Текст книги "Первый Договор (СИ)"

Автор книги: Владислав Мацко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Annotation

Совсем недавно, буквально лет 700 назад, люди и мистические создания собрались вместе. Нет, вовсе не для того, чтобы успешно резать друг друга, а для более скучной миссии – подписать Первый Договор, скрепленный настоящей Силой.

Теперь я могу похвастаться скучным достижением – последний из выживших, чья кровавая подпись стоит на последней странице Договора. Последняя скрепа Первого Договора. Не это ли стало причиной того, что меня, пусть и топорно, но пытались убить?

Первый Договор

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

notes

1

Первый Договор

Глава 1

– Андрей, там от скорой звонок поступил. Вроде как говорят, что по твоей части, рецидив, – «обрадовала» меня наша бессменная секретарша, бесцеремонно врываясь в небольшой кабинет, заваленный кучей бумаг.

– Сейчас иду, – отмахнулся я, заканчивая поиск пропавшей на моём столе пепельницы, признавая своё поражение.

«Почти зима», подумал я, не особо обращая внимания на холодные дуновения воздуха, которые начали радостно врезаться в моё тело, едва мне стоило выйти из теплого здания.

Не понимаю, почему столько людей впадают в депрессию и отчаяние, едва увидев, как желтые и красные листья падают с деревьев? Потерпите вы немного, две-три недели и на смену этой серости придёт белое покрывало, которые вы все так любите. Легкий хруст под ногами, куча снеговиков, веселые дети, катающиеся на санках по всему городу.

Нет, блин, надо им обязательно накрыть город чуть ли не видимым покрывалом из тоски и безнадеги. А ведь это воздействует не только на меня, но и на самых простых людей.

Новенькому «патриоту» не исполнилось ещё и года, а он уже скрипел так, словно ему лет двадцать. Даже громкий звук двигателя и шум происходящего вокруг не заглушали этот звук.

Что поделать, зато удобно. Двойная кабина, хороший багажник сзади, куда можно засунуть все, что может потребоваться в этой работе. Да и не жалко разбить его. Наоборот, я только доволен буду, если это чудо российского автопрома наконец-то окончательно накроется. Клянусь, плюну на всё и куплю что-то адекватное. Обязательно с хорошей звукоизоляцией и с крутым кондиционером.

Хотел бы я сказать, что полтора часа дороги пролетели очень быстро, но это было бы полнейшим враньем. Легкий накрапывающий дождик, не перестающий капать уже третьи сутки, окончательно добил московские дороги. Гололёд, как обычно в этой стране, безумно удивил коммунальщиков, которые выведут свою технику дай бог на четвертый-пятый день после сообщений о куче аварий из-за скользкой дороги. Ну да, все как всегда, зима приходит неожиданно, когда наши бравые воины песка и соли всё ещё не готовы к ней.

Большой дачный поселок в двадцати километрах от Москвы. Широкий «Патриот» с большим трудом маневрировал среди десятков автомобилей, абы как припаркованных вдоль дороги. Сотни домов, высокие заборы и куча видеокамер, контролирующих всё вокруг. Да, тяжелее жить и работать стало после наступления этой цифровой эры. Так и гляди – спалят, оправдывайся потом перед недовольными коллегами. А ведь они в курсе, насколько я это не люблю. Если честно – эти моменты они ненавидят куда сильнее, чем я.

О, вот и старенькая газелька «Скорой помощи». Стоит именно там, куда меня привел китайский навигатор, с которым очень долго пришлось помучаться после покупки автомобиля, чтобы он хоть как-то заработал.

Около калитки под неспешно падающими с неба каплями воды стоят усталый мужик.

– Андрей? – спросил он, приставив ладонь ко лбу, чтобы дождь не мешал меня рассмотреть.

– Он самый, – согласился с ним я.

– Там, – устало махнул он рукой в сторону двухэтажного дома и шаркающей походкой отправился к водительскому месту своей кареты.

– Тяжелое дежурство? – с сочувствием спросил его.

– Первый вызов, – развернулся он в мою сторону. – В отпуск пора, сегодня совсем тяжко почему-то.

– А ты в дом заходил?

– Нет, тут стоял, – с видимым усилием протянул он и, понимая, что скоро может уснуть на ходу, залез в автомобиль.

«Да, это явно по моей части», прикинул я. Хватило лишь одного взора на ауру вовсе не старого ещё мужчины, чтобы понять – энергию из него высосали очень грубо и неумело.

Даже сквозь шум ветра изнутри белого дома доносился чей-то истерический крик, от которого даже мне хотелось развернуться и уйти прочь, заткнув уши чем-нибудь. Представляю, каково там должно быть врачам. Не зря меня сюда вызвали, да…

– Вы врач, которого в помощь вызвали? – прямо перед моим носом распахнулась дверь. Оттуда на меня смотрел сухенький зашуганный мужик лет тридцати.

– Да, он самый, – согласился я с его предположением.

– Можно не разуваться, уберу потом, не переживайте. Только, это… Теща там… Слышите, наверное, да? – предположил он.

Нужно страдать врождённой глухотой, чтобы звуки скандала пролетели мимо ушей. Несколько секунд потратил на то, чтобы изучить и этого беднягу. Да, а ведь у тебя вся аура в дырах, это насколько же надо тебя ненавидеть, чтобы сотворить подобное?

Не зря говорят, что осень и весна – лучшее время для всяких умалишенных и сумасшедших. Если весной все возбуждены, природа просыпается и дарит чувство такой легкости, что аж голова кружится, то осенью всё прямо наоборот.

– Ты врач что ли! Опять по помытому в грязной обуви! – раздался громкий недовольный крик, едва нам с моим собеседником стоило пересечь коридор, разделяющий несколько комнат.

– Андрей, да? – чуть ли не молящими взорами смотрели на меня две совсем молоденькие девушки, у которых явно не хватит опыта даже на то, чтобы обычную истеричку успокоить, что уж говорить про эту женщину…

– Он самый, идите пока на улицу, я тут разберусь, – легким прикосновениям к их аурам я постарался поставить заплатки на те места, откуда продолжала выливаться их энергия.

Нестарая женщина лет сорока, которая столь грозно ко мне обращалась, моментально решив перейти на «ты», что-то почувствовала и насторожилась. Ещё бы, только что её чуть ли не распирало от удовольствия. Парочка весьма красивых докторш, только-только заступившие на дежурства, наверняка искрились лучами от переполнявших их сил. Это не старые и опытные эскулапы, которые научились сдерживать себя и экономно тратить самих себя.

– Да, как-то дурно тут стало, – согласились они и чуть ли не рванули к выходу. Ничего, за несколько минут, что мне надо, заплатки не спадут, а потом я вас поправлю.

– Приляг, ты устал и тебе надо поспать, – обратился я к мужику, который стоял рядом и переминался с ноги на ногу, словно болванчик. – И жене твоей спать пора, – мысленно отыскал я в доме ещё одно страдающее сознание и внушил ему, что сон – лучшее лекарство.

– По какому праву вы тут распоряжаетесь! – продолжилась истерика женщины, которая теперь всем своим телом повернулась ко мне и постаралась сконцентрироваться на моей душе.

– Тамара Георгиевна, вы в третий раз нарушили договор, поэтому я сюда и приехал, – «обрадовал» я стоящего напротив меня самого настоящего энергетического вампира второй категории.

Не буду скрывать, эту градацию придумал я сам и очень ей доволен, потому что она описывает всё, что необходимо для понимания, кому ты противостоишь.

Самая слабая – третья категория. Люди, которым реально повезло попасть в этот список ни для кого не опасны. Когда-нибудь видели сидящего в одиночестве на большом фудкорте человека, который осматривался вокруг и счастливо улыбался? Или, может быть, в момент вашей искренней радости, когда вокруг такие же довольные близкие, ваш взгляд мог наткнуться на мягкие и добрые глаза незнакомого вам человека с легкой улыбкой?

Эти люди способны ощущать ярко выраженные эмоции и инстинктивно вбирать в себя то, что вы добровольно отпускаете наружу. Они не опасны для окружающих, потому что не могут навредить тонкой эмоциональной оболочке, что бы вокруг них не происходило – истинная радость или затянувшая всё небо грусть. Таких на Земле всего пять-шесть миллионов. Именно их широкая публика именует столь красивым словом, как «эмпаты». Если постараться, то годам к сорока они смогут развить чувство понимая лжи, уже в молодости славятся своей интуицией и всегда знают, что ожидать от других людей.

Женщина, которая сейчас начала что-то понимать, относится ко второй категории. Их куда меньше, всего несколько десятков тысяч человек. Они могут грубо вторгнуться в ауру человека, вытягивая из него всю энергию и силы. Получают, при этом, всего несколько процентов от того, что разливается в воздухе, но это куда более значительная цифра, по сравнению с эмпатами. Их отличительная черта – очень топорная работа, зашуганные близки и коллеги, за глаза называющие таких людей колдунами или ведьмами. Если я вдруг замечу исковерканную ауру на улице, то обязательно прослежу за этим человеком. Им плевать, какую конкретно энергию они высасывают – положительную или отрицательную, обе эти стороны придают им силы, возвращают молодость и замедляют старение.

В девяноста процентов случаев именно воздействие энергетических вампиров этой категории и является причиной суицидов и алкогольных отравлений. Представьте, что вас годами подначивают и скандалят, пытаясь вызвать у вас яркие эмоции. Часто ли вы ощущаете себя вымотанными настолько, что хочется просто лечь и умереть? Если да – у меня плохая новость, вы общаетесь с подобным существом, которого мы ещё не успели навестить.

Незаметным для самого себя усилием перерезал идущие со стороны женщины ко мне толстые щупы, которыми она хотела пробить мою защиту и превратить меня в плачущего от тоски и горя слизняка.

– Я… – осеклась она, осознав, что я только что сказал и сделал. Более того, едва она поняла, с какой легкостью я проделал то, что она сама никогда не сможет выполнить, сразу побледнела и упала на колени. – Андрей, простите бабушку, совсем не ведаю, что творю. Осень, клятая, дуру губит, совсем ум за разум заходит.

Приятно, когда тебя по имени знают те, кого ты никогда не видел. Жаль, что им в 99% случаев приходится так ко мне обращаться в тот момент, когда я прихожу, чтобы положить конец их безобразиям.

– Не-не, Тамара Георгиевна. Это с моими коллегами проходило, меня же такими словами не обмануть. Сами знаете, кто я и на что способен, – отрешенно сказал я, бесцеремонно заползая в ауру и, не замечая её сопротивления, прочитывая всю необходимую мне информацию.

– Я… – бедняга, а ведь идеально заученная сценка дала сбой и теперь она понятия не имеет, что дальше говорить или делать.

– За многочисленные нарушения договора, намеренное нападение на сотрудника…

– Понятия не имела, кто вы! – чуть ли не заревела женщина.

–…службы контроля, доведение до самоубийства двух человек, вы приговариваетесь к обнулению. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

– Не надо! – завопила она, но я не слушал.

Десятки толстых щупов окутали женщину, взламывая её ауру и уничтожая все отличительные признаки от самого обычного человека.

Она потеряла сознание и начала падать на пол, но я быстро подскочил к ней, подхватил и осторожно посадил в стоящее рядом кресло. Я же не монстр какой-то, чтобы издеваться над людьми, верно? Наоборот, я им помогать стараюсь, защищая вот от таких существ.

Заглянул в комнату, где лежала больная, к которой и вызвали скорую.

– Ого, удивительно, как ты жива ещё, – вскинул я брови, осматривая изрешеченную ауру молодой девушки, которая совсем немногим младше приехавших к ней врачей.

Даже у меня ушла целая минута на то, чтобы залатать все её повреждения. Пришлось даже достать блокнотик и записать адрес, надо обязательно будет проверить её через месяц, чтобы удостовериться, что все в порядке и энергия, которую я ей передал, прижилась.

Давно не видел, чтобы столь юное создание загибалось от полного отсутствия жизненных сил. Неужели мать настолько её не любит?

– А, так ты ещё и не одна… – протянул я, замечая мягкое свечение в области, чуть пониже живота. – Теперь понятно, почему так тяжело тебе было.

В первый раз сталкиваюсь с подобным, надо обязательно будет проверить ещё и плод. Сомневаюсь, что с ним что-то может случится, но перестраховаться не повредит.

– Что вы со мной сделали… – пробормотала «теща», которая очень быстро пришла в себя и успела застать меня, выходящего из комнаты её дочери.

– Теперь вы ничем не отличаетесь от обычного человека. Вы не сможете больше издеваться над близкими, а вам, как бы это не смешно звучало, скоро всё вернется сторицей.

– Что? Я не понимаю, – на её глазах выступили слезы.

– Приятно было ощущать себя молодой, крадя силу у других и выжимая их до суха, верно? – мне не надо уметь читать мысли людей, чтобы понимать, о чем они думают.

Жесты рук, невольные движения плечами, мимика на лица, подергивание ногами – всё это скажет мне куда больше, чем надо.

– Да, я вижу, дорогуша. Теперь же старость накатит на вас куда быстрее, чем вы думали, затребовав ваш долг перед неё. Время не любит, когда его пытаются обманывать, очень серьезно наказывая подобных глупцов, – «обрадовал» её я и подошёл к мужчине, который меня и впустил в дом.

Ему ещё повезло, явно подвергался воздействию не больше пары лет, так что тут все прошло куда проще. Все равно гляну на него, когда навещу их во второй раз.

– Вы тут… – осекся я, заглянув в задний отсек автомобиля скорой помощи. Обе докторши мирно сопели, пытаясь во сне восполнить недостаток своих сил.

– Тише, не буди девчонок, тоже умаялись, – обратился ко мне подошедший водитель.

– Езжайте на базу, ваша смена закончилась, диспетчера я предупрежу, чтобы вопросов не было. Если опять будет что-то подобное – звони сразу мне на телефон, – протянул ему визитку. – Подожди минутку…

Я тихо залез в кабину «Газели», и на десяток секунд положил руку на голову сразу одной девушке, потом второй, перекачивая в них некоторое количество энергии, чтобы они не чувствовали себя разбитыми всю следующую неделю. За это время успел полностью привести в порядок их ауры, после чего спокойно выбрался наружу и тихо прикрыл дверь.

– «Что-то подобное» – что? – спросил водитель, спрятав уже в свой кошелек мою визитку.

– Не переживай, ты поймешь, если вспомнишь этот случай, – улыбнулся я, пожал протянутую мне руку и отправился к своему «Патриоту», на ходу доставая телефон. Надо же на самом деле диспетчера предупредить, чтобы и водителя не забыла домой отправить.

«Первая категория…», вновь вернулись в мою голову мысли, когда я уже забрался в машину, разрешив все вопросы. С ними всё несколько сложнее. Это те, кто какими-то различными образами умудрился прорваться разделяющую из со второй категорией границу. Теперь они способны действовать куда более осторожно. Понимают, какое количество сил могут вытянуть без малейшего вреда для человека или иного живого существа. Но теперь их умений хватит на то, чтобы высушить человека до смерти, заставить принять его то решение, которое нужно вампиру.

Миру везет, что таких по Земле бродит всего тысячи две.

Кто я? Все очень просто, я из нулевой категории, и нас таких всего пятеро…

Глава 2

Опять диспетчер набирает, отвлекая меня от воспоминаний о прошлом. Я и отъехать толком не успел, неужели что-то случилось?

– Ты просил напомнить, – раздался по всему салону голос, идущий из динамиков автомобиля после того, как я принял вызов. – Завтра визит церковников. Я знаю, как ты это не любишь, но больше откладывать нельзя, они и так давно не встречались

– Спасибо, принял, – поморщился я, сбрасывая звонок.

Ладно, придётся поменять планы на сегодняшний день. В одном она точно права – я и так уже максимально затянул.

Вместо своей квартиры в высотке неподалёку от центра города я, не возвращаясь в Москву, проехал ещё тридцать километров и свернул на неприметную просёлочную дорогу, которая вела в старый и практически заброшенный поселок в глубине леса.

Среди десятков полуразрушенных деревенских домиков стоит мой двухэтажный коттедж, который несколько лет назад утеплили снаружи и придали ему более современный вид.

За последние… Лет восемьдесят, наверное, ни один человек не был внутри самого дома. Так что я один в курсе, чем это строение отличается от сотен таких же, расположенных в пяти километрах от меня.

Все стены, пол и потолок прикрывает двадцатисантиметровый слой фольги. Не забыл я и про окна, сделав ставни прямо в доме, так же обклеив их фольгой. Одно единственное место в радиусе ближайших семи сотен километров, где до меня точно не донесутся ничьи мысли.

– Как же хорошо, – протянул я, судорожно закрывая за собой дверь и освобождая свой натруженный разум от ограничительных оков. Ничего. Полная и бесповоротная тишина. Никаких чужих эмоций, нервов и радости. Именно то, что мне необходимо перед посещением столь нелюбимого мною места.

Сколько раз я тут бываю в году? От силы пару недель, не больше. Если слишком долго просидеть в этом месте, то от лавины навалившихся мыслей не спасёт даже мой барьер, который я отточил до идеала.

Это место – мой своеобразный курорт. Именно тут я могу быть самим собой, а не тем, что из меня делают чужие эмоции. Несколько дополнительных слоев специального состава, который я нанёс двадцать лет назад, до сих пор работают, не позволяя функционировать в моём убежище ни телефону, который истошно сигнализирует о потере связи, ни радио, ни интернету…

Я один. Наедине с собой и своими мыслями. И только один живой человек знает, где я могу настолько пропасть от мира, но вряд ли он решит приехать сюда просто так.

Первым делом я решил сделать то, о чем мечтал последние несколько недель, едва-едва выдерживая навалившуюся со всего города тоску. Спокойно завалился спать, не испытывая никаких отрицательных эмоций…

Громкая трель дверного замка прервала столь великолепный сон.

– Три часа ночи, до будильника ещё полтора часа, – недовольно протянул я, поднимаясь с кровати и обматывая своё тело огромным пледом.

– Что… минуту, – сказал я, открыв дверь. Вроде и безумно опытный, а прокалываюсь на мелочах. Совершенно забыл опять укутать разум в непроницаемый кокон, полностью «прочитав» стоящую передо мной женщину.

– Опять? – сочувственно спросила она, заходя внутрь и закрывая за собой дверь.

– Ты стала класть больше сахара в кофе. Смотри аккуратнее, может сказаться на фигуре, – озвучил я её мысль, которая посещала её за несколько часов до прибытия ко мне.

– Опять, получается, исповедалась, – хихикнула она.

– Великолепная шутка для трехсотлетней ведьмы, – покачал я головой, скидывая плед назад на кровать. Надо одеваться и ехать, эти гады решили сыграть по-своему и вызвали меня раньше, чем я планировал.

– Спешить некуда, можно задержаться, – улыбнулась она, явно понимая, что ещё я мог увидеть в её разуме.

– Не сегодня, надо быть в форме, а бешеный заряд эйфории может сбить меня с верного следа, – с некоторым сожалением отказался я.

Насколько же удивительными бывают другие существа. Сидящая передо мной в кресле молодая девушка, которая вторую сотню лет является секретарем в нашем филиале, ничуть не изменилась за все эти годы. Настолько же молода душой, игрива, весела… Интересно, как это у неё получается?

Жаль, что не получится дожить до моего возраста, чтобы узнать этот секрет. Самый крайний предел для ведьм – семь сотен лет.

– Хорошо, тогда я буду следить за тобой и обязательно окажусь тут в следующий раз, – пообещала она.

– Поехали, – молча согласился я, понимая, что выбора у меня нет. Да и ложью будет сказать, что я сам против подобной траты времени.

Первые несколько минут после выхода наружу самые тяжелые. На меня вновь наваливаются все эмоции и мысли, доносящиеся отовсюду.

– Совсем тяжело? – сочувственно произнесла девушка, положив мне руку на плечо. От неё веяло таким сочувствием, что оно легко перебило всё, что пыталось залезть мне в разум.

Женщины – занятные существа. Две сотни с небольшим хвостиком лет назад я приехал к ней, намереваясь прикончить за те проделки и шалости, что она устраивала другим людям. Но, в первый раз полностью её прочитав, у меня не поднялась рука совершить подобное кощунство. И, с тех пор, куда меня нелегкая не отправит, она всюду старалась быть со мной, вполне ясно понимая, что я не могу дать ей то, что она хочет.

– Уже проще, шуруй давай, – легонько подтолкнул её в сторону её транспортного средства, заползая в свою машину.

Проклятое дело, сейчас бы отдыхал от всего, наслаждаясь приятными эмоциями от посетителей курортов на вечно теплых островах. Вместо этого приходится издеваться над самим собой из-за непонятно откуда взявшегося чувства долга…

Невысокая и старая церковь, к которой я в одиночку подъехал, не была моим самым любимым местом. Но, к своему несчастью, на данный момент я единственный, кто способен присутствовать на встрече подобного уровня, обеспечивая безопасность для двух сторон.

– И что на этот раз? – спросил я у бессменного телохранителя пастыря Алексея, который стоял около небольшой парковки.

– Вот это, – ответил он, выпятив наружу несколько разговоров в своей памяти, отлично понимая, что говорить мне что-то вслух не надо.

– Занятно… – протянул я, быстрым и решительным шагом направляясь в здание.

Пусть я и вампир, но я могу зайти в ваш дом без приглашения. Меня не ударит молния, если я ступлю на освященную землю, не начну плавиться, если облить святой водой. Все эти киношные выдумки только забавляют тех, кто в теме.

Мне не повезло, от второй стороны на встречу пришёл пастырь Вениамин, которого я терпеть не мог.

Сомневаюсь, что открою кому-то тайну, если скажу о том, что в современной церкви всё разделено на два лагеря. Те, кто гонится за прибылью постоянно выигрывают у тех, для кого религия – на первом месте. И, к несчастью для меня, те, кто выбиваются на верха в первом отряде, зачастую имеют настолько черную энергетику и ауру, что, поневоле, хочется начать верить в Ад и чертей, которые будут мучать их до скончания веков.

– Давно не виделись, – ухмыльнулся Вениамин, посматривая в мою сторону.

Зубоскаль сколько хочешь. Все твои амулеты и молитвы, которыми ты заранее запасся, надеясь, что они прикроют твои похабные и противные мыслишки, ничуть не помогают, так что я знаю всё и вся.

– Доброе утро, – а вот это уже Алексей.

Забавно, как это могло бы выглядеть для постороннего наблюдателя, способного видеть ауры.

Абсолютно черная клякса стоит напротив белого столба света, между ними – широкое поле серости, которое не позволяет двум противоположностям начать друг с другом сражаться.

Мне абсолютно не интересно вслушиваться в тот разговор между ними, ради которого я тут и оказался. Очередные претензии друг к другу на фоне абсолютно противоположных мнений.

Куда занятнее вместо этого незаметно залезть в голову к тому же Вениамину или к его телохранителям, чтобы выяснить, не проморгал ли я что-то? Вдруг следует нанести срочный визит, связанный с наказанием и воздаянием по заслугам?

Да, стоит, наверное, вспомнить подробнее про нашу организацию и в очередной раз понять, как мы до такого докатились, пока эти двое ещё не в такой кондиции, чтобы бить друг другу морды ладаном.

Раньше… Намного, скажем так, раньше, мы все жили так, как придётся. Собачились друг с другом, не ставили чужие жизни ни в грош, убивали тех, кого нам хотелось по поводу или без. Времена такие были, что поделать?

Все изменилось в конце одиннадцатого века. Мы были безумно заняты грызней друг с другом и совершенно проморгали тот момент, когда католическая церковь умудрилась настолько усилить свои позиции, что с легкостью принялась косить всех, кто хоть как-то отличался от людей, направо и налево.

Сразу это было замаскировано под крестовые походы, потом незаметные и тихие налеты среди ночи. До тех пор, пока в начале тринадцатого века уверовавшие в свои силы католики во всеуслышание не объявили о создании Инквизиции.

Несколько веков мы с переменным успехом резали друг друга, пока не осознали, насколько нас осталось мало. И существ, которые отличаются от людей, и тех просвещенных, которые про нас в курсе.

Не буду скрывать, я был одним из первых инициаторов мирного договора, устав вырезать до седьмого колена всех родственников инквизиторов, которые пытались охотиться на мою тушку.

Добрый десяток лет мы спорили, иногда прерываясь на яростные сражения, в которых, как ни странно, сдерживали сами себя, чтобы окончательно не поставить крест на существовании друг друга.

Итогом стал договор… Нет, неправильно. Итогом стал Договор, который сейчас обязаны исполнять все.

– Я тебе мозги выжгу, если ты сделаешь ещё хоть один шаг вперёд, – честно предупредил я разъяренного Вениамина, который вплотную добрался до разграничительной черты между собой и Алексеем. – И пусть ваш Бог покарает меня, если я буду испытывать хоть какое-то сочувствие и сожаление.

Тот взгляд Вениамина, которым он меня наградил, с легкостью мог прожечь дыру в толстом слое металла. И это я не шучу, этот идиот реально попытался меня поджарить.

– Неужели так сложно понять, что я всегда сдерживаю свои обещания, букашка? Или тебя не учили моему прозвищу в «Темные века»? – Вениамин и моргнуть не успел, как я оказался за его спиной, положив свои руки на плечи нестарого его мужчины.

Попытавшиеся было рвануть ко мне его телохранители разом лишились чувств, тяжело опустившись на землю, а виски жгучего брюнета, вздумавшего шутить со мной, побелели, наполнившись сединой.

– Он ошибся, прости его, Андрей. У нас спокойная беседа, – заверил меня Алексей.

– Я предупредил, – с явным сожалением в голосе, которое доступно всем вокруг, протянул я, убирая руки с чужих плеч и возвращаясь на своё место, вновь погружаясь в чертоги своего разума.

Договор, да… Образовывались два ордена. Церковный и нелюдский, которые обязывались следить друг за другом и не допускать, так сказать, превышения полномочий.

Верно, церковники настолько усердно пытались вырезать нас, что сами пришли в ужас от того, что же наделали их предки, решив ограничить и самих себя в последующем, чтобы опять не возникло что-то подобное.

Подавляющее большинство согласились и подписались кровью под двумя экземплярами Договоров. Те же, кто отказался… Их очень быстро не стало, к чему я тоже не преминул приложить свою руку.

– Мы закончили, – оповестил меня Алексей, после чего мы вдвоем развернулись и пошли в сторону стоянки, оставив Вениамина одного приводить в чувства своих людей.

– Почему вы до сих пор не перебили друг друга? – задал я стандартный вопрос, который спрашиваю каждый раз на протяжении многих веков, наблюдая за подобными спорами.

– Такие, как я, нужны ему. Такие, как он, нужны нам, – получил я ещё один ответ, который вообще никак не приблизил меня к понимаю их логики.

– Однажды кто-то из вас проколется и перейдёт черту. И я вовсе не про ту линию, которая нарисована на полу церкви. Мы оба знаем, кто это будет, понимаем, что последует за этим дальше. Но вы столетиями не даете мне делать мою работу, предоставляя привилегии взамен. Когда-нибудь мне это надоест, – честно предупредил я.

– Семь веков не надоедало. Надеюсь, что это произойдет не в мою смену, – улыбнулся Алексей, подразумевая свою жизнь.

– Кто знает… – философски ответил я, не переставая ощупывать своим вниманием происходящее вокруг. Вдруг мне, наконец-то, повезло, и Вениамин решил поставить снайперов для убийства своего оппонента. Как бы это облегчило мне работу.

Жаль, но нет.

– Удачи, – махнул я рукой в сторону Алексея, который мне реально чем-то импонирует.

– Благослови тебя Бог, – ответил он, отлично понимая, что их Бог ничего не в силах сделать мне.

«Что-то не так», прострелило в моей голове, едва я забрался в автомобиль и нажал на кнопку зажигания…

Не могу понять, что. Я максимально расширил свою область восприятия, но за те мгновения, что прошли после появившейся мысли, ничего обнаружить я так и не сумел.

«Из машины быстро!», отправил я мысль в голову Алексея через несколько секунд, осознавая, что же мне влезло в голову. Открываю дверь, спрыгиваю с сидения, делаю несколько шагов в сторону… И отлетаю на добрый десяток метров от раздавшегося за моей спиной слаженного взрыва трех автомобилей.

– Убью… – моя ухмылка явно не подходила под описание того, кем я стал. Полуобгоревший, в истерзанной от кучи осколков одежде, залитый своей кровью и безумно злой.

– Это не я! Мы не имеем к этому никакого отношения! Прочитай меня, ты же можешь! – удивительно, но Вениамин сам бежал ко мне, понимая, какие мысли могли прийти ко мне в голову. – Мою машину тоже взорвали, я должен был быть в ней! Это не я, слышишь?

– Проверю, – ответил я. Десятки концентрированных толстых щупов вырвались из моей спины, проявляясь даже в реальном мире. Они целиком окутали Вениамина, взламывая все его барьеры, оставляя его совершенно беззащитным передо мной. Теперь я официально могу узнать из первых уст, чем вы занимаетесь, что скрываете. Пожалуйста, сделай так, чтобы ты был виноват, а я в долгу не останусь…

– Ты прав, – с горечью произнес я, делая шаг назад, сворачивая и возвращая назад свою энергию. Он определенно заслуживает смерти, если судить по человеческим законам, но Договор он не нарушал и ничего не знает про эти покушения.

– Проверю телохранителей, – сказал я. На самом деле мне надо было попросить у него разрешения на то, чтобы допросить их. Сделать это очень мягко и нежно, чтобы, не приведи Господь, не нарушить их душевное равновесие, но… Кто-то пытался убить меня! Да и Договор, как бы не пытались его прописывать, истолковать можно по-разному…

– Мусор! – выругался я через несколько минут, откладывая очередного так и не пришедшего в себя охранника. Ни один из них понятия не имел о том, что тут должно было произойти.

«Куда, я не отпускал!», почувствовал я три уходящие в загробный мир души, среди которых был и Алексей.

Как бы не пыжился, но надолго задержать их я никак не мог. Успел лишь просканировать и осознать, что они на сто процентов не знают, кто это устроил. На первом месте в списке их подозрений стоит Вениамин, но его я уже отмел…

– Кто-то явно хочет со мной поиграть. Ну, что ж, это должно быть забавно…

Глава 3

Через несколько часов тут собралась добрая половина нашего отдела, включая и Алису, которую я с утра видел. Именно этим именем она представляется последние полтора века. Все-то стоило съездить В США в конце девятнадцатого века и наткнуться на какую-то детскую книгу. Что там может настолько поразить человека, чтобы сменить данное тебе родителями имя на что-то новое?