Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №12 за 2002 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Так же, как и горные лыжи, сноуборды бывают и универсальными, и предназначенными для спортсменов разных категорий.
В качестве олимпийского вида спорта, как своеобразная альтернатива горнолыжному, сноубординг дебютировал на зимних Играх в Нагано. На Олимпиадах он представлен двумя дисциплинами: параллельным гигантским слаломом и хафпайпом.
В России сноубординг достаточно популярен у молодежи. Есть в нашей стране и трасса для хафпайпа, построенная по международным стандартам на Южном Урале в 1999 году.
Вейкбординг сочетает в себе элементы воднолыжного слалома и акробатики, которые спортсмен выполняет на доске в боковой стойке, несясь за мотолодкой. Вейкбординг появился в Америке и оттуда распространился по миру. Считается, что вейкборд произошел от монолыжи, используемой в воднолыжном слаломе и в фигурном катании. Делают эти доски из стеклопластика, углеволокна, с наполнителем из полиуретана и ячеистых сот. Вейкборды в основном бывают двух видов: для фристайла, в котором главное – трюки, а также для фрирайда, то есть свободного катания.
Водные лыжи
Жители южных стран, обделенные возможностью ступить на снег в пределах отечества, хотели этого не меньше северян. Выход из положения нашли американцы, решив за неимением снега кататься на лыжах по водной глади. Первые водные лыжи придумал житель штата Миннесота Ральф Самуэльсон.
Правда, нового приспособления он не изобрел – использовал обычные зимние лыжи из сосны с петлями для ног. В 1925 году американец Фред Уоллер получил патент на модель водных лыж, также изготовленных из сосны, но со специальной пропиткой и резиновыми креплениями. Через три года еще один американец, Дон Ибсен, не ведая об уже существующем изобретении, «придумал» водные лыжи в третий раз. А в 1939 году в США прошел первый местный чемпионат по водным лыжам.
В 1946 году в Женеве был организован Международный союз воднолыжного спорта, а в 1949-м во Франции проведен первый чемпионат мира по водным лыжам. Первый отечественный чемпионат по воднолыжному спорту прошел в 1966 году в Грузии. Причем тогда многие наши спортсмены выступали на монолыжах. Этот экзотический по тем временам вид спорта в нашей стране официально признали во многом благодаря первым космонавтам, в частности Юрию Гагарину, который был очень неплохим воднолыжником.
Этимологические корни
При исследовании самого слова «лыжи» филологи обращают внимание на родство, существующее в названиях этого приспособления как минимум в 50 языках и наречиях. Схожими словами именуют лыжи тунгусы, буряты, лапландцы, финны, карелы и другие северные народности, которых считают выходцами из районов Алтая и Байкала. И это обстоятельство лишь подкрепляет гипотезу о первоначальном появлении лыж именно в тех местах и последующем распространении их на север.
Вместе с тем считается, что слово «ski», на многих языках означающее «лыжи», происходит от норвежского «скио» и переводится как «расколотое пополам полено». На Руси славянское слово «лыжа» впервые встречается в XII веке в письме митрополита Никифора киевскому князю Владимиру Мономаху.
Нынешние исследователи предполагают, что лыжи были изобретены в конце эпохи верхнего палеолита (около 15—20 тыс. лет назад) людьми, заселявшими заснеженные районы Земли. Поначалу наши предки, вероятно, использовали различные приспособления наподобие снегоступов, увеличивающие площадь опоры и позволяющие передвигаться по глубокому снегу, и изготавливать их могли из шкур животных, коры деревьев или дощечек. Затем ступающие лыжи стали делать из деревянного обода овальной, круглой или подковообразной формы, переплетенного ремнем или гибкой лозой. Древнегреческие историки упоминали о том, что народы, населяющие горы Кавказа, использовали ступающие лыжи. Эта их разновидность, возникшая в незапамятные времена, служила людям в течение многих веков. На них ходили зимой по снегу, а летом – по трясине.
Радость скольжения люди узнали в эпоху неолита. Обнаруженные на побережье Белого моря наскальные рисунки, изображающие людей на узких длинных скользящих лыжах с одной палкой в руке (ею не только отталкивались и тормозили, но и орудовали как копьем), были датированы III тысячелетием до нашей эры. Похожие рисунки, сделанные, по мнению археологов, 2—3 тысячи лет назад, были найдены у берегов Норвегии. Есть свидетельства того, что племена и народности, населявшие горные массивы Алтая и юг Сибири, пользовались лыжами уже во II тысячелетии до н. э. В районе Омска был найден бронзовый нож, на рукоятке которого выгравирована фигурка человека, едущего на лыжах на буксире за лошадью. К периоду неолита были отнесены и обнаруженные в средней полосе России осколки сосуда с изображением лыжника с палками. Целые лыжи и отдельные их части археологи периодически находили на территории Скандинавии и в торфяных болотах России. Самыми же старыми скользящими лыжами (их длина 110 см, ширина 10 см) из найденных при раскопках принято считать те, что были обнаружены на территории современной Швеции. Этим лыжам, по мнению ученых, ни много ни мало 4 500 лет. На территории древнего Новгорода была найдена лыжа, датированная 1-й половиной XIII века и очень напоминавшая современную: ее полотно с заостренным и загнутым кверху носком в длину составляло 192 см, а в ширину 8 см.
…Постепенно лыжи становились не только утилитарным предметом, необходимым в быту, но и неотъемлемой принадлежностью народных забав. На Руси в старину во время зимних народных праздников устраивались состязания в беге на лыжах наперегонки и катании с горок. Шведский дипломат Пальм, побывавший в России в XVII веке, описал в качестве русского изобретения скоростные лыжи современного типа – длинные и узкие, гладкие снизу. Он свидетельствовал о широком распространении лыж в России, о поразительной быстроте лыжников и о важном военном значении этого изобретения.
Лыжи, длинные и крепкие, становились также непременным атрибутом путешествий и полярных исследований. На них передвигались в XVII веке казачьи отряды русских землепроходцев Семена Дежнева – в походах по Колыме и Анадырю и Ерофея Хабарова – во время исследований бассейна реки Лены и Приамурья. Особый след в истории лыж оставила преодолевшая в 1888 году «ледовый щит», покрывающий Гренландию, экспедиция норвежца Фритьофа Нансена. Знаменитый путешественник написал целую книгу, посвященную как своему переходу, так и лыжам в качестве средства передвижения, изложив по управлению ими подробные инструкции. Этот труд, в скором времени получивший широкую известность, во многом способствовал популяризации лыж среди европейцев. В 1912 году до Южного полюса дошли на лыжах англичанин Роберт Скотт и норвежец Руаль Амундсен. Дальние лыжные переходы и пробеги в разное время предпринимались и в России.
Военная лыжня
Первые упоминания об «участии лыж» в войне относятся к 1199 году – с их помощью воевали финны. На Руси в Средние века на время зимних походов из людей, умевших ходить на лыжах, формировалась особая лыжная рать. Так, Никоновская летопись повествует об успешном лыжном походе русской рати, отправленной в 1444 году великим князем Василием на защиту Рязани от хана Мустафы. В 1499 году по приказу Ивана III лыжная рать во главе с князем Курбским отправилась освобождать от татар Югорскую землю. Сибирские казаки в походах против хана Кучума в XVI веке также использовали лыжи. В походах, возглавляемых знаменитым атаманом Ермаком Тимофеевичем, лыжные отряды одерживали победы над татарской конницей. В 1608—1610 годах в боях против польской конницы при снятии осады с Троице-Сергиевой лавры отряд из 5 тыс. лыжников под командованием М. Скопина-Шуйского заслужил, по свидетельству Н.М. Карамзина, весьма «громкую хвалу». В сражениях между пугачевцами и правительственными войсками, относящихся к 1774 году, лыжные отряды выступали с обеих противоборствующих сторон.
В Норвегии в 1550 году из добровольцев, умело передвигавшихся на лыжах, были сформированы целые роты, а с 1689 года там начал действовать специальный лыжный батальон. В Русско-шведской войне 1610 года со стороны шведов участвовал 4-тысячный лыжный отряд. Первое наставление по подготовке лыжников для воинских частей было издано в Норвегии в 1733 году. В войне России со Швецией 1808—1810 годов обе стороны привлекли к участию в боевых действиях быстроходных солдат-лыжников.
Воодушевленное успехами лыжников в войнах военное руководство Скандинавских стран всерьез задумалось об организованном обучении войск езде на лыжах. В результате в 1814 году в Осло на Егербергском холме прошел первый показательный смотр егерского лыжного корпуса, а еще через 12 лет обучение передвижению на лыжах стало обязательным для всех без исключения пехотных частей. Во 2-й половине XIX века в финских стрелковых батальонах, которые в те времена входили в состав русской армии, лыжное дело было очень хорошо развито: постоянно проводились учения, устраивались дальние походы. С 1886 года и во многих частях русской армии, где существовали охотничьи (лыжные) команды, было введено обучение ходьбе на лыжах для нижних чинов. К началу XX века лыжные части имелись практически во всех крупных европейских странах. В Первой мировой войне горнострелковые и егерские части использовали армии Австро-Венгрии, Германии, Франции и Италии.
В 1918 году за серьезную организацию лыжного дела взялась Советская Россия. Созданная в те годы система всеобщего военного обучения предусматривала и фундаментальную лыжную подготовку. В 30-х годах среди воинских частей и подразделений Красной Армии приобрели популярность дальние лыжные пробеги и переходы. Выдающимся достижением стал труднейший лыжный переход пяти советских пограничников от Байкала до Мурманска: за 151 день они преодолели 8200 км. В Советско-финской войне 1939—1940 годов принимали участие лыжники, набранные в специальные отряды из студентов Ленинградского института физкультуры. Особая роль выпала на долю лыжников во время Великой Отечественной войны. Многие спортсмены воевали в специальных подразделениях и партизанских отрядах. В битве за Москву лыжные боевые соединения действовали в фашистском тылу, более 30 лыжных батальонов, сформированных из лучших советских спортсменов, принимали активное участие в ходе контрнаступления. Во время боев под Ленинградом немцы меньше всего хотели встречаться с быстроходными воинами, которых они прозвали «лыжной смертью».
Мария Воробьева
Люди и судьбы: Женщина на мавзолее
При жизни Екатерину Фурцеву и уважали, и ненавидели. Одного слова Министра культуры СССР было достаточно, чтобы вознести художника на Олимп славы или безжалостно уничтожить его карьеру. Однако и личная жизнь этой властной и, несомненно, по-своему одаренной женщины была отмечена трагическими поворотами событий. О том, как складывалась ее судьба, рассказывается в материале режиссера Галины Долматовской, создателя документального фильма о Екатерине Фурцевой «Женщина на мавзолее», который в этом году вышел на широкий экран. Галина Долматовская, доктор искусствоведения, автор книг об отечественном и зарубежном кино, режиссер многих документальных фильмов, среди которых: «В переулок сходи трехпрудный…», «Сваха», «Иван Мозжухин, или Дитя карнавала».
Вокруг имени Екатерины Фурцевой витает множество легенд и догадок – романтических, зловещих, комичных. Давно забыты многие имена и лица советского иконостаса, а печать, радио и телевидение все не устают обсуждать, осуждать и воспевать единственную женщину, вознесенную на Мавзолей в стране, где правят мужчины. Ее вещи – платья, сумки, документы – хранит Государственный музей политической истории в Санкт-Петербурге. Чем же славна эта женщина? Попробуем бегло восстановить ее недлинную жизнь, отбросив легенды и домыслы, опираясь только на подтвержденные документами факты и на ее личный архив, сохраненный дочерью. Впрочем, архив этот богат лишь фотографиями, письменных документов в нем немного, а дневников Фурцева не вела.
Ее биография эталонна для советского руководителя. Родилась 7 декабря 1910 года в древнем русском городе Вышнем Волочке, что на полпути между двумя столицами.
Мать-ткачиха Матрена Николаевна, овдовев в Первую мировую, растила дочь и сына одна. Кирпичный барак, где прошло детство Екатерины, стоит до сих пор. К 15 годам дочь ждала та же ткацкая фабрика, тоже действующая до сего дня. Фурцевой всю жизнь будут поминать тот год, проведенный ею у станка, – и в доблесть, и в укор.
Не знавшая грамоты мать – депутат городского Совета, что подтверждает мандат: листок бумаги, с неровными скачущими буквами «ундервуда», – передала ей и напор, и общественный темперамент. 20-летним членом партии Екатерина по комсомольской путевке покидает свой родной городок.
Страна рвется ввысь, и девушка поступает на летные курсы под Ленинградом, в Царском Селе. Конечно же, влюбляется и в Ленинград, и в летчика, инструктора их летного звена. Как тогда было часто принято, брак – гражданский, формальности их не интересуют. Петра Биткова с молодой женой переводят в Саратов, потом в Москву. Там Фурцева продолжает учиться. Ее образовательный багаж – Институт тонких химических технологий, а впоследствии и Высшая партийная школа – будет существенно отличать ее от «самородков» высшей партийной среды.
Война застанет Фурцеву секретарем Фрунзенского райкома партии – самой большой партийной организации, куда входят все учреждения центра столицы. В первые дни войны Петр Битков отправится на фронт, Екатерину же в ожидании давно желанного ребенка эвакуируют на Волгу. Дочери Светлане исполнится 4 месяца, когда муж сообщит ей о своей измене. Они расстанутся почти дружески. Вот тут она и покажет свое умение выживать в предложенных обстоятельствах.
Мать Матрена Николаевна растит Светлану, образ жизни их семьи – в духе времени, иначе говоря, весьма скромный. Для Екатерины партийная жизнь – замена и семье, и быту. Обедать она обычно ходит в столовую Дома ученых, что напротив райкома. Фурцеву привечает директор Дома, актриса Художественного театра, гражданская жена Горького Мария Андреева. От нее – азы элегантности, хорошего тона и… партийный пыл.
Наставник Фурцевой – первый секретарь Фрунзенского райкома Петр Богуславский. Историк и философ, отягченный 5-м пунктом анкеты, он сознает, сколь коротка послевоенная эйфория, и понимает, что его карьера на излете. Он любит Екатерину, но женат и развод невозможен. А потому все, что знает, умеет, он вкладывает в нее, продвигая второго секретаря на первый план.
800-летие Москвы в сентябре 1947 года дает Фурцевой шанс отличиться при подготовке Центра города к празднику. Закладка памятника Юрию Долгорукому на площади перед Моссоветом становится главным событием столичного юбилея. На юго-западной окраине, Ленинских горах, закладывается новое высотное здание университета, а на стадионе «Динамо» проводится спортивный праздник, собравший на трибуны весь цвет страны. Екатерина Алексеевна возникает повсюду и вовремя. Энергичная, улыбчивая – ее нельзя не заметить и трудно не запомнить.
Предчувствия Богуславского оправдались. Он отправлен на переподготовку, а значит, в резерв, что, как правило, бывало без возврата. Теперь Фрунзенским райкомом руководит Фурцева. Место почетное и видное. Публичные выступления, всегда без бумажки, выгодно отличают ее среди партийных деятелей ее ранга.
Хрущев, первый секретарь Московского комитета партии, а значит, хозяин Москвы, забирает Екатерину в Московский комитет. Досужая молва будет объяснять ее восхождение банально-вульгарно: Хрущев-де неспроста сделал своей правой рукой интересную бабенку. Между тем под крышей Московского горкома действительно завязывается роман двух секретарей, чьи имена стоят во всех документах рядом, – Фирюбина и Фурцевой. Они на редкость подходят друг другу: оба красивые, статные, спортивные. Фирюбин женат, у него двое детей-подростков. Адюльтеры в партийной среде не поощряются, потому служебный роман растягивается на годы и хранится в глубокой тайне.
И все же Николай Павлович отважился на развод. Для Екатерины Алексеевны – это первый и единственный законный брак. Она впервые живет настоящей семейной жизнью, ездит отдыхать вместе с мужем, братом и невесткой. Впрочем, этот долгожданный брак тоже с легким привкусом горечи. В партийных кругах он принят весьма прохладно. Матерью Матреной Николаевной и вовсе – с ожесточением. Она до конца своих дней будет отрезать зятя с фотографий.
После смерти Сталина Хрущев становится первым секретарем Центрального Комитета партии, передав Фурцевой главенство в московском комитете. Фирюбин же назначается послом в Чехословакию. Теперь их семейная жизнь и вовсе выглядит странно: жена наезжает в Чехословакию преимущественно в партийно-правительственных делегациях. Может быть, тут наметится первая, еще не видная, трещинка в супружеских отношениях. А пока она делит себя между Москвой и Прагой, между мужем и властной матерью, которую Фурцева всю жизнь и любила, и чтила. В дневнике ее дочери Светланы есть такая запись: «Мы все ревнуем ее – бабушка и я к Николаю Павловичу, он к нам и все вместе к работе».
На правление Фурцевой в качестве хозяйки Москвы приходится середина 50-х – годы надежд и возрождения, когда от спасительных, но унылых хрущевских пятиэтажек город стал преображаться, появлялись широкие проспекты с нарядными домами и зелеными гирляндами вновь посаженных деревьев. Нецензурная брань в публичных местах была наказуема, а потому редка. Собиратель политических частушек Анатолий Волков утверждает, что индекс популярности того или иного деятеля можно вывести из количества частушек, ему посвященных. Фольклор отмечает этапы фурцевской карьеры, вот частушка времен «хозяйки Москвы»:
«Мат и пьянство на Руси
Истребляют смело,
Только Фурцева взялась
Не за бабье дело».
Тем не менее «бабье дело» запомнилось очень многим и чистым городом, и размахом жилищного строительства, и наступлением на «коммуналки».
Уже выросло два поколения людей, для которых слова «холодная война» и «железный занавес» проходят под словарной пометкой «устаревшее». Между тем именно в середине 50-х железный занавес чуть приоткрылся, и заграница начинала обретать черты реальности. Начало этому традиционно положили французы, но «добро» на проведение международных акций шло от первых лиц. Потому именно с правлением Фурцевой связывается начало «Недель французского кино», когда в Советский Союз приехали уже ставшие великими Жерар Филип, Даниэль Даррье, режиссер Рене Клер. Сейчас невозможно представить, какое значение это имело для страны, скованной льдами «холодной войны». Впрочем, лед тронулся не только в кинотеатрах.
25 февраля 1956 года доклад Хрущева о культе личности Сталина на закрытом заседании ХХ съезда партии всколыхнул страну. Доклад зачитывался на партийных собраниях всех учреждений и предприятий, так как столь решительный поворот курса требовал разъяснения для людей, десятилетиями живущих под диктатором.
Съезд стал огромным событием и в жизни Екатерины Фурцевой, подняв ее до предпоследней ступеньки на вершине партийной иерархии. Она стала кандидатом в члены Президиума Центрального Комитета партии, по-старому именовавшимся Политбюро. Именно в этом качестве она восходит на мраморную трибуну Мавзолея, откуда два раза в год, в дни главных праздников страны – 1 мая и 7 ноября, – принимается военный парад и демонстрация народного ликования.
Оглушительным отзвуком съезда стало последовавшее вскоре самоубийство писателя Александра Фадеева, автора знаменитых романов «Разгром» и «Молодая гвардия», руководителя Союза писателей СССР. Крушение веры в Сталина заставило обласканного властью писателя пересмотреть свою жизнь и вынести ей приговор. Фурцева, по должности, – в почетном карауле у его гроба в Колонном зале, окруженном длинной очередью пришедших проститься читателей. Даже тщательно профильтрованной кинохронике не удалось скрыть смятения на ее лице. Может быть, тогда она впервые почувствовала, что даже очень сильные люди могут выяснять свои отношения с режимом столь печальным образом.
1956-й и последовавший за ним 1957-й оказались чрезвычайно насыщенными и событиями, когда все кипело, сталкивалось, менялось. Кровавая осень в Венгрии поубавила восторгов Запада насчет послесъездовского «половодья», потому руководство страны начинает искать зарубежного признания. Всемирный конгресс женщин для этого – благодатный материал и единственный случай, когда Фурцева возглавляет правительственный выход в Георгиевском зале Кремля. Новый, 1957, год она встречает тоже в Кремле, вместе с руководством страны и, кстати сказать, с приглашенными туда Симоной Синьоре и Ивом Монтаном, чей приезд после венгерских событий означал, что Запад признал их внутренним делом социалистического лагеря. Деятельность Фурцевой начинает все больше выступать на первый план в реальной жизни столицы. Входит в строй ею задуманный и под ее личным приглядом построенный стадион в Лужниках. Она с правительственной трибуны приветствует строителей, стадион неистово рукоплещет, многие здесь знают начальницу в лицо, когда она, неизменно нарядная, на каблучках, появлялась среди глиняного месива огромной стройки. Вскоре к стадиону будет «приложена» и станция метро «Спортивная».
В то же время Хрущев начинает свою «кукурузную» эпопею. Под эту культуру отдаются все лучшие земли, так как она, по мнению Хрущева, должна стать главной в сельском хозяйстве. На открытии ВДНХ, в 1959 году, им выдвинут и вовсе лихой лозунг – «Догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока».
Внутри Политбюро с момента смерти Сталина единства нет, выдвижение Хрущева и его линия «оттепели» многим не по вкусу, его тайные противники ведут счет его промахам. Впоследствии Молотов, вместе с Кагановичем и Маленковым возглавивший так называемую «антипартийную группу», напишет: «У нас программы никакой не было, единственное – снять Хрущева, назначить его министром сельского хозяйства. А за стеной шумят. Там Фурцева, Серов (председатель КГБ. – Прим. автора), Игнатов. Собрали членов ЦК. На другой день был Пленум. Фурцева, как секретарь ЦК, она играла роль… Жуков сыграл решающую роль в возведении на пьедестал Хрущева в 1957 году».
История спасения Хрущева Фурцевой обросла легендами с легким привкусом детектива. Свидетельство же Молотова, пожалуй, наиболее достоверно. Так или иначе, но члены ЦК с мест были созваны ею как по военной тревоге. Генерал Серов и маршал Жуков помогли с самолетами, численный перевес членов ЦК, выступающих за Хрущева, повернул ход Пленума ему навстречу, и в результате Хрущев победил. 29 июня 1957 года Фурцева и Жуков становятся членами Политбюро, взамен выведенных из его состава Молотова, Кагановича и Маленкова. На юбилей Ленинграда Фурцева приежает уже в свите Хрущева. В открытой машине она едет по Невскому сквозь ликующий строй встречающих. Теперь Фурцева всегда следует за Хрущевым.
Что означает членство в Политбюро в повседневной жизни? Звезда Героя и орден Ленина к юбилейным датам, впрочем, Фурцевой Звезда Героя не достается, лишь орден Ленина. Теперь она живет под прицелами кинокамер.
Отдыхают они с мужем в Крыму или на Кавказе вместе с Хрущевым. Непременная охота, когда егери приводят предназначенных для убийства косуль, застолье прямо на лужайке, прием иностранных гостей. Фирюбин получает новое назначение – послом в Югославию, а значит, маршруты его высокопоставленной супруги теперь пролягут туда. Воскресные дни она проводит на служебной даче, где есть кинозал, привозятся фильмы, которые часто недоступны широкому зрителю. Члены Политбюро посмотрели «Унесенные ветром» минимум на четверть века раньше своей страны.
Партнеры для плавания ли, пробежки на лыжах или игры в теннис – офицеры 9-го управления КГБ, так называемые «прикрепленные». В театр или на концерт люди с Мавзолея чаще всего ходят вместе, приветствуя актеров и зрителей из правительственной ложи. А селятся они, как правило, в бывшем доме графа Шереметева на улице Грановского, напротив которого – серое мрачное здание правительственной больницы, Кремлевки, и ампирный особняк столовой лечебного питания, в просторечье – «распределитель». Здесь выдается паек. Для членов же Политбюро продукты доставляются на дом в запломбированных ящиках с подписью проверившего их врача.
Над каждым подъездом шереметевского дома теперь водружен герб СССР. Квартира обычно насчитывает 7—9 комнат. Мебель в апартаментах у всех почти одинаковая, с фабрики «Люкс», на стенах – ореховые панели. Повар, горничные – все при погонах госбезопасности. Связь с Кремлем и другими секретарями ЦК осуществляется по высокочастотным телефонам. Английский аппарат с золотым гербом Советского Союза, в обиходе называемый «вертушка», – знак власти. Снятие с поста в первую очередь обозначается снятием «вертушки»…
Последним эффектным действом Фурцевой, как хозяйки Москвы, становится Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 года. Это вообще была самая броская акция хрущевской «оттепели». Никогда еще такое количество иностранцев сразу не собиралось в Москве. Изголодавшаяся за времена «железного занавеса» по общению страна устроила праздник, который до сего дня помнят все, кому удалось тогда к нему приобщиться…
Теперь Фурцева оставляет городской комитет партии, полностью перейдя служить на Старую площадь в ЦК КПСС. Вместе с маршалом Жуковым Фурцева входит в комиссию по делам реабилитации военнопленных. Эта сторона ее деятельности огласке не предавалась, проходила под грифом секретности. Только редкие, чудом сохранившиеся письма говорят о том, скольким людям вернула она доброе имя. Вместе с Жуковым еще в 50-е годы она занималась проектом строительства мемориала у Поклонной горы.
Но 7 ноября 1957 года Жукова уже не было на Мавзолее. Его реплика на июньском Пленуме ЦК о том, что ни один танк не тронется без его приказа, повергла в смятение всех. И уже на октябрьском Пленуме героя Великой Отечественной обвинили в насаждении культа его личности в армии, потере партийной скромности, грубом нарушении ленинских принципов руководства. Ровно через 4 месяца после июньского «спасения» Хрущева Жуков был смещен с поста министра обороны, выведен из Политбюро и ЦК. Фурцева не только не проронила ни слова в его защиту, но и присоединила свой голос к хору осуждения маршала.
Пройдет не так много времени, и она почувствует на себе действие этих законов предательства, по которым живет ее «родной Центральный Комитет», как с искренним придыханием говорит она на предвыборном собрании избирателей. А пока на ее сафьяновых удостоверениях секретаря ЦК, депутата Верховного Совета СССР и РСФСР и прочих стоят однозначные номера, совпадающие с рейтингом опросов, – среди руководства страны Фурцева проходит в первой десятке.
Оттепель сменяется резким похолоданием. Курс XX съезда, понятый интеллигенцией как зов к творческой свободе, нуждается в корректировке. Испуг руководства партии по поводу того, что критика сталинизма превращается в критику режима, заставляет Фурцеву как партийного лидера все чаще давать назидания тем, чьи книги, песни и картины знает вся страна. 3 января 1958 года создается Идеологическая комиссия ЦК, где главные роли – за Сусловым и Фурцевой. На каждом документе комиссии значится «Совершенно секретно». И первой ее заботой становится кампания против присуждения Нобелевской премии Борису Пастернаку.
1960 год начинался счастливо. В составе высокой правительственной делегации вместе с Ворошиловым и Козловым Фурцева облетела всю Индию, Непал. В отличие от простых смертных, которых не выпускают за рубеж с членами семьи, чтобы не остались, члены Политбюро ездят с семьями. Фурцева берет с собой 17-летнюю дочь, в которой супруги Козловы видят будущую невестку.
Побывав в Индии на выставке Святослава Рериха, Екатерина Алексеевна приглашает художника в Советский Союз с первой выставкой. Мы еще многое будем видеть впервые благодаря ее таланту общения.
В мае происходят еще два радостных события – свадьба дочери с Олегом Козловым и назначение Фурцевой министром культуры. Никогда еще у нас культуре не доставался министр столь высокого партийного ранга. Народ тут же откликнулся на эту добавку к партийным чинам:
«Нашли Фурцевой „халтуру“:
Испоганилась земля…
Хочешь ты поднять культуру?
Начинай тогда с Кремля!»
Со стороны работа министра культуры – нескончаемый праздник. Ведь он определяет движение «звезд» по земным орбитам. К нам – Ван Клайберн, к ним – Игорь Моисеев, чей ансамбль несет валюту в «закрома» родины.
Но не знает сторонний наблюдатель, какой механизм должен работать без сбоев, чтобы организовать эти гастроли или вывести на ступени Большого его хор и оркестр перед тысячами зрителей. Сколько средств надо вложить, чтобы самодеятельность соперничала с профессионалами, чтобы кино оставалось по доходности второй (после водки) статьей в бюджете, чтобы родился молодой театр «Современник». Новый министр вошла в эту среду как нагретый нож в масло и сразу стала «своей». С ней можно было и дружить, и отчаянно ссориться.
Ей повезло с временем. Полет Юрия Гагарина в космос 12 апреля 1961 года вывел Советский Союз на первые полосы газет в мире. Счастливое начало 60-х. В те весенние дни казалось, что так будет всегда. На Каннский фестиваль Фурцева приехала вместе с режиссером Юлией Солнцевой представлять «Повесть пламенных лет». Кстати сказать, молодоженов Екатерина Алексеевна тоже берет с собой – Канны в качестве свадебного подарка. В ореоле полета Гагарина советская делегация была обречена на успех самого престижного из престижных фестивалей.
Знакомство с Надей Леже, вдовой художника Фернана Леже, во многом определило культурные связи всех министерских лет Фурцевой. Надя ввела ее в круг и французской интеллигенции, и французской компартии, что тогда было подчас одно и то же – Луи Арагон и Пабло Пикассо, Морис Торез… Но, пожалуй, главное – это мир французских художников, в который окунула ее Надя. Лазурный берег открылся Фурцевой прохладой музеев и керамических мастерских. Среди записей Светланы Фурцевой тех дней есть такая:
«Ее впечатления нельзя ни с чем сравнить. Она влюбилась во Францию и смеялась, что просто не может отступить от русской традиции – поклоняться всему французскому. Надя подсказала ей, где одеваться. У мамы теперь появились вещи от Ланвена, да и духи „Арпеж“ очень ей подходят».
Октябрь 1961 года, когда состоялся XXII съезд партии, стал переломным и в жизни страны, и в жизни Екатерины Алексеевны. Диктатура пролетариата как главный лозунг страны была отменена. Внутри партии единства не было, и в этом догматики видели сдачу завоеваний Октября. Президиум съезда выдает его мрачноватую атмосферу. Опасались народных волнений, так как в ночь с 30 на 31 октября выносили из мавзолея Сталина. Фурцева несколько раз звонила в охрану Мавзолея, проверяя, как идет подготовка этого сверхсекретного действа.
