Текст книги "Кровь, мясо, огнеметы (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

     – Отличный репортаж! – не переставала повторять мадемуазель Трембло. – Богатый материал!

     – Здесь еще кое-что, командир, – подошел к де Винтеру верный Ламберт. – Вам стоит на это взглянуть. Мы прочесали лесок слева от дороги, на всякий случай. Мятежники точно были там, но давно ушли. И оставили нам кое-что на память, – добавил сержант. Капитан понимающе кивнул.

     – Сильвия, тебе стоит на это взглянуть! – подозвал он восторженную журналистку. – Очень богатый материал!

     Там действительно было на что посмотреть. Восемь крестов, выстроившихся в ряд на лесной поляне – грубо сколоченных, но выполнивших свое предназначение. Восемь трупов в лохмотьях бельгийской униформы – как белые, так и черные. Де Винтер хладнокровно принюхался – около недели здесь висят, дней десять максимум, не больше.

     – Кто это сделал?.. – застыла рядом с ним потрясенная Сильвия.

     – Абиссинцы, кто же еще? – пожал плечами капитан. – Ламберт, узнаешь кого-нибудь?

     – Пока нет, капитан, – отозвался сержант, пристально изучавший мертвые тела. – Эти парни не из нашей крепости. Возможно, из отряда полковника Леграна – от него давно не было вестей. Ага, вот этот капрал мне знаком. По имени не знаю, пару раз выпивали вместе в Порт-Ассабе.

     – Итальянцы в Конго распинают аборигенов, это все знают, – пробормотала растерянная и немного испуганная Сильвия. – Но я никогда слышала, что бы этим занимались эфиопы...

     – Слышала, конечно, – убежденно заявил капитан, – но, скорей всего, не поверила. 'Очередная выдумка бельгийской пропаганды!' Не так ли? Ведь это только жестоким европейским завоевателям по должности и природе своей положено распинать мирных и ни в чем не повинных туземцев. Итальянцам, например, которые играют в Новую Римскую Империю, с тех пор как запертый в Ватикане папа римский отлучил их от церкви. Культ Юпитера, культ Марса, орлы легионов, гладиаторские игры – почему бы не распять несколько сотен мятежных рабов, как это делали великие Цезари и Крассы? Эфиопы, в свою очередь, никакому Юпитеру не поклоняются и считают себя честными христианами. Поэтому они распинают наших людей как разбойников, распятых рядом с Христом – чтобы они могли таким образом очиститься и искупить свои грехи.

     – Странное какое-то христианство, – заметила Сильвия и наконец-то соизволила сделать несколько снимков.

     – Африка, – только и сказал де Винтер. – Ладно, пойдем отсюда.

     – Вы не собираетесь снять их с крестов? Похоронить по-христиански? – удивилась парижская акула пера.

     – Африка, – повторил Виктор. – Нет, мы не будем снимать их с крестов. Но и без последних почестей не оставим. Все засняла? Побереги пленку, еще ничего закончилось.

     По знаку капитана к цепочке крестов приблизились двое солдат, вооруженные ручными огнеметами. Они быстро прошлись вдоль ряда крестов, поджигая распятые мертвые тела одно за другим, после чего поспешно отступили к опушке леса, где уже стояли де Винтер, Сильвия, Ламберт и другие зрители. Ждать пришлось недолго. Не прошло и трех минут, как один из трупов, крайний слева, с грохотом взорвался. За ним еще двое, почти одновременно. И четвертый, оказавшийся последним. Остальные продолжали гореть просто так.

     – Разумеется, они заминировали распятые трупы, – на всякий случай пояснил де Винтер, в то время как Сильвия продолжала щелкать затвором фотоаппарата. – Когда-то мы попадались в эти ловушки... но мы быстро учимся.

     В очередной раз оказавшись на дороге, капитан приказал привести к нему захваченных в бою пленных. Богатый улов. Шесть человек. Пять эфиопов, один белый. Пленников построили в ряд, связали за спиной руки и поставили на колени. Де Винтер окинул их пристальным взглядом и дал знак аскеру, застывшему на правом фланге. Эритреец взмахнул шотелем – и по дороге покатилась первая голова. Сильвия закашлялась, но продолжала снимать. 'А вот эти снимки надо будет у нее потом отобрать', – хладнокровно подумал де Винтер.

     – Ничего не хотите мне рассказать? – спросил капитан по-французски, потом по-амхарски. – Это ваша работа – там, в лесу? Восемь крестов?

     Пленные промолчали, и тогда де Винтер снова взмахнул рукой. Вторая черная голова слетела с плеч. Пока еще живые пленники отнеслись к этой церемонии спокойно, равнодушно и даже с пониманием. Кроме белого – тот тяжело и часто дышал. Впрочем, это могло быть последствием газовой атаки. Противогаз был старый, вот и пропустил немного отравы.

     – Разве вы не должны были их допросить? – неожиданно спросила Сильвия, проявив несвойственное журналистам стратегическое мышление. – Узнать их планы, военные секреты?

     – Конечно, – охотно согласился де Винтер. – Но это мелкие сошки, все равно ничего интересного не знали. – Еще одна голова рассталась с телом. – Поверь моему опыту. – Четвертая голова упала в дорожную пыль. Остались только двое – белый и один из эфиопов. – Хватит, пожалуй. Уберите трупы с дороги и заминируйте их – за нами должок. Головы возьмем с собой. Как и этих двоих.

     – Лучшей убей меня прямо здесь, фаранж! – неожиданно крикнул уцелевший абиссинец. – Все равно ты от меня ничего не узнаешь! Я вам ничего не расскажу!

     – Узнаю, обязательно узнаю, – ласковым тоном отвечал капитан. – Тебе ли не знать – рано или поздно все говорят. А ты ничего не хочешь нам сказать? – Де Винтер повернулся к белому пленнику. – Какое-нибудь героическое последнее слово или благородное яростное проклятие? Кто ты такой вообще? Марксист, фабианец, 'освободитель'? Ты вообще по-французски понимаешь? Или мне на другой язык перейти?

     – Да получше тебя понимаю, бельгийский вафельник, – прохрипел пленный и презрительно сплюнул.

     – Вот это да! – воскликнул де Винтер. – Мадемуазель Трембло, это же ваш соотечественник! Не хотите ли взять у него интервью? Нет, не сейчас. Мы и так задержались. Пора выдвигаться. Радист! Доложите в штаб о стычке. Отправляемся через десять минут.

     Остаток пути в связи с потерей автобуса капитану и его гостье из Парижа пришлось проделать в кузове грузовика, но тут уж ничего не поделаешь.

     ___

IV

     * * * * *

     Крепость Фасил-Гебби, построенная абиссинскими императорами за три сотни лет до описанных событий, возвышалась на окраине Гондара, к северу от городского рынка. Это было целое скопление башен, фортов, дворцов и хозяйственных построек, обнесенное высокой крепостной стеной из серого камня. В прежние времена здесь находилась резиденция правителя страны, но к тому времени, когда на эфиопских берегах высадились бельгийские конкистадоры, Фасил-Гебби пришла в заметный упадок. В конце 19 века крепость захватили суданские фанатики-махдисты и на некоторое время превратили в опору своей недолгой власти в этой провинции. Бельгийцы, отбившие Фасил-Гебби у суданцев в ходе короткого, но ожесточенного сражения, кое-как привели крепость в порядок и разместили в ней свой гарнизон. Летом 1936 года в Фасил-Гебби стояли два эскадрона кавалерии, две роты бронемашин и три батальона пехоты – в том числе и батальон капитана Виктора де Винтера.

     Колонна автомобилей под его командованием въехала в крепость поздним вечером, но встречать ее вышли многие. Среди них был полковник Верлинден, начальник гарнизона:

     – Я получил ваш доклад по радио, но мне хотелось переговорить с вами лично. Что там произошло?

     Де Винтер коротко описал столкновение на лесной дороге.

     – Ясно, – кивнул полковник. – Груз?

     – Почти не пострадал, – сообщил Виктор.

     – Хорошо, – снова кивнул Верлинден. – Завтра утром явитесь ко мне для более подробного доклада. Выставьте охрану и можете отдыхать.

     – Будет исполнено, мой полковник.

     Следующим был майор ван Тромп, военный агент из Нидерландского Египта, присланный в Бельгийскую Эфиопию для координации совместных действий против суданских инсургентов, которые доставляли не меньше хлопот, чем абиссинские партизаны. 'Стоило добраться до Африки, чтобы снова заполучить голландцев в соседи', – мысленно усмехнулся бельгийский офицер. И не только их. На юге снова владения французов – Уганда и Кения, по ту сторону пролива опять англичане – в Британской Аравии, люксембуржцы в Чаде опять не имеют выхода к морю, а над голландским Египтом с его дамбами, плотинами и каналами нависает Германская Ливия...

     Ван Тромп был хмур, бледен, застегнут на все пуговицы и абсолютно трезв. Короче говоря, он откровенно страдал.

     – Привез? – только и спросил он.

     – Да, – так же коротко ответил де Винтер. – Вон, в машине лежит. Можешь забирать.

     Ван Тромп так и сделал. В ящике, который он осторожно достал из машины, что-то звякнуло. Чувства голландца было легко понять – вот уже несколько дней ему приходилось выживать без хорошей выпивки.

     – Виктор, ты настоящий друг, – твердо сказал ван Тромп. – Я этого никогда не забуду. За мной должок.

     – Как скажешь, – пожал плечами де Винтер.

     – Спокойной ночи, – добавил голландец и удалился вот тьму, бережно прижимая тяжелый ящик к груди.

     – В этом городке можно найти хорошую гостиницу? – спросила внезапно подошедшая Сильвия. – Или мне придется спать в казарме? – хихикнула она.

     – Что-нибудь придумаем, – неуверенно пробормотал де Винтер. – Давно здесь не было гостей женского пола... Пожалуй, придется поговорить с мадам Верлинден, супругой нашего полковника. Обычно она поздно ложиться, но стоит поторопиться...

     – Жанна, неужели это ты? – судя по звону бутылок, майор ван Тромп неожиданно вернулся обратно. – Твой голос показался мне знакомым, но теперь я окончательно убедился. Новая прическа тебе идет, хотя не могу сказать, что я рад тебя видеть!

     – Не понимаю, о чем вы, – голос журналистки заметно похолодел. – Кто такая Жанна?

     Голландец осторожно опустил свой ящик на землю и приблизился еще на несколько шагов. Теперь они втроем – де Винтер, Сильвия и ван Тромп – стояли в свете автомобильных фар.

     – Точно, это ты, – удовлетворенно кивнул ван Тромп. – Виктор, где ты ее подобрал?

     – Да как вы смеете! – возмутилась Сильвия. – 'Подобрал'?!

     – Мадемуазель Сильвия Трембло, репортер из 'Ле Пти Паризьен', – неуверенно представил ее де Винтер. – Сопровождает нас от самого порта, у нее есть разрешение командования...

     – 'Сильвия'? 'Трембло'?! – расхохотался ван Тромп. – Да она такой же репортер, как и ты! Кто бы мог подумать, что я верну свой долг так быстро?! Позволь тебе представить – мадемуазель Жанна ди Палермо, специальный агент Второго Бюро Французского Генерального Штаба. Пусть ее фамилия тебя не смущает – она сицилианка только наполовину, а на вторую половину – корсиканка и горячая патриотка Четвертой Французской Империи. Что, не похожа? Это потому что в ее жилах течет кровь сицилийских норманнов. Я ведь не рассказывал тебе, как оказался здесь? Это она испортила мне карьеру. Кто бы мог подумать, что мы встретимся так скоро – и именно здесь, в Фасил-Гебби! Пожалуй, я все-таки рад этой встрече. Час расплаты пришел!

     – Этот человек пьян, – решительно заявила Сильвия – или Жанна? – Не понимаю, что он такое несет.

     – Вот как раз сейчас я совсем не пьян, – возразил голландец. – Не успел. Стоило тебе появиться на несколько минут позже...

     – Это серьезное обвинение, – растерялся де Винтер. – Ты можешь его доказать?

     – Конечно, – кивнул ван Тромп. – Завтра утром я первым делом телеграфирую в Александрию, и они пришлют нам полный набор документов и фотографий. Но я очень советую тебе запереть ее под замок прямо сейчас. Иначе завтра утром она будет где-нибудь на другом конце Африки.

     – Это возмутительно, – рассердилась Сильвия (или все-таки Жанна?). – Милый, ты позволишь и дальше этому мерзавцу меня оскорблять?!

     – 'Милый'?! – как эхо откликнулся ван Тромп и снова расхохотался. – Виктор, когда ты успел?! Говорю тебе, немедленно брось ее в подвал и потеряй ключ! Иначе беды не оберешься! Она не та, за кого себя выдает! Подлая шпионка, Мата Хари перед ней как невинный котенок перед тигром!

     Майор Ван Тромп может и был законченным алкоголиком, но никогда не был лжецом. У капитана де Винтера не оставалось другого выхода как поверить старому союзнику и принять меры.

     – Сержант Ламберт... – начал было он, но Сильвия-Жанна опередила его.

     – Ах ты дрянь! – завопила она, замахнувшись на него своим дамской сумочкой. Как оказалось, это был отвлекающий маневр, потому что в другой руке мадемуазель Жанна ди Палермо сжимала извлеченный из той же сумочки дамский пистолет. В ночи грянул выстрел. Только один – подоспевший сержант Ламберт схватил ее за руку и отобрал оружие. Вслед за сержантом на место происшествия прибыл патруль военной полиции и на запястьях лже-журналистки защелкнулись наручники.

     – Похоже, проблема с ночлегом разрешилась сама собой, – заметил капитан де Винтер. – Отведите ее на гауптвахту. Заприте в отдельную камеру. Завтра с ней поговорим.

     – Вы за это поплатитесь, мерзавцы! – вопила 'Сильвия', когда ее потащили в ночь.

     – Она промахнулась, – внезапно заговорил ван Тромп, все это время тщательно ощупывавший себя с головы до ног. – Христом клянусь, она промахнулась! Стреляла почти в упор, но промахнулась. Черт побери, за это надо немедленно выпить.

     – Как будто тебе нужен был повод, – нервно рассмеялся де Винтер. Что за день! Одно приключение за другим.

     – Присоединишься? – спросил голландец, кивая на ящик с бутылками.

     – Ну уж нет, – покачал головой де Винтер, – с меня на сегодня хватит...

     ___

V

     * * * * *

     Утром следующего дня капитан де Винтер направлялся на доклад к полковнику. Его путь пролегал рядом с гарнизонным стрельбищем, откуда доносились выстрелы. 'Не рановато ли для учетной стрельбы?' – удивился капитан, но потом подошел поближе, разглядел, кто ведет огонь по мишеням и удивился еще больше. Когда же де Винтер бросил взгляд на мишени, то был просто потрясен и на какое-то время превратился в пресловутый соляной столб. Как раз в этот момент стрелки в опустошили свое оружие, повернулись, чтобы открыть новую коробку с патронами и обратили внимание на де Винтера.

     – А, Виктор, доброе утро! Присоединяйся к нам.

     – Что здесь происходит? – пробормотал изумленный капитан.

     – Я решил начать новую жизнь, – заявил майор ван Тромп из Голландского Египта. – А наш добрый друг Александр находится здесь, чтобы меня поддержать.

     Товарищ Ван Тромпа, бородатый здоровяк штабс-капитан, представлял в крепости русскую колонию в Джибути. Никто из европейских коллег не был способен произнести, а тем более запомнить его фамилию, все звали русского офицера просто по имени – 'месье Александр', 'капитан Александр' и так далее, в зависимости от обстоятельств. Русский принимал это как должное и не обижался.

     – Что здесь происходит? – повторил де Винтер и бросил пристальный взгляд на мишени. – Это то, о чем я думаю?

     – Я решил начать новую жизнь, – упрямо повторил голландский майор. – Строго говоря, это решили за меня – там, наверху, понимаешь? Французская мерзавка не просто так промахнулась. Я получил второй шанс. Родился заново. Теперь все будет иначе. И первым делом я решил отказаться от алкоголя. Алкоголь – зло.

     – Ибо воистину, – прогудел штабс-капитан Александр. Что бы там не говорили про русских, но этот русский даже не притрагивался к выпивке, потому что принадлежал к ортодоксальной христианской секте, где употребление горячительных напитков было строго запрещено. И вот этим утром Ван Тромп и Александр встретились на гарнизонном стрельбище, где принялись истреблять доставленные прошлым вечером запасы алкоголя. В буквальном смысле. Бутылки с хорошим французским коньяком и другими подобными напитками, аккуратно расставленные вдоль стрелковой насыпи, безжалостно расстреливались из служебных пистолетов.

     – Сколько добра пропадает, – пробормотал Виктор. Еще вчера Александр и Ван Тромп принадлежали к противоположным враждебным лагерям – радикальный фанатичный трезвенник и законченный алкоголик. Де Винтер находился где-то посередине между этими крайностями – за выпивкой не гонялся, но от хорошей выпивки не отказывался. Взять хотя бы запасы кальвадоса и стерфорда, погибшие в подбитом автобусе...

     – Это не добро, а зло, – отрезал Александр, а Ван Тромп согласно кивнул. – Сколько зла сей демон принес человечеству, и сколько принесет еще!

     – Мне пора, – спохватился Виктор. – Начальник гарнизона ждет! Простите, господа, вынужден вас оставить, не имею права опаздывать...

     Но разговор с полковником Верлинденом не состоялся. Едва капитан де Винтер появился на пороге его кабинета, как полковник тут же скрылся за дверью, бросив на ходу:

     – Эти господа прибыли по вашу душу, капитан. Не стану вам мешать.

     В кабинете полковника сидели двое в мундирах бельгийской королевской армии. Один офицер был европейцем, другой – африканцем. И того, и другого Виктор де Винтер видел первый раз в жизни.

     – Разрешите представиться, – офицеры поднялись ему навстречу, и европеец заговорил первым. – Я – лейтенант-полковник Арнольдс, из Королевской военной разведки. А этот молодой человек – принц Хуссейн Умар, из Бельгийского Сомалиленда, наш добрый друг и союзник бельгийского народа.

     Судя по всему, Арнольдс был чуть старше де Винтера – заурядная и ничем не примечательная внешность, вот уж действительно – типичный разведчик. Увидишь такого в толпе и через пять минут забудешь, как он выглядел. Принц Хуссейн был гораздо моложе. Красив – по африканским стандартам, конечно, настоящий сомалийский Аполлон. После короткой заминки де Винтер пожал его протянутую руку. Африканец, похоже, не заметил его колебаний. Или сделал вид, что не заметил. Широко улыбнулся, продемонстрировав два ряда безупречных белоснежных зубов и заговорил самым проникновенным тоном:

     – Для меня большая часть работать с вами, капитан де Винтер. Ваша слава бежит впереди вас!

     'Моя слава?' – искренне удивился Виктор, но вслух ничего не сказал. Французский язык принца был так же безупречен, как и его зубы. В Сорбонне учился, не иначе. Уж точно не в Луизиане или Квебеке. И даже не в Брюсселе.

     – Работать? – машинально переспросил де Винтер.

     – Вы поступаете в мое полное распоряжение, – заявил полковник Арнольдс. – Разве ваш командир не сказал вам? Неважно, он еще успеет это сделать. Присаживайтесь, капитан. Позвольте мне задать вам вопрос. Что вы знаете о Ковчеге Завета?

     Вопрос был настолько неожиданный, что Виктор де Винтер не сразу нашелся, что ответить.

     – Вы имеете в виду тот самый Ковчег? – на всякий случай уточнил капитан.

     – Ну да, – кивнул Арнольдс, – тот самый. Из Библии. Моисей, исход из Египта, царь Соломон, ну и так далее. Что вы про него знаете?

     – Полагаю, то же, что и все, – осторожно сказал де Винтер. – Я посещал католическую школу. Собственно, вряд ли я смогу что-нибудь добавить к вашему списку – Моисей, исход из Египта, царь Соломон, Святая святых Иерусалимского Храма. Его еще золотые ангелы охраняли...

     – Угу, – кивнул полковник. – 'И поставил он херувимов среди внутренней части храма. Крылья же херувимов были распростерты, и касалось крыло одного одной стены, а крыло другого херувима касалось другой стены; другие же крылья их среди храма сходились крыло с крылом. И обложил он херувимов золотом'. Не только вы посещали католическую школу, капитан.

     – Даже я посещал католическую школу, – к вящему удивлению де Винтера поведал принц Хуссейн. – Хоть и недолго. Миссионеры, знаете ли...

     – Короче говоря, – продолжал полковник из военной разведки, – Ковчег существует и находится в Лалибеле.

     – Это мои люди напали на его след, – откровенно похвастался сомалийский союзник.

     – В Лалибеле? – переспросил де Винтер. – Мне тоже приходилось слышать эту легенду, но я не понимаю...

     – Это не легенда, – перебил его Арнольдс. – Ковчег действительно существует и находится в Лалибеле. Информацию подтверждают три независимых источника. Понимаю, это несколько неожиданно для вас, но, откровенно говоря, это открытие стало неожиданным для всех нас.

     – 'Неожиданно' – это еще мягко сказано, – окончательно растерялся де Винтер. – Послушайте, Арнольдс, я добрый католик, но все-таки – ХХ век на дворе, и я боюсь, что мне потребуется хоть какое-нибудь рациональное объяснение. Ковчег Завета из времен Моисея и царя Соломона на самом деле существует? Находится в Эфиопии? Что все это значит?!

     – С вашего позволения, полковник, – снова заговорил принц Хуссейн Умар. – Все довольно просто. В древнем эфиопском храме спрятан старый тяжелый деревянный ящик. В настоящий момент не имеет совершенно никакого значения – тот ли это Ковчег, не тот, подделка, фальшивка. Для нас важно, что темные эфиопы (в устах чернокожего принца эти слова прозвучали двусмысленно) верят, что этот ящик и есть самый настоящий Ковчег Завета. Мы пойдем оттуда и отберем его у них. Помните Библию? Как упал боевой дух евреев, когда филистимлянам удалось захватить Ковчег? История повторится. Когда эфиопский священный артефакт окажется в наших руках, эфиопскому сопротивлению будет нанесен мощнейший удар, от которого они не скоро оправятся, если вообще.

     – Допустим, – медленно кивнул Виктор. – Но почему вы обратились ко мне?

     – Нам потребуется небольшой отряд надежных бойцов под командованием опытного офицера, – пояснил Арнольдс. – Только и всего. У вас будет день на подготовку. Мы отправляемся завтра на рассвете. Сутки – это все, что я могу вам выделить. Время не терпит. У нас есть сведения, что за Ковчегом охотимся не только мы, но и некоторые агенты иностранных держав. Например, полковник Хеллборн собственной персоной.

     – Хеллборн Аравийский? – удивился де Винтер.

     – Он самый, – подтвердил Арнольдс. – И не только он.

     – Неужели и она тоже?.. – растерянно пробормотал капитан.

     – О ком вы? – не понял Арнольдс.

     Де Винтер коротко рассказал про свои приключения с разоблаченной французской шпионкой, скромно умолчав о самых интимных подробностях.

     – Очень даже может быть, – подтвердил Арнольдс. – Пожалуй, перед отъездом нам стоит с ней побеседовать. Где вы ее заперли, капитан? Отведите меня туда.

     – Можно мне с вами? – снова напомнил о себе сомалийский принц и неожиданно плотоядно облизнулся.

     – Пожалуй, не стоит, друг мой, – несколько смущенно сказал Арнольдс. – Вы можете ее спугнуть. Мы с капитаном де Винтером как-нибудь сами.

     – Как скажете, – не стал спорить Хуссейн Умар. – Я и без того найду чем заняться в крепости перед выступлением в поход. Пожалуй, стоит посетить арсенал...

     – Вот и хорошо, – облегченно кивнул Арнольдс. – Пойдемте, капитан. Давно хотел взглянуть на эту шпионку. Да, не удивляйтесь. Жанна ди Палермо, верно? Мне уже приходилось слышать это имя...

     Но Жанна ди Палермо, она же Сильвия Трембло не пожелала с ними разговаривать.

     – Я здесь надолго не задержусь, – пообещала она, – а когда выйду, то заставлю вас обо всем пожалеть.

     – Это крайне неразумное поведение с вашей стороны, мадемуазель, – пытался урезонить ее подполковник Арнольдс, но без особого успеха.

     – Не удивлюсь, если она является частью более крупной операции, – заметил Арнольдс на обратном пути. – Почему она не проверила, что в крепости служит ее старый знакомый? И так глупо провалилась. Надо быть начеку. Здесь могут крутиться другие французские агенты.

     – Еще одного француза мы в лесу взяли, – вспомнил де Винтер. – Марксист какой-то. Но вряд ли он был с ней связан. Да и уцелел совершенно случайно. Ничто не мешало нам пристрелить его прямо там, на дороге. Хотите на него взглянуть?

     – Давайте, – согласился подполковник, но и этот пленник отказался говорить.

     – Рано или поздно заговорит, – пообещал де Винтер, но едва они покинули здание гарнизонной тюрьмы, как Арнольдс перевел разговор на другую тему:

     – Принц Хуссейн предан нашему делу, но есть факты, которые ему знать совсем не обязательно. Например тот факт, что Ковчег, на поиски которого мы отправляемся, скорее всего настоящий. Тот самый. Из времен Моисея и Соломона.

     – Час от часу не легче! – простонал де Винтер. – То есть как это настоящий?!

     – Да, я понимаю, вам бы хотелось услышать рациональное объяснение, – кивнул Арнольдс. – Если вы помните, оригинальный Ковчег мог сносить холмы на своем пути, а люди, неосторожно с ним обращавшиеся, порой неожиданно и страшно погибали. Были у него и другие сверхъестественные свойства. Что ж, когда мы до него доберемся – тогда и выясним, где заканчивается легенда, и начинаются твердые научные факты. Собирайте людей, капитан. Человек двадцать, не больше. Надежные и проверенные бойцы. Вот список оружия и снаряжения, которое нам понадобится. Пожалуй, это все.

     Через двадцать часов маленький отряд на четырех машинах покинул крепость Фасил-Гебби. Теперь, при свете дня, всякий мог полюбоваться на шесты, расставленные по обе стороны дороги и тянувшиеся на несколько километров – украшенные как белыми черепами, так и свежеотрубленными головами. Со вчерашнего дня – на сорок штук больше.

     До места назначения добрались без приключений.

     ___

VI

     * * * * *

     Древняя церковь, целиком вырубленная в скале, была хороша известна европейским захватчикам. Время от времени ее посещали археологи, иногда даже туристы. Мятежники здесь обычно не появлялись, в окрестностях Лалибелы вот уже много лет было тихо. До сегодняшнего дня.

     – Вы не можете входить в храм с оружием в руках! – старый амхарский священник попытался встать на пути у бельгийцев. Арнольдс равнодушно выстрелил в него и оставил умирать на каменном полу.

     – Переверните здесь все вверх дном, – велел полковник и вернул оружие в кобуру. Солдаты бросились выполнять приказ.

     С сопротивлением пришлось столкнуться только на одном из нижних этажей. Легионеры тут же организованно отступили, натянули маски и пустили в ход легкие ручные газометы. Через несколько минут все было кончено.

     Искомый ящик обнаружился в небольшой замурованной пещерке на том самом этаже, где эфиопы вздумали сопротивляться. К счастью, благодаря информации, полученной из трех источников, Арнольдс точно знал, где надо искать. Легионеры быстро разбили стену кирками (они входили в список, полученный капитаном де Винтером) и извлекли трофей на свет божий. Действительно, грубо сколоченный деревянный ящик, почерневшее от времени дерево, примерно 1×1х2 метра. Тяжелый – далеко за сто килограммов.

     – Грузите его на машину, – последовал новый приказ Арнольдса. – Заминируйте здесь все. И быстро уходим отсюда.

     Назад возвращались по другой дороге. Только удалившись от взорванного храма на добрую сотню километров и оказавшись в пустынной местности возле старого колодца, Арнольдс позволил отряду остановиться на привал. Вечерело. Машины поставили в круг и образовали нечто вроде защитного периметра. Половина бойцов заняла посты, другая половина ушла в патруль. Офицеры и сержанты собрались у костра. Завязавшийся было разговор продолжался недолго и был прерван бесцеремонным появлением мадемуазель Сильвии Трембло, она же Жанна ди Палермо, собственной персоной. Французская шпионка светилась от счастья и была вооружена крупнокалиберным автоматом.

     – Что ты здесь делаешь?.. – начал было изумленный Виктор де Винтер, но Сильвия-Жанна не позволила ему договорить:

     – Заткнись. Бросайте оружие, иначе застрелю на месте.

     – Вокруг наши люди... – спокойно сказал подполковник Арнольдс, но шпионка только рассмеялась ему в лицо и бросила на землю возле костра окровавленный абиссинский кинжал.

     – Одни вам уже не помогут. Другие слишком далеко. Бросайте оружие, ну!

     Сержант Маршаль внезапно рванул из кобуры револьвер – и тут же получил пулю. Вторая очередь сразила сержанта Ламберта. В ночи завыли гиены. У костра остались четверо – Сильвия, Арнольдс, Виктор и принц Хуссейн. Уцелевшие офицеры сочли за благо подчиниться. Их пистолеты полетели в колодец.

     – Как тебе это удалось? – не мог не спросить де Винтер.

     – Нашла еще одного мужчину, который не устоял перед моими чарами, – хохотнула Сильвия. – Это было совсем нетрудно. Тебе ли не знать, милый. – Еще один смешок. – Он помог мне выбраться из камеры и удобно устроиться в багажнике одной из машин. Я все это время была с вами.

     – И что теперь? – хладнокровно поинтересовался Арнольдс. – Так и будем здесь стоять?

     – Нет, конечно, – покачала головой коварная наследница сицилийских норманнов. – Я собираюсь через несколько минут уехать отсюда и не останавливаться до самой границы французских колоний. Но перед этим я задам вам несколько вопросов. Вы знаете, что в этом ящике?

     – Только догадываемся, – пожал плечами полковник. – Не удивлюсь, если вы знаете гораздо больше, чем мы. В конце концов, мадам Склодовская-Кюри работала во Франции.

     'Склодовская-Кюри?! А она-то здесь при чем?!' – удивился де Винтер. Это имя было ему знакомо.

     Кажется, Сильвия собиралась ему ответить, но ей помешали. Грянул еще один выстрел – и теперь пришло время Сильвии удивляться, но удивиться она не успела, потому что очень быстро умерла. С простреленной головой обычно долго не живут. Французская шпионка рухнула в пыль, несколько раз дернулась и затихла. Из темноты тем временем выступил не кто иной, как Джонни Спрингс, он же Колорадо Спрингс, он же рекрут Жан Ковбой, облаченный в новенькую униформу легионера и передергивая на ходу затвор карабина Бертье.

     – Продолжаешь делать успехи, солдат, – кивнул капитан де Винтер. – Правильно я сделал, что взял тебя с собой.

     – Ты поторопился, боец, – недовольным тоном заметил Арнольдс. – Она могла рассказать много интересного.

     – Она была вооружена и держала палец на спуске, – извинительным тоном отвечал американец. – Я не хотел рисковать.

     – Оставь, ты все правильно сделал, – отмахнулся де Винтер. – Полковник, не судите его слишком строго.