Текст книги "Средневековье"

Автор книги: Владислав Карнацевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Интерес представляют рассуждения Стендаля на тему папессы. В своих дневниковых записках «Прогулки по Риму» 26 июня 1828 года он поместил беседу с высокопоставленным римским священником об истории с папессой Иоанной. Стендаль замечает, что «многие современные авторы рассказывают, что после Льва IV в 853 году престол Св. Петра заняла некая женщина, немка по происхождению, которая преемником своим имела Бенедикта III». Высказывая собственное суждение, Стендаль пишет: «То, что существование папессы Иоанны маловероятно, еще не является доводом против него… Существование папессы Иоанны доказывается выдержкой из хроник древнего Кентерберийского монастыря (в Англии)… В хронике (которой я сам не видал) в списке римских пап сразу же после 853 года находятся следующие слова: «В это время скончался Лев IV, годы которого, однако, считаются вплоть до Бенедикта III, потому что в это время папой сделана была женщина».

А после 855 года: «Иоанн. Он не считается, так как это была женщина».

Кентерберийский монастырь поддерживал частые и тесные сношения с Римом; кроме того, доказано с достаточной степенью точности, что выписанные мною строки были занесены в список в ту самую эпоху, когда была составлена хроника».

Обосновывая мысль о достоверности пребывания на папском престоле женщины и опровергая тех, кто считает эту историю маловероятной, Стендаль замечает: «В продолжение IX и X веков Рим волновала борьба партий и беспорядок был полный. Но папы были нисколько не хуже, чем современные им государи. Агапит II был избран папой, когда ему еще не было восемнадцати лет от роду (946). Бенедикт IX вступил на престол в десятилетнем возрасте, а Иоанн XII – в семнадцатилетнем. Сам кардинал Бароний, официальный историк римской курии, признает это. Ведь нет большой разницы между лицом восемнадцатилетнего юноши и лицом какой-нибудь женщины с характером решительным и смелым, какой нужно было иметь для того, чтобы добиваться папского престола. В наши дни, несмотря на неизбежную в военной жизни интимность, многие женщины, переодевшись солдатами, заслужили крестик Почетного легиона, и к тому же в эпоху Наполеона».

В 1866 году греческий писатель-сатирик Эммануил Роидис снова пробудил интерес к этому сюжету, написав роман «Женщина-папа». Он не сомневался в том, что эта женщина существовала в действительности, хотя сам писал, что своей задачей видел не подробное описание ее жизни, а отображение нравов эпохи. Уже 4 апреля 1866 года синод греческой православной церкви издал специальную энциклику о «Женщине-папе», в которой обвинил автора «в нечестивом высмеивании догматов, таинств священных обрядов, нравов и обычаев православной церкви, в оскорблении добрых нравов непристойнейшими описаниями и рассказами». На этом основании синод отлучил от церкви этот роман и предал его анафеме как антихристианский и безнравственный. Впрочем, книга все равно приобрела популярность. Она же, вероятно, является и первоисточником целого ряда современных легенд о жизни папессы, которые кочуют из издания в издание. Вероятно, греческий писатель и не подозревал, что выдуманные им подробности, которые он перемешал с фантазиями средневековых летописцев, перестанут от них отличаться.

Как о вполне достоверном факте писал о папессе известный антиклерикал французский публицист Лео Таксиль в своей книге «Священный вертеп», опубликованной в 1885 году. Таксиль хорошо знал церковные документы своего времени.

Найдены наброски драмы о папессе и в черновиках Пушкина, относящихся к 1833 году. Писал о ней и Бертольд Брехт. Автор недавно увидевшего свет романа «Папесса Иоанна» Донна Кросс убеждена, что Ватикан имел возможность искусственно убрать из истории реально существовавшую фигуру. «Дыма без огня не бывает, – говорит писательница, – такое количество хронистов не могло ошибаться». Донна Кросс пишет, что «сугубо мужская атмосфера в католической церкви» – сравнительно недавнее изобретение клириков. В X же веке всеми уважаемые проповедницы и миссионерши, влиятельные аббатисы, наделенные едва ли не епископскими полномочиями, являлись живым свидетельством того, что отношение к женщине в церкви было другим. Истории о женщинах святых, которые переодевались в мужское платье, могли быть примерами для впечатлительной и талантливой девочки Агнессы. Автор бестселлера недоумевает, почему «фальсификаторы из Ватикана» так старались скрыть факт нахождения на папском престоле женщины. «Я не вижу никакого противоречия между моей верой в Бога и моей верой в историчность папессы Иоанны».

Донне Кросс вторят и сами католики, правда, доказывающие, что существование папы в юбке – миф. «Даже если бы это и было правдой, это никоим образом не нарушало бы законов церкви. Просто такой папа не должен считаться папой», – пишут они. Исходя из такой точки зрения, они еще более убеждаются в том, что у церковных историков, ведших официальные хроники папства, не было никаких причин вымарывать из документов имя Иоанны Англикус.

Любопытно, что не ранее 1933 года вышло в свет официальное польское католическое издание «Деяния пап». В нем приведен перечень всех реальных и предполагаемых римских пап, начиная с апостола Петра, и дается краткое описание их жизни и деятельности. После имени Льва IV (847–855) в книге сделано примечание: «Здесь в некоторых старых списках включена папесса Иоанна». Авторы издания опровергают версию о ее существовании, но нам интересно то, что они сами говорят об упоминании этой фигуры в каких-то старых книгах, которыми они пользовались.

Кроме традиционных анекдотов о любовных приключениях «понтифика в юбке» выявляются и откровенно фантастические подробности. В Национальной библиотеке Монпелье хранятся апокрифические «Дневники снов», приписываемые папессе и представляющие собой написанный туманным языком сборник видений. Члены международного фан-клуба папессы Иоанны занимаются расшифровкой ее снов. Они утверждают, что она предвидела появление автомобилей, надувной мебели, шариковых ручек и электрических розеток.

Есть и еще одно свидетельство интереса, который питала публика к личности Иоанны. Папесса стала одной из карт в главной колоде гадальных карт Таро. Карта изображает сидящую женщину, увенчанную тиарой, испускающей лунное сияние. Папесса в Таро олицетворяет божественную мудрость. Она одновременно и богиня, и мать, и защитница, и наставница. Это соответствует одному из двух образов папессы Иоанны, созданному легендами. Если один из них – распутница, осквернившая и опозорившая папский престол, то другой – умница, красавица и сильный человек – идеал эпохи гуманизма.

* * *

Как резонно замечает Э. Роидис, с первых же лет христианства не было недостатка в женщинах, удалявшихся из набожного рвения в мужские религиозные общежития под рясой монахов. По крайней мере, так утверждали церковные авторы. Св. Фекла повсюду сопровождала апостола Павла в мужском одеянии. Маргарита Пелагийская сбежала с брачного ложа в мужской монастырь, где была переименована в Пелагина. Евгения, дочь александрийского эпарха (градоначальника), долгое время жила среди монахов и наконец была выбрана игуменом монастыря. Многие годы она слыла за мужчину, пока, будучи обвиненной в изнасиловании девушки, не показала свою женскую грудь как неоспоримое доказательство своей невиновности.

Никифор Каллист сообщил об «удивительной женщине Феодоре», которая ночью отдалась любовнику, убедившему ее, что Всевышний не видит в темноте. Поняв всю глубину своего падения, она удалилась в мужской монастырь, но и там не нашла покоя. Какая-то девица влюбилась в безбородого монаха – естественно, без взаимности. Тогда из мести она отдалась другому, а когда забеременела, указала, как на отца, на Феодору. Последняя предпочла быть изгнанной из монастыря и взять на себя опеку над ребенком, нежели открыть тайну своей рясы.

Существует несколько версий того, откуда появилась легенда о папессе. Одна из них гласит, что информация была сфабрикована и пущена в ход на рубеже X–XI веков хитроумными византийцами. В этот момент идеологическая борьба между Восточной и Западной христианскими церквями входила в ту стадию, которая привела к окончательному расколу в середине XI века. И та и другая стороны использовали весь арсенал ругательств и проклятий в адрес противников, осуждали основополагающие принципы организации и теологии друг друга. Одним из догматов Западной церкви было положение о непогрешимости Папы Римского. Естественно, было бы очень соблазнительно уличить папство в таком эпизоде, как нахождение на троне «наместника Бога на земле» женщины – существа греховного по средневековым религиозным понятиям, по определению своему.

Любопытно, что в старинной Салернской хронике, появившейся в конце X века, пересказываются слухи о том, что женщина была однажды избрана как раз на Константинопольский патриарший престол. Неизвестный автор хроники, снабдивший свою рукопись многочисленными баснями и анекдотами, писал: «В Константинополе был однажды патриарх, который держал при себе племянницу, переодетую в евнуха. Умирая, патриарх предложил своего евнуха себе в преемники, и таким образом племянница была возвышена и правила около полутора лет. Господь решил отомстить за такое кощунство, и на Константинополь была наслана моровая язва». Действительно, получение сана влиятельными евнухами в Византии было темой постоянных насмешек со стороны «латинян». Шутили, что скоро греки начнут одевать рясу и на женщин. На Салернскую историю ссылался и папа Лев IX в одном из своих писем к византийскому императору Михаилу Керулярию в середине XI века. «Мы не хотим верить, – писал он, – той сказке, которая всеми повторяется, будто бы в Константинопольской церкви, в которой вопреки канонам Никейского собора евнухи получают посвящение, будто бы в той же церкви была однажды возведена на престол женщина». Так что противники могли пользоваться одинаковыми методами для очернения друг друга. Однако, как замечает российский исследователь Василий Бильбасов, папа Лев не мог бы написать такого, если бы знал о существовании подобной легенды в отношении собственной кафедры.

Версии о том, что легенда придумана византийцами, естественно, поддерживалась католическими историками в Средние века. Так, кардинал Бароний указывал на одно из писем патриарха Фотия римскому папе, в котором грек называл Иоанна VIII «мужеподобным». Это было не более чем оскорбление, но оно может служить свидетельством того, что византийцы действительно могли запустить такую «утку». Очень важно, что оскорблен был именно Иоанн VIII – папа, носивший то самое имя и номер, которые приписываются папессе. Впрочем, на страницы византийских хроник легенда о папессе попала лишь в середине XV столетия – незадолго до падения Константинополя под ударом Османской империи, – то есть намного позже, чем рассказ об Иоанне стал популярен в Западной Европе.

Легенда могла появиться и по другой причине, не в связи с кознями коварных греков, а в связи с прискорбной ситуацией, в которой в свое время оказался престол Св. Петра. Мы уже говорили, что нет никаких сомнений в том, что в IX–X веках Рим не был местом всеобщего благочестия, причем папы не отставали от своих сограждан. Бароний пишет: «Избрание архиереев не совершалось более духовенством и даже обходилось без его согласия; церковные уставы были в полном пренебрежении, папские указы топтались ногами, всякие традиции и торжественные обряды при водворении главы церкви были отменены, и от прежнего церемониала не осталось и следа; все ворочало ненасытное властолюбие с помощью мирских кулаков». Целибат для попадавших на церковную кафедру аристократов был не более чем словом, мертвым термином. Источник гласит: «Всякий знает места, где развратничают священники; всякий знает имена их любовниц; все видят, как слуги носят к ним записочки и подарки; все слышат громкий полупьяный смех; невозможно скрыть беременность женщин, невозможно заглушить крик новорожденных».

Зачастую при избрании применялось насилие, и нередко враждующие партии возводили одновременно двух пап, каждый из которых, сопровождаемый вооруженной толпой, оспаривал свое право на Святой престол камнями и дубинами. Искалеченного побежденного запирали в тюрьму или бросали в Тибр. Тот же Бароний восклицает: «Иисус Христос спал глубоким сном во время той страшной бури!». Немудрено, что именно в это время поместили сочинители легенды – будь-то конкретный автор или сам народ – такой курьезный случай, как избрание женщины на папство.

После смерти недолго правившего Бенедикта III папой в 858 году стал Николай I – несомненно, один из выдающихся понтификов. Он был ярким выразителем идеи папской теократии и энергично принялся за укрепление своей власти. Николай не допускал вмешательства извне в дела церкви и не останавливался перед тем, что даже королям угрожал суровыми мерами. Успехи этого папы объяснялись, в частности, слабостью преемников Карла Великого. Лотаря II, брата императора, он принудил развестись со своей второй женой. Вступил Николай I в острую борьбу и с церковными магнатами, и с византийской церковью. Согласно историческим исследованиям, именно он первым стал носить не колпак, а папскую корону. (Тиара в более современном виде появилась лишь в начале XIV века.) Для обоснования властных претензий средневекового папства был использован так называемый Лжеисидоров сборник (декреталии) – собрание большей частью подложных папских писем и документов.

Пытались отстоять свой суверенитет и преемники Николая I. В частности, уже «настоящий» Иоанн VIII, пришедший к власти в 872 году. Пользуясь слабостью современных ему светских правителей, Иоанн заявлял самые широкие притязания на их права, что, однако, мало облегчало его фактическое положение. На соборе в Равенне (877 г.) он провозгласил неподсудность низшего духовенства светской юрисдикции.

Императоры были бессильны отразить набеги арабов на Италию, и папа был вынужден деньгами покупать мир у арабских правителей. Желая найти помощь в борьбе против арабов, а также сохранить под своей властью Болгарию, Иоанн VIII старался привлечь на свою сторону императора Василия, признал патриарха Фотия, отлученного его предшественником, и послал своих легатов на собор в Константинополь. Когда надежды Иоанна не осуществились, он снова отлучил Фотия и отверг соборные постановления.

Историки расходятся в оценке личности и деятельности Иоанна VIII. Некоторые считают его одним из самых великих пап IX века. Другие характеризуют его как человека чересчур жестокого, властолюбивого и непостоянного. Третьи полагают, что Иоанн был слабовольным человеком, вероятно, принимая византийскую и оппозиционную католическую пропаганду того времени (ту самую, в которой «слабый» папа сравнивается с женщиной) за чистую монету. Действительно, некоторые поступки этого понтифика заставляли задуматься над тем, насколько он тверд в борьбе за дело римской церкви. Кроме того, что он согласился признать патриарха Фотия, были и другие неоднозначные, с точки зрения консервативно настроенных кардиналов и епископов, акции.

За год или два до начала понтификата Иоанна его предшественник Адриан II назначил архиепископом Моравии знаменитого миссионера Мефодия. Тот к неудовольствию немецких князей избрал славянский язык в качестве богослужебного. В 871 году Мефодия схватили и бросили в тюрьму. Иоанн же повелел освободить миссионера и доставить в Рим для рассмотрения его дела. Убедившись в ортодоксальности Мефодия, папа не только восстановил его в должности, но и разрешил вести службу на языке местных жителей. Однако следует признать, что это, как и переговоры с византийцами, болгарами и англичанами, лишь свидетельствовало о том, что папа был достаточно гибок и использовал все методы, чтобы переманить на свою сторону прихожан на окраинах Европы.

Если уж говорить о слабости, то следует обратить внимание на то, что Иоанн VIII так и не смог справиться с алчущей власти и денег итальянской аристократией. Ключевые посты в римской церкви находились в руках преступной знати, связанной круговой порукой. Среди коррумпированных чиновников были казнокрады Григорий и Стефан, убийца и неверный супруг Георгий Авентинский. С ними водил дружбу Формоз, кардинал Порта, конкурент Иоанна на последних выборах. Эта клика пользовалась покровительством императора Людовика II. После его смерти все они бежали из Рима, прихватив с собой многочисленные церковные сокровища. Воспользовавшись поражением императорской партии, поднял голову Ламберто, герцог Сполето. Действуя якобы в интересах Карломана, претендента на императорскую корону, он стал нападать на папские владения. В 878 году Ламберто захватил Рим и вынудил Иоанна бежать во Францию.

Иоанн постоянно искал поддержки у императоров. Сначала он всецело поддерживал Людовика II. Однако после смерти Людовика в 875 году папа короновал императором не его сына Карла Толстого, а французского короля Карла Лысого. Новоиспеченный император после долгих уговоров направил армию против сарацин, но экспедиция потерпела неудачу. В 877 году Карл Лысый умер. Папа хотел видеть императором Бозо Прованского, но тот не выказал желания сотрудничать с ним. Отклонив притязания Карломана, Иоанн короновал императорским венцом сначала Людовика

Косноязычного, а потом, через два года, Карла Толстого, который впоследствии на короткое время объединил под своей властью почти все владения Карла Великого. Однако Карл Толстый не оказал понтифику никакой помощи. Едва он покинул Рим после коронации, оппозиция снова подняла голову.

Закончилась деятельность этого первосвятителя плачевно: ему дали яд, а затем раскроили череп молотком (882 г.) Это был, вероятно, первый случай убийства папы, положивший начало длинной веренице подобных преступлений.

Сейчас среди ученых наиболее популярна версия о том, что легенда о папессе отражает события, происходившие в Риме в первой половине X века – период, который иногда принято называть временем порнократии в Вечном городе.

С конца IX века и вплоть до середины X века (с 882 по 963 год) римский престол занимали 24 папы, которых историография католической церкви обобщенно назвала «плохими папами». Империя распалась, практически прекратив свое существование. В Италии вновь возник политический вакуум. Византия уже не могла, а создаваемые новые феодальные государства еще не могли вовлечь папство в сферу своего влияния и в обмен на это защитить его. Но если прежде при таком вакууме папство укреплялось, то теперь это привело к его упадку. Заметно укрепились местные феодальные силы, в первую очередь аристократические партии Сполето и Тосканы, расположенных по соседству с Римом. Они захватывали папские владения и в соответствии со своими партийными интересами избирали или смещали, возвышали или убивали пап. Итальянское королевство не могло обеспечить защиту папства, ибо итальянские короли в Павии обладали не большей властью, чем герцоги и маркграфы. Они приезжали в окруженный со всех сторон врагами Рим только для того, чтобы короноваться в императоры и тем самым возвыситься над своими соперниками. Церковная дисциплина ослабла, папский двор стал местом распутства, убийств и интриг, а церковный – предметом купли-продажи. Светская власть пап, становившаяся все более номинальной, ограничилась лишь двумя римскими провинциями. Общий разброд усилился также в связи с тем, что в первой половине X века в Северной Италии появились мадьяры, совершавшие набеги на римские города. В конце века южные районы стали подвергаться нападениям норманнов. В IX–X веках Италия представляла собой самую раздробленную в политическом отношении страну на континенте.

Первая половина X века в Риме характеризовалась той самой порнократией, о которой было упомянуто выше. Властители Италии с помощью родственных связей старались стабилизировать и упрочить свое положение. Наилучшим средством для этого оказались видные члены семей по женской линии. В их орбиту вовлекались и папы, не способные устоять перед особами противоположного пола. В первой половине X века жаждущие власти аристократки из некоторых римских семей сажали своих фаворитов на папский престол. Женщины эти отличались крайней неразборчивостью в средствах и откровенным пренебрежением нормами морали.

В начале X века в Риме особенно большую роль играла знатная семья Теофилактов. Глава семьи занимал пост командующего военными силами государства, а также верховного комиссара Равенны. Он считался консулом и сенатором, принимал активное участие в выборах папы и, наконец, возвел на папский престол под именем Сергия III (904–911) своего друга. Сергий начал свою деятельность с того, что приказал задушить своих предшественников – Льва V и Христофора, насильственно свергнутых с папского престола и заключенных в тюрьму. Официально убийство было совершено «из жалости к обоим бывшим папам», ибо «моментальная смерть менее страшна, чем долгое пожизненное заключение».

Сергий открыто жил с дочерью Теофилакта и своей двоюродной сестрой Марозией, которая родила от него сына. Об этом сожительстве говорит даже официальное жизнеописание пап «Liber pontificalis». Марозия, как и ее мать – Теодора Старшая, и сестра – Теодора Младшая, активно влияла на политику государства, плела интриги, вела распутный образ жизни. Они сажали на папский престол своих друзей, любовников, родственников. Так, после Сергия III папами последовательно становились любовники Марозии – сперва Анастасий (апрель 911 – июнь 913 года), затем Ланд он (июль 913 – февраль 914 года).

После этого за дело взялась мать Марозии Теодора Старшая, которая сделала папой Иоанном X (914–928) архиепископа Равеннского, больше интересовавшегося делами военными, чем церковными, и совершавшего походы против сарацин, пока его подруга управляла государством и церковью. Марозия же после смерти Сергия III вышла замуж сначала за сполетского маркграфа Альбериха, а затем за тосканского – Гвидо. Его Марозия противопоставила королю Гуго Прованскому, на которого пытался сделать ставку папа Иоанн X (любовник матери Марозии). Обладая огромными земельными владениями и денежным состоянием, она приняла беспрецендентные для женщины титулы патриция и сенатора, вся полнота власти в Риме перешла в ее руки.

Ставшего на ее пути Иоанна X Марозия устранила, организовав в Риме бунт. Свержение Иоанна X сопровождалось шумными проявлениями народного возмущения в адрес папы и восторга в адрес «смелой герцогини». Соратник погибшего понтифика – его брат Петр, который при Иоанне X стоял во главе городских военных сил, бежал из Рима и обратился за помощью к мадьярам. С их помощью он прорвался к Латеранскому дворцу, но погиб на глазах своего брата. Сам Иоанн вскоре был задушен в тюрьме.

Та же участь, что и Иоанна X, постигла и двух следующих понтификов. Марозия организовала убийства правившего всего полгода Льва VI (май 928 – декабрь 928 года) и Стефана VII (928–931). После этого она смогла осуществить свой давний замысел, возведя в феврале 931 года на папский престол своего двадцатипятилетнего сына от Сергия III – Иоанна XI.

Затем Марозия вознамерилась возложить на себя императорскую корону. Ее муж – Гвидо Тосканский, умер, и она подыскала себе нового жениха. Им стал тот самый король Италии Гуго Прованский, с которым она ранее боролась. Он тоже был не против жениться на Марозии, видя в этом браке возможность укрепить свою власть в Италии и за ее пределами (посредством влияния на папство). Положение осложнялось тем, что церковные каноны запрещали Марозии выходить замуж за Гуго – ведь он был старшим молочным братом ее предыдущего мужа. Чтобы обойти эту проблему, король Италии объявил, что его братья – бывший маркграф Тосканский Гвидо и нынешний – Ламберто, – не являются законными детьми его матери от ее второго мужа, а всего-навсего подкидыши.

Второе осложнение с намечающимся браком заключалось в том, что Гуго уже был женат. Однако его супруга Альда подозрительно вовремя скончалась, и теперь ничто не мешало королю Италии и хозяйке Рима обвенчаться. В марте 932 года Гуго торжественно въехал в Рим, оставив свои войска за стенами города, и в замке Святого Ангела была отпразднована пышная свадьба. Марозия стала королевой Италии, и дело шло к коронации императорской короной. Она уже вынашивала планы выдать свою дочь замуж за византийского наследного принца.

Но этому не суждено было сбыться. Гуго и его свита навлекли на себя ненависть римлян своей заносчивостью и жестокостью. Быстро испортились отношения итальянского короля и с сыном Марозии от первого брака – Альберихом. Мать заставила его прислуживать своему новому мужу в качестве пажа. Хронисты рассказывают, что однажды, когда Гуго мыл руки, Альберих неловко пролил воду. Отчим рассвирепел и ударил его по лицу. Молодой человек бросился на улицы Рима, поднял народ, колокола забили в набат, и толпа, схватив оружие, ринулась на замок Святого Ангела. Произошло это в том же 932 году.

Гуго, армия которого находились вне Рима, ночью тайком бежал из замка, добрался до своих войск и вернулся в Павию, потеряв и Марозию, и Рим, но сохранив жизнь.

Марозия умерла в тюрьме, и дата ее кончины неизвестна. Не только Иоанн XI, но и ряд других понтификов, были ее наследниками: Иоанн XII, Бенедикт VIII, Иоанн XIX, Бенедикт IX.

Альберих захватил власть в Риме, получив должность префекта, титул «главы и сенатора всех римлян», фактически став диктатором в Папском государстве. Гуго еще трижды собирал войска и шел с ними на Рим, но каждый раз это заканчивалось неудачей – Альберих крепко держал власть в своих руках. Вскоре после переворота он решил выпустить Иоанна XI, но на протяжении последующих двадцати лет назначаемые Альберихом папы не могли ни в политическом, ни в общественном аспектах проявить свою волю. Правда, диктатор не ограничивал их церковно-административный полномочия. Таким образом он оформил своеобразное двоевластие. Впрочем, выборов пап Альберих не допускал, и все четыре понтифика, сменившиеся при нем, открыто им назначались.

Первым ставленником Альбериха стал папа Лев VII. Римский диктатор не возражал против стремления понтифика реформировать монастырскую организацию, повысить ее значение в Италии, Франции и Германии. Поощрял он и политику Льва в отношении ведьм и прорицателей. После смерти Льва VII в 939 году Альберих поставил папой Стефана VIII, которого ему настоятельно рекомендовал всесильный германский король, будущий император Оттон I. Как утверждают источники, это был первый поистине благочестивый и способный человек на папском престоле за несколько десятилетий. Он был настолько тверд в своем стремлении делать то, что необходимо именно церкви, что попал в опалу у Альбериха. Последний бросил понтифика в темницу, а после его смерти в 942 году была устроена расправа над останками папы. Следующий глава церкви Марин II (он же Мартин III) хотя и стремился продолжить реформы, ничего не делал, не получив предварительного согласия своего патрона. При нем была начата широкая кампания за «превращение Рима в моральную столицу мира».

Марин II умер своей смертью в мае 946 года, и ему наследовал (опять же, с подачи Альбериха) Агапий II. Влияние Альбериха постепенно снижалось. Папа позволял себе вести достаточно самостоятельную политику внутри церкви и даже вступил в секретные переговоры с Оттоном I за спиной того, кто привел его к понтификату. Архиепископу Майнцскому (главе духовенства Германии) Агапий дал довольно широкие полномочия по руководству делами клира в этой стране. Впрочем, и он не посмел открыто выступить против Альбериха и даже не возразил против завещания последнего, которое касалось кандидатуры преемника Агапия на папском престоле. В соответствии с этим завещанием, после смерти последнего ставленника Альбериха (самого Агапия) папой был избран его родной сын, едва достигший восемнадцати лет, Октавиан, который правил под именем Иоанна XII (955–963). Так Альберих объединил в руках сына церковную и светскую власть в государстве.

Молодой Иоанн XII, получивший в свои руки огромные полномочия, оказался не менее порочен, чем его бабка. Латеранский дворец, по свидетельствам современников, он превратил в публичный дом. Он пил за здоровье Сатаны и рукоположил в епископы любимого коня. Жители Рима жаловались императору Оттону I, что женщины боятся посещать храм Святых Апостолов, зная, скольких римлянок обесчестил там понтифик. Между прочим, пока папа развлекался, делами государства занималась его влиятельная любовница – Райнерия, которую также часто называют Иоанной Райнерией. Последняя, в свою очередь, должна была считаться с мнением своей тетки Стефании. Эти женщины превратили Иоанна XII в марионетку в своих руках.

В это время крупные землевладельцы опять подняли голову, избавившись от террора со стороны волевого и жестокого Альбериха. Иоанну пришлось искать защиты от римских аристократов у возвысившегося германского короля Оттона, победителя мадьяров и объединителя государства. Оттон с большим войском огнем и мечом прошелся по Северной Италии и вошел в Рим, где 2 февраля 962 года был торжественно коронован Иоанном XII в качестве «императора Августа». Так началась история Священной Римской империи, с монархами которой боролись многие преемники Иоанна XII на папском троне.

Многие историки убеждены, что легенда о папессе Иоанне появилась как отражение событий эпохи владычества женщин из семьи Теофилактов. Как мы видим, действительно – около тридцати лет папство находилось в женских руках. Вероятно, оттуда же и берет начало негативная характеристика папессы Иоанны как аморальной женщины. Многочисленное повторение имени Иоанн у пап в X веке еще более укрепляет исследователей в этой гипотезе возникновения легенды о папессе. Авентинус видел в ней сатиру на Иоанна IX (898–900), Блондель – на сына Марозии Иоанна XI, Панвинио – на ее внука Иоанна XII.

Есть и другие мнения о прототипе папессы. Так, Лев Алациус связывал ее персону с некой пророчицей Теотой, осужденной в 847 году синодом Майнца. Лейбниц полагал, что речь идет о реально существовавшей авантюристке Иоанне Агликус, которая прибыла в Рим, выдавая себя за епископа, но быстро была разоблачена. А. Буре вспоминает о знаменитой пророчице Хильдегарде фон Бинген, жившей в XII веке, полагая, что возбуждение, вызванное личностью этой загадочной женщины, могло найти отражение в легендах о папессе. В начале XVII века Пиктет писал, что Иоанной звали незаконную супругу Льва IV, которая оказывала большое влияние на мужа и некоторое время фактически (а не формально) правила после его смерти. Что же касается легенд, представляющих папессу отрицательным персонажем, то Буре высказывает предположение, что толчком к их появлению могло быть недовольство римлянами папой Адрианом IV, руководившим церковью в середине XII века. Николас Брейкспир (так этого папу звали в миру) – единственный англичанин на папском престоле. Он был ревностным сторонником папской теократии и с помощью ненавидимого итальянцами Фридриха Барбароссы вел борьбу с республиканским движением в Риме.