Текст книги "Вера воды (СИ)"

Автор книги: Владислав Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Судья расплылся в ужасе, и приказал немедленно ликвидировать Энгала. Мне осталось лишь смотреть на то, как он отчаянно пытается вырваться из мертвой хватки трех марр, что начали процесс его казни.

Вера воды не предусматривала подобные исходы. Тебе, мой дорогой читатель, думаю, уже и так ясно, что наше общество слишком сильно держится за собственное прошлое. Не думаю, что именно это проповедовала наша Нэро. Но пойти против архиереев и переписать нынешние правила и законы не представляется возможным. Однако семя сомнения внутри меня уже дает свои побеги. Если кто-нибудь найдет эти записи, то меня казнят точно также, как казнили Энгала за его богохульство. Как же я глуп.

Нэро, направь меня на истинный путь… Не этот мир ты нам завещала.

Запись 6. Всепрощение

До сих пор не могу смириться с событиями прошлой недели, и до сих пор рассуждаю о том, насколько правильным был вынесенный Энгалу вердикт. Мне не хватает марры, с которой можно было бы поговорить на эту тему, но такой марры у меня нет. Можно бы было поговорить с Дерраниалом, но поддерживать марр он не умеет.

Вера воды это не только наше культурное наследие и определяющая религия всего океана, но и свод определенных законов, которые придают нашей вере форму. Наша Нэро, как и все мы, всегда верила в то, что этот мир может сделать лучше только полное принятие наших собственных пороков. Одним из законов Веры воды является постоянное всепрощение любой провинившейся марры, что бы она ни сделала. То есть, фактически, следуя пути всепрощения, мы следуем пути добра, а значит идем по той же тропе, по которой в старину шла наша Нэро.

Всепрощение покажется вам, иным цивилизациям, довольно глупым. Я знаю о том, что в соседних обителях созерцателей царит раздор и происходит огромное количество междоусобиц по всяким маловажным мелочам. Возможно, вы скажете, что в центре каждой цивилизации должен быть хоть какой-то конфликт, будто нравственный или культурный, но спешу заметить то, что на протяжении всех сезонов с момента впадения нашей Нэро в вечный сон, у нашего народа никогда не происходило ни одного разногласия. Первые разногласия среди нас всех возникли в момент образования организации марр вод Язычников, и теперь мы стоим на пороге… я не побоюсь этого слова, революции. Просто потому, что мы перестали прощать друг друга.

Что есть всепрощение сейчас? Простить ближнего за неуместную шутку и простить ближнего за убийство твоего родственника – одно и то же? Для меня, пожалуй, да. Но только если марра в обоих случаях попросит чистейшего прощения и будет раскаиваться перед потерпевшей особой и перед самой Нэро за осквернение живительных вод. Такого же мнения придерживаются и остальные марры, что как и я следуют Вере воды.

Создается такое впечатление, будто на путь добра не ступают только архиереи и судьи, которые будто бы нарочно игнорируют каркас нашей религии в виде прощения всех и за все. Однако только благодаря им мы всё ещё проповедуем учения этой религии. Парадоксально и странно.

Что если Вера воды спустя такое множество сезонов преобразилась, и из священнейшего трактата о важности всепрощения и всеобщего добра, в руках новых руководящих органов стала жестким инструментом контроля простых марр? Я не знаю. Правда не знаю. Вы можете ответить на этот вопрос, незримые читатели? Бывало ли в вашей истории так, что определяющая ваше существование религия обратилась против вас самих?

Или когда против вас обратились ваши же архиереи?

Запись 7. Консул вод Язычников

Слухи оказались правдой. Консул собрал вокруг себя много шума!

Он приплыл к нам вместе со своей делегацией этим утром. Сначала всё проходило хорошо, и прослушивание консула обещало быть плодотворным для обоих наших городов, пока беседа не достигла переломной точки. Но мне лучше описать получившуюся сцену с самого начала, нежели чем я буду её пересказывать со своих слов. Вам так будет интереснее.

Архиерей Лантан, как и всегда, собрал всех высших стражей в одном месте, но теперь вместе с нами были и три других архиерея. Все мы хотели выслушать консула лично, и именно это и стало нашей ошибкой. Однако обо всем по порядку.

Консула зовут Волла. Я сразу выделил его необычный наряд, что отличался от нашей одежды более плотной тканью и различной символикой Язычников. Его чешуя искусственно окрашена в красный цвет, а все его плавники были подрезаны по какой-то причине. На всем его теле были видны заросшие раны будто бы от рыб-культро, которые уже давно были залечены. В общем и целом, для консула Язычников Волла выглядел мужественно, стойко и дипломатично. Было видно, что он повидал многое за период своей жизни. От него не исходило никаких угроз по крайней мере в начале нашего знакомства, и я даже забыл о том, что Язычники сделали с нашим святилищем Нэро.

– Моё имя – Волла, – представился он, и демонстративно окинул нас всех взглядом. – Я пришел не для того, чтобы вредить вам, мои бледные экваториальные друзья, братья.

– Ты нам не брат, чудак, – сказал кто-то из нас.

– Нет, ты не прав, мой дорогой брат. Все марры друг для друга братья и сестры. Все мы выклевались на свет только благодаря вашей, нашей Нэро, а значит всё равно мы являемся родственниками друг для друга.

– Это ты говоришь после того, как вы организовали нападение на святилище Нэро и дальнейший его подрыв? – неодобрительно выкрикнула та же марра.

– Ну же, зачем же вечно смотреть назад? Да и к тому же, откуда у тебя такая информация, что это сделали именно мы? Это прямо-таки настоящий расизм, мой дорогой друг.

Я не нарочно усмехнулся, весь погруженный во внутренний мир Воллы. Его жесты и слова были для нас снисходительны и доброжелательны. Это даже пугало в какой-то степени, потому что от Язычника подобное можно было услышать очень редко.

Архиерей Мендакс чувствовал себя нехорошо, и сегодня у него было плохое настроение. Обратился к Волле он со злостью, скептицизмом. Да так сильно он рассердился, что недовольный высший страж, что до этого относился с агрессией ко словам консула, замолк под его гнетом.

– Да кто вы такой, чтобы называть НАС братьями? Неслыханная дерзость, да ты отродье протухшее! Да как вообще можно объявляться к нам с возгласами о том, что все марры – братья, закрывая свои глаза на то, насколько сильно вы, Язычники, нам докучаете? Какова же ваша цель пребывания здесь, в священнейшем городе всего океана, подлецы?

Мендакс ясно дал понять Волле то, что ему здесь никто не рад. Сам Волла расплылся в улыбке от его слов. Они его никак не обидели, скорее раззадорили.

– Моя цель – примирить оба наших народа. Вернуться в прошлый строй общества без раздора и напрасной ругани, – ответил Волла спокойно.

– Это официальное заявление? Ну и как же вы собираетесь добиться мира между нашими народами? – спросил уже архиерей Лантан.

– А тут нам и стоит перейти к сути дела. К вам, архиереям, будет предъявлено два требования, необходимых для заключения мирного договора. В свою очередь от лица всего Пакса вы можете потребовать два аналогичных требования и для Язычников. Зуб за зуб, глаз за глаз.

– Каковы ваши требования?

– Первое требование – предоставить возможность жителям Пакса свободно перемещаться между двумя нашими городами, предоставить им возможность сменить место жительства при их желании. Второе требование – передать аквамариновый куб из святилища Нэро нам для того, чтобы мы удостоверились в том, что внутри него действительно спит наша общая Нэро.

Все мы, высшие стражи, переглянулись между собой. Мы попытались понять шутит Волла, или нет. Архиереи, в свою очередь, тоже переглянулись между собой, и негласно вынесли следующий вердикт.

– Эти требования невыполнимы ни при каких условиях. Вы покушаетесь на сохранность жизни наших марр, покушаетесь на сохранность жизни нашей, а не вашей Нэро, и при этом всё равно пытаетесь высказать какие-то требования для того, чтобы оба города заключили союз? Это немыслимо, невозможно, никогда, просто никогда! – завелся Мендакс вновь.

Волла снова улыбнулся.

– Но вы ведь даже не знаете, спит ли наша Нэро внутри куба, или нет. Мы пытаемся понять лишь эту деталь её жизни всё время существования нашего северного города. Нет никаких задокументированных доказательств того, что Нэро отгородилась от всего мира именно внутри этого куба и именно на месте существования её храма. Никто не видел процесс впадения Нэро в вечный сон воочию, но вы всё равно пытаетесь доказать то, что она спит внутри куба. Вы продолжаете в неё верить так, будто она всё ещё находится в сознании, и способна вам помочь.

– На что вы намекаете?

– Я не то что бы намекаю… скорее говорю прямо. Нэро мертва. Вам стоит смириться с этими словами, и подумать о них пару минут.

Все переглянулись с ещё большим недопониманием, нежели чем в прошлый раз.

– Наша Нэро не может быть мертва! Что за чушь? Как вы могли это выяснить? Просто бред, ни стоящий и сухой монеты!

– Архиерей Мендакс, я хочу донести до вас лишь то, что Пакс следует устаревшим законам и правилам. Вера воды больше неактуальна, а Нэро давным-давно перестала выходить с вами на связь. Если в древности она ещё всеми силами пыталась выйти из вечного сна, показывая то, что она всё ещё находится в сознании посредством использования определенных символов, то теперь пропали даже эти символы. Нэро сдалась, и приняла свою участь. Скорее всего она заперла себя в кубе не для того, чтобы вы её не докучали, а для того, чтобы не навредить её любимейшим творениям никоим образом после того, как она погибнет. Вы ведь знаете то, насколько плохие вещи случаются после того, как кто-то из созерцателей умирает.

– Немыслимо! Вера воды вечна, вечна и наша Нэро. Она не может умереть, с её смертью умрет и весь океан, который она создала! Иссохнет любая вода не только в нашем океане, но и вообще во всей Вселенной. Она жива, до сих пор жива, но просто не может проснуться от своего кошмара! Глупец! Да разве всё это не очевидно? Язычники… да как вы смеете! Отродья!

Мендакс погорячился, и достал из-за пазухи лезвие-культро. Гнев завладел им, и он хотел навредить консулу. Это было большой ошибкой даже при условии того, что он так и не решился ему навредить. Пишу эти строки и понимаю, что эта сцена запомнится мне надолго.

Волла возвел руки к восходящему солнцу. В его руках покоился инструмент, который он достал из мешочка, прикрепленного к его поясу. Высшие стражи, в том числе и я, приняли этот жест за враждебность. Мы быстро направились к нему даже не зная того, что он собирается делать.

Вода вокруг Воллы стала жгучей, колющейся. Я не знаю, как описать это ощущение. Тебя будто бы укололи сотней иголок, заставляющих твои мышцы непроизвольно сокращаться. Уколы чем-то невидимым проходили глубоко внутрь каждого из нас, и каждую секунду в тебя вонзалось всё больше и больше призрачных иголок, пока они не доходили до самого сердца, заставляя его пропускать несколько ударов подряд. Мы устремились на недалекое дно, утратив способность плыть в воде на некоторое время. Это ощущение было непереносимым, ужаснейшим из всех тех, что я когда-либо испытывал, ведь его не могла ликвидировать даже наша священная вода.

Однако это было только начало того хаоса, что произошел дальше.

Несколько стай рыб-культро направились огромной тучей в нашу сторону. В каждой стае – сотня рыб, сотня острейших плавников, которые они используют для самозащиты. Они плыли безумно, привлеченные тем, что произошло секундой ранее. Инструмент нужен был лишь для того, чтобы привлечь рыб-культро, а ощущение от укалывания сотней иголок одновременно явилось его побочным эффектом.

В природе рыбы-культро нападают на хищников даже тогда, когда они просто проплывают мимо. Несмотря на то, что эти рыбы питаются только водорослями и другими растениями, они кровожаднее любого хищника нашего океана. Марры для них – самый интереснейший объект для преследования и разделывания на сотни маленьких кусочков. Стоит ли говорить о том, что сделали эти маленькие рыбы со всеми нами?

Они окружили нас, не оставив и шанса на спасение. Некоторые из нас уже оправились от болезненного покалывания, и начали всплывать со дна. Но это было ошибкой. Каждую всплывающую, паникующую марру стая рыб-культро жесточайшим образом буквально порвала на кусочки. Одна рыба – одно острейшее лезвие, что проходится глубокой, но аккуратной раной по телу марры. Сотня рыб – сотня лезвий, что делают из тела марры то, что маррой уже не является.

Волла успел ретироваться ещё тогда, когда все высшие стражи пали на дно. По крайней мере теперь было понятно, от чего на нем было так много шрамов от рыб-культро.

После этого происшествия из изначальных двенадцати высших стражей, присутствующих на слушании консула, осталось лишь десять марр, включая меня. Два других высших стража забыли о том, что при встрече со стаей рыб-культро лучше всего залечь на дно, и не подавать признаков жизни.

Когда стаи рыб-культро нервно расплылись в разные стороны, мы позволили себе всплыть со дна. Мы обнаружили то, что из четырех архиереев, что присутствовали на слушании, спастись смог только Лантан, а Мендакс получил повреждения. Только они успели залечь на дно, тогда как остальные два архиерея были растерзаны рыбами.

Язычники почти уничтожили нас. Больше у меня нет комментариев. У меня не осталось ничего, кроме ненависти и презрения к обеим сторонам этого бессмысленного конфликта. И к Паксу, и к Прокулу, городу Язычников.

Запись 8. Святая война

Сменяются дни и сезоны, а я всё также запутан в самом себе. Один сезон – двадцать дней. Двадцать дней – двадцать размышлений о моем месте в этом мире.

Все высшие стражи готовятся к военной экспедиции в северные регионы, с нами пойдет и сотня марр из обычной стражи, переформированных в военных. Не уверен, что мы там будем делать, но Лантан заверил нас, что мы должны застать врага врасплох. Если не получится напугать его нашей численностью, то мы уничтожим его силой. За нашими плечами покоится Нэро, находясь в своем вечном сне. Мы обязаны ей всем тем, что у нас вообще есть, и я уже готов понести её бремя в холодные воды. Ни ради Пакса, ни ради архиереев, а только ради неё одной.

Не уверен, правильно ли то, что мы официально объявили войну Язычникам. По крайней мере эта война будет святой, и в ней победит тот, кто больше всего верил в наш океан. Любой исход этой войны будет благоприятным для нашего мира. Но будет ли благоприятен любой исход для нашей Нэро?

Честно говоря, я всерьез задумался над словами Воллы о том, что она уже давно мертва. Действительно, разве много у нас подтверждений тому, что аквамариновый куб хранит её сон, а не тайну её смерти?

Сезон 3. Живое и необъятное

Запись 1. Начало пути

Архиерей Мендакс останется в Паксе вместе с остальными архиереями, что не пришли на слушание консула. А вот Лантан отправится в экспедицию вместе с нами. В этой записи я хотел бы передать всю мощь и величие этой экспедиции, перечислив её особенности.

Высшие стражи плывут впереди всего строя в количестве восьми марр. Мы прокладываем путь до города Язычников своими лезвиями и кровью, встречаясь со многими хищниками нашего океана. Мы вывели специальную тактику для борьбы с каждым нашим потенциальным врагом. Мы даже разработали тактика при которой стая рыб-культро не сможет нанести нам хоть какой-нибудь вред. Очень надеюсь на то, что во время нашего путешествия она нам не понадобиться.

За высшими стражами плывет архиерей Лантан, полностью обмундированный и защищенный магическим артефактом в виде ракушки, которая создает вокруг него защитное поле. Говорят, что в этой ракушке раньше жил рак-отшельник, обладающий частичкой силы нашей Нэро.

За архиереем Лантаном ровным строем в четыре ряда плыл отряд обычной стражи. Сильные мужчины и женщины, которым ещё предстоит показать свою доблесть и отвагу. Между колоннами стражи кумики везут наше продовольствие, рассчитанное на несколько сезонов для каждой марры нашей экспедиции. Если экспедиция затянется на три или более сезона, то в продовольствие пойдут сами кумики, благо к своей участи они готовы с момента рождения, ведь их домашний вид был выведен искусственно и только для двух целей: для перевозок грузов и для получения мяса.

Записи пишу ночью, когда все останавливаются и разбивают лагерь на заросших растительностью скалах. Не хочу, чтобы кто-нибудь заметил, что в моих личных вещах есть запас бумаги на целых четыре сезона, если в каждом сезоне я буду делать по семь-восемь записей небольших или средних размеров. Архиерей Лантан наверняка бы лишил меня титула высшего стража, которого я добивался всю свою сознательную жизнь, если бы заметил то, что я увлекаюсь и писательским делом без разрешения.

Весь этот сезон пройдет в пути от Пакса до города Язычников по одному маршруту. Он не безопасен, и на пути нас будет поджидать огромное количество враждебных обитателей нашего океана. Чем дальше от святилища Нэро, тем чаще можно встретить угрозу для наших жизней. Ближе к городу Язычников влияние нашей Нэро совсем ослабнет, и мы точно лишимся пары десятков марр во время этой экспедиции. Но все мы держимся стойко.

Природа вне Пакса просто удивительна. Думаю, эти записи я посвящу экосистеме нашего океана. Буду рассказывать обо всех встреченных во время нашего похода существах.

Запись 2. Молитвенники

Сегодня после восхода мы проплывали мимо руин древнейшего храма, который возвела наша Нэро лично ещё до того, как она создала жизнь в этом океане. Вход в этот храм навсегда запечатан её собственной кровью, и никто точно не знает, что находится внутри него, и каким созерцателям там нужно было поклоняться.

Наша Нэро очень любила возводить подобные храмовые сооружения. Не даром иные цивилизации прозвали её Жрицей Нэро из-за её любви к своим братьям, сестрам, ну и конечно же собственной матери. Она возводила им многочисленные памятники по всему океану, и некоторые из них не найдены и по сей день. Около каждого памятника растут молитвенники, белые кораллоподобные растения, которые начинают светиться при приближении марры к ним. Созданы они, исходя из названия, для молитв, но так как мы проповедуем лишь волю нашей Нэро, мы молимся только за её благо. Молитвенники могут заменить паломничество в храм нашей Нэро, и многие марры активно этим пользуются, если не хотят плыть до святилища с самого раннего утра, и возвращаться в Пакс только к вечеру. В условиях нашей экспедиции встреча с памятниками созерцателей поднимает дух всем маррам в отряде. Мы по очереди подплываем к подножию памятника, где растут молитвенники, и начинаем воздавать почести нашей Нэро. Все молитвенники разгораются белым светом практически сразу же, заставляя нас восхищаться этим зрелищем. Есть легенда о том, что чем чище намерения марры, тем ярче сияет кораллоподобный молитвенник.

Надеюсь, что другие созерцатели на нас не в обиде за то, что мы молимся только за нашу Нэро, и совсем не уделяем им никакого внимания.

Запись 3. Лес

Нежные водоросли лениво колышутся в живительной воде. Они образуют завитки, покрывая собой весь песок и создавая захватывающую картину из зеленого цвета. За водорослями мы сразу видим древнейшие серые деревья, кроны которых едва касаются поверхности воды. Мы входим в один из многочисленных водных лесов, что произрастают во всем нашем океане.

Подводные деревья, увитые морскими водорослями и рифовыми образованиями, придают лесу величественность и загадочность. Их ветви раскидываются во все стороны, словно руки, тянущиеся к свету. Все растения тянутся к свету, но наши деревья – больше остальных.

В самых глубинах этого леса, туда, куда свет практически не проникает, на деревьях селятся колонии светящихся моллюсков, что проживают в их корнях и выходят наружу только ближе к ночи в поиске полового партнера и пропитания. Их кровь используется для создания краски, что сама по себе светится в темноте.

Сердце леса – кромешная тьма, где не видишь совершенно ничего дальше своих собственных плавников. С момента входа в центр леса нас начинают преследовать нимфы, хранительницы лесов. Это существа, что вкрадываются в ваше сознание, находят в нем потаенные секреты и детали ваших жизней, и используют их для того, чтобы сбить вас с пути. Нимфы зовут нас голосами наших погибших родственников, вынуждают нас всмотреться в темноту, и увидеть в ней образы марр, что нам так сильно дороги. Но эти грезы обманчивы. Более того, губительны. Ту марру, что сошла с тропы, больше никто и никогда не увидит.

Я видел свою жену. Всмотрелся в ее очертания. Увидел резкие плавники, блестящую даже без света чешую, маленький хвост и худые руки. Я поддался искушению, и уже хотел было поплыть к ней на встречу, но меня одёрнул архиерей Лантан.

– Ты чего удумал, Анарел? – спросил он строго. Я опомнился.

– Я увидел свою погибшую жену, архиерей Лантан. Я был очарован её образом, скрытом во тьме. Простите меня, пожалуйста… нимфы… давят на больное.

– До выхода из чащи плыви около меня. Я не допущу, чтобы ты погиб настолько глупой смертью, – сердито ответил он на мое откровение.

Я всмотрелся в образ моей жены. На глазах он начал уродоваться. Вместо двух рук я разглядел непонятные отростки. Вместо двух прекрасных глаз – три страннейших глазища, в которых сияла темнота. Вместо рта зияющая бездна, в глубине которой были видны два ряда клыков. Прожорливая тварь уставилась на меня, поняв, что я её раскусил. Лантан держал меня за запястье, дабы я снова не увидел где-нибудь образ своей погибшей жены, и не совершил роковой ошибки.

В центре леса не слышно ни одного звука. Даже подводные течения будто бы останавливаются, и перестают циркулировать нашу живительную воду по всему океану. Слышны только тяжкие всхлипывания жабр многих марр, что также, как и я, в нимфах разглядели своих друзей и родственников. Благо за время этой экспедиции никто так и не решился сойти с тропы и направится прямо в лапы одной из этих тварей.

Подводный лес – это источник вдохновения для писца, который стремится передать магию и великолепие жизни через слова. В его глубинах тают секреты, недосказанные слова, обрывки множества неосуществленных мечтаний, что нашли здесь свое упокоение. Такие леса совершенно не изучены, и кто знает, может, нимфы и моллюски – не единственные его обитатели? По крайней мере я убежден в том, что среди деревьев ходит существо в десять раз страшнее любой из нимф, что мы встретили на своем пути. Просто настолько сильно в темноту ещё никто не вглядывался.

Запись 4. Болезнь

Неприятный случай.

Кто-то из стражей подхватил ришиитов. Беленьких и малюсеньких червячков, которых мы считаем паразитами. Зараженные ришиитами марры страдают от единственной болезни нашего океана, также известной как ришиитизм, названной в честь самих ришиитов.

Ришииты появляются у тех марр, что не следят за своим видом. Микроскопические яйца ришиитов попадают между наших чешуек, и находятся там до вылупления. Вылупившийся ришиит прогрызает чешую, и устремляется в нашу плоть во всю длину своего тела, оставляя после себя один только хвостик.

Эти паразиты не столько вредны, сколько надоедливы. Обычно они прогрызают себе ход лишь на ничтожные полмиллиметра вглубь твоего тела, и остаются там для своего пропитания. Но вред их заключается не только в том, что ты даже не чувствуешь то, что тебя прямо-таки съедают заживо, а в том, что они плодятся с завидной скоростью. За час кормежки один ришиит успевает сформировать внутри себя яйцо, которое он откладывает прямо в воду в надежде на то, что яйцо, движимое подводным течением, попадет на какой-нибудь живой организм, и вылупится уже на его теле. Именно поэтому ришиитизмом заразился вообще весь отряд, включая архиерея Лантана. На каждом из нас по сотне таких маленьких ничтожных червей, раны от которых не способна заживить даже наша живительная вода. Избавиться от этого недуга поможет мясо рыбы с желтым окрасом, названной антивеномоном. Это единственная рыба нашего океана, на которую эти червячки не селятся, ведь их мясо для них губительно.

Благо в провианте были и эти рыбки тоже. Для того, чтобы избавится от ришиитов, достаточно было перейти на диету только из этой рыбы на приличные три дня. Тогда ришииты, в теории, начнут отмирать, и сами по себе покидать верхние слои нашего тела.

После трех суток диеты из одних только горьких антивеномонов, ришииты действительно покинули наши тела, всё-таки дав возможность живительной воде залечить наши маленькие раны. Но переход на новую диету для нас, стражников, а особенно высших стражей, всегда кончается негативными последствиями для развития нашей силы. В нашем рационе должна быть самая разнообразная пища как растительного, так и рыбного происхождения, и резкий переход на новую пищу отразился плохо на нашем самочувствии и на нашей воле. Мы стали более агрессивны друг к другу, ощутив, что сил у нас заметно поубавилось. На восстановление прежнего состояния духа уйдет целая неделя интенсивного питания, которая заметно уменьшит наш провиант. Появился риск того, что не все марры смогут дойти до Прокула, а затем вернуться в Пакс.

Ты есть то, что ты ешь. Марры больше других понимают значение этих слов.

Запись 5. Расщелина

Нам было необходимо переплыть через огромную расщелину в океанском дне. Расщелина была настолько широка, что нам пришлось преодолевать её треть всего дня без отдыха. Глубиной она была настолько огромна, что казалось, что из морской бездны на тебя смотрит кто-то злой и кровожадный. Было очень тревожно. Особенно на нашем тревожном состоянии сказались последствия диеты антивеномонами.

Кроме того, мне будто бы почудилось, что на глубине, на которой солнечный свет начинает плавно перетекать в царство мрака абиссальной зоны, было какое-то движение. При чем это было движение не глубоководных существ, а движения самой обычной марры, но с измененными пропорциями тела. У неё будто бы были более длинные ручные и спинные плавники, а сама она была очень истощена.

– Архиерей Лантан, вы видите внизу какое-нибудь движение? – спросил я робко. Но когда Лантан устремил свой взгляд вниз, движение уже прекратилось, и что-то или кто-то застыло на месте, от чего Лантан чего-то или кого-то не разглядел.

– Анарел, тебе снова мерещится твоя жена? Наша Нэро однажды сказала: «Да будет счастье тому, кто не будет жить собственным прошлым, кто сможет простить каждую марру…»

– «…и каждого своего врага. Блаженство настоящей жизни будет даровано только тому, кто сможет простить само время», – продолжил я цитату, – Избавьте меня. Я знаю все эти наставления наизусть. Иначе я бы не был высшим стражем.

– Вот и славно, Анарел. Прости и отпусти свою жену, и ты перестанешь так сильно страдать.

– Нет, архиерей Лантан. На глубине я точно разглядел марру, и это был не образ моей жены.

– Тогда кто же это был? Веришь в существование глубоководных марр?

Я нервно пошевелил жабрами.

– Нет, не верю. Пожалуй, да, мне просто причудилось.

Я соврал. Я не изменил своего мнения по поводу увиденной мною марры. Как бы наша теократическая система правления ни запрещала даже думать о существовании иных видов марр, я всё равно не могу исключить факта того, что они могут быть реальны. Всё-таки океан огромен и безграничен, и вполне возможно, что наша Нэро создала не один народ марр. Впрочем, после того, как я заметил то движение, больше я ничего подобного не замечал. Может быть, мне правда причудилось, и мне просто нужно расквитаться с прошлым?

Запись 6. Круввы

Существа, имеющие пять длинных щупалец, обладающие полностью белым или чуть сероватым оттенком шкуры, выпускают в воду определенные ферменты, из-за которых любая живность в ареалах их обитания постепенно сходит с ума, и устремляется прямо им в пасть. Я говорю о почти что самых опасных созданиях нашего океана. Круввах. Именно они откладывают те яйца, которые мы с Дерраниалом ели два сезона назад.

Круввы живут по одиночке, и селятся преимущественно на подводных скалах в тех местах, где проплывает много рыб. По внешнему виду в «спящем» состоянии они напоминают изуродованный анемон, который начал расти внутрь себя самого. В «активном», «охотничьем» состоянии они напоминают покореженных головоногих моллюсков, вывернутых наизнанку. Вам покажется, что они выглядят страшно, но спешу вас заверить в том, что я лишь описываю их так страшно, ибо просто не могу найти иных более нейтральных слов. На самом деле они выглядят как рыбные ангелы, если вы позволите мне такое сравнение.

Они не переносят собственных же сородичей, и пытаются съесть друг друга при первой возможности. Вы спросите меня, как же они размножаются? Ответ неочевиден и необычен. Они не размножаются в привычном понимании этого слова, ведь не имеют пола, но могут оплодотворять свои отложенные яйца. Откладывают они по одному яйцу в одиннадцать сезонов, и ещё целый сезон ждут, пока его оплодотворит другой представитель этого вида, что проплывал бы мимо. Чтобы не впасть в перепалку, они оставляют свои яйца на границе ареала обитания каждого субъекта.

К чему я веду? Мы не сразу заметили то, что один из круввов поселился прямо на водном пути к городу Язычников, и это повлекло за собой потерю одиннадцати марр из нашего отряда.

Стражник Беннер почувствовал помутнение рассудка. Сначала он потерял сознание, а затем проснулся как ни в чем не бывало, и продолжил свой путь вместе со всеми нами, но в один момент спятил, и вонзил лезвие-культро ближе стоящему товарищу. Тот, естественно, погиб не сразу, но второй удар лезвия пришелся ему в шею, и уже после второго удара Беннера схватили, и отобрали у него лезвие-культро. В это же время в других частях отряда повторилась такая же история, где обезумевшие марры начали убивать своих товарищей. Мы сразу предположили, что резкое безумие Беннера и других марр может быть связано с выпуском в воду ферментов крувва, и мы решили доплыть до города Язычников по другому пути. После этого в отряде рецидив под действием ферментов крувва больше никто не совершал.

Беннер впоследствии покончил с собой, когда время воздействия фермента на его мозг уже прошло, и мы его отпустили. Он не смог простить себя за то, что убил своего товарища, потому вонзил свое же лезвие-культро себе в сердце. Никто не успел его остановить.

Мне известно множество историй, когда отважные смельчаки собирали яйца круввов, и постепенно предавались действию их ферментов, в дальнейшем сходя с ума. Именно поэтому их яйца так сильно ценятся в нынешним мире, ведь одно добытое яйцо вполне может стоить как минимум одной жизни марры. Именно поэтому в одной из первых своих записей я удивился тому, что Дерраниал откуда-то всё-таки смог добыть себе яйцо, которое разделил со мной. Даже представить не могу, каким безрассудством можно обладать, чтобы полезть в ареал обитания крувва, и украсть его яйцо!