Текст книги "Разрешаю поиграть (СИ)"
Автор книги: Владислава Мека
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Владислава Мека
Книга вторая.
Разрешаю поиграть…
Пролог.
Местоположение неизвестно.
-Знаешь, я давно мечтал об этом. Так давно, что сейчас не могу поверить своему счастью.
У него в горле не пересохло? Сколько можно говорить? Я, конечно, тоже люблю поболтать, но не столько же? Хотя, думаю он, действительно, давно мечтал об этом. Но, почему мне выпало это слушать? Приступил бы к пыткам или убил. Так нет, продолжает заливаться соловьем. А у меня уже руки и ноги затекли, впрочем, как я понимаю, это малая из моих бед.
–Сколько бы я не смотрел на тебя, не могу отвести глаз. У меня реально встает при виде твоего корежащегося тела. Холодно? Не переживай, холод скоро станет для тебя спасением, говорят, он притупляет боль. А тебе будет больно, ой как больно, это я могу гарантировать. И никто не придет к тебе на помощь. Слышишь, тварь?! Никто! Ты не заслуживаешь помощи!
–Когда ты уже заткнешься и приступишь к делу? – лопается мое терпение и я рычу сквозь зубы.
–Так не терпится? Ничего, подождешь! У меня еще есть несколько дел, к тебе я зашел только чтобы усилить стимул. Говорю же, смотрю на тебя и возбуждаюсь! Тебе необыкновенно идут эти цепи и веревки. Знал бы, камеру принес.
–Когда я освобожусь, подыхать ты будешь медленно и мучительно.
–Помечтай – его глаза оказались на уровне моих – тебе не суждено выбраться отсюда!
–Сукин сын!
–Чья бы корова мычала! Ладно, заболтался я с тобой. Пора прощаться – свет в помещение потух, оставив меня один на один с темными мыслями.
Не могу я здесь подохнуть. Не могу и все! Но, чертовы цепи из стали и сколько не дергайся порвать их не удасться. Что же мне остается? Ждать… О, да, это я умею. Я подожду.
Великобритания.
Графство Оксфордшир.
Оксфорд.
День первый.
Жизнь – это трагедия, когда видишь её крупным планом, и комедия, когда смотришь на неё издали.
Чарли Чаплин.
Меня всегда поражало то, с какой легкостью некоторые люди могут привыкать к новым обстоятельствам, врывающимся в их жизнь подобно урагану. К сожалению, я и сама одна из таких людей. Мне нравится приспосабливаться к новому и делаю я это предельно легко. Словно, ничего нового для меня не существует. Впрочем, как монету не крути у нее все равно будет всего две стороны.
Кстати, о деньгах. В скором времени они могут мне понадобиться, а поскольку я так и не освоила все эти кредитные карточки, то деньги предпочитаю хранить или в банке или иметь при себе наличные. Но, в этот век грязных воров и обманщиков, тихой девушке, вроде меня, сложно удержать кошелек при себе. И встает новая проблема – на этой недели я не успеваю выбраться в банк, а эти фунты, как назло заканчиваются слишком быстро, если быть точной, то у меня осталась горсть пенсов, а это никуда не годится.
Машинально заправляя прядь рыжих волос за ухо и невольно стискивая зубы, от мысли, что волосы нельзя обрезать, я свернула в сторону столовой. Признаться я не люблю есть публично, но общежитие диктует свои условия и приготовление пищи в комнате не лучший вариант. Я могла бы снять себе квартиру, но тогда привлекла бы к себе лишнее внимание, которое не очень люблю. Да и не хотелось портить последние два месяца умелого притворства, ради собственного желудка. Я итак изрядно потратилась, стараясь изменить себя и подстроиться под новое “Я”.
Кстати, мое новое имя мне совершенно не нравится, но почему-то перебарывая отвращение я его взяла себе. Тина звучит как-то грязно и даже пошло, но не в моем положении выбирать. К тому же, это имя сейчас мне очень подходит.
Внешностью я тоже не особо довольна, Крис мне нравилась больше, хотя бы тем, что не была ржаво – оранжевого цвета. Но, ирландка Тина обязана хотя бы цветом волос соответствовать своему происхождению. Правда пигмент глаз тоже пришлось менять. Теперь глаза у меня зеленые, но не то, чтобы красивые, скорее какие-то грязно – зеленые. И этим фактом я довольна. Мне нравится, что из незаметной, но притягивающей к себе внимание Крис, я стала более незаметной и определенно отталкивающей Тиной.
–Фрик, пришла – раздается шепоток из-за спины.
Это мне тоже очень нравится. Здесь я чувствую себя защищено под ненавязчивое перешептывание за спиной, я могу спокойно существовать. Прошлый опыт все-таки сумел меня задеть и если бы кто-то в этом заведении отнесся ко мне чуть лучше, чем должен, не думаю, что смогла бы продержаться два месяца. Люди должны брезгливо кривиться при виде моей сгорбленной фигуры, не забранных волос и запаха затхлости, ради которого я вручную стираю свою форму в необработанном мыле, а после не глажу и всячески мну.
Да, раньше я старалась слиться с серой массой, но второй раз такой ошибке не допущу, теперь я обычная, неприятно неопрятная личность, к которой и подойти-то противно.
Жаль, что нельзя и по оценкам не выделяться, все-таки в Оксфорд по стипендии берут только лучших и мои оценки напрямую зависят от моего присутствия здесь. Впрочем, за эти месяцы я поняла, что таким способом только усугубляю неприязнь к себе и создаю образ фрика.
–Привет, девочка – снова повариха Марта.
Пожалуй, она мой единственный прокол. Я как-то и не думала, что такой образ способен вызывать жалость у старшего поколения. Да и не вызывал он. Но, Марта была исключением. Дородная, седоволосая и пахнущая свежим хлебом. Навскидку ей лет пятьдесят – пятьдесят пять. Вдова, кольцо носит, но домой никогда не торопиться, к тому же часто смотрит на старую фотографию, судя по потрепанному обороту, дети и внуки не живут с ней и сомневаюсь, что они вообще живут в этой стране. Собак и кошек любит, но у себя не держит, подозреваю, что у нее аллергия на шерсть, видела, как она пару раз чихала, стоило только кому-то прийти в столову в натуральных шерстяных джемперах. В целом, она нравилась многим обделенным вниманием студентам. Бывало подкармливала их, если у тех не хватало денег. Мне тоже как-то предлагала, но я отказалась из чего Марта сделала неутешительный вывод, что я запуганная и несчастная девочка. Так и зовет меня – девочкой. Неприятно, но терпимо.
–Добрый день, мне как обычно – поспешила я сделать заказ и тряхнула волосами.
У меня появился довольно гадкий шрам на виске, он тянулся до самых волос. Неудачно в автобусе упала на нож. Потом на тот же нож упал эмигрант из Мексике и мне пришлось покинуть Соединенные Штаты Америки. Да, неприятная история. Не думала, что биологический папочка попытается меня убрать. Хотя, я ему за это благодарна, он избавил меня от сомнений, стоит ли покидать гостеприимную Америку. И я решила укрыться здесь, у него под носом. Ведь, если желаешь что-то спрятать, прячь на самом видном месте.
Я взяла поднос с едой, кивнула Марте и пошла за самый дальний и темный столик. Он находился рядом с мусоркой и оттого конкурентов у меня не было. Впрочем в столовой всегда можно найти место, где пристроиться, слишком она большая и старинная, а уж темных углов не сосчитать. Но, кто захочет занимать столик рядом с мусором? Только отброс вроде меня.
Я посмотрела на свой поднос и сморщилась. Готовят они здесь не очень, я могу лучше. Но, есть что-то надо. Поэтому я зачерпнула ложку супа и уставилась в пустоту. Ну так, по край мере это выглядит. На самом деле, я придалась самому любимому занятию на свете. Я начала наблюдать. Как обычно, хотя каждый раз что-то новое.
Мне нравится следить за людьми. Я не сталкер. Как можно подумать, просто наблюдая за кем-то можно отвлечься и оставаться при деле.
Этот университет ничем не отличался от школы. Пусть он и считался одним из лучших в мире, для меня он не выделялся из общей массы. Да, здесь учаться лучшие, по мнению общественности, кадры. Вот только, за это время я не смогла найти отличия, которые могли бы изменить мою доску делений. Три ступени и еще одна. Первая – популярные. Вторая – средняк. Третья – крысы. И моя любимая категория – ребята с загадкой. Но, пока я таких почти не нашла. Загадки плавно перетекали в Популярных. Правда, здешние популярные были не такими милыми, как в школах. Эти уже выходили на новый уровень – людей с гнильцой. А средняк становился больше похож на обычных обывателей. Крысы, правда, не подвели, какими были такими и остались.
Еще изменился масштаб. Было слишком много новых лиц. За два месяца я и трети не изучила. Конечно, самых выделяющихся определила, но узнать про всех не удалось, признаться, меня это немного задевало. Но, я списывала свои неудачи еще и на учебу. мне приходилось слишком много времени проводить за учебниками. И не стоит забывать о деньгах. Я работала. В своей манере, но работала. В основном, это был шантаж, временами подделка результатов тестирования и выполнение чужих заданий. Мне не хватало стипендии. Скупка краденного оружия, информация и обновление базы, где были внесены новые данные о моей личности – все это требовало денег и студенческая стипендия таких расходов не покрывала.
Возможно, я излишне осторожна и оружие мне не понадобиться, но я не могу быть уверенной в этом. Зато я могу быть уверена в кольте под подушкой и винтовке в шкафу, а также в пневматике в моем рюкзаке. Да, в этом я, определенно, уверена. Ну, а точная информация о положении дел моих врагов еще больше подогревает мою уверенность.
–Эй, осторожней! – невольно я повернулась в сторону окрика.
Староста и Рада. Этих двоих я неплохо знаю. Точнее, я хорошо за ними наблюдала.
Рада была студенткой по обмену из Хорватии. Подозреваю, что такого гения прикладной математики еще не рождалось. Вот только, на этом таланты девушки заканчивались. Она плохо говорила по английски и еще хуже контактировала с людьми. Серая мышка, чем-то напоминающая мне Крис. Она не была способна постоять за себя и как мне кажется, считала, что это глупо доказывать окружающим что-то, вроде мантры – перед друзьями оправдываться не нужно, они итак тебе поверят, а перед врагами не стоит – они итак тебе не поверят. Действенно, но только среди мудрых, а с молодыми студентами – не прокатит.
Староста. То есть, Себастьян Крафт, сын потомственного лорда и лучший среди лжецов, проще говоря будущий юрист. Один из популярных. Бесспорный аристократ и блюститель чистой крови. Старостой его называют не только потому, что он староста старших курсов, он также законченный педант и моралист, к сожалению, только напоказ. В действительности, ему пришлось сильно потесниться, когда я решила подзаработать в стенах университета. Наши с ним методы работы совпали, да и умения тоже оказались примерно на одном уровне. Но, его спасало имя отца, а вот меня выручала поддержка ректората. Равные силы вынудили Крафта потесниться. Но, только на рабочей территории. Думаю, именно благодаря ему я стала окончательным изгоем.
–Простите – услышала я тихий лепет Рады.
–Убираешь за нами всю неделю – ну, да, он маленький, домашний тиран.
Я закончила обед и облегченно вздохнула. Сколько можно этой дрянью давиться? Благо занятие начнется через несколько минут. Самое время пройти в свой корпус.
День первый. Вечер.
Я засиделась в библиотеки. С этой учебой даже свою врожденную пунктуальность растеряла. Обычно я чутко слежу за временем, стараясь не пропустить лишней минуты. Как показывает опыт такая любовь к точности может спасти жизнь. Не только мне.
Выйдя из библиотеки, я поежилась. Не люблю холод. Терплю, но не люблю. И могла бы ходить в мехах, но чертова привычка – никогда и ни при каких обстоятельствах не выделяться из толпы, играет с моими удобствами злые шутки. Но, я давно отучила себя от жалости к собственному тело. Оно все переживет, помимо смерти, а вот мое сознание не способно пройти еще раз через то, что я уже проходила. Это, как с порезанным пальцем. Порезав его в первый раз, испытаешь боль, но не успеешь ощутить страха, а вот в следующий раз страх, а за ним следом адреналин усилит боль от пореза. Страх – это древнейший инстинкт и сильнейший враг для сознания. Он попросту разъедает разум.
Так о чем это я? Ах, да, мне надо пройти парковую аллею, а там до общежития два шага. Надо только кофту посильнее запахнуть и подумать о горячей чашки цейлонского чая. Все-таки после жаркого климата Канзаса Туманный Альбион казался еще более противным, чем был на самом деле. Мне не нравился здешний сырой климат и постоянные туманы, холодные каменные стены и того хуже, навевали не самые приятные воспоминания.
Аллея встретила меня темнотой и шуршанием мокрой листвы под ногами. Последние два года я усиленно пыталась избавиться от появившейся фобии. Но, пока безуспешно.
Два года назад, как раз перед тем мгновением, когда я решила попрощаться с жизнью, я отчетливо слышала шуршание, не листвы, а гравия, которым был щедро посыпан мост. Не знаю почему, но в мозгах этот звук отпечатался и с тех пор, стоит мне услышать шуршание и инстинкты начинают сходить с ума.
Вот и сейчас, стараясь огибать опавшие листья и отчаянно желая не слышать шуршания под ногами, я даже не шла, я кралась в сторону выхода. И почти добралась до цели, когда услышала этот противный звук в стороне. Непроизвольно встрепенулась и заозрилась по сторонам. Но, никого не увидела и осторожно пошла дальше. Шорох повторился, да еще и протяжный стон вторил аккомпанементом.
Кажется, кто-то там валяется и видимо, этому кому-то сейчас явно не до меня. Вот и славно. Я расслабилась и уже более спокойно прошла оставшуюся часть пути. Почему я не подошла или не позвала на помощь? Потому, что охрану кампуса еще никто не отменял и они мимо точно не пройдут. Им за это деньги платят. А я никому и ничего не должна. Мне лишние проблемы ни к чему.
Комната общежития встретила меня уже привычным запахом плесени и сырости. Хоть, это место и считали лучшим учебным заведением, о комфорте учащихся не особо заботились, особенно, если эти учащиеся были бесплатниками. Мне еще повезло и комнату ни с кем не пришлось делить. Впрочем, везением это сложно назвать. Я просто выбрала самое нежилое и старое помещение. Этой комнатой с пятидесятых никто не пользовался, поговаривают тут было совершенно двойное самоубийство. Уж не знаю, чего боялись мои предшественники, но в комнате упорно не селились. Я же не подверженная предрассудкам, спокойно заняла помещение и за эти месяцы ни один призрак меня еще не навещал.
Включив заварник, я с удовольствием собрала волосы в хвост, достала из дышащего на ладан шкафа старую, но очень теплую кофту и сменила сырые носки на чистые с махровой бахромой по бокам. Как раз и чай подоспел. Налив себе полную кружку и усевшись поудобней на продавленную сетку железной кровати, я принялась зубрить конспект и пить чай. Этот день мог закончиться не так плохо, как я вначале думала…
Электронные часы на тумбочке показывали половину двенадцатого ночи, когда я со стоном села в кровати. Я не могла уснуть вот уже два часа и причина этому была проста. Судя по спискам смен и обхода охраны, выходила какая-то явная нелепица.
Я могу допустить, что в парке в кустах, действительно, валялся какой-то несчастный, но в момент, когда я вышла из библиотеки охрана только должна была закончить обход. Если имела место драка, они бы ее увидели, а если к тому моменту жертва уже стонала от боли, охрана, наверняка бы, услышала. Но, это не так. Что же тогда получается? Ни черта не получается!
Сама не знаю, с чего меня это так взволновало. Но, интуиция меня прежде не особо подводила и потому, выкинуть эти мысли из головы не выходило. В конце концов я со стоном поднялась из нагретой постели и накинув поверх кофты и пижамных штанов, пальто направилась к двери.
Сейчас идти по парку было еще неуютней, чем пятью часами ранее, но я скрежетая зубами и проклиная собственное любопытство пыталась услышать какие – либо другие звуки. Но, как назло стояла гробовая тишина. Скорее всего пострадавшего или пострадавшую уже кто-то заметил и спас, а я тут просто так круги нарезаю и зарабатываю себе простуду. Мне только заболеть не хватало. Какого черта? Все, еще один круг и я пошла отсюда…
Стон раздался, когда я уже сворачивала к общежитию. Значит, не спасли. Я осторожно, пробиралась сквозь пожухлую листву и грязь в сторону звуков. Шла наугад и чуть не запнулась о валяющееся мужское тело. Он пролежал тут пять часов и все это время так громко стонал? Почему его не услышали? Пусть не охрана, но ведь есть еще студенты. Впрочем, кто поздним вечером будет шататься в парковой аллеи? К тому же, она ведет только из библиотеки к общежитию, а я не думаю, что в пятницу вечером кто-то помимо меня будет засиживаться за книгами.
Не сильно пнув ногой неподвижное тело, я перевернула его на спину. В темноте лица не разглядеть, но точно молодой мужчина и он учиться здесь, судя по грязной форме. И что мне теперь с ним делать? Вызвать Скорую? Полицию? Охрану кампуса?
Скорая – не вариант, если вызвать ее прибудет Полиция. А с этими ребятами я встречаться категорически не желаю и даже если уйти до их приезда, они все равно начнут опрашивать учащихся, раз пострадавшим оказался студент. Охрана кампуса тоже не вариант. Они сто раз должны были его заметить и раз не помогли, дело не чисто. Уйти? Я могу. Но, что-то заставило меня подняться из постели и прийти в аллею ночью и это что-то настойчиво давило мне на мозг сейчас.
–Ненавижу такие ситуации. По доброму мне надо просто свалить отсюда и притвориться, что я тебя не видела и не слышала. Но, что-то мне подсказывает, что я совершу большую ошибку, если так поступлю. Что же мне делать? – присела я на корточки рядом с человеком.
Естественно, он мне не ответил, только захрипел. В принципе, если его тут бросить до утра он не протянет. Сдохнет. Так, почему тогда моя интуиция настойчиво протестует? Нет человека – нет проблемы. Или данный вариант сейчас не прокатит? Fuck! Fuck! Fuck!
Поднять его оказалось проще, чем я думала, за эти годы мое тело существенно окрепло, не само по себе, конечно, я упорно тренировала его, но не думала, что смогу тащить на себе мужчину. Ошибалась, смогла. Вот только пальто он мне существенно попортил. Теперь придется тратиться на химчистку или покупать новое? Что будет дешевле? Новое. Сэконд хэнд, определенно, дешевле химчистки.
В общежитие я зашла с заднего входа, впрочем это была лишняя предосторожность, комендант давно спал в своей каморке набравшись паршивым виски и под звуки еще более паршивой порнухи. На этаже тоже стояла тишина. В этой части здания жили студенты по обмену и по пятницам они до поздней ночи кутили в дешевых пабах, что мне сейчас было на руку.
С трудом я открыла дверь своей комнаты и свалила тело на пороге. Ба! Кого я притащила к себе. Неужели в этот раз интуиция решила сыграть со мной в шутку? Неудачную шутку, я бы сказала. Пачкая мой чистый пол валялся сам Себастьян Крафт. Вот так неожиданность.
Ну не тащить же его назад в аллею? Придется, с этим что-то делать. А что? Помочь? Добить? Куда труп потом прятать? И на какие деньги бежать из страны? Вопросы, вопросы и не одного ответа.
–Сегодня пятница тринадцатое, что ли? – посмотрела я на не приходящего в сознание старосту.
На часах вопреки моему мнению высвечивалась дата четвертое ноября, суббота, первый час ночи. Черная кошка тоже мне дорогу не перебегала, тогда что? Почему я попала в эту ситуацию? Не знаю и разбираться некогда, если сейчас же не отогреть и не привести в чувство Крафта, то мне не до примет местного фальклора будет.
Еще один бесспорный плюс этой комнаты в том, что она находится рядом с душевыми в конце коридора и этими душевыми пользуюсь только я. Вода в них течет редко, ремонт там последний раз был лет тридцать назад и из треснувшей штукатурки часто высовываются мокрицы и прочие насекомые. Оттого девушки перестали пользоваться этой душевой, да и зачем себя мучить? Когда в другом конце коридора есть новые и чистые ванные, а это помещение не стали закрывать на всякий случай. И вот, случай представился.
Я взяла старую простынь и аптечку. Чувствую не меньше часа проведу там. Пока отмою, пока продезинфицирую раны… Конечно, выглядит он, как свежая отбивная, но не думаю, что есть внутренние кровотечения или разрывы в органах, иначе он бы уже был мертв. Но, безусловно, его сильно избили и лежал он на отсыревшей земле, может вполне подхватить пневмонию. Бросив пальто на пол у двери, я мысленно с ним попрощалась, как и с пижамой, когда я закончу с ним, одежду смело можно будет выкидывать. Надеюсь, он компенсирует мне затраты.
В душевой, было холодно, но терпимо, особенно, когда я включила горячую воду, надо с умом воспользоваться ей, к сожалению в Великобритании, с водой сложности и она строго лимитирована. Значит, надо поторопиться, иначе я не успею его отмыть.
Не церемонясь, я сдернула с Крафта одежду и кинув ее на пол, рядом с телом хозяина, намылила руки. Мыть его мочалкой – издевательство. Не кожа, а сплошной синяк с кровоподтеками и ссадинами. Похоже, его били ногами и кастетами, возможно и лезвиями резали. Кого же староста так достал?
Он сильно мычал и стонал, когда мыло попадало на раны и я даже думала, что очнется, но нет, в сознание так и не пришел, даже когда я стала прижигать его ранения йодом. Крафту повезло, на голове не обнаружилось особых ушибов, кажется, он прикрывал лицо руками, оттого они больше всего пострадали. На пах было страшно смотреть. Конечно, я видела и похуже, но уже почти у мертвеца, а староста был жив и его гениталии выглядели, буквально, растоптанными. Я постаралась быть осторожной, но не думаю, что мне это удалось. Тут либо надо проявить жесткость и причинить максимум боли, чтобы в будущем надеяться хоть на какой-то результат или же продолжать миндальничать и в итоге его оскопят.
Когда кончилась вода и банка йода, я завернула Крафта в простыню и кое-как дотащила до комнаты, в душевой от горячей воды меня распарило, да и поздний час давал о себе знать, мне в шесть вставать, а времени поспать осталось всего ничего. Суббота не лишала меня семинаров, да и подозрительно это будет, если фрик помешенный на учебе, вдруг не явится на занятие.
Уложив Крафта на свою постель, сама я легла на соседнюю койку, она была хуже моей, но после сегодняшних приключений, мне уже все равно на чем спать. Сон затопил меня моментально. И не было никаких сновидений. Последнее время мне редко что-то снится, надо было дожить до девятнадцати, чтобы воспоминания частично покинули мое подсознание, а возможно, все проще. Я слишком устаю, поэтому сны и не приходят.
День второй.
Воспоминания ? коварная вещь. Они могут дремать годами, но стоит их затронуть, и память принимается усердно подбрасывать то ,что хотелось бы навсегда забыть.
Я проснулась резко. При этом понимая, что у меня еще оставалось время поспать. Значит, меня разбудили. А кто? Повернула голову. Взгляд, меня разбудил взгляд очнувшегося Себастьяна Крафта. Он пристально смотрел на меня, чудом уцелевшими, глазами. Немигающий взгляд не пугал, но настораживал. Он не понимает, что происходит или слишком хорошо понимает? Какая, в сущности, разница? Главное, он очнулся и думаю уже сегодня уберется из моей комнаты.
Сколько бы я не пыталась понять, как можно его использовать – не поняла. Он худший из возможных знакомых. Его отец, наверняка, пересекался с моим папашей и это только дело времени, прежде, чем обо мне узнают. Вчера я собственноручно выкопала себе могилу. Впрочем, не думаю, что лорд Рейган станет моим убийцей, эта привилегия отдана кое-кому другому.
–Где я? – сдавленный шепот отвлек меня от мыслей.
–В общежитие – вставая с постели и разминая затекшую от сна без подушки шею, ответила я.
–Почему?..
–Этот вопрос не ко мне. Я нашла тебя в парковой аллеи вчера ночью. Решила не беспокоить стражей порядка и парамедиков, поэтому притащила к себе, серьезных повреждений ты не получил, поэтому, как отлежишься можешь идти на все четыре стороны.
Он попытался подняться, я ведь ясно сказала “как отлежишься”, но похоже Крафту моя компания нравится так же, как мне его. Еще две попытки, вспотевший лоб и осознание, что он валяется под одеялом в одной простыни, слегка отрезвили его разгоряченный темперамент.
–Я в туалет хочу – как избито.
–У меня нет катетера – предупредила я.
–Зачем мне?.. – начал было он, но тут же замолк, почувствовал и приподняв одеяло заглянул в щель.
–Это не так страшно, как выглядит – нда, утешитель из меня аховый.
–Да? Сомневаюсь. Но, мне правда, надо – сморщился Крафт.
–Извини, но ты не настолько важный человек, чтобы я судно за тобой выносила. Если желаешь, могу вызвать доктора.
–Нет!
–Не стоит так горячится, могу еще кому-нибудь позвонить – предложила я.
–Как тебя там, Тина? Не надо никуда звонить – какой невежливый, но мне в принципе все равно.
–Как хочешь – пожимаю я плечами.
Мне надо переодеться, но не при нем. Или просто натянуть кофту и юбку поверх фланелевой пижамы? Ничего страшного не случится, если под верхней одеждой я буду в пижаме, а вот демонстрировать свое тело, пусть мне и не стыдно, но показывать свои секреты – последняя дурость.
На Крафта мои действия эффекта не произвели, впрочем он и не смотрел на меня, его взгляд был устремлен в потолок, давно не штукатуренный. Видимо, было о чем подумать. Вот и пусть, меньше на меня внимания будет обращать.
–Я ухожу. Когда сможешь стоять на ногах, просто захлопни дверь – уже у порога обратилась я к старосте.
–Я голым должен буду уходить? – этот холодный и совершенно неблагодарный тон, мог бы вывести меня из себя, мог бы. В другой жизни. Но, сейчас я – изгой, а изгои не проявляют характера.
–У кровати лежит одежда.
Я вышла из комнаты. Конечно, опасно оставлять его в комнате без присмотра, он может полезть в шкаф, к примеру. Но, сейчас у Крафта полно своих проблем, чтобы интересоваться моей персоной. Да и я, все-таки фрик, а не тихоня. в этой роли, я должна быть доверчивой и наивной, ранимой, а главное – жертвенной. Крафт должен поверить, что я безобидное, безмозглое создание, которое явно не понимает, что сделало. Иначе его интереса не избежать. Ну зачем? Зачем я полезла ему помогать?
Хотя, теперь уже поздно сожалеть. Надо сосредоточиться на текущих делах. И на первом месте стоит покупка нового пальто. Старое, как и вещи старосты, я по дороге на семинар, выкинула в мусоросжигатель. Между делом обшарив карманы его брюк. Обзавелась только парой бумажек, на первый взгляд они выглядели, как обычный мусор. Но, я проверила и поморщилась. На обороте одной из них обнаружился номер телефона. Хорошо знакомый мне номер. Лорд Рейган.
Зря я роптала на интуицию, она не подвела. Крафт связан с моим папашей, а значит и с Кукловодом. Замечательная в огромных кавычках новость.
Кукловод или по простому Людовик – эта катастрофа международного масштаба. И когда я так говорю, то не капли не преувеличиваю. Людовик Рейган – психопат, маньяк и серийный убийца. Его ищет семнадцать стран, награда за его поимку баснословна, а благодарность людей будет вечной. Увы, никто и никогда, пока жив его отец, не сможет поймать этого мальчико – девочку. Он не трансвестит, то есть не только это. Людовик – гермафродит, с ярко выраженным желанием узнать почему только он так странно устроен.
Впрочем, это не главная причина его маниакального желания убивать. Началось все еще в детстве. Когда его чокнутая сука – мать, захотела себе вместо сына дочку. Уж не знаю, что она делала с ним, но Людовику это определенно не нравилось и он решил выместить свою боль на посторонних. Сначала были просто жестокие проказы со сверстниками, затем ему стало скучно и ангелоподобная девочка в лице Людовика подстроила три несчастных случая со смертельным исходом для слуг в течении одного года. Родители узнали, ужаснулись и… закрыли глаза на “проказы” ребенка.
Людовик быстро осознал, что старшие за “проказы” не наказывают, даже внимание не обращают и началось… Слуги, дети слуг, случайные туристы… Когда к семейству Рейгана стала присматриваться полиция, лорду пришлось срочно решать как быть дальше. И он не придумал ничего лучше, чем приставить к мальчику персональную няньку – убийцу.
Станис Корш. А уже Станис подкинул лорду идею, поставлять на опыты Людовику проституток – эмигранток. Какое дело правоохранительным органам до нелегалок? Никакого.
И все бы замечательно, вот только Людовику стало скучно. И он начал в тайне от отца и Станиса заманивать своим детским телом мальчиков и мужчин. Они и подумать не могли, что в тщедушном теле живет такая адская сила. Людовик оглушал их в какой-нибудь подворотне и вызывал личного водителя. Трусливые слуги слишком боялись, чтобы открывать рот. А когда запахло жаренным, Рейган стал отправлять сына “учиться” заграницу. Мать Людовика не перенесла разлуки с сыном – дочкой и того, что муж отобрал у нее наркоту – вскрыла себе вены. С тех пор, Людовик стал окончательно мальчиком и садистом – убийцей.
Они со Станисом не мало народу положили. Но, вмешался случай и Станис погиб. Людовик остался один и опять заскучал. На этой почве он увлекся историей своего семейства и в частности прошлым своего папочки. Тут-то и всплыла я. Любопытство одолело младшего Рейгана.
Он так сильно заинтересовался мной, что приехал в приют, где я жила. А я очаровалась прелестной девушкой, в образе которой он предстал передо мной. И Людовику это понравилось. Он захотел меня. Так сильно захотел, что даже папаша не смог сдержать его. Стоит отдать должное стойкости лорда. Он целый год пытался остановить сына. Но, не смог. И в личное пользование Людовика попала я…
–Тина, ты сегодня какая-то рассеянная – попенял мне профессор Филтон.
Да уж, согласна. Психология меня сейчас не особо интересовала. Но, Филтона стоит пожалеть. На семинар я явилась в одиночестве. А этот немолодой мужчина привык к вниманию. Кстати, заслуженному. Он умел увлекать слушателя. Его лекции не были сухим материалом, наверное потому, что он больше тридцати лет работал в одном из лучших психологических центров, оказывающих поддержку жертвам насилия и жестокого обращения.
На первый взгляд Николас Филтон казался милым старичком. Опрятный, благочестивый и безусловно умный. Но, это первый взгляд того, кому не приходилось попадать на другую сторону безумия. Была бы воля Филтона и он бы ставил эксперименты над больными со смертельным исходом… Хотя, я не могу найти тому доказательств. А без доказательств мои выводы смешны и глупы.
–Простите, профессор Филтон. Вчера я непоправимо испортила свое пальто и сейчас думаю только о том, что мне придется покупать новое – а что? Эти мысли тоже присутствовали в моей голове.
–Тина, я постоянно повторяю, нельзя искать своим проступкам оправдания потому…
–Что таким образом индивид пытается найти виноватого в своих бедах, что неизбежно приводит к конфликту или с окружающими или с самим собой. Второе хуже первого потому, что конфликт внутри себя влияет на психику и усугубляет уже имеющиеся симптомы расстройства – процитировала я Филтона, в его глазах зажегся огонек интереса.
