Текст книги "Убить раба (СИ)"

Автор книги: Владлен Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

БЕГСТВО

Кабанов брел под прикрытием травы, еще хранящей вечернее тепло. Запахи стояли такие, что хотелось упасть на землю и обнять ее как родную. Но надо было идти, иначе землю придется обнимать изнутри, и пахнуть там будет червями.

На уровне головы просматривалась дорога, иногда по ней проплывали огни. Направление Дмитрий выбрал наугад, сориентировавшись на Полярную звезду – проще смотреть вперед, чем оглядываться.

В жидкой лесополосе, прислушиваясь – благо ветер был в его сторону – разорвал надвое распашонку, надкусил и вырвал тесемки. Одну часть обмотал на бедрах, вторую часть разорвал еще, намотал на ноги в виде портянок. Обнаружил на ступнях неглубокие порезы, но боли не чувствовал. Портянки обмотал тесемками. Под загорелой кожей удавами шевелились мускулы. Настоящему индейцу везде хорошо, томогавк нужен для полного счастья, да где ж его возьмешь в наших широтах. Когда же эта дрянь из головы выветриться? Фу, гадость! Мозг, вперед! И не дряхлейте, мышцы!

Кабанов постучал по голове ладонями, мозги встряхнулись, зрение сфокусировалось. Впереди просматривалась дорога. В фильмах несчастный выходит или падает на дорогу, добрые водители доставляет его в полицию. Мало того, что Дмитрий опасался погони, так один раз вылез перед фарами микроавтобуса и едва увернулся, водитель гавкнул сигналом, даже не сбавив скорости. Скатившись под насыпь, решил идти пешком.

Наполненный кислородом воздух разбавлял наркотический дурман, табор мыслей в голове перемешивался, скакуны скрещивались, дрались, кусали друг друга. Какое счастье, что сейчас лето! Лето – это маленькая жизнь! Мама телу жизнь подарила, а какие-то сволочи его на органы! Как хорошо, что у этих Менгеле собак нет. Хорошо идти по свету с карамелькой за щекою. Попить хотя бы. Попить, пожрать, покурить! А Германа там на части разделывают. Не поможешь ему в таком состоянии! Дополнил бы коллекцию почек и печенок и всего делов. Быстрее надо в полицию.

Впереди на склоне показались огни поселка, кусты затрещали, Кабанов прибавил шаг.

Судя по звездам, рассвет не скоро. Нужна одежда – придешь в дежурную часть в костюме индейца, сунут в клетку до утра, вернее до прибытия новой смены. Здесь тоньше надо.

Дорожный знак обозначил поселок «Большой Карабулак». Преобладали кирпичные частные дома за крепкими заборами. Фонари на столбах по большей части горели, позволяя угадать границы поселка. Ближе к центру наблюдался свет в двух-трехэтажных многоквартирных домах. Полиция располагается обычно рядом со зданием администрации. Надо двигать к центру поселка. Но сначала одеться. И обуться – несколько раз перемотанные портянки клочками болтались на ступнях. Теперь уже не индеец, стриптизер какой-то. Дмитрий сбросил сомнительный антураж, пригибаясь, вошел в поселок.

Здесь уж точно без собак не обходятся. В подтверждение за рифлеными листами забором звякнула цепь, послышалось глухое рычание. Как можно тише Кабанов перемещался между домами, избегая освещенных мест. Без нарушения закона не обойтись.

Надежда найти одежду в припаркованных автомобилях таяла как ночь в рассвете. Несколько раз Кабанов замирал в кустах – по дороге прошла компания подростков, парень с девушкой в обнимку. Перебежал к неосвещенному строению, чуть не задохнулся от концентрированного запаха.

Одинокий мужик, мотавшийся по дороге, привлек внимание. Мужик выбросил пустую бутылку и пошел к коровнику, где хоронился Дмитрий. Мужик оперся левой рукой на обмазанный известью брус, правой вытащил хозяйство из ширинки. Кабанов вышел из-за угла.

– Мне нужна твоя одежда!

Широкие плечи и узкая талия у русского человека не считаются признаком силы. Мужик спокойно повернулся и направил струю на «терминатора». Это было уже слишком. Стальной кулак встряхнул хмельные мозги и на время погасил сознание.

– Извини, мужик, очень надо!

Ремень мужику Дмитрий оставил – на связанных за спиной руках. Ноги были связаны набедренной повязкой, кусок которой также пригодился в качестве кляпа.

– Потерпи, мужик. Там человека на куски режут, а тебе поспать надо. Только не блюй!

Кабанову достался серый пиджак с карманами и мешковатые брюки. Но самое приятное – кроссовки почти в размер. Майкой побрезговал. Брюки пришлось стянуть сзади в поясе. Для этого пригодилась проволока, очищенная от сухого навоза. Теперь можно и по центральной улице в полицию. По пути проверил карманы. В брюках ничего, зато в пиджаке пошарпанный «Самсунг» и две мятые сторублевки. Телефон и так был выключен, сим-карту Кабанов вынул, положил в карман брюк – пригодится.

Проезжая часть с фонарными столбами разделяла поселок по середине. В предрассветных сумерках справа шевелился государственный флаг над красной доской с надписью «Администрация», слева над железной дверью горело табло «Пункт полиции». На площадке выделялась белая «Приора» с синей надписью, по бампер в траве угадывался силуэт УАЗа. Кабанов забарабанил по двери. В зарешетчатом окне справа зажегся свет.

– Чего надо? – Дверь открыл деревенский малый с сержантским погонами. На толстых щеках следы мятой наволочки.

Полицейские не любят, когда граждане говорят: «Я пришел написать заявление». Дмитрий сказал:

– Меня ограбили, помогите. – Чуть-чуть истерики в голосе, круглые глаза.

Сержант обернулся:

– Борисыч, тут грабеж заявляют.

Коридор осветился, дверь открылась шире, на порог вышел капитан с мешками под глазами и брылями, как у сенбернара.

– До утра не могло потерпеть? Что случилось, гражданин?

– У меня на окраине поселка отобрали машину.

– Заходи.

Дмитрий зашел в дежурную часть – комнату, разделенную деревянной стойкой. Капитан прошел за стойку, торжественно поместил зад в анатомическое углубление в кресле.

– Рассказывайте.

Кабанов поведал историю о том, как ехал на своей «десятке» в сторону ПГТ «Большой Карабулак». У окраины его догнала «Приора». Неизвестные подрезали, пришлось остановиться. Трое в черных одеждах вытащили его из машины, обшарили карманы.

– Все забрали, все! Рубашку порвали, пришлось выбросить.

После жестокого грабежа один из людей в черном сел в «десятку», и автомобили скрылись в сторону больницы.

– Санатория, ты хочешь сказать? – Перешел на «ты» капитан. Глаза заворочались в складках, сонливость пропала.

– Откуда тебе известно про санаторий?

– Я свернул туда, думал переночевать. Так более того, товарищ капитан, я узнал одного из тех, из санатория. Он и угнал мою машину!

Расчет Кабанова был прост. Полицейских надо заинтересовать раскрытием по горячим следам. Ворваться вместе с дежурным нарядом в, как выясняется, санаторий и спасти Трайбера. Если он еще не разобран по контейнерам.

За стойкой тренькнул телефон.

– Отдел полиции, слушаю.– Капитан сделал знак, чтобы Дмитрий помолчал.

– Хорошо, сейчас вышлю.

– Прямо Чикаго – еще один грабеж заявляют. – Дежурный положил трубку.

– Рагулин! Знаешь, где Коровин живет? Сгоняй к нему, выясни что случилось, надо будет – тащи сюда.

В дежурку зашел сержант, на широком лице следы от подушки скривились от возмущения.

– Чего сейчас-то? До утра не подождет?

– Не подождет – через «02» прошло. Давай, дуй, я пока участкового подниму.

– Подождать придется, товарищ. – Обратился к Кабанову. – Вон у нас Коровина возле коровника ограбили. Сейчас участкового вызову, он вами обоими займется.

Надо валить. План Дмитрия потерпел крах. В местном «Чикаго», да еще возле коровника ограбленной могла быть только жертва неаккуратного опорожнения мочевого пузыря.

– Товарищ дежурный, угостите сигаретой, я пока на улице покурю.

– Да бери, говна не жалко. – Капитан протянул пачку со стола.

Выйдя следом за Рагулиным, Дмитрий прикурил от Коровьинской зажигалки. Бормоча проклятья в адрес всех социальных групп, Рагулин сел в «Приору» и умчался на помощь Коровину.

Кабанов заглянул в окно, дежурный записывал сообщение, левый кулак вмял щеку, глаз накрыла складка кожи.

На востоке побелело небо, в молочном свете прорисовывалось здание администрации, на траве набухли капли, зачирикали воробушки.

Далеко в Коровинском прикиде не уйдешь, из поселка одна дорога. Дмитрий взглянул на вросший в землю УАЗик, отбросил сигарету.

– Да говорю же, Борисыч, – наполнял перегаром дежурную часть Коровин. – Пошел к коровнику поссать, на меня из-за угла голый мужик. Одежда, говорит, мне нужна! Потом – бац! Я связанный, без пиджака и брюк, в одной майке, во рту тряпка. Кое-как развязался и домой!

– Рагулин! Где наш давешний заявитель? Веди его сюда живо!

Через пыльные стекла «буханки» Дмитрий наблюдал растерянного сержанта. Рагулин сбегал в одну сторону дороги, затем в другую, вернулся в отдел.

– А это еще кто такие? – прошептал Дмитрий.

К отделу подъехала черная «Приора», из дверей вышли трое мужчин, водитель остался. Самого высокого из троицы Дмитрий узнал. Семен сменил черную униформу на джинсовый костюм, двое других тоже не были похожи на работников живодерни.

– Санитары, твою мать!

Санитары остановились у крыльца, Семен зашел в отдел. Спустя минуту на крыльцо высыпали все участники ночных событий.

Теперь, если сунуться проверить УАЗик, не отобьешься. Кабанов застыл на коленях, держась за средние сиденья. Оставалось только молиться.

Через оконные щели донеслось:

– Он был здесь минут 30 назад! Далеко не ушел. Мы двинем на юг, сержант на север.

– Да, сейчас участковый подгребет и двинем.

– Меня возьмите!

– Иди домой, Коровин, проспись! А лучше мужиков собери, по селу пройдитесь, может, спрятался где.

– Связь держим по телефону.

Дмитрий осторожно выглянул. Санитары прыгнули в машину. Качнувшись на повороте, «Приора» унеслась обратно по дороге. Коровин деловым шагом пошел в ту же сторону. К отделу подошел полицейский, Борисыч махнул ему на служебный автомобиль, Рагулин уже сидел за рулем.

Кабанов вытер пот со лба, тряхнул лацканами пиджака.

– Пронесло.

Теперь Кабанову предстояло спланировать, как выбраться из коррумпированного поселка.

Уже совсем рассвело, дефилировать по поселку в грязном костюме на голое тело явный моветон. Кто-нибудь из местных позвонит в отдел, увидев подозрительного чужака, и привет, Рагулин! До ночи в «буханке» не просидишь, рвать когти надо именно сейчас, пока ищут пешего на окраинах поселка и нет общественного резонанса. Двести рублей и копеечный телефон – глядишь, кто позарится и подбросит в попутном направлении. Очень хотелось бы в северном. Если догадаются проверять транспорт на выезде, то шансов остаться целым намного больше при встрече с сержантом Рагулиным.

Борисыч в ожидании нового наряда печатает ориентировки, улица оживилась – сельчане задвигались по своим делам. Кабанов покинул свое убежище и, стараясь не суетиться, пошел в сторону по обочине дороги.

В нужную сторону скрипел рессорами «молоковоз».

– Братан, подвези до города! Заплачу – вот 200 рублей и телефон!

– Садись.

Повезло, значит, город на севере. Только знать бы еще расстояние до него.

– К полудню успеем?

– Сейчас сколько? – Пожилой водитель посмотрел на панель. На приклеенных к поверхности часах было 08-35.

– К 11 приедем.

Навстречу двигалась полицейская «Приора». Кабанов нагнулся завязать шнурок. Водитель покосился, промолчал. Коровин, похоже, не проявил должной активности. А Рагулин мчался сдавать наряд – сутки и так выдались слишком напряженными.

В городе попрощались.

– Мне на жиркомбинат.

– А я здесь вылезу. Спасибо!

Деньги водитель взял, а от телефона отказался.

До дома недалеко, пройдусь, подумал Дмитрий. Притворюсь бомжом. Он не мог знать, что притворяться уже не было необходимости.

В прибалдевшие за ночь от кислорода легкие проникли родные запахи. Солнце вышло на рабочую мощность, нагретый асфальт отражал автомобильные выхлопы в блеклое небо. Лишь навозий парфюм позаимствованного костюма напоминал о здоровой экологии родного края.

Кабанов вспотел, желудок пел серенады и плясал вприсядку. Хотелось есть, еще больше – пить. А уже потом – спать. Перед глазами плавали черные круги, мозг уходил в автономное плавание.

На ближайшей остановке южный человек торговал помидорами. Дмитрий достал видавший виды «Самсунг».

– Купи телефон, похмелиться надо.

Жилистый азиат скривил губы. Посмотрел в синие глаза вонючего русского алкаша.

– Дай посмотреть!

Длинные пальцы, поблескивая коричневыми ногтями, повертели мобильник. Убедившись в работоспособности, азиат осчастливил:

– Сто рублей.

С такой суммой прибодрившийся Кабанов зашел магазин. В зале сразу попал под опеку субъекта неопределенного пола в куртке с нашлепками «Охрана». Под бдительным присмотром Дмитрий положил в корзину батон хлеба, бутылку кефира и бутылку минералки. Кассирша, сморщив мордашку и стараясь не дышать, пробила чек, сдала 20 рублей.

Вонючий детина в пиджаке на голое тело – в карманах по бутылке, в руке батон – забрел во двор, присел на лавку в тени. Организм сначала получил жидкость, потом еду, потом отдых. Спящего Дмитрия, раскинувшего руки на лавке и светящего кубиками пресса, будить никто не решился.

Проснувшись, Дмитрий секунду удивлялся пиджаку, крошкам на брюках. Встряхнул головой, события прошлых суток предстали перед глазами. Нужно срочно идти домой, через верхний балкон спуститься к себе в квартиру, переодеться и идти в полицию.

Кабанов застегнул пиджак и пошел на остановку. В полупустом автобусе посмотрел на часы кондуктора – 15-25, расплатился последними деньгами.

В родном дворе знакомая бабулька выгуливала болонку. Вздорная собака затявкала, бросилась на вонючего незнакомца. Поводок резко натянулся, соседка чудом не упала носом в асфальт. Питомица была названа Жулей и парой нецензурных синонимов. Бабулька подбежала вслед за собакой, подслеповато всмотрелась:

– Дима! Ты во что это превратился! Несет от тебя!

Жуля, наоборот, уже распознала запах знакомого пота, заткнулась, взметая хвостом пыль. Дмитрий погладил лохматую морду.

– Всякое бывает, Марья Ивановна. Откройте дверь, я ключи потерял.

Марья Ивановна окинула прикид Дмитрия, в сомнении пошла к подъездной двери.

– Что ж ты уехал, не попрощался? – Соседка все также в нерешительности тянула магнитный ключ к домофону.

– Не успел. – Дмитрий уже держался за ручку двери.

– Не знаете, сосед из 74 дома?

– Гошка-то? – Лицо бабульки прояснилось. – Дома, где ж ему, алкашу, еще быть! С утра напоролся где-то!

Мимо своей двери Кабанов пролетел не задерживаясь. Какой смысл пялиться на замок, ключ от которого в квартире. На четвертом этаже нетерпеливо, но вежливо – костяшками пальцев – забарабанил в железную дверь. Обожженная кнопка звонка доверия не внушала.

Сначала послышался звон перекатывающихся бутылок, затем хриплый голос:

– Иду, иду же! Сашка ты?

– Я, я. Открывай, Гошан.

Гошка открыл дверь, специфический запах перебил Кабановское амбрэ.

– А где Сашка? – Животастый обросший мужик пытался сфокусировать опухшие глазки.

– Здорово, Игорь. Я твой сосед с третьего этажа – Дима Кабанов.

Не давая опомниться, Кабанов протолкнул соседа в коридор.

– Гоша, мне нужна твоя помощь! Я ключи потерял, надо с твоего балкона в квартиру попасть. У тебя веревка крепкая есть?

Гоша помотал головой, все еще держась за ручку двери.

– А ты точно Кабанов?

– Точно, точно. Это я в аварию попал. Сейчас переоденусь, приведу себя в порядок, узнаешь.

– А, ну проходи тогда. – Взгляд Игоря прояснился, но дверь он закрыть позабыл.

Дмитрий уже повернул в комнату, прошел на балкон, прикинул – никаких проблем – балконная решетка свободна от изысков в идее декоративных панелей, двух метров веревки будет достаточно.

– Так веревка есть, Гош? – Дмитрий вернулся в комнату, обогнул засиженный мухами стол, выглянул в коридор.

– Ты где?

– Не, веревки нету. – Донеслось из кухни.

Дмитрий прошел на голос. Мимоходом отметил незапертую дверь. Гоша сидел за кухонным столом, раскуривал сигарету.

– Садись, Кабанов. Давай вмажем. А то пожри чего-нибудь.

На столе стояла ополовиненная бутыль «Путинки» 0,7 литра, сковорода с застывшей в жире колбасой, рядом с перевернутым стаканом лежала намокшая пачка «Примы». На подоконнике лежал блок «Парламента» и дешевенький телефон.

– Нет, спасибо, дома поем. А вот телефоном разреши воспользоваться.

Дмитрий решил позвонить Генке.

– Да там денег нету.

– Попробую дозвон сделать.

Дмитрий правой рукой мягко не позволил хозяину встать, а левой взял телефон с подоконника. Нажал на зеленую кнопку, на дисплее высветились набранные номера. Верхний – «Покабану». По Кабану. В голове щелчки затвора, перед глазами фотоснимки: «Прима» и блок «Парламента», открытая дверь, «Покабану» – 16-10. Взгляды гостя и хозяина встретились.

Дмитрий отшвырнул мобильник и метнулся к входной двери. Гоша попытался схватить за пиджак, получил удар пяткой под брюхо и скрючился в коридоре.

На каркас самопальной двери наварен простецкий английский замок. Закрывая дверь, Дмитрий услышал пиликанье домофона, хэканье и скрип поручней. Через 3 секунды после второго оборота замка отпрянул от грохота в дверь.

– Открой, хуже будет!

Да уж лучше в любом случае не будет. «Мы тебя не больно зарежем».

Из-за двери:

– Неси монтировку.

Дмитрий вспомнил рассказы домушника. «Где дверь такая лажовая с замками посередине, главное снизу монтировку вставить правильно, чтобы между каркасом и уголком, а потом отжимаешь и вверх ее, монтировку, вверх. Получается дверь сама замок и ломает». Вот именно такая Гошина дверь и есть. И замок всего один. Монтировка в машине, где еще. Туда-обратно – две минуты. Еще минута, другая сломать дверь. Не обращая внимания на хрюканье хозяина, Кабанов заметался по квартире. Сунулся в ванную. Не врал Гоша – подходящей веревки «нету». Не иначе повеситься боится. Дмитрий, больше в превентивных целях (чтобы не вставал) – пнул незапасливого хозяина. Пока искал веревку, обдумывал возможность рукопашной. Вломятся двое, скорее всего трое. Их вооружение не известно. Отмахиваться кухонным ножом? Спорный вариант – тогда точно порешат. И так, разумеется, порешат, но кто знает, может, сначала в санаторий определят под спасительный наркоз. Нет, отбросил пораженческие мысли Кабанов. Хоть одного с собой забрать. За дверью уже начали шуровать не иначе как монтировкой. Дмитрий метнулся в маленькую комнату, сгреб вонючие серые простыни с кровати. Пока связывал, заметил в развалинах шкафа новую пятитысячную. Больше из мстительности забрал «30 серебряников».

Дмитрий метнулся на балкон, привязал простынь к прутку внизу решетки, бросил конец вниз. Перевалился через решетку и на руках стал спускаться, перехватился за простыни, не успел испугаться, как ступни ощутили край родного балкона. Расчет был такой: его дверь монтировкой не откроешь, начнут спускаться подобным образом, заимеют шанс загреметь вниз. Потом привлечь внимание, дождаться полиции.

Уже на балконе Дмитрий заметил пустоту в комнате. Первая мысль – к себе ли залез! Да нет, к себе – вон в стеклопакете с внутренней стороны окна щербинка от дротика.

Сверху хлопнуло выстрелом и лязгнуло металлом. Вскрыли дверь, догадался Дмитрий. Он уперся копчиком в балконную решетку, ступню устроил на пластик двери в районе ручки. Мощное движение ногой, латунные штифты хрустнули, дверь распахнулась.

В комнатах из интерьера – одни плинтусы. До потрясенного Дмитрия с улицы доносится голос: «На нижний балкон спустился!» Осаду держать нечем и незачем. Бежать надо! Сердце у Дмитрия аж прыгнуло от радости. Он подбежал к двери с лучшим в мире замком-пауком, поднял руку и за наличником нащупал ключ – последний из комплекта, возвращенный ревнивой Татьяной. Просто чудо, что там прятал!

Дмитрий уже открывал дверь, когда на балкон свалились гости. Донеслось:

– Попался, сука!

– Это еще кто попался. – Тяжело дыша, прошептал Дмитрий и провернул ключ с внешней стороны. Сразу пришла мысль: тот, который стоял под балконом, наверняка рванул к товарищам! Куда же теперь? Там, в деревне, их было четверо, значит – двое заперты в квартире, двое сейчас ломанутся в подъезд. Опять к Гоше? Нет у него столько постельного белья, чтобы до самой земли спуститься!

Кабанов побежал вниз. На площадке между вторым и первым этажами под почтовыми ящиками светлело окно. Кабанов мысленно воздал хвалу хрущевским архитекторам типового жилья. Окно над подъездным козырьком узкое, горизонтальное, с разбитым стеклом во внешней фрамуге, сияло спасительным светом. На улице заливалась Жуля, возле домофона матерились бандиты. Кабанов приподнял фрамуги и сделал бочку на бетонный козырек. Звякнуло стекло, пиликнул домофон, в подъезд метнулись головорезы, Кабанов прыгнул с козырька.