Текст книги "Месть пожирает звезды"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Впрочем, вернемся к главной теме нашей встречи, – прихлебывая чай, продолжил Старик, – Ни слова, ни слова! Молчите. Я видел ваш доклад в записи, а после, пока вас везли сюда, – выслушал мнение дознавателей. Мне сразу понравился ход ваших мыслей. Я, признаться, давненько рассматриваю подобное развитие событий – как наиболее перспективное. У нас уже давно достаточно сил и средств для такой глубинной проработки противника. Только вот поручить самое тонкое и ответственное направление работы нашей разведки было некому…

Железный Капрал вздохнул и развел руками, в одной из которых продолжал держать подстаканник.

– Свежая кровь в новом деле, постоянное обновление аппарата управления – вот один из мощнейших козырей Директории. Так что этот новый вид разведывательно-диверсионных работ – назовем его, скажем, «спровоцированным сепаратизмом» – я поручаю непосредственно вам…

– Как?! Мне?! – ахнул Роджер. – Но… Но я… Я ведь всего лишь капитан…

– А я – всего лишь капрал, – парировал Старик, весло поглядывая на растерянного гостя, – Дело не в звании, дело в системе, которая после своего создания и отладки работает по своим, уже неподвластным нам законам… У вас, я вижу возникли вопросы?

– Да, господин командующий… – Роджер судорожно сглотнул. – Это наверное глупо и бестактно… Но мне и впрямь интересно – капралом каких войск вы служили до…?

Роджер замялся, испугавшись собственных слов. Как бы не отпугнуть так здорово повернувшеюся к нему лицом судьбу…

Железный Капрал усмехнулся:

– Правильно поставленный вопрос таит в себе и часть ответа. Вы пытаетесь понять, как может капрал командовать мощной военной машиной? Ну, что ж. Попытайтесь, попытайтесь. Хотя я вам отвечу. Я был и остаюсь капралом военной логистики. Между прочем, это не закрытая информация. Об этом написано в моей книге…

– «Железной поступью»! – подхватил Роджер, – Да, да! Я прочитал ее запоем! Как и все в моей части. Только многого не понял…

Роджер внимательно смотрел на Старика – насколько позволяло чувство почтения и такта. Теперь кое-что начинало проясняться…

– Логистика – основа системы, – произнес Железный Капрал, – Структура, отлаженная, как часовой механизм. Никакого пресловутого человеческого фактора. Только умные машины, планирование и распределение ресурсов, в том числе – и человеческих.

– Основа – не люди, а сухие цифры и статистика, – задумчиво произнес Роджер.

– Именно, – кивнул Старик, – статистика. Впрочем, это уже вне вашей компетенции, как вы удачно уже изволили выразиться. Здесь свои герои. Ну, а вы, друг мой, принимайтесь-ка за новую работу. Это будет неплохой трамплин в вашей карьере…

– Так точно! – выпалил Роджер.

– Постарайся, дружок, – Старик по-отечески похлопал Роджера по плечу, – уж не подведи меня… Эй, дежурный! А ну, заверни-ка капитану бутербродов в дорогу!

Железный Капрал, казалось, едва не прослезился, провожая Роджера до дверей.

– Обещаю оправдать ваше высокое доверие! – браво отчеканил Роджер.

Хотя этот железный Старик, в котором, как ни странно, все еще жило что-то человеческое, в глубине одинокой капральской души, хотел бы, наверное, другого ответа. Возможно – просто слова сыновней привязанности. Кто их поймет, этих великих диктаторов…

Но Роджер был уже далеко: его мысли черными демонами носились в холодном пространстве меж далеких враждебных планет, на одной из которых скрывалась ненавистная ему с некоторых пор живая душа…

7

– Мой, капитан, вы это серьезно?

– У нас, что принято обсуждать приказы?

Лейтенант Аурико смотрел на Роджера выпученными глазами. Роджер старался держать себя в руках. Этот наглый лейтенант своим поведением неприятно напоминал ему его же самого. Надо будет засунуть его в самое месиво предстоящей операции, чтобы неповадно было.

Хотя, говоря по правде, Роджер вполне понимал недоумение подчиненного. Вообще, в последнее время Роджер полюбил озадачивать коллег собственной непредсказуемостью. И это он мог себе позволить: за его спиной зловещей для прочих тенью стоял сам Старик, ревностно следя за реализацией новой доктрины оперативной разведки. «Спровоцированный сепаратизм» как направление деятельности в принципе не вызвал у разведчиков особого недоумения. Все давно ждали подобного поворота в шедшей по накатанной работе.

Удивлял подход к реализации данной задачи со стороны нового руководства в лице молодого капитана оперативной разведки. Старые прожженные волки нелегальной и диверсионной работы не могли взять в толк, какой логикой руководствуется Роджер в поисках очередного объекта для обработки. То есть планеты, потенциально годной для присоединения к Директории.

Приходилось верить, что этот выскочка, пригретый Самим, знает, что делает. Тем более, что подходил он к работе решительно и безо всякого намека на сомнение.

Роджер понимал, что ропот вокруг его проекта не сулит ничего хорошего. Но его это мало волновало. Ведь не будешь объяснять всем и каждому, какие мотивы заставляют его манипулировать громадными материальными и людскими ресурсами тем или иным образом.

Зачем, к примеру, подчиненным знать, что поисковые машины специального вычислительного центра надрываются теперь в неустанной охоте за одним-единственным объектом – нелепым желтым флагом с бубенцами? Все разведывательные, метеорологические, связные и прочие спутники Конфедерации и иных образований, до которых дотянулась невидимая паутина разведки Директории маниакально искали этот кусок тряпки. Только этот флаг имел значение – а вовсе не напряженная творческая работа огромного коллектива аналитиков, тех, кто выискивал бреши в политических и экономических системах чужих миров.

И теперь, когда перед Роджером, наконец, появился вызывающий трепет снимок, его сердце стало биться учащенно, зрачки сузились, а на щеке начала нервно подергиваться мелкая мышца. Как объяснить этому лейтенанту, что все усилия надо бросить именно на ЭТУ планету, откуда равнодушный метеозонд мимоходом выхватил изображение веселого желтого флажка?

Испуганное недоумение этого салаги понятно, как понятен тот вой, что обязательно поднимется в аналитическом отделе. Потому что этот вожделенный артефакт был найден в совершенно, ну просто дико неудобном месте.

А именно – в секторе, занимаемом более, чем независимой и могущественной Корпорацией.

Роджер мысленно восхищался идеей сепаратистов спрятаться под крылышком Корпорации. Еще бы – Корпорация была серьезным образованием, и, как предполагали некоторые – куда более мощным, чем сама полуразложившаяся Конфедерация.

Никогда и никому в правительстве и военном руководстве Директории не пришло бы в голову связываться с этим монстром. Во всяком случае, о подобном Роджер даже не слышал. Корпорация была не просто союзом планет, и даже не мощным политическим образованием. Это была самая настоящая черная дыра на теле Конфедерации, наводящая страх и трепет на правительства и тех, кто ворочал капиталами.

Достоверных сведений о сущности Корпорации вообще ни у кого не было. Но все сходились на одном простом мнении о ней: там царило полное презрение к общепринятым законам и правилам. Корпорация была чем-то вроде паразита на теле разбросанного по Галактике человечества. Там исчезали и корабли и грузы. Туда проваливались многомиллиардные состояния. Там пропадали люди – независимо от социального статуса и собственного могущества. Корпорация не боялась ни Звездного патруля, ни объединенных сил Конфедерации, ни начинающей задирать нос Директории. Кто-то считал, что это – гигантское логово космических негодяев, пиратов и прочего сброда. Другие утверждали, что там проводят свои темные делишки сильные мира сего (точнее – «сих миров»). Так или иначе – добрый десяток планетных систем оставался белым (или черным) пятном на звездных картах обжитой и привычной всем Галактики.

И надо ж было треклятому клоунскому флагу оказаться именно там!

По идее, Роджер должен был бы испытывать подавленность от нависших над ним перспектив расхлебывания заваренной им же самим каши. Но он, напротив, чувствовал прилив сил и нездоровое возбуждение. Опасность казалась ему смехотворной по сравнению с перспективой снова пересечь свой путь с НЕЙ…

И теперь, отдавая приказания этому лейтенанту, он любовался противоречивыми эмоциями, искажающими лицо подчиненного.

– Значит так, – говорил Роджер, – Резидентуры у нас нам нет. Это просто факт, с которым предстоит считаться. На основательную подготовку времени тоже нет. Поэтому высадку на Минерву произведем в обычном нелегальном режиме…

– Но какой смысл? – недоумевал лейтенант, – Как будет работать механизм «спровоцированного сепаратизма», если наши аналитики ни черта… простите… ничего не знают о планетах Корпорации?

– Лейтенант, – мягко, но твердо сказал Роджер, – Ваш дело – готовить оперативную группу. А вопросами провокаций будут заниматься другие люди. Идите и не заставляйте меня терять терпение…

Роджер чувствовал себя, словно на экзамене. Он лез в самое пекло, в жуткую глотку чудовищной Корпорации, и тянул за собой в эту «черную дыру» не только собственный отдел, не только разведку, но и всю Директорию, угрожая той самыми непредсказуемыми последствиями. Он ждал, что в любой момент его одернет железная рука Старика.

Но этого не происходило. Видимо, Железный Капрал знал куда больше самых информированных источников. Или попросту, как всегда, гениально, просчитал возможные последствия.

И отдел продолжал безропотно выполнять волю Роджера, словно марионетки – повиноваться движениям пальцев кукловода.

А Роджеру уже и самому становилось не по себе. Он чувствовал, будто лезет в темный бездонный и скользкий колодец, из которого, возможно, уже не удастся вылезти.

Но там, на дне этого колодца маячил, дразня, как приманка рыбу, желтый флаг со звонкими бубенцами. И, возможно, где-то там, ни о чем не подозревая, была ОНА.

Формально план был вполне внятен и доступен пониманию армейских чиновников. Роджер доказал руководству, что на одной из малоизвестных планет, находящихся под покровительством Корпорации, находится база так называемых «кочующих сепаратистов». Именно Роджер ввел в разведке понятие «экспорта сепаратизма», которое с легкостью и прижилось. Таким образом, на этой самой Минерве были сконцентрированы силы, способные на активные действия в выгодном для Директории русле. Оставались то, что называют делом техники: убедить эти силы в том, что руководство Минервы намерено отколоться от Корпорации и впоследствии добровольно присоединиться к Директории.

Такой ход событий должен был спровоцировать перманентно находящихся «на взводе» «кочующих сепаратистов» на бунт и захват местной власти. Для тех, кто стоял во главе Корпорации (независимо, кто это был на самом деле) подобная картина выглядела бы, как обыкновенный переворот в череде прочих. В этом случае действия Директории по наведению порядка не вызвали бы, по крайней мере, удивления. Дальше дело было за армией и политиками.

А на первоначальном этапе поработать предстояло аналитикам и отделу «промывки мозгов» или «манипуляторов», как любили сами себя называть эти зловещие яйцеголововые очкарики. Именно им стараниями Роджера готовился неприятный сюрприз в виде уравнения со многими неизвестными…

Роджер глядел в бутафорский иллюминатор шхуны «Осьминог» на далекую пока поверхность Минервы. Шхуна эта явно занималась темными делишками: что было в ее трюмах и зачем она перла на территорию, подконтрольную Корпорации, оставалось неизвестным. В рамках легенды Роджера вникать в такие подробности не было необходимости.

Не так-то просто оказалось найти корабли, достаточно регулярно отправляющиеся в пространство Корпорации. Никто этого особо не афишировал, а проявлять подозрительное любопытство так же не следовало. Тем не менее, помимо диверсионных групп, забрасываемых на капсулах, ряд агентов должен был прибыть на объект сравнительно легально. Конечно же, Роджер поставил себя первым в этом списке.

Он научился держать свои чувства в кулаке, а потому рассматривал эту планету с холодным интересом игрока, знакомящегося с розданными картами.

– Эй, парень, – насмешливым баском произнес шкип, что осматривал перед посадкой не слишком чистое нутро своего судна, – Что ты там пытаешься высмотреть? Планетка-то почти дикая, ничего ты там не увидишь. Я тебя, конечно, не спрашиваю, что ты забыл в этой дыре, но на всякий случай предупреждаю: здесь не любят любопытных.

– Я не любопытный, – пожал плечами Роджер.

Он действительно старался не задавать лишних вопросов на борту этой подозрительной посудины, где вместо положенных пассажирских кресел были нагромождены многочисленные металлические ящики без маркировки, скрепленные цепкими ремнями.

Команда шхуны была немногочисленная, но довольно профессиональная, хотя и чрезмерно угрюмая. Что до пассажиров, то помимо него на Минерву направлялся какой-то осунувшийся доходяга невзрачного вида. Судя по всему, он сопровождал эти самые ящики, что заняли пассажирские места на объединенной жилой палубе шхуны. Роджер сделал осторожную попытку завязать с этим человеком разговор, но на контакт тот не пошел. Зато пару раз к нему подходили техники в потертых летных «комбезах», без тени смущения предлагая «травку» и оружие. Роджер честно сказал, что подумает. А позже сам подозвал к себе смуглого коренастого техника и спросил, что у того имеется из средств самообороны.

– Это ты правильно решил, – одобрительно сказал техник, – Нечего там делать, если у тебя нет хорошего аргумента в спорной ситуации. Могу предложить скорострельный «капрал» с разрывными пулями или импульсный «хорь». Что до меня, то я бы посоветовал старое доброе огнестрельное. Патронов отсыплю по необходимости.

Роджер повертел в руках «капрала». Да, удачно ему подвернулся этот самопровозглашенный дилер. По легенде Роджер был беглым заключенным, что искал надежного укрытия от властей Конфедерации и на борт корабля зашел только с небольшой пачкой мятых купюр. Большую часть из них он и собирался без сожаления отдать за нового многозарядного друга.

Он засунул холодный ствол в холщевые штаны, за пояс, скрыв рукоять мешковатым свитером. И отправился в угол, под вентиляцию. Там он скрутил себе папироску, начинив ее отнюдь не табаком, а мецкальным зельем, предоставленным в качестве бонуса щедрым торговцем.

Роджер сидел на ящике, пуская тонкую струйку ядовитого дыма в решетчатую дыру вытяжки. Взгляд его подернулся легкой поволокой. Он думал о НЕЙ.

…Посадку Роджер даже не заметил. Его буквально выдернули из-под вентиляции и бесцеремонно выставили вон – под новое для него светило планеты Минерва.

Роджер стоял на обгоревшем покрытии летного поля и мутным взглядом оглядывал окрестности. Сзади кряхтел его молчаливый попутчик – с помощью одного из техников он сгружал на бетон свои ящики.

Ничего хорошего окрестности не сулили. От горизонта до горизонта простиралась голая, как лысина, степь, подернутая неприлично редкой растительностью. У края бетонной площади торчало низкое длинное здание, напоминающее большой сарай. Слеплено оно было из стандартных ангарных блоков.

К нему и направился Роджер.

Здание, возможно, выполняло функции диспетчерской и пассажирского терминала, однако признаков этого не подавало. Зато решительно заявляла о себе большая покосившаяся вывеска «Бар» над стеклянной, но почему-то замазанной известкой дверью. В эту дверь безо всяких колебаний и вошел Роджер.

Вопреки ожиданиям, бар оказался довольно чистым, хоть и несколько замшелым и пустым. Роджер неторопливо направился к стойке.

Визит оперативника в любой бар на любой планете в конечном итоге имел одну-единственную сверхзадачу: напоить аборигена и вытащить из того как можно больше информации. Пока об этой планете Роджер имел лишь обрывочные сведения, скорее даже не сведения, а набор слухов. Знал он, что живет планетка в основном за счет торговли наркотиками, сырье для которых обильно произрастает здесь в экваториальной зоне. Вроде бы еще здесь массово производят фальшивое спиртное. В этом, возможно предстояло сейчас убедиться.

– Тикилы и поесть чего-нибудь, – бросил Роджер, залезая на привинченный к полу табурет.

Бармен, который был здесь человеком, а вовсе не автоматом – большая редкость на бедных планетах – молча кивнул.

Роджер осмотрелся. Большинство столиков пустовало. Лишь за одним сидел какой-то обрюзгший тип неопределенного возраста, с отвращением пялящейся в стоящий перед ним стакан. Роджер взял принесенную тарелку с каким-то горячим блюдом и стакан с тикилой, с неприятным отпечатком жирного пальца. И, пройдя через зал, подсел к незнакомцу.

– Не против? – довольно нагло буркнул он. Как и подобает уголовнику, старающемуся выглядеть приличным гражданином.

– А если бы я возражал – что бы изменилось? – голосом сонного зомби сказал своему стакану незнакомец.

– И то верно, – согласился Роджер и, вальяжно развалившись на металлическом стуле, закурил.

Некоторое время помолчали. Так требовали психологические правила вербовки. Роджер поковырялся вилкой в своей тарелке и нашел местную кухню сносной, хоть и слишком острой. Тикила же и впрямь оказалась гнусной подделкой.

– Что пьете? – бестактно поинтересовался Роджер.

– Ее, родимую, – отозвался тип и умело опрокинул стакан в глотку, – Ох и мерзость…

– Хотите еще? – спросил Роджер, – Я угощаю…

– Не возражаю, – быстро ответил тип, не дожидаясь, пока его собеседник закончит фразу.

Бармен принес еще пару стаканов местного пойла. Оба Роджер споил незнакомцу, лицо которого при этом парадоксальным образом посвежело и налилось румянцем.

– А как тут у вас – есть чем заняться приличному человеку? – как бы невзначай, поинтересовался Роджер.

Незнакомец фыркнул:

– Это смотря, насколько приличному. А заняться всегда есть чем. Например, сиди здесь в баре и пей себе горькую. Вот самое интересное занятие, которое можно найти на этой вонючей планете…

– Ну, а если так, чтобы деньжат заработать? – продолжил Роджер.

– А, в этом смысле…

Тип почесал в затылке, затем поскреб плохо выбритую шею и сказал:

– Нет, ну почему же… Можно и заработать. Это смотря, что ты умеешь. Можно, вон, на плантацию податься. Не пахарем, конечно – какой из тебя пахарь. Но, может, надсмотрщиком. Ты, вроде, парень ушлый. Или на химзавод. Зелье фасовать…

– Нет, завод – это не по мне, – скривился Роджер. – Я вольный стрелок по натуре…

– А, стрелок! – подмигнул тип, – Ну, если стрелок – это тебе к сепаратам. Они, говорят, кого только к себе не принимают. Только вот, как насчет заработать у них – не знаю…

Роджер прищурился. Разговор сам собой перетек в нужное русло. Надо было вытащить из этого человека как можно больше информации о местной базе сепаратистов. Пока известно было лишь то, что находится она отсюда где-то в пяти тысячах километрах. А туда предстояло еще добраться каким-то образом.

Поставив разговорчивому незнакомцу еще парочку суррогата, Роджер выяснил, что в направлении грязного Гарденвилля – места дислокации базы – летает отсюда дряхлый, как мир, транспортный самолет. И ближайший ожидается не далее, чем через два дня. А остановиться можно прямо здесь – в вонючей гостинице при этом вонючем баре… А если не хватит денег на ночлег или перелет, то проблем с кредитом не станет: братья Гарсиа с удовольствием раздают кредиты всем подряд. Под залог внутренних органов, разумеется…

Два дня Роджер провел в оцепенении, лежа на скрипучей кровати в отведенной ему комнате, продумывая возможные варианты развития событий и стараясь не думать о ней.

Об Агнессе.

Он думал о том, как в двадцати точках по всей планете высаживаются оперативные группы, расползаясь по населенным пунктам и жадно впитывая информацию. Яйцеголовые очкарики уже контролируют все внешние информационные потоки, так что утечки информации быть не должно. В единственный на планете крупный город – уродливый мегаполис, расползшийся по побережью теплого полупресного океана – уже проникла быстрорастущая грибница резидентуры.

Но столица его интересовала мало.

Агнесса была в другой стороне.

Должна была быть…

…На третий день, прямо с утра Роджер обосновался в баре. Он медленно потягивал какой-то коктейль, ожидая прилета транспортника из Гарденвилля. Неожиданно в пустом зале стало людно: сюда пожаловала довольно большая компания крепких ребят, вид которых заставил Роджера напрячься: они не были похожи на служащих космопорта или рабочих с местного завода. Когда посетители расселись за столиками и у стойки, Роджер понял: ему просто перекрыли пути к отступлению.

За столик напротив Роджера без излишних церемоний легко уселся худощавый парень с бородкой-испаньолкой и ухоженными баками. На нем была яркая шелковая рубашка и жилет со множеством объемных карманов, набитых отнюдь не конфетами.

Роджер незаметно под столом коснулся рукоятки пистолета.

– Не стоит хвататься за пушку приятель, – белозубо улыбнулся парень, – Тем более, что толку от нее мало. Видишь ли – патроны в ней слегка испорченные.

– А тебе откуда это известно? – довольно равнодушно поинтересовался Роджер, кладя руки на стол.

– Мне многое известно из того, что творится на этой планете, и особенно – в этом районе, – хмыкнул парень. – Мне даже известно, что никакой ты не беглый…

Роджер глянул в черные глаза незнакомца. В них искрилась насмешка. Но очень хорошо подошла бы этим глазам безжалостная ярость.

– Что же тебе еще известно? – равнодушно глядя в сторону, спросил Роджер.

Похоже было, что на самом взлете операции возникли непонятные осложнения. Повода для паники пока не было, но в мозгу Роджера, казалось, застрекотали шестеренки, приводя в движения листочки огромной картотеки с планами, схемами, возможными вариантами развития событий, связями и жестокими приемами самообороны.

– Я знаю, что ты – человек Директории, – усмехнувшись, сказал парень. – И жив до сих пор ты только потому, что твои планы отчасти совпадают с интересами очень важных людей…

Роджер скосил взгляд на незнакомца. Все свои силы он направил на то, чтобы не покраснеть, как опозоренная курсистка.

Это же надо – сверхсекретная операция с ходу раскрыта какими-то бродягами, одетыми в стиле «сафари»! Если бы он слишком серьезно относился к собственной карьере – пора было бы выпустить себе пулю в лоб. Из не стреляющего пистолета. М-да…

– Важные люди, надо полагать, – руководство Корпорации? – как можно небрежнее поинтересовался Роджер.

– Не твое дело, – отрезал парень. – Значит, слушай сюда…

Смуглый бандит говорил смело и громко, словно был абсолютно уверен в отсутствии в этом гнусном баре подслушивающей аппаратуры и доносчиков среди своих приятелей. Видимо, на них он мог положиться куда больше, чем капитан оперативной разведки Роджер – на собственных людей. Это несколько удручало.

– Слушай внимательно, – повторил парень. – Мне поручено передать тебе следующее: продолжай действовать так, как и было задумано. Никто мешать вам не будет. Нам самим не нужна ни эта планета, ни сепаратисты на ней. Считайте, что вы пришли вовремя и помогли нам в наведении порядка. Но это будет единственная планета, которую Корпорация отдаст Директории. Причем – безо всяких особых условий. Есть только одно «но»: больше не смейте соваться в наши дела. Или ваша шустрая экспансия захлебнется кровью. Передай это, кому сочтешь нужным…

Парень встал так же неожиданно, как и подсел за столик. Вся компания быстро исчезла за измазанной известкой дверью под шум двигателей садящегося в прямой видимости – через окно – транспортного самолета.

Роджер чувствовал себя идиотом. И не просто идиотом – а идиотом обманутым. Подставленным кем-то в некой непонятной ему игре.

Он сидел, глядя на выруливающий под погрузку самолет, и пытался разобраться в собственных мыслях и ощущениях.

Тщетно. В голове была полнейшая каша.

Однако он знал самое верное средство для преодоления любых сомнений: продолжать действовать по плану. Во всяком случае, теперь он будет крайне осторожен…

8

…Транспортник плюхнулся на собранную из перфорированных металлических плит полосу и со скрежетом остановился у окраины небольшого городка. По утверждению пилота это и был искомый Гарденвилль. Из маленького иллюминатора в толстом брюхе самолета ничто не выдавало расположение лагеря сепаратистов. Однако с первых же шагов по территории маленького аэродрома, Роджер понял, что попал туда, куда нужно.

На окраине ржавой металлической «рулежки» тремя рядами возвышались массивные бесформенные бугры, покрытые камуфляжной сеткой с отражающим эффектом. По растворяющимся на фоне неба силуэтам нетрудно было догадаться, что это – орбитальные истребители класса «вулкан» – надежная защита рубежей планетной системы.

За территорий аэродрома, в степи виднелись скопления таким же образом замаскированной техники. Даже с первого взгляда напрашивался вывод: ударом «в лоб» взять планету будет непросто…

…Его задержали, на выходе с аэродрома, у массивного полосатого шлагбаума. Роджер был готов к любому повороту событий, но его быстро отпустили, предварительно тщательно обыскав. Видимо, таких бродяг в этом мирке было предостаточно, чтобы возиться с каждым по отдельности. Роджер порадовался, что свой пистолет он за бесценок продал пилоту доставившего его сюда транспортника.

Он входил в город, совершенно не глядя по сторонам, словно ничего его и не интересовало здесь. Ничего – кроме этого желтого флага, что развивался на длинной радиомачте над невысокими облезлыми домами забытого богом городка.

…Он нашел ее на второй день. Она выходила из трехэтажного особняка, в котором, как теперь знал Роджер, находился штаб сепаратистов.

Он смотрел на нее, остолбенев и потеряв всякое критическое отношение к действительности, несомненно вызвав бы подозрения, если бы в этом городе серьезнее относились к безопасности. Она прошла в отдалении, конечно же, не заметив его, живая, желанная, облаченная в зеленоватую трофейную униформу Директории устаревшего образца.

Через вновь созданные оперативниками каналы он выяснил про нее все.

Она работала при штабе – гражданским референтом. Судя по всему, кто-то из значительных лиц в движении сепаратистов покровительствовал ей (в памяти то и дело всплывало не очень четкое лицо толстяка из проклятого балагана). Жила она неподалеку, снимая квартирку в доходном доме какого-то местного воротилы.

Роджеру стоило невероятных усилий сдержаться и появиться перед ней раньше намеченного срока. Потому что это грозило срывом всей операции. Да и плану жестокой мести, задуманной им. Роджер выходил в степь и часами сидел неподвижно, стараясь не думать о НЕЙ и о предстоящих на этой планете черных днях и ночах.

Между тем операция шла по плану. У соседней звезды тайно сосредоточилась ударная группировка регулярных сил Директории. А в столице быстро росло напряжение, умело направляемое зловещими очкариками.

Но главным для Роджера было не это.

…Его люди появились в назначенный час, в сумерки. Десяток проверенных ребят, которых в разведке, конечно же никто не знал и не мог знать. Потому что эта операция была его личной. Собственной операцией Роджера.

– Здорово ребята! – тихо сказал Роджер темным силуэтам. – Как добрались?

– Нормально, командир, без эксцессов, – спокойно ответил хрипловатый голос. – Все в порядке, ждем только отмашки.

– Отлично. Тогда от вас требуется окопаться и выждать до моей команды. Думаю, ждать придется около недели. Потерпите?

– Как скажешь, командир. Как раз облегчим сухпайки до минимума.

– Договорились. Тогда растворяйтесь и ждите сигнала…

…Даже сам Роджер не ожидал такого эффекта от работы «манипуляторов». Когда все силы были собраны в единый кулак, один из «промывальщиков мозгов» легким движением запустил механизм «спровоцированного сепаратизма» на максимум.

Столица взвыла от негодования и ненависти. В один миг население целой планеты почувствовало себя голым и беззащитным под нависшим над ним страшным железным крылом Директории. Машина пропаганды работала, как часы, запустив щупальца, в том числе, в разношерстные ряды сепаратистов.

Силы сепаратов среагировали немедленно и совершенно предсказуемо, словно мышца в лаборатории, что неизменно сокращается под воздействием электрического тока. На столицу двинулись войска, и власть, будто сама того только и ждала, изящно ахнув, бессильно рухнула на руки недоумевающим бунтовщикам.

Они еще не успели толком сообразить, что, собственно произошло, и что же дальше делать с этой властью, как по всем информационным каналам Конфедерации пронеслась весть об очередном государственном перевороте, усмирять который, как обычно, вызвалась сердобольная и неутомимая Директория.

Когда до новых правителей планеты дошла простая мысль о том, что их банально подставили, сопротивляться было практически бесполезно: диверсионные группы оперативной разведки уже перерезали коммуникации и сделали невозможной полноценную противокосмическую оборону.

Директория готовила свои силы к высадке. На орбите Минервы вспучились из небытия десантные корабли директории под прикрытием тяжелых ударных кораблей. Всего несколько истребителей сепаратистов смогли подняться в небо, и вред они причинили незначительный.

…А тем временем Роджер занимался реализацией собственных планов. Среди полуночного хаоса, царившего в ощетинившемся оружием главном лагере сепаратистов окрест маленького городка Гарденвилль, в самом его центре, словно из под земли возникло около десятка едва различимых теней, до которых, впрочем, никому не было дела.

Тени окружили здание штаба и, казалось, прошли сквозь стены. Уже внутри стало видно, что это вовсе не привидения, а хорошо экипированный отряд диверсантов. Те, кто успел это понять, немедленно распрощались с жизнью, получив бесшумную пулю аккурат в голову. Диверсанты действовали быстро, слаженно и совершенно безжалостно.

Кольцо тихих убийц быстро поднялось до верхнего, третьего этажа и сузилось до размеров одного кабинета. Еще десять минут назад здесь проходило экстренное заседание штаба «кочующих сепаратистов», или, как они сами себя называли – «эмиссаров свободы».

Теперь же во главе длинного, заваленного бумагами стола, водрузив на него ноги в грязных ботинках, сидел человек в затасканном свитере и холщевых штанах.

Это был Роджер собственной персоной.

Прямо перед ним, на столе, сложенный аккуратным четырехугольником, лежал некогда гордый желтый флаг с блестящими бубенцами.

На него в ужасе смотрели уцелевшие сотрудники штаба, что сидели за столом под стволами реющих за их спинами расплывчатых силуэтов.

– Ну, что, господа сепаратисты, допрыгались? – ехидно поинтересовался Роджер. – Наверное, это очень здорово – расстреливать в упор безоружных солдат Директории. Но видите ли, тут возникло некоторое противоречие: какими бы нехорошими словами вы не покрывали бригаду «Лос-Командорс» – никогда в безоружных ее солдаты не стреляли. Мне кажется, сейчас мы разрешим это противоречие…