Текст книги "Транспортное кольцо"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Воин мгновенно ушел вбок, скрывшись за грудой битого кирпича. Книжник ожидал, что сейчас рявкнет мощная пушка под брюхом робота – штука совершенно убийственная и невероятно эффективная против плотных рядов врагов. Вместо этого в гущу разъяренных дампов ворвался сам «раптор», войдя в стену воинов, как нож в масло. Трудно сказать, насколько это действительно ему нравилось, но Лого терзал врага с упоением. Пожалуй, тут работали встроенные боевые программные установки. Движения его были четкими, экономными – настоящая машина смерти. Пока щелкали челюсти, перерубая орущего копьеносца, передние лапы разрывали алебардщика, а хвост сбивал с ног еще двоих, подталкивая под убийственные задние лапы.

Всего несколько секунд – и дампов как ветром сдуло. Они, конечно, не знали страха, но остатки рациональности все еще сохранялись в гнилых мозгах, не позволяя погибать при очевидном превосходстве противника.

Скользя в лужах крови, путники прошли по провалу в руинах и оказались на сравнительно чистом пространстве.

– Ты чего не стрелял?! – крикнул Книжник, забыв, что мог бы обратиться и мысленно.

«А зачем?» – сверкнуло в мозгу.

С этим не поспоришь: «раптор» справился со своей задачей и безо всякой стрельбы.

– Давайте живей, подальше отсюда! – тяжело дыша, сказал Зигфрид.

Никто не возражал. Не сговариваясь, перешли на бег. Сбавили темп только у большой дорожной развязки на стыке Третьего транспортного и какой-то широкой улицы. По прикидкам Книжника, это был Ленинский проспект.

– Сюда! – скомандовал Зигфрид, указывая в просторную нишу под основанием эстакады. – Только я сначала проверю.

Он скрылся во мраке, и оттуда взметнулись, хлопая перепончатыми крыльями, мелкие летучие твари. Через минуту Зиг показался и молча помахал рукой.

Наконец-то можно было перевести дух. Казалось, самое время радоваться: цель достигнута, они нашли Лого. Но отчего-то было тревожно. Была в этой истории недосказанность, и стояли перед глазами эти странные картины: биороботы, сбившиеся в необъяснимый «рой», жуткая морда «мангуста», объявившего себя сержантом вражеской армии…

Лого устроился с внешней стороны, прикрыв корпусом друзей, забравшихся глубже, под наклонную эстакаду. Какое-то время молчали. Требовалось отдохнуть, восстановить дыхание. Книжник достал из рюкзака флягу из тыквы-мутанта: вроде и деревянная, но эластичная, способная растягиваться при необходимости раза в три. Глотнул воды, передал Хельге. Та сразу предложила флягу Молнии, но девочка отрицательно покачала головой. Книжник еще раз подивился: железная она, что ли?

Зигфрид запалил небольшой костер из маленьких горючих брусков, запас которых всегда носил с собой. Какая бы ни была ситуация, живой огонь всегда создавал особое ощущение уюта и защищенности. Главное, чтобы огонь враги не заметили.

Все (кроме робота, разумеется) машинально пододвинулись к огню, потянули к нему руки. Это, наверное, генетическое: человека человеком сделал огонь, для него костер – это первейший символ цивилизации.

– Так что там у вас за карусель, на ипподроме? – не глядя в сторону Лого, спросил Зигфрид.

На этот раз «раптор» не стал пользоваться мозгом посредника. Зашипели динамики, и бесстрастный голос произнес:

– Там смерть.

Зигфрид с сомнением поглядел в стеклянный окуляр робота, в котором плясали огоньки костра. Заметил:

– Смерти там не больше, чем в других местах.

– Только дампов что-то туда особенно тянет, – заметил Книжник.

– Их всегда тянет туда, где смерть, – прошелестела маленькая Молния.

Хельга с болью в глазах посмотрела на нее, погладила растрепанную косичку. Храбрая девочка вдруг сжалась в комок, прильнула к старшей подруге и закрыла глаза.

– Ты что-то недоговариваешь, шам, – ровно сказал воин, подбрасывая в огонь горючий брусок.

– Я давно уже не шам, – отозвался синтетический голос. – Впрочем, если настаиваешь… Я мог бы рассказать все словами. Но проще будет передать образами. Ты готов, Книжник?

Семинарист кивнул. Но он даже представить себе не мог, какая мощная волна чуждой памяти обрушится на него, подавляя ощущение себя самого. На несколько секунд в его разуме поселилась иная личность.

Показалось, что прошли дни, недели, месяцы, годы…

Все эти годы, что он был Сержантом.

* * *

Отрешившись от окружающего мира, потеряв счет времени, Сержант тупо разглядывал свою жуткую металлическую лапу. Четыре мощных ребристых пальца из усиленного сплава с повышенной свободой движений и когтями, отблескивающими на самозатачивающихся кромках. Сомкнуть, разомкнуть – тихий звук гидравлических приводов и клацающего металла завораживал, не давая окончательно сойти с ума.

Только что, повинуясь то ли рефлексам, то ли заложенной программе, он целиком сожрал какую-то омерзительную тварь, отдаленно напоминавшую человека. И теперь просто не мог поверить, что это кошмарное металлическое тело отныне и до конца принадлежит ему. Очнуться в раю, куда, как известно, попадают все морпехи, было не столь странно, как ощутить себя в этой холодной нечеловеческой штуке.

Впрочем, он довольно смутно помнил свое другое, настоящее тело. Он ведь не должен был помнить. Его мозг – всего лишь расходный материал, установленный в боевую машину вместо управляющего компьютера. Стандартная процедура, когда мозг погибшего бойца передается армейским спецам для дальнейшего использования в интересах армии США…

Сержант замер, обвел окружающее пространство объективами. Вокруг высились руины чужого города. Столицы ненавистного врага. В мозгу болезненно промелькнули обрывочные образы, словно кадры, вырванные из кинопленки. Прущие в атаку боевые машины, искаженные в ярости лица бойцов, обезображенные трупы под тяжелыми ботинками. С ревом проносятся над головой вертолеты. Тут же один из них оглушительно взрывается, разбрасывая пылающие обломки. Колкие пунктиры трассеров, бьющие в стену под оконным проемом. Гулкий удар – и здание, вспучившись, проваливается в клубы огня и дыма. Из глотки рвутся приказания вперемежку с грязной руганью. Вперед, пригнувшись, устремляются морпехи. Пулеметчик, зажмурившись и вопя от ужаса, высаживает боезапас в дымную мглу. В кровавой жиже катается, воя от боли, боец с оторванной ногой…

Огонь, разрушение, смерть. Он должен быть там, среди идущих в атаку бойцов. Но его разум здесь, в биороботе типа «мангуст».

Выходит, он погиб?! Когда? Как?

Память неохотно выдавала обрывочную информацию. Так было задумано биоинженерами: живой человеческий мозг должен быть избавлен от остатков погибшей личности. Боец, отдавший части своего тела товарищам по оружию, не должен страдать.

Так говорили. Но всю ли правду говорят военные ученые? Когда ставки настолько высоки, страдания отдельных бойцов уже не имеют значения. Тем более что они принесли присягу и отныне целиком и полностью принадлежат армии. А кто видел, чтобы жаловалась машина – пусть даже с человеческими потрохами?

…Разведывательно-диверсионный биоробот типа «мангуст» медленно двигался по узкой улочке, заваленной обломками камня и бетона. Единственное, что прочно держалось в памяти: он – сержант корпуса морской пехоты США. Имя и биография были вычищены из подготовленного к пересадке мозга. Единственное, что не удалось сделать спецам, – это изъять последние воспоминания – самые яркие, буквально въевшиеся в «оперативную память» мозга. А может, они не особо старались, обрабатывая очередной «расходник» в спешке, в полевых условиях наступления. Но кое-что он помнил.

…Группа быстро продвигалась вперед. Потери начались буквально с первых шагов. Сначала на мине подорвался лейтенант, минут через десять после десантирования из брюха транспортного беспилотника. Но это не повод, чтобы прекращать миссию. Теперь он, сержант, во главе специального подразделения должен разыскать и уничтожить важный объект на территории противника. Что за объект? Он вспомнит. Обязательно вспомнит. После того, как схлынет эта волна забытых образов, звуков, запахов…

Вот он передвигается по враждебному городу – короткими перебежками, отдавая команды знаками. Бойцы, как марионетки, повинуются его жестам. Все быстро, четко, слаженно. Цель – стратегический объект русских, и от выполнения этого задания зависит успех всего наступления. На флангах проводят отвлекающие маневры бронированные клинья тяжелых ударных биороботов, и надо успеть в отпущенный срок, пока обороняющиеся не заметили уловки.

Группа отлично оснащена. Тепловизоры и сканеры, закрепленные на композитных шлемах, автоматически отслеживают все живое в радиусе километра. Штурмовые винтовки с корректируемыми боеприпасами гарантируют девяностопроцентное попадание и не дают противнику шанса. Легкая бронезащита придает уверенности в собственном превосходстве перед загнанным в угол, оборванным, уставшим и отчаянно огрызающимся противником. Боевые беспилотники в любую минуту готовы прийти на выручку.

Вроде бы с такими преимуществами куда легче нести демократию в эту дикую страну, стремившуюся погрузить мир в тиранию и хаос. И просто невозможно понять чертовых дикарей, упорно не желающих сдаваться самой передовой и политкорректной державе планеты. Какого, спрашивается, дьявола они держатся за своих идолов, за эти обветшалые стены и камни?!

Но, видимо, враг знал, на что делает ставку. Через полчаса работы группы технологическое превосходство Западного полушария начало давать сбои. Если гибель лейтенанта можно было считать случайностью, то очередь, срезавшая связиста, стала полнейшей неожиданностью. Ни сканеры, ни тепловизоры не смогли предупредить об опасности. Похоже, что била автоматическая пулеметная установка.

Вообще, вся территория этого проклятого города стала для наступавших неприятным сюрпризом. По всей логике, после успешного наступления по всей европейской части России, Москва должна была пасть мгновенно.

Этого не случилось. Более того, многие генералы с ужасом ощутили, что бросают все новые и новые силы в гигантскую аномалию, где все это попросту исчезает, перемолотое и растертое в пыль. В действительности же Объединенный комитет начальников штабов, планируя наступление, жестоко просчитался. Русские, как всегда, приготовили для пришельцев ворох неприятных сюрпризов – начиная с невероятного противоракетного «зонтика» и кончая секретными полосами обороны, о которых разведка не имела никакого понятия.

Пока в наступление шли одни лишь ударные роботы и беспилотные бомбардировщики, командование было спокойно: налогоплательщикам не было нужды гибнуть на чужой земле. Но вот дело дошло и до морпехов. А значит, что-то пошло не так в этом походе за демократию. Ведь изначально предполагалось, что в этой войне люди выполняют всего лишь вспомогательную роль. Это была война машин, в которой не должен был пострадать ни один американец. Так считали теоретики в Пентагоне.

И, похоже, просчитались. Никто не думал, что грандиозное наступление захлебнется уже на подступах к Третьему транспортному кольцу. Командование не ожидало увидеть в самом сердце древнего города столь мощной полосы обороны. Точнее – полос, плацдармов, засад, ловушек и прочих мерзких неожиданностей. Завязнув еще на рубеже МКАДа, подразделения докладывали о странном новом оружии, о каких-то пространственных аномалиях и сбоях в работе электроники.

А потому просто необходимо было нанести точечные удары в самые уязвимые, болевые точки врага. Это был отчаянный шаг со стороны командования – бросить на верную смерть элитные подразделения морской пехоты. Сами пехотинцы давно уже рвались в бой: азарт «почти выигранной войны» накладывался на пониженный порог страха. Вбитое пропагандой чувство собственного превосходства, неуязвимости и поддержки со стороны чудовищной военной мощи делали свое дело.

И сержант отсек все мысли, не имевшие отношения к заданию.

Группа продвигалась по направлению к границе Треть-его транспортного. Виртуальные карты, проецируемые в пространство перед глазами, указывали путь, только вот эти схемы не имели ничего общего с действительностью. Каким-то необъяснимым образом русские сбивали с толку электронику, делая ее бесполезной. Пришлось перейти на бумажные карты, что было непривычно и порядком тормозило продвижение. Впрочем, со спутника удалось заранее проложить сравнительно безопасный маршрут – по редким переулкам, в которых каждый дом не был превращен в очередной Сталинград. Сержант подозревал, что были задействованы особые, секретные спутники, и этот путь был заранее выжжен с орбиты микроволновым излучением. Так что продвижение маленькой группы обеспечивалось несоразмерно мощными силами. Тем более непростительным был бы срыв задания.

Сержант оглянулся на подчиненных (их имена теперь были начисто стерты из памяти). Самый ценный из них – тот чернокожий, что сейчас движется в центре группы, сгибаясь под тяжестью груза.

Это бомба. Та, которую нужно доставить в самое сердце объекта. Которую по каким-то причинам не смогли донести до него ни ракеты, ни беспилотники, ни самолеты-невидимки с пилотами из плоти и крови.

На очередном перекрестке сержант сделал знак остановиться. Морпехи мгновенно заняли круговую оборону, тщательно прикрыв собой носителя бомбы. Сержант хмуро погрузился в изучение карты.

Похоже, они сбились с дороги. Чертова электроника продолжает бессовестно врать, а сам он не так силен в этих бумажках, как погибший командир. Сержант осмотрелся и указал новое направление. Группа возобновила движение.

И тут же едва не влетела в самую гущу боя.

Это было неподалеку от Третьего транспортного кольца, совсем рядом с целью. Танки русских перешли в контр-наступление. Группе был дан приказ: ни при каких обстоятельствах не ввязываться в бой до выполнения основного задания. Потому оставалось лишь затаиться и наблюдать, скрипя зубами.

Колонна устаревших, как считалось, Т-90, лязгая гусеницами, промчалась по проспекту, на ходу выцеливая окруженного ими титанического «аконкагуа 5А». Огромный биоробот, высившийся за домами, казалось, не замечал юркую гусеничную «мелочь». Мощные электромагнитные орудия из приплюснутой круглой башни гулко били по какой-то дальней цели в направлении Кремля.

Не сбавляя хода, танки открыли огонь. Поверхность громадного робота подернулась синеватой рябью защитного поля. Танки не прекращали огня, продолжая кружить в каком-то жутком механическом танце – подвижность снижала вероятность поражения от вражеских боевых средств. «Аконкагуа» нервно дернулся, тяжело заворочался на месте: действие защитного поля требует огромного расхода энергии и не может продолжаться долго. Отчего-то он не применял штатные противотанковые средства – ракетные и минометные блоки. Возможно, все это было уже израсходовано или повреждено в бою, и танкистам оставалось лишь продолжать обстрел, пока защитное поле не вырубится и подкалиберный бронебойный снаряд не отыщет слабину в броне.

Все изменилось в один миг: со стороны слабеющего гиганта в сторону танков метнулись стремительные темные силуэты. Земля сотрясалась под тяжелыми шагами, и глаз уловил контуры «рапторов» – легких биороботов поддержки. Кто-то из танкистов успел среагировать, но танковые башни просто не успевали поворачиваться вслед новому врагу.

Механические чудовища, действительно похожие на доисторических ящеров, стремительно взлетали на танковую броню и мощными гидравлическими челюстями хватали стволы орудий, сгибая и выворачивая их. Это «рапторы» – они свое дело знают. Один из танков на фланге взорвался: после выстрела изуродованного орудия сдетонировал боекомплект. Еще одному монстру со полустертой на боку краской удалось «с корнем» вырвать танковую башню. Было видно, как бросились в руины чудом уцелевшие танкисты. Тут же не повезло одному из нападавших: два Т-90 взяли в «тиски» и сбили с ног «раптора», после чего раздавили его гусеницами. Еще одно механическое «пресмыкающееся» получило бронебойный снаряд прямо в оскаленную глотку.

Но в целом атака «рапторов» решила исход сражения. «Аконкагуа» уцелел. Часть искореженных боевых машин так и осталась на месте, а другие, пятясь и отчаянно огрызаясь из орудий и пулеметов, уползали в сторону Садового кольца.

Сержант, наблюдавший из укрытия за этим боем, мог бы порадоваться исходу сражения. Но невольная задержка угрожала цели миссии. Расчет делался на строгое следование графику и схеме продвижения. Они же отклонились от курса и здорово отставали по времени. Сержант оглядел своих людей и отдал молчаливый приказ: «Вперед».

К цели они вышли с опозданием на час. Некоторое время с изумлением изучали местность.

Это была огромная воронка – можно было подумать, что от ядерного взрыва. Но при более пристальном взгляде становилось ясно: это провал на месте некогда огромного многоярусного подземного сооружения. Возможно, торгового центра с паркингами и прочими объемными подземными пустотами. Видимо, глубоко скрытый объект пытались разрушить бомбардировкой с воздуха, но затея не увенчалась успехом. Потому сюда и послали его группу.

Внизу вдруг почудилось какое-то движение. Сержант поднес к глазам полевой бинокль, вздрогнул от неожиданности. Он готов был поклясться, что там, в провале, промелькнул длинный синий червь подземного поезда!

Метро? Действует в самый разгар битвы?!

Во всяком случае, метрополитен был еще одним признаком близости цели. Цель была там, внизу. Осталось только спуститься и заложить бомбу.

Так бы они и поступили. Если бы пришли вовремя.

Сержант сделал знал ладонью в пыльной перчатке с обрезанными пальцами: «Спускаться». Он даже успел высмотреть более-менее удобный путь в нагромождении бетонных обломков, но тут появились они. Беззвучно, не издав ни единого выстрела, из руин вынырнули стремительные фигуры в закопченном камуфляже. Больше всего поразила именно эта бесшумность – любая стрельба мгновенно привела бы группу в чувство. Еще больше изумило оружие: примкнутые к автоматам штык-ножи и саперные лопатки на коротких рукоятках. Жутко сверкнули остро заточенные грани странного оружия – и тишину разорвали полные ярости вопли.

Проклятая электроника снова подвела. Несмотря на всю подготовку, группа оказалась морально не готовой к неожиданной рукопашной схватке. От беспорядочной стрельбы в общей свалке не было толку, автоматы оказались слишком громоздким оружием, чем и воспользовались нападавшие. Ярость и натиск русских оказались сильнее самой тщательной подготовки, а эффективная противопульная защита сыграла злую шутку, лишив столь необходимой подвижности. Нападавшие били штыками в бедра, лицо, шею – места, не прикрытые композитной броней. Сержант успел выстрелами из пистолета положить двоих, но ощутил острую боль под коленом и рухнул на асфальт.

Последнее, что он увидел, было затянутое гарью небо и лицо врага с черными полосами камуфляжа. В следующий миг саперная лопатка перерубила ему горло.

Сержант вздрогнул – всеми металлическими сочленениями, словно все еще был способен ощущать боль.

Выходит, он погиб, так и не выполнив задание. Его тело, по-видимому, разыскали и эвакуировали подоспевшие следом санитарные роботы. Тело моментально разобрали на органы для полевого госпиталя, мозг пошел на докомплектацию разведывательного биоробота типа «мангуст». И вот, вопреки программе, он снова осознал себя как личность.

Сержант снова огляделся, вслушался в звуки огромного города.

Тишина. Нигде не слышно звуков боя. Выходит, битва окончена? Кто победил? Встроенная радиостанция усердно сканировала эфир на кодированных и открытых частотах. Никто не выходит на связь, не отзывается на его позывные. Эфир был пуст и мертв.

Но вскоре сканеры засекли движение.

Еще один био. Крупный. Сержант быстро продвинулся вперед и обнаружил его – мощную машину типа «рекс». Выглядел биоробот изрядно потрепанным. Видно, ему здорово досталось в последних боях.

Сержант подал опознавательный сигнал «свой – чу-жой» – безрезультатно. Ничего не оставалось, кроме как выйти на визуальный контакт. «Мангуст» шустро перебежал по грудам обломков и застыл прямо напротив громадной металлической башки – как наглая кошка у ног слона. Судорожно дергая поврежденной гидравлической челюстью, «рекс» жрал какой-то мумифицированный труп. Заметив «мангуста», он повел себя неожиданно: оставил свое занятие, на миг замер, чуть наклонив голову и разглядывая «мангуста», – и вдруг бросился на «товарища по оружию».

Такой реакции Сержант не ожидал. «Рекс», что же, бьется за русских?! Про предательство со стороны роботов слышать еще не доводилось. Спасибо встроенным рефлексам и стремительному телу «мангуста», которое легко ушло из-под оглушительно клацнувших челюстей. Оглянувшись напоследок, «мангуст» скользнул в трещину в стене обрушившегося дома.

Видимо, этот «рекс» поврежден во время боя, решил Сержант. Нужно искать новых союзников. Но встреча с каким-то ржавым сервом закончилась новым нападением. С этим тоже было что-то не в порядке – казалось, серв свихнулся. «Мангуст» без труда одолел вспомогательного робота, вскочив тому на спину и ударом титановой лапы превратив в месиво нервный узел.

Роботы не могут испытывать недоумение. Он мог. Происходящее выходило за рамки понимания. Впрочем, для сержанта морской пехоты США это не имело значения. Кроме главного: никто не отменял приказа. А раз так – задание должно быть выполнено. Любой ценой.

Эта простая и ясная, как хрусталь, мысль подстегнула его к действию. В одиночку ему не справиться. Нужно немедленно выйти на «своих». «Мангуст» ускорил движение, обследуя местность. Теперь, когда его мозг «проснулся», все вокруг казалось совершенно новым, чужим и странным.

Главное – здесь есть «свои», пусть и ведут они себя странно, словно неведомое оружие здорово подпалило им мозги. Все, что нужно, – заставить потерявших контроль биороботов выполнять его, Сержанта, волю.

Как подчинить себе громадных механических монстров, потерявших связь с командованием, одичавших и превратившихся в железных зверей? Надо отдавать себе отчет: «мангуст» – машина стремительная, ловкая. Но по сравнению с ударными роботами – гораздо более уязвимая и слабая. Он не предназначен для лобовых атак и штурмов вражеских укреплений. Его стихия – разведка и точечные удары.

Но есть у этой машины такие возможности, каких нет у всех этих титанических бронированных чудовищ.

«Мангуст» быстро вернулся туда, где продолжал рыться в мусоре некстати «одичавший» «рекс». Активировав «присоски», Сержант ловко вскарабкался на стену, прокрался по кирпичному гребню и замер на уровне громадной металлической башки. Примерился – и прыгнул.

Глухо грохнуло металлом о металл. «Рекс» дернулся, пытаясь стряхнуть мелкую тварь, впившуюся ему в загривок. И тут же замер, словно кто-то щелкнул скрытым выключателем. Пожалуй, так оно и было. В доли секунды «мангуст» вскрыл маленький бронированный лючок и впился в контактные гнезда оптоволоконными кабелями, выброшенными из-под ребер, как стрекательные клетки у медузы. Несколько секунд на адаптацию – и две машины стали единым целым.

Тело «рекса» теперь принадлежало Сержанту, присосавшемуся к огромной голове, как какой-то мозговой паразит. Теперь Сержант мог смотреть на мир глазами биоробота типа «рекс». Несколько минут уйдет на полное подчинение и восстановление радиосвязи с этой машиной. А пока «рекс», на время ставший Сержантом, выбрался на простор проспекта и теперь внимательно оглядывал свои владения.

И вскоре сканеры засекли новую жертву: легкого биоробота типа «раптор»…