Текст книги "Чужая невеста (СИ)"

Автор книги: Властелина Богатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Лориан вздрогнула, когда створка скрипнула. В комнату вошла матушка. Лориан покинула место у окна и прошла к своему сундуку. Зачем Бриана пришла? Покидать дом ещё тяжелее будет. Лориан не могла смотреть ей в глаза, видеть укор и осуждение. Ладонь Брианы легла на запястье, когда Лориан раскрыла крышку.

– Это ведь всё она, из-за неё. Тине всё подстроила, ответь, Лориан?

Лориан повернулась. В глазах Брианы не было ни укора, ни осуждения, а лишь ожидание и даже гнев. Конечно, как Лориан могла подумать иначе – мать никогда не станет осуждать её. Она специально устроила этот спектакль перед Тине.

– Нет, мама, Тине не причём, я сама… – ответила дочь, и отчасти это было правда.

Бриане ещё жить с отчимом и Тине, и будет плохо, если матушка будет гневаться на них из-за неё.

Лориан взяла стопку одежды, принялась складывать бездумно в дорожный мешок, что сняла с крючка на стене. Матушка, сдерживая смятение – Лориан ощущала физически – помогала дочери собраться.

– Я найду Гардаса тэн Лоиша, он поможет.

– Нет. Не делай этого. Не смей, иначе всё может быть хуже… – вспыхнула Лориан. Не хватало ещё впутывать посторонних. – Я сама выбрала… так, – врала Лориан, – выбрала Роха тэн Грисанда… да, сама привлекла на себя внимание, я это сделала намеренно, мама, – ответила чуть жёстче, чем хотела, с раздражением запихивая белоснежные сорочки.

Бриана, остолбенев на миг, отошла от дочери, отступила к столу, подбирая гребень и ленты.

– Я тебе не верю. Ты не такая…

– Может быть… а может, и такая, откуда мне знать, – девушка стянула верёвки, завязывая туже. И зачем она это сказала? Лориан пожалела, не хватало ещё укорять мать. Какая же Лориан глупая!

Плечи Брианы вздрогнули, будто её кнутом по спине ударили, но она тут же расслабилась, складывая в другую суму принадлежности гардероба. Закончив, вернулась к Лориан, оглядывая влажными глазами. Лориан пыталась запомнить каждую линию её лица. Неизвестно, когда они свидятся, но свидятся, Лориан пообещала себе…

– Да, ты не знаешь отца, и никто никогда не узнает. Долго я тебя хранила, уберегала. А ты вон какая стала красивая, видная…

Бриана замолкла, недосказав, в комнату вошла Тине. Глянув на сестру твёрдым взглядом, прошла к своему прикроватному столику. Лориан, очнувшись, повернулась к Бриане. Присутствие Тине настораживало ту так же, как и Лориан.

– Я пойду… – накидывая на плечи плащ и подхватывая вещи, она направилась к выходу.

– Я провожу, – шагнула за Лориан Бриана.

– Не нужно, – остановила та и была благодарна за то, что матушка не роняла слёзы, хотя у Лориан совсем сухо сделалось в горле.

Развернулась и открыла дверь, вышла на лестничную площадку. Не чувствовала ничего, только пустоту. Наверное, всё ещё не верила в то, что произошло, не понимала, что теперь в когтях зверя, который ждёт её на улице со своими верными псами. И Лориан отправится с ними в земли, где она никогда не была. Но одна мысль её грела – она вырвется любыми способами, но станет свободной. Пока ещё не знала, как, не знала, когда, возможно, не так скоро, но найдёт выход. Даже если ей придётся уничтожить Роха. Будь он проклят.

Глава 5

Лориан была словно опоенная каким-то дурманом, ничего не соображала и не понимала. Едва она вышла из ворот, её, как безвольную куклу, посадили в седло. Лошадь ей дали вовсе не из жалости, скорее всего тэн Грисанд просто не захотел поднимать шум и привлекать внимание, спешил покинуть это захолустье, вынудив Лориан не отставать.

Его люди волчьей стаей окружали Лориан, будто опасались, что она может рвануться прочь куда-нибудь в лес, в который они углубились, едва покинув Рагоин. Она совершенно не знала, сколько будет продолжаться их путь – день? Месяцы? О Рохе Лориан знала только то, что он попал в немилость к власти. Ну, и конечно, то, что говорила о нём Тине… И в тоже время он свободно разъезжал по округе, оказавшись и в их городке. И Лориан по злому року попала в его когти.

Всю оставшуюся ночь Лориан ладонью стирала со щёк слёзы, вцепившись поводья, прижимая лодыжки к бокам лошади, чтобы удержаться. Роуды неустанно неслись через густые заросли, дышащие сумраком и влагой. Лориан вынырнула из топкого вязкого отчаяния, когда лес начал сереть. Но её продолжало штормить и лихорадить от потрясения. Ощущая все тягости пути, каждая мышца тряслась от напряжения, кости болели, как и голова. Дом оставался позади, а внутри Лориан становилось всё горше и мрачнее. Оторванная от семьи, как листок от дерева, подхваченная ветром, уносилась она в неизвестные края.

Безостановочные скачки вымотали, выжали до конца, и Лориан просто валилась с седла, но, только когда перевалило за полдень, отряд из девяти роудов во главе с Рохом стал делать короткие остановки в каких-то невзрачных дворах небольших селений или вовсе в лесных охотничьих хижинах, сколоченных из брусьев. Роха Лориан за время пути не видела почти, он всегда был где-то впереди, недосягаем. Но Лориан всё равно наталкивалась взглядом на его спину, сокрытую плащом, или профиль, идеальный, вырезанный из гранита искусным мастером: тёмные чуть сведённые брови оттеняли падающие на лоб и загорелые скулы светлые волосы. Он был красив, идеально вписывался в суровое окружение предгорий Валурийских вершин. Молодой, спесивый, несокрушимый. Лориан вздрагивала от его вида.

Его воины с Лориан не слишком разговаривали, и казалось, что даже обходят стороной. Лишь изредка ловила их потемневшие и полные какого-то влажного блеска взгляды, от чего ей становилось вовсе не по себе. Лориан изучала этих людей – роудов. Такие же варвары и отступники, как и их предводитель. Самый матёрый из роудов находился всё время рядом с Рохом. Темноволосый, со смуглой кожей, Лориан слышала его имя – Сколл. Он один смотрел на девушку открыто, пронизывая карими глазами, будто насквозь видел. Убийца, который, верно, не один десяток жизней забрал. Лориан вся сжималась, кода он оказывался поблизости.

Лориан через туман в голове всё же отмечала некоторые детали: например, то, как менялась местность. Поля и равнины резко сменялись суровыми горными лесами и озёрами, теперь дорога напоминала каменный вал, бесконечно долгий, и ещё ветер… Пронизывающий, холодный, а потом, к утру второго дня, ветер сменился туманами, влажными, тяжёлыми, они кудлатыми облаками окутывали со всех сторон, и уже вскоре одежда влажной тяжестью липла к телу. Клубы тумана поглощали и массивные нагорья, скрывая от глаз низины с озёрными чашами. Лориан почувствовала запах времени Листопада, хотя только середина месяца Цветения. Она ещё никогда не забиралась так далеко, настолько… и её потрясала необъятность горизонта и величие Валурийских гор. Всё было чужое, непривычное, но всё же в этом хаосе тумана и камня она кое-что понимала.

Это не Рагоин, открытый, солнечный и шумный. Хотя сравнить Лориан не могла основательно, слишком стремительно всё менялось, слишком быстро нёсся вперёд отряд. Роуды не заезжали ни в один город близлежащих земель, обходясь мелкими поселениями в пять-шесть дворов. Люди, которые их встречали, тоже отличались от земляков Лориан, более суровые, молчаливые и внимательные, одежда на них простая, но не лохмотья, добротная, из грубой кожи и сукна. Они сажали за стол путников несмотря на то, что знали, кто приехал к их порогу, и косились на Лориан. Хотя это понятно, в отряде из одних мужчин она как… Лориан отгоняла прочь обжигающие кислотой мысли.

За широкой стеной гор лежали земли, неизвестных Лориан владений, которые, наверное, уже не были присоединены к королевству Исангинда. И если она не ошибалась, дальше лежало королевство Кеут, населённое, Лориан слышала, едва ли не дикарями.

Это подтвердилось, когда сквозь туман над каменным валом, по которому двигался отряд, проявились силуэты хребтов того самого пограничья, настолько мрачные и суровые, что даже солнечные лучи, тянущиеся от горизонта косыми низкими лучами, таяли, не достигая «горбов» каменных чудовищ, беспробудно спящих в облаке. Лориан смотрела на росшие с каждым шагом хребты, пока те вновь не скрылись за надвинувшейся на них огромной сизой волной тумана. Даже голова закружилась. Горизонт скрылся, как его и не было, Лориан всё всматривалась вперёд, ожидая, когда он покажется вновь, но ничего. Он не появлялся и к вечеру, когда Рох остановился на очередной привал на лысой возвышенности с редкими корявыми деревцами.

Лориан всё же сделала попытку бежать, когда роуды собрались возле костра, а Роха не оказалось поблизости. Лучше уж сгинуть среди туманов, чем от руки этого отступника. Лучше утонуть в одном из ледяных озёр, что попадались на их пути, чем лечь под убийцу и добровольно раздвинуть ноги. Лориан трясло, когда представляла, что этот зверь сделает с ней, когда они окажутся на месте, как возьмёт…

Лориан отступала ещё и ещё. Сердце билось молотом, она чувствовала спиной и затылком влажную ночную прохладу и когда оказалась в густой тени, пустилась в безумное бегство прочь от лагеря.

Оно и в самом деле было безумным, Лориан едва не поломала ноги о камни и колдобины, порвала платье, раскроила кожу об острые углы. Безумным и, как оказалось, глупым. Её настигли, накинув на голову мешок, подхватили с земли и понесли обратно. Лориан старалась не плакать, морщась от каждого шага поимщика, и всё же не выходило сдержать слёзы, давясь ими. Всё тело ломило и затекло, пока её донесли до лагеря. Лориан поставили на ноги, боль вгрызлась в левую лодыжку – кажется, всё же подвернула. Девушка пошатнулась, но её удержали, вынуждая беззащитно сжаться. Она даже заскулила от бессилия, а в следующий миг с головы сдёрнули мешок. Лориан поморщилась, заморгала часто и тут же захлебнулась, когда в лицо ударил поток ледяной воды. Она всхлипнула, содрогнувшись всем телом, замечая сквозь пелену влаги высившегося над ней словно сотканного из тумана Роха. Он гневно смотрел на неё, глаза яростно вспыхнули в сумерках, будто два уголька, прожгли.

Лориан глубоко и шумно задышала, плотно сомкнув губы, чувствуя, как вода стылыми ручейками стекает с волос за ворот платья, на грудь, посмотрела исподлобья ему в глаза, ожидая. Она всё же отшатнулась и зажмурилась, когда Рох поднял хлыст, коснувшись концом лица Лориан, поглаживая грубой плетёной кожей скулу, потом шею и меж грудей. Она здесь, у кривого уродливого дерева, наедине со зверем, чуть в стороне горит костёр и бродят роуды, им нет дела до беглянки, сейчас Рох вправе делать со своей добычей всё, что захочет.

– Куда ты собралась бежать? – его голос прозвучал холодно, почти равнодушно, причиняя большую боль, чем раны на теле.

Лориан промолчала, чувствуя, как всё больше её охватывает дрожь – стало вдруг холодно.

– Здесь водятся дикие звери они, могли бы тебя разорвать, – продолжил он, медленно опуская хлыст ниже к животу.

К лицу Лориан теперь хлынул жар. Она вздёрнула подбородок, едва сдержала колкость – кого ей стоило опасаться, так это его. Самого опасного зверя, угрожающего ей, сделавшего её своей пленницей. А скоро сделает и своей подстилкой.

– Ты ведь должна знать, запах крови может привлечь самых опасных хищников, – Рох опустил хлыст поддев, им подол платья,

– Нет! – Лориан отшатнулась, её затрясло, она сглотнула и прошипела: – Не трогай.

Рох усмехнулся. Животное, самый настоящий хищник, играющей со своей добычей. Забавлялся ей.

– Если не хочешь добровольно, что ж, придётся принять меры, Лориан. Я платил не за то, чтобы ты сломала себе шею в очередном побеге.

Лориан снова смолчала. Ей было обидно и больно, а ещё стыд грыз изнутри, вынуждая её краснеть, ощущать свою ничтожность из-за своего жалкого вида и попытки бежать.

– Сколл! – крикнул Рох, сотрясая воздух и Лориан. – Собирай людей.

Она и опомниться не успела, как ей на голову снова был надет мешок. Лориан задохнулась от возмущения, гнева и бессилия. Отчаяние и унижение скрутило жгутами. Девушка забилась в сильных руках. Она ничего не видела. Что он хочет сделать? Куда собирать? Для чего? Что этот выродок задумал? Лориан попыталась вырваться, извивалась и шипела, делала вновь и вновь попытки, но её держали, и никто не спешил трогать. Лориан сходила с ума, начиная подвывать. А в следующий миг – она не ожидала – её так же, с мешком на голове, водрузили на седло. Теперь она могла только слышать. Слышать дыхание роудов, короткие переговоры, фырканье коней. Её руки привязали вперёд к луке седла. Она согнулась пополам от бессилия и зарыдала. Самая ужасная ночь. Топь, в которую она погрязала с головой. И нет выхода.

Путь продолжился. Лошадь понесла безвольную ношу за другими, Лориан только оставалось сжимать коленями бока и терпеть. Но тяжесть усталости наваливалась непосильным грузом, и Лориан проваливалась в пустоту, изредка выныривала, оказываясь во мраке, втягивая в себя жадно воздух, что стал будто чуть солоноватый, холодный и промозглый, как в недрах подземелий. Монотонный шаг, перекатывание мышц лошади и скрип щебня под копытами коней – всё, что она могла уловить. Больше Лориан не слышала и не чувствовала ничего. Вязла в мареве, как ни пыталась держаться прямо, но слабла с каждым вдохом, пока один из роудов, ехавший рядом, не приблизился, подхватил, стаскивая Лориан с седла, пересаживая на своего скакуна, сжимая в руках. Лориан, уловив мужской запах с особой горчинкой, поняла, что это Рох. Поняла и хотела отстраниться, но даже не пошевелиться, не смогла – руки и ноги отнялись, и она провалилась в небытие.

***

Она упала ему в руки, едва Рох приблизился, почуяв скорее инстинктом, что Лориан вот-вот свалится с седла. Хрупкая, маленькая, её всю трясло, лихорадило. Проклятая девчонка немного разочаровала его своим побегом. Он уже поверил, что Лориан достаточна умна, чтобы не делать глупостей. Зачем она побежала, едва не искалечив себя? Такая же глупая, как и все остальные.

От гнева он даже хотел бросить её там, пусть проваливает куда хочет. Но её взгляд дикой волчицы и вздымающаяся грудь вынудили кожу штанов натянуться, едва не лопнуть от того, как напрягся его член, от этого взгляда, этой спеси яростной, отчаянной. Он хотел её. Ни одна не вызывает такой реакции его тела, как эта девчонка. Он всю дорогу думал, чем она могла так привлечь его, зачем он тащит чужачку в Шеит? Мог бы просто отыметь её в одном из дворов и выбросить. Но он везёт её в место, которое сокрыто от всех, показывая тайную дорогу. Безумие и глупость. Рох противоречит сам себе.

И этот Вильер, пьяная мразь! Когда Рох пришёл забрать её, выяснилось, что отчим отдал Лориан за долги уже давно, да и не одному ублюдку. И скоро за ней должны были прийти, если бы не он. Пришлось выкупить Лориан, хотя Рох мог просто прирезать этого пьянчугу как свинью и забрать свою добычу. Рох даже жалел, что не сделал этого, но тогда этой шлюхе Тине слишком будет сладко житься.

Сейчас, держа Лориан в руках, Рох никогда не был так близок к потере контроля.

Они въехали в каменную арку раскрытых ворот, и только тут Рох снял с её головы мешок, который сам и надел. И не потому, что хотел наказать беглянку, а для того, чтобы не знала дороги в Шеит. Рох не хотел этого делать, но девица сделала такую глупость, опустив себя в его глазах.

Их сразу окружили слуги и воины.

– Целителя немедленно, – приказал первым делом Рох, спешившись, бросив жеребца слугам.

Широким шагом, сжимая лёгкую и слишком горячую Лориан в руках, направился в замок. Рох не помнил, как поднялся в покои, смотря в её лицо, слишком бледное, слишком пленительное, невозможно отвести взгляда. Это плохо, плохо, что Рох не может проявить волю и оставить её, но он и не хочет. Обладание ею, понимание, что она теперь в его руках, в его плену, пьянило крепче исангинского рома.

Рох ворвался в покои, осторожно положил Лориан на постель, оглядел её внимательней. Всё не мог понять, как она жила в этом грязном, пропитанным хмелем городке, не попавшись в лапы выблядкам, с которыми знался её отчим? Попалась бы, если бы не он… От одного представления, что бы те сотворили с ней, в кого превратили, опорочив её невинность и красоту, загубив, от этих мыслей его опалила жгучая ярость.

Он хочет знать о Лориан всё: где родилась, при каких обстоятельствах, и почему её мать приехала в Рагоин. Скорее это было привычкой проверять каждого, кто попадает в окружение. Недоверие. Да, Рох доверял только проверенным.

Он склонился ниже, прислушиваясь к её дыханию, оглядывал её уже открыто и жадно. Дыхание его учащалось, а мышцы каменели, слишком душно становилось рядом с ней. Желание наливало член кровью, делая его твёрдым, чувствительным. Хотелось прямо сейчас впиться в эти розовые чуть припухлые губы, девственные… Он представил, как они порочно будут скользить по его члену, растягиваясь. Но сейчас ему приходится ждать. Это слишком сурово. Но скоро он завладеет этими губами, проникнет языком в горячий ротик, запустить пальцы в волны волос невероятного цвета, как красный рубин, сейчас влажных и спутанных в его пальцах. Голову заволокло туманом, скоро, очень скоро он раздвинет её стройные ноги и ворвётся, взмёт. Рох едва не зашипел от того, как член туго упёрся в ткань, сухо сглотнул, прикрывая веки, втягивая её запах. Да, всему виной был он, аромат её тела, смешанный с влагой, делающей его ещё ярче, будоражащим кровь. Она пахла по-особенному. Запах тумана и чего-то сладко тонкого, льющегося в его тело, наполняющего лёгкие и голову тяжестью.

Рох нахмурился. Не стоит поддаваться этому. Не стоит. Глупая Лориан, такая же, как и все, не считая этого проклятого запаха. Она отшатнулась от него, когда он её поймал, а у Роха ещё больше встал на неё. Сняв перчатку, он протянул руку, коснувшись щеки девушки. Внутри всколыхнулось волнение. У неё был жар. Лориан вся горела. Рох отнял руку и выпрямился. Тут же появились слуги, внося всё необходимое для гостьи. А следом вошёл Остгер. Старец поклонился. Рох, глянув на Лориан, прошёл к лекарю.

– Поставь её на ноги.

Остгер кивнул, не проронив ни слова.

Рох, оставив Лориан верному лекарю, покинул покои и прямиком вышел в тыльную часть замка – место, где он любил бывать по возращении в Шеит.

Отсюда, с высоты, открывались скальные рифы, чёрными островами раскинувшиеся до самого горизонта, сейчас скрытые туманом. Солнце на этот полуостров, выходящий в Убронское море, почти не проникало – всегда пасмурно и влажно. Рох возвращался сюда, в лабиринты туманов и островов, каждый раз с волнением. А сегодня он вернулся не один… Рох делал глубокие вдохи, втягивая в себя солёный свежий запах моря, слыша глухой шум волн, что бились о скалы где-то внизу. А следом из сажевых низких туч хлынул стеной дождь, будто приветствуя своего хозяина. Рох подставил лицо ледяным каплям, закрыл веки, в полной мере ощущая, как его трясёт, его лихорадка приобретала иной характер, имя который Лориан.

Рох фыркнул. Кажется, от неудовлетворённости он и впрямь рехнулся. Ерунда. Он её трахнет, и всё пройдёт. Рох это знал наверняка. Он открыл глаза, когда его оглушил усилившийся поток дождя, ещё долго наблюдал как струи бьются о серые камни омывая их.

***

Лориан чувствовала себя слишком скверно, чтобы в полной мере осознать, что находится в какой-то комнате, огромной и холодной, лежит в такой же огромной чужой постели. Чужой… Лориан едва не застонала от мысли, что она далеко от Рагоина в неизвестном ей месте, придавленная непосильным грузом произошедшего. И нужно быстрее приходить в себя, пока не случилось чего-нибудь плохого. Но куда ей! Стоит ей немного шевельнутся, как кости ломит так, что горячая волна проходит через всё тело, бросая в жар, обессиливая.

Едва сонливость спала, Лориан обнаружила, что она вовсе не одна. Молодая девушка в опрятном серо-зелёном платье и белом переднике разжигала огромный, почти в два раза больше, чем очаг в родном доме, камин.

– Где я? – собственный голос показался Лориан чужим: слабый и противный, как скрип дерева.

Девушка, справившись с огнём, поднялась. Тёмные волосы сплетены в косы, собраны на затылке, открывая чуть вытянутое, но миловидное лицо. Служанка – поняла Лориан. Серые глаза приветливо блеснули в сумраке комнаты. Служанка не ответила на её вопрос, молча прошла к столу, где стоял кувшин, налила в чашу воды и подступила к Лориан, протянув ёмкость ей в руки. В горле и в самом деле было сухо, даже першило. Лориан приняла питьё. Если бы Рох хотел её убить, то сделал бы это сразу, ему нет смысла подмешивать ей что-то. Лориан отпила, рассматривая девушку уже вблизи. Та при своём маленьком росте была вполне стройной и аккуратной. Но даже несмотря на то, что это была прислуга, ткань её платья оказалась гораздо дороже сорочки, надетой сейчас на Лориан. Испытывая стеснение, одной рукой она натянула одеяло на себя и тут же вспыхнула – её ведь кто-то раздевал? Она нахмурилась, вспоминая ту жуткую дорогу с мешком на голове, и ей сделалось ещё гаже. Служанка прервала мысли, подала ложку, наполненную чем-то тёмно-зелёным и тягучим.

– Что это?

Девушка настойчиво протянула ближе, так же не отвечая. Наверное, ей запретили разговаривать с Лориан. Ну и пусть, главное, что она под крышей. Осталось вылезти из постели и узнать, где именно. И где Рох тэн Грисанд? Хотя лучше бы он провалился сквозь землю.

Лориан задохнулась и сморщилась, когда со злости выпила всю настойку залпом. Приторно-горькая, противная до невозможности жидкость ударила в нос, зажглась в горле и вязко опустилась в желудок, вызывая спазм тошноты. Лицо служанки вытянулось в беспокойстве, она тут же подала ещё воды, и Лориан долго пила, унимая дурноту. Она знала эту настойку, что снимала жар. Значит, её хотят вылечить. Только это её почему-то не обрадовало.

Лориан всё же откинула одеяло, соскользнула на край кровати, поднялась. В глазах тут же потемнело. Служанка твёрдо преградила дорогу, не позволяя подняться, строго посмотрела на Лориан. Но та всё же прошла к окну, единственное в этой комнате. Да и комнатой это было сложно назвать. Каменные стены, резная массивная кровать. Лориан ступала по шкурам, которыми были устелены полы, проходя под низко свисающим на цепях круглым канделябром. Она никогда раньше не бывала в родовых замках, но нужно быть дурой, чтобы не понять, что она именно в замке. И что пребывание Лориан здесь определяет её положение в качестве наложницы.

Лориан подавила новый позыв тошноты, выглянула в окно, небольшое, полукруглое, и не увидела ничего, кроме серой пелены тумана и хмурого неба. По ощущениям казалось, что уже вечер, но Лориан не могла знать это наверняка. Сколько она пробыла в лихорадке – день или два, а может, пару часов? А служанка ей, конечно, ничего не скажет.

Лориан обернулась, вспомнив о той, растерянно скользнула взглядом по пустым покоям. Служанка ушла, а она даже и не услышала, только потрескивали дрова, наполняя комнату запахом древесной смолы и стойким ароматом лечебной настойки.

Голова вновь закружилась, Лориан коснулась ссадины на щеке и зашипела. Что будет с ней дальше? Неведенье хуже смертного приговора. Ей нужно найти хоть какую-то опору, иначе она с ума сойдёт в одиночестве. Но служанка видно вернётся не скоро. Лориан, почувствовав себя нехорошо, вернулась в постель. Она лежала на мягкой, устеленной белой простынёй кровати, замечая, как темнеет в комнате – значит, всё же, наступала ночь.

Ей после снадобья стало намного лучше, но вместе с тем беспокойство и страх заползали холодными змеями в мысли, не давали покоя и сна. Грядущее не приносило Лориан утешения. Она вздрагивала при каждом шуме и смотрела на дверь, ожидая увидеть там Роха. Как же Лориан хотела сейчас оказаться дома, в своей скромной комнатушке. Но вспоминала Тине, её насмешки и ненависть в глазах, и Лориан передёргивало, вспышка ярости ослепляла, сменяя страх. В конечном счёте она измоталась до глубокой ночи, панцирь защиты, что сковывал скорлупой, вдруг дал трещину и раскололся, оголяя внутри что-то уязвимое и болезненное. Она почувствовала себя брошенной и забытой настолько остро, что защемило под сердцем. Слёзы потекли из глаз, и Лориан уже не сдерживала их, комкая одеяло в пальцах, зарыдала. Всё это время с самого детства, как только она смогла зарабатывать на хлеб, она всегда хотела казаться сильной, делая всё ради… Ради кого? Отчима, который забирал все её заработанные монеты? Ради неродной сестры, которая, как оказалось, выезжала на Лориан, подставляя её каждый раз. Матушки, которая сама выбрала такую жизнь, заставив Лориан перенять часть невзгод? Рох был прав, когда надел ей мешок на голову, Лориан была слепой, добровольно таща на себе ненужный ей груз.

Неутешные всхлипы отдавались по углам звоном, таяли в жаре очага. Лориан плакала до воспаления глаз, до пустоты, в которой зарождалась злость и обида на саму себя, на мать, на этого проклятого отступника. Рох возьмёт, когда захочет, и выбросить, а может, и убьёт. Уж лучше пусть убьёт, кому она будет нужна после?

Закусывая потрескавшиеся от сухости губы, она, не моргая, смотрела, как переливается жар в очаге, завораживающе, пугающе, как похоть в глазах Роха.

Лориан разбудил грохот, она вскочила с постели, от неожиданности прикрываясь одеялом, и тут же выдохнула, унимая болезненно дёргающееся в груди сердце. Пришла служанка, вкатив в комнату небольшую тележку, похожую на столик, укрытую белым полотном. Служанка тепло улыбнулась, приветствуя, и у Лориан внутри тоже посветлело. Не думала, что будет так рада любому обществу, пусть и такому молчаливому, лишь бы не одна, наедине с тенями, спрятавшимися по углам этой огромной комнаты. Хотя за окном уже далеко не раннее утро – сколько же она проспала! Наверное, Лориан выглядела сейчас ужасно: глаза, распухшие от ночной истерики, волосы взъерошены. Лориан прятала взгляд, украдкой наблюдая, как засуетилась служанка. Подкатив тележку к кровати, она сняла полотно, и ноздрей Лориан коснулись вкусные до головокружения запахи еды.

Лориан поднялась, обошла кровать и приблизилась к служанке, оглядывая завтрак… или обед? Служанка открыла крышку одного из блюд, и у Лориан проступила слюна от вида сочного огромного куска мяса, исходившего паром, запечённого в соусе и украшенного нарезкой овощей с зелёным листом салата. Служанка ловко сняла остальные крышки и повернулась к Лориан. Края её блеклых губ дёрнулись в улыбке, она отвела серые глаза и поспешала уйти, будто засмущавшись чем-то.

– Постой, – опомнившись, успела удержать её Лориан, перехватила ту за локоть. – Как твоё имя? Скажи. Я ничего не расскажу Роху, если ты станешь говорить со мной. Обещаю.

Служанка рассеянно скользнула взглядом по комнате, забеспокоилась, оглядываясь на дверь, явно желая скорее уйти.

– Увези это обратно, – велела твёрдо Лориан, раздражаясь от кольнувшей обиды. – Увези. Я не голодна.

Она, конечно, соврала, ведь не ела больше дня.

Служанка нахмурилась, давая понять, что не сделает этого. Лориан поборола желание спустить это всё с лестницы. В конце концов, эта девушка просто выполняет приказы, она не виновата в том, что Лориан в неволе.

– Что это за место? – потребовала «гостья» ответа, сделав ещё одну попытку выяснить, нависая над бедолагой, сжимая крепче острый локоток.

Служанка быстро замотала головой, резко вырвалась из хвати и пошла к двери. И уже вскоре Лориан осталась снова одна.

Очнувшись, выдохнула гневно, хотелось кричать и плакать от безысходности, но она молча развернулась и прошла к столику. Она не хотела есть на зло, но кому тем самым навредит? Только себе.

Запах манил попробовать хотя бы маленький кусочек, внутри даже спазм голода скрутил. Лориан, не помня себя, села, взяла нож и отрезала на тарелку кусочек, положила в рот и едва не заплакала. Она никогда не ела такой вкусной еды. Настолько сладкое, мягкое и нежное мясо растекалось по языку соком, оставляя привкус мёда. В лавке Бруно, в его погребах, были припасы туш секачей и лосятины. И кажется, Лориан ела кабанину, судя по красноватому цвету и мягкости мякоти. Она съела ещё, положив и овощное ароматное рагу. Нет, она никогда так в своей жизни не наедалась, до тяжести и тепла внутри. Их стол всегда был скромен, могли себе позволить только птицу и то по большим праздникам и не всегда. Лориан застыла, медленно отложила нож, разжала пальцы с мыслью о том, что за эту еду с неё наверняка спросят плату. Щёки обожгло краской стыда, граничащего с яростью, отчего девушка порывалась перевернуть стол.

Но она сидела неподвижно, ощущая, как на глазах всё-таки проступила жгучая влага. И за что ей это всё?! Что она сделала такого, что ей приходиться за всё расплачиваться?! Ещё никогда не ощущала себя так гадко, так плохо и унизительно. Она шумно втянула в себя воздух, пытаясь успокоиться. Слишком плаксивая стала, а должна быть сильный и не кидаться в отчаяние по пустякам. Но это оказалось слишком сложным для неё, совершенно непосильным. Когда она одна в заточении, оторванная от дома, далеко от семьи, с чужим человеком, да и человеком ли? Зверем. Рох нарочно мучает её неведеньем, нарочно медлит, заставляет тонуть в отчаянии, чтобы Лориан была слабой, чтобы не могла противостоять и дать отпор. Подрывает её волю, чтобы напасть и растерзать легко и быстро. Лориан затрясло. Сквозь душащие слёзы она посмотрела на дверь, потом на себя, метнула взгляд на сундуки, вскочила с кровати и бросилась к ним, распахнув и застыла. Ни одного платья. Где её вещи? Лориан распахнула другой сундук и врезанный в стены створки шкафа. Ничего.

– Проклятый ублюдок! – Лориан опустилась на лавку и склонила голову, волосы рассыпались по плечам, легли на колени.

Что она делает? Куда ей бежать? В Рагоин? Теперь дороги туда нет, Рох вернёт её снова. Конечно вернёт, он же заплатил за неё. Заплатил большую сумму. И всё это записано на бумаге. Она товар, вещь. Прозрачные капли сорвались с ресниц, упали на колени, намочив ткань сорочки. Лориан скомкала в дрожащих пальцах складки, поднялась повернувшись к окну. Глядя через решётку в серые глубины неба, обняла себя руками, пытаясь успокоиться и найти хоть какую-то опору, чтобы устоять и не упасть. Раз он её купил и кормит, значит Лориан ему нужна. Только от одной этой мысли у неё плечи покрывались льдом и сжималось всё внутри – для чего она ему нужна, Рох отчётливо дал понять.