 «пантер» уйти удалось только 8. В результате, по свидетельству М.Е. Катукова, «атаки сразу прекратились по всему фронту Северной Буковины».

«Королевский тигр» поразил своими размерами не только фюрера, но буквально всех. Новый «монстр» весил 68 тонн! Бронирование лба корпуса достигало 150 мм, а башни – 180 мм. Бронебойный снаряд специально спроектированной 88-миллиметровой пушки с длиной ствола 71 калибр пробивал с дистанции 1 000 м 120-миллиметровую броню, а подкалиберный – 230-миллиметровую! В действительности же безусловным козырем нового танка была только пушка – качество брони было хуже, чем на «обычном» «тигре», так же как скорость и проходимость, а техническая надежность – ниже всякой критики. Из-за недостатка времени доктор Адерс был вынужден взять для «королевского тигра» трансмиссию и двигатель «обычного», в результате чего они работали с постоянными перегрузками, так что новый «сверхтяжеловес» больше ремонтировался, чем воевал. Его веса не выдерживало большинство европейских мостов, а если он застревал или ломался, эвакуация этой «туши» являлась поистине геркулесовой задачей. Конечно, в идеальных погодных условиях, на ровном, сухом и твердом грунте, будучи в исправном состоянии, «королевский тигр» мог и в одиночку затерроризировать десяток-другой танков противника, что и бывало, особенно на Западном фронте, но идеальные условия для этого образовывались очень редко. Не случайно немецкие танкисты предпочитали «королевскому» «старый добрый обычный» «тигр I», выпуск которого был прекращен в августе 1944-го. Всего в 1942—1944 годах немцы построили 1 354 танка данного типа. «Королевских тигров» до конца войны удалось построить всего 487 штук.

Явление сверхтанка

В этих условиях Гитлер требовал от конструкторов спроектировать новый «сверхтяжелый и сверхмощный» танк, способный едва ли не в одиночку остановить «коммунистические орды». Вряд ли это было нужно в то время, так как «тигр», появившийся на свет в 1942 году, не устарел и в 1944-м и вполне справлялся со своими «обязанностями» тяжелого танка. Скорее немцам необходимо было всемерно увеличивать производство уже имеющихся конструкций танков, максимально упрощая и удешевляя производство, как это и предлагали Гудериан и рейхсминистр вооружения и боеприпасов А. Шпеер, но фюрер мечтал только о чудесном «сверхоружии» на суше, море и в воздухе.

В результате Э. Адерс из фирмы «Хеншель» придумал новый тяжелый танк – Pz. VI В, или «тигр II»Б, или «королевский тигр». В свой первый бой «королевские тигры» пошли в 7 утра 12 августа 1944 года в районе польской деревни Оглендув, стремясь вместе с другими частями ликвидировать Сандомирский плацдарм, названный Гитлером «пистолетом, направленным в сердце Германии». Деревню прикрывала 53-я гвардейская танковая бригада полковника B.C. Архипова. На правом фланге тянулась глубокая и широкая лощина, по которой из деревни Оглендув к местечку Сташув в тыл советских войск проходила полевая дорога. Выход из лощины прикрывали несколько Т-34-85. Ближе всех к лощине стояла «тридцатьчетверка» младшего лейтенанта А.П. Оськина. Экипаж, прекрасно понимая, что их направление наиболее танкоопасно, замаскировал машину под стог сена, что сослужило им неоценимую службу, когда на их танк поползли никем еще не виданные «королевские тигры». Оськин не потерял самообладания и открыл огонь, только когда 3 немецких танка, подставив борта, оказались на расстоянии 200—400 м от Т-З4. Советские танкисты стреляли подкалиберными снарядами и сумели подбить все 3. За этот бой младший лейтенант Оськин получил звание Героя Советского Союза, а весь экипаж – ордена. Всего за 12—13 августа артиллеристы и танкисты на Т-34-85 и ИС-2 подбили и уничтожили 13 «королевских тигров».

С октября 1944 по январь 1945 года 11 тяжелых танковых полков участвовали в освобождении Прибалтики. Особенно отличился при Инстербурге (ныне Черняховск) 75-й гвардейский тяжелый танковый полк, практически в одиночку взявший сильно укрепленный город без больших потерь для себя. Удачной операцией командовал начальник штаба полка Г.В. Захаров.

Капрал Альфред Джонсон из 7-го королевского драгунского (танкового) полка так описывал свои ощущения от боев в Нормандии: «Безусловно, лучшим танком из всех, принимавших участие в боевых действиях в Нормандии, были немецкие „пантеры“. Они оказались гораздо быстрее и маневреннее неуклюжих „тигров“. Своей длинноствольной 75-миллиметровой пушкой они пробивали американские „шерманы“ с той же легкостью, с какой пехотинец вскрывает штыком банку консервированной фасоли… Неудивительно, что шансы моего подразделения подбить „пантеру“ практически равнялись нулю. Начать с того, что для этого мы должны были открыть огонь первыми, а немцы не склонны были предоставлять нам такую возможность. Обычно когда мы двигались в сопровождении пехоты, то узнавали о присутствии неприятеля только после того, как первые ряды наших солдат начинали падать под огнем, а первые танки опутывались густыми клубами черного дыма».

На два фронта

К тому времени Третий рейх воевал уже на два фронта – 6 июня англичане и американцы высадились в Нормандии и немцы предпринимали отчаянные попытки сбросить союзников в море. Из-за того что немецкое командование не угадало с местом высадки и вдобавок крайне неудачна расположило танковые и моторизованные дивизии вдали от побережья, сделать этого сразу не удалось, а когда завязались тяжелые позиционные бои, стало понятно, что разгром союзников невозможен прежде всего из-за тотального господства в воздухе англо-американской авиации. Несмотря на качественное превосходство в технике тактике, немецкие танкисты буквально не могли «поднять головы» с утра и до ночи, подвергаясь массированным ударам истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков.

Немцы старались передвигаться ночью, используя новейшие инфракрасные приборы ночного видения, но оперативная обстановка далеко не всегда позволяла им это делать. Именно в эти дни в вермахте получила популярность поговорка; «На Западе нам говорят, что все самолеты на Востоке, на Востоке – что на Западе, а в рейхе говорят, что все самолеты на фронте». У люфтваффе действительно не было истребителей для прикрытия своих войск, все наличные силы были брошены на безуспешное отражение тысячных армад американских стратегических бомбардировщиков Б-17 и Б-24, буквально равнявших с землей немецкие заводы и города.

Но в те дни, когда погода была нелетной или когда самолеты союзников где-то задерживались, немецкие танкисты устраивали для англичан и американцев настоящие «праздники». Именно в такой день состоялся самый результативный в истории танковый бой одного экипажа. Это был экипаж «тигра» командира 2-й роты 101-го тяжелого танкового батальона СС Михаэля Виттмана.

13 июня 1944 года передовые части и штаб самой известной в английских бронетанковых силах 7-й дивизии «Крысы пустыни», отличившейся еще в Северной Африке, заняли местечко Виллер-Бокаж, намереваясь, подтянув основные силы, развить наступление в глубину немецкой обороны, но сделать это «крысам» было не суждено. К несчастью для них, Виттман с четырьмя «тиграми» своей роты внимательно наблюдал за их перемещениями, а потом решительно атаковал.

Виттман успел уничтожить семь «кромвелей», пока вражеский снаряд не заклинил башню его «тигра». Тогда, бросив неисправный танк, Виттман с экипажем пробежал 10 километров до расположения своего батальона, пересел в исправный «тигр» и вернулся к месту встречи. До вечера Виттман подбил и уничтожил еще 23 английских танка и примерно столько же бронеавтомобилей. Его подчиненные довершили разгром. Англичане сумели отогнать «разбушевавшихся» «тигров», только срочно подтянув несколько батарей 6-фунтовых противотанковых пушек. За этот бой Виттман получил Мечи к Рыцарскому кресту и колоссальную популярность в панцерваффе. А вскоре он погиб в неравном бою, не заметив танковую засаду. За свою двухлетнюю боевую карьеру Виттман уничтожил 137 танков и 132 орудия и стал самым результативным танкистом второй мировой.

Не отставали от «тигров» и «пантеры» – бой 27 июля принес Эрнсту Баркману из 2-го танкового полка дивизии СС «Дас Райх» славу одного из лучших танковых асов. Изгиб шоссе Сент-Ло-Котантен, где и состоялся бой, на немецких штабных картах обозначался как «угол Баркмана». В тот день, получив данные о приближающихся американских «шерманах», экипаж Баркмана замаскировал свою «пантеру» под огромным дубом недалеко от шоссе. Когда на дороге показались 14 «шерманов», бензозаправщики, бронетранспортеры и грузовики, «пантера» сразу открыла огонь и через непродолжительное время горели 3 «шермана» и все бензозаправщики. Американцы укрыли свои танки и начали артиллерийскую дуэль с одинокой «пантерой», в чем не преуспели, потеряв еще несколько машин. Тогда американцы прибегли к самому верному и испытанному способу – вызвали на помощь истребители-штурмовики, которые перепахали дубовую рощу вдоль и поперек. Тем не менее «пантера» получила лишь незначительные повреждения ходовой части и возобновила бой, уничтожив еще 3 «шермана». Затем Баркман счел за лучшее отступить, тем более что американцы о наступлении уже не думали. В этом бою Эрнст Баркман уничтожил 9 танков и несколько бронетранспортеров и грузовиков.

СУ-100

У СУ-100 было усилено бронирование по сравнению с СУ-85, которую она заменила, а маневренность и скорость остались на уровне «тридцатьчетверки». Бронебойный снаряд этой пушки без проблем пробивал с 1 000 м лобовую броню даже «королевского тигра», не говоря уже обо всех остальных. По общему мнению, СУ-100 была лучшей советской «самоходкой» второй мировой войны и лишь немного уступала другой «знаменитости» – немецкой «ягдпантере» по броневой защите и качеству прицелов. Но СУ-100 до конца войны было выпущено почти 2 500, а «ягдпантер» всего 397. Вот как описывает свою «встречу» с советскими САУ немецкий танковый ас № 2 Отто Кариус (93 победы), воевавший на «тигре I».

«Снаряд, попавший в наш танк, срезал правую половину командирской башенки по сварному шву. Мне не снесло голову только потому, что я в тот момент наклонился, чтобы прикурить. Чтобы уйти из-под прямого огня русских, мы направились к поросшей лесом высоте 312. Вдруг появилась русская „самоходка“, и я приказал наводчику открыть огонь. Иваны повыпрыгивали из своей машины, как только заметили, что мы направили ствол нашей пушки в их сторону. Крамер выстрелил, и в тот же миг снаряд другой самоходки русских угодил в основание башни нашего танка. Я не помню, каким чудом мне удалось выбраться ив машины. На голове у меня был шлемофон – это все, что осталось мне на память от моего „тигра“.

Закат панцерваффе

Дела у союзников пошли лучше, когда с августа 1944 года в войска стал поступать «шерман файрфлай» («светлячок»), вооруженный 17-фунтовой (76 мм) длинноствольной пушкой с высокой начальной скоростью бронебойного снаряда (более 900 м/с), почти как у «пантеры». В декабре 1944-гo немцы предприняли не слишком удачное наступление в Бельгии в Арденнских горах силами 5-й танковой армии генерала Хассо фон Мантейфеля и 6-й танковой армии СС оберстгруппенфюрера Зеппа Дитриха. Фон Мантейфелю удалось значительно продвинуться, но эсэсовские танки застряли в горах и поддержать армейцев не смогли. Гитлер назвал Дитриха «бестолковым» и в январе 1945 года отправил всю его армию наступать в Венгрии в районе озера Балатон.

В то время на южном крыле Восточного фронта для немцев сложилось очень тяжелое положение – Румыния и Болгария были потеряны, Будапешт окружен и под угрозой оказались последние нефтяные месторождения и нефтеперегонные заводы Третьего рейха в Венгрии. Правда, у Германии оставалось еще небольшое нефтяное месторождение в австрийском Цистердорфе, но фюрер приказал отбить Венгрию и Будапешт «любой ценой», сняв для этого практически все боеспособные танковые части с Запада и других районов Восточного фронта. Против этого возражал ставший к тому времени начальником Генерального штаба Гудериан, но Гитлер повелел наступать.

Основную тяжесть боев вынесли на себе советские артиллеристы и пехотинцы, Танки не сыграли большой роли, да это и не планировалось. В этих боях великолепно показали себя новейшие САУ СУ-100 на базе Т-34 и вооруженные отличной пушкой калибра 100 мм, переделанной из корабельной. Несмотря на первоначальные успехи, наступление немецких танков провалилось, и Зепп Дитрих дал приказ отступать – в его дивизиях оставалось всего по 10—15 боеспособных танков. В эти дни он горько пошутил: «Наша армия называется шестой только потому, что у нее осталось шесть танков». Танков, конечно, было примерно в десять раз больше, но как боевая единица 6-я та СС перестала существовать.

Гитлер, взбешенный отступлением, приказал эсэсовцам спороть нарукавные повязки с названиями их дивизий, но грубоватый Зепп Дитрих не только отказался это сделать, несмотря на приказ рейхсфюрера СС Гиммлера, но и собрав свои награды и награды своих офицеров в ночной горшок, отослал его в Берлин. Фюрер «съел эту пилюлю» и удовлетворился тем, что отправил в очередную отставку Гудериана, который не сильно расстроился, тем более что на последнем докладе обстановки дело у них с Гитлером дошло чуть ли не до драки, так что заместителю Гудериана генералу Томале пришлось оттаскивать своего начальника от фюрера за фалды мундира. Затем Гудериан уехал в Баварию, где и сдался американцам в мае 1945 года.

На улицах Берлина

Последней крупной битвой Великой Отечественной была Берлинская операция. 16 апреля 1-я и 2-я гвардейские танковые армии пошли в наступление на Зееловские высоты – ключу всей немецкой обороны на берлинском направлении. 1 377 танков и САУ вместе с авиацией, пехотой и артиллерией трое суток штурмовали в лоб сильные немецкие укрепления и к исходу 19 апреля прорвали одерский оборонительный рубеж противника, понеся тяжелые потери. Теперь дорога на Берлин была открыта.