Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №12 за 2002 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Почти через 6 месяцев опытный образец был готов, и 20 декабря 1916 года сам конструктор продемонстрировал его возможности на испытаниях, устроенных Консультативным комитетом по артиллерии специального назначения. Вес машины составлял 6 т, скорость 9,5 км/ч, вооружение – 1 пулемет во вращающейся башенке. Танк с успехом выдержал испытания, но члены комиссии сильно придирались к малому весу и размерам танка, из-за которых якобы он не сможет преодолевать окопы и рвы на фронте. С большим трудом Этьен и Рено убедили бюрократов в ценности этой совершенно оригинальной машины, но заказ на 150 штук удалось «выбить» только в конце марта 1917 года. Зато после официальных испытаний 9 апреля того же года все пошло почти гладко. Военные сразу же увеличили заказ до 1 000 штук. Впрочем, министр вооружения решил вмешаться в процесс и приостановил заказ, «мудро» посоветовав Рено «сделать танк побольше и увеличить экипаж». С мнением этого «компетентного» танкового эксперта было трудно спорить, но ситуацию спас главнокомандующий генерал Жоффр, чьи войска, лишенные новых средств прорыва вражеской обороны, несли на фронте страшные потери. В результате Луи Рено получил заказ, о котором и не мечтал, – 3 500 танков!
Производственных мощностей фирмы хватало на изготовление только 1 850 штук, так что остальные танки делались на заводах «Сомуа», «Берлие» и «Делоне – Бельвиль». К интересному проекту незамедлительно подключились американцы и взялись изготовить 1 200 танков и для французов, и для себя. В производство был запущен не только пулеметный, но и пушечный вариант танка, вооруженный короткоствольной 37-мм пушкой, а также радиотанк, который предполагалось использовать как командирский для координации действий танков, артиллерии и пехоты. Новые «Рено» FT-17 начали поступать на фронт с марта 1918 года и сразу стали сверхпопулярными из-за своих универсальных качеств.
По всей совокупности качеств «Рено» FT-17 превосходил все другие танки и, безусловно, стал лучшим танком Первой мировой. Он был также и самым массовым (ко времени перемирия, 11 ноября 1918 года, было построено 3 177 машин), а также и самым «воюющим» (между 31 мая и 11 ноября того же года «Рено» имели 3 292 встречи с противником, из большинства которых они выходили победителями). Эти танки после войны состояли на вооружении более 20 стран мира и вплоть до августа 1939-го принимали активное участие во многих военных конфликтах на разных континентах. Во Франции еще в мае 1940-го на вооружении было 1 560 «Рено» FT-17, а немцы впоследствии использовали их для патрульно-охранной службы, а также во время Парижского восстания в 1944 году. Служили «Рено» и в люфтваффе – «вооруженные» бульдозерными отвалами, они чистили взлетно-посадочные полосы для самолетов.
Успех «Рено» FT-17 обеспечила прежде всего его выдающаяся конструкция, возможно, самая удачная в истории мирового танкостроения. Луи Рено придумал прекрасную компоновку, считающуюся классической и по сей день: двигатель, ведущее колесо и трансмиссия – сзади, в центре – боевое отделение с вращающейся башней, а впереди – отделение управления. К тому же «Рено» FT-17 был прост в изготовлении, эксплуатации и обслуживании. Забираться в танк и, что не менее важно, покидать его было очень удобно через большие носовой и кормовой люки, водитель имел хороший обзор, а стрелок без особого труда при помощи плечевых упоров вращал башню. Температура внутри танка также была вполне приемлемой. А еще «Рено» был единственным танком Первой мировой, способным разворачиваться на месте вокруг вертикальной оси. Его большое направляющее колесо, ось которого была вынесена вперед—вверх, позволяло танку вылезать из глубоких воронок. Небольшой танк был бронирован, почти как тяжелый: 16 мм – лоб, 6 мм – борт и 22 мм – башня, благодаря съемному «хвосту» преодолевал рвы до 2 м глубиной, рвал проволочные заграждения, забирался на подъемы до 45° и вообще отличался хорошей проходимостью.
Что касается немцев, то они дорого заплатили за свое пренебрежение к танкам. Германское командование слишком долго занималось «страусиной» политикой, не желая замечать очевидное. Охваченных «танкобоязнью» немецких пехотинцев так ободряли в пропагандистских листовках: «Танки – это нелепая фантазия и шарлатанство. Вскоре здоровая душа доброго немца успокаивается и он легко борется с глупой машиной…». Вот только «добрые немцы», проутюженные танками противника в своих окопах, придерживались на этот счет иного мнения и наверняка не единожды пожалели, что вместе с ними не было пропагандистов из теплых берлинских кабинетов. Впрочем, в деле организации противотанковой обороны немцы за 2 года достигли немалых успехов. Чтобы выжить, немецкой пехоте и артиллерии пришлось придумать комбинированные средства для остановки танков – пушки прямо из передовых окопов вели огонь прямой наводкой, а пехотинцы обстреливали их бронебойными пулями, стремясь попасть по смотровым щелям, самые же отчаянные забрасывали «чудовища» гранатами с близкого расстояния.
Но, наконец, даже немецкие генералы задумались о создании собственных танков. Правда, высшее командование, формально «дав добро» в конце 1916 года, тут же связало конструкторов по рукам и ногам, обязав их создать непременно универсальное шасси, пригодное для использования как для танков, так и для грузовиков на гусеничном ходу. Пытаясь скрестить «ужа и ежа», ряд немецких фирм весной 1917 года представили свои образцы на суд высокой комиссии. По итогам испытаний был выбран совместный проект фирм «Даймлер», «Бюссинг», «Бенц», NAG, «Опель», «Брасс унд Херштейнт» и австрийского отделения «Холт – Катерпиллер». Детище столь многочисленных родителей получило название A7V. В процессе испытаний было выявлено множество недостатков, так что первый серийный A7V был готов только к октябрю 1917-го.
До сентября 1918 года удалось собрать только 20 таких машин, так что никакого серьезного боевого значения немецкие танки не имели, да и не могли иметь. Судите сами: Франция за годы войны выпустила 3 977 танков всех типов, Англия – 2 905. После окончания Первой мировой немецкий генерал Цвель с некоторым преувеличением, но по сути верно скажет: «Не гений маршала Фоша победил нас, а генерал Танк».
Ходовая часть A7V была выполнена по типу трактора «Холт», массивный броневой корпус устанавливался на прямоугольной коробчатой раме, а в движение этого монстра приводили два 100-сильных карбюраторных двигателя «Даймлер». В конструкции танка был применен ряд действительно оригинальных технических решений, но в результате машина получилась тяжелой (30 т), неповоротливой, слабо проходимой, хотя и хорошо бронированной (лоб – 30 мм, борт – 20 мм, крыша – 15 мм). Такая толстая броня позволяла защитить экипаж не только от бронебойных пуль, но и от осколочно-фугасных снарядов легкой артиллерии. Экипаж танка был огромным – 18 человек и должен был обслуживать многочисленное вооружение: одну 57-мм пушку и пять 7,92-мм пулеметов. И пушку, и пулеметы обслуживали по два человека. Командир и механик-водитель располагались наверху в небольшой рубке. Управление было удобнее, чем у английских MK, но обзорность никуда не годилась – на расстоянии до 10 м вперед водитель ничего не видел. Два механика помогали ему понять, куда он едет, и одновременно следили за работой двигателей и за дорогой через лючки в бортах. Внутри танка стоял страшный грохот, так что механик и водитель были вынуждены постоянно перекрикиваться во время движения машины. То же самое делали и другие члены экипажа, но самым зычным голосом должен был обладать командир, которому для отдачи приказов требовалось перекричать всех.
Так что немецким танкистам было исключительно тяжело – 18 постоянно кричащих людей, мучимых адской жарой (до 60°С) и дымом внутри боевого отделения, пытались двигаться по пересеченной местности на танке, мало для этого приспособленном, да еще и под огнем противника. А надо сказать, что не попасть в A7V было трудно – его габаритные размеры были поистине огромными – длина 7 м 35 см, ширина 3 м и высота 3 м 30 см.
С окончанием войны никуда не делись, а, наоборот, встали во весь рост многочисленные вопросы: какие танки нужны? как их применять? как вооружать? как наладить взаимодействие с другими родами войск? Вопросов было множество, и поиск ответов на них затянулся на все последующие годы, вплоть до начала очередной мировой войны.
Англичане и французы, будучи лидерами мирового танкостроения, в течение 10 лет не могли определиться с направлением развития своих танковых сил. Высшие офицеры британского Генштаба, считавшие необходимым разделение танков, как и во время Первой мировой войны, на пехотные и кавалерийские (тяжелые и средние), действующие в составе больших смешанных соединений, оппонировали так называемой «школе механизаторов», ядро которой составляли полковник Фуллер, генерал Эллис, полковник Мартель и капитан Лиддел Гарт, будущий знаменитый военный историк. «Механизаторы» настаивали на создании бронетанковых армий, имеющих на вооружении основной боевой тип танка, способный заменить тяжелые и средние, легкие танки, разведывательные, а также танкетки, бронетранспортеры и бронемашины для перевозки пехоты. Главным требованием к бронетехнике наряду с достаточным вооружением и бронированием Фуллер и его единомышленники считали большой запас хода, позволявший достичь не тактического, а крупного оперативного успеха.
В 1927 году полковнику Фуллеру удалось создать и получить под командование первую в мире танковую бригаду, в которой были механизированы все подразделения. Это было первое в мире практически полностью моторизованное подвижное соединение, где помимо легких и средних танков предусматривалась артиллерия на тракторной тяге, а также пехотинцы, саперы и связисты – на бронемашинах. Англичане могли упрочить свое лидерство в этой области на долгие годы, но уже в 1929 году Генштаб все-таки пересилил «механизаторов» – отдельная экспериментальная танковая бригада была расформирована. Фуллера уволили из армии с половинным жалованьем, а у остальных его товарищей возникла масса неприятностей. Впрочем, насладиться победой генштабистам не довелось – разразился мировой экономический кризис, больно ударивший и по Британской империи. На целых 5 лет английская армия вообще отказалась от закупок новой техники, а все танкостроительные программы были заморожены.
Во Франции по поводу танков подобные страсти не бушевали. Еще в 1920 году генералу Этьену, инспектору танковых сил, было категорически отказано в превращении их в самостоятельный род войск. Более того, все танковые части подчинили пехоте, а маршал Петэн, автор «Временного наставления по тактике крупных соединений», недвусмысленно декларировал, что «танки представляют собой… в некотором роде бронированную пехоту».
В споре различных точек зрения безоговорочную победу одержали «позиционные» маршалы и генералы. По их мнению, танки должны были быть только легкими – «танки сопровождения» и тяжелыми – «танки прорыва». Ни о какой мотопехоте или разведывательных танках не могло быть и речи. Отчаявшийся генерал Этьен, равно как и молодой капитан-танкист Шарль де Голль, напрасно писали статьи и докладные записки, доказывающие необходимость готовиться к маневренной войне. Вопрос был закрыт. Этот идейный застой жестоко аукнется Франции в 1940-м, но пока у заслуженных маршалов была масса времени для почивания на засыхающих лаврах триумфаторов прошедшей войны.
Побежденная же и униженная Германия из горького опыта Первой мировой сумела извлечь гораздо больше ценного, чем ее обидчики. Англичане и французы, расписавшие для Германии выплату репараций аж до 1970 года и запретившие ей согласно Версальскому договору иметь сколько-нибудь эффективную военную технику, включая танки, играли с огнем. Благодушие победителей помешало им разглядеть возрождение германской армии, готовившееся многими людьми долгое время. Втайне от англичан и французов немцы развернули опыты с танками в нейтральной Швеции, ничуть против этого не возражавшей, и в Советской России, с которой Германия подписала дружественный Рапалльский договор. Так, под Казанью в октябре 1926 года было решено создать советско-германскую танковую школу, получившую название «объект „Кама“. В ней обучались немецкие и советские танкисты, испытывались опытные германские танки „Гросстрактор“ и „Лейхтертрактор“ и работали конструкторы, инженеры и техники с обеих сторон. В Швеции по проекту немецкого конструктора Й. Фольмера был налажен выпуск легкого танка М.21, ставшего развитием проекта немецкого танка LK-II, который немцы не успели запустить в производство в конце Первой мировой. Именно там, на базе учебного батальона этих танков, майор Х. Гудериан провел осенью 1928 года учения по собственной программе. Будущий „отец немецких танков“, а тогда мало кому известный даже в Германии офицер остался очень доволен практическими занятиями. Они все больше подтверждали правоту идей Фуллера о маневренной войне и о танке как главном ее орудии. Можно смело утверждать, что в мире не было более горячего и одновременно более способного последователя идей Джона Фуллера, чем Хайнц Гудериан. Но майор не ограничивался пустыми восторгами – он денно и нощно, пробиваясь через глухое непонимание командования рейхсвера, через препоны и рогатки военной бюрократии, не желавшей ничего революционного, буквально из ничего строил бронетанковые силы Германии.
«Виккерс», получивший в ссср обозначение Т-26, был принят на вооружение в 1931 году. В Ленинграде, на заводе «Большевик», был налажен серийный выпуск этого танка, получившего в 1933-м цилиндрическую башню большого диаметра с размещенной в ней 45-мм пушкой и спаренным с ней пулеметом ДТ. С 1931 по 1941 год было выпущено более 11 000 таких машин, успевших повоевать буквально во всех военных конфликтах с участием СССР этого периода. Для начала 30-х годов танк был превосходным – он имел противопульную 13-мм броню, две башни, в которых размещались пулемет и 37-мм пушка, развивал скорость до 30 км/ч и имел запас хода 100 км.
Тем временем и Советская Россия отнюдь не сидела сложа руки. Поэкспериментировав в 20-х годах с созданием танков отечественной конструкции, оказавшихся не слишком удачными, советское руководство в начале 30-х годов решило сосредоточиться на возможно более массовом выпуске танков, сконструированных на Западе. И в этом решении не было ничего странного – талантливым советским танковым конструкторам просто неоткуда было взяться. Царская Россия не строила танков, а значит, и не существовало и основ школы отечественного танкостроения. Гражданская война с последовавшими голодом и разрухой также не способствовала появлению толковых инженеров и техников. Времени на то, чтобы ждать, когда они появятся, не было. Поэтому, как только в годы первой пятилетки заработали первые заводы, советское правительство сразу же подписало контракт с английской фирмой «Виккерс» на поставку 15 легких танков «Виккерс 6-тонный».
В 1933 году на ленинградском заводе «Большевик» стал серийно выпускаться 3-башенный танк Т-28, а в Харькове – 5-башенный Т-35. Эти танки, созданные на основе английской технической документации, предназначались для преодоления сильно укрепленных оборонительных полос противника. Для своего времени эти машины были хорошо вооружены, хотя толщина брони оставляла желать лучшего. Т-28 и Т-35 были очень дорогими в производстве, так что даже в СССР, где никогда не жалели денег на оружие, их было выпущено 503 и 60 соответственно.
В 30-х годах прошлого столетия у СССР с количеством выпущенных танков все обстояло благополучно, а вот о налаженном взаимодействии боевых машин с пехотой, артиллерией и авиацией этого сказать было нельзя. В боях на реке Халхин-Гол в Монголии в июле 1939 года 11-я танковая бригада потеряла безвозвратно 84 БТ-5, еще 82 танка были подбиты. Произошло это не столько из-за слабого 13-мм бронирования, сколько из-за того, что танки бросались в бой без поддержки пехоты и артиллерии, так что в тактике применения танков и управления ими в бою имелись серьезнейшие упущения. Как показало время, должных выводов из этого сделано не было, а ведь до начала второй мировой войны оставалось всего 2 месяца. И именно эта война, начавшаяся 1 сентября 1939 года, стала для танков «звездным часом».
В 1931-м у выдающегося американского конструктора Уолтера Кристи был приобретен образец легкого колесно-гусеничного танка, который мог развивать скорость на гусеницах до 52 км/ч, а на колесах – свыше 70 км/ч! Для того времени, как, впрочем, и для последующих лет, это были совершенно невероятные показатели. Танк получил обозначение БТ-2 («быстроходный танк») и с 1932 года стал выпускаться на Харьковском паровозостроительном заводе. За годы производства (1932—1940) танк совершенствовался (прежде всего, в плане вооружения) и вместе с Т-26 составил основу бронетанковых сил РККА. Танков БТ всех модификаций было выпущено более 8 000 штук.
Максим Моргунов | Иллюстрации Юрия Юрова
Продолжение следует
Дело вкуса: Площадь опоры
Лыжи – одно из самых древних и самых остроумных изобретений человека. Катание на них – это совершенно особое удовольствие, причем для каждого оно свое – кто-то неспешно бродит на них по заснеженному лесу, кто-то любит их за азарт, проявляющийся во время гонок по отполированной лыжне, кому-то нет покоя до тех пор, пока не появится возможность пронестись с захватывающей дух высоты горы вниз, а кого-то хлебом не корми – дай попрыгать с трамплина.
Это, казалось бы, совсем нехитрое приспособление, с течением времени совершенствуясь все более и более, сегодня стало продуктом новейших технологий. И прежде всего потому, что в определенное время лыжи стали популярнейшим спортивным «снарядом», с помощью которого можно было доказать, что человек, виртуозно владеющий ими, способен достигать самых немыслимых рекордов. Шутка ли сказать, что, встав на лыжи последнего образца и предварительно облачившись в аэродинамический костюм, лыжник может спуститься с горы, развив скорость, равную 248 км/час!
Спорт
Превратить бег на лыжах в спортивное состязание было суждено норвежцам. Именно в этой стране в 60-х годах XVIII века прошли первые соревнования по лыжным гонкам. А вскоре этот вид спорта стал необычайно популярен и во всей Скандинавии. Ее жителей, видимо, в немалой степени вдохновляла и старая легенда, повествующая о шведском дворянине и будущем короле Густаве Вазе, который, в XVI веке возглавив народное восстание против датчан, сумел уйти от их преследования из города Селена, где он скрывался, в город Моро именно с помощью лыж. Тот легендарный переход, получивший название «Ваза-Лоппет», или «Пробег Вазы», лег в основу ставшей традиционной гонки, которая проводится все в том же Селене и по сей день, собирая тысячи поклонников беговых лыж. С 1883 года в норвежском городе Холменколлене стартовали так называемые Лыжные игры, проводящиеся на постоянной основе и теперь.
Значимые для всего лыжного спорта Первые зимние Олимпийские игры, состоявшиеся в 1924 году в Шамони, стали одновременно и первым официальным чемпионатом мира по лыжному спорту, в программу которого были включены не только лыжные гонки, но также и прыжки с трамплина, и лыжное двоеборье (гонки и прыжки).
Лыжные гонки со стрельбой из винтовки – биатлон, позаимствованный у военных, устраивавших соревнования по стрельбе с лыж, в Олимпийскую программу были включены только в 60-х годах прошлого столетия. Сегодня на Олимпиаде разыгрывается 4 комплекта наград – гонки (20 км для мужчин и 15 км для женщин), спринт (для мужчин 10 км, для женщин – 7,5 км), гонка преследования (12,5 км для мужчин, 10 км для женщин), а также мужская и женская эстафеты 4х7,5 км. Программа лыжных гонок на Олимпиадах более обширна: гонки для мужчин на 15, 20, 30, 40 и 50 км, для женщин на 10, 15, 20 и 30 км разными стилями, а также спринт на 1,5 км (и для мужчин, и для женщин).
Отечественная лыжня
Первые соревнования по лыжным гонкам были организованы и проведены в 1894 году Петербургским кружком любителей спорта – дистанция в 1/4 версты была проложена по льду Невы. Вскоре в Петербурге был организован лыжный клуб «Полярная звезда», после чего подобные объединения стали возникать и в других городах страны. В начале XX столетия российские состязания проводились в основном на равнинной местности. Спортсмены пользовались длинными (3—3,5 метра) лыжами и палками в рост человека и выше. Крепления и обувь были мягкими. Лыжный инвентарь попадал в Россию из Швеции. Первый Всероссийский чемпионат состоялся в Москве в феврале 1910 года. Первый чемпионат СССР прошел в 1924 году. К 1925 году в стране было изготовлено 20 тыс. пар лыж, а спустя 4 года – уже 2 млн. В конце 20-х годов с переходом на трассы по пересеченной местности стал использоваться новый тип снаряжения: длина лыж и палок уменьшилась, появились также жесткие ботинки и крепления.
В 1934 году в программу Всесоюзного горнолыжного праздника, проводимого в Свердловске, впервые был включен слалом. Там же впервые прошли соревнования по прыжкам с трамплина. Кстати, самый первый трамплин для прыжков на 10—12-метровые дистанции был построен под Санкт-Петербургом в 1906 году. После вступления в 1948 году в Международную лыжную федерацию СССР впервые участвовал в международных соревнованиях в знаменитом норвежском Холменколлене (там Лыжные игры проводились с 1883 года), а в 1951 году советские спортсмены, выступившие на IX Всемирных зимних студенческих играх в Румынии, заняли все призовые места. В 1954-м на чемпионате мира в шведском Фалуне советские лыжники «взяли» четыре золотые и одну серебряную медали. Впервые на зимнюю Олимпиаду наши спортсмены поехали в 1956 году и произвели в Кортина-д`Ампеццо сенсацию, став олимпийскими чемпионами в лыжных гонках и эстафете. В 80-х советская сборная неожиданно для всего мира вторглась и в европейскую горнолыжную семью. «Человеком с Луны» прозвали молодого Александра Жирова, который за один сезон выиграл 4 этапа Кубка мира в специальном и гигантском слаломах. На Белой олимпиаде в Лейк-Плэсиде в 1980 году советские горнолыжники попали в десятку лучших. В лыжных гонках отечественные спортсмены были традиционно сильны, особенно же это касается женщин. С первых олимпийских побед, одержанных в 50—60-х годах, наши гонщицы продолжают лидировать и на чемпионатах мира, и на Олимпиадах. В мужской сборной дела обстоят не столь стабильно – «золотой век» наших гонщиков пришелся лишь на минувшие 70—80-е годы, после чего верх взяли норвежцы. Правда, на последней Олимпиаде Михаил Иванов впервые за 14 лет неудач мужской сборной сумел завоевать медаль.
Сверху вниз
Начало горным лыжам было положено в 1879 году недалеко от столицы Норвегии, в местечке Телемаркен. Здесь прошли состязания между местными жителями и лыжниками из Христиании (прежнее название Осло). Соревнования собрали огромное число зрителей, которые были поражены невероятной сноровкой спортсменов, на большой скорости преодолевающих крутые склоны. Молва об этом горнолыжном «шоу» прокатилась по Европе, и вскоре у нового вида спорта появилось немало поклонников. По имени деревушки Телемаркен был назван горнолыжный стиль «телемарк», распространенный по сию пору и выделенный в чемпионатах в отдельную дисциплину. А «христианией» окрестили один из приемов поворотов и торможения в горнолыжном спорте.
В конце XIX века горнолыжный спорт достиг горных районов Европы и Америки. В Альпах он прижился особенно быстро и, как ни парадоксально, основоположниками современного горнолыжного спорта стали не норвежцы, а австрийцы: Матиас Здарский, австрийский альпинист и лыжник, в 1896 году впервые совершил безостановочный спуск с поворотами.
Первые соревнования по скоростному спуску состоялись в швейцарских Альпах близ местечка Монтана в 1911 году. Это был одновременный спуск десяти лыжников по совершенно девственной трассе. Захватывающие соревнования получили название Кандахар. Впоследствии трассы кандахар появились и в других альпийских странах. Однако скоростной спуск и слалом включили в программу лыжных чемпионатов только в 1931 году, когда в Швейцарии прошел чемпионат мира. На олимпиадах же горнолыжники стали появляться только с 1936 года: на Играх в Гармиш-Партенкирхене дебютировали скоростной спуск и слалом.
Стремительное развитие горных лыж началось после Олимпиады 1956 года в итальянском Кортина-д`Ампеццо. И, видимо, во многом потому, что репортажи с нее впервые стали транслировать по телевидению. Тогда мир узнал австрийского горнолыжника Тони Зайлера, получившего «золото» во всех трех горнолыжных дисциплинах.
В последнее время приобрели популярность такие «разновидности» горнолыжного спорта, как фрирайд, карвинг и групповое фигурное катание на лыжах. В программу Олимпийских соревнований по горнолыжному спорту входят: скоростной спуск, слалом, гигантский слалом, супергигант и горнолыжная комбинация.
Полеты наяву
В наше время на горнолыжников-чемпионов работают лаборатории фирм-спонсоров, предлагающие новейшие технологии. Для разных видов горных спусков предназначены и разные лыжи.
Уже в конце 60-х годов прошлого века лыжи начали изготавливать из металла с синтетическим покрытием на скользящей поверхности. Позднее их уже делали из нескольких материалов – дерева, пластика и металла. А когда кожаные ботинки заменили пластиковыми, обеспечивающими большую маневренность, возросли скорости прохождения трасс. Для большей устойчивости на крутых поворотах горнолыжники стали использовать длинные (215—225 см) лыжи, появились искривленные палки, позволяющие уменьшить сопротивление воздуха.
Со временем для достижения наивысших спортивных результатов стали выпускать лыжи «сэндвич» – из различных материалов, спрессованных слоями. В 90-е годы лыжу «сэндвич» заключили в пластиковую коробку.
В начале нынешнего столетия горнолыжное снаряжение пережило несколько революций. И без того сложные по конструкции слоеные лыжи стали шире, заметно увеличился их боковой вырез. Появились так называемые карвы, их обычно именуют «лыжами с новой геометрией». С распространением этих приталенных лыж с широким носком и пяткой усовершенствовалась техника поворотов, выполняемых горнолыжником: благодаря дугообразному боковому вырезу такие лыжи сами идут по дуге. В последнее время производители стремятся к укорачиванию лыж. Многие современные лыжи снабжены виброгасителями на передней и задней частях, а также встроенными платформами посередине лыжи, в зоне креплений.
Сейчас для изготовления лыж используют технологии и материалы, позаимствованные из космической сферы. Последние модели беговых лыж гибки и упруги, да и скользят они совсем иначе, чем деревянные. Не меньшие метаморфозы произошли и с ботинками. По удобству и легкости современная лыжная обувь, изготавливаемая из пластика и кожи, абсолютно несравнима с устаревшими моделями. Да и крепления существенно «поумнели»: для того, чтобы их застегнуть, не нужно прилагать никаких усилий – они легко защелкиваются в один прием.
Узкие и длинные беговые лыжи идеально подходят для хорошо подготовленной лыжни, более широкие – для рыхлой лыжни, а совсем широкие, укороченные и маневренные – для катания по пересеченной местности. В соответствии с жесткостью, геометрией боковой поверхности, длиной и другими параметрами лыжи делятся на разные целевые группы: для гонщиков, для любителей, для туристов и для начинающих. Существуют спортивные модели, специально «заточенные» как под классическую технику, так и под коньковый ход. Скользящая поверхность, сделанная из высокомолекулярного пластика, может быть рассчитана на разные температуры, поэтому на крупнейших соревнованиях у спортсменов всегда при себе несколько пар гоночных лыж, которые они меняют в зависимости от погоды.
Прыжки с трамплина
Поначалу захватывающие дух прыжки с горных уступов были народной забавой скандинавов во время зимних праздников. Первый официальный прыжок с трамплина в 1866 году на чемпионате в Норвегии в Телемаркене совершил Хокон Нордхайм. Тогда спортсмены прыгали с палками в руках, поджав ноги. Позже, отказавшись от палок, они пришли к современной аэродинамической стойке. Международное признание прыжки с трамплина получили на Первой зимней Олимпиаде в 1924 году в Шамони. С тех пор эти дисциплины вошли и в программы чемпионатов мира по лыжному спорту. С 90-х годов прошлого столетия мировые первенства проводятся раз в 2 года. Норвежские прыгуны были лучшими на протяжении столетия, но на самом его исходе – зимой 2000 года – на Кубке мира австриец Андреас Гольдбергер установил рекорд века, совершив прыжок на 225 м.
Фристайл
Когда-то спортсменов, пробующих выполнять на лыжах сальто и трюки, считали сумасшедшими. Прошло немало времени, прежде чем 3 разновидности фристайла – могул, лыжная акробатика и лыжный балет (акроскинг) – были признаны официально. Кубок мира по этому горнолыжному многоборью начал разыгрываться с 1978 года.
Первым в истории фристайла олимпийским чемпионом в 1992 году в Альбервиле стал трижды чемпион мира француз Эдгар Гроспирон. Когда-то он занимался обычным слаломом, но могул ему больше пришелся по душе.
Могул – это спуск на горных лыжах по бугристому склону с обязательным исполнением двух прыжков. Лыжи для могула практически не отличаются от тех, что используют в слаломе. Лыжная акробатика – это прыжок со специального трамплина с обязательным использованием акробатических элементов. А лыжный балет (акроскинг) – это фигурное катание под музыку на гладком склоне (длиной 250 м, шириной 35 м) с вращениями, переворотами и другими эффектными элементами. В олимпийскую программу входят только могул и акробатика.
Сноубординг
Эта разновидность лыжного спорта – удел любителей экстрима. В нем безумство смелых достигло невиданных ранее высот и во многом благодаря тому, что сноубординг заменил две параллельные доски одной, короткой и широкой, крепления на которой располагаются поперек линии движения.
«Снежные доски»
Сноуборды начали выпускать в конце 70-х годов прошлого века. Компания по их производству была основана американцем Джейком Бертоном Карпентером. А сама идея катания по снегу на доске принадлежит серферу Дмитрию Миловичу, придумавшему так называемый винтерстик.
В начале 80-х скользящую поверхность сноубордов делали из полимерных материалов, а с 1985 года доску стали окантовывать металлом. Теперь для изготовления сноубордов используют технологии и материалы, применяемые в производстве горных лыж.
