Текст книги "Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века"
Автор книги: Владислав Малышев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
В данном исследовании не использованы такие широко известные произведения на тему духовного образования в XIX веке как труды Н. П. Гилярова-Платонова «Из пережитого» и Н. Г. Помяловского «Очерки бурсы». Произведение Н. П. Гилярова-Платонова не только не укладывается во временные рамки исследования, поскольку частями оно публиковалось в 1883 году, а в полном объеме только в 1886 году, но и по причине того, что само произведение не является публицистическим, а относится к жанру мемуаров. «Очерки бурсы» Н. Г. Помяловского, хотя и публиковались в 1862–1863 годах в таких журналах как «Современник» и «Время», все же не могут быть названы публицистическим произведением. Наличие сюжета и другие особенности данного издания явно указывают на его беллетристический характер, и это ничто иное как повесть. Оба труда, как Н. П. Гилярова-Платонова, так и Н. Г. Помяловского, не будут фигурировать в данном исследовании в качестве произведений, участвующих в церковно-публицистической полемике.
II группа – неопубликованные (архивные)
В процессе написания исследования были привлечены архивные документы, обнаруженные в архивах Москвы и Санкт-Петербурга.
Из двенадцати фондов Российского Государственного Исторического Архива (РГИА) были изучены и использованы данные более чем в сорока единицах хранения.
РГИА, фонды личного происхождения
Ф. 832, Филарет (до монашества – Дроздов Василий Михайлович) (1783–1867), член Синода, ректор Петербургской духовной академии, митрополит Московский и Коломенский. Наиболее важной обнаруженной в данном фонде единицей хранения стал документ с заголовком «По поводу статей содержащих критическое суждение касательно Церкви… митр. Филарет (Дроздов) – О книгах, брошюрах и статьях признанных вредными». Документ содержит список письма А. Н. Муравьева к М. П. Погодину на тему гласности в церковном вопросе, по поводу публикации священником И. С. Белюстиным книги «Описание сельского духовенства», которое раскрывает реальную, а не публично-официальную точку зрения А. Н. Муравьева на церковную действительность своего времени[34]34
Впоследствии данное письмо было опубликовано. См.: Малышев В. С., свящ. «Слова ваши только повредят в общественном мнении…». Письмо А. Н. Муравьева к М. П. Погодину на тему гласности в церковном вопросе // ХЧ. 2015. № 6. С. 150–172.
[Закрыть]. Кроме того, небезынтересно и письмо ректора Московской духовной академии протоиерея А. Горского, в котором он критикует Д. И. Ростиславова, обвиняя его в нечестности и в других злоупотреблениях.
Крайне интересен и другой документ из личного фонда митрополита Филарета (Дроздова) под заголовком «Несколько мыслей касательно воспитания духовного юношества. Записка А. Н. Муравьева “О состоянии православной Церкви в России”», а также проект ответа на эту записку самого митр. Филарета. Оба документа представляют огромную ценность в области исследования мнений публицистов относительно положения духовного профессионального образования в Российской империи в XIX веке.
Ф. 845, Воронов Андрей Степанович (1819–1875), председатель учебного комитета МНП, член совета министра народного просвещения. В данном фонде обнаружено письмо свящ. И. Белюстина, который не только ищет содействия А. С. Воронова в публикации своих трудов, но и описывает положение народных школ.
Ф. 970, Корнилов Иван Петрович (1811–1901), попечитель Виленского учебного округа, член совета министра народного просвещения, председатель Петербургского отдела славянского благотворительного общества. Содержит в том числе письмо свящ. И. Белюстина, содержание которого иллюстрирует положение дел священника в период его нахождения в Санкт-Петербурге.
Ф. 1108, Погодин Михаил Петрович (1800–1875), историк, издатель журнала «Москвитянин» и газеты «Русский». Наше внимание привлекло письмо Д. И. Ростиславова, из которого становится известно о его намерениях опубликовать статьи о духовном образовании и монашестве в журнале М. П. Погодина «Русский», а также, что еще более важно, письмо содержит информацию о буквенном псевдониме, под которым публиковал свои рукописи опальный публицист.
Ф. 1661, Сербинович Константин Степанович (1797–1874), редактор «Журнала МНП», директор канцелярии обер-прокурора Синода, член главного управления цензуры. Данный фонд содержит список записки свящ. И. Белюстина «Описание сельского духовенства» с незначительными пропусками, но под заголовком «Записка неизвестного автора» и датирована 1856 г., что на два года ранее официального выхода книги в печать. Кроме того, в письме Д. И. Ростиславова, обнаруженном здесь же, имеется важная информация о подробностях жизни и научной деятельности публициста.
РГИА, фонды учреждений
Ф. 772, Главное управление цензуры МНП. В данном фонде была обнаружена достаточно резкая критика в адрес Н. В. Елагина со стороны его коллег-цензоров. Это единственная обнаруженная нами характеристика, сделанная не его прямыми оппонентами или сторонниками.
Ф. 776, Главное управление по делам печати МВД; Ф. 777, Петроградский комитет по делам печати (Петербургский цензурный комитет) МВД; Ф. 796, Канцелярия Синода; Ф. 797, Канцелярия обер-прокурора Синода. Перечисленные фонды содержат важнейшую информацию по истории периодического издания «Церковно-общественный вестник», с момента его регистрации и до упразднения. Обнаруженные материалы предоставляют исчерпывающую информацию, объясняющую феномен появления и существования данного либерально-обличительного печатного органа. Ф. 777 содержит дело о службе цензора Н. В. Елагина, что является одним из главных источников его биографии, а в Ф. 796, 797, помимо данных об издании А. И. Поповицкого, обнаружены дела, напрямую относящиеся к публицистической деятельности свящ. И. Белюстина. Здесь же содержится письмо обер-прокурору А. П. Толстому, содержание которого подтверждает, что сборник статей «Русское духовенство», изданный в Берлине без указания авторства, был опубликован под редакторством Н. В. Елагина в интересах Св. Синода.
Ф. 802, Учебный комитет при Синоде. Среди документов фонда обнаружены дела о службе Д. И. Ростиславова в Санкт-Петербургской духовной академии, содержание которых предоставляет не только необходимые биографические сведения, но также позволяет оценить ряд личных качеств публициста.
Ф. 834, Рукописи Синода. В фонде рукописей Св. Синода обнаружены рукописи авторства Ф. В. Ливанова и неопубликованная рукопись свящ. И. Белюстина «Религиозные смуты на востоке».
Особенную ценность для исследователя представляет личная переписка участвовавших в публицистической полемике писателей. Ее содержание способствует правильному пониманию публично высказываемой позиции того или иного автора, а также демонстрирует степень его компетентности и объективности относительно затрагиваемых ими вопросов. С целью изучения данных личной переписки публицистов нами было предпринят анализ двадцати четырех единиц хранения, находящихся в семнадцати фондах ИРЛИ ОР, РНБ ОР и РГАЛИ. Суммарное количество проанализированных писем достигает трехсот единиц. Особенно важными для исследования документами данных архивов необходимо признать письма свящ. И. Белюстина, содержание которых раскрывает особенности его взглядов на Церковь, государство и общество.
Институт русской литературы (Пушкинский дом) Российской Академии наук (ИРЛИ ОР)
Ф. 3, Письма свящ. И. Белюстина к И. С. Аксакову; Ф. 274, Письма свящ. И. Белюстина к М. И. Семевскому; Ф. 293, Письма свящ. И. Белюстина к М. М. Стасюлевичу; Ф. 616, Письма свящ. И. Белюстина к А. Д. Желтухину. Письма свящ. И. Белюстина во всей полноте раскрывают его отношение к Церкви, Православию, Государству, а также объясняют цели публикационной и иной активности священника.
Российская Национальная Библиотека (РНБ ОР)
Рукописный отдел Российской Национальной Библиотеки, помимо целого ряда важнейших писем свящ. И. Белюстина к П. И. Мельникову-Печерскому (Ф. 37), И. П. Корнилову (Ф.377), А. А. Краевскому (Ф. 391), В. Ф. Одоевскому (Ф. 539), А. К. Мейендорфу (Ф. 542) и В. А. Половцеву (Ф. 601), хранит письма А. И. Поповицкого к С. Н. Шубинскому (Ф. 874), И. П. Корнилову (Ф. 377), и письма Д. И. Ростиславова к А. А. Краевскому (Ф. 391) и М. Ф. Раевскому (Ф. 608).
Российский Государственный Архив Литературы и Искусства, Москва (РГАЛИ)
Основную ценность здесь составляют личные письма свящ. И. Белюстина к Н. С. Лескову (Ф. 275) и А. С. Суворину (Ф. 459), однако его же письма к М. П. Погодину (Ф. 373) и переписка Д. И. Ростиславова с М. П. Погодиным (Ф. 373) и С. А. Юрьевым (Ф. 636) также ценны в рамках данного исследования. Помимо того, Ф. 636 содержит заметку оценочного характера относительно творчества свящ. И. Белюстина со стороны С. А. Юрьева, а в Ф. 194 хранится заметка о статье И. С. Ширского «Правда о выборном начале в духовенстве» и послужные списки Н. В. Елагина, представляющие ценность в контексте изучения его публицистической деятельности.
III группа – официально-документальные материалы
Исторические предпосылки возникновения церковно-общественной публицистики, суть которых заключается в правовом и социальном положении духовенства, а также в зависимости Церкви от государства, исследованы на основании данных сборников законов, статистических данных и научных монографий.
В раздел сводов законов и статистических данных войдут следующие: Свод законов Российской Империи издания 1857 года[35]35
Свод законов Российской Империи издания 1857 года. Т. IX: Законы о состояниях…
[Закрыть]; Отечественная Церковь по статистическим данным с 1840–41 по 1890–91 гг.[36]36
Преображенский И. Отечественная Церковь по статистическим данным с 1840–41 по 1890–91 гг. СПб., 1901.
[Закрыть]; Полное собрание Постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи. Царствование государя императора Николая I[37]37
Полное собрание Постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи. Царствование государя императора Николая I. Т. 1: 1825 (декабря 12) – 1835 г. г. Пг., 1915.
[Закрыть]; Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе[38]38
Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. 1–55. СПб., 1830–1884.
[Закрыть]; Законы о православном духовенстве и учреждениях духовных[39]39
Серебренников Н. Е. Законы о православном духовенстве и учреждениях духовных с разъяснениями из решений Пр. Сената, указов, определений и постановлений Св. Синода, ведомственными разъяснениями и алфавитно-предметным указателем. М., 1913.
[Закрыть]; Церковно-гражданские законоположения относительно православного духовенства в царствование императора Александра II[40]40
Руновский Н. П. Церковно-гражданские законоположения относительно православного духовенства в царствование имп. Александра II. Казань, 1898.
[Закрыть]. Здесь особенно необходимо выделить последний труд, который является не просто собранием постановлений, но полноценным исследованием. В своем издании Руновский не только характеризует государственные постановления, но также касается вопроса о проблемах духовного сословия и обсуждения этих проблем в печатных изданиях.
Помимо перечисленных источников были использованы справочные материалы дореволюционных и современных энциклопедий, а также биографических исследований. К разделу энциклопедий и биографических исследований относятся: Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона[41]41
Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь Т. 1–41а; доп. т. 1–4. СПб., 1890–1907.
[Закрыть]; Биографический словарь студентов первых XXVIII-ми курсов С.-Петербургской духовной академии: 1814–1869 гг.[42]42
Родосский А. Биографический словарь студентов первых XXVIII-ми курсов С.-Петербургской духовной академии: 1814–1869 гг. СПб., 1907.
[Закрыть]; Русский Биографический словарь[43]43
Русский биографический словарь. Т. 1–25. СПб., 1896–1913.
[Закрыть]; Русские деятели в портретах[44]44
Русские деятели в портретах, изданных редакцией исторического журнала «Русская старина»: 2-е собрание. СПб., 1886.
[Закрыть], а также Православная Энциклопедия[45]45
Православная Энциклопедия. Т. 1–31. М., 2000–2013.
[Закрыть]. Все перечисленные издания содержат не более чем краткую справочную информацию, которая при подробном изучении должна быть дополнена данными из других источников. Особенно необходимо отметить многотомное издание «Жизнь и труды М. П. Погодина», 12-й том которого содержит важную информацию относительно обстоятельств издания нашумевшей записки свящ. И. Белюстина и раскрывает особенности общения сельского священника с М. П. Погодиным[46]46
Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Т. 12. СПб., 1898.
[Закрыть].
1. Церковно-общественная публицистика как феномен гласности во второй половине XIX века
Исторические предпосылки возникновения церковно-общественной публицистики в XIX веке
Для того, чтобы говорить о причинах возникновения и развития церковно-общественной публицистики, необходимо кратко рассмотреть положение Церкви и охарактеризовать церковно-государственные отношения в периоды правления императоров Николая I и Александра II. Период правления Николая I можно считать фундаментом для возникновения данного жанра[47]47
Публицисты, чьи имена стали известны в эпоху «Великих реформ», воспитывались, учились и приобретали личностные характеристики именно в данный период.
[Закрыть], а эпоху «Великих реформ» – временем ее появления и стремительного развития.
Важно отметить, что Николай I не получил воспитания как наследник престола – его обучали военному делу. Понятие о равенстве людей и гуманизм были чужды Николаю Павловичу, он любил более простое восприятие мира, не совместимое с гуманистическими идеями[48]48
Парсамов В. С. История России: XVIII – начало XX века: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М., 2007. С. 233.
[Закрыть]. Военная дисциплина и сила стали определяющими факторами его воспитания. Что касается личной религиозности императора, то Николай I не разделял мистицизма, который был присущ Александру I, его религиозное воспитание было простым и даже поверхностным[49]49
И. К. Смолич цитирует Николая I: «В отношении религии моим детям лучше было, чем нам, которых учили только креститься в известное время обедни, да говорить наизусть разные молитвы, не заботясь о том, что делалось в нашей душе» (Смолич И. К. История Русской Церкви 1700–1917… Т. 1. С. 217; Рункевич С. П. Русская Церковь в XIX веке… С. 88).
[Закрыть]. Основными чертами характера Николая I стали строгость, простота и любовь к порядку во всем[50]50
Рункевич С. Г. Русская Церковь в XIX веке… С. 89.
[Закрыть].
Задолго до вступления на престол Николая I в Русской Церкви произошли серьезные перемены, причиной которых стало переустройство Петром I системы ее управления. В 1721 г. через учреждение Святейшего Правительствующего Синода Русская Церковь теряет традиционную для православия систему управления и начинает очередной путь подчинения светской власти в качестве института, призванного действовать в интересах государства[51]51
Алексеева С. И. Святейшей синод в системе высших и центральных государственных учреждений… С. 25–27.
[Закрыть]. Церковь более не имела первоиерарха и возможности созывать Соборы, но была подчинена, по сути, церковно-государственному ведомству под управлением светского лица, ставшего «оком государевым» в делах церковных.
Период правления императора Николая I был логичным продолжением эпохи синодального управления, но именно в это время Церковь заслужила едкий эпитет «казенная»[52]52
Римский С. В. Российская церковь в эпоху великих реформ… С. 34.
[Закрыть], характеризующий ее подчинение государственной власти. Будучи религиозно простым, военным по духу, император не вникал в особенности канонического права, считая, что может действовать по отношению к Церкви с позиции сильного, в том числе отменяя указы Св. Синода[53]53
Например, известно вмешательство Николая I в брачное право, когда императорской властью отменялось постановление Св. Синода о невозможности брака по причине недопустимой степени родства. Таким образом, светская власть стояла выше канонически обоснованной церковной власти и удовлетворяла заключение недопустимых браков (Кондаков Ю. Е. Государство и православная Церковь в России… С. 274–275).
[Закрыть] и изъявляя свою волю по любым вопросам церковной жизни[54]54
Полное собрание Постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи. Царствование государя императора Николая I. Т. 1: 1825 (декабря 12) – 1835 г. г. Петроград.: 1915. С. III.
[Закрыть]. Однако, во избежание дегуманизации образа в действительности верующего православного императора, необходимо кратко предварить описание тех или иных вмешательств Николая I во внутреннюю жизнь Церкви некоторыми объяснениями. Одной из наиболее удачных, на наш взгляд, попыток объяснения причин вмешательства Николая I в систему управления Церковью и даже в ее сакральную область стала работа современного историка С. Л. Фирсова «Православный абсолютизм»[55]55
Фирсов С. Л. «Православный абсолютизм»…
[Закрыть]. Слова, произнесенные императором после восстания 14 декабря 1825 г. о противодействии революционным течениям[56]56
Фирсов С. Л. «Охранительная идеология» и Православная Церковь в России 1825–1861 гг… C. 143.
[Закрыть], задали вектор его политике, что, учитывая взгляд Николая I на роль православия в судьбе русского самодержавия, делало Церковь одной из требующих постоянного контроля опор гражданской власти. Считая православие необходимой частью русского государства, гарантом правильного воспитания подданных, а себя – чему способствовала сама Церковь – Божиим помазанником, Николай I считал более чем естественным не только следить за церковными делами, но активно руководить ими во благо русского самодержавия[57]57
Фирсов С. Л. «Православный абсолютизм»… С. 36–38.
[Закрыть].
В рамках реализации обязанностей верховного ктитора, на уровне императорских постановлений принимались очередные меры по исполнению прихожанами религиозных обязанностей, в том числе по участию в таинствах исповеди и причастия[58]58
Полное собрание Постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи… Т. 1. С. VI, 605, 648, 881.
[Закрыть]. Николай I регламентировал как внешний, так и внутренний вид храмов[59]59
Там же. С. 553, 639–647, 860.
[Закрыть], которые с ноября 1842 г. было запрещено перестраивать или видоизменять. Внимание уделялось также вопросу о церковном имуществе, богослужебному пению, приходским библиотекам, порядку в домах священнослужителей[60]60
Свод законов Российской Империи издания 1857 г. Т. IX: Законы о состояниях… № 287.
[Закрыть] и др.
Важной задачей государства, по мнению Николая I, было поднять авторитет Церкви через возвышение авторитета духовенства, которому, как известно, были не чужды многие пороки[61]61
Кондаков Ю. Е. Государство и православная Церковь в России: эволюция отношений… С. 365; Бернштам Т. А. Приходская жизнь русской деревни: очерки по церковной этнографии… С. 125–126.
[Закрыть]. С целью достижения желаемого результата император уделял особое внимание нравственности священнослужителей, лично контролировал дела о преступлениях клириков[62]62
Полное собрание Постановлений и распоряжений по ведомству Православного исповедания Российской империи… Т. 1. С. 318.
[Закрыть] и ужесточил санкции против оступившихся.
В николаевскую эпоху государственная власть давала возможность любому священнослужителю сложить с себя сан по собственному желанию, что совершенно нетрадиционно и, хотя соотносится со взглядом самодержца на понятия о благе Церкви и государства, не обосновано каноническим правом. Такое дозволение можно расценивать как недопустимое, в том числе и с благой целью, вмешательство государственной власти не просто в административное, но даже в сакральное устройство Церкви. Лишение сана по суду также не обходилось без последующих государственных вмешательств и санкций. Бывшим священнослужителям с 1839 г. на несколько лет был закрыт доступ к государственной службе[63]63
ПСЗ-2. Т. 14. Отд. 1. № 12148.
[Закрыть], а в 1842 г. этот срок был увеличен вдвое[64]64
По прошествии срока запрещения, при поступлении на государственную службу, бывшему священнику не возвращались никакие знаки отличия, если он имел их до принятия сана. Исключение из этих правил составляли лишь дворяне, которые могли беспрепятственно избирать государственную службу, несмотря на снятие с себя священного сана (ПСЗ-2. Т. 17. Отд. 2. № 16053).
[Закрыть]. Сложнее всего было исключенным из клира причетникам, которых с 1835 г. направляли на военную службу[65]65
ПСЗ-2. Т. 10. Отд. 1. № 8139.
[Закрыть]. Одной из причин аморальности духовенства, несомненно, был запрет выхода из духовного сословия. Сыновья священнослужителей вынуждены были получать духовное образование и принимать священство, даже без желания служить Церкви. С 1842 г. появилась возможность выйти из сословия тем, кто не проявил усердия в учебе, однако условия, в которых оказывались оставившие свое сословие, не способствовали данному процессу. Вступить в духовное сословие было так же тяжело, как и выйти из него, по целому ряду причин[66]66
Во-первых, для этого требовалось духовное образование, а значит, надо быть или в духовном сословии, или дворянином. Во-вторых, среди крестьян действовала круговая порука, а значит, если один член выходит из своего общества, за него обязаны платить налоги, вплоть до следующей переписи, другие члены его бывшего круга. Неудивительно, что разрешительную бумагу желающему вступить в духовное звание сообщество не подписывало (Свод законов Российской Империи издания 1857 года. Т. IX: Законы о состояниях… Ст. 269–294).
[Закрыть].
Не осталась без контроля светской власти и монастырская жизнь. Обязательной регламентации подвергались условия поступления в монашество, в том числе и возрастной ценз, который стараниями святителя Филарета (Дроздова), не разделявшего взгляд самодержца на роль государственной власти в церковных делах[67]67
Фирсов С. Л. «Православный абсолютизм»… С. 39; Его же. «Охранительная идеология» и Православная Церковь в России 1825–1861 гг. C. 152–165.
[Закрыть], был значительно смягчен[68]68
Для мужчин планировалось ввести рамки в 30 лет для лиц дворянского происхождения и в 35 лет для остальных, женщин же запретить постригать ранее 50 лет. В результате диалога Церкви и государства были установлены более мягкие ограничения: для мужчин не ранее 30 лет, для женщин не ранее 40 лет. Кроме этого, был введен ряд постановлений, смягчающих и эти рамки (Свод законов Российской Империи издания 1857 года. Т. IX: Законы о состояниях… Ст. 249).
[Закрыть]. Помимо возрастного ценза, для вступления в монашество было необходимо получить одобрение со стороны как общества, так и государства[69]69
Помимо письменного согласия своего сообщества и Казенной палаты, а для крепостных – отпускного свидетельства, необходима была также личная подпись губернатора, без которой прошение в Св. Синод не принималось.
[Закрыть]. Снятие монашества было также под контролем государства, но, в добавление ко всем санкциям, которые применялись по отношению к сложившим с себя сан приходским священнослужителям, монахам был добавлен запрет на проживание в Санкт-Петербурге и Москве, а также в губернии, где он жил монахом[70]70
Свод законов Российской Империи издания 1857 г. Т. IX: Законы о состояниях… № 254; ПСЗ-2. Т. 7. 1832. № 5702 (ст. 1–6).
[Закрыть].
Важным инструментом управления николаевского правительства стала система цензуры[71]71
Смолич И. К. История Русской Церкви 1700–1917… Т. 2. С. 217; Рункевич С. Г. Русская Церковь в XIX веке… С. 73.
[Закрыть], которая следила не только за светской, но даже, в большей мере, за церковной печатью. Николай I серьезно относился к делу контроля печати, о чем наглядно говорит то, что устав о цензуре выходит уже 10 июня 1826 г.[72]72
ПСЗ-2. Т. 2. 1830. № 403.
[Закрыть], то есть в первый год его правления. Цензурный устав был настолько жестким, что его незамедлительно прозвали «чугунным». Позднее, 22 апреля 1828 г.[73]73
ПСЗ-2. Т. 3. 1830. № 1979.
[Закрыть], был издан новый устав, незначительно смягчивший положения устава 1826 г.[74]74
По указу 1828 г. любые печатные издания, без различия их направленности и языка, должны были проходить предварительную цензуру.
[Закрыть] Однако во второй половине царствования Николая I, в связи с событиями в Европе, цензурная политика императора становится еще более жесткой, так что период с 1848 по 1855 гг. позднее был назван «эпохой цензурного террора»[75]75
М. К. Лемке одним из первых приступил к изучению цензурной политики в Российской империи первой половины и середины XIX века (Большая Российская энциклопедия: в 30 т. М., 2010. Т. 17: Лас-Тунас – Ломномос. С. 216) и охарактеризовал данный период как самый мрачный и тяжелый для журналистики. Он утверждает, что, помимо государственных мер, существовали еще и неофициальные меры в руках некоторых учреждений, которые не стеснены рамками закона (Жирков Г. В. История цензуры в России XIX–XX вв. Учебное пособие. М., 2001. С. 79–85).
[Закрыть].
Отдельно были созданы Комитеты Духовной Цензуры, в чью компетенцию входило все, что так или иначе было связано с православием и Церковью. При проверке претендующих на печать трудов первое место по тщательности исследования занимали пособия, предназначенные для духовного образования. Такие пособия не мог оценить и допустить к печати один цензор, их обязаны были проверить все члены цензурной комиссии. По причине жесткой цензуры многие священники и профессора духовных академий перестали писать, что, по мнению А. В. Горского[76]76
А. В. Горский – профессор церковной и гражданской истории Московской духовной академии (1832), в 1842–1862 гг. зав. Библейской кафедрой МДА, с 1862 г. ректор МДА (первый ректор из белого духовенства) и зав. каф. Догматического богословия (Большая Российская энциклопедия: в 30 т. М., 2007. Т. 7: Гермафродит – Григорьев. С. 492; Горский А. В. // Православная Энциклопедия. М., 2006. Т. XII: Гомельская и Жлобинская епархия – Григорий Пакуриан. С. 149–152).
[Закрыть], весьма закономерно, ведь любая попытка открыть новую сторону в том или ином предмете покажется цензорам ересью[77]77
Смолич И. К. История Русской Церкви 1700–1917… Т. 2. С. 74.
[Закрыть]. Жесткая цензура не только охраняла государство от крамолы и революционных настроений, но также тормозила богословскую науку[78]78
Котович А. Н. Духовная цензура в России (1799–1855 гг.). СПб., 1909. С. 195–200.
[Закрыть] и проповедь, что опять же можно расценить как вмешательство светской власти в компетенцию Церкви и в сакральную область православия.
С целью возвысить авторитет Церкви, Николай I ужесточает политику по отношению к сектантам, старообрядцам и представителям других конфессий. Так, например, в 1830 г. выходит ряд указов, запрещающих католическому духовенству совершать требы для православных, проповедовать и обращать в свою веру[79]79
ПСЗ-2. Т. 5. Отд. 1. № 3459; ПСЗ-2. Т. 5. Отд. 2. № 3908.
[Закрыть], а 12 марта 1844 г. был издан указ о недопустимости постройки синагог и молитвенных школ на одной улице с православными храмами ближе, чем на сто сажен (213.36 м)[80]80
Сборник постановлений о церковном хозяйстве, изданных с 1808 по 1869 год. С. 1704. № 281 от 9 октября 1844 г. С. 582.
[Закрыть]. Однако, более жестко Николай I повел себя со старообрядцами, которые, учитывая его взгляд на роль Православной Церкви в государстве, представлялись ему не столько иноверцами, к которым можно было бы применить принцип веротерпимости, сколько отступниками и даже возмутителями государственного спокойствия, что неминуемо приводило к репрессивным действиям в их адрес[81]81
Фирсов С. Л. Православное государство и русские старообрядцы-поповцы в эпоху императора Николая I… С. 7.
[Закрыть].
Борьба православия с унией также велась при непосредственной поддержке светской власти или, точнее сказать, исключительно ее силами. В 1838 году был создан секретный комитет по униатским делам, а в 1839 году на территорию Польши, для поддержания порядка, были введены войска, что способствовало воссоединению униатов с православием. Сам факт воссоединения Православной Церкви с униатами посредством ввода войск прекрасно иллюстрирует отношения Церкви и государства, в которых Церковь не просто подчинена светской власти, но и не способна исполнять свои обязанности без помощи последней. Но для правления Николая I эти события были особо важны и расценивались не только как победа истинной веры над заблуждением, но и как акт мудрости государственной власти.
Ради справедливости необходимо отметить, что Николай I заботился также и о материальном положении духовенства, хотя этот фактор полезен не только Церкви, но и государству. Так, 6 декабря 1829 г. было издано постановление об обеспечении причтов и поддержки студентов духовных учебных заведений[82]82
ПСЗ-2. Т. 4. № 3323.
[Закрыть]. Помимо данного положения, Николай I издал еще несколько указов о назначении жалования для духовенства из государственной казны, а также о наделении причтов землей, но данные меры не привели к разрешению проблемы недостаточного обеспечения духовенства.
После кончины Николая I и обер-прокурора Н. А. Протасова, который идеально подходил идеологии самодержца[83]83
Никулин М. В. Православная Церковь в общественной жизни России (конец 1850-х – конец 1870-х гг.)… С. 54.
[Закрыть], многие решения были пересмотрены, а преемник «рыцаря самодержавия» пошел путем проведения реформ и активных преобразований.
Следующий период, который особенно интересен в контексте зарождения и развития церковно-общественной публицистики, это время правления императора Александра II и особенно эпоха «Великих реформ». Александр II вступил на престол 19 февраля 1855 г. От нового императора ждали перемен, ведь николаевская эпоха, по мнению современников, себя изжила, о чем наглядно можно было судить по итогам Крымской войны. Именно поэтому смерть Николая I не просто всколыхнула общественность, но даже вызвала ликование[84]84
Парсамов В. С. История России: XVIII – начало XX века… С. 286.
[Закрыть]. Важную роль в дальнейших событиях сыграло воспитание нового императора, которое в корне отличалось от воспитания Николая I. Учитель наследника В. А. Жуковский, старательно прививая наследнику нравственность и этические принципы, стремился воспитать просвещенного монарха, исключая какое-либо политическое давление на возрастающую личность[85]85
Ляшенко Л. М. Александр II, или История трех одиночеств. М., 2003. С. 44.
[Закрыть]. Новый период истории России, а вместе с тем, и истории Русской Церкви, с самого начала обещал быть другим, не похожим на предыдущие 30 лет. Период правления Александра II – это эпоха перемен, сыгравших в судьбе России и Русской Церкви важную, хотя и не однозначно положительную роль. Однако, избегая попыток глубокого осмысления событий эпохи, что не является нашей целью, в контексте данного исследования обратимся к преобразованиям церковной жизни, ведь именно эта часть реформ была отражена в церковной печати. Из важнейших преобразований, в первую очередь, отметим те реформы, которые были призваны улучшить материальный быт белого духовенства, а именно: материальное обеспечение причтов, организация церковно-приходских попечительств, сокращение приходов и причтов, а также реформа земств.
С целью конкретизации и анализа нужд духовенства, в Главном Присутствии по делам православного духовенства[86]86
Особое Присутствие для изыскания способов к большему обеспечению быта духовенства. Состояло из 12 членов и существовало с 28 июня 1862 по 16 февраля 1885 гг. По меткому замечанию С. В. Римского, Присутствие оказалось ареной борьбы церковной иерархии против высших чиновников (Римский С. В. Российская церковь в эпоху великих реформ… С. 263).
[Закрыть] решили узнать об этих нуждах от самого духовенства, в обход консисторий и архиереев, которые, несомненно, стали бы приукрашивать положение духовенства своих епархий. Причт, получив возможность высказаться, не скупился на желания, прося наделить его жалованием, угодьями и землей, а добровольные пожертвования заменить на подушное финансирование с прихожан. Духовенство стремилось устроить свой быт за счет прихожан, а ту часть, которую прихожане обеспечить не в силах, по их мнению, должна была покрыть казна[87]87
Надо отметить и то, что если архиереи приукрашивали положение духовенства в своих епархиях, то само духовенство прибеднялось и, несмотря на то, что его положение было действительно печальным, все же укрывало в отчетах часть доходов.
[Закрыть]. Очевидно, представителей государственной власти не устраивал вариант решения проблем духовенства за счет казны.
Для улучшения быта духовенства было решено наделять причты землей, но данная мера не оправдывала себя. Проблем было несколько: чересполосица, отсутствие земель в густонаселенных районах, неплодородные земли, невозможность обработать выделенный надел и т. д. Также государство взяло на себя заботу о починке храмов, но качество производимых работ оставляло желать лучшего, а вопрос постройки домов для причтов за счет местных ресурсов и вовсе не удалось сдвинуть с мертвой точки.
Несмотря на дефицит денежных средств, с июня 1862 г. по февраль 1885 г. государство все же тратило 6 293 617 руб. на обеспечение причтов, но внушительная часть суммы шла на наиболее приоритетные с точки зрения государственной политики епархии. С учетом системы распределения данных средств, примерно на 18 000 причтов в среднем, каждый причт получал сумму, которая не решала всех его проблем. Кроме того, необходимо учесть, что оставалось еще около 21 000 причтов, которые не получали жалования вовсе. К. П. Победоносцев вынужден был признать, что за 23 года работы Присутствие не смогло решить проблемы обеспечения причтов дополнительными финансовыми средствами, землей и домами[88]88
Римский С. В. Российская церковь в эпоху великих реформ… С. 415.
[Закрыть]. Среди духовенства все чаще стали звучать мнения о том, что государство недостаточно обеспечивает русское духовенство, хотя морально, как казалось некоторым священнослужителям, было обязано это делать по двум причинам. Во-первых, после секуляризации 1764 г. государство стало обладателем церковного имущества, которое хоть как-то, но должно было работать на благо духовенства. Во-вторых, реальный церковный доход подлежал обязательной конвертации в обязательства государственных кредитных учреждений, и их реальное использование было весьма затруднено, церковные суммы более работали на нужды государства, чем на благо Церкви[89]89
Там же. С. 118–137.
[Закрыть].
Следующей мерой, призванной улучшить материальное положение причта и оживить приходскую жизнь, стало создание церковно-приходских попечительств, которые должны были учреждаться по инициативе прихожан. Попечительства должны были обеспечить начальное образование детей прихода, заниматься благоустройством храма и благотворительностью в рамках прихода, учреждать школы и богадельни, оказывать помощь нуждающимся прихожанам. Вместе с тем пожертвования, собираемые попечительствами на свою деятельность, должны были быть исключительно добровольными.
Первый же год разочаровал духовенство – попечительства почти не создавались, ведь данный проект был создан не по инициативе верующих, а реализовывать его необходимо было именно им[90]90
Там же. С. 361.
[Закрыть]. Народ вносил свои деньги в попечительства, принимая их как новую форму налога в пользу духовенства. В ряде епархий попечительств почти не было, а там, где их было достаточно, они, в основном, не приносили никакой пользы. Из отчетных списков деятельности приходских попечительств[91]91
Там же.
[Закрыть] видно: меньше всего народ жертвовал на содержание причта, в некоторых епархиях за год в пользу причта не поступало ни копейки.
Другой, столь же неэффективной и самой непопулярной среди верующих, попыткой поправить положение духовенства было сокращение приходов и причтов. 16 апреля 1869 г. вышел в свет закон[92]92
ПСЗ-2. Т. 44. Отд. 1. № 46974.
[Закрыть], который, в числе прочего, постановлял сократить численность духовенства ради более достойного содержания оставшихся. Первый шаг в данном направлении был сделан еще 21 июля 1863 г.[93]93
Римский С. В. Российская церковь в эпоху великих реформ… С. 519.
[Закрыть], когда вышел закон, разрешающий открывать новый приход лишь с условием, что прихожане сами будут обеспечивать его причт жильем и жалованием[94]94
Сама по себе задумка не была чем-то революционно новым, похожие решения уже имели место быть в период правления Николая I, а именно в 1829 г. (ПСЗ-2. Т. 4. 1830. № 3323 п. III § 16.), 1842 и 1846 гг. (Римский С. В. Российская церковь в эпоху великих реформ… С. 519).
[Закрыть]. Сокращение числа приходов должно было, в том числе, стимулировать прихожан к более достойному содержанию своего духовенства из страха, что их приход будет закрыт. Духовенство и народ приняли данную реформу с беспокойством – действия властей были похожи на гонения, ведь храмы закрывали, а священников не рукополагали. Духовенство боялось лишиться своего места, что подтолкнуло к интригам внутри сословия, а миряне – потерять храм, на который они из поколения в поколение жертвовали свои средства. В итоге, наделав много шума и интриг, реформа провалилась. С 1870 г. по 1879 г. сокращено всего, по одним данным, 449 приходов[95]95
Извлечение из отчета обер-прокурора за 1870 и 1879 гг. (Римский С. В. Российская церковь в эпоху великих реформ… С. 540).
[Закрыть], по другим – 2361 приход.[96]96
Преображенский И. Отечественная Церковь по статистическим данным… С. 21–22.
[Закрыть] Причты сократили в основном за счет причетников и диаконов, число священников было сокращено незначительно[97]97
В период с 1870 по 1880 гг. число священников сократилось с 39600 до 39200, диаконов с 14000 до 9100, а причетников с 61900 до 50100 (Преображенский И. Отечественная Церковь по статистическим данным… С. 29).
[Закрыть]. Произведенные изменения не привели к повышению благосостояния духовенства, реформа принесла больше вреда, нежели пользы, и даже усилила раскол. Сменивший Д. А. Толстого на посту обер-прокурора К. П. Победоносцев, по целому ряду причин[98]98
Фирсов С. Л. Человек во времени: штрихи к портрету Константина Петровича Победоносцева // К. П. Победоносцев: pro et contra. СПб.: РХГА, 1996. С. 6–27; Полунов А. Ю. Национальное и религиозное в системе имперского управления: к вопросу о деятельности и политических взглядах К. П. Победоносцева // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 34. С. 1–3.
[Закрыть], держался иного мнения и не жаловал закон от 16 апреля 1869 г[99]99
Полунов А. Ю. К. П. Победоносцев в общественно-политической и духовной жизни России. М., 2010. С. 239–241.
[Закрыть]. В итоге, с 1880 по 1890 гг. в России замечено увеличение численности приходов и духовенства.
Хорошими местными источниками для обеспечения духовенства члены Присутствия посчитали земства. Помимо денежной помощи, участие духовенства в земствах могло поднять его авторитет и дать возможность отстаивать свою точку зрения. В народном образовании духовенство могло сотрудничать с земствами на взаимовыгодных условиях, поскольку у земств были деньги, а у духовенства – преподавательские кадры. Однако надежды, которые были связаны с земствами, не сбылись. В основном это связано с тем, что духовенство не могло без ущерба для своей пастырской деятельности и материальному благосостоянию причта участвовать в заседаниях земств, которые собирались регулярно в течение трех лет. Со стороны земств также не было особого сочувствия к духовенству. Земства в подавляющем большинстве случаев отказывались финансировать церковно-приходские школы и участвовать в улучшении материального обеспечения причтов[100]100
Римский С. В. Российская церковь в эпоху великих реформ… С. 434, 439.
[Закрыть].
Помимо реформ, направленных на улучшение материального положения причтов, необходимо отметить более удачные преобразования, связанные с расширением прав православного духовенства и их семей. 30 декабря 1863 г. Главное Присутствие положительно рассмотрело вопрос об освобождении домов городского духовенства от казенного сбора. Тут же был рассмотрен вопрос о рекрутской повинности детей духовенства, и утвердившаяся практика «разборов» детей духовенства, противоречащая закону о состояниях, освобождавшему их от рекрутской повинности, была упразднена. Важнейший закон, положивший конец практике наследования приходских мест[101]101
ПСЗ-2. Т. 42. Отд. 1. № 44610.
[Закрыть], был принят 22 мая 1867 года. 29 сентября 1868 г. епархиальные архиереи получили право без Св. Синода увольнять из духовного звания в светское по личному прошению, а детям духовенства было разрешено поступать в военные училища[102]102
Римский С. В. Российская церковь в эпоху великих реформ… С. 453.
[Закрыть].
26 мая 1869 г. законодательно был сделан важнейший шаг к преодолению сословной замкнутости духовенства[103]103
ПСЗ-2. Т. 44. Отд. 1. № 47158.
[Закрыть]. Не отнимая привилегий у детей духовенства, им дали новые права и свободы. Теперь дети духовенства перестали принадлежать к духовному званию лично, то есть, пользуясь льготами отцов, они не разделяли с ними их обязанностей. У детей духовенства и причетников появилось право выбирать по своему желанию военную или гражданскую службу, а также заниматься торговлей, промышленностью и любой деятельностью, позволенной гражданам их состояния. Гражданское состояние детей духовного звания также было изменено, дети священников и диаконов получили права детей личных дворян, а дети дьячков – детей почетных граждан. Обучающимся в учреждениях Церкви, но не являвшимся членами причта, разрешено было не испрашивать благословения на брак. Сословное происхождение невесты теперь не играло никакой роли даже для тех, кто уже находился в причте.
