Текст книги "Нет правил для богов"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава третья,
в которой происходят встречи – одна неприятная, другая – загадочная

Эта придорожная харчевня мало чем отличалась от шумной городской таверны. Разве что было здесь не так людно и уж куда менее шумно. Среди посетителей не было той экстравагантной столичной публики, не было музыкантов и странного дурманящего дыма трубок.

Говоря по совести, обстановка тоже была попроще и погрязнее.

Еда – так себе, и девка-разносчица – далеко не красавица. Да и пиво было под стать – не слишком свежее, с кислинкой.

В общем, кого я обманываю?

Паршивое было место.

Только вот именно здесь назначил встречу наш мерзкий соглядатай.

В ожидании мы с Грошем тоскливо потягивали пиво. Приятель мой тщетно пытался найти желающих перекинуться с ним в картишки или хотя бы в кости. Народ здесь был сонный, апатичный, как и вся местность вокруг.

– И что мы здесь только делаем? – недоумевал деятельный Грош. – Если уж не суждено нам удрать от доброго отца Себастьяна – то хоть делом каким заняли бы, что ли…

– Зря болтаешь. – Я покачал головой. – Будто не знаешь, какими делами нас займут…

– А что? – простодушно пожал плечами Грош. – С нами маг, он-то не даст нас в обиду!

– Но Горензеф сам говорил, что не всесилен! – возражал я.

– Наше дело маленькое! – отмахивался Грош. – Если хочешь знать – я даже доволен, что мы попали в эту историю. Глядишь – сделаем карьеру, станем с тобой инквизиторами…

– Ты это серьезно? – Я с подозрением глянул на приятеля. Никогда не поймешь, взаправду он говорит или слова сами лезут из него, как из дырявого кармана…

– Ну, инквизиторами – не инквизиторами, а важными людьми стать можно! – заявил Грош. – Поработаем, обрастем связями – а там займемся торговлей с гномами под прикрытием святых отцов. Я даже прикинул, как с их помощью от податей избавиться можно. Гляди: допустим, создаем мы концессию на основе добровольных пожертвований прихожан при каком-нибудь храме…

– Побойся бога! – ахнул я.

– Ты не понял – мы всего лишь обернем капитал, а после вернем с процентами! – с детской непосредственностью убеждал Грош. – Всевышний еще будет нам благодарен за приумножение своих капиталов!

– Приди в себя, негоциант доморощенный! – возмущенно воскликнул я. – Нам бы из этой передряги вывернуться – а ты уже сочиняешь, как казну обдурить да попасть вне очереди в преисподнюю!

– Ну, одно другому не мешает! – важно сказал Грош. – А мыслишка-то моя дорогого стоит! Надо будет обсудить с отцом Себастьяном при личной встрече…

– В этом нет необходимости! – усмехнулся неприятно знакомый голос. – Обсуди со мной – а я передам!

Наш спор скомкался, мы обернулись к неказистому столику у стены под полкой с каким-то чучелом. Там удобно примостился Заг, потягивая винцо из грубого железного кубка. Причем одну ногу в дорогом башмаке ягнячьей, расшитой бисером кожи возложил прямо на стол.

– А ты парень не промах, – бросил он Грошу. – Будь ты настоящим вором – я бы зуб за тебя дал на приеме в Гильдию. Мыслишка твоя тоже неплоха. Жаль только, кишка у вас обоих тонка, да и не жильцы вы на этом свете…

– В смысле? – медленно проговорил Грош.

– Да шучу я, шучу! – рассмеялся Заг.

– Что-то не нравятся мне такие шутки… – хмуро заметил я.

– Это ничего, – сказал Заг. – Одному не нравятся мои шутки, другим не нравятся ваши глупые рожи. Честно говоря, на месте своего покровителя я не стал бы связываться с такими простаками. Ну да это не мое дело. Мое дело – передать для вас новое поручение.

Мы молчали в мрачном ожидании. Заг же ловко, как кошка, перебросил свое гибкое тело к нашему столу и устроился на новом месте, поглядывая на нас с хитрым высокомерием.

– Вот что я вам скажу, господа бродяги, – сказал он. – Предстоит вам дело непростое, такое, что лично себе я ни за что не пожелал бы. Не думаю, что вы с ним справитесь, а потому даже забавно поглазеть на ваши потуги…

– Вы бы не каркали, милейший, а говорили по делу, – сердито сказал Грош.

Заг сверкнул глазом, но продолжил как ни в чем не бывало:

– Ну-ну… Так вот, предстоит вам, счастливчики, потягаться если не силой, так умом и хитростью с лучшими людьми Императора. Может, они и не мудрецы и не стратеги, но преданности повелителю и умению владеть мечами им не занимать…

– Мечами? – переспросил я. – Мы что же, должны сражаться?

Заг скрипуче рассмеялся:

– Куда вам тягаться с имперскими рыцарями? Взять хоть сотню таких, как вы, – лишь больше станет куча молчаливого фарша. Нет, я, конечно, сам не ангел, но и мне не придет в голову предлагать вам драться с ними. Впрочем, этого и не требуется. Отец Себастьян желает совсем другого.

– Уверен – то, что хочет этот человек, ничуть не лучше убийства, – проговорил я.

Грош под столом наступил мне на ногу. Да я и сам понимал, что говорю довольно-таки опасные вещи.

Вор же легко пропустил мои слова мимо ушей.

– В общем, так, – сказал он деловито. – Нельзя позволить Ламберту найти посланницу… Ну, вы понимаете, о какой дамочке я говорю. Ежели он ее найдет – то не должен привести ее в столицу…

– И как же вы себе это представляете, почтенный? – ядовито спросил Грош.

– Мне представлять ни к чему. – Вор зевнул и с хрустом потянулся. – Мое дело – передать вам приказ. И еще кое-что…

На стол с возбуждающим звонким звуком тяжело упал небольшой кошелек.

– Привет от отца Себастьяна, – ухмыльнулся вор. – Любое дело должно быть оплачено. Иначе оно теряет смысл…

– Особенно – грязное дело! – буркнул я, глядя, как Грош с удовольствием подхватывает кошелек.

– Деньги не пахнут! – пересчитывая серебро, заявил приятель.

– Еще как пахнут! – прищурился вор. – Вкусной едой, вином, духами красоток!

– Хорошо сказано, приятель! – воскликнул Грош, пересыпая монеты из ладони в ладонь.

– Вы будете получать столько же при каждой нашей встрече, – сказал вор. – Думаю, денежки будут заставлять вас пошевеливаться и… И напоминать о палачах инквизиции…

– Хм… А вот этого не надо, – сказал я. – У нас прекрасная память…

Вор исчез столь же шустро, как и появился, мы же остались сидеть в самом подавленном настроении.

– Ну, вот… – мрачно сказал Грош, наигравшись с монетами. – Рыцарей нам только не хватало. Знаю я их дворянские замашки!

– Откуда тебе-то знать? – с сомнением спросил я.

– Да так… – туманно сказал Грош. – Воспоминания трудного детства. Начни мы им пакостить – поймают в два счета! И если сразу не порубят в капусту, так слугам скажут. И тут уж неизвестно, что хуже – от меча погибнуть или под кнутами…

Гроша передернуло – видимо, он хорошо знал, о чем говорил.

– И главное – удирать бесполезно, – уныло добавил он. – Они же верхом, а мы с тобой не на темных городских улочках – мигом догонят и за шиворот схватят…

– Верхом… – задумчиво повторил я. – Может, лишить их этого преимущества?

Грош непонимающе уставился на меня.

После чего расплылся в хитрой улыбке.

Эту ночь мы провели с определенным удобством: хозяин харчевни милостиво допустил нас к сеновалу, взяв, прочем, небольшую плату и сопроводив длинным списком условий: куда не ходить, на что не смотреть и чего не делать. Зевая, мы выслушали эти нотации и забылись мертвым сном – наутро нам предстояло приступить к своим негодяйским обязанностям.

Однако выспаться мне не довелось.

Проснулся я посреди ночи от странного тревожного чувства. Выбрался из-под навеса и, поеживаясь, прошел по заднему двору харчевни.

Небо было удивительно звездным и столь красивым, какое можно увидеть лишь над Невендааром. Захваченный зрелищем, я вышел за калитку, к дороге. Всхрапывали хозяйские кони, сонно отзывались свиньи и овцы. Но даже это не могло нарушить величественной картины.

Это таинственное ночное время создает особый настрой – и в душе рождаются необычные стихи и мелодии, каких не придумать при солнечном свете.

Так я и стоял, тихо нашептывая строфы, позабыв о своей незавидной и опасной доле шпиона инквизиции. Я снова был свободным поэтом – и жадно ловил ускользающие минуты…

…Я вдруг почувствовал, что не один под этим прекрасным небом. Не успел даже обернуться, как пространство вокруг меня озарилось призрачным светом, и из-за спины моей тихо выплыла знакомая фигура.

Сердце ускорило бег, и пересохшие губы произнесли в волнении:

– Иноэль…

Это была она – девушка-ангел. Так же, как и я, смотрела она в чудесное и небо.

– Какая красота, – сказала она, счастливо улыбаясь. – Гармония и чистота – то, чего не встретишь в этом, нижнем мире…

Лицо ее подернулось грустью. Она поймала мой растерянный взгляд и улыбнулась вновь – на этот раз ободряюще.

– Тебе не нравится наш мир? – осторожно спросил я.

– Он ужасен… – произнесла Иноэль. – Коварство и ложь, жестокость и смерть – вот что движет обитателями Невендаара…

Иноэль медленно прошлась, сделав круг, и легкие ткани стелились за ней, словно не существовало для них земного притяжения.

– Я знала, что на земле все не так, как там… – она подняла глаза к звездам. – Но действительность предстала еще ужаснее. Даже не знаю, имеет ли право на существование такой больной мир…

В ее словах мне послышалась тоска и… нешуточная угроза. Но тогда я думал совсем о другом. Ведь в душе моей поселились беззаботные светлые сущности, лишающие человека способности рассуждать здраво.

– Прекрасная Иноэль, – сказал я с чувством, – если что-то и должно существовать вечно – так это твоя красота!

Девушка посмотрела на меня с удивлением. В глазах ее сверкнули удивление и насмешка:

– О чем ты, забавный юноша?

С трудом сдерживая в себе восторженные порывы, я заговорил – пожалуй, чересчур страстно:

– Прекрасная посланница небес! Я не знаю, для чего ты сошла на эту землю, но с первого взгляда ты околдовала меня своей красотой. Я шел в эту страну с надеждой найти вдохновение – и даже не ведал, какое счастье огненным вихрем обрушится на меня с небес…

– Одумайся, мальчик! – с грустной улыбкой проговорила Иноэль. – Уж не прокрались ли в твою душу опасные чувства? Это было бы прискорбно: ведь ты – всего лишь смертный…

– О да! – страстно заговорил я, опускаясь на колено и пытаясь поймать подол ее легкого платья. – Я смертный – и это прекрасно, потому что дает мне возможность умереть за тебя…

– Постой, безумец! – Иноэль отстранилась, словно отплыв на пару шагов назад. – Оставь свои бесплодные фантазии! Что ты знаешь обо мне? А узнав – не ужаснешься ли? Не отпрянешь ли от меня, как от чудовища?

Я не понимал, о чем говорит эта девушка. Звездная ночь и прикосновение к небесному способны лишить рассудка поэта, и без того хрупкого душой.

Единственное, что я понимал в тот момент: я должен сделать что-то важное для нее, носительницы чудесных сил и неземной красоты. И меня вдруг будто молнией прошибло.

– О Всевышний… – Голова прояснилась, и я ощутил страх вперемешку со жгучим стыдом. – Прекрасная Иноэль, послушай меня! Тебе угрожает опасность!..

– Не беспокойся обо мне, Свидрик, – ответила она, и, услышав свое имя в ее устах, я почувствовал сладкое тепло. – Отправляясь в пучину Невендаара, я знала, какие опасности ждут меня здесь. Поверь – я ничего не боюсь…

– Но тебя уже повсюду ищут! – воскликнул я страстно. – Люди Императора и инквизиции, эльфы и демоны – все рыщут по твоим следам, стремясь захватить тебя, как ценную добычу!

– Такова судьба моя, Свидрик, – сказала Иноэль, и полный печали взгляд ее вновь устремился в небо. – На все воля Всевышнего. Но поверь – куда более суровая судьба уготована самому Невендаару…

– Не понимаю… – пробормотал я.

– Я пришла сюда, чтобы исполнить волю небес, – сказала Иноэль.

Я решительно тряхнул головой:

– Какова бы ни была воля небес – я сделаю все, чтобы защитить тебя, Иноэль!

Девушка посмотрела на меня долгим, пронзительным взглядом.

– Ты не воин, – сказала она. – Но в сердце твоем пылает рыцарский огонь. Берегись – как бы он не спалил твою душу…

– Я не боюсь! – упрямо сказал я, не будучи уверенным в сказанном. Не знаю, испытывают ли страх рыцари – но мне стоило больших усилий вытолкнуть его в дальние закоулки души. – Я хочу спасти тебя от всех этих жадных лап!

Иноэль покачала головой:

– Ты ничего не знаешь, Свидрик. А незнание рождает ошибки, и порою страшные ошибки…

– Мне плевать! – выкрикнул я. – Зато я знаю одно: ты – главное сокровище этого мира, и весь Невендаар не стоит твоей жизни!

– Ты даже представить себе не можешь, насколько ошибаешься… – проговорила девушка, удаляясь в темноту.

Я хотел бежать, ползти по ее следам – но словно какая-то сила сковала мои ноги, оплела руки, навалилась на веки…

Глава четвертая,
в которой друзья наблюдают за сценами из рыцарской жизни

Проснулся я с тяжелой головой и вялостью в теле. Эта ночная встреча вспоминалась, как и та, первая, – в ней трудно было отличить правду от сонных грез.

Грош уже проснулся. Он лениво потягивался и сладко зевал. Посмотрел на меня заспанными глазами, сказал с ленцой:

– Ну что, друг мой, не пора ли приступать к нашим грязным делишкам?

Походя он несильно пнул пробегавшую мимо хозяйскую курицу. Та отчаянно закудахтала и помчалась прочь, заражая паникой все птичье население, собранное на заднем дворе. Что ж – здесь шла обычная жизнь, без претензий на захватывающие приключения. Мы же сделали свой выбор, или, как знать, – этот выбор за нас сделал какой-то могущественный забавник, и теперь не видать нам размеренности и покоя.

Мы умылись, позавтракали в харчевне – благо, теперь не испытывали стеснения в финансах. Правда, при этом у меня возникло крайне неприятное ощущение обязательств перед некими темными силами.

Чего не скажешь о моем друге: Грош с аппетитом уплетал яичницу со шкварками, прихлебывая лучшее пиво, что нашлось у хозяина.

– Пиво с утра? – с сомнением проговорил я.

– Жизнь коротка! – философски сказал Грош, сдувая с кружки пену. – А в нашем положении – особенно. Если нет уверенности, что отведаешь пива вечером, – просто грех не употребить его с первыми лучами солнца… Уф… Хорошо!

…Мы шли по дороге в направлении, любезно указанном нам Загом. Точнее, шел я, Грош же уныло плелся следом.

– Зря я с утра пил пиво… – жаловался он. – Голова теперь тяжелая, и ничего не хочется – лишь упасть и устремить свой взор в землю…

– Я же предупреждал, – с досадой говорил я, поправляя на плече лютню. – Сказал же – плохо будет, а впереди – дорога!

– Не мог остановить меня! – брюзжал Грош. – Друг называется… Я же натура увлекающаяся – а нам еще и денег дали! Грех же за это не поднять кружку доброго эля!

Я сердито молчал, игнорируя приятеля.

– Ну, куда ты торопишься? – ныл он. – Видишь – меня разморило! Чего доброго, в обморок грохнусь – будешь меня тащить…

Я продолжал идти вперед, не обращая внимания на его причитания.

– В конце концов, откуда такое усердие, – вдруг возмутился он. – С каких это пор ты стал так рьяно исполнять приказы дядюшки Себастьяна?

Я нахмурился, поглядел на приятеля, отвернулся. Ответить на этот вопрос было непросто. И уж тем более – убедить не вполне вменяемого друга.

– Дело не приказах, – нехотя сказал я. – Видишь ли… Этой ночью она опять приходила.

– Кто? – не понял Грош.

– Ну, та девушка. Посланница…

Грош замер как вкопанный. Затряс перед собой пальцем, силясь сформулировать мысль. Мысль не желала оформляться, и он махнул рукой, оставив тщетные попытки.

Мы пошли дальше. Но через несколько шагов Грош сказал:

– Она мне тоже снилась. Как наяву.

– И что она тебе говорила? – Я ревниво скосился на приятеля.

– Ну… Что говорят в таких случаях красотки? – ухмыльнулся Грош и довольно почесал затылок. – Говорила, какой я красавец, как здорово играю в карты и какие у меня сильные руки…

– Дурак! – выдохнул я в сердцах. – Я тебе не про сон рассказывал! Она приходила на самом деле!

Грош неуверенно хихикнул:

– Ну и на что ты ей сдался, олух? Она – посланница небес, если нам не врут, конечно. Ей меньше чем с лордом общаться никакого резона нет…

– Возможно, – сухо ответил я. – Да только я был первым из людей, кого она встретила в Невендааре…

– Ха-ха-ха! О-о… – Засмеявшись, Грош немедленно позеленел и схватился за голову. – Из чего в той харчевне хозяин гнал свой эль? Неужто из эльфов?

– Можешь смеяться сколько угодно, – твердо сказал я. – Да только тогда, у следа упавшей звезды, она впервые увидала людей так близко. И, наверное, мы с тобой – не самые плохие люди, раз она не чурается нас…

– Ну-ну… – пробормотал Грош.

– А потому я хочу помочь ей! – продолжил я. – Сделать так, чтобы не нашли ее ни одни, ни другие, ни третьи!

Конечно, я умолчал о своем истинном мотиве. Ведь даже самому себе я боялся напоминать о чувствах к этой небесной девушке, на любовь которой не имел права…

К обеду Грош наконец пришел в себя и после короткого привала на обочине стал по-прежнему бодр и деловит. Он уже начал сыпать своими нескончаемыми идеями, как вдруг что-то заставило меня насторожиться.

– Стой! – проговорил я, замерев. – Ты ничего не слышишь?

Грошу не пришлось ничего объяснять. Он мигом бросился навзничь, припав ухом к земле.

– Ага… – проговорил он. – Едет кто-то…

Мы едва успели нырнуть в кусты, как на повороте из-за редких деревьев показалась небольшая группа всадников.

Я никогда еще не видел настоящих рыцарей. В нашей глуши самыми внушительными воинами были городские ополченцы да наемники в дружинах лордов. Пару раз доводилось видеть варваров.

Но я даже представить не мог себе, насколько внушительной силой выглядит рыцарь на боевом коне! Потом уже я понял суть различий между этими двумя – простым рыцарем и имперским. Но на фоне обоих оруженосцы просто терялись. Пожалуй, большее впечатление произвели на меня лишь воины Легионов Проклятых, спастись от которых удалось лишь чудом. Но если в том случае во мне преобладал страх, то теперь я ощущал невольное почтение.

И, как ни стыдно, – зависть.

Да, да! В том момент я вдруг подумал: будь я таким – высоким, крепким, мужественным, в сверкающей броне, с грозным мечом, верхом на могучем коне и фамильным гербом на щите, – может, и отношение ко мне Иноэль было бы более благосклонным?

О, молодость, глупость! Ведь именно эти мысли вызвали во мне тогда недостойную менестреля зависть. Ведь знал я, кого ищут эти величественные воины, и во мне зарождалось еще одно неприятное чувство.

Ревность.

И не нужно было напоминать мне об угрозах инквизиторов – в тот момент я и сам готов был видеть истинных врагов человеческой расы в благородном Ламберте и его спутниках, о чем вспоминаю теперь с сожалением.

Но как принято говорить у бродячих музыкантов – из песни слов не выкинешь.

…А рыцари, как нарочно, остановили коней. Видимо, им тоже приглянулось это местечко.

– А не отдохнуть ли нам здесь, друг мой Стаффорд? – сказал старший из рыцарей низким голосом.

– Отчего бы и нет, почтенный Ламберт, – согласился молодой рыцарь.

– Разбить лагерь! – зычно крикнул Ламберт слугам. – Пусть кони отдохнут – да и нам закусить не помешает…

Отряд свернул с дороги и выехал на небольшую лужайку. Рыцари спешились и огляделись. Мы с Грошем невольно вжались в землю – показалось, что этот Ламберт видит все насквозь своим острым взглядом.

Впрочем, только лишь показалось. При помощи слуг рыцари избавились от тяжелых панцирей и опустились на траву.

Мы невольно вытянули шеи, отчаянно стремясь услышать, о чем же беседуют те, кто вызывает столь высокий интерес инквизиции.

…Ламберт сидел на расстеленной попоне, по привычке оглядывая меч.

Каждый знает: если уж потянулась рука к оружию – жди его использования по назначению.

Честно говоря, он давно уже готов к этому. Внутреннее напряжение последних дней искало выхода. Всюду виделись враги, лелеющие коварные замыслы против повелителя.

Наверное, это глупо. Но Ламберт прекрасно понимал: неспроста Император так тщательно отбирал того, кому предстояло отправиться на поиски посланника небес. Наверняка эта тайна волнует многих, в том числе – врагов короны…

– Скажите, Ламберт, не зря ли мы сделали привал? – озираясь, спросил Стаффорд. Вся его поза выражала нетерпение. – Не стоит ли нам поспешить – пока посланника не перехватили недруги?

Ламберт покачал головой:

– Кони устали. Сейчас поспешим, а случись схватка или погоня – окажемся в дураках…

– Как бы мы и без того в дураках не оказались… – буркнул Стаффорд, отворачиваясь.

Ламберт спокойно посмотрел на него, сказал:

– Тебя рекомендовали как отважного воина, Стаффорд. Слышал я, сам Страж столицы посоветовал тебя для этого похода…

– Вы сомневаетесь в моей отваге, милорд?! – вспыхнул Стаффорд.

– Отнюдь, – усмехнулся Ламберт. – Ни в отваге, ни в преданности твоей я не сомневаюсь. Мизраэль видит людей насквозь и не посоветовал бы труса. Но чего тебе не хватает – так это опыта и терпения…

– Терпение – для тех, кто отсиживается за крепостными стенами! – заявил Стаффорд. – А какой может быть опыт без боя? И какого боя нам ждать, если мы отсиживаемся здесь, в прохладе, когда посланник, быть может, в опасности?!

Ламберт выслушал эту тираду, с усмешкой вложил меч в ножны.

– Ты рвешься в бой, друг мой, – произнес он, легко подымаясь на ноги. – Что ж, давай устроим небольшой турнир. Ты не против?

– Когда это я отказывался от драки? – с вызовом выкрикнул Стаффорд, подскакивая и отряхиваясь.

– Вилл! – позвал Ламберт.

Переваливаясь с боку на бок, грузно подбежал плотный усатый оруженосец.

– А ну-ка, неси запасные мечи!

– Те, что заточить не успели? – гнусаво спросил оруженосец.

– Да, Вилл, заточка нам не понадобится! – сказал Ламберт слуге и обратился к Стаффорду: – Участвовал ли ты в турнирах, друг мог?

– Они же запрещены инквизицией, – нервно пожал плечами юный рыцарь.

– Вот видишь, запреты останавливают тебя, – усмехнулся Ламберт. – Тогда как многих они, напротив, возбуждают на драку! А ты говоришь об отваге!

– Это разные вещи! – ощетинился Стаффорд. – Я не хочу навлекать на свой род гнев Церкви!

– Это все отговорки! – подзадоривал товарища Ламберт. – Воин не стал рыцарем, пока не принял участие в турнире!

Стаффорд смотрел на Ламберта исподлобья, ноздри его сердито раздувались.

Принесли мечи – затупленные, подернутые ржавчиной.

– Держи! – крикнул Ламберт, бросая клинок Стаффорду. – Ты готов? Здесь нет инквизиции!

Стаффорд бросил взгляд на меч, сказал язвительно:

– Откуда вы взяли этот хлам? Я думал, вы – имперский рыцарь, а не старьевщик!

– Я знаю, ты – знатного рода, мальчик, – усмехнулся Ламберт. – Но рыцарский патент, лошадь и дорогая упряжь еще не сделали из тебя воина.

– Еще одно слово – и я докажу вам, как вы заблуждаетесь! – процедил Стаффорд сквозь зубы.

– Не заставляй меня сомневаться в твоих словах… – начал было Ламберт, но замолчал, едва успев увернуться от стремительно просвистевшего клинка.

– Неплохо, юноша, – рассмеялся он, поигрывая мечом. – Внезапность – хороший козырь, но в турнире вас могут не понять, сочтя коварным невежей…

Стаффорд закричал и бросился на Ламберта, нанося удар за ударом. Капитан гвардейцев ловко уходит от меча, парируя удары своим клинком лишь изредка.

…Звенела сталь, сыпались искры, а мы с Грошем опасливо переглядывались, прячась в кустах.

– Уж не собираются ли благородные рыцари прирезать друг друга в самом начале пути? – озадаченно проговорил Грош. – Хотя, признаться, это было бы нам только на руку.

– Это точно… – пробормотал я, поймав себя на мысли, что сам беспокоюсь за жизнь этих воинственных забияк.

Тут же одернул себя, напомнив, что рыцари эти – враги моей Иноэль, стремящиеся схватить ее и утащить в неизвестном направлении. И тут же, не очень искренне, пожелал обоим повредить друг друга в драке. Не насмерть, конечно, – но чтобы это заставило их отказаться от своей цели и убраться восвояси.

…Однако не тут-то было.

Импровизированный турнир продолжался, и слуги наблюдали за ним со спокойным интересом – похоже, они и не такое видали. К ним незаметно присоединились невесть откуда взявшиеся прохожие: какие-то молчаливые селяне, мельник, остановивший повозку с пузатыми мешками, мрачный бородатый кузнец и юные сельские девицы, которые тут же принялись шумно вздыхать, воображая себя дамами сердца благородных рыцарей.

– Однако господа – мастаки в поножовщине, – сказал какой-то лохматый долговязый парень с косой.

– Ага, – отозвался другой косарь, потолще и ростом пониже. – С такими в кабак не ходи: что же будет, когда они наберутся по самое горло?

– Не смей господ обсуждать! – высокомерно сказал мельник. – Видишь – благородным делом занимаются, не то, что вы – с косой управиться не можете!

– А мечи-то у господ туповаты! – с профессиональным интересом заметил кузнец. – И ржавые все. И подковы у коней хлипкие. Хм… Да тут работы дня на три!

Одна из девиц томно закатила глазки:

– Какой пылкий этот светленький! Ты посмотри только! Какой горячий!

– Что ты понимаешь! – сверкнула глазами другая, с ярким румянцем на пухлых щечках и волнительно вздымающейся пышной грудью. – Тот, второй, видать, поопытнее да покрепче! Так бы и стиснула его – чтобы косточки треснули!

Между тем поединок продолжался.

Стаффорд произвел серию выпадов, но Ламберт играючи ушел от атаки.

– Еще один недостаток для рыцаря – излишняя горячность! – выкрикнул он. – Разум не должен уступать место злости!

В ответ лишь получил ряд яростных ударов. Но и они не нашли цели – Стаффорд зря месил воздух.

– Однако опыт приобретается не только через успех, – громко сказал Ламберт и, ловко крутанув в руке меч, перешел в нападение. – Но и в боли…

Несколько молниеносных ударов плашмя настигли плеча и бока его юного противника. Стаффорд вскрикнул, но не перестал яростно сопротивляться.

– …а также – в унижении, – продолжил Ламберт и неожиданным ударом выбил меч из рук Стаффорда.

Тот сжал кулаки, готовый накинуться на обидчика с голыми руками.

Публика довольно загоготала.

А Ламберт стремительно, как дикая кошка, извернулся – и нанес убийственный удар сверху.

Зрители вскрикнули. Девицы испуганно ахнули.

Ламберт замер, сжимая рукоять меча. Лезвие его замерло у самого уха Стаффорда, чуть коснувшись плеча.

– …и наконец в твоем первом поражении! – тихо, но торжественно закончил Ламберт.

Зрители принялись восторженно хлопать в ладоши и выкрикивать незамысловатые похвалы.

Юный рыцарь, тяжело дыша, опустив голову, стоял неподвижно. Он был публично посрамлен. Ламберт сделал шаг назад и с интересом следил за ним.

Было видно, какие противоречивые чувства кипят сейчас в горячем сердце молодого рыцаря, как тяжело ему сдерживать свое негодование, злость и стыд. Он просто стоял, сжимая кулаки, и дышал – тяжело и часто.

Но вдруг поднял голову, посмотрел в глаза Ламберта и сказал неожиданно спокойно:

– Спасибо за урок, почтенный Ламберт. Клянусь, я буду достойным рыцарем!

Ламберт рассмеялся, дружески похлопал Стаффорда по плечу, и оба направились к расстеленной на траве скатерти, на которой слуги успели расставить блюда, кувшины и кубки. И приступили к трапезе – непринужденно беседуя, словно не было только что яростной схватки.

Турнирные мечи были воткнуты в землю, и лишь они напоминали о недавнем конфликте. Хотя, наверное, это все-таки был не конфликт, а своеобразный рыцарский ритуал.

В голове моей немедленно возникли строфы для новой баллады, но голос приятеля ворвался в мои мысли, спугнул музу и разогнал призрачные образы:

– Не кажется ли тебе, Свидрик, что самое время и нам с тобой появиться на сцене?

– Ты прав, – кивнул я. – Балаган уже подготовлен к новому зрелищу…