Текст книги "Месть пожирает звезды"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Один из разведчиков завис в воздухе в пяти километрах от места посадки: здесь кольцевая волна переломила пополам старый рыболовецкий траулер. В течение минуты тот, вместе с экипажем исчез в глубинах чудесных синих вод, а разведчик, не найдя в событии больше ничего интересного, помчался вслед за собратьями.

С тоскливым скрежетом, от которого у любого прямоходящего существа по телу начинали по спин бегать мурашки, распахнулись огромные створки грузового люка, что занимал практически всю ширину носовой части корабля. Из черного зева, как один длинный язык, пополз в воду поток самоходных понтонов, груженых тяжелой бронетехникой. В основном это были танки и самоходные орудия, а также немногочисленные транспортеры с пехотой. Некоторые машины срывались с положенных мест и, поднимая тучи брызг, исчезали под водой. Никто не и не думал останавливать железный поток, занимаясь безнадежным делом спасения экипажей. Лента понтонов рассыпалась по эшелонам, что громадным веером шли к видневшемуся вдалеке берегу.

Выплюнув последнюю партию танков, «Черный принц» захлопнул пасть и легко, будто с удовлетворением облегчившись, с ревом взмыл в небо. Выйдя на высокую орбиту, он включил мощные туннельные ускорители и исчез из пространства этой захолустной планетной системы.

Передовая автономная группировка была высажена. Корабли Директории прибудут сюда только при получении положительной информации, свидетельствующей о целесообразности продолжения экспансии, – то есть только после получения вести о выполнении поставленной боевой задачи.

Этого величественного зрелища Рик не видел, так как находился в глубине материка. Он уже неделю обретался здесь, обеспечивая десант необходимыми разведывательными данными.

Мощная танковая группировка сепаратов окопалась в глубине пустыни. Это был последний анклав «кочующих» сепаратистов. Более того – как оказалось, эта планета была местом зарождения движения.

Рик с досадой думал о том, что если бы эти чертовы бунтари остановились на отделении от Конфедерации своего собственного мирка, то переворота в Тринадцатом Промышленном Районе никто бы просто и не заметил. Кому какое дело до местного правительства? Армии Конфедерации никакого толку от этих окраинных сырьевых миров – одни накладные расходы.

Но, с другой стороны, не распространись эта зараза по другим планетам – не было бы той странной и удивительной встречи…

Рик стоял на высокой красноватой дюне, смотрел в желтое марево горизонта, курил и думал: как же это, все-таки, странно, что сумасшедшая судьба забросила его на родную планету Агнессы…

Вот стой теперь и думай – что делать дальше?

Хотя, чего тут думать? Ведь все уже было решено.

Он снова пойдет на преступление. На этот раз – на такое, что никогда не будет ему прощено. Потому, что измена в Директории карается лютой смертью. Но какая разница – от чьей пули погибнуть?

Вот он и курил, зная, что в спину ему ревниво смотрит добрый десяток стволов приличного калибра.

– Кочевник, Кочевник, я Корсар! – вдруг прошипела рация, – Как обстановка?

Рик медленно поднес к пересохшим губам переговорное устройство. И произнес ровным голосом:

– Корсар, я Кочевник. Все в норме. Действуйте по плану…

Это было вчера. Он подходил к внешним постам лагеря повстанцев, задыхаясь от пыли и сплевывая песок, когда его схватили чумазые оборванцы в пыльных касках.

– Кто ты такой? – со странным акцентом поинтересовался один из них, тыча в грудь Рику стволом огромного нелепого пистолета, напоминавшего старинный «маузер».

– Отведите меня к командиру, – спокойно сказал Рик, – У меня для него важная информация…

Оборванцы сдавленно засмеялись. Они переглядывались, кивая на Рика, словно говоря друг другу: «Нет, ну ты слышал, а?»

– К командиру ему надо, представьте себе! – воскликнул один из повстанцев, – А, может, ты ошибся адресом? И тебе надо к генералу Монкаде?

Эти слова вызвали среди остальных бурю восторга. Рик недоумевающее оглядел их:

– Я не знаю никакого генерала Монкаду. Мне нужен команданте Эстобан…

Оборванцы продолжали смеяться и тыкать в него стволами своих пистолетов. Рик терпеливо ждал, пока это необъяснимое веселье не утихнет. Наконец, он не выдержал и крикнул:

– Да придите ж в себя, идиоты! На вас готовится нападение! И если вы и дальше будете прикидываться идиотами, вас сотрут в порошок – всех до единого!

Веселье мигом прекратилось. Один из повстанцев сделал недвусмысленное движение пистолетом:

– Руки подыми! Ребята, обыщите его…

…Команданте Эстобан был весьма колоритной фигурой. Во-первых, был он огненно рыж, чем кардинально отличался от всех своих бойцов и носил огромные кудрявые бакенбарды. Во-вторых, он был огромен и толст. Но при этом толщина его вызывала не столько насмешку, сколько почтительность и даже некоторый страх. Возможно, это объяснялось слегка безумным взглядом из-под густых огненных бровей. Лицо его было в веснушках, и больше всего команданте напоминал своим видом какого-нибудь древнего викинга.

Он восседал посреди какого-то импровизированного тронного зала внутри замаскированного железного ангара, в большом самолетном кресле, выдранном, очевидно, из салона летательного аппарата бизнес-класса.

Вокруг него толпились люди в разношерстной военной форме, от чего создавалось нелепое и комическое впечатление сборища послов разных стран и планет у трона межзвездного императора.

Рик старался держаться уверенно и твердо, что было весьма непросто. Узнав, кто он есть на самом деле, эти ребята могли бы его запросто расстрелять или повесить под свист и улюлюканье, а у него были еще планы на этой планете.

– Ну, рассказывай! – прогремел грубый, под стать внешности команданте, голос, – Какая нелегкая принесла тебя сюда, и кто ты, черт подери, такой?!

– Я дезертир, – глядя в глаза Эстобану, произнес Рик, – Вчера я покинул расположение части, чтобы найти вас…

– Что за ерунду ты городишь?! – прорычал Эстобан, – Какой еще, к черту, дезертир? Ты, что, из города сбежал?

– Наверное, один из генеральских отморозков, – предположил кто-то из окружения команданте.

– Не надо предположений, – недовольно отмахнулся Эстобан. – У него еще есть язык, и он сам ответит… А не ответит – так зачем ему язык?

Присутствующие зашлись в хохоте. Видимо, сказанное было шуткой. И эта шутка Рику не понравилась. Однако молчать действительно не имело смысла.

– Я не знаю, о ком вы говорите, – сказал он. – Я не из местных. Я дезертировал из армии Директории…

– Здесь много тех, кто дезертировал из армии Директории, – Эстобан презрительно сплюнул. – Постой, ты сказал, что покинул расположение части вчера…

Наступила тишина. Все, будто оцепенев, уставились на Рика. Видимо, до этих легкомысленных тугодумов только начало доходить!

– Да, я майор, вернее, бывший майор Директории, – твердо сказал Рик, – И войска Директории уже здесь. Вернее, здесь, в пустыне сейчас пока только разведывательное подразделение, откуда я и сбежал. Но завтра утром на планету высадится большой танковый десант…

Рик помолчал, оценивая обстановку. Тишина стояла гробовая.

– Продолжай! – сурово потребовал Эстобан.

– Десант придет с моря. И сходу двинется прямо на ваш лагерь. Сначала через портовый город… Этот…

– Иерихон, – тихо сказал кто-то.

– Да, Иерихон. Затем бросок через пустыню – прямиком сюда. У вас не будет никаких шансов. Вас сметут, как эту песчаную пыль.

– Это мы еще посмотрим! – запальчиво воскликнул кто-то, но был остановлен властным жестом команданте Эстобана.

– Допустим, ты не лжешь, – прищурившись, произнес команданте, – Но почему же ты решил предать своих друзей-товарищей? Я что-то не понимаю твоего замысла…

– Они мне не друзья! – запальчиво воскликнул Рик. – А к вам пришел только потому, что в том самом городе живет самый дорогой для меня человек…

Рик сам не поверил, что впервые произнес это вслух! И кому? Первым попавшимся на пути негодяям!

Однако слова Рика, очевидно, прозвучали для присутствующих довольно убедительно.

– Можно проверить – кто у него там, в Иерихоне, – нерешительно предложил кто-то.

– Так тебя туда и пустили, – презрительно возразил другой, – Да и времени совсем нет, если этот не врет…

– Я не вру! – твердо сказал Рик. – В конце-концов, выслушайте меня, а потом сами решайте, что делать. Здесь, в лагере, ваша техника – просто груда хлама, отличный набор мишеней. Сзади – скалы, слева – овраг, через который вашим танкам не выбраться. И вся площадь лагеря – как на ладони, если знать, откуда вести по ней огонь…

– А ты, я вижу, хорошо владеешь обстановкой! – недобро произнес Эстобан.

– Еще бы, – фыркнул Рик, – Я уже полчаса твержу вам, что я из разведотряда! Про вас все уже известно, вы разложены по полочкам, нанесены на карты и отправлены командирам наступающих бронетанковых эшелонов! Вы – просто цели на подготовленных к работе схемах ведения огня.

В ангаре поднялся дикий шум. Все принялись размахивать руками и спорить, сопровождая реплики обильными жестикуляциями и грязными ругательствами.

– А ну, тихо! – рявкнул Эстобан. – Всем заткнуться! Что же ты предлагаешь, майор?

Рик дождался, пока утихнет шум и возбужденные повстанцы устремят на него лихорадочные взгляды.

– Выход только один, – сказал Рик, – Остаться здесь – значит подписать себе приговор…

– Ты предлагаешь эвакуацию? Бегство? – насупившись, спросил Эстобан.

– Нет, – покачал головой Рик, – Это не выход. У Директории троекратное превосходство в силе. И мощная электронная разведка. Вас рано или поздно загонят в западню и уничтожат. Или перебьют по одному. Да и топлива, как я знаю, у вас немного. Заправиться вы просто не успеете… Выход только один – встретить их на марше. На ходу самоходные орудия Директории бесполезны, техника будет идти быстро, в колоннах, до точки прорыва, где они перестроятся в боевой порядок. Вот этого и нельзя допустить…

– Где они планируют начать активное наступление? – быстро спросил Эстобан. Лицо его налилось краской, и сам он подался вперед, грозя выпасть из кресла всем своим могучим телом, облаченным в новенький пустынный камуфляж.

– У Красных дюн, – ответил Рик, – Из-за них уже планируется начать огонь по слепой траектории, по загруженным в электронику координатам…

– Это в дсяти километрах отсюда, – прикинул команданте. – Хорошо. Выходит, нам надо встретить их километров за пятнадцать?

– Точно, Эсто! – воскликнул один из приближенных, – Это Большая Котловина! Мимо они никак не пройдут. А на возвышенностях там вполне можно занять позиции!

– Да! – прорычал Эстобан и с такой силой ударил громадным кулаком по подлокотнику кресла, что тот жалобно крякнул, обломился и повис на куске ткани. – Мы встретим их в Котловине! А ты – ты будешь рядом! И если вдруг окажется, что ты солгал – я лично пристрелю тебя, как собаку!

– Хорошо, – сказал Рик, – Но запомните самое главное: если эта автономная операция провалится, Директория не больше сунет сюда нос. По крайней мере, лет десять. В противном случае, сюда прибудут ргулярные войска. Так что вам есть, за что сражаться…

В ангаре снова поднялся галдеж, в котором приказы команданте тонули, словно камни в бушующем море.

Рик молча любовался этим зрелищем. И вряд ли кто смог бы угадать, что за странная болезненная гримаса исказила его почерневшее и осунувшееся лицо.

Это была улыбка.

3

Окутанное едкой вонью выхлопов механическое войско вылезло из воды на красный бетон. В другое время весьма образованный и любознательный полковник Франциско, что сидел на броне штабной машины, поинтересовался бы у аборигенов – отчего это у них такой удивительный красный бетон? Но сейчас любой из местных – потенциальный враг, и при виде посторонних человеческих фигур их надлежало отгонять выстрелами над головой или попросту срезать из штатных пулеметов.

Поэтому полковник оглядывал набережную через закрепленный на каске электронный дальномер, одной рукой в кожаной перчатке вцепившись в скобу на башне, а другой – сжимая переговорное устройство, готовый в случае необходимости нарушить установленный режим радиомолчания.

Про город этот было известно немного, и разведка не сильно дополнила скудную информацию: во-первых, его название – Иерихон, во-вторых, то, что некогда он был крупным промышленным портом и одновременно – курортным центром местного масштаба. Оба свои значения город потерял после двух полузабытых локальных конфликтов, известных как Первая и Вторая Газовые войны. О последних ярко напоминал обгоревший хвост истребителя, что удивительным образом торчал на высоте метров двадцати из угла кубического здания с потускневшими объемными буквами «HOTEL».

Да еще высилась над городом солидной высоты релейная башня с остатками оборудования космической связи.

Вот, собственно и все, что могла сказать о городе его витрина.

Танки сползали с понтонов и растекались по улицам, продолжая движение сквозь него, будто вода, сквозь дырявый брезент палатки. Город не интересовал военных. Путь армады лежал дальше, в пустыню. Полковник Франциско, человек артистического склада ума, довольно смело решил, что выход танков из этого города, а не на открытом месте, должен явиться неожиданным ходом для противника.

Полковник наслаждался ощущением своей причастности к тем событиям, в которых ему отводилась роль первой скрипки. Ведь ему предстояло участвовать, возможно, в последнем в истории танковом сражении! Все коллеги шарахнулись в стороны, как черт от ладана, едва получили предложение возглавить эту автономную операцию под кодовым названием «Желтый сезон». И только Франциско, потомственный офицер и знаток военной истории с восторгом ухватился за идею.

Всю эту таковую рухлядь собирали по самым отсталым и заброшенным частям, чуть ли не по музеям. Просто мало кто в Генеральном штабе делал серьезную ставку на авантюру в Тринадцатом Промышленном Районе. Оттого и средства на операцию были выделены мизерные. Какие там ударные роботы и элитные штурмовые бригады! У них и без того хватало дел на периферии Директории, и потому довольствоваться пришлось лишь старыми добрыми танками.

Зато экипажи полковник собрал – что надо! Самые отъявленные подонки, кровожадные мерзавцы и все, как один – добровольцы. Еще бы, не быть добровольцем, когда альтернатива у тебя одна: военный трибунал и штрафная рота. И это в лучшем случае. Поэтому ребята просто пылали энтузиазмом. Удача в операции служила бы индульгенцией от прошлых грехов и давала немалые материальные выгоды. Кроме того, с легкой руки полковника был распущен слух, что до прихода основных сил ближайшие города будут отданы на откуп бравым победителям…

В восторженно-благодушные размышления полковника ворвался искаженный эфиром взволнованный голос майора, командира авангарда левого фланга:

– Мой полковник! Тревога!

– Что случилось? – сердито отозвался Франциско, – Почему нарушили радиомолчание?

– Нападение на левом фланге! Повторяю, нападение…

– Повстанцы?! – воскликнул полковник и чуть было не вскочил на ноги. Но танк тряхнуло на лопнувшем асфальте, и Франциско сел обратно, больно ударившись копчиком о выступ на броне.

– Не знаю! Какой-то мальчишка стрелял в нас из гранатомета!

– Какой еще мальчишка?! Что вы несете?

В ответ рация отчаянно пискнула, а издалека донесся отчетливый хлопок взрыва кумулятивного заряда.

– Внимание! – заорал в переговорное устройство полковник, – Продолжать движение! На агрессивные действия отвечать с ходу! Цель прежняя – выход в пустыню! Темп – максимальный! Особенно это касается авангарда!

Над головой со звенящим свистом пронеслась пара реактивных снарядов. Полковник резко обернулся, от чего опасно хрустнули шейные позвонки. Один снаряд ушел в море, второй попал, аккурат, в катки тяжелой самоходной артиллеристской установки.

Бабахнуло. Катки разлетелись в стороны, стукаясь о броню соседних машин. Самоходку повело, и она по спирали развернулась и вползла обратно в воду, где и замерла после недолгих конвульсий. Откинулись люки, и оттуда, в дыму и пламени, размахивая руками и хватаясь головы, полезли люди. Их крики заглушал рев моторов, которым теперь добавили еще больше оборотов.

… Танки шли сквозь город, обозначая направление своего движения выстрелами вдоль улиц – передовой танк простреливал направление, следующий отмечал выстрелом прохождение поперечной улицы в левую, а третий – в правую стороны. Пехота из слепых бойниц своих транспортеров просто поливала окрестности потоками пуль. Редкие встречные машины отбрасывались в стороны и подминались гусеницами, как будто сделаны были они из тонкой цветной фольги. Одна из колонн уткнулась горящие обломки собственной авангардной машины, некоторые танки заблудились и принялись, слепо крутя башнями, словно в отчаянии, превращать все вокруг в груды дымящегося щебня.

Но эти инциденты не имели значения для армады в целом, что перла и перла вперед, объезжая и сталкивая в переулки железные тела своих же подбитых собратьев…

Когда многоклеточная железная гидра выползла в пустыню, оставшийся позади город был затянут синеватой дымкой гари, словно каким-то мерзким ядовитым туманом. Это поразительно контрастировало с удивительным по красоте желтоватым небом над дюнами, вид на которые открылся впереди, за огромной городской свалкой.

Потрепанная негостеприимным городом армада вновь распределилась на стройные колонны самого устрашающего вида. Теперь железная змея неуклонно ползла к желтому горизонту, предвкушая сладостные минуты расправы над ничего не ведающей добычей.

…Местное солнце подбиралось к горизонту. Через пятнадцать минут колоннам предстояло выйти на точку перестроения в боевой порядок. Сейчас было время, когда предполагалось выйти из режима радиомолчания. Если бы не чертов Иерихон…

– Кочевник, контрольная точка! – отрывисто сказал полковник в рацию.

– Корсар, все по плану, – эхом отозвалась рация.

Полковник Франциско смотрел на медленно темнеющее небо. Красивое здесь небо. Никогда он такого не видел. Как и этих удивительных бабочек… С ума сойти – бабочки в пустыне, и столько! Бабочки, сопровождающие танковую колонну! Это потрясающе! Надо будет как-нибудь написать об этом в мемуарах. Взяться, что ли, наконец, за книгу, черт возьми?..

Франциско, позабыв о предстоящем бое, горящими глазами смотрел, как над головой, переливаясь в лучах заходящего солнца, кружились тысячи крылатых созданий…

Колонны вползали в котловину. Все – это начало финишной прямой. Из-за этого холма выползут уже изрыгающие огонь танковые клинья под прикрытием мощной поддержки артиллеристских установок…

…Бабочка взмахнула своими радужными крыльями прямо перед глазами Франциско. Взмахнула сильно – ветром от них полковника подхватило, понесло по воздуху и бросило на теплый песок. И тем же песком присыпало сверху.

И только после этого он услышал оглушающий грохот взрыва. А потом взрывы слились в один непрерывный, разрывающий перепонки гул.

Полковник с трудом встал на четвереньки и пополз к своему танку. Тот остановился в нескольких метрах – взрыв прогремел совсем рядом. С брони спрыгнули адъютант и связист, бросившись на помощь командиру.

– Вы живы, полковник? – донеслось до Франциско откуда-то издалека.

Он помотал головой, стараясь прийти в себя. И поднял голову. Перед ним, покачиваясь и расплываясь на фоне двух одинаковых танков стояло два связиста и два адъютанта.

– Связь! Связь давай! – зарычал он.

Ему кинули плотную коробочку переговорного устройства. Оно разрывалось десятками голосов:

«– Здесь засада!

– Я не вижу их! Мать их, так раз так! Где они?!

– Вон, из за холмов прут! Да мы здесь, как утки в тире! Даже развернуться негде!

– Заряжай! Бронебойный, мать твою!..»

Полковник надсадно откашлялся и заорал:

– Прекратить панику! Занять круговую оборону! Флангам и авангарду – прорываться вперед, докладывая обстановку! Мы должны знать, что там творится!

Он щелкнул переключателем частоты:

– Кочевник, кочевник! На нас напали! Что происходит?

Эфир молчал.

– Кочевник!!! Кочевник, ответь! Да будь же ты проклят, гад! Кочевник!..

Кочевник самым подлым образом молчал.

– Полковник, нет смысла его вызывать, нас предали! – крикнул адъютант.

Теперь он сжимал в руках ручной пулемет с волочащейся по песку лентой, и обшаривал тускнеющие в сумерках окрестности безумным взглядом. Еще темнее делали пустыню многочисленные вспышки взрывов, ослепительным контрастом бьющие по глазам.

– Авангард! – кричал полковник, уставившись в рацию остекленевшими глазами. – Что там, впереди, авангард?

– Не видно ни черта! – невнятно шипела рация. – Ага! Вот они! О, боже, да это просто…

– Авангард!

Эфир наполнился скрипом и бульканьем. После чего разразился отчаянным бессвязным потоком звука:

«..мы увязли, тут зыбун! Отгоните эти гробы, и покажите нам направление, мы их накроем… На! На!! На!!! Получай!!!

…Да тяги у нас полетели, говорю же….Выкатывайтесь на воздух, иначе сгорим… Мама, мама, мама…

– Уводите ….колонну….

– У меня приказ, я остаюсь на месте!

– Подотрись своим приказом, сука!

– Наводка горизонтальная, башня двадцать…

– Не дышит!.. Рико!

– С ходу бери, с ходу! У меня рассыпались гусянки на этом песке, все пальцы повылетали…

– Фанданго? Это ты?

– Вот они! Выстрел! Бронебойный, я сказал!

– Я нашел от него только башню. Черт… А это чье?

– Дайте поддержки-ииииии! Пошел на… с моей частоты!

– Злодей, на тебя паек у Бандита!.. В борт его! Огонь!

– Да мы же все сгорим, как забытые котлеты! Дайте цели,!

– НЕНАВИЖУ ВАС, БУУУДЬТЕ ВВВЫ ПРОКЛЯТЫ, КТО ЖЕ ТАК ВОЮЕТ ГДЕ ПЕХОТА…

– Выходите из боя, вы с ума сошли!

– Он горел как канистра, и у него глаза лопнули от огня, и он кричал…

– Снаряд! Кумулятивный давай!

– Я не плачу…

– Досылатель!

– Наблюдаю эскадрон на склоне, они нас видят сверху… Захват цели!

– Абукир, задняя передача и выкатывайтесь из этой дыры! Абукир!

– Фанданго!

– Блумер!

– Командир, от них остались одни позывные… командир…

– Выстрел! Подсветить вам небеса?!

– Клодио, брат, я не могу остановить этот бой, пока они не выжгут друг друга…»

Рик быстро, как только мог, полз по холодеющему песку. Едва завязался бой, он сумел незаметно удрать от сепаратистов, увлеченных расправой над ставшей беззащитной армадой Директории. Когда движения пресмыкающегося окончательно лишили его сил, Рик поднялся на ноги и, пригибаясь, побежал туда, где заранее обустроил себе свой собственный наблюдательный пункт.

Он скатился по осыпающемуся песку с небольшого обрыва и упал в маленькую ложбинку на скальном выступе – единственном, что проступал из песка, несколько возвышаясь над Котловиной. Он быстро нашарил и раскрыл рюкзак. Здесь у него были ночные окуляры и еще кое-то необходимое. Надев окуляры и маленький наушник портативной радиостанции, Рик принялся жадно вглядываться в результаты собственного разрушительного труда и слушать то, что творилось в эфире.

Некогда мертвая и пустая Котловина теперь представляла собой громадную мешанину подвижной и горящей, разбитой бронетехники, а также немногочисленных пехотинцев, что совершали, вроде бы, совершенно бессмысленные перемещения…

Вначале Рику показалось, что его план удался на все сто процентов. Засада действительно явилась полной неожиданностью для полковника. Рик специально не выяснял ни имени, ни каких-либо иных сведений о руководителе операции. Достаточно было позывного. Ведь куда проще сдать врагу что-то обезличенное, механическое, вроде древних смрадных танков, чем живых людей. Однако, ему не привыкать…

Всматриваясь в то, как развивалось сражение, и слушая радиопереговоры танкистов Директории, Рик понял, что зря он сделал такую серьезную ставку на повстанцев. Те так и не смогли толком воспользоваться чрезвычайно удобной для себя ситуацией и замкнуть кольцо. Даже отсюда становилось понятно, что сепаратисты упустили инициативу. Группа танков Директории, дав задний ход, вырвалась на волю, и, пройдя по правому флангу, зашла в тыл противника. Сепаратистам удалось отбиться и подбить все эти машины, но смельчаки успели передать командиру сведения о расположении противника, а также отвлекли на время огонь на себя и даже уничтожили пару окопавшихся самоходок.

За это время полковнику удалось кое-как перестроить танки в нормальный боевой порядок и двинуть их, как и подобает, эшелон за эшелоном, на коварного врага. Из центра котла, по переданным погибшими танкистами координатам принялась лупить самоходная гаубица. Впрочем, это продолжалось недолго, так как кто-то меткий успокоил ее противотанковой ракетой. Однако же, нервы у сидевших в засаде не выдержали, и несколько танков сепаратистов ринулись сквозь строй наступавших, норовя расстрелять их на ходу в менее защищенные, чем лоб, борта.

Началась настоящая свалка, в которой постепенно становилось неоспоримым преимущество танкистов Директории. Сепаратисты и не думали разумно маневрировать с тем, чтобы сохранить былое преимущество. Они просто лезли на рожон, за что их прилежно наказывали приземистые и длинноствольные истребители танков. Скрепя зубами Рик смотрел, как приходят в себя войска Директории. А, значит, его план рассыпался в желтую пустынную пыль.

Рику вовсе не было нужно, чтобы с этой планеты была отправлена радостная весть о победе, а следом пришла собственно Директория – теперь уже всерьез и надолго.

Нет! Это была ЕЕ планета. И Директории здесь не место. Потому что ОНА ненавидит Директорию.

Потому что это ЕЕ и только ЕЕ планета.

И именно поэтому в страшное сражение бронированных монстров сейчас вмешается третья, еще более страшная сила.

Рик стиснул зубы. Все, ждать больше нельзя. Надо сделать это сейчас, пока все они собраны воедино, в назначенном им Риком месте.

Он сунул руку в рюкзак и извлек из него тусклый металлический пульт.

Ему уже приходилось нажимать на кнопку. И теперь сделать это гораздо легче. Потому, что он понял, что ни одна жизнь, ни тысячи жизней в этом мире не могут быть ценнее одной-единственной ЕЕ жизни.

И Рик нажал на кнопку.

Однажды какой-то негодяй заманил в ловушку его товарищей и сжег их всех нажатием на такую же вот одну-единственную кнопку. Теперь таким же подонком, заманившим в единую ловушку и врагов, и бывших товарищей, был он. Только он – еще хуже. Потому, что такого термозаряда, который даровал бы всем мгновенную милосердную смерть, Рик не смог провезти на эту планету.

Он коснулся кнопки. И ослепительное пламя взвилось из центра котловины, вспухло гигантским огненным пузырем, расползаясь к окраинам и щелкая танками, словно жареными семечками на сковородке.

Эфир в наушнике взвыл жуткими воплями. В них было столько боли и отчаяния, что Рик почувствовал: он сходит с ума.

И, закрыв уши руками, он закричал от ужаса.

…Рик потерял сознание еще до того, как невдалеке взорвался тягач с боеприпасами, и его обмякшее тело вышвырнуло из укрытия. Горячий песок принял его в свои мягкие объятья.

А над головой метались, падая и теряя опаленные крылья, испуганные бабочки.

4

Рик, шатаясь, шел по ночной пустыне. Пронзительно чистое небо слепило чужими созвездиями, позволяя обходиться без окуляров. Где-то за спиной догорали остатки двух спекшихся воедино танковых армий. О них Рик думал совершенно отрешенно, словно гибель бронированных армад не имела к нему никакого отношения. В том мире, в котором теперь существовал Рик, так оно, в общем, и было. Все его прошлое осталось позади, обратившись в ничто, словно выжженное термозарядом. Взгляд его был устремлен вперед, а ум – очищен от угрызений совести и сомнений.

Он шел туда, где тихо и мирно, даже не вспоминая о нем, жила Агнесса. Так, во всяком случае, казалось Рику. Он не знал, как появится перед ней, что скажет, и что услышит в ответ. Это было впереди, за темными дюнами под дивными колкими звездами…

В ночном небе раздался далекий незнакомый звук. Он нарастал, приближаясь, и вскоре вдалеке стал виден его источник.

Вначале по склонам барханов пробежал длинный тонкий луч, а следом, низко над землей пронеслась вереница веселых огоньков. И вдруг резко, изогнувшись ярким ожерельем, ушла в небо.

– Что это? – сам у себя заворожено спросил Рик.

– Это Караван, – послышался сзади насмешливый и несколько гнусавый голос, – Сразу чужака видно…

Рик резко обернулся, пытаясь одновременно выдернуть из кобуры пистолет. Но эта его попытка была пресечена коротким и веским ударом в переносицу.

Рик потерял сознание.

Когда он открыл глаза, было уже светло. Видимо, потрясенный последними впечатлениями организм использовал отключение сознания «на полную», чтобы прийти в себя и восстановиться.

Нежный солнечный свет струился через маленькое окно под потолком тесной кирпичной каморки. Судя по толщине стены и решетке на окне, каморка не была простым сараем – скорее помещением для особо приглашенных гостей, выделенным в массиве какого-то довольно серьезного здания.

Рик медленно поднялся с жесткого тюфяка и спустил ноги с деревянных нар на шершавый цементный пол. Сразу же заныла переносица и нижняя часть лба. Он потрогал. Нос, вроде бы, не сломан.

Рик огляделся. Кирпичи стен были плотно исписаны, а точнее – исцарапаны самыми разнообразными изображениями. Здесь были и обычные календарные заметки – столбцы перечеркнутых черточек, и обильно исторгнутые «художниками» проклятья, и неумелые рисунки различной тематики. Особенно поразительным выглядел выдолбленный в стене барельеф скорбного человеческого лица, покрытого копотью, видимо, от свечки.

Рик как раз бездумно изучал стены, когда лязгнул замок, и железная дверь каморки скрипуче отворилась.

В помещении появилось двое: оба в военной форме незнакомого образца и неизвестными Рику знаками отличия, с устаревшими автоматами на ремнях. Однако не это привлекло внимание пленника. Было кое-что другое, вызвавшее удивление и тревогу: на лицах обоих были одинаковые облегающие брезентовые маски, полностью скрывающие лица вошедших и переходящих книзу в надсадно шипящие подобия респираторов. Глаза их прятались за отблескивающими красным круглыми окулярами. Теперь Рик заметил еще и большие цифры номеров, нашитых на грудные карманы и рукава формы.

– Проспался? – приглушенным голосом поинтересовался один из вошедших. – Это хорошо. Значит, готов к серьезному разговору. А теперь – не дергайся…

– Разговору – с кем? – поинтересовался Рик.

Ему не ответили. Вместо этого грубо напялили на голову черный тканевый мешок. Рик не стал сопротивляться, положившись на собственную интуицию. Так подсказывала, что расправляться с ним пока не собираются. Мешок был из тонкой материи и позволял свободно дышать и даже кое-что видеть сквозь ткань. Это было странно – зачем надевать мешок, если он не мешает все видеть?

Только, когда его вытолкали на свежий воздух, Рик понял: мешок нужен был для того, чтобы и другие не могли видеть его собственного лица. Все, кого он и его конвоиры встречали на своем пути, были в таких же жутковатых брезентовых масках.