Текст книги "Чужая невеста (СИ)"

Автор книги: Властелина Богатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Пройдя босиком по мокрому серому песку, проминая его стопами, вернулся к своим людям, что ждали его на взгорье. По приезду необходимо было съездить на торг и кое-что приобрести для новой гостьи. При мысли о Лориан, что она находится в его стенах, по телу прошла волна жара, согревая его после ледяной воды. Одевшись, Рох поднялся в седло, больше не медля, ударил пятками коня и устремился к Сурулу.

Сурул – портовый город, располагавшийся в лоне Гордрифского залива – славился местом широкой торговли. Рох щурился на солнце, лучи которого щедро обливали белокаменные стены в северной части города, защищавшие от волн. Бегло окинул взглядом в дрожащем знойном воздухе раскинувшуюся людную пристань. Шеит находился в таком месте побережья, где ветра расходились, скрывая скальный берег почти постоянным туманом. И несмотря на то, что порт раскинулся в окрестностях, о Шеите мало кто слышал. Да и здесь, в Суруле, жила лишь малая толика осевших в стенах города валурийцев, которым нет никакого дела до диких голых побережий. Большая часть людей, что теснились здесь – это купцы и мореходцы. Да и соседство с Кеутом, имеющим дурную славу земель варваров, пугало и отталкивало народ обосновываться здесь надолго.

Рох, вытерев ладонью проступивший пот с шеи, направил жеребца прямиком в шумную гавань, нырнув под крытый тканными пологами торг. Проехал сквозь косые струящиеся из прорех полуденные лучи мимо пестревших разным товаром лотков, полнившихся мехами, тканями, оружием, кожей, что привозили со всех концов дальних земель в залив Убрунского моря. Выехал из душной утробы рынка, кишащей людьми, словно ручей – рыбой на нересте. Рох со своими людьми надолго, пусть и того не хотелось, остановился у одной нужной лавки. И когда приобрёл в ней всё необходимое, вернулся на улицу.

– А ну, поднимайся, выродок! Думаешь отлынивать от работы, маленький ублюдок, или хотел сбежать, отвечай?! – рявкнул кто-то за спиной.

Рох обернулся. Тощий мальчишка в лохмотьях жался к стене, едва держась на подгибающихся ногах, и закрывался руками от беспрерывных ударов плетью. Правая лодыжка мальчишки уже была рассечена так, что разодранная штанина липла от льющейся из раны крови – если не обработать, сдохнет к следующему вечеру. Но мужик явно не замечал, что мальчишка покалечен, требуя подняться и вернуться к работе. Рох в два шага оказался возле кряжистого, черноволосого, со смуглым лицом торговца, врезав в него взгляд. Мужик смолк, внимательно осматривая одежду Роха и ждавших его людей, быстро соображал, что к чему.

– Чем обязан, уважаемый энроу?

Рох снова перевёл взгляд на мальчишку и поднял того за острый подбородок, некоторое время изучая. Растерянный, но вовсе не затравленный взгляд, зеленоватые, как у самого Роха, глаза, похожие на морские глубины. Рох убрал с его шеи русые волосы, открывая взору багровевшее клеймо.

– Сколько ты за него возьмёшь?

– Что?.. Не-е-ет, нет-нет я его только как девять дней купил, он мне нужен, у меня работать некому.

Рох сжал челюсти, дёргая желваками. Глаза купца напряжённо забегали.

– Он слишком мелкий, чтобы выполнять работу, которую ты ему поручил, – выпустил мальчишку Рох, – и в добавок он сломал ногу об этот камень, – отступник пнул одну из глыб, что таскал раб к постройке, – теперь он не может ходить, и ты останешься в убытке на несколько недель.

И скорее всего, избавится от мальчишки сразу же, как только у того поднимется жар – не станет морочиться с ним.

Мужик сжал зубы, покраснел от злости, не выдержал, дёрнул цепь. Мальчишка едва не упал, припадая на покалеченную ногу, оскалился.

– Звереныш, – сплюнул торговец и опасливо покосился на Роха.

Тот мог бы проехать кулаком по его широкой морде и забрать мальчишку, но поднимать шум для него не желательно. Хотя очень хотелось.

– Хорошо, – кивнул всё же, немного поразмыслив.

Отдав плату, Рох забрал мальчишку-раба и покинул торг.

– Как тебя зовут? – спросил, когда они уже отъехали за стены.

– Никак, – буркнул мальчишка.

Рох больше не стал говорить с ним, задумчиво посмотрев в сизые дали. Когда-то он тоже потерял своё имя. Рох его забыл, как и отца… Кажется, он был каким-то военачальником, потом, за заслуги, стал важным наместником. Важным… Рох помнил, что отец всегда был занят, всегда в разъездах до тех пор, пока не взял Роха с собой. В это время ему было где-то восемь или девять лет. Рох был слишком мал для похода, но отец не хотел оставлять его на насиженном месте. Рох уже в том возрасте понимал, что черноволосая молодая стерва – жена отца, его мачеха, невзлюбила отпрыска, пренебрегала им, когда муж уезжал из поместья надолго, и играла в заботливую мать, когда он возвращался. Рох не помнил, сколько продолжался их поход, казалось, слишком долго… Этот промежуток растворился в тумане памяти, всплывали только жаркие костры, запах дыма и мяса, а ещё пыльная дорога.

Рох знал, что они должны были прийти к назначенному месту, что находилось за грядой, уже утром. Но они так и не перешли её… На них напали… Отец едва успел отдать приказ спрятать мальчишку, когда раздался лязг оружия и крики. Это был последний раз, когда Рох видел отца. Помнил отчётливо, красной кровью по белому снегу, как из груди его торчали древки стрел, и кровь, много-много крови, изо рта, носа. Роха кто-то оттащил в лес, вырывая из творившегося кровавого месива. Напавшие перерезали всех до одного, кроме него, мальчишки, которому удалось уберечься от копыт лошадей и стрел. Его быстро обнаружили, но так просто он не дался, бросился в чащобу, раздирая кожу в клочья, убегая от преследователей, упав в какой-то ров, потеряв сознание. Головорезы, конечно, нашли его и поработили. Правда, сначала хотели скормить его своим псам, но, когда Рох укусил главаря, передумали, посадив его на цепь. Рох не знал, как выжил, не умерев от лихорадки и боли гниющих ран. Несколько раз он пытался сбежать, но его ловили и жестоко наказывали, рассекая кнутом кожу в мясо, лупили и полосовали, как щенка, как животное. Он бы, наверное, сдох от потери крови или заражения, если бы на стойбище не напали роуды. Та стычка вырвала истощённого от голода и побоев Роха из ледяных когтей смерти.

Если бы он знал, что настоящий мрак был ещё впереди…

Рох попал к другим убийцам. Отличие между теми и другими было лишь в том, что головорезы убивали ради наживы, грабили и разоряли. Роуды убивали за плату. Рох так же был в рабстве и так же выполнял приказы. Ему так же не позволяли вздохнуть, когда он валился с ног от тяжёлого труда, сбивая стопы в кровь. Правда его раны лечили. Он был нужен роудам. В нём видели то, что заставляло взмахивать хлыстом и останавливаться каждый раз, сжимая плеть в кулаке. Никто не знал, кто он и откуда, у Роха не осталось ни вещей, ни знаков на теле, которые говорили бы о его происхождении. Да Рох уже и сам перестал верить, что у него когда-то был дом, внутри у него осталась только саднящая боль. Но и она забывалась со временем.

С каждым приближением зимы Рох думал, что не выживет, но он жил. И когда ему исполнилось четырнадцать, он впервые забил жестоко и хладнокровно такого же, как и он, раба, когда тот назвал его мать шлюхой, а его – вымеском из помойной ямы. Рох не мог остановиться, бил до полусмерти. Он бы убил, если бы его не оттащили…

Главарь роудов долго рассматривал Роха.

– Почему ты это сделал? – спросил он наконец.

Рох смотрел неотрывно, наверное, тогда он был похож на зверёныша, худого полуголодного и злого.

Главарь приблизился к Роху, взмахнул кулаком для удара, но Рох привык реагировать вовремя, не давая себя ударить, увернулся. Лицо роуда вмиг потемнело, он сверкнул на Роха чёрными налитыми яростью глазами, отступил, но тут же резко развернулся, вновь замахнувшись. Кулак пришёлся в скулу, молотом стукнул так, что голова едва не раскололась надвое от сокрушающего удара. Рох отлетел в сторону, рухнув на пол, повалив стулья, ударившись спиной о рёбра полок. Этот удар роуда по кличке Чёрный Волк мог бы убить мальчишку, но тот знал, как бить правильно.

– Хочешь вырваться из этого дерьма и не сдохнуть под плёткой? – подступил он, накрывая Роха своей тенью.

Зажимая льющуюся из носа кровь, Рох только с силой закрыл глаза в знак согласия. Конечно, он хотел, жаждал вырваться из этого рабства.

– Для начала ты должен исполнять то, что тебе говорю я, – наклонился Волк, произнося вкрадчиво каждое слово. – Запихни свою грёбанную гордость куда подальше, – буравил чёрными глазами. – А теперь встань и пойди умойся.

А спустя годы тренировок и обучения различным видам боя Рох получил первый свой заказ. Убить одного работорговца, перешедшего дорогу знатному энроу. Рох выполнил его с лёгкостью, получив первый свой заработок. Потом пошла череда других. Его стали бояться и обходить стороной даже свои. Чёрный волк впустил его в круг избранных, но всегда следил за ним, следил внимательно, и Рох видел его недоверие. Конечно, Рох был не один в стае, за годы обрёл уважение. Сколл с самого начала принял сторону Роха, ещё когда он был рабом у Волка. Они разбивали лица друг другу в кровь, когда Волк их стравливал – нельзя заводить друзей, в стае должны царить голод, злость, ненависть и жадность. Волк запрещал принцип стаи – объединяться. Но как бы Чёрный Волк ни пытался разделить щенков, те всё же собирались вместе, забывая о нанесённых увечьях.

И всё равно Рох чувствовал себя одиночкой, чужим среди своих. Доверять он учится до сих пор.

А дальше его жизнь состояла из грязных боёв, хмеля и шлюх, которых он имел после. Ему доставались самые сочные, часто из высокородных, часто девственницы. Последних Рох трахал с особой жадностью, находя в них толику чего-то чистого… пусть и всего на одну ночь.

Однажды, когда Волк надрался на одном из застолий, он признался:

– Я тебе не доверяю, Рох, ты всё делаешь правильно, ты безупречный боец – роуд, тебе нет равных в нашей стае, ты переплюнул всех. Но ты не дикий зверёныш, ты всего лишь тот, кто сумел наточить когти. Я не знаю, что тобой движет, какая сила в тебе живёт, может, сама бездна тьмы, но ты не тот, за кого себя выдаёшь. Однажды ты уйдёшь из нашей стаи. Я это зал с самого начала, взяв тебя под свою опеку. И знаешь, что? – Волк рассмеялся. – Я не хочу, чтобы ты уходил.

Роху казалось, что Волк несёт пьяный бред, но спустя зиму его пророчество сбылось. Когда Роху исполнилось девятнадцать, его нашёл один старый энроу Садьяр тэн Грисанд.

Был сильный дождь, и Садьяр вынужден был остановиться в одном из главных портовых трактиров. Рох должен был дать бой – будоражащее развлечение в ненастье для зевак с карманами потуже. После, как противник был свержен, Садьяр опустился на стул напротив Роха, долго и молча смотрел на него, наблюдая, как Рох перематывает белым лоскутом разбитые в кровь костяшки, завязывая узел зубами.

Энроу Садьяр тэн Грисанд, как выяснилось, не имевший потомства, отдал Роху в наследство Шеит дал и свой титул. А через год старый энроу умер. А Рох окончательно ушёл из стаи, Волк его даже не пытался остановить. За Рохом, конечно, пошли многие.

И едва он пересёк Убрундское море, как на горизонте появились новые враги, те, кто не принял как равного чужеземца, уличного щенка, случайно получившего богатое наследство.

Глава 7

Лориан пошевелилась, зарываясь пальцами в мягкий мех, что так приятно льнул к телу. Но тут же замерла и мгновенно проснулась. Медленно повернулась, подняла голову и выдохнула – постель пуста. Оглядев комнату, залитую холодным утренним светом, не обнаружив тэн Грисанда, Лориан успокоилась совсем. Но тут же, натянув на себя меха, покраснела до самых кончиков ушей, когда услышала со стороны купальни глухие звуки. Рох здесь? Но в комнату вошла Эбгерд – девушка, видимо, прибиралась после вчерашнего. Лориан зажмурилась, не зная, куда себя и деть, вспоминая, что случилось ночью. Новые непривычные ей ощущения жгли углями те места, где касался её Рох, вынуждали краснеть ещё больше. Лориан прислушалась к себе: болит и ноет каждая мышца и немеет в животе от не покидающего ощущения твёрдого движения внутри. Лориан стало нечем дышать. В её теле что-то изменилось, новые ощущения заставляли чувствовать себя не в своей тарелке, привыкать. Будто что-то раскрылось, наполняя Лориан чем-то неведомым ей. Но, как ни странно, это не вызывало какого-то отторжения, напротив, собиралось внутри комом что-то горячее и волнующее.

Лориан передёрнула плечами и открыла глаза, обнаружив у камина Эбгерд. И как же подкралась незаметно. Лориан не смотрела на неё лишний раз. Да и служанка прекрасно понимала, что тут произошло ночью, вела себя тихо, занимаясь порученным ей делом. Лориан вспомнила, что Эбгерд не разговаривает. Служанка Шеита немая. Шеит… В голове зашумело. Лориан бросило в холод от мысли, что она в недрах этого каменного грота – замка туманов. И почему это произошло именно с ней? В чём она так провинилась, что стала узницей тэн Грисанда?!

Лориан тряхнула головой, разметав волосы по обнажённой спине. Она не должна впадать в панику, которая незаметно да вкрадывается в сердце. Нужно найти выход, вырваться отсюда. Но для начала нужно хотя бы раздобыть одежду, которую у неё изъяли.

Лориан повернулась, чтобы встать, и застыла, уставившись на искусанные соски и проступившие от пальцев синяки на тонкой коже. Сжалась, спеша скорее прикрыться, растерянно обернувшись на Эбгерд, но та продолжала разжигать очаг, и если бы повернулась, то увидела бы, какие красные, как клюквенный сок, щёки Лориан, да растерянность в глазах и стыд за эти все откровенные следы сладострастия тэн Грисанда, оставленные как напоминание о ночи, постыдные и жутко заметные. Проклятье! Лориан вспомнила, что на Тине были такие же отметины. Ужалило негодование и омерзение так, что Лориан отшвырнула одеяло прочь, вцепившись пальцами в края кровати. Бросилась бы в купальню, но этот порыв был бы слишком открытым, чтобы Эбгерд не смогла понять, насколько «гостье» не по себе.

Лориан откинула с лица пряди, поднялась. Каждое движение мышц напоминало ей о том, что Рох трахал её полночи. Завернувшись в покрывало, Лориан прошла к сундукам и единственное, что обнаружила из одежды – это новую сорочку. Её разорванную Эбгерд наверняка уже подобрала. Снова Лориан загорелась от уколовшего изнутри стыда.

Она коснулась мягкой полупрозрачной ткани. И тут же иглами прошила ярость. Он делает её своей шлюхой. Вот уже нарядить хочет. Он ведь может вернуться в любой миг и повторить то, что было ночью. Лориан твёрдо поджала губы и развернулась, потребовала:

– Где мои платья? Принеси мне их.

Эбгерд даже вздрогнула и выронила железную трость, которой ворошила дрова, от неожиданности приподнимаясь.

– Принеси мне мои вещи, Эбгерд, прошу, – попросила Лориан уже мягче.

Эбгерд поднялась совсем, виновато опустила голову, рассеянно посмотрела перед собой, и Лориан поняла, что просьба её останется неисполненной. Она хмыкнула, ещё больше злясь.

– Оставь меня, я хочу побыть одна.

Лориан опёрлась рукой о край туалетного столика, коснувшись другой рукой лба, провела, накрыв глаза ладонью, пытаясь смахнуть негодование, да такое, что муторно стало. Услышала, как скрипнула дверь – Эбгерд ушла. Постояв так ещё немного, приходя в себя, Лориан отстранилась от стола, взяла в руки сорочку, решительно пересекла комнату, хотела швырнуть наряд в огонь, но застыла статуэткой да бессильно опустила плечи. Если сожжёт, тогда может вовсе оказаться голой. Глупый поступок. Спокойствие и твёрдость с каждым вздохом осыпались пеплом. Лориан развернулась, бросила сорочку на кровать и пошла в купальню, зло сдёргивая с себя покрывало. Она теперь связана по рукам и ногам, но смириться с этим невозможно. Да она и не намеренна.

Мылась долго, стирая с себя ненавистный запах, которым пропахла кожа и волосы за ночь, пока спала в лапах Роха. Лориан в мыслях взывала к высшим силам, прося о том, чтобы Рох оставил её хотя бы на несколько дней, чтобы в себя могла прийти. В конце концов, он ведь, взял то, что хотел. Может, теперь она станет ему не интересна. Лориан даже приободрилась от подобных мыслей, вышла из купальни, намереваясь покинуть комнату и осмотреться. Узнать, что из себя представляет это каменное чудовище Шеит, почему о нём столь много плохих слухов. Ведь всё это глупости, в конце концов Лориан ведь как-то сюда попала, а значит, всё и не так плохо, как сплетничают люди.

Расчесав волосы, Лоиан всё же надела единственный свой наряд. Подошла к зеркалу, хотя не очень-то хотелось видеть себя сейчас. И замерла, оглядывая своё тело, что просвечивалось через тонкую ткань. Особенно грудь с красными от укусов сосками, живот с впадинкой пупка и тёмный треугольник между ног, так явно видневшийся сквозь лёгкое плетение. В таком виде далеко не уйти, в замке ведь наверняка есть и другие слуги, и стража, и дворовые. Лориан нахмурилась, щёки вновь вспыхнули, только уже от ярости, синие глаза сверкнули в отражении холодными искрами. Сжав кулаки, Лориан отвернулась от зеркала. Она с ума сойдёт в этих мрачных стенах.

Собрав волосы и завязав узлом сзади, Лориан сунула ноги в обувь из мягкой кожи, предназначенную только для холодных коридоров замка. Они подошли ровно по её ноге, будто кто-то знал, как невелика у неё стопа. Сняв драпировку с сундука, девушка накрылась ей сверху, скрывая плечи, грудь и всё, что виднелось ниже бёдер. Лориан набрала в грудь воздух, подошла к дубовой двери. А вдруг столкнётся с ним? Этого Лориан сейчас больше всего не хотела. Что она увидит там, за дверью? Голые стелы? Полутёмные комнаты? Но если не выйдет, то сойдёт с ума тут от неведения и затворничества. Взявшись за холодную металлическую ручку, потянула дверь на себя. Вышла из комнаты, шагнув в полумрак, осторожно заперла за собой дверь и пошла по коридору. Здесь не было сырости и оказалось довольно тепло, правда не так, как в её покоях. Минув коридор, Лориан спустилась по каменным ступенькам и сразу оказалась в переходе с широкими стрельчатыми окнами, в которые струился туман. И где-то внизу шумело и шелестело, Лориан не могла не понять, что это море.

Погрузившись в белое молоко тумана, затаив дыхание, она прокралась под широкой аркой, вышла на площадку с грубыми каменными столбами и сводчатой крышей. Подошла к краю, плывя через туман, что мягко льнул к коже, делая её одежду влажной, как и волосы. Положив ладони на холодный камень, Лориан посмотрела вниз и ничего не увидела – серая пропасть тумана, под которым, казалось, и не было тверди. Даже голова закружилась. Видны только очертания хищно выступающих серых скал и часть стены замка. Шум поднимался снизу и со всех сторон сразу, но Лориан видела впереди только силуэты прибрежных кряжей. В такую погоду и птицы не летают.

Кроме шелеста волн больше не было никаких звуков. Лориан, оторвав от камня ладони, плотнее закуталась в ткань, ощущая, как промозглый воздух забирается под тонкий наряд, даже зябь взяла. Нет, отсюда ей не выбраться. Она закрыла глаза, хмурясь, возвращаясь мыслями к дому. Как там матушка? Отчим, верно, уже спустил всю плату, что оставил Рох за неё. А Тине? Она наверняка радуется тому, что смогла отомстить. Злость толкалась наружу. Никогда Лориан ещё не ощущала себя настолько покинутой. Глазам стало горячо, и даже стылый туман не унимал проступающие слёзы. Лориан сглотнула ком. Тэн Лоиш наверняка уже наведался вновь в их дом и не обнаружил там Лориан, да и слух о том, что она покинула семью, уже наверняка разнёсся по Рагоину. Тэн Грисанд купил падчерицу у Вальтера Мейтиса, пьяницы и игрока. Губы Лориан всё же затряслись, но злости было больше, злости и обиды, даже на матушку хоть она не виновата в том, что случилось. Даже если Лориан попытается выбраться отсюда, Рох доберётся до её семьи, и это мысль стегала больнее плётки.

Лориан вздрогнула, поёжившись, тряхнула головой, избавляя себя от видения зелёных прожигающих душу глаз Роха. Он не остановится, Лориан не выдержит его напора. Как она ещё смогла пережить эту ночь, когда он тискал её своими ручищами, сминая ягодицы, груди, кусая соски и губы, вколачиваясь в неё так долго и исступлённо, что Лориан казалось, это вовсе не прекратится. Может, попытаться с ним поговорить, договориться? Нет, всё это бессмысленно, о чём она будет его просить? Единственное, чего она хотела, так это того, чтобы он держался от неё подальше, чтобы отпустил. Но он этого не сделает, пока не наиграется, не насытится.

Стало слишком холодно чтобы оставаться здесь почти голой. В таком наряде далеко не уйти. Но теперь хотя бы понятно, что находится на самом верхнем ярусе замка, где обычно живёт прислуга. Вобрав в себя тяжёлый влажный воздух, Лориан вернулась в комнату, бесшумно ступая по каменному полу. Тонкая ткань, переставшая быть воздушной, липла к лодыжкам и путалась между ног, а волосы завились у висков от влаги. Девушка спешила скорее оказать у камина да согреться – не думала, что так продрогнет.

Лориан застыла, как только оказалась в натопленной комнате, сдерживая порыв развернуться и броситься прочь, понимая, что сделает себе только хуже. Рох стоял у камина, играя желваками, вонзив в Лориан тёмный, налитый жаром взгляд из-под резко очерченных бровей. Глаза в сете камина блестели.

– Посмотрела замок? – голос прокатился по воздуху горячей волной, толкнулся в Лориан.

Сердце забилось в груди так резко, что даже колени чуть подогнулись. Лориан сглотнула, не решаясь шелохнуться даже. Задышала глубже, казалось, что стены будто сместились и теперь давили.

Тягучий взгляд Роха медленно сполз по ней, ощупывая её тело, вызывая в ней озноб и сильное волнение. Лориан как никогда ощущала себя уязвимой. Хотелось забиться куда-нибудь, спрятаться, закрыться руками от его хищного взгляда.

Лориан попятилась, да только куда ей бежать. Приподняла подбородок, стараясь казаться смелее, хотя колени подгибались – выдержать взгляд Роха было почти невозможно. Тэн Грисанд чуть прищурил глаза, отвернулся, прошёл к креслу, опустился в него, устремляя взор по-прежнему на Лориан. Теперь, когда она смотрела свысока, стало немного легче, пусть и ощущение, что она голая перед ним, не покидало. Рох продолжал наблюдать, думая о чём-то своём, только теперь Лориан заметила, что волосы его были немного влажные – неужели выезжал куда?

– Я, кажется, не разрешал тебе выходить отсюда, – спокойствие в голосе только вызывало тревогу, – но я прощу тебе эту маленькую оплошность, потому что в том было и моё упущение. Нужно было запереть тебя на замок.

Лориан вспыхнула, злость обожгла изнутри, едва не толкая её развернуться и выбежать прочь. Конечно, он её догонит, потом, и тогда всё может стать намного хуже для неё.

– Подойди ко мне.

Лориан сильнее сжала пальцами края своей ненадёжной защиты.

– Подойди, я не буду делать тебе ничего болезненного, тем более, кажется, тебе самой понравилось.

Теперь Лориан задохнулась от стыда и от того, что он отчасти, но был прав, иначе как можно было объяснить то, что случилось ночью? И Лориан злилась на свои ощущения, которые не должна испытывать к тому, кто держит её в плену. И где уверенность в том, что он не раздерёт её своими когтями и зубами, стоит ей сделать шаг?

– Моя дикая Лориан, ты меня своей чуждостью возбуждаешь ещё больше, – Рох резко поднялся, и девушка отпрянула, но не успела – сильные руки сжали, притянули к себе так резко, что Лориан ударилась о его тело, упирая кулаки в твёрдую рельефную грудь. Запах моря и соли проник и затуманил голову вмиг, обессиливая. Его запах тела по истине обладал какой-то силой и властью над Лориан, мысли сразу разбежались, как и все чувства, кроме одного – вдыхать глубже и чаще.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? Попросить?

Лориан всё ещё пыталась отстраниться, ощущая, как жар его дыхания растекается по виску и шее. Его губы очень близко, сухие, горячие и невозможно красивые.

– Я хочу только лишь одного – чтобы ты меня отпустил, но ты этого ведь не сделаешь.

– Не сделаю, – он обхватил ладонью шею под её затылком, притягивая к себе ближе. – Из этого замка ты не выйдешь.

Лориан сжала губы от жгучей обиды, что с ней так несправедливо поступают, чтобы оставаться равнодушной, словно она и в самом деле рабыня. Каждое слово Роха как стрелы в грудь.

– Ты слишком много думаешь, Лориан, а тебе нужно делать лишь одно – доставлять мне удовольствие, настолько глубокое, насколько можешь.

Лориан встряхнула головой, освобождаясь от его хватки, едва не зашипела от возмущения и глухой ярости. Его руки опустились на поясницу, грубо смяли ягодицы. Рох приподнял её над полом, прижимая к себе так, что Лориан явственно ощутила его отвердевшее до невероятных размеров желание и нетерпение.

Лориан возмущённо сопела, когда он пронёс её вглубь комнаты и бросил на кровать, она тут же попыталась сесть, но Рох не позволил, толкнув её назад. Он больше не собирался разговаривать, стянул с себя рубашку, расстегнул пояс. Лориан, заворожённая его ловкими движениями, посмотрела вниз, и воздух застрял в горле комом. Рох приспустил штаны с бёдер. Лориан тяжело вдохнула, облизав сухие губы, упираясь локтями в шкуры. Сердце задёргалось туго. От вида возбуждённой плоти её бросило в жар так, что стало горячо между ног. Она возненавидела себя ещё больше, невольно скользя потемневшим от немой ярости и волнения взглядом по сильному тренированному телу. Его член был возбуждён настолько, что Лориан не поверила в то, что смогла принять его, не испытав боли дважды. Но всё равно странное вязкое чувство толкалось в ней, и тело тяжелело от вида этой дикой совершенной красоты мужского тела. Противоречие схлестнулось, скручивая Лориан в узел, оно сводило с ума, она готова была завыть даже, зажмуриться, убежать, спрятаться, чтобы хотя бы понять, что происходит.

Рох медлил. Лориан только и оставалось смотреть на его чуть покачивающуюся упруго плоть. Девушка затаилась, не знала, что делать, ощущая, что ладони стали влажными, и всё тело уже горело, покрывшись испариной. И казалось, прямо на глазах член становился всё больше, увеличиваясь в размерах, доходя до пупка, а гладкая головка разбухала и становилась бордовой от притока крови по всё больше проступающим венам, бархатистая мошонка с бороздкой посередине покачивалась тяжестью. И казалось, когда Лориан смотрела на него, ствол вздрагивал в ответ на её внимание. Переведя дыхание, она подняла взгляд, посмотрев на Роха. Зелёные глаза налились тьмой, плескалась где-то в глубине горячая магма, по скуле прошлась судорога, и кажется он вовсе потерял рассудок, как и Лориан – вместо того, чтобы попытаться сопротивляться, она откровенно его разглядывает.

Рох отвёл пожирающий взгляд от её лица, бросил на её тело, брови чуть сошлись на переносице, а в следующее мгновение покрывало было с неё сорвано, она осталась в одной тонкой сорочке. Лориан затрясло, она ощутила, как напрягаются соски под его тяжёлым взглядом и как наливаются жаром сладки между ног, будто назло, вопреки её стойкости и борьбе.

Склонившись, обдавая своим сумасшедшим запахом, сильным, терпким, густым, Рох взял её за запястья, вынуждая Лориан сесть. Поддел пальцами подбородок, заставляя смотреть на него, но это было почти невозможно, когда прямо перед лицом Лориан находился вздыбленный член, исходивший жаром и пульсацией. Лориан задышала рвано, мелкими дозами глотая воздух, прогоняя подступающую темноту, сердце билось в груди гулко, пальцы, как и всё тело, содрогались от напряжённого ожидания и в то же время предвкушения чего-то неизведанного и в равной степени непозволительного.

– Раскрой свои губки Лориан, потому что я хочу их трахать.

Взгляд Роха нахально скользил по телу Лориан. Пряди волос упали на его скулы, оттеняя зелень глаз, делая их глубже, беспощаднее, на губах играла издевательская ухмылка. Лориан тонула в жаре собственного стыда. Ночью наготу окутывал сумрак, а сейчас, при дневном свете была видна каждая выпирающая вена на его руках, и он разглядывал Лориан свободно, обжигая взглядом так, казалось, что тонкая ткань уже начинала гореть на коже, осыпаясь пеплом.

– Ты сумасшедший, я не буду ничего делать, – Лориан стало нечем дышать.

Грудь Роха вздымалась и опадала, Лориан почувствовала его запах острее, запах возбуждения и жара. Рох одной рукой взял член у основания, Лориан попыталась отвернуться, но пальцы жёстче вдавились в челюсть, фиксируя её в одном положении.

– Не заставляй меня ждать, либо ты сама, либо это будет против твоей воли. Решай.

Лориан с шумом задышала, его запах, чуть пряный, как нагретое на огне вино, будоражил, вынуждая волноваться до такой степени, что её вело, и замирало где-то под сердцем предчувствие чего-то пугающего и в то же время притягательного, дикого, непотребного. У Лориан не было выбора. Рох не оставлял его ей. Теперь только запихнуть свою гордость поглубже и доставить ему удовольствие, сделать то, что скажет, и пусть проваливает. И нужно потерпеть всего лишь немного, а дальше она может продолжить искать выход.

Лориан смотрела на него всё то время, пока раздумывала, скользя взглядом по его груди, по рельефному торсу, задерживаясь на пупке, не решаясь смотреть ниже. Рох издал какой-то непроизвольный утробный звук, он вдруг выпустил её лицо и пронизал пятернёй её волосы, сжал их в кулак, притягивая Лориан ближе. Она не сопротивлялась – теперь поздно. Поддавшись его желанию, закрыла только глаза, ощущая, как губ коснулась гладкая головка члена. Лориан задрожала, неизвестность того, что он станет с ней делать, дико пугала, буквально парализуя, но у неё нет выбора кроме как довериться. Он провёл концом по её губам, чуть раскрывая их, настойчиво надавливая. Лориан вцепилась в край постели.

– Оближи, – приказал он.

Жар прилил к щекам, сложно было подчиняться его приказам, переступать через барьер, ломая себя, но она в капкане, что сомкнулся на ней, впиваясь зубьями в плоть, необдуманное движение – боль. Унимая дрожь, Лориан провела языком по самому кончику там, где было чувствительное отверстие, и едва не сгорела от стыда и чего-то ещё, что с каждым вдохом собиралось внутри живота, растекаясь тяжестью по внутренней стороне бёдер. Это было так дико, так непривычно неправильно и правильно одновременно. Лориан ощутила на языке его вкус: пряный чуть с горчинкой, но не отвращающий, вкус желания, его. Рох задержал дыхание, а следом оно растеклось по лицу Лориан опаляющим жаром. Она ощущала, как он навис над ней глыбой. Он будто весь соткан из огня, весь горячий и предельно напряжённый. Лориан приподняла веки, сквозь ресницы видя, как плоский живот Роха поднимается и опускается в неровном дыхании. Она хотела и боялась посмотреть на него, увидеть его взгляд, полный насмешки и триумфа. Лориан вспыхнула от ярости, да только что она может сделать? Она бессильна перед ним. Рох выпустил её волосы, уже обхватив затылок, привлекая ближе к паху.