Текст книги "Пасынки шторма Часть вторая"

Автор книги: Владлен Подымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Короткое движение – и человек скользнул в бойницу. Огляделся и одним длинным прыжком перемахнул крытую галерею. Теперь он застыл в узкой щели, из которой было видно пространство, скрытое за внешними стенами. Перед человеком под скупым светом редких фонарей открылся Северный дом Средней ветви: приземистые капониры для машин и самолетов, широкие толстостенные казармы и жилые дома, громадные стальные плиты входов в скальные галереи. Вдали виднелась стена, такая же, как и та, на которой стоял сам человек. Ее круглые охранные башни изредка вспыхивали прожекторами, из мощных артиллерийских башен торчали стволы тяжелых минометов. А слева вздымался огромный прямоугольный форт. Его сильно скошенные стены и сотни бойниц были предназначены для охраны главных ворот.

И над всем этим царила Башня.

Ее десятиметровый трехэтажный цоколь протянулся на четыреста шагов по фасаду и почти столько же – по бокам. Боковые грани цоколя постепенно переходили в склон горы, который несколько сотен метров полого тянулся к северу, и вдруг резко всхлестывал скалами черного и алого гранита. Там начиналось плоскогорье.

Сама восьмиугольная башня была тридцати метров в основании и вытянулась к небу почти на сотню метров. Ее пять громадных этажей несли широкие и длинные каменные балконы. Их парапеты были прорезаны узкими бойницами. На самом верху, почти под самой крышей, виднелась еще одна широкая и длинная смотровая площадка, которую поддерживали мощные косо срезанные упоры. Венчалась башня большим храмом, устроенным из могучих квадратных балок из древесины черной сосны.

Именно туда вел путь человека.

Человек накинул на глаза пластину ночного прицела и еще раз осмотрел свой будущий путь. Все было именно так, как он помнил. Информация его Учителя была точна, и не важно, что Северный дом слишком слабо освещен, и путь местами был неясен. Он, Железный Уж, найдет свой путь! А темнота… темнота ему поможет. Она всегда помогает таким как он.

Послышались голоса охранников. Человек зацепил за край бойницы крюк из черного металла и бросился в пропасть. Шнур шелестел меж пальцев человека. Слишком быстро! Его накидка едва слышно хлопнула под ударом воздуха, а секундой позже человек стоял у края стены. Особым образом дернул за шнур и через миг поймал крюк.

Все было тихо, никто не заметил его оплошности.

Человек распластался в тени у края стены, осторожно рассматривая пространство внешнего двора Северного дома. Легче всего было добраться до цоколя башни обогнув двор справа, вдоль склона горы. Но у него было два задания. И одно из них так не выполнишь…

Железный Уж задумался. Когда осуществить второе из них? Первое будет исполнено в любой момент, даже если ему не повезет, и боевики Средней ветви сумеют его обнаружить. А вот второе… Что же, верно, второе задание придется претворить в жизнь прямо сейчас.

Он уже знал как именно. Посреди кустарника рядом с ближайшей казармой был устроен деревянный навес. Под ним в воздухе светился огонек сигареты. Самого человека видно не было, но светящееся пятно медленно разгоралось и гасло. Верно, кто-то из боевиков вышел на улицу, и теперь курил, пытаясь успокоиться перед завтрашним боем.

Путь к казарме перекрывали густые кусты, что было только на руку Ужу. Он скользнул по траве, извиваясь подобно своему тезке. Стремительный бросок и вот он уже почти рядом с курящим. В темноте не было видно его лицо, лишь смутно белела фигура в светлой форме.

Железный Уж шагнул ближе. Кинжал из темной стали тихо мелькнул в воздухе и с тупым звуком вонзился в тело. Рукой Уж закрыл рот своей жертве. Та вздрогнула и что-то простонала. Уж тоже вздрогнул… Что?! Он уложил свою жертву на траву и провел ладонью по ее лицу.

Это была женщина. Точнее – девушка.

Как неудачно!

Соломенная шляпа свалилась с головы жертвы, светлые волосы рассыпались по траве, полуоткрытый рот застыл в гримасе удивления и боли. Несколько мгновений Уж стоял над телом, размышляя о том, достаточно ли хорошо выполнено задание. В конце концов он решил, что простое убийство женщины может быть расценено неверно. Послание его Учителя могли не понять. Значит, нужен был особый знак.

Кинжал атакующей змеей неслышно метнулся в воздухе. Раз, другой. Послышался чавкающий звук. Тихо булькнуло. Резким движением Уж стряхнул с клинка кровь и медленно поднес его к своим губам.

Сталь была вкуса свежей крови.

Он довольно кивнул, убрал кинжал за пояс и продолжил путь. На сей раз он двинулся к ограждающей Северный дом стене. Той самой, с которой он совсем недавно спрыгнул. Путь его вел к подножию горы, а вдоль нее – к цоколю башни. Песок едва слышно поскрипывал под его ногами, когда он пробирался меж обломков скал.

Через десяток минут Железный Уж добрался до цоколя башни. Тот был не просто цоколем, три этажа здания поднимались ступенями, как у очень широкой и низкой пирамиды. Каждый следующий этаж был на несколько шагов уже предыдущего. Вдоль всего края второго и третьего этажа тянулся балкон. Третий этаж был поверху огражден высокой каменной стеной. По словам Учителя, из вершины стены торчали крепкие иглы, обвитые проволокой с остро заточенными зубцами. Такое препятствие трудно преодолеть даже мастеру-синоби.

Железный Уж еще не был мастером. Но имя свое он получил не зря.

Синоби невидимой тенью скользнул вдоль стены. Он тихо полз, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. В шаге от стены тянулась узкая траншея ливневой канализации, закрытая железными решетками. Уж полз медленно, облизывая губы и старательно прислушиваясь.

Вот! Холод коснулся губ, а из очередной решетки доносился тихое гудение. Синоби осмотрелся, сдвинул в сторону решетку и спрыгнул внутрь узкого рва. Тихий скрежет, – и черный узор решетки закрыл темное небо.

Уж накинул на глаза ночной прицел и осмотрелся. Он угадал правильно. В этом месте траншея расширялась, превращаясь в колодец. Из стены, со стороны цоколя башни, в него выходила труба шириной в локоть. Она была одной из тех, по которым дождевая вода отводилась с крыши цокольных этажей.

Это был путь наверх.

Да! Мало кто может пройти этим путем, но он – Железный Уж – мог.

Синоби освободился от меча, обмотал его квадратную гарду темным платком, обязал рукоять шнуром и зацепил крюк его за пояс. Он был готов. Почти.

Присев на корточки, Железный Уж закрыл глаза, вытянул перед собой обе руки, переплетя их пальцы в магическом знаке кудзи-ин и зашептал:

– Когама-ното хотомо-о но-суругэ… Тэто-ро мацкэ оси… Куттамэ они-о Хэнгу!

Он долго шептал, иногда переходя на тихое пение. Голос его то падал, затихая шепотом утренней зари, то возвышался воем северного ветра тенху. Это был опасный момент. Его так легко было сейчас захватить. Но Хэнгу оказался милостив. Не прошло и трех минут, как синоби почувствовал приближение демона грома. Сила Хэнгу влилась в него, превратила мышцы и кости в гибкую сталь.

Железный Уж умолк. Он поклонился невидимому покровителю и втиснулся в трубу. Тело его извивалось в каменной глотке подобно змеиному, скользя все выше и выше. Через пару минут человек выполз на огромную площадку. Это была крыша цоколя. Справа обтесанные плиты скрывались в теле горы, а слева вздымалась башня.

Синоби потер руки, ободранные о ржавые железные штыри, торчащие из камня у самого устья трубы, потянул шнур и вытащил из каменной кишки меч. Закрепив ножны за плечами, он пополз влево, вдоль стены.

Немного погодя он достиг башни. По одной из стен извивались толстые кабели в металлической оплетке. Железный Уж углядел прутья, к которым крепились кабели, улыбнулся и двинулся по стене вверх. Пусть оказался удивительно легок.

Через четверть часа Уж висел под окном кабинета хозяина Средней ветви. Он зацепился когтями левой перчатки за трещину в гранитном блоке и теперь осторожно ввинчивал штыри из каленой стали между соседними глыбами. На тупых концах штырей сидели круглые скобы. Загнав в камень три штыря, он перехлестнул через скобы шнур, и обвязал его вокруг пояса.

Место было подготовлено. Теперь он мог приступить к выполнению задания.

Уж осторожно снял со спины короткий металлический футляр. Несколькими короткими движениями раскрыв его, он превратил эту стальную коробку в маленький, но мощный арбалет. В самом арбалете уже лежал толстый стальной болт с трехгранным наконечником. Еще два его товарища ждали своего времени в особом чехле за спиной. Эти стальные стрелы были похожи на маленькие гарпуны – каждая грань болта была рассечена на четыре изогнутых крючка. Такой болт прошивал любой бронежилет, а вытащить его из тела жертвы можно было только с изрядным куском мяса. Мало кто выживал близкого знакомства с такой стальной иглой.

Уж принялся медленно и аккуратно крутить маленький ворот на боку арбалета. Тетива из стальной нити еле слышно зазвенела и натянулась. Синоби коротко улыбнулся.

Задание Учителя будет скоро исполнено.

…Син-ханза раздраженно захлопнул дверцу шкафчика.

Демонова пожива! Эта недостойная Ци Фолке виновна в том, что ему самому приходится наливать себе лойкэ. Да еще и не подогретого!

Выдернув пробку из высокой бутыли, он плеснул в большую чайную чашку холодного лойкэ. Залпом выпил и скривился. Налил еще, и на сей раз медленно выцедил горчащий напиток. Задумчиво поболтал бутылку, внимательно прислушиваясь, как алкоголь плещется, яростно кидаясь на тонкие стеклянные стенки.

Лойкэ подействовал быстро. Неудачные известия последних часов ушли, отстранились, побледнели и виделись теперь досадными случайностями. В голове Син-ханзы шептала лесная листва и тихо плескались озерные волны.

Гомпати сунул бутылку в карман кинну и побрел к двери в свои покои. Небрежно шлепнув по пластине у двери, он шагнул через порог. В момент, когда дверь открывалась, он услышал громкий щелчок и короткий удар. Застыв на пороге, Син-ханза прислушался, но ничего так и не услышав, шагнул внутрь. Огляделся, недоуменно качнул головой и прошел мимо стола для совещаний. В своих покоях он изредка принимал особо доверенных лиц. Немногих. И не часто.

Син-ханза успел сделать всего несколько шагов к своему рабочему столу, как вдруг осознал нечто неправильное. Нечто опасное и неподходящее. Затуманенный лойкэ разум еще силился понять произошедшее, а вбитые наставниками боевых танцев привычки швырнули Син-ханзу на пол.

Он извернулся и выхватил из кармана черную пластину с кнопками. Пара нажатий – и зал погрузился во мрак.

Син-ханза замер, перестал дышать и прислушался. Его чувство опасности кричало! Где-то рядом затаился враг! Но не здесь, нет… не в зале. Опасностью веяло от широкого проема окна. Ширай Гомпати беззвучно пополз, – почти поплыл! – к своему столу.

Он укрылся за толстой боковиной и принялся шарить по стене. Что-то пискнуло, и в руки Син-ханзе упал тяжелый предмет. Это был средний сагит, один из тех, которые добыл для Средней ветви мертвый ныне северянин. С оружием Ширай Гомпати почувствовал себя сильнее. Туман, принесенный алкоголем, рассеивался и мысли вырвались из сладкой трясины опьянения.

Син-ханза еще раз достал из кармана черную пластину. Подумал, и нажал две кнопки. С грохотом на окно упали стальные ставни, отрезая опасность от главы Средней ветви. В тот миг, когда тяжелые щиты еще гремели, выползая из стен, Ширай Гомпати метнулся к окну. Он прижался к стене и прислушался.

Ни движения, ни звука. Но он чувствовал – опасность не ушла, она совсем рядом. И тогда, сунув за пояс древнее оружие, Ширай Гомпати опустился на пол. Он закрыл глаза и постарался успокоиться. Привычные мысли и движения принесли ему ледяное спокойствие. О, это было ненадолго, но даже такое было удачно!

Когда в голове воцарилась ослепляющая пустота высоких горных вершин и холодный ветер поднял свой заунывный плач, глава Средней ветви позвал. На зов его откликнулись. Но то, что пришло… было не тем, что он звал. Пески Времени обрушились на него грязно-серым водопадом. Под их шелестящими струями пространство вокруг Син-ханзы таяло, стены обретали прозрачность, мир исчезал, растворяясь крупинками сахара в горячем потоке безумия.

Стены башни раскрылись перед Син-ханзой. Черный комок, небрежно спелентая тьма… Фигура, истекающая угрозой и смертью, висела на стене в пяти шагах от Ширай Гомпати. Смерть показалась Син-ханзе совсем близкой. Он попытался что-то крикнуть, но лишь клокочущий хрип разорвал вязкую тишину.

Темная фигура вздрогнула, неуверенно зашевелилась и поползла по стене вниз.

Рука Син-ханзы нашарила на полу черную пластину и нажала нужные кнопки. Еще мгновение Син-ханза боролся с серым шелестящим потоком, но не выдержал. Он упал на пол, царапая ногтями доски из черной сосны. В левую щеку тут же вгрызлась острая грань песчинки, а изо рта на пол потянулась вязкая слюна.

Как неприятно!

И – страшно.

По стене башни спускалась едва различимая тень. Изредка она останавливалась, замирала на миг, затем соскальзывала сразу на десяток метров. Метров за пять до основания башни тень разжала руки, изогнулась в падении и мягко упала на каменные плиты.

В это мгновение Железный Уж казался себе рысью. Ступни и ладони одновременно коснулись теплого гранита. Синоби помедлил, огляделся, и, не выпрямляясь, метнулся к ограждающей цоколь стене. Мнилось, что у него выросли крылья и теперь он уже в теле ночного охотника скользит над гранитом.

Невидимой тенью, сладким путем возвращения…

Тенью? Да! Невидимой? Кэра!

Какая ошибка.

Яркие когти разодрали темное покрывало ночи. Огненные ладони скомкали порванное полотно и отбросили в сторону. На стенах разгорелись светильники. Их бледный свет ударил тяжким молотом и проявил тайное.

На миг Железный Уж замер, закрыв глаза в ошеломлении. Но только на миг.

Зернышко риса не успело бы упасть на землю, а он уже мчался по пути отступления. Да! Теперь он мог назвать свой путь именно так. Но что с того? Он исполнил порученное и пусть противник ищет утешение в…

Впереди раздался скрежет. Ржавые железные зубы жадно клацнули, и перекрыли каменные глотки. Человек закутанный в черное замер в двух десятках шагов от стены. Глаза его метались по сторонам. Он осматривал и оценивал. Мысли бились молниями, прогрызая себе путь наружу. Путь, которым он сюда пришел закрыт! Что еще? Какие сюрпризы подготовила незваным лазутчикам Средняя ветвь?!

За его спиной слышался топот десятков ног. Вот они стихли, и было слышно, как к нему приближаются лишь двое людей.

Негромкий голос насмешливо произнес:

– Вам не нужно спешить, господин синоби. Прошу вас, останьтесь.

И только тогда Железный Уж обернулся.

Перед ним стояли двое. Мужчина лет сорока и юноша вдвое его моложе. И оба – вооружены. Несхожи лицом и телом, они казались чужими, но в том, как они держались – было некое сродство. Учитель и ученик… Нет, отец и сын! Уж узнал этих людей – Владимир Ягю и его сын Мунен. За ними, метрах в двадцати, рассыпались полукругом полтора десятка боевиков. И каждый держал в руках автомат, нацеленный на Ужа.

Железный Уж покосился на стену. Нет, он не успеет перебраться через нее. Проволока с острыми зубцами задержит, и пули прочтут ему последнюю строчку стихов милосердной тьмы. Верно, пришло время, когда еще один синоби потеряет лицо.

Тем временем Владимир Ягю приблизился на пару шагов. На его лице, словно бы вытесанного из дуба небрежными ударами топора, проявилась легкая улыбка:

– Твой Учитель не сумел тебя правильно обучить Темному Искусству Иннин. Как ты мог попасть в такую простую ловушку?

– Ты не заставишь меня потерять чистоту духа, – холодно ответил Уж. – Учитель верно меня учил, и не тебе говорить об умениях.

– Нет? У нас есть возможность это проверить.

С этими словами Будзю-ханза потянул меч из-за пояса. Он держал его легко и небрежно, словно длинное изогнутое перо.

Уж тем временем думал о сыне мастера боевого танца. Вот тот шанс, единственная возможность, которая у него есть! Был бы это просто ученик… Но сын! Он может поддаться чувствам и совершить ошибку.

Синоби еще размышлял, а его рука поднялась над левым плечом, и пальцы сомкнулись на рукояти гатаны. Привычная оленья кожа и стальная нить под ладонью вернула мысли к боевому танцу. Черный клинок мягко покинул ножны и взглянул в глаза Будзю-ханзы. Синоби держал его одной правой рукой, лишь слегка придерживая левой.

Ягю скользнул вперед.

Сталь встретилась со сталью. И отступила.

И вновь встретилась, породив чистый звон.

Танец еще не начался. Нет! Будзю-ханза наслаждался опасным вступлением, горячий запах смерти щекотал его ноздри. Тень Алмазного колеса плыла рядом, но сама смерть была еще далеко. Владимир желал узнать больше об этом синоби. Искусство Учителя можно проследить в движениях ученика, и потому Владимир Ягю не спешил. Наставник Син-ханзы двигался осторожно, нежно дотрагиваясь клинком о чужую сталь, плетя в ночи сверкающий узор. Он чувствовал – за его спиной горели глаза сына. Нечасто увидишь подобное зрелище. И очень редко противник способен долго противостоять натиску Будзю-ханзы.

Ягю отступил на шаг и опрокинул меч острием вниз. Ханза подарил себе и противнику короткую передышку. Начальник личной охраны Син-ханзы с интересом рассматривал синоби. Тот оказался силен. Не слишком опытен, но быстр и силен. Не верилось, что в таком маленьком и, на вид, слабом теле может поместиться такая мощь.

Под его взглядом Уж холодно усмехнулся. Поднеся клинок к губам, он медленно провел языком вдоль прихотливой линии хамона.

Будзю-ханза в изумлении приподнял бровь:

– Твой Учитель учил тебя странному. Я не знал о таком ритуале.

– Попробуй сталь на вкус, и ты ощутишь на языке кровь. Сталь всегда пахнет кровью.

Владимир Ягю удивленно покачал головой.

Уж опустил меч, отведя его чуть вправо. Он повернулся к противнику левым боком и незаметным движением сжал навершие ножен. Стальное оголовье-кодзири провернулось и синоби почувствовал в ладони знакомую тяжесть. Железный кубик с одной стеклянной гранью – вот и все, что у него оставалось. Призрачный шанс, который нужно верно использовать и превратить в жестокую победу. Легким движением Уж вернул кодзири на место. Сжал в левой ладони маленький черный кубик. Вновь приподняв меч и развернув его вдоль земли, он продолжил:

– Есть высшая справедливость в том, что цвет крови придает железо. Верно, они тянутся друг к другу – кровь и железо.

Уж умолк. Он должен показать врагу, будто стоит на пределе спокойствия духа. Слепая ярость для воина – источник поражения. Тот, кто слышит ее в голосе врага, уже победил. И теперь ему нужно было убедить Владимира Ягю. Тот должен поверить что синоби на краю отчаяния, готов к поражению. Будзю-ханза потеряет осторожность. И тогда неприметный кубик откроет Ужу дорогу к победе…

Синоби огляделся, бросая короткие взгляды по сторонам. Изобразил на лице легкую, почти невидимую тень отчаяния.

– …Злой плач в ночи, тоска по утерянному огню! – Уж позволил проявиться в своем голосе тени ярости.

Будзю-ханза подобрался. Он услышал ярость. Но он почувствовал и невесомое дуновение лжи. Ягю не понял, что именно заставило его крепче сжать рукоять меча. Но липкая тень сомнения коснулась сознания…

– Ты необычный синоби, – прошептал начальник охраны, внимательно рассматривая лазутчика.

– Тебе довелось видеть многих?! – ярость в голосе синоби проявилась отчетливо. Ярость и ненависть.

– Нет. Всего двоих. Ты третий.

– Я стану последним!

С громким криком Железный Уж метнулся на врага! Его меч вспорол воздух, встретился с чужим клинком, отбросил его и… Уж резко присел, выбрасывая вперед левую руку. Ослепительная вспышка затопила двор. На краткий миг ночь уступила свою власть солнечному дню. Залитый бледно-синим светом камень расчертили длинные резкие тени. За долю секунды до вспышки Будзю-ханза успел вскинуть левую ладонь к глазам. Правая рука дрогнула, и полоса светлой стали ушла в сторону. Меч Ужа увернулся от клинка Владимира Ягю и рванулся к груди Будзю-ханзы.

Миг, – это так мало.

Мгновение, – это так бесконечно.

Кто успел проскользнуть меж мгновениями – победил. Кто искал край вечности – потерял все.

Из-за спины отца вынырнул Мунен. Левой рукой он метнул в темную фигуру кинжал. Юноша что-то кричал, пытаясь отвлечь на себя внимание синоби. Меч Мунена начал свой разбег.

Как неторопливо.

…Тело человека, лежащего на полу, едва заметно вздрогнуло.

Немного погодя человек перевернулся на спину и долго лежал, уставив взгляд во тьму. Когда воспоминание о произошедшем всплыло в нем, Гомпати вздрогнул. Он пошарил по полу вокруг себя и нашел черную пластину. Пара нажатий и яркий свет резко ударил по глазам. Син-ханза ухватился за стену и устало поднялся с пола.

Он добрался до своего стола и тяжело упал в кресло.

Несколько минут Гомпати разглядывал то, что осталось от стола. Особенно его интересовала одна вещь. Та, которой здесь никак не должно было быть. Но – вот она, всем своим видом доказывает, что даже здесь он не в безопасности.

Из белого дерева торчала короткая арбалетная стрела. Ее стальное тело было обернуто желтоватой бумагой. Сталь и бумагу сдавливала в объятьях шелковая нить.

Наконец, Син-ханза решился и выдернул из стола болт. Он разорвал шелк и развернул бумагу. По листу ползли две короткие строчки:

"Твое поведение противно Любви.

Старшая ветвь не поддержит недостойного".

Ширай Гомпати уронил бумагу на стол и задумался.

Экран пискнул и на нем появилось лицо Владимира Ягю. Син-ханза нажатием кнопки разблокировал дверь и впустил начальника охраны. Тот вошел в зал и приблизился к столу Син-ханзы, держа в руках две корзины, сплетенные из ивовых прутьев. Медные донца корзин тяжело легли на разгромленный стол. Будзю-ханза указал на левую корзину, поклонился и отступил на шаг.

Минуту Син-ханза молча смотрел на корзины. Потом открыл ту, на которую указал ему Владимир. Хорошо знакомое лицо удивленно взглянуло на него слепыми глазами. Лицо девушки было глубоко рассечено сильным ударом кинжала. Крест-накрест, позорным знаком. Еще одним косым ударом убийца отделил голову от тела. В первый миг Син-ханза даже не поверил, что это Фолке…

Нет! Не может быть!

Безумная ярость разгорелась в Гомпати. Ослепительный гнев заполнил мир, скрыв своей алой пеленой все вокруг. В этот миг Син-ханза понял древних воинов, тех, чей опаляющий гнев к врагу мог быть выражен в лишь самоубийстве. Ничто иное не способно было показать силу их гнева. И вот сейчас, первый раз в жизни, он чувствовал, что только смерть может показать его гнев и ярость!

Мгновение пролетело и наваждение исчезло. Алая волна схлынула, Гомпати обуздал свои мысли и чувства. Ярость еще бурлила в нем, но безумные желания отступили.

Нет! Он – не те воины, и у него есть сила и возможность отомстить!

Месть!

Всем и каждому из Старшей ветви!

Эта мысль заполнила его без остатка. Он уже забыл, как вечером едва не убил Фолке. А если бы и помнил… Она – его собственность! Его, Главы Средней ветви! И Старшая ветвь не имела права убивать его человека!

Ширай Гомпати медленно поднялся. Он не мог оторвать взгляд от корзины с головой девушки. Темные полосы заплясали перед его взглядом. Под рукой скрипнул песок. Резким движением руки Син-ханза смахнул песчинки со стола. Закрыв крышку корзины, он несколько минут молча стоял. И – открыл вторую корзину.

Голова мужчины. Вместо лица – кровавый хаос. Гомпати кинул короткий взгляд и опустил крышку.

– Он успел изрезать себе лицо?

– Да, господин.

– В следующий раз не позволяйте подобного.

– Да, господин.

– Отдайте тело искусникам. Пусть узнают все, что смогут о тайных дзюцу его Учителя и Братьев.

– Уже отдал, мой господин.

– Сколько убитых?

– Больше никого, господин. Мой сын поддался чувствам и потерял левую руку.

– Вы не смогли его защитить?

– Нет, мой господин. Не всегда укус змеи легко предотвратить.

– Плохо. Вы расскажете позже… А сейчас – идите… Пески ждут меня…

– Пески, мой господин?

Син-ханза молча стоял, упершись невидящим взором в глаза начальнику охраны. Затем провел ладонью по глазам, стирая тень ярости и указал Будзю-ханза на дверь.

Щелчок дверного замка и Син-ханза остался один.

Один.

"Ваше слово – Одиночество…"

Обещание Господина Лянми явилось перед ним во всей своей холодной жестокости. Ширай Гомпати вздрогнул, осознав то, что принесла ему Сущность… Но он не поддастся чужой силе, нет! Он пройдет своей дорогой и достигнет вершины! А Старшая ветвь… Что ж, она избрала свою судьбу.

Син-ханза набрал знакомый номер. Несколько минут экран чернел пустотой, в глубине которой сиял алый знак Инь-Ян, рассеченный ударом меча слева вверх. Старшая ветвь не желала с ним говорить.

Ширай Гомпати мертво усмехнулся:

– Я знаю, вы видите меня. Я желаю говорить с Хонга-ханзой.

Он придвинул к себе корзину с головой Ци Фолке. Достал голову девушки и повернул окровавленным лицом к экрану.

– Вы не должны были этого делать.

Он молчал и смотрел в черную бездну с алым знаком в центре. Кровь капала с ладоней, расплываясь по древесине снежной ели яркими пятнами. Минуту на его невидимых и молчаливых собеседников смотрели две пары глаз – холодные бельма смерти и яростное безумие жизни.

Алый иероглиф на экране дрогнул и растворился. Перед Син-ханзой появился Рудольф Фуа, Левая рука главы Старшей ветви. Старик, годы которого уже давно клонились к закату, зло прошамкал:

– Вы не должны отвлекать Хонга-ханзу от важных дел. Его время не принадлежит ему – он служит Любви. Но мои уши могут услышать ваши слова. Возможно, я даже передам некоторые из них моему господину.

Ширай Гомпати осторожно опустил голову Фолке в корзину и произнес только одно слово:

– Почему?

– Средняя ветвь должна была получить знак. Она зашла слишком далеко по неверной дороге.

– Каждая Ветвь идет своей дорогой. Так было определено сотни лет назад.

– Ваш путь неверен. Вы не чувствуете Любви, и не понимаете, что мы, Старшие, видим много дальше. Вы должны свернуть на правильную дорогу.

– Это наш путь! Вы не должны вмешиваться!

– Нам не о чем говорить. Ты не веришь в священную Любовь. Ты не слышишь пророчеств и не желаешь думать. Ты забыл… Потерял очень важное!

Левая рука Хонга-ханзы помолчал.

– Средняя ветвь позабыла про Владык. Но Владыки не забыли о нашем мире. Они грядут.

– Ваша Ветвь твердит об этом сотни лет, но ни одного Владыки так и не явилось!

– Они будут. Скоро. Но ты завладел тем, что принадлежит нам. Отдай это, и мы поможем тебе справиться с дейзаку.

– Нет. Жадность и зависть говорят голосом Старшей ветви! Ваши слова услышаны и поняты. Средняя ветвь сама справится с дейзаку. Ваш знак оказался глуп, а действия недостойны!

Глаза Рудольфа Фуа гневно блеснули.

– Ты слишком молод, чтобы говорить подобное! Средняя ветвь не должна обладать наследством Владык! Вы передадите нам…

Син-ханза зло расхохотался.

– Владык?! Нет! Это наследство Древних! Тех, кто правил нашим миром так давно, что о них почти не осталось следов. Лишь мертвые города и теперь – Гаки-о-Моро! Ты не веришь, что мне, – мне! – Древние завещали этот подарок? Мне было доверено найти его! Мне! И лишь мне суждено пройти путь к вершине!

Левая рука Хонга-ханзы затрясся от ярости. Северянин по происхождению, он был не слишком хорош во власти над своими чувствами. Старик выпрямился, одернул полы расшитого жемчугом кинну и зло провещал:

– Владыки прибудут через год. Мир окунется в огненное озеро Истинной Любви! Мы должны достойно принять их. Твои действия мешают нам правильным образом подготовиться к приходу Любви!

– Любовь?! Вы убили человека из моей Ветви! Вы убили мою личную помощницу! Вот ваша Любовь!

Ширай Гомпати резко открыл крышку второй корзины. Схватив за волосы отрубленную голову синоби, он выдернул ее из корзины. Кровавые капли хлестнули по экрану и нехотя поползли вниз. Рудольфа Фуа отшатнулся. На его лице проявилась тень ненависти и он зашипел:

– Владыки явятся! И Средняя ветвь не уйдет от должного наказания… Мы сумеем…

Син-ханза резким движением прервал связь. Равнодушно бросив голову синоби в корзину, он встал и подошел к зеркалу. Оглядел себя. Увидев след слюны на подбородке – попытался стереть. Окровавленная рука оставила липкие алые пятна на лице, но Син-ханза этого уже не заметил.

Он встретил в зеркале свой взгляд.

Как жарко!

И – холодно.