Текст книги "Путь меча (СИ)"

Автор книги: Владислав Шубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Владислав Шубин
Путь меча

Глава 1
Вызов

Западное побережье со своими скалами и подводными рифами издревле пользуется у моряков дурной славой. Все здесь наполнено жутким тягостным ощущением опасности. Мрачные волны беспокойного моря с неудержимой монотонностью бьются об острые скалы, словно зубы страшного чудовища, торчащие из воды. Здесь навсегда поселился пронизывающий до костей ветер, поющий бесконечно стылую песнь среди мертвых руин.

Ходят слухи о голосах, доносящихся из развалин древнего города. Вдоль залива мертвецов, так местные называют эту бухту, в неспокойную погоду бесследно пропадают рыбацкие шхуны. Ходить за рыбой сюда не принято. Плохое место, гиблое. Не принесет удачи улов, добытый в таком месте.

Уже в который раз кривой Ульмо шепотом выругался, поминая матушку своей старухи, упокой душу её Светлые боги. Дочку она воспитала себе под стать. Где это видано, ставить тут сети, к тому же в такую погоду. Да если на рынке узнают откуда рыба, последнее здоровье выколотят или того хуже из гильдии выгонят, тогда уж одна дорога – камень на шею и в воду.

Не понимает женщина, совсем не понимает. Большая часть жизни уже прожита, детей не нажили, куда копить деньги? В могилу с собой не унесешь, от Громаса не откупишься. Истинно про баб говорят, волос длинный – ум короткий. Хотя в таком возрасте грех уже бояться загробного мира, пожил на свете, что уж теперь. Вот только слишком уж дурная слава у этого места. Да ещё дымка эта над водой, будь она неладна.

Старика передернуло. Хорошо, что ночь сегодня светлая, не так страшно будет возвращаться домой. Хотя какая она к оркам светлая! Одна звезда только горит прямо над головой, над осыпавшейся стеной старой крепости. Большая ЗЕЛЕНАЯ звезда!

– Матушка моя! – Ульмо потер слезящийся глаз. Прямо у края обрыва, нависающей над водой скалы, на земле, мерцал тусклый зеленый огонь. Невысокое ровное пламя, словно дышало. Вопреки воле ветра, оно время от времени выбрасывало языки своего пламени строго вверх. Что-то завораживающе опасное было в пульсации этого мертвенно блеклого света.

Внезапно от берега раздался приглушенный расстоянием стон, от звука которого по спине старика промчался холодными ногами целый табун мурашек. Громко стуча зубами, он начал быстро вытягивать трясущимися руками невод.

– Пречистый Халамас, услышь мою молитву. Спаси неразумное дитя свое. – Забормотал давно забытые молитвы старик. Раздался ещё один стон, громче предыдущего. Бросив скомканный невод, и окоченевшими руками вставив весла в уключины, Ульмо перерезал веревку, удерживающую утлое суденышко на месте. Сил вытаскивать якорный камень из воды не было.

Бормоча корявые молитвы и вразнобой хлопая по воде веслами, старик спешно направил лодку подальше от берега. Отплыв от скалы на приличное расстояние и поставив парус, старик всю дорогу до порта грязно ругался, поминая нехорошими словами жену и свою уступчивость.

* * *

В то самое время, когда старый Ульмо только закидывал свой невод, на утесе, далеко выдающемся в море, скрытые от нечаянных взоров остатками построек, стояли два человека.

Первый – невысокий плотный крепыш, был одет в тунику практикующего подмастерья общей магии. С самодовольным выражением лица, он выполнял какие-то сложные манипуляции с горящим у его ног огнем, призрачно зеленого цвета. От его действий, пламя то стелилось по земле, то взмывало на высоту человеческого роста, бросая зловещий отсвет на поверхность воды. Сам огонь, попирая основы природы, горел прямо из темного плоского камня, по самую макушку утопающего в поросшей травой земле.

У ног магика, расположился ряд мрачных ритуальных принадлежностей: прозрачный кроваво-красный камень, с кулак ребенка величиной, с изъяном – в виде мутной дымки внутри; чашка с синей, неприятного вида жидкостью, и замыкал треугольник – трехгранный прямой нож, с обломанным посередине лезвием.

За спиной занятого делом подмастерья, прислонившись к остаткам каменной стены, стоял сухощавый человек. По неброской поношенной одежде можно было понять, что он принадлежит к адептам храма Зара, некогда могущественного ордена огнепоклонников. Своей позой он олицетворял саму невозмутимость. Цвет его кожи, был несколько темней, чем у товарища, а тонкие черты лица и слегка с горбинкой нос, говорили о примеси восточной крови.

Если бы кто-то мог видеть происходящее, то сразу бы понял, что свести двух настолько разных людей вместе, ночью и на запретной территории, могло только очень важное дело.

– Аргайл! Ты долго там будешь стоять? У меня уже силы на исходе. Пошевели конечностями для общего дела. Не видишь, благородный господин устал? – Коротышка осклабился, не прекращая, тем не менее, медленных пассов руками над пламенем и нарисованной под ним пентаграммой.

Аргайл слегка пошевелился, поменяв опорную ногу, Бойд порой бывает настоящей скотиной, но все равно ответил.

– Я бы рад, но ты, наверное, забыл, что Схрон скоро откроется. Так вся слава достанется мне, а я в отличие от тебя не такого знатного рода.

По правде говоря, упоминать знатность было бы сильным преувеличением. Род Бойда – первые богачи на побережье, однако, положением обязаны своему предприимчивому предку из зажиточных мастеровых, который во времена Сумеречной империи снабжал войска второсортным вооружением, причем поговаривают, что работал на обе стороны.

Несмотря на статус дворянина, высший свет так и не принял в свой круг выскочку. Благодаря финансам семьи, это сформировало некоторый запас гордыни перед родовыми дворянами, которую Бойд всячески демонстрировал, при каждом удобном и неудобном случае.

– Подай Ключ, грызун библиотечный! Время! – Аргайл, не обращая внимания на зубовный скрежет Бойда, не спеша, дошел до развалин крайней стены, где была сложена их поклажа. Также неспешно, поочередно вынимая предметы, вытащил из лежащей у стены сумки керамический стержень в три пальца толщиной и в три ладони длиной. Выглядел этот предмет совершенно непритязательно. Часть верхушки одной из сторон была криво отломлена. Она, очевидно, когда-то служила креплением для украшения. По всей длине стержня, наискось, шли едва видимые, полу стёршиеся руны.

Аргайл усмехнулся. Одна из загадочных реликвий Сумеречной империи почти два века прослужила ручкой двери в храмовые кладовые. Он сам никогда бы не обратил на неё внимания, магии в Ключе не осталось ни на грош, если бы не недавно отрытый свиток жизнеописаний Тоскора Угрюмого, одного из странствующих жрецов Зара.

Жрец этот жил так давно, что сведений о нем осталось всего на обгрызенные невежественными крысами полсвитка, который лежал на самой верхней полке, между описанием приготовления мази от геморроя и трактатом о видах соцветий луговых цветов.

В свитке описывались похождения мэтра Тоскора в восточных горах вперемешку с описанием быта и семейного уклада гномьих кланов. Обрывался же свиток как назло на рисунке данного ключа и абзаце, описывающем то, как Ключ был обменян Тоскором на одну меру соли, а до этого служил гномам в качестве колотушки для теста.

Ещё в тексте упоминалась восторженность Тоскора от обладания самим ключом и сожаление о том, что открыть «Врата» невозможно без камня истинной крови. Сам Тоскор, судя по отрывистым упоминаниям в других трактатах, исчез при загадочных обстоятельствах более десяти веков назад. Больше сведений о нем не было. И это было крайне странно, храм Зара чтил память о своих патриархах, сохраняя малейшие крупицы жизнеописаний в своих архивах.

Когда-то давным-давно, культ Зара был основной религией западного побережья и обладал немалым весом в управлении Сумеречной империи. Однако в момент противостояния империи альянсу людей и эльфов, почему-то соблюдал нейтралитет, поэтому после капитуляции последнего – западного форта Дроу, был обречен на отчуждение.

Впрочем, несмотря на лишение многих привилегий, со жрецами приходилось считаться, враги культа жили недолго и имели странную привычку самовозгораться столь сильным пламенем, что нередко сжигали заодно и весь свой дом вместе с домочадцами.

Что за «Врата» необходимо открыть, Аргайл обнаружил только спустя несколько лет после прочтения свитка. К тому времени он уже окончил храмовую школу элементарной магии.

Аргайл сделал несколько шагов в сторону Бойда и протянул ему Ключ.

– Наконец то! Я уж думал, ты заснул. – Бойд нетерпеливо отпихнув напарника, поместил Ключ в отверстие в камне и сразу отошел назад. Как оказалось, вовремя. Над камнем взметнулось зеленое пламя в рост человека, впрочем, все также бездымное и не дающее жара. Показалось, что по обрыву прошла призрачная дрожь заставляющая шевелиться все волоски на коже.

– Чего-то не хватает. – Пробормотал Бойд, поворачиваясь, и только сейчас увидел в шаге за спиной Аргайла.

«!!?» – Недоуменно поднял брови он, прежде чем партнер с силой толкнул его в бушующее пламя.

Нестерпимая боль, обжигающая кожу, навалилась на Бойда. Он успел только открыть рот для крика, как языки огня проникли внутрь, мир вспыхнул и погрузился во тьму. Пламя взметнулось ввысь, и опало, не оставив и следа от дворянина в третьем поколении.

– И кто теперь грызун?! Жертва нужна для открытия врат! Жертва! Надо было книги читать, а не по бабам и выпивке состязаться! – Нехорошо усмехнувшись, процедил Аргайл сквозь зубы.

Внезапно камень, издав противный полу скрежет – полу вопль, треснул посередине. По скале пронеслась мерцающая, плотная волна энергии, которая сбила Аргайла с ног и, протащив несколько метров, закинула в куст репейника. Последнее, что он увидел, прежде чем удариться головой о валун, было темно-красное пятно, быстро разрастающееся на месте пламени. Оно было похоже на несколько огненных вихрей, хаотично круживших вокруг ярко горящего шара размером с голову ребенка, и точно не было похоже на врата схрона…

* * *

«…и сказал тогда Жрец. – Оставь этот мир и уйди отродье богомерзкое! Вдосталь исстрадался мир от игр твоих демонских.

Но смеялся демон, слюною своей мерзкой жреца одеянья испачкав! И смеялось воинство тьмы вслед за ним, орудиями смерти потрясая и богохульствуя.

Воззвал тогда Жрец к прародителям Света, и взмолился он о ниспослании сил. Был ответ сотрясению тверди подобен,

и потекли реки силы, чрез длани жреца, злого демона устрашая. Охватило пламя божественное, жреца и демона.

Взмолился тогда демон, пощады желая, но твёрд был Жрец в вере своей.

Грянул гром. Вспыхнули оба светом ярким, с лица земли исчезая, и только посох жреца да жирный пепел на месте том остался.

Армия демона же, силы потеряв, бита была и бежала, и гнались вслед за ней воины света, десятками врагов убивая…»

Писание Клавиуса Благочестивого том.3 глава 5

«ТЬМА! Умри тварь!!! ЧТО? КАК? Где эта преподобная сволочь!»

Существо, громко клацнув внушительными челюстями, зевнуло, обнажая частокол кинжалообразных зубов. «И тут эти благообразные подгадили, такой сон испортить. Хотя, какой еще к праведникам сон!? ГДЕ МОЁ ВОЙСКО!??»

C явным отвращением оглядывая неказистую местность, демон отметил полное отсутствие всякой разумной жизни. Право слово, разве можно считать разумным вонючего хассита, выродка презренных предателей. Однако же в обозримом пространстве не предвидится пока других вариантов, так что может и этот червь на что-то сгодится.

Повернувшись, в сторону ошарашено наблюдающего за ним человека, и заметив страх на его лице, демон довольно осклабился.

– Иди сюда букашка! Я тебя не больно съем.

«Нет, ну что за погань!? Потерял сознание». – Почесав призрачной пятерней затылок, демон принял решение осмотреться. Хассит подождет.

Взлетев на сто локтей вверх, он увидел только бескрайнее море леса и руины на месте некогда оживенного города.

«Хм. Какой покойник посмел отобрать у меня месть??!!» – Начиная терять самообладание, демон рывком опустился вниз. Ситуация требовала осмысления.

Судя по изменениям разлитой вокруг манны, прошло не менее сотни циклов, но это еще стоило проверить. Руины на месте города тоже не давали заподозрить, что все случилось только вчера.

Потратив какое то время на считывание памяти хассита, демон во весь свой неслабый голос издевательски заухал. Эти идиоты решили, что ключ запирает таинственный схрон наполненный артефактами и золотом. Нет, все-таки предусмотрительность оплачивается. Два цикла в шкуре странствующего жреца – справедливая плата за свободу. Жаль, не все враги смогут ощутить на себе его благодарность за новый опыт. Скорей всего банально умерли от старости.

Ну что ж, во всем этом есть и положительные моменты. За время продолжительного отсутствия имя его рода было забыто и похоронено за краткостью жизнью смертных.

Башни Тарриваэля уже не существовало, а ведь когда-то это был неплохой демонолог. Поморщившись, демон это признал. Плохой не смог бы удерживать его тысячу с лишним лет. Хотя, если бы не его дурной папашка, перевариваться бы эльфенку в желудке.

Все же не время предаваться воспоминаниям. При открытии врат произошел сильный энергетический выплеск. Даже если рассчитывать, что за тысячу лет все о нем позабыли, недооценивать потенциального противника все равно не стоило. Не в этом хлипком состоянии.

В сознании хассита хранилось довольно много информации по различным вещам, и демон решил пока его не выпивать, маны еще довольно много. К тому же, демон ненадолго задумался, послушная личина не помешает. Выбирать не приходится. Пока не создашь себе новое тело взамен утраченного, энергия будет уходить в пространство чудовищными темпами. А делиться демон не любил с детства.

Кстати об энергии! Впитать её не получается. Источник после стольких лет сна, как худой мешок. Однако можно употребить излишки на нужное дело. Врата будут открыты еще какое-то время, но надо торопиться. Чем больше времени пройдет, тем меньше шансов у заклятья поиска.

Вселившись в тело хассита, он выпустил астральную паутину. Для удержания врат, нужна жертва. Повертевшись на месте, отметил неподалеку живое существо, какой-то крупный зверь. Потянувшись разумом в сторону стука сердца, обнаружил закрытое щитами воли сознание. Немного удивившись, грубо взломал защиту и, захватив управление над телом, вывел пойманное существо на открытое пространство. Увиденное его удовлетворило, сгодится.

Судя по расцветке – пятилетний шергард. Эти магические гибриды кошек и рептилий выводили маги, специально для охраны своих владений. Взрослая особь шергарда обладала хорошей защитой от боевой магии, а кроме этого была разумной и весьма свободолюбивой. Только сильные маги могли контролировать подобных созданий, да и те из-за воспаленного чувства самосохранения в итоге отказались от таких сторожей. Чрезмерно самостоятельными и кровожадными получились питомцы.

Переместив тушу животного ближе, шергард даже в таком состоянии умудрялся отчаянно сопротивляться захватчику, демон уложил его в центр площадки. Связав некоторое количество энергии в кончиках когтей, несколькими профессиональными росчерками, начертил восьмиугольник вокруг туши. Резкие линии проплавили почву на несколько пальцев.

Произнеся необходимые слова, демон одним движением разорвал горло зверя. Хлынула темная кровь. По мере заполнения линий, печать стала наполняться силой. Выждав необходимое время, демон произнес ключевое слово и активировал её. Со слабой красной вспышкой, печать отдала энергию заклинанию.

Глава 2
О сомнительной пользе бега

Наливая кофе, Федор умудрился опрокинуть чашку на новые джинсы и перепугал негодующим воплем кота, занимавшего обзорную площадку на стремянке. Ввиду перманентного ремонта, на кухне она стояла уже полгода.

Кот, от испуга раздувшись вдвое, с фантастической быстротой прокручивая лапами на ламинате, скрылся под ванну, по дороге свалив тумбочку.

Поменяв джинсы, Мальцев обнаружил, что неприятности на этом не заканчиваются. Лежавший на тумбочке сотовый, разлетелся на части, и после сборки не желал включаться. Оставив поломку на потом – время было уже идти на работу, парень вышел за дверь и понял, что не взял ключи. Потратив на поиск ключей полчаса и перерыв все вещи, он все-таки нашел их в испачканных кофе джинсах. К этому времени Федор уже был на грани паники. Опоздания в конторе, в которой он трудился уже без малого два года, не приветствовались.

Он как всегда зачитался с утренней чашкой кофе, и теперь приходилось снова торопиться. А все из-за любви к чтению исторических книг. Меринг «История войн…», оказался интересным рассказчиком и неплохим аналитиком средневековья.

Помянув плохим словом свалившийся вдруг ком мелких неприятностей, парень пожелал только чтобы на этом они и закончились. Однако пожелания его услышаны не были.

Выбежав из подъезда, Мальцев с размаху наступил в уже оттаявшую лужу, добавив себе «приятных» впечатлений от этого утра.

В автобусе ему, стоящему у входа, оттоптали ноги, а пара отчаянных бабулек профессионально работавших локтями умудрились выпихнуть его на остановку раньше.

Пробежав на крейсерской скорости мимо скучающей охраны и облегченно рухнув на рабочее место, Федор уже было принялся читать почту, как поступил звонок от заместителя директора.

С некоторой долей фатализма, он под сочувственными взглядами коллег уныло поплелся в приемную. Разговоров с Левиным парень не переносил. Не то что заместитель директора как-то ущемлял подчиненных, просто в силу своего партийного прошлого, обожал читать нотации и каждый раз вставлял поучительные случаи из собственной жизни, которые должны были по его разумению наставить сотрудников на «путь истинный». Из-за этой его привычки, в фирме он выполнял чаще всего карательные функции.

– Федор Романович. – Левин предпочитал называть подчиненных по имени отчеству. – Вы уже второй раз за месяц опаздываете. Потрудитесь объяснить, с чем это связано, только давайте не будем вспоминать про больную бабушку и испуганных котов на деревьях.

К слову сказать, Мальцев один раз действительно задержался, снимая с дерева своего кота. Любимый питомец как-то умудрился выбраться с балкона на ветку растущего под окном дерева, и сидя на ней истошно орал, пока его не сняли. По всей видимости, дурное животное мстило ему тем самым за профилактический карцер на балконе. Жаль нельзя вернуть это чудовище мохнатое обратно, маман не поймет.

– Я никак не понимаю вашего отношения к рабочему графику. Разве вы не помните поговорку, как там – «Точность, вежливость королей»? – Но никак не обязанность, съязвил про себя Мальцев, сделав при этом внимающий вид ученика первой парты.

– Этот принцип как нельзя кстати подходит современному деловому человеку. Обратите внимание на Мариночку Князеву, по ней часы сверять можно. Вот такие люди являются основной, хребтом серьезной организации.

На Марину, секретаря директора, парень обращал внимание часто, но совсем по иному поводу. Голубоглазая высокая шатенка была эрогенной зоной всей конторы. С ее появлением, в фирме негласно появился четвертый объект, на который можно было смотреть бесконечно долго. Японские соучредители в каждый свой приезд фотографировались с ней как с очередной достопримечательностью.

Мальцев и сам с удовольствием бы с ней сфотографировался, хотя и не любил фотографироваться вообще. Он давно ломал голову как бы к ней удачнее подойти, но все идеи в силу самокритичности казались глупыми и абсурдными. В который раз он посетовал про себя на родителей за чересчур интеллигентное воспитание. В его двадцать четыре года, девушек у него было немного, да и те сами проявили инициативу при знакомстве.

– Федор Романович, вы меня совсем не слушаете. Вам нужно поработать над усидчивостью и вниманием к работе. И вот ещё что. Что за музыка у вас в свободное время играет? Метал? Во времена моей молодости это направление не слушали. Считали его влияние на молодежь опасным. И не зря. Мне и сейчас кажется, что она вам только во вред. Вы только представьте себе, сколько нервных клеток отмирает от такой агрессивной музыки. К моему возрасту, вы уже с трудом сможете слышать.

«В твоем возрасте я застрелюсь», мелькнуло в голове у Мальцева. В свои пятьдесят пять лет заместитель директора выглядел на все семьдесят.

– Печально осознавать, что сегодняшняя молодежь совсем не думает о будущем. – С горестным вздохом резюмировал Левин, и видимо посчитав гуманитарную миссию по вразумлению выполненной, закончил отцовским тоном. – В вашем возрасте уже надо жениться, это должно серьёзно поднять вашу мотивацию. Эгоистично думать только о себе. Ну, что ж, пора вернуться к работе. Спасибо за внимание. Надеюсь, вы не станете обижаться на старого мудрого человека.

Желая свести к минимуму обязательную программу, парень всю дорогу молчал. На реплики в разговоре по душам, Левин любил отвечать долгими пространными рассуждениями. Поэтому Федор только облегченно вздохнул, поблагодарил за потраченное на него время и поскорее ретировался.

В приемной его снова встретил ангельский взгляд синих глаз Марины, от которого почему-то на этот раз не возникло желание отвести глаза, а наоборот накатило какое-то ребяческое веселье.

– Марина Сергеевна, – улыбнулся Федор, – А вы знаете, что мне Владимир Михайлович посоветовал на вас жениться? Вот прямо сегодня.

– Прямо сегодня не получится, – Неожиданно приняла игру Князева, – Но я обязательно предупрежу папу, что ко мне сватаются.

– А как же мама? Неужели она не принимает участия в смотринах? Я, осмелюсь утверждать, лучший в фирме специалист по мамам. Наверняка ваша мама замечательно стряпает. Вот мы бы как раз и могли зайти обсудить за чаем все вопросы, сразу после ресторана, ну это если в театр не попадем. – Невинно улыбаясь, решил и дальше понаглеть Мальцев, пребывая в шоке от самого себя. Подобная храбрость в нем просыпалась обычно после десятой рюмки, но к тому моменту женщины его интересовать перестают.

– Марина, вот эти бумаги необходимо срочно отправить в головной офис. – Убил зарождающийся шанс Мальцева, вышедший из кабинета директор.

– А Федор, ты то мне и нужен! Наливай себе кофе и заходи.

Директор, несмотря на свой серьезный уже возраст, предпочитал демократичный стиль общения, чем составлял разительный контраст своему заму. Впрочем, Валеру, то есть Валерия Афанасьевича, в фирме любили.

– Читал вчера гневное послание от экспедиторов. – Директор неопределенно махнул рукой в сторону нового ноута.

– Хотелось бы узнать, что там за печальная история с отмененными перевозками? Особенно хотелось узнать почему Толмачев вынужден разбираться с делами отдела логистики?

Вопрос был достаточно щекотливым. Перевозчик представлял собой протеже предыдущего начальника отдела, и Мальцев, постепенно отодвигал его от кормушки. Не то, чтобы он так уже сильно недолюбливал своего предшественника, просто во всем должна быть мера. Несколько заказов Р-лайн привез по серой схеме в такие деньги, что Федор всерьез задумался переходить на легальные поставки. Подставлять конечно никого не хотелось, но этика этикой, а своя шкура ближе к телу.

– Понимаешь Валера. – Осторожно начал он. – Появились некоторые сомнения в правильном понимании схем логистики нашими партнерами. К тому же есть новая схема по доставке части грузов, по деньгам дешевле, единственно только сроки не утрясли.

– Говори как есть. – Поморщился Валера.

– В общем, ребята из Р-лайна зарвались. Они возят наши грузы практически с момента образования фирмы. Девяносто процентов грузов всегда проходило через эту контору, и что мы получили взамен, парни решили ценник задрать. Совсем немного, процентов на тридцать от рынка. – Съязвил Федор.

– А почему мне об этом не сообщили?

– А зачем распространять устаревшую информацию, мы ведь их своевременно откинули. К тому же по части заказов впоследствии удалось снизить ставку. – Мальцев облегченно вздохнул. Макс вроде теперь не при делах, а шашкой махать Валера не станет, если ущерб не увидит. Заниматься же его расчетами, Федор счел для себя неприемлемым, вопрос не по окладу, пусть безопастность чешется.

– Я думаю опасно класть все яйца в одну корзину. Сейчас мы собираемся поделить объемы сервиса между тремя компаниями, в среднем по тридцать процентов.

– Вы главное график поставок не сорвите мне своими разборками. – Добродушно сказал Валера, переключив свое внимание на ноут. – Да и Мариночку позови, как выходить будешь.

У стола секретарши уже вьюном вился Андрей, конторский сисадмин, добрейший души человек, абсолютно несерьезного поведения, на почве которого и имел многочисленные проблемы со стороны мужской половины фирмы. Впрочем, имея неслабый дипломатический талант и странноватое чувство юмора, все конфликты он как-то умудрялся разруливать.

– Марина, тебя шеф зовет. Услышал, как тут Пасишниченко разоряется, говорит сейчас сам выйдет его потенции лишать. – Не удержался от подколки Мальцев.

Пасишниченко мгновенно сменился в лице и развеялся на просторах фирмы.

Вот вроде бы пакость сделал, нехорошее, по сути, дело, – подумал Мальцев, – а настроение то улучшается. Сев на свое место, он, наконец, загрузил почту.

Список дел на сегодня вроде бы не слишком большой. Отчет по командировке он уже написал. Осталось надеяться, что поставщики выполнят свои обещания. Неплохие мужики оказались в реале, несмотря на сложности в общении по телефону.

Написав пару писем зарубежным контрагентам, парень вывел в итоговом файле динамику по ключевым позициям и недовольно покачал головой. Все-таки Макс гавнюк. В результате его гнилой выходки, фирма могла остаться без необходимых реактивов.

Р-Лайн поначалу отказалась везти уже полученный у поставщика товар по старым ставкам. Серьезность ситуации еще и в том, что кроме как за границей их нигде не достать. За вменяемую цену, естественно. Врядли бы эта фирма пошла на обострение без чьей-то поддержки.

У Мальцева возникло чувство, что Толмачев уже откровенно копает под его кресло, раз уж наладить отношения не удалось. Ему давно говорили, что Макс частенько пользовался грязными методами, формируя свою команду.

Взять вот хотя бы ту безобразную историю с прошлым директором производства, Сергеем Петровым. Кто-то из совета директоров обнаружил информацию личного характера на одном из сайтов знакомств, а как отягчающие обстоятельства, в блоге были описаны похождения управленцев и собственников на корпоративах, в лицах и красках.

Производственника тихо рассчитали, для персонала фирмы – «по собственному желанию», а для него самого, по не соответствию корпоративным стандартам фирмы и назначили на его место одного из близких друзей Толмачева.

Все бы так и сошло Максу с рук, но бывший директор производства как-то докопался до истинных мотивов увольнения и пришел банально бить морду. К сожалению большинства рабочего люда в конторе, бывший кмс по боксу Петров, план свой реализовал только частично. Макса от серьезного членовредительства спасла охрана.

Сидя за рюмкой кофе вечером того же дня, Серега успокоившись рассказал, что ни о каком сайте он понятия не имел, зато узнал кто подкинул инфу директорату.

– Здарова Романыч. Хошь прикол? – Пришло сообщение от коллеги.

– Здарова. Чё?

– К нам ща из оконной конторы приехали мужики в форме с надписью сцуко. Иди, посмотри, там бухгалтерию от смеха уже пополам сложило.

– Да ладно. – Выглянув в коридор, Мальцев увидел еще парочку ухмыляющихся из разных кабинетов голов. Надпись наличествовала.

– Неуч. Это по-немецки. Читай Шуко.

– Ну, вот неинтересно с тобой шутить, вечно интеллектом задавить пытаешься.

Спустя восемь часов работы и шесть кружек кофе, позвонил Быстров, еще один его давний товарищ. Родоначальник всех развлечений и почти всех травм Мальцева.

Сергей Быстров по кличке Шустрик, был полной противоположностью Мальцева. Там где Федор планировал спокойно и вдумчиво обжевать вопрос, Шустрик принимал молниеносные решения. Там где он пасовал перед мелкими проблемами, Сергей пролетал их, даже не заметив. Опять же отдыхать Федор любил с книжкой на диване, однако в силу дружбы с клубком адреналина в виде Шустрика, нередко участвовал в различных физкультурных и не очень мероприятиях.

– Алло, Смольный! До тебя невозможно дозвониться. – Жизнерадостно посетовал Шустрик. – Хватай кроссовки и форму, будем кросс бегать. Жду тебя через полчаса на остановке.

– Какой еще кросс Серега? Ты с дуба рухнул? Во мне литра два кофе болтается, для меня сейчас бег это путь к инфаркту. Я лучше дома с телевизором посижу, устал как собака.

– Брось притворяться овощем. В твоем случае бег это путь от геморроя к инсульту. Да и в ситуации, когда человек между чистым воздухом, и потерей зрения, выбирает потерю зрения – инсульт не грозит.

– Это почему же?

– А откуда в пустой голове мозг? – Заржал Быстров.

– Ах ты, собака серая! Видел мои новые кроссовки, ага? Через полчаса я их тебе в задницу запихну.

Закончив разговор, Мальцев уже с большим энтузиазмом собрал бумаги со стола и разложил их по папкам. Стол должен быть девственно чист в начале работы и в её конце.

Федор всегда старался пробовать новые тенденции в управлении временем. Не все из них приживались, но то, что оставалось, увеличивало качество использования рабочего времени. Смешно представить, но такая простая вещь как приведение в порядок стола, помогает упорядочить мысли, а ясное мышление – это прозорливость и перспективность. К тому же это позволяет правильно подвести итог прошедшего рабочего дня, и запланировать следующий.

Через полчаса он уже был на остановке. Серега, как обычно в своей темно-синей счастливой мастерке, успел познакомиться на остановке с какими-то двумя девушками и сейчас размашистыми жестами расписывал им что-то грандиозное.

Девушки, изредка вежливо хихикая, изображали стоическое терпение, но по себе Федор знал, что вынести разглагольствования Быстрова больше получаса, мог только сам Быстров.

– О, вот и наш опаздун. Познакомьтесь. Света, Лена, а этот вьюноша бледный со взором горящим. ой. – Локоть Мальцева, сбил шустрика с ритма.

– Это Федор ибн Роман ибн Мальцев. Что ты меня локтем тычешь? Я возбуждаюсь!

– Сам ты ибн! Не видишь, девушки торопятся.

– Да мальчики, нам действительно пора ехать. Спасибо Сережа за занимательную беседу, надеюсь увидеть тебя на очередном классе йоги. – Хриплым голоском сказала Лена, высокая сероглазая блондинка с конопушками. Сквозь вырез в блузке можно было видеть внушительную грудь.

– И вы тоже приходите. – Улыбнулась Федору другая девушка. Она не в пример подруге, была жгучей миниатюрной брюнеткой.

– Тебе дать платок? – Осведомился Шустрик у Мальцева.

– Зачем мне твой платок? Там, наверное, соплей с полкило.

– Слюни вытереть сгодится. Вон уже как у муравьеда перед муравейником по полу волочатся.