Текст книги "Уик-энд в городе"

Автор книги: Влодзимеж Ружицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Вы боитесь, что меня подслушают? Я буду молчать!

– Не о том речь. Засекречивание информации, если мы хотим достичь своей цели, должно быть _абсолютным_!

– То есть?

– Информация эта неизвестна _вообще никому_!

– Вы хотите сказать... Вы тоже...

– Естественно. Я сам не знаю, какое государство мы представляем. И никто в посольстве не знает!

– Господи боже мой... – прошептал безмерно удивленный Знаток.

Настала тишина, прерываемая лишь свистом пуль и отдаленными взрывами.

– Господин посол! – сказал наконец наш Исследователь. – Простите за назойливость, но мне кажется, что концы с концами здесь не сходятся!

– Что вы имеете в виду?

– Я не специалист в военных делах, но мне кажется, что ваше посольство не является неприступным. Я сказал бы даже, что именно сейчас его, похоже, захватывают!

– О да! Что до захватов – нас захватывают постоянно. На прошлой неделе – три раза.

– Господи! Кто оказался столь запальчивым? Ведь ваша секретность стала надежнейшей защитой!

– Увы! Результаты были прямо противоположны задуманному. Каждый террорист считает, что его проблемы – важнейшие в мире. А потому уверен, что наше посольство принадлежит именно той стране, против которой он выступает. Ну и никто не верит, что мы в самом деле ничего не знаем. Все думают, что мы только притворяемся, что стоит на нас хорошенько нажать – и мы признаемся, косо представляем. Взгляните, – посол закатал рукав и показал синяки.

– Но неужели у них нет подслушивающих устройств?

– Они сегодня есть у каждого ребенка. Но террористы не доверяют микрофонам! Думают, что мы валяем дурака. – Взволнованный посол хлопнул ладонью по столу, и Знаток с беспокойством воззрился на его брелок. Кошмарная ситуация: никого нельзя убедить, что мы ничего не знаем! Если бы все зависело от меня, я давно покончил бы с этой глупой секретностью.

– А от вас это не, зависит?

– Ничуть! Согласно дипломатическим законам, мое решение должна в письменном виде подтвердить наша страна, наша столица. Но я же не знаю, где она! Я пробовал писать до востребования, но никто не отвечает. – Он усмехнулся. – По правде говоря, ваша контрразведка могла бы поучиться у нас абсолютной секретности!

Опечаленный дипломат закончил свою речь, и воцарилась тишина, каковую нарушила серия громоподобных взрывов. Штукатурка посыпалась с потолка. Видимо, враждующие стороны пустили в ход главный калибр.

– Господин посол, – сказал Знаток, – вернемся к текущим делам. Нет ли в вашем посольстве какого-нибудь запасного выхода? Слово джентльмена, я удовольствовался бы кухонной лестницей. Дело в том, что я опаздываю, а выйти с парадного крыльца означало бы навлечь на себя некоторые... гм, неприятности.

– Увы, ничего подобного у нас нет. Но до окончания... гм, недоразумения я предлагаю стать нашим гостем и вам, и вашему молчаливому другу. Он столь робок или ему просто нечего сказать?

– Это мой слуга, – пояснил Джон Мак-Гмм.

– Слуга? Как грустно! – Посол, поколебавшись, спросил Плексигласа: Простите, вы – человек?

– Да, сэр, – учтиво ответствовал слуга.

– Это меняет дело! Скверно...

– Почему?

– Потому что мы как дипломатическое учреждение, функционирующее с согласия вашего правительства, по-договоренности с ним обязаны исполнять все законы и предписания, касающиеся нашей деятельности. В том числе и предписания насчет политического убежища.

– Ну и что?

– Позволю себе напомнить, что ваш парламент принял билль о запрете слугам-людям эмигрировать. Билль этот касается Европы, других континентов, а согласно последним дополнениям – и космоса. Государство, которое я представляю, если и не находится в Европе, то наверняка на каком-нибудь другом континенте, и уж несомненно – в космическом пространстве, ибо в космосе находится вся наша Земля. В связи с вышеизложенным ваш слуга обязан немедленно покинуть территорию посольства, в противном случае может вспыхнуть международный конфликт.

– Я не согласен! – крикнул Знаток.

– Мне очень жаль, – развел руками посол. – Но международное право имеет для нас силу закона.

– Это негуманно! Протестую! Я без него, как без рук! – растерянный Знаток ухватил слугу за полу ливреи. – Плекси, сделай же что-нибудь!

– Сэр, это нелегко. Ситуация весьма щекотливая...

– Плекси, ты ведь все можешь! Придумай что-нибудь, чтобы нас не разлучили!

– Как прикажете, сэр, – Плексиглас низко поклонился. Подошел к послу и что-то зашептал ему на ухо, показывая на Знатока, делая загадочные жесты. Дипломат внимательно слушал, переспрашивал шепотом. Наконец кивнул и с видом безразличия сказал:

– Это меняет дело. В таком случае закон не будет нарушен. Вы можете остаться оба, – он с непонятным выражением лица глянул на Знатока и стал внимательно разглядывать свои ногти. – Я сейчас вызову моего секретаря, он покажет вам комнату и раздобудет что-нибудь поесть. Думаю, нынешнее неопределенное положение не продлится до бесконечности. А теперь...

Словно подтверждая догадки посла насчет чего-то определенного, в здании раздались топот и крики, сорванная взрывом гранаты дверь рухнула с невероятным треском, и в комнату ворвались террористы – скорее всего, профессионалы, судя по количеству и качеству оружия, которым они были увешаны. Оглядевшись, они вмиг окружили Знатока, сбили его с ног, колотя, толкая, пиная и выказывая к нему неподдельный интерес всяческими иными способами.

– Национальность! Какой национальности?! – орали они наперебой.

– Тан-ск... – выдавил Джон Мак-Гмм, случайным образом открыв: когда в твое горло вцепилась дюжина рук, ответ на конкретный вопрос вызывает немалые трудности с артикуляцией.

– Брешешь! – крикнул верзила, судя по кровожадной физиономии, главарь. – Тоже мне нашелся! Выдумай чего получше!

Посол тронул его за плечо:

– Оставьте в покое этого беднягу, – сказал он с грустной покорностью судьбе. – Это не он. Это я.

Террористы тут же набросились на него, приветствуя точно так, как только что Знатока. Знаток же моментально перестал их интересовать. О его дальнейшей судьбе свидетельствовал лишь мимоходом брошенный приказ: "А этих – во двор и шлепнуть!"

Влекомые несколькими бандитами – причем их методы обращения не оставляли пленникам ни минуты для раздумий, – наш Исследователь и его верный слуга оказались во дворе. Знаток, предчувствуя скорое расставание со всеми земными хлопотами и радостями, старался сохранить достоинство подлинного ученого.

Впрочем, одна загадка мучила его, и Знаток хотел докопаться до истины.

– Плекси! – позвал он шепотом, когда громилы поставили их у стены и отходили на сподручное расстояние.

– Слушаю, сэр?

Невиданная предупредительность Плексигласа невероятно растрогала Знатока. Но он справился со своими чувствами.

– Скажи, Плекси, как ты добился от посла, чтобы он тебя не выгнал? Сейчас это не имеет большого значения, но...

– Мелочи, сэр. Я сказал...

Грохнуло, на головы нашим героям посыпалась каменная крошка – это громилы, заняв огневую позицию, пристреливались.

– Я сказал мистеру послу, что вы, сэр, не совсем точно определили характер услуг, которые я вам оказываю. И назвал вид услуг, не подпадающий под иммиграционные запреты.

– О, великолепно! – Знаток смахнул с волос пыль. – И что же ты сказал, какие услуги ты якобы оказываешь?

– Эротические, сэр.

Громыхнул залп.

Знаток, стоя с закрытыми глазами, удивленно констатировал, что состояние, именуемое смертью, мало чем отличается от состояния, именуемого жизнью. Он услышал новые выстрелы и решил, что пристрелка продолжается. Состояние его не изменялось, и он осмелился осторожно приоткрыть глаза. Террористы валялись вповалку. Создавалось впечатление, что смертный приговор привели в исполнение не они, а над ними. Неужели они владели оружием так плохо, что уложили друг друга?

Дальнейшее развитие событий опровергло эту версию. Во двор ворвалась с дымящимися ружьями наперевес очередная группа любителей энергично решать наболевшие вопросы. Они, конечно же, обгоняя один другого, набросились на Знатока, свалили его и стали выспрашивать координаты его страны. Наш Исследователь пришел к выводу, что это начинает надоедать, меж тем как он имеет право на лучшее обращение. Он обозвал нападающих болванами и потребовал обставить его переселение на тот свет всеми необходимыми формальностями – а тем временем никогда не терявшийся Плексиглас сумел объяснить истинное положение дел, и любители энергичного решения проблем под защитой сильного заградительного огня понеслись к посольству.

Знаток пришел к выводу, что было бы крайне неосмотрительно дожидаться новых гостей, которых вновь пришлось бы убеждать, что он незаурядный ученый и подданный Королевского Величества. Короткий перерыв в захватах посольства следовало использовать наивыгоднейшим для себя образом. А потому наши герои далеко обогнули останки аэродины, продолжавшей жалобно требовать техническую и юридическую помощь, перелезли через обломки стены засекреченного посольства и старательно захлопнули за собой то, что осталось от посольских ворот.

Залитая солнечным светом улица выглядела на удивление мирно – лишь изредка свистела шальная пуля. В это время уличные бои обычно прекращались ради перерыва на обед. Весь город тогда казался вымершим.

Знаток определил, что до жилища Тома осталось всего одиннадцать миль. Может быть, попробовать добраться до него пешком? Учитывая время дня, прогулка могла оказаться приятной и безопасной. Плексиглас, когда Знаток поинтересовался его мнением, с присущей ему деликатностью зарезервировал за собой таковое до лучших времен; а пока что он внес предложение насчет необходимой обороны – стрелять чуточку раньше, чем начнет это делать нападающий. И они тронулись в путь.

За ближайшим углом таилось новое приключение. Неведомо откуда перед нашими героями возник рослый мужчина в сером плаще и низко надвинутой на глаза шляпе. Он окинул их быстрым взглядом, осмотрелся вокруг, словно хотел убедиться, что следом за двумя мирными пешеходами не движется взвод отборных стрелков, потом дрожащим от волнения голосом сказал:

– Прошу следовать за мной.

И указал на ближайшую подворотню.

– Зачем? – удивился наш Исследователь.

– Прошу вас, не волнуйтесь, – прошептал умоляюще мужчина в шляпе. – Там я вам все объясню.

– Любезный! – повысил голос Знаток. – У меня нет привычки тащиться в подворотню за первым встречным! Сейчас же объясните, в чем дело!

– Господи, вы меня в гроб вгоните! Если уж вы такой упрямый... Видите? – Мужчина трясущимися руками распахнул плащ на миг.

– Ага, – догадался Знаток. – Значит, вы...

– Тише, ради бога, тише! – Человек боязливо оглянулся и вперил зоркий взгляд в лицо Знатока, напрягся, готовый в любой момент спасаться бегством. – Так вы согласны следовать за мной?

– Ну, если вы из... Плекс, пойдем за этим джентльменом.

В подворотне мужчина облегченно вздохнул, снял шляпу и распахнул плащ, из-под которого на свет божий появился полицейский мундир со всеми знаками различия. Потом старший сержант вынул из кармана старательно сложенную форменную фуражку, расправил, отряхнул от пыли и торжественно нахлобучил на голову. И наконец заученным движением выхватил квитанционную книжку.

– Сообщаю, господа, что вы нарушили правила уличного движения, создав помехи транспортным средствам, переходя улицу в неположенном месте. Налицо – нарушение общественного порядка. Согласно Уставу о контроле за водителями и пешеходами, параграф второй, статья первая Еженедельника Правил Дорожного Движения, на вас налагается штраф в двести кредиток. Заплатите наличными, чеком или предпочитаете передать дело в суд?

– Да что вы такое говорите! – возмутился наш Исследователь. – Какое еще уличное движение? Насколько мне известно, колесные экипажи не ездят уже лет пятьдесят, а гусеничные появляются крайне редко.

– И тем не менее правил уличного движения никто не отменял! Наличные, чек, апелляция к суду?

– Ну, коли уж вы так настаиваете... – Знаток достал бумажник и протянул полицейскому банкнот.

– Возьмите квитанцию, пожалуйста. Благодарю вас за образцовое выполнение гражданского долга! – Старший сержант козырнул им. И тут же, словно одежда на нем вспыхнула вдруг, сорвал фуражку с головы, спрятал книжку и закутался в плащ. Надевая шляпу – бронированную, как отметил зоркий глаз Исследователя, – полицейский осторожно выглянул на улицу:

– Как там дела? Сильно стреляют? – Он указал в ту сторону, откуда двигались наши герои. – Проскочить можно?

– Никаких проблем, – успокоил его Знаток. – Исключая одно шумное посольство, везде спокойно, как на приеме у королевы.

– Прекрасно. Мне нужно попасть вон туда. Какой-то сорванец разбил стекло.

– Гранатой?

– Нет. Нам сообщили, что из рогатки. А потому нужно вмешаться, полицейский тяжело вздохнул. – Собачья служба. Делаем что можем. Вмешиваемся, если есть хоть какой-то смысл. Нужно держать ухо востро. Вы не представляете, джентльмены, как нынче легко влипнуть в неприятность. Мой приятель Бобби хотел как-то шугануть восьмидесятилетнюю старушку, торговавшую у дворца всякой рухлядью. Старушка опиралась на палочку, и бедняга Бобби слишком поздно заметил, что у палочки имеется спусковой крючок... Вот я теперь и забочусь о его семье...

Полицейский тщательно одернул плащ, чтобы не видно было мундира.

– Ну, побегу. Надеюсь, джентльмены, еще увидимся. Сэр, вы не сердитесь за те две сотни? Ну никак я не мог удержаться! До чего приятно вот так, попросту, взять да оштрафовать кого-нибудь!

– Я на вас ничуть не сержусь, – благодушно заверил Исследователь.

Небо – в соответствии с требованием болельщиков – стали затягивать облака, когда наш неутомимый Знаток и его верный слуга добрались до окопов. На пути их миновали неприятные сюрпризы, если не считать небольшого минного поля – впрочем, порядком уже обработанного саперами и большой опасности не представлявшего. Все более убеждаясь, что цели своей они все же достигнут. Знаток хотел предупредить Тома, что по техническим причинам они немного опоздают. Увы, единственная уцелевшая телефонная будка, попавшаяся им на пути, при их приближении пустилась наутек, громко ругаясь и вереща: "Ишь, звонильщики нашлись!"

Первые окопы, перегораживавшие широкую улицу, были неглубокие, и преодолеть их удалось легко. Знаток, всецело поглощенный разговором с Плексигласом – речь шла о некоторых тонкостях жарения эквадорского и парагвайского лука, – не заметил сначала, что судьба подсовывает им очередную каверзу. Лишь ослепительный блеск и бульканье вскипевшего асфальта заставило его перейти от кулинарных проблем к насущнейшим.

Вновь забулькало, забурлило еще громче, и под самым носом Знатока промельнул сверкающий луч боевого лазера. Волей-неволей им с Плексигласом пришлось, пригнувшись, нырнуть в ближайший окоп, где, как выяснилось, нашла уже убежище большая группа людей. Они шептались, и взгляды их были обращены в основном вверх. Проследив за направлением сих взглядов, Знаток увидел на крыше ближайшего офиса черный силуэт – человек восседал верхом на карнизе, держа наперевес лазерную пушку солидного калибра. Пониже висело большое полотнище. Каллиграфически выведенная на нем надпись гласила: "ТЕРРОРИСТОВ – ВОН!".

Знаток заметил, что не все окружающие праздно глазеют по сторонам и шепчутся: кто-то поблизости целился из дробовика, кто-то, высунувшись из окопа, наводил самопал. Но с карниза моментально ударил мощный луч, оставив от воителей лишь выжженные в асфальте дыры и тающие облачка копоти. В воздухе появилась и кинулась прямиком на антитеррористов боевая аэродина, но и она тут же развернулась и припустила назад, немилосердно ругая стрелка. Среди скорчившихся в окопе пробежал уважительный шепоток реакция и меткость оседлавшего карниз не могли не вызвать уважения.

– У него должен быть инфракрасный детектор оружия, может, еще и с терморегулятором! Против такого не попрешь! – бубнил знающий старичок.

Наш Исследователь пригорюнился: обходить кругом неожиданное препятствие пришлось бы довольно долго, а они и так опаздывали. Может быть, попробовать прорваться, крича, что они не террористы, никогда ими не были и становиться не собираются? А если снайпер им не поверит? Знаток решил посоветоваться с. Плексигласом – и с ужасом обнаружил, что верный слуга исчез. Неужели он, родовитый слуга из древней фамилии потомственных слуг, был испепелен снайпером так молниеносно, что не успел поставить об этом в известность своего хозяина?

Знаток грустно оглядывался, ни в ком не найдя сочувствия и внимания. Тем временем антитеррорист успел попотчевать из своей крупнокалиберной пушки еще две аэродины и попытавшийся окружить его с трех сторон отряд скаутов; одним словом, он держался хозяином положения. И тут возле него на крыше появился кто-то еще. В окопе завопили: "Черт побери, еще один! Теперь их там двое!" Это свидетельствовало, что осаждающие знакомы с основами арифметики.

Вторым оказался Плексиглас, верный слуга. Прежде чем антитеррорист успел произвести какие-либо манипуляции со своим лазером, Плексиглас провел мощный прямой справа, и снайпер полетел с крыши. Следом отправился оборванный транспарант с радикальным лозунгом; чем ближе он подлетал к земле, тем большее удовлетворение разгоралось на физиономиях обитателей столицы. Разумеется, когда они принялись раздирать транспарант на сувениры, произошел ряд инцидентов со смертельным исходом – но это уже мелочи, не заслуживающие особого внимания.

Одолев очередную милю, Джон Мак-Гмм почувствовал, что путешествие его несколько утомило. Больше половины дороги они уже осилили – почти пустячок, если не считать переправы вплавь через реку. А потому следовало отдохнуть и съесть ленч. Знаток тяжело опустился на развалины какого-то здания – неподалеку находилась резиденция премьера, и это соседство оказалось роковым для прилегающих кварталов. Плексиглас же отправился на поиски подходящего места, где можно пообедать. Вскоре он вернулся с хорошими вестями – поблизости отыскался крохотный ресторанчик, даже с пианистом, но, увы, без пианино (во время последней бомбежки оно вышло якобы по нужде и до сих пор не вернулось). Неслыханная вещь: там даже подавали спиртное! (Говорили, владелец махнул на все рукой).

Ресторанчик был пуст. Кроме бармена и единственного посетителя, угощавшегося прямо из бутылки, Знаток никого не увидел. Он выбрал столик в наименее простреливаемом месте и послал Плексигласа на переговоры с кабатчиком. Распрямляя натруженные, конечности. Знаток не видел, что человек с бутылкой ухитрился встать на ноги и, выписывая синусоиды, направился в его сторону. И тут же громогласный вопль: "СЫНОК!" заставил биться чаще сердце нашего Исследователя. В стоявшей над ним фигуре Знаток распознал своего былого наставника, Приверженца Водостоков, Уинстона Г.

Приверженец потрепал Знатока по голове, взял его за шиворот и сунул под нос бутылку.

– О, мистер Г.! Как я рад! Нет, спасибо, не могу – я пешком, – бормотал Знаток, как обычно, ощутив пустоту в голове при виде сурового ментора.

Ментор свалился в кресло, сделал изрядный глоток и уперся взглядом в куртку Исследователя. Знаток попробовал поддержать светский разговор:

– Что слышно в школе, мастер? Много ли новых путей в канализации отыскано под вашим руководством?

Приверженец вместо ответа глотнул еще раз и громко сплюнул.

– Мастер, за последние годы я кое-чего добился... Систематика прямых дорог – я еще под вашим руководством этим занимался... связал ее с историко-структуральным анализом, опираясь на Довод Гросса-Клейна насчет определяющей зависимости...

Где-то загремело, стены ресторанчика задрожали. Кусок штукатурки упал Уинстону Г. на колени. Приверженец Водостоков поднял ее и стал внимательно изучать. Исследователь терпеливо ждал. Вскоре Уинстон Г. явно сделал умозаключение, отшвырнул штукатурку и вновь занялся бутылкой.

– ...на определяющую зависимость вытекания от притекания, – продолжал Знаток. – И постепенно обозначилась теория общей природы... Но что это я! Что значат мои скромные усилия перед лицом свершений Мастера! Над чем вы теперь работаете?

Приверженец молча допил бутылку и грохнул ею об пол. В углу моментально вспыхнули алым огнем детекторы противопожарной системы. И тут же погасли, не обнаружив очага загорания. Уинстон Г. извлек новую бутылку, отхлебнул и рассеянно уставился на бывшего ученика.

– Мастер, наука, а с нею и весь мир будут ждать результатов вашей работы! Чем вы еще намерены облагодетельствовать человечество?

Уинстон Г. отставил бутылку, медленно набрал полную грудь воздуха, грозно обозрел помещение. И безапелляционно изрек:

– Дерьмо!

Джон Мак-Гмм все еще ломал голову над возможными интерпретациями ответа Мастера, но тут загремело совсем рядом, свет погас, и раздался грохот рушащихся стен. Знатоку угодило чем-то по затылку; через какое-то время он очнулся посреди темноты, развала и неуюта. Услышал треск поблизости и втянул голову в плечи. Но это всего лишь Плексиглас чиркал спичкой. От ресторанчика мало что осталось – один столик Знатока да неведомо каким чудом уцелевший светильник. Остальное являло собой ворох строительных материалов.

В самом центре хаоса Приверженец Водостоков приканчивал бутылку. Похлопал себя по карманам, проверяя целостность других полных сосудов, и успокоился.

Плексиглас деликатно кашлянул:

– Позволю себе заметить, сэр: нас засыпало.

– Все на это указывает, – согласился Знаток.

– Если позволите, я примусь за работу.

– Что ж, к Тому мы уже опоздали... Валяй.

Слуга закатал рукава ливреи и при свете огрызка свечи – всегда носил с собой множество полезных мелочей – взялся за работу. Через три часа (и две приконченных Приверженцем бутылки) ему удалось расчистить ведущую в подвал лестницу. Однако подземелье с решетками на окнах, лишенное запасного выхода, надежд не прибавило. Но Знаток, обшарив все углы, вскрикнул от радости. Взору его предстала укрытая в дальнем закоулке круглая, железная крышка. Рубчатая!

– Мастер, мы спасены! Я нашел!

Уинстон Г. вытер губы и понимающе кивнул на бутылку.

– Нет, я не об этом! Я нашел люк!

Приверженец пожал плечами и потянулся к бутылке.

– Мастер! Мы можем отсюда выйти! Мы спасены!

Воспитатель нескольких поколений труболазов покачал головой и отбросил пустую бутылку. Извлек из кармана брюк полную, поднял взгляд на Знатока и констатировал:

– Дурень!

Сорвал зубами колпачок и принялся за дело.

Канализационный сток источал привычный запах и высотой был не более трех футов. Знаток внимательно смотрел на подошвы пробиравшегося впереди Плексигласа, чтобы не потерять визуального контакта со своим слугой. Чем дальше они шли, тем менее уверенным в себе становился наш Исследователь. К Тому он опоздал. И вообще, нынешний уик-энд он представлял себе иначе. Окружающее – то есть сток, по которому они пробирались битый час, – больше напоминало рутинную ежедневную работу. Хуже того, сток был стандартнейшей постройки и никаких научных открытий ожидать не приходилось.

Нужно было подумать о будущем. И прежде всего установить свое местоположение. Этот участок подземного города Знаток знал плохо и не мог с уверенностью сказать, что они идут в нужном направлении – к реке. Может быть, они двигались в направлении как раз противоположном. Дав Плексигласу знак остановиться (то есть ухватив слугу за ногу), Исследователь взял пробу жидкости, достигавшей в этом месте подбородка. Долго рассматривал пробирку. Все указывало на близость Парламента – особенно количество шелковых нитей, опаленных так, как это обычно происходит с костюмами во время горячих дебатов. Но Знаток мог и ошибиться – высокооктановый бензин ныне использовался повсеместно, в любых дискуссиях, не обязательно парламентских.

Поворчав на Плексигласа, не удосужившегося при всем своем опыте взять в дорогу канализационный спектрометр, Знаток дал приказ двигаться дальше. Но не прошли они и тридцати ярдов, как в лицо Знатоку уткнулась подошва Плексигласова башмака – слуга внезапно остановился. Исследователь разозлился и хотел выругаться, но увидел в бледном свете свечи, которую Плексиглас держал в зубах, преградивший путь завал. Скорее всего, кто-то по ошибке спустил в канализацию что-то взрывчатое.

Кляня в душе весь мир, наш герой выполнил трудный маневр "поворот кругом", достиг ближайшей лесенки и стал взбираться вверх, щедро орошая двигавшегося следом слугу брызжущими с мокрой одежды струйками. Еще не подняв крышку люка. Знаток услышал близкую канонаду. Предчувствуя новые хлопоты, он вылез наружу и распростерся на земле. Плексиглас едва уговорил его хотя бы поднять голову.

Похоже было, что наши герои оказались в самом центре серьезных боевых действий. Со всех сторон летели снаряды, гранаты вычерчивали в воздухе идеальные математические кривые, мощно посвистывали лазеры, гробовым басом тарахтели пулеметы, гремело, грохотало, завывало, скрипело, иногда чавкало – когда случалась осечка. Знаток, перекинувшись парой слов с Плексигласом, решил ползком пересечь площадь и отыскать другой люк. Перемещение на открытом пространстве под сильным обстрелом требовало проворства и самоотверженности. На счастье, местность оказалась весьма пересеченной и покрытой воронками от бомб.

Когда наши герои с превеликими трудами добрались невредимыми до места, откуда канализационный люк был виден как на ладони, – оказалось, что он окружен группой юнцов с решительными физиономиями готовых на все людей. Что еще хуже; подростки тоже заметили Знатока и его слугу, и вокруг них стали рваться гранаты, все ближе и ближе. Испуганный, оглушенный Знаток понятия не имел, что теперь делать, потерял ориентировку. Если бы Плексиглас не оттащил его назад, Исследователю пришлось бы плохо. К тому времени люк, из которого они вылезли, тоже оказался захваченным другой группой подростков. И эти были раздражены тем, что Знаток задержался на этом свете. Стремясь исправить положение, они торопливо опорожняли магазины. Плексиглас почесал в затылке:

– Сэр, вынужден заметить, что ситуация осложняется. Эти детишки, похоже, от нас не отвяжутся.

– С меня хватит... С меня хватит... – бормотал Знаток. – Встану во весь рост – и конец...

– Минуточку, сэр. Нужно еще взглянуть, что творится вон там, – слуга показал в сторону, откуда стреляли не так яростно.

Они снова пустились ползком по пересеченной местности. Исследователь, роя носом землю, наткнулся на чье-то полузасыпанное тело и хотел его обогнуть – тело было не только еще теплое, но вдобавок и женское. Внезапно мощный взрыв потряс все вокруг, так что Знатоку показалось сначала, будто угодили прямехонько в него. И тут он углядел на лице полузасыпанной женщины характерный рядок веснушек. И понял: это его прелестная, любимая Мауриция, и никто иной!

В невероятном приливе энергий Знаток высвободил тело из земли – оно выглядело неповрежденным, но охоты к жизни не проявляло. Здесь наш исследователь показал, на что он способен: со страстью, превышавшей накал всех его прежних научных исследований, он стал делать искусственное дыхание, применяя надежнейший метод "изо рта в рот". Метод не подвел: девушка вздрогнула, потом сморщила носик и наконец открыла свои прекрасные глаза.

– О Джон! Рада вас видеть, – прошептали ее бледные губы.

– О Мауриция! Я тоже рад, – проговорил запыхавшийся Знаток.

И на всякий случай вновь применил испытанный метод искусственного дыхания, что в сочетании с интенсивным массажем разных частей тела быстро вернуло девушке вкус к жизни.

Когда с терапевтическими процедурами было покончено, Мауриция вкратце рассказала о своих приключениях. Она покинула свой дом вечером, когда стало чересчур жарко, – какой-то человек, скорее всего, протестовавший против положения с продуктами, бросил в каждый магазин по зажигательной бомбе, а в супермаркеты – по три; пожар вскоре охватил весь район. Девушка хотела укрыться у своей подруги, жившей в трех кварталах от ее дома. Увы, в тех местах оживленно развивалась стычка нескольких молодежных групп. Кажется, спор возник насчет цвета волос. У самой Мауриции волосы были светлыми, и поэтому ее попотчевал гранатой рыжий юнец.

В свою очередь, Знаток рассказал о их странствиях. Тем временем ситуация еще более обострилась. Наших героев обстреливали со всех сторон, разрывы становились все гуще. Когда рвануло совсем рядом. Плексиглас предложил зарыться в землю и переждать. Но в нашем Исследователе проснулся лев.

– Переждать? К черту! Собирайтесь, мы возвращаемся домой!

С диким рычанием он вскочил на ноги, схватил какую-то длиннющую тяжеленную железяку и ринулся в гущу боя. Со всех сторон в него стреляли так ожесточенно, что снаряды сталкивались в воздухе, их взрывы слились в сплошное зарево, шлейфом тянувшееся за нашим Знатоком, – на что-он, несясь огромными прыжками, не обращал ровным счетом никакого внимания. Оказавшись среди неприятелей, он раздавал удары направо и налево, крича, как ошалелый, на растерявшихся юнцов:

– Вот я вам, сопляки! Хватит! Живо по домам!

Множество стволов уставились в его сторону, но он, с невероятной быстротой вертя железякой, обезвредил целившихся. Видя, что с ним не сладить, молодые люди попрятали оружие и разбежались по домам, все в синяках. Когда Плексиглас и Мауриция, низко пригибаясь, перебежками приблизились к Знатоку, околица была полностью умиротворена, а канализационный люк призывно распахнут.

Джон и Мауриция, прикрываемые верным Плексигласом, нырнули в дышащий привычным покоем люк. Обнявшись, они пробирались подземными путями, разыскивая тот единственный, что вел к канализационному стоку жилища Знатока. Джон Мак-Гмм торжественно поклялся в ближайшее же время подарить девушке элегантный и практичный зонтик. Взамен Мауриция обещала никогда, никогда больше перед их свиданием во время уик-энда не ставить условий насчет погоды.

И нужно признать – это было весьма, весьма доброе предзнаменование, многое в будущем обещавшее нашему герою.