Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №08 за 2009 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Продлись, продлись, очарованье
Площадь самого большого органа человека – кожи – составляет 1,5—2 м2, а ее вес – около 3 килограммов. Она участвует в терморегуляции, обменных, защитных и выделительных процессах. Но, ухаживая за ней, большинство думает совсем не об этом, а о том, как продлить ее молодость и красоту. До определенного возраста упругость и эластичность в достаточной мере обеспечивают липиды, пептиды, эластины, коллагены и коэнзимы кожи. Каждый из них по-своему борется со старением. Но когда их запас исчерпан, на помощь приходят косметические средства. Правда, далеко не все они могут послужить на благо. Фото вверху: SPL/EAST NEWS
Создание косметических средств, предназначенных для ухода за кожей, – задача непростая. Выполняя защитную функцию, кожа максимально ограничивает влияние каких-либо веществ, в том числе и косметических, к тому же большинство из созданных средств воздействует только на эпидермис – верхний слой кожи. Поэтому антивозрастные кремы должны содержать такие компоненты, которые могут проникать глубже.
Существует мнение, будто молодым людям нельзя пользоваться сильными лифтинговыми средствами, потому что они вызывают привыкание и в случае, когда они действительно будут нужны, окажутся бессильными. На самом деле они просто не подходят. Ведь у каждого возраста свой механизм старения, и пользу могут принести только косметические средства, ему соответствующие. Крем, предназначенный для 40-летних, просто не окажет положительного действия, если его применять в 25 лет.
Не дай себе засохнуть
По мнению врачей-дерматологов, борьбу со старением нужно начинать с 18—20 лет. Ведь, как известно, любую проблему легче предупредить, чем устранить. Профилактикой старения, в том числе преждевременного, служит увлажнение кожи. Важно понимать, чем обезвоженная кожа отличается от сухой и что типы кожи (сухая, жирная, смешанная) – это не то же самое, что ее состояние (чувствительная, обезвоженная). Если тип изменить невозможно – мы с ним родились, то состояние поддается исправлению. Обезвоженность характерна не только для сухой кожи, у которой при недостатке липидов нарушается целостность защитной гидролипидной пленки, что способствует испарению воды с удвоенной силой. Даже жирная, нормальная и смешанная кожа может быть обезвожена.
Значит, в борьбе против старения увлажняющий крем просто необходим. Однако для молодости кожи недостаточно просто привнести влагу извне, необходимо запустить собственные механизмы увлажнения. Помочь в этом вопросе могут серин и гиалуроновая кислота – вещества, которые подтягивают молекулы воды к верхним слоям эпидермиса, заставляя кожу работать. В увлажненной коже все процессы идут быстрее, кроме процесса старения. Однако ошибочно считать гиалуроновую кислоту мощным антивозрастным компонентом. Ее основное действие – увлажнение.
Для этой же цели предназначены и другие косметические серии, разработанные на основе термальной воды. Проходя через толщу горных пород при определенной температуре, вода насыщается микроэлементами, которые являются важными компонентами ухода за кожей. Конечно, мы можем насытить организм микроэлементами, принимая витамины с особым комплексом полезных веществ, но в этом случае лишь малая их часть достается коже, основная – распределяется между другими органами. Поэтому и нужны соответствующие косметические средства. Кстати, для увлажняющих средств нет возрастных границ, они полезны в любом возрасте. Можно чередовать увлажняющее и антивозрастное средства: увлажняющее надо наносить с утра, антивозрастное – на ночь. Ночью строительные процессы в коже идут быстрее, поэтому-то и есть смысл использовать в это время более активные средства.
Двойной удар
Одними из первых на нашем лице появляются мимические морщины, рисунок и места появления которых индивидуальны, поскольку каждый из нас обладает своей мимикой. За подвижность кожи отвечают особые структурные элементы – фибробласты, обладающие способностью сокращаться, как мышечные волокна, правда, в меньшей степени. Когда же наступает момент, что они, сократившись, уже не могут расслабиться, то появляется морщина.
За сокращение фибробластов, равно как и мышечных волокон, отвечает кальций, а его антагонистом является активный компонент магний. Чтобы убрать перенапряжение фибробластов, магний включают в косметические средства против мимических морщин, он препятствует попаданию кальция внутрь клетки. В результате клетка не сокращается, то есть остается в расслабленном состоянии. Другой компонент, действующий на мимические морщины и способствующий релаксации клеток, – аденозин. Он блокирует катализаторы, помогающие сокращению фибробластов и настолько эффективен, что его включают в омолаживающие средства и для более старшего возраста.
Определяем тип кожи
Это исследование можно провести самостоятельно, ориентируясь на ощущения. Жирная кожа – это жирный блеск, черные точки, расширенные поры, склонность к воспалению. В 15—18 лет такие проявления повергают девушек в панику и депрессию. Зато жирная кожа медленнее стареет. Что касается сухой кожи, то, как правило, в молодости она выглядит очень хорошо и свежо. Но за счет недостатка липидов и влаги она стареет быстрее. У людей с очень сухой кожей постоянно возникает чувство стянутости. Если 30-летнюю женщину с сухой кожей спросить, пользуется ли она косметическими средствами по уходу за кожей, она ответит: «Я просто не могу без них жить!» А с жирной кожей скажет: «Утром или после работы я обязательно должна умыться водой! Иначе я чувствую дискомфорт». А вот нормальная кожа встречается редко. Куда более распространенное явление – смешанная кожа, когда носогубный треугольник и лоб (так называемая Т-зона) жирные, потому что там много сальных желез, а участки скул имеют склонность к сухости. Если жирность Т-зоны и сухость скул не слишком выражены, это, скорее, нормальная кожа. Обезвоженная кожа будет испытывать дискомфорт после умывания. В салонах красоты используют способ определения обезвоженности кожи при помощи специального прибора.
Время не ждет
Ближе к 40 годам запускаются механизмы хроностарения. Организм начинает вырабатывать ферменты – эластазу и коллагеназу, которые разрушают эластин и коллаген – волокна, отвечающие за каркас кожи, сохраняющие ее свежесть. Кроме того, в этом возрасте фибробласты переходят в неактивную фазу, начинают хуже работать. Со временем ферменты становятся все агрессивнее, а эластина и коллагена вырабатывается все меньше. В этих условиях косметологам приходится решать две задачи: стимулировать фибробласты и блокировать ферменты, разрушающие коллаген. С такими задачами прекрасно справляются пептиды, действие которых усиливают витамины. Так, пептиды прекрасно действуют в сочетании с витамином С, но последний имеет недостаток, способный свести на нет все его полезные свойства: соприкасаясь с кислородом, витамин С тут же перестает быть активным. По этому кремы, в состав которых входит этот витамин, обладают ограниченным сроком годности и должны храниться в плотно закрывающихся металлических тюбиках.
Золотая середина жизни
Следующий этап жизни наступает после 45 лет. Этот период, как правило, проходит под знаком высокой активности – умственной и физической. Но в то же время дерматологи называют его гормональным старением. Часто женщин в этом возрасте уже не столько беспокоят мимические морщины, сколько деформация овала лица, дряблость кожных покровов. После ночного сна на лице остаются следы от подушки. Происходит это потому, что в организме женщины меняется соотношение мужского гормона тестостерона и женского эстрогена. Уровень эстрогена падает, и это не лучшим образом сказывается на коже. Отечность, углубление носогубной складки, провисание кожи на шее – результат того, что снижается толщина гиподермы, то есть подкожной жировой клетчатки. Кроме того, из-за гормональных изменений сильно утончается эпидермис. Клетки гиподермы частично атрофируются, частично отмирают, и за счет этого кожа выглядит обвисшей.
И тут на помощь может прийти проксилан, лучше всего проявляющий свои свойства в сочетании с изобиолином, который, воздействуя на гиподерму, словно наполняет кожу изнутри. Иными словами, проксилан подтягивает кожу, а изобиолин формирует контур лица. В результате оно обретает утраченную форму, и морщины на нем становятся почти незаметными. А все благодаря тому, что борьба со старением идет в двух направлениях: наполнение кожи и разглаживание морщин.
Солнце в клетке
Отрицательное изменение качества кожи под воздействием солнца, или фотостарение, может происходить в любом возрасте. Ультрафиолетовые лучи разрушают коллаген и эластин, а также помогают накапливаться свободным радикалам, которые, в свою очередь, тоже способствуют старению. В результате кожа становится более сухой и грубой, постепенно теряет тонус, на ней появляются морщины и пигментные пятна. Защитить ее можно при помощи средств, в состав которых включены УФ-фильтры. Если в составе крема или крем-пудры вы обнаружите такие вещества, как диоксид титана, оксид цинка, дибензоилметан, бензофенон или октокрилен, значит, можете быть спокойны: солнце вашей коже не страшно.
Однако УФ-фильтрами дело не ограничивается, потому что прямое повреждение кожи солнечными лучами лишь отчасти ответственно за фотостарение. Гораздо опаснее реакции с участием свободных радикалов. Чем больше их накапливается, тем быстрее мы стареем. Поэтому в защите кожи большую роль играют антиоксиданты – вещества, обезвреживающие свободные радикалы, блокирующие реакции с их участием. В любом организме есть собственные антиоксиданты – это витамины С и Е, бета-каротин, различные ферменты. Все они работают сообща, восстанавливая друг друга. Если же они не успевают восстанавливаться в полном объеме, поток свободных радикалов может захлестнуть клетки кожи. И тут нам на помощь приходят косметические средства с антиоксидантами: экстрактом зеленого чая, виноградных косточек, коры приморской сосны, гинкго билобы, василька и других лекарственных растений. Помимо прочего, они укрепляют стенки сосудов и улучшают микроциркуляцию.
Стоит заметить, что фотостарение, в отличие от хроностарения, в значительной степени обратимо. Для коррекции его признаков используют ретиноиды – производные витамина А. Они оказывают отшелушивающее действие, шлифуя поверхностные морщинки. Тем самым улучшается цвет лица и достигается омолаживающий эффект.
Не менее известный антиоксидант – коэнзим Q10. Ему, как говорится, все возрасты покорны, потому что он улучшает клеточное дыхание, то есть ускоряет обменные процессы в клетке. Чем активнее обмен веществ, тем медленнее мы стареем.
Солнце воздействует на кожу каждый день, даже зимой. Конечно, оно помогает усваиваться витамину D, способствует выработке эндорфинов. Но и обладает онкогенным действием, вызывая меланому. Ученые доказали, что в большинстве случаев меланома возникает именно там, где в детстве был солнечный ожог.
Итак, «средство Макропулоса» пока не изобретено, так что ко всем фантастическим обещаниям, на которые не скупится реклама, следует относиться с осторожностью. Достаточно вспомнить недавний скандал с препаратом «Стволамин», который благодаря якобы входящим в него живым стволовым клеткам должен был кардинально омолаживать кожу, заменяя старые клетки эпидермиса на новые. Сегодня на производителей заведено уголовное дело, а его реализация запрещена. Поэтому хочется напомнить, что кожа – это такой же орган, лечение и восстановление которого должны рекомендовать врачи. Если же на их посещение не хватает времени, следует хотя бы внимательно читать список компонентов, входящих в то или иное средство. Начиная ухаживать за кожей, нужно помнить одно: она обладает определенным объемом защитных свойств, которые нельзя пополнить, можно только правильно, экономно расходовать.
Совет специалиста
Врач-дерматолог фирмы Vichy Ольга Ганелина предостерегает: «Обезвоженная кожа – плохо, но и сухая не лучше. Она – как бомба замедленного действия. Со временем на такой и морщины заметнее, и обвисание видно отчетливее. Сухую кожу надо питать!» Революционную технологию предложила фирма Vichy, разработав серию Nutrilogie с уникальным сочетанием сфинголипида и олеосомной технологии. Сухая кожа страдает от недостатка липидов – вот специалисты и предложили ввести сфинголипид в состав питательного крема. Это не просто липидовосполняющий компонент – он встраивается в цепочку липидов в коже и, являясь свое образным катализатором, усиливает их производство. Кожа перестает нуждаться в веществах, привнесенных извне, она начинает сама вырабатывать их. За счет этого гидролипидная пленка восстанавливается, кожа перестает терять влагу, уходят шелушение, раздражение, дискомфорт, стянутость. Но сам по себе сфинголипид не может проникнуть через трансэпидермальный барьер, вот почему при решении этой проблемы была применена олеосомная технология. Ее движущая сила – олеосомы, транспортная система для активного переноса и проникновения в эпидермис активных молекул. Они-то и позволили сфинголипидам дотянуться до глубоких слоев кожи и напитать ее изнутри, обеспечивая длительное питание и увлажнение. Кроме того, в состав крема входят керамиды – жиры, по своему строению похожие на холестерин. Они восполняют недостаток естественных керамидов, которые мы теряем при умывании. Керамиды заполняют пространство между мертвыми клетками рогового слоя эпидермиса, скрепляют их, не дают влаге испаряться и синтезируют гибнущие клетки эпидермиса, делая кожу более упругой. Очень сухой коже помогает пчелиный воск – он образует на поверхности кожи пленку, защищающую от вредных воздействий окружающей среды, и предотвращает обезвоживание. Еще один важный компонент – масло карите, которое и увлажняет, и питает кожу, за счет чего получается профилактический антиэйджинговый эффект. Впрочем, обычно питательные компоненты входят в состав антивозрастных кремов, то есть антивозрастной крем для сухой кожи одновременно является и питательным.
Елена Букина
Цветы, изменившие мир
Полевые цветы, казалось бы, что может быть банальнее? И тем не менее их появление с трудом укладывается в дарвиновскую теорию эволюции. Почему эти растения, возникшие будто из ниоткуда, быстро победили всех своих природных конкурентов? Но еще более удивляет тот факт, что, возможно, именно эти незатейливые растения сыграли не последнюю роль в исчезновении с лица Земли гигантских динозавров и в появлении вида Homo sapiens. Рис. вверху Андрея Атучина.
Самые коварные вопросы – простые, детские. Попытка ответить на них, понятно, только запутывает объяснение. Например: как и откуда появились цветковые? Рассказывая об их происхождении, придется неизбежно коснуться грандиозного по масштабам преображения всего живого на Земле, случившегося в меловом периоде. Для сотен тысяч и даже миллионов видов флоры и фауны это было время увядания и исчезновения, тогда как другие вышли на сцену в качестве главных действующих лиц. Навсегда остались в прошлом динозавры, леса из незнакомых нам деревьев, диковинные насекомые, а на их месте появились млекопитающие, заросли привычных нам трав и деревьев, среди которых запорхали птицы и бабочки, зажужжали пчелы.
Правда, гибель меловой флоры кажется незначительной по сравнению с драмой динозавров: уж больно она впечатляющая. Немудрено, что внимание поклонников «Парка юрского периода» и «Затерянного мира» сосредоточено в основном на исчезновении гигантов тогдашней фауны. И причины для этого стараются подыскать тоже колоссальные – вроде взрыва сверхновой или падения гигантского метеорита.
Столь серьезные, планетарного масштаба, катаклизмы, конечно же, иногда случались, наглядным доказательством чему служат гигантские кратеры вроде Чиксулуб на полуострове Юкатан или известная иридиевая аномалия в меловых отложениях. И ни у кого нет сомнений в том, что, например, массовый взрыв всех вулканов способен самым значительным образом повлиять на земную биосферу. В противовес этому мнению есть несколько серьезных возражений против прямой связи глобальных катастроф с великим меловым вымиранием. Во-первых, биосфера – отнюдь не пассивная структура и не извечная жертва окружающей среды. Ее способности к восстановлению после гибельных внешних воздействий поистине колоссальны. Во-вторых, если внешнее воздействие было такой силы и такого масштаба, с которым не справилась планетарная биота (совокупность видов растений, животных и микроорганизмов, объединенных общей областью распространения), то меловое вымирание должно было быть по геологическим меркам мгновенным, а не растягиваться на десятки миллионов лет, как это происходило в действительности.
Исходя из современных представлений получается так, что в меловой период кайнозой подтачивал мезозой изнутри – неспешно, но неумолимо и постоянно, пока, наконец, тот не рухнул окончательно. И главными виновниками разрушения мезозоя являются… цветы, точнее, цветковые растения.
Вторая половина мелового периода была удивительным временем. Фауна мезозоя еще находилась в стадии «последнего расцвета», но при этом новая флора уже стала господствующей. Динозавры и цветковые растения десятки миллионов лет сосуществовали друг с другом. Рис. Андрея Атучина
Не под силу Дарвину
Возникнув, по разным данным, либо в конце юрского, либо в начале мелового периода, цветы смогли не только выжить среди господствующей тогда флоры, но и полностью вытеснить ее, подчинив Землю своему безраздельному господству. Именно цветковые сегодня образуют основную массу растительного вещества биосферы и являются важнейшими производителями органики на суше, точно так же, как водоросли являются основными продуцентами в морях и океанах. Цветковые смогли закрепить свое владычество по всей планете: от арктических и антарктических тундр до влажных тропических лесов и саванн, от морских побережий до самой границы вечных снегов и льдов в горах. Некоторые их виды освоили пресные и даже морские воды, сумев если и не составить конкуренцию водорослям, то по крайней мере заставить их слегка потесниться.
Однако нельзя сказать, что цветковые задавили остальную флору только количеством. Они превзошли конкурентов и по качеству, сумев создать в невероятно короткий срок до 250 000 видов. Именно этот стремительный, взрывной рост видообразования Дарвин никак не мог объяснить и в сердцах сознавался: «Быстрое, насколько мы можем судить, развитие всех высших растений в недавние геологические времена – отвратительная тайна». С его теорией эта загадка согласовывалась и впрямь не лучшим образом, ведь Дарвин утверждал: «Естественный отбор никогда не может делать внезапных больших скачков, а всегда подвигается короткими, но верными, хотя и медленными шагами!» Выходило так, что столь быстрые события попросту «не имели права быть». Но они были.
Самые ранние покрытосеменные, по данным палеонтологической летописи, обладали значительным разнообразием форм, пыльцевых зерен, цветков и плодов. Этот факт труднообъясним с точки зрения традиционной теории эволюции с ее плавным и неспешным течением. Фото: AGE/EAST NEWS
Вне конкуренции
Даже от ближайших соседей по группе – голосеменных – цветковые отличаются весьма существенно, и каждое из их специфических свойств представляет собой мощное оружие в борьбе за существование.
Во-первых, взглянем на сам цветок, который является особым генеративным органом. В нем уникально все – и строение, и процессы, для обеспечения которых эта конструкция предназначена. Правда, цветы до такой степени разнообразны, что не существует ни одного признака, который был бы присущ всем им без исключения, но совокупность отличительных признаков не позволяет спутать цветок ни с чем иным.
Цветок как структура обеспечивает «оплодотворение нового типа». Если проводить аналогии, то оно отличается от оплодотворения голосеменных примерно так же, как в животном мире наружное оплодотворение отличается от внутреннего. И формирование семени у цветковых настолько же непохоже на формирование его у голосеменных, насколько разнится формирование зародыша внутри матки у млекопитающих и в яйцах, отложенных пресмыкающимися. В результате этих радикальных отличий семя цветковых развивается во влажной среде, обильно снабжаемое питательными веществами, защищенное стенками завязи от внешних влияний. Его изоляция от посторонних воздействий позволила цветковым (которые за эту особенность получили второе название – покрытосеменные) смело экспериментировать с его формой и строением.
К тому же оплодотворение у покрытосеменных не простое, а двойное. Благодаря ему формируется не только зародыш, но и питательная ткань вокруг него – эндосперм. Впоследствии зародыш вместе с питательной тканью образуют плод, в котором семена укрыты сочной мякотью – еще одна характерная черта цветковых. Изменяя форму и вкус плода, покрытосеменные могут «вербовать» в распространители семян кого угодно и что угодно. А если поблизости не найдется никого и ничего, то семена из плода научатся вылетать под давлением, как, например, у бешеного огурца.
Кроме того, цветок идеально приспособлен для опыления опять-таки кем угодно и чем угодно: насекомыми, птицами, млекопитающими, ветром или водой. Эволюционная пластичность цветка такова, что если поблизости найдется кто-то или что-то, способное переносить пыльцу, можно быть уверенным: цветок научится использовать это в своих интересах. Как правило, процесс взаимодействия выгоден обеим сторонам, и цветы расплачиваются с опылителями своим очередным уникальным изобретением – нектаром, но иногда могут брать то, что им нужно, даром. Некоторые орхидеи, например, настолько точно имитируют брюшко самки мухи или осы, что могут легко обмануть и привлечь внимание самца, который подлетит к растению и тем самым опылит его. Цветки, которые на такие уловки неспособны, научились опылять себя сами.
Еще одно пусть не уникальное, но зато мастерски используемое покрытосеменными «оружие» – неотения, то есть способность организма к размножению на ранних стадиях роста. Благодаря ей деревья покрытосеменных научились «превращаться» в траву. Каждая травинка является по сути тем же, что и огромное дерево в начальной стадии развития – проростком, обретшим способность размножаться. Но главным ее секретом является не миниатюрный размер, а бешеный темп жизни, длящийся порой лишь один год. За это время растение успевает дать многочисленное потомство, способное не только удержать завоеванную предками территорию, но и захватить новую. А оно ее непременно захватит, поскольку однолетние формы куда более оперативно подстраиваются к требованиям окружающей среды – и непрекращающаяся битва человека с сорняками служит великолепной иллюстрацией к мощи этого оружия цветковых. Кстати, голосеменные подобные преображения не освоили.
Можно также добавить, что в арсенал покрытосеменных входит хорошо сформированная проводящая система из настоящих сосудов, а не трахеид, как у других высших растений, или что цветковые способны образовывать сложные многоярусные сообщества. Но уже и без того понятно, что «ботанический хай-тек» покрытосеменных безукоризнен и свойства, которыми они обладают, оставляют крайне мало шансов конкурентам.
Существа из ниоткуда
Покрытосеменные, несмотря на все старания отыскать их предков, остаются «круглыми сиротами». До сих пор не обнаружено ни одной переходной формы, про которую можно было бы с уверенностью сказать, что именно через нее шла эволюция цветковых. У ботаников спала бы гора с плеч, если бы удалось отыскать, условно говоря, яблоки на елке не только под Новый год, иначе получается, что самые совершенные на планете растения возникли внезапно и вдруг сразу со всем набором своих уникальных признаков. Хотя, разумеется, переходное звено отыскать всегда труднее, чем его потомков: первое «живет» по геологическим меркам куда меньше, чем вторые.
Проблеме происхождения цветковых посвящено огромное количество исследований, однако в этом вопросе по-прежнему много неясного. Общепризнано, что цветковые произошли от голосеменных. Но от кого именно и каким образом? Не было, пожалуй, ни одного маститого ботаника, который не считал бы своим долгом высказаться по этой теме – настолько она представляется важной.
Поначалу ученые традиционно грешили на неполноту палеонтологической летописи и в начале ХХ века объясняли отсутствие промежуточных звеньев между покрытосеменными и другими растениями особыми местами обитания первых цветковых. Предполагалось, что покрытосеменные возникли в высокогорьях, где нет осадочных пород, и именно по этой причине переходные формы не встречаются в отложениях до тех пор, пока цветковые, уже окончательно сформировавшись, не появятся на равнинах. Горная гипотеза была бы всем хороша, однако она непроверяема, а значит, не может быть названа научной.
В качестве предполагаемых предков покрытосеменных называли и различные группы нижестоящих в системе растений – кейтониевые, семенные папоротники, беннеттиты, гнетовые. У кейтониевых была завязь, но она формировалась иначе, чем у покрытосеменных. К тому же у них не было даже подобия цветков. У беннеттитов были обоеполые своеобразные «цветки», но не было пестиков, и семена их были лишь скрыты между бесплодными чешуями, а не находились внутри плодов. У семенных же папоротников не было цветков, как и покрытосемянности…
В общем, до сих пор ученые так и не обнаружили следов плавной эволюции цветковых. Их отличия от других растений настолько радикальны, что современные ботаники относят их появление к числу сальтационных, то есть совершенных одним скачком. Это вполне согласуется с современными теориями развития жизни на планете. В статье «Ароморфозы и адаптивная молекулярная эволюция», опубликованной в 2007 году в «Вестнике Вавиловского общества генетиков и селекционеров», коллектив авторов так определил свою позицию в этом вопросе: «По данным палеонтологии скорость эволюции непостоянна: долгие периоды (десятки и сотни миллионов лет) относительной стабильности морфологии (стазис) могут сменяться краткими (не более десятка миллионов лет) эволюционными взрывами, когда резкие изменения морфологии дают множество новых планов строения».
Лепестки цветка служат не только «приводным маяком» и «посадочной площадкой» для опылителей, но еще и отражателями света, угол наклона которых регулирует температуру в завязи (слева), где, словно в теплице, будут созревать семена. А чуткие антенны тычинок (справа) обсыплют потревожившее их насекомое пыльцой для адресной доставки ее другому цветку. Рис. Андрея Атучина
Великая ангиоспермизация
В конце ХХ века отечественные ботаники выдвинули теорию ангиоспермизации планеты (от латинского angiospermae – покрытосеменные). Согласно ей процесс приобретения характерных для покрытосеменных черт проходили сразу несколько видов голосеменных. Эту теорию подтверждают удивительные находки конца юры: например, отпечатки растений, поразительно напоминающие цветы, которые лишь после тщательного изучения оказываются цветами только по виду, а не по функции у голосеменных. Такие растения назвали проангиоспермами, «предпокрытосеменными».
Энтомологи отмечают, что перед появлением покрытосеменных произошло резкое изменение мира тогдашних насекомых. И это очень важно, поскольку эволюция насекомых теснейшим образом связана с эволюцией растений. Иными словами, первые являются отличным индикатором развития последних. Так вот, насекомые с типичным для антофилов («любителей цветов») внешним видом начинают распространяться с поздней юры – в то время, когда покрытосеменных еще не было. Получается странная картина: цветковых еще нет, а любители ими полакомиться уже есть. Но парадокс перестает быть парадоксом, если вспомнить, как голосеменные научились создавать имитации цветов. Нет еще настоящих цветковых, но уже есть проангиоспермы, которые и привлекают внимание насекомых.
Похоже, что многие голосеменные, как бы соревнуясь друг с другом, стали вырабатывать в себе черты, свойственные будущим покрытосеменным. Или будто несколько конструкторских бюро, получив заказ, включились в конкурс на создание некоего аппарата. Да и вообще, похоже, что серьезные изменения жизненных форм именно так и происходят – когда долгая пауза сменяется всплеском эволюционной творческой активности сразу у нескольких возможных предков будущего существа (скажем, птицы или человека). Так шли евкариотизация, метазоизация, артроподизация, сперматофитизация, тетраподизация, рептилизация, орнитизация, гоминизация… Одна из таких «-заций», ангиоспермизация, и привела к тому, что на планете появились покрытосеменные.
Какими же были первые цветы? Принято считать, что они напоминали нынешние магнолии: крупные одиночные обоеполые цветки с большим количеством лепестков, чашелистиков, плодолистиков и тычинок. Однако такие типы относятся уже к среднему мелу. Общий же облик древнейших покрытосеменных пока не реконструирован. Собственно, цветков в нижнем мелу пока не находили, а встречались лишь плоды, соплодия, изолированные чашечки. Ни одна из этих находок не позволяет с уверенностью нарисовать образ предка.
Но как бы то ни было, цветковые возникли и в течение нескольких десятков миллионов лет сумели полностью заместить собой прежнюю флору. В самом конце первой половины мела покрытосеменные замещают в палеонтологических захоронениях большую часть характерных прежних растений. От них до наших дней дожили лишь потомки хвойных и папоротников, которым пришлось измениться, чтобы не пасть под натиском покрытосеменных. Из прежней флоры осталось разве что единственное дерево – гингко.
Ну а дальше с неизбежностью случилось то, что происходит всегда при разрушении фундамента здания: оно рухнуло. Рухнуло не сразу, но крен становился все заметнее, пока не достиг критической отметки. Ведь царство растений представляет собой именно фундамент, на котором последовательно возвышаются надстройки из растительноядных животных и хищников, и связаны они между собой не только пищевой цепочкой, но и более сложными взаимоотношениями.
Поэтому вслед за флорой, несколько запаздывая, начала меняться и фауна. В конце раннего мела появляются первые плацентарные млекопитающие, все многочисленнее и разнообразнее становятся птицы. В середине мела обнаруживаются древнейшие змеи, возникают муравьи, увеличивается число видов бабочек, а в море – костистых рыб. Это еще не катастрофа для «верхних этажей» здания, но уже первый звонок о ее приближении. Да и динозаврам пришлось постараться, особенно растительноядным: чтобы приноровиться к новой диете, у них появились клювы, мощные зубные батареи, приспособленные к перетиранию высокоабразивной пищи. Такой пищей являются травянистые покрытосеменные, на которых обязательно бывают минеральные частицы из почвы.
