Текст книги "Кровь, мясо, огнеметы (СИ)"
Автор книги: Владлен Багрянцев
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Кровь, мясо, огнеметы
'Началась беда в Ларедо. Всему виной был Малыш Льяно – свою привычку убивать людей ему следовало бы ограничить мексиканцами. Но Малышу было за двадцать лет, а на границе по Рио-Гранде в двадцать лет неприлично числить за собой одних мексиканцев'.
О'Генри, 'Гнусный обманщик'.
* * * * *
Порт-Ассаб, Бельгийская Восточная Африка, лето 1936 года.
* * * * *
– Это последний ящик, командир, – доложил сержант Ламберт. – Все в лучшем виде, мы о таком и мечтать не смели. Винтовки, пулеметы, гранаты, даже запчасти для машин и новенький генератор!
– Хорошо, – кивнул капитан Виктор де Винтер. – Грузите его на машину. Что-нибудь еще, сержант?
– Комендант порта просил зайти вас в контору.
– Хорошо, – снова кивнул офицер. – Будьте добры, Ламберт, приготовьте батальон к выступлению. Мы отправимся немедленно, как только я закончу с делами.
– Будет исполнено, мой капитан, – козырнул сержант.
Виктор де Винтер бросил короткий взгляд на вытянувшуюся вдоль пирса колонну грузовиков и бронеавтомобилей, потом на могучие корабли Королевского Флота, разбросанные по гавани, после чего неторопливо зашагал по направлению к двухэтажному белому домику, который возвышался на дальнем конце причала. Несмотря на только что отданные приказы, капитан де Винтер совсем не торопился возвращаться в родную крепость посреди эфиопских холмов. Будь его воля, он бы вообще туда не возвращался, а остался бы здесь, на берегу моря. Но увы! Долг, служба, присяга... Капитан тяжело вздохнул и поднялся по узкой лестнице на второй этаж комендантской штаб-квартиры.
– Шеф ждет вас, – этими словами встретил его сидевший в приемной молодой секретарь, заметно страдавший от полуденной жары. Бедняга почти уткнулся лицом в стоявший на конторском столе маленький вентилятор. Де Винтер не проявил к нему никакого сочувствия. 'Тебя бы сейчас на сомалийскую границу, слизняк...'
В кабине командора ван Роя, начальника порта, находились двое – сам командор, всегда добродушный толстяк лет пятидесяти, восседавший в удобном глубоком кресле, и стоявший у окна молодой человек в крайне необычном для этих мест костюме. Де Винтер даже моргнул дважды, прежде чем убедился, что не стал жертвой оптического обмана или солнечного удара. В последний раз он видел такой костюм в американском синемафильме из жизни ковбоев и индейцев. Точно, самый настоящий ковбой. Выцветшая клетчатая рубашка в черно-красную клетку, серо-зеленый шейный платок, широкие штаны из темно-синей брезентовой ткани, сапоги из кожи неизвестного американского зверя с металлическими шпорами и шляпа (самый настоящий техасский 'стетсон', из черного фетра, с загнутыми полями), которую молодой человек бережно прижимал к груди. Капитан де Винтер кое-что понимал в шляпах, его дядя и кузены со стороны матери держали самый большой магазин головных уборов в Брюсселе. Довершал картину лежавший на столе командора широкий оружейный пояс. Патронные гнезда были заполнены примерно наполовину, а из кобуры торчала рукоятка ковбойского кольта, изготовленная из настоящей слоновой кости. В слоновой кости капитан тоже кое-что понимал – чай, не первый год в Африке. Завершив осмотр одежды незнакомца и прочих деталей его туалета, де Винтер потратил несколько секунд на то, чтобы изучить самого 'ковбоя'. Невысокий, сантиметров на пять ниже де Винтера, но широкий в плечах и на вид крепкий. Молод, лет двадцать пять, не больше, а скорей всего – и того меньше. Голубоглазый блондин, высокий лоб, уши почти не торчат, нос картошкой, два ряда белоснежных зубов, коротко стриженный и чисто выбритый. Действительно, похож на американца. Заметно загорел, но явно не под местным солнцем, твердо решил капитан и наконец-то повернулся к терпеливо ожидавшему его командору ван Рою:
– Вы хотели видеть меня, мин херц?
Де Винтер специально перешел на фламандский, предположив, что незнакомец этим языком не владеет.
– Да, – кивнул ван Рой, – этот парень сошел на берег сегодня утром, с греческого торгового судна. Говорит, хочет вступить в армию его величества короля-императора Леопольда, чтобы воевать с мятежными неграми.
– Американец? – на всякий случай уточнил де Винтер.
– Паспорт у него американский, – уклончиво ответил начальник порта.
Капитан пожал плечами, снова повернулся к ковбою и перешел на английский:
– Как твое имя, малыш?
– Колорадо Спрингс, сэр, – немедленно отозвался тот. Голос у него был – удовольствие для ушей, с таким голосом в церковном хоре выступать. Или петь у ночного костра ковбойские песни. Но вот имя...
– Колорадо? – удивился де Винтер.
– Тысячу извинений, сэр, – покраснел американец. – На самом деле меня зовут Джонни. Джонни Спрингс. Но все друзья называют меня Колорадо...
– В таком случае, я буду называть тебя Джонни, потому что мы с тобой пока что не друзья, – заметил капитан. – Или ты предпочитаешь 'мистер Спрингс'?
– 'Джонни' вполне достаточно, – еще больше смутился таинственный ковбой.
– И что ты здесь делаешь, Джонни? – поинтересовался де Винтер. – Как ты здесь вообще оказался? Нет, не в кабинете коменданта порта, а в Бельгийской Восточной Африке?
– Мне пришлось покинуть родину в большой спешке, – снова покраснел 'Колорадо Спрингс'. – Это случилось около года назад, сэр. Немного помотался по свету, пытался найти себе новое место, перебивался случайными заработками, но деньги подходят к концу... Услышал про войну, которая здесь идет, и решил, что могу оказаться полезным.
– Полезным? – переспросил де Винтер. – А что ты умеешь делать?
– Скакать на лошади, стрелять из винтовки или пистолета... – развел руками американец. – Обычные вещи.
– Допустим, – проворчал капитан.– А почему именно наша война? Сегодня войны идут по всему свету. Парни, которые умеют обращаться с конем или винтовкой, сейчас нарасхват в Южной Америке, на Балканах, Филиппинской Индии...
– Мне бы хотелось участвовать не в любой войне, а в справедливой войне, – заявил Джонни Спрингс. – А вы ведете справедливую войну. Негоже неграм подниматься против белого человека. Негры должны знать свое место...
'Еще один', – мысленно закатил глаза де Винтер. Мало нам бурских добровольцев, так теперь еще и побитые конфедераты потянулись на жаренькое.
– Если ты не в курсе, – заговорил де Винтер наставительным тоном, – мы тут сражаемся не с неграми, потому что они негры, а с мятежниками, восставшими против законной власти Его Величества Леопольда, короля Бельгии и императора Эфиопии. Да будет тебе известно, что в королевской армии служат тысячи черных солдат – верноподданные сомалийцы, эритрейцы, суданцы и лояльные эфиопы. Тогда как на другой стороне нередко встречаются белые люди – европейские наемники из гвардии бывшего абиссинского негуса, австро-венгерские социал-коммунисты, британские либералы-фабианцы... Даже твои соотечественники, американцы из 'Армии Всемирного Освобождения'.
– Да что я, не понимаю что ли, бывают и послушные негры, – американец спокойно пожал плечами. – Когда мой дед пошел добровольцем в армию генерал Ли, все домашние негры пошли вместе с ним, и сражались рядом до самого конца. А на другой стороне тоже белых людей хватало – янки, канадские волонтеры, аболюционисты всякие...
– Хммм, – протянул бельгиец. А парня-то на мякине не проведешь. Правильно понимает политику партии. Де Винтер поспешил сменить тему:
– 'Покинул родину в большой спешке'? Прямо говори, грохнул кого-то?
– Это была честная дуэль, – не переставал краснеть ковбой по имени Джонни. – Негодяй оскорбил благородную даму. Но его кузен занимал пост шерифа в том городке, так что я не мог рассчитывать на справедливый суд и поэтому направился к мексиканской границе, а потом и дальше – до самой Африки...
Командор ван Рой, молчавший все это время, не выдержал и расхохотался:
– Складно рассказывает, верно? Я выслушиваю эту историю уже в третий раз и неизменно прихожу в неописуемый восторг!
– Это так невероятно, что я даже готов ему поверить, – пробормотал де Винтер. – Последний вопрос. Кроме английского ты еще какие-нибудь языки знаешь?
– Да, месье, – ковбой перешел на французский. – Провел два года в Квебеке, нахватался, потом еще несколько лет в Луизиане...
– Сам вижу, что не в Париже, – поморщился де Винтер. – Ну и акцент у тебя, прости, Господи... Некоторые сомалийцы лучше по-французски говорят. Но для Бельгийской Королевской Армии сойдет. Что скажете, командор?
– Он выжил на греческом торговце, – ухмыльнулся начальник порта.
– Тогда решено, – пожал плечами капитан. – Где его документы? – Начальник порта протянул потертый паспорт с американским орлом на обложке, и де Винтер не читая сунул его в карман. – Бери свои вещи, Джонни, и топай за мной.
– У меня кроме этого ничего нет, сэр, – американец кивнул на лежавший на столе оружейный пояс.
– Omnia mea mecum porto? – прищурился де Винтер.
– Прошу прощения сэр? – недоуменно моргнул ковбой. – Это бельгийский язык? Я по-бельгийски не понимаю...
– Это латынь, – усмехнулся капитан. – 'Всё своё ношу с собой'.
– А, язык католических священников, – понимающе закивал Джонни. – Должен был догадаться, хотя кроме 'Патер ностер' ничего не знаю. – Пояснил в ответ на недоумевающий взгляд де Винтера: – Я ведь на мексиканской границе много лет провел, наслушался. По-испански, кстати, тоже говорю и понимаю. А так-то я из южных евангелистов...
– Ничего страшного, – утешил его де Винтер. – У нас в армии кого только нет. Мусульмане, язычники, даже иудеи и зороастрийцы. Они будут тебе рады. В лагере получишь новую форму, снаряжение, примешь присягу, все как положено. Это пока останется у меня, – капитан взял со стола оружейный пояс. Вытащил револьвер из кобуры, повертел в руках. Действительно, настоящий ковбойский кольт 45-го калибра c укороченным стволом, слоновая кость и никелированный корпус, украшенный замысловатыми узорами. Мексиканская работа, скорей всего. Дикий Запад. Какой век на дворе? – Будешь хорошим мальчиком – получишь свою игрушку обратно. Между прочим, – спохватился бельгийский офицер, – а в своей родной американской армии ты послужить случайно не успел?
– Никак нет, сэр, – признался ковбой. – Зато некоторое время служил помощником шерифа в Колорадо. Оттуда и прозвище.
– Понятно, – кивнул де Винтер. – Дикий Запад...
___
* * * * *
Возвратившись на причал, капитан де Винтер поручил американского гостя и его имущество заботам сержанта Ламберта:
– Под вашу ответственность, сержант. Вы знаете, что с ним делать.
– Так точно, мой капитан, – Ламберт, ветеран дюжины компаний на трех материках, даже глазом не моргнул. За двадцать лет службы ему приходилось командовать куда более странными бойцами. – Как твое имя, оборванец?
– Джонни Спрингс, сэр, – прозвучало в ответ.
– Не смей называть меня 'сэр'! – мгновенно рассвирепел сержант. – Я тебе не 'сэр'!!! Говорить только по-французски! (Ламберт прекрасно владел британским наречием, но сейчас это не имело значения). Отныне ты рекрут Жан... Жан Ковбой, вот! – Сержант не отличался богатой фантазией. – Не смей обращаться ко мне, пока я с тобой не заговорю, а если заговорю – называй меня 'сержант' и никаких 'сэров'! Понял, Ковбой?!
– Да, сержант! – рявкнул новоиспеченный боец, одновременно вытягиваясь по стойке 'смирно'. 'В армии он может и не служил, но в дисциплине кое-что понимает', – одобрительно кивнул пристально следивший за ним де Винтер.
– Видишь тот грузовик в хвосте колонны?! – продолжал Ламберт.
– Да, сержант!
– У тебя пять секунд, чтобы оказаться на борту. Время пошло. Бегом, марш!!!
– Пожалуй, из него выйдет толк, – на сей раз одобрительно хмыкнул сержант, наблюдая за тем как Джонни Спрингс из Колорадо исчезает в кузове грузовика. – Что скажете, капитан?
– Полагаюсь на твое суждение, – улыбнулся в ответ де Винтер. – Все готово? Можем отправляться?
– Есть еще одна неувязочка, командир, – внезапно помрачнел Ламберт. – Пойдемте, я велел ей ждать возле штабного автобуса...
'Кому ей? Неувязочке?!' – удивился де Винтер, но послушно последовал за сержантом.
– Ну, наконец-то! – Неувязочка разве что не прыгнула капитану навстречу. – Вы и есть тот самый капитан де Винтер?! Я уже битый час торчу здесь на солнцепеке! Хорошо же бельгийская армия обращается с иностранными гостями...
– С кем имею честь, мадам? – унылым голосом поинтересовался де Винтер, и тут же получил предсказуемый ответ:
– Между прочим, мадемуазель!
Высокая, стройная, зеленоглазая, с пухлыми губами и маленьким вдернутым носом, коротко стриженная платиновая блондинка, облаченная в тропический костюм цвета хаки, подчеркивавший ее изящные формы. Далеко за двадцать, но и до тридцати ей тоже далеко. Виктор де Винтер счел бы за счастье познакомиться с такой девушкой даже в Париже или Брюсселе, и тем более – в Порт-Ассабе, где он провел последние три дня, но сталкивался разве что с амхарскими или арабскими шлюхами из офицерского борделя. Если бы только не ее противный голос – крикливый, хриплый, прокуренный и обещавший большие проблемы – или даже неприятности. Де Винтер машинально оглянулся, но сержанта Ламберта уже и след простыл. Небось уже успел настрадаться, поэтому и сбежал.
– Чем могу служить, мадемуазель? – покорно повторил капитан.
– Сильвия Трембло, специальный корреспондент 'Ле Пти Паризьен', – соизволила представиться блондинка. – Вы ведь направляетесь в Гондор, верно?
– Гондар, – машинально уточнил де Винтер.
– Пусть Гондар, – мадемуазель Сильвия нетерпеливо взмахнула изящной ручкой. – Так или иначе, я еду с вами. У меня разрешение от вашего начальства, – теперь она принялась размахивать перед его лицом бумагой, украшенной многочисленными печатями.
Виктор покорно заглянул в документ. Все правильно, все подписи и печати на месте, в том числе подпись генерала Борреманса и печать вице-губернатора Дюпона. Мадемуазель Трембло из Парижа имеет право сопровождать отряд капитана де Винтера, а тот должен оказывать ей всяческое содействие и тому подобное. Чутье не подвело. Проблемы, а то и неприятности. Только французской журналистки ему не хватало в самом сердце зоны мятежных племен. 'Мерд!' – мысленно выругался капитан.
– И как долго вы собираетесь нас сопровождать? – осмелился уточнить де Винтер.
– Сколько потребуется, – отрезала мадемуазель Сильвия. – Ну, мы уже едем?!
Капитан только пожал плечами – больше ему ничего не оставалось делать. Не спорить же с людьми, подписавшими эту треклятую бумагу?
– Добро пожаловать, – – сказал де Винтер и указал на штабной автобус. – Поднимайтесь на борт, располагайтесь со всеми удобствами.
– В эту развалину? – журналистка из Парижа покосилась на предложенную машину с откровенной неприязнью, и ее чувства было легко представить. Видавшая виды 'Минерва' 26 года – грязный серый гофрированный корпус, совсем грязные узкие окошки, разводы ржавчины и другие подозрительные пятна. – А ничего лучше у вас нет? Я вас насквозь вижу, капитан, и знаю все ваши грязные солдафонские штучки. Сами небось на новеньком кабриолете собираетесь ехать!
– Поднимайтесь на борт, – повторил бельгиец. – Не беспокойтесь, мы поедем вместе.
Сильвия пожала плечами, подхватила лежавший у ее ног объемный рюкзак, последовала за капитаном и разинула рот от удивления. Внутреннее убранство автобуса являло поразительный контраст с его внешним видом. Мягкие удобные кресла, шелковые занавесочки на окнах, изящные откидные столики – красное дерево и никель. Где-то в глубине салона негромко гудел освежитель воздуха. И чисто – как в операционной, ни пылинки. Кроме тех, что занесли с собой новые пассажиры и оставили на черном резиновом полу. Де Винтер плюхнулся в кресло у окна и пояснил:
– Если бы он снаружи был такой же красивый, его бы живо отобрал у нас один из тыловых генералов. – Капитан отвернулся и снял с рычага красную трубку радиотелефона. – Говорит командир, общее внимание. Отправляемся через пять минут!
Кабина водителя автобуса была отделена непрозрачной перегородкой. В перегородке открылось окошко и показалась черная физиономия водителя-аскера:
– Все в порядке, шеф? Новые приказы? Нужна помощь?
– Все в порядке, – кивнул в ответ капитан. – Спасибо, Тавакал. Будь готов к отправлению.
– Так точно, шеф, – отозвался сомалиец и захлопнул окошко.
Сильвия Трембло еще раз осмотрелась по сторонам, пожала плечами, бросила рюкзак на пол и опустилась в ближайшее свободное кресло. Достаточно близко, чтобы поддерживать разговор, но недостаточно близко, чтобы разговор походил на дружеский.
– Неплохо вы здесь устроились, – заметила она.
– Мы не должны отказываться от маленьких радостей жизни, даже если взялись нести свет цивилизации местным дикарям, – пожал плечами бельгийский солдафон. – Совсем наоборот.
– О, цивилизация! – журналистка из Парижа завелась с пол-оборота, и капитан хитро улыбнулся про себя. Как они все предсказуемы... – Да знаете ли вы, что цивилизация процветала в этих краях еще в те времена, когда ваши предки были варварами в звериных шкурах, ковырявшихся в грязи посреди болот между Рейном и Маасом!
– Даже не собираюсь с этим спорить. Ваши предки и вовсе были галлами, – парировал де Винтер. – Что с того? Сегодня мы поменялись местами. Наша родная Европа превратилась в центр цивилизованного мира, тогда как абиссинцы растеряли былое величие и скатились в полное варварство. Так проходит слава мира. И не только эфиопская слава. Взять хотя бы их ближайшего великого соседа – Египет. Когда-то великого. Когда-то жители Египта строили волшебные храмы и фантастические пирамиды, а сегодня это нищая страна, населенная грязными бедуинами и невежественными крестьянами. Одним словом – варварами. Варвары, которые только и ждут удобного момента, чтобы обрушиться на Европу, как это сделали в свое время гунны, норманны и татары. Поэтому мы и здесь. Чтобы избежать и не повторить ошибок прошлого. Чтобы остановить варварское вторжение на самых дальних рубежах. Когда мы закончим свою работу в Африке, Азии и других подобных местах, с варварством будет покончено раз и навсегда. Некому будет вторгаться в Европу, потому что негров и египтян будут волновать совсем другие проблемы. Купить супруге новую дамскую шляпку, отвести детей в художественную галерею и не пропустить вечернее представление в местном оперном театре...
– Вы действительно в это верите? – недоверчиво покачала головой Сильвия.
– Впереди много работы, – спокойно сказал де Винтер, – но я верю, что мы справимся. Рано или поздно.
– Сколько лет вы провели в Эфиопии? – последовал следующий вопрос. Этот разговор все больше и больше походил на интервью. Сейчас она достанет из сумки блокнот... Угадал!
– Почти два года. А вы? – поинтересовался капитан.
– Почти два дня, – в тон ему ответила парижанка. – Два дня назад я прилетела из Французской Персии. Мои соотечественники в Иране тоже верят, что несут персидским крестьянам свет цивилизации. А еще свободу, равенство и братство.
– Одно слово – французы, – фыркнул бельгийский солдафон, но его собеседница даже не подумала оскорбиться.
– Раз уж вы решили посетить Африку, – продолжал Виктор, – то почему решили начать с Бельгийской Эфиопии? Почему не Французская Уганда?
– Французская Уганда – моя следующая остановка, – кивнула Сильвия. – Но перед этим я хотела посетить колонию другой европейской державы, чтобы иметь материал для сравнения. Эфиопия лежала по дороге – чистая география, ничего личного.
Де Винтер оставил свое кресло и направился в дальний конец салона, где находился весьма просторный холодильник.
– Боюсь, выбор весьма невелик, – признался он. – Вы что предпочитаете? Кальвадос или стерфорд?
За бортом автобуса протяжно загудел сигнал отправления, поданный с головного автомобиля, и все остальные машины – грузовики, броневики, автобусы и вездеходы дружно отозвались. Мало-помалу колонна тронулась с места и покатила по узким и пыльным улочкам Порт-Ассаба на запад. В темное сердце Африки – прочь от моря, прочь от цивилизации.
___
Первый флаг забился над Харраром,
Это город раса Маконена,
Вслед за ним проснулся древний Аксум
И в Тигрэ заухали гиены.
По лесам, горам и плоскогорьям
Бегают свирепые убийцы,
Вы, перерывающие горло,
Свежей крови вы напьётесь нынче.
'Военная', Николай Гумилёв.
* * * * *
Первая половина пути прошла без приключений, если не считать запланированных остановок для отдыха и дозаправки, как и первая половина второй половины. Как оказалось, Сильвия неплохо умеет делать минет – как и все француженки, а из всех видов совокуплений предпочитает сношение сзади. К счастью, когда колонну атаковали повстанцы, Виктор и его французская спутница были одеты и полулежали в креслах, болтая о всяких пустяках. На часах было около девяти утра, они только что позавтракали.
Несмотря на затрапезный вид 'Минервы', неведомый эфиопский командир правильно опознал в ней важную цель. Первый же выстрел из бронебойного ружья пришелся в двигатель автобуса, а взрывная волна заодно поразила водительскую кабину, превратив верного Тавакала в отбивную из мяса и костей. Сама же 'Минерва' ненадолго оторвалась от грешной земли, чтобы приземлиться обратно колесами вверх.
– Ты цела?! – заорал де Винтер, стараясь перекричать грохот развернувшегося за бортом сражения. Его левая щека противно кровоточила; скорей всего, останется красивый шрамик на память.
– Кажется все в порядке... вроде ничего не сломала... – неуверенно сообщила Сильвия.
– Оставайся пока в машине! – велел капитан, выбил ударом ботинка уже треснувшее стекло, вытащил из кобуры пистолет и полез наружу. Снаружи его никто не ждал. Еще два взрыва донеслись до ушей де Винтера – справа и слева. Классическая тактика – поразить головную машину, потом хвостовую. Непонятно только, почему они начали с его автобуса, который двигался в центре колонны. Никуда бы он не делся. Или решили первым делом оставить отряд без командира? Так не получилось! На помощь капитану с двух сторон уже бежали верные черные аскеры и белые сержанты, покинувшие свои грузовики. Похоже, потери пока незначительны. Это хорошо, а где противник? Виктор окинул быстрым взглядом поле боя. Ага, местность знакомая. Старая лесная дорога, проложенная в конце прошлого века. Справа от дороги – невысокие холмы, покрытые редким лесом. Там и засели враги. Оттуда доносятся восторженный боевой клич непокорных абиссинцев – 'Рас Тафари! Рас Тафари!' Похоже, бронебойные снаряды у варваров быстро закончились, потому они перешли на винтовки и луки. Вот и первая стрела просвистела... Опустившись на одно колено, укрываясь за машинами, бельгийские и африканские легионеры открыли ответный огонь. Их поддержали уцелевшие броневики. Пока все идет неплохо, оценил обстановку де Винтер. Нет, этот лес не станет моим Тевтобургом!
Так-так-так, стреляют только справа. Де Винтер посмотрел налево – там пока тихо. Или враги затаились до поры до времени, чтобы нанести удар в самый удобный для них момент, или там вообще никого. Засада на дороге требует особого искусства, которым может похвастаться не всякий абиссинский полководец. Чуть ошибешься – и бойцы, засевшие с двух сторон, будут стрелять не только в противника, но и друг в друга. Конечно, рисковать не стоит.
– Третий взвод – прикрываете тылы! – капитан принялся отдавать приказы. – Четвертый взвод – приготовьтесь открыть огонь из 'вонючек' по моему сигналу! Первый и второй взводы – за мной!
И капитан де Винтер повел добрую половину своего отряда в атаку вверх по склону холма. На первый взгляд – в самоубийственную атаку. Виктор понятия не имел, сколько там врагов, как они вооружены, хорошо ли окопались, а даже если и не успели окопаться – обороняться на возвышенности им все равно проще, чем атаковать возвышенность. Но капитан знал, что делает.
Нет, не окопались, понял он через несколько минут, когда его солдаты столкнулись с мятежниками лицом к лицу. Но как же их много, клянусь Девой Марией! Здесь лес был гораздо гуще, поэтому вести правильное сражение между плотно стоявшими деревьями не было никакой возможности. Перестрелка быстро перешла в штыковую атаку и рукопашную схватку. Абиссинцы – типичные лесные оборванцы-партизаны – несомненно экономили патроны и предпочитали пускать в ход приклады, копья и шотели – кривые и смертельно опасные эфиопские мечи. Впрочем, черные солдаты де Винтера тоже умели пользоваться шотелями. Сам же капитан облюбовал удобную позицию меж двух вековых стволов и время от времени постреливал в абиссинцев из пистолета. Тем временем враги прибывали – то ли вылезали из-под земли, то ли спрыгивали с деревьев – и постепенно сжимали кольцо вокруг бельгийского отряда. Де Винтер почему-то взирал на такое развитие событий хладнокровно и даже равнодушно.
Потому что он знал, что делает.
'Пора!' – решил капитан, когда число окружавших его абиссинцев стало совсем уже неприличным.
– Маски!!! – скомандовал он, одновременно стреляя в воздух из сигнального пистолета. Одна красная ракета, вторая, третья... Хватит, пожалуй. Не могли не заметить – ракеты взлетали высоко над верхушками деревьев. Заметили, окончательно убедился он, когда где-то над его головой лопнул первый снаряд. А потом еще один, и еще.
С беспощадного неба на поле битвы опустилась Черная Смерть.
Эфиопам и раньше приходилось иметь дело с боевыми газами, поэтому они не растерялись. Противогазов у них, конечно, на всех не хватало, поэтому в ход пошли заранее приготовленные мокрые тряпки. 'Зря стараетесь', – подумал капитан, со злорадством наблюдая за действиями врагов через толстое стекло своего резинового шлема. С этим газом вы еще не встречались. Новая формула, последнее достижение бельгийских военных химиков, только что прибыл из Европы!
Не прошло и десяти минут, как все было кончено. Уйти удалось немногим. Черное облако газа постепенно рассеялось, и теперь всякий мог видеть поле битвы, усеянное телами мертвых и умирающих мятежников – хрипящих в агонии, рвущих остатками сожженных легких, грызущих землю. Между ними бродили солдаты де Винтера в новеньких защитных масках, хладнокровно работавшие штыками и шотелями. Потери легионеров были незначительны. Как ни странно, пленные тоже были – в основном партизаны, носившие хорошие фабричные противогазы. Скорей всего, командиры и офицеры. Разумеется, такие пленные представляли особую ценность, поэтому их по одному уводили в сторону дороги, где вторая половина отряда прикрывала расчеты газовых баллонометов.
– Ладно, заканчиваем здесь, – велел капитан, наткнувшись на одного из своих сержантов. – Собирайте людей, Маршаль. Возвращаемся к колонне.
– Да, мой капитан, – ответил сержант. Его голос прозвучал глухо за стеклянным забралом шлема. Де Винтер еще раз окинул взглядом поле победоносного сражения и неторопливо зашагал в сторону дороги. Но не прошел он и дюжины шагов, как споткнулся о труп черного аскера и выронил свой пистолет. Ничего странного – шлем защищал от боевых газов, но препятствовал правильному обзору. Капитан чертыхнулся и, стоя на коленях, принялся искать свое оружие. Это увлекательное занятие прервал очередной абиссинец, появившийся неизвестно откуда. Скорей всего, с дерева спрыгнул. Мятежник выглядел совсем плохо, но был еще жив. У него даже хватило сил, чтобы прореветь 'Рас Тафари!', брызгая во все стороны кровавой слюной, и занести над капитаном сверкающий шотель. Де Винтер упал на левый бок, перекатился, даже успел выхватить револьвер из кобуры мертвого сомалийца, но выстрелить не успел. Понял, что не успеет. Повстанец с мечом был уже совсем рядом, сейчас клинок опустится... Что будет после этого, капитан даже представить не успел, потому что прямо над его головой загрохотали выстрелы. Раз, два, три... Складывалось впечатление, что неведомый стрелок ведет огонь из пулемета – но пулемета неизвестной системы. Четыре, пять, шесть – длинная очередь превратила грудь эфиопа в одну сплошную кровавую массу. Какое-то мгновение он еще держался на ногах и силился поднять повыше меч, но потом силы окончательно оставили мятежника и тот рухнул на спину, несколько раз дернулся и окончательно затих. Капитан де Винтер перекатился на другой бок, чтобы бросить взгляд на своего спасителя – и только тесный противогаз не позволил ему уронить челюсть. Спаситель тоже носил носил защитный шлем, поэтому Виктор не сразу разглядел его лицо, но вот костюм (джинсы и клетчатая рубашка) и оружие (никелированный ковбойский кольт с ручкой из слоновой кости) невозможно было перепутать ни с чем. Ну и ну. Капитан поднялся на ноги и отряхнулся.
– Ты делаешь успехи, солдат, – заметил де Винтер. – Продолжай в том же духе.
– Рад стараться, мой капитан, – в тон ему ответил Колорадо Спрингс, несколько раз прокрутил кольт на указательном пальце и вернул его в кобуру – точь-в-точь как заправский ковбой. – Жаль, патроны закончились.
– Вот, держи, – капитан решил отблагодарить своего спасителя не только словами и протянул ему наган солдатского образца, который все еще держал в руке. – Патронов к твоей пушке в наших краях не достать, а к этому – сколько угодно. Пригодится.
– Спасибо, командир, – принимая подарок, американец вытянулся по стойке 'смирно'.
Вернувшись к дороге, де Винтер приказал готовиться к дальнейшему путешествию. Несколько подбитых машин сбросили с дороги, предварительно сняв с них все оружие и ценные приборы. Подсчитали потери – дюжина убитых, два десятка раненых – все легко. Дешево отделались. 'А где Сильвия?' – спохватился капитан, но, как оказалось, причин для волнений не было. Гостья из Парижа так и сидела в перевернутом автобусе, пока сражение не закончилось. Теперь она чувствовала себя прекрасно и ходила туда-сюда вдоль колонны, щелкая кнопками и рычажками фотоаппарата.
