Текст книги "Пристально всматриваясь в бесконечность"

Автор книги: Владислав Картавцев

Сказка – ложь, да в ней – намек

 
Что-то давит, душит, сокрушает.
Не дает мне жить,
И не дает вздохнуть.
 
 
Не дает мне
Полной грудью насладиться
Свежим воздухом
Безбрежной синевы.
 

Трудно жить в большом городе. Особенно, в очень большом. Но многим нравится. А многие, наоборот, устают. Город подавляет, город безлик и равнодушен. Город невозможно «покорить», зато можно с легкостью в нем затеряться.

Город наполнен эгрегором. Кипящей «человеческой массой». Давящей «массой» уверенных в своей уникальности существ, объединенных в одном городе. Здесь хозяин – человек. В городе много всего. Много театров, музеев, киноконцертных залов, стадионов, станций метро. Город наполнен силой. Силой человеческого присутствия, заполняющей пустоту города.

Человек не терпит конкуренции и вытеснил почти все другие силы из ареала своего обитания. Вернее так – силы должны смириться с тем, что приходится делить ранее обжитые ими пространства с человеком. Силы живут по-разному. Но многие – очень долго. Но город, жаден до жертв. И силы – не исключение. И некоторые из них покидают город. И уходят.

Туда, где они могут править. Где нет давления человека. Куда он не может или не хочет вторгаться. Или просто не знает. Или не умеет. Пока.

Силы уходят в горы и в пустыни. Силы живут на открытых пространствах, в тундре, в степях, в саваннах и на арктических просторах. И если в городе нас защищает наш эгрегор, на который мы всегда можем опереться, то там, где правят силы, у нас такой возможности нет. Силы открытых пространств сильнее нас. Они оберегают свое жилище, и «подвинуть», и заставить их уйти может только сравнимая по силе объединенная «человеческая масса».

«Человеческая масса» наших малочисленных предков была небольшой и обладала небольшой силой. «Давление» человека на окружающее пространство было мало, и на бескрайних «пустых» просторах неограниченно властвовали силы. Их проявления были доступны человеку, свободному от давления незнания себе подобных. Люди доподлинно знали, что они – не одни, и понимали, что нужно видеть, уметь дружить и договариваться с силами.

По мере развития цивилизации и накопления «человеческой массы», энергия взаимодействия людей все более и более переключалась на кооперацию друг с другом, с себе подобными. Объединенная энергия людей стала способной перекраивать и покорять пространства и постепенно «переделать» мир под себя. Силы перестали играть значительную роль в жизни городского населения. На первое место вышел сам человек. Человек сам себя сделал центром мироздания, и только его интересы и возможности стали «главенствующими» для него на нашей планете.

Постепенно жизнь в лоне цивилизации и в окружении себе подобных притупила способность человека воспринимать силы, тем более что сталкивался он с ними все меньше и меньше. Силы стали не нужны, они больше не играли главенствующую роль, а технический прогресс смог объяснить все и без них. О силах забыли. Силы перешли в «разряд мракобесия и шарлатанства». Человек перестал чувствовать необходимость изучать силы и взаимодействовать с силами, но не перестал время от времени сталкиваться с ними и с их проявлениями. И когда он сталкивается, обычно, он оказывается к этому не готов.

Но это – уже совсем другая сказка.

Выпускной экзамен

Как-то раз ребенок вышел из школы и с радостью сообщил, что участвует в проекте по написанию экологической сказки. Был такой городской конкурс. Участвовать предлагалось и родителям. Конечно, глупо ожидать от ребенка восьми лет, что он сможет самостоятельно написать сказку, как минимум, не сильно корявую, да еще и по теме «экология». Так что пришлось родителям попотеть, но ребенок тоже принимал активное участие. Поучаствовал всеми силами с учетом возможностей в его возрасте.

Получилась «экологическая сказка». Короткая, но, кстати, неплохая. Вот я тогда и подумал, если бы я сейчас сам учился в школе, и мне бы предложили написать какую-нибудь сказку, как сейчас принято говорить, основанную на реальных событиях, что бы я написал? А на выбор предложили бы четыре варианта, как раньше в школах на выпускном экзамене:

1. «О чем ты думаешь, скажи!»

2. «А думаешь ли ты о чем-нибудь?»

3. «Ты – это то, что ты думаешь!»

4. Свободная тема о думах.

Конечно, я бы выбрал свободу, ведь есть в ней что-то притягательное.

Сочинение ученика 10А класса Картавцева Владислава

Сказка «Думы борозда»

 
Думать должен ты везде!
Думать должен ты всегда!
Думать должен о делах!
 
 
Думать – делать!
Думать – жить!
С думой должен ты дружить!
 
 
Думай здесь и думай там!
Думай, потому что так!
 
 
Думай, мозг, и развивайся!
Планы строй, изведывай!
И тебя использую
Потом себе на пользу я!
 

Представьте себе мозг обезьяны. Представили? А вот наш мозг – не такой. Он, как бы так сказать, более человечный. Недаром, как говорил великий Ленин, мозги не пропьешь, но разве что только с помощью хорошего армянского.

Наш мозг должен анализировать, думать и мечтать. Он мозг – он должен. Обязан служить на благо. Так же, как и сердце должно гонять кровь, как и легкие должны обогащать нас кислородом. Каждый орган выполняет свою функцию. В том числе и печенка и даже не побоюсь этого слова, гиппократ. Простите, т. е. гипофиз.

И мозг выполняет свою функцию – присматривает за телом и еще думает иногда.

Так вот, думы у мозга есть, и они – думы – создают некое концентрированное поле – буду называть его условно «полем мысли», а основная ярко выраженная направленность дум создает настройку. Настройка – фиксация на неком явлении или объекте, настройка прорезает в «полях мысли» некие условные «бороздки», куда впоследствии, как по накатанной, идут думы. Чем больше думаешь о каком-то событии или явлении, тем «глубже» бороздка, и тем легче «в нее» снова попасть. Сначала она неглубокая и слабо выраженная, потом некоторым образом «размывается» по краям путем привнесения в нее дополнительных внешних атрибутов и связей с другой какой-нибудь объективной или субъективной информацией. Она «размывается», но площадь ее возрастает, благодаря переходу на другие события и увязки с другими событиями, постепенно образуя заметный достаточно большой участок в «полях мысли». Вот эта тема – «поле гороха», вот эта – «кукурузы», вот эта – «сахарного тростника». А вот эта – «озимые».

Таким образом участками с различными сельскохозяйственными культурами постепенно заполняются все доступные земельные угодья колхоза «Мозг и его владения». Кроме тех, конечно, что уже задействованы в управлении «телесной и физиологической пашней». И каждый участок – стереотип восприятия и интерпретации того или иного явления или переживания.

Пока мозг растет и развивается, его сельскохозяйственные угодья растут вместе с ним, и поэтому он способен вбирать в себя все новые и новые участки с новыми культурами и расширять уже существующие. Но рост мозга не бесконечен, и сформировав довольно обширное поле, мозг теряет возможность так же легко наращивать дополнительное пространство и вынужден теперь уже в основном оперировать и действовать только в том, что он уже имеет. Некоторое время рост площади земель, подконтрольных колхозу, все еще продолжается, но расширение ассортимента произведенной продукции происходит не так быстро и уже зачастую путем замены одной культуры или ее значительной части на другую.

Земельные участки с различными культурами связаны между собой системой водоснабжения, которая может быть определена, как концентрация внимания. С помощью внимания мозг перенаправляет водные ресурсы на определенный квадрат, насыщает его водой и переходит к другому квадрату, а на первом некоторое время все растет и колосится, и зеленеют стебли подсолнечника или моркови, как результат интенсивного орошения.

Колхоз имеет в своем распоряжении систему орошения, которая использует ограниченное количество воды. Он может одновременно обильно поливать маленькое количество участков или скудно – большое. С увеличением количества земельных участков на каждый участок попадает все меньше воды, а некоторые из них страдают от засухи, и культуры там погибают. Однако это не значит, что культура исчезает совсем – корни остаются, и участок непригоден для засева новыми культурами из-за присутствия корней старых. И ботвы.

Фу, устал. Тяжело все-таки писать сочинение, особенно на свободную тему о мозге. Нейроны там всякие, капилляры. Но продолжу.

Представьте себе, что в распоряжении мозга есть 100 земельных участков. Он активно использует 97. Три участка ему уже не нужны. Если бы он смог их полностью выкорчевать, то три темы, которые его уже не интересуют, в итоге трансформировались бы в три новые темы. Однако 1/3 часть каждого ненужного участка уже образует информационный код всего организма и самого мозга, и выкорчевать остатки нет никакой возможности. В лучшем случае, если мы сможем освободиться от всего ненужного, мы из трех старых участков получим только два, а каждая треть старых участков уже стала нашей неотделимой сущностью. Но это в лучшем случае – если мы можем использовать пересмотр – т. е. практики по механическому освобождению нас и нашего мозга от наших же ненужных воспоминаний. Без них же можно надеяться только на то, что участки сами по себе зарастут бурьяном и выпадут из поля нашего внимания, перестав нас беспокоить. Но в результате площадь новой свободной земли будет сильно снижена – может быть, из трех участков мы получим только одни, а вероятно, и того ниже – из-за того, что не скосили бурьян наверху.

Как итог: в результате пересмотра из трех отработанных участков можно получить два новых, без пересмотра – гораздо меньше. Поэтому накопление новых знаний и нового восприятия без пересмотра сильно затруднено или вообще невозможно – нет места, куда новое можно было бы поместить.

Чтобы сформировать в себе возможность усваивать что-то новое, мы должны во-первых снять потребность в постоянном пережевывании старых «информационных полей» и перенаправить внутренний диалог на новое. Уже только одно это, даже без пересмотра, значительно ослабит концентрацию внимания на каких-то старых событиях и приведет к частичному забыванию этих событий и формированию за счет освободившихся части земель нового кластера бороздок, наполненных уже совсем другой информацией и совсем другим намерением. И если его постоянно пополнять новым, через какое-то время значительная часть нашего внутреннего информационного поля качественно поменяется, в определенной степени оно станет более сжатым, но более концентрированным.

А если подключить пересмотр, с помощью которого мы можем снимать целые пласты кодированной информации со старых никому не нужных событий, наша способность к обучению, т. е. способность усваивать новую информацию, станет такой же, ну или почти такой же, как в детстве.

Пересмотром и переносом внимания мы можем добиться значительного расширения объема наших знаний и способности нашего восприятия.

Засим, сочинение заканчиваю. Сочинял и записывал Картавцев Владислав. В прошлом ученик 10А класса средней общеобразовательной школы.

Пища для ума

Если бы меня спросили кратко и емко обрисовать мое отношение к какому-нибудь физическому явлению, или человеку, или окружающей меня действительности вообще, или к тому или иному событию в частности, то, пожалуй, я бы сначала попросил отсрочки. Не потому, что я не имею своего мнения или, например, боюсь или не решаюсь его высказывать, но потому, что стал гораздо осторожнее в суждениях. С возрастом мы все становимся осторожнее и гораздо менее категоричными – горячность и безапелляционность суждений свойственны же, в основном, молодым.

Это называется жизненным опытом. Жизненный опыт приходит по мере расходования самой жизни. Возьмем, например, два соединяющихся посредством капельницы сосуда. Сначала сосуд сверху полон, и из него жидкость начинает поступать в нижний, уменьшая остаток жизни в верхнем сосуде и увеличивая опыт в нижнем. Жидкость в верхнем сосуде одинакова для всех – она абстрактна и включает в себя все возможные варианты. Она уже наполнила верхний сосуд, и должна быть израсходована.

Жидкость в нижнем сосуде, на первый взгляд, различна для каждого. Для одного – слава, богатство, почет, уважение, для другого – телесные страдания, нищета и душевные муки. Вопрос – почему сначала одинаковая для всех жидкость превратилась в итоге в разную?

Ответ достаточно прост, но он совсем не такой, как можно было бы ожидать. А заключается он в том, что жидкость в любом нижнем сосуде ничем не отличается от других и является именно той субстанцией, которая и должна была образоваться в процессе перехода жизни в жизненный опыт. Просто эта жидкость предназначена не для наших «вкусовых рецепторов», но для других. Возьмите себя – Вы можете отличить по вкусу одну рисинку от другой, одно гречишное зернышко от другого, одну каплю чая от другой? Понятно, что не можете. Хотя, если бы Вы сами были зерном риса и попытались бы сравнить свою прожитую жизнь с жизнью другого рисового зерна, Вы нашли бы миллион отличий.

Но Вам не интересно наслаждаться рисовыми зернами по отдельности, Вы зачерпываете вилкой сразу несколько десятков или сотен рисовых зернышек и отправляете их себе в рот. Рис для Вас – всего лишь еда. Приятный вкус, и еще из него можно варить и плов, и каши.

Но Вы ведь человек, а не какая-нибудь там приправа! Конечно, нет. Или все-таки да? А, может, есть некто, кто и занимается тем, что сознательно выращивает нас, как рассаду, потом сознательно выкорчевывает и употребляет в пищу. Конечно, не наше физическое тело, но наш жизненный опыт. Который, в отличие от материальной оболочки, не имеет физической компоненты, является абстрактным и может быть поглощен другой абстрактной субстанцией, только гораздо большей, чем мы.

Как Вам оказаться перчиком на грядке или, например, томатом, картошечкой, зеленым горошком, Чиполлино, на крайний случай? Не хочется? Не переживайте – то, что он – вкусный торт «Наполеон», человек понимает только, когда приходит время умирать. Смерть наносит свой последний удар, материальная оболочка спадает, и неутомимые сборщики сельскохозяйственной продукции доставляют выращенное и созревшее зернышко непосредственно к барскому столу господина, который и поедает крупицу, только что бывшую носителем жизни. Крупица сделала свое дело – выросла, созрела, наполнилась соком жизненного опыта до краев – пришло время сбора урожая!

Как Вы думаете, сколько таких крупиц одновременно попадает на стол хозяину и одновременно им поглощается? Миллионы. И что, Вы до сих пор уверены, что именно Вы избранный, именно Вы должны быть особенным, иметь такой первозданный и уникальный вкус, чтобы для Вас было сделано исключение и предоставлены какие-то особенные условия для роста и созревания? Вы что, заранее проплатили своё место на грядке?

Вероятно, нет. И ваша уверенность в своей уникальности весьма завышена и совсем необоснованна. Жизненный опыт каждого из нас – не более чем пища для существа могучего и абстрактного, настоящего хозяина нашего мира, который и формирует нас, но только не по своему образу и подобию, но для своих нужд. Но который дает нам шанс в течение жизни приобрести свой особенный вкус, отличный от других, который даст нам возможность попытаться избежать участи кетчупа.

Или горчицы.

Или мяса трески.

Или китайской груши.

Или Белого Сухого Мозельского.

Письмо

Иногда мне хочется написать кому-нибудь письмо. По-старинке. На бумаге. Взять ручку, разложить перед собой чистые листы, приготовить конверт с заранее купленной и наклеенной маркой.

Минутку подумать и начать, как-нибудь оригинально: «Здравствуйте, мои дорогие!», или: «Здравствуй, любимая!», или, например: «Здравствуйте вам всем, не забыли ли вы все меня еще пока?»

И писать-писать-писать. Подробно рассказывая, как живу, с кем дружу и с кем работаю, что недавно прочитал, и какие свежие мысли появились – о жизни и, вообще, о галактике, например. О вселенной, будь она неладна – ведь, как известно без моей непрерывной заботы о ней она никак не сможет обойтись. Поэтому отнимает слишком много времени.

И, исписав пачку листов, чинно свернуть, вложить в конверт, заклеить и разборчивым почерком вписать индекс, адрес получателя и отправителя. Потом отнести на почту и кинуть в почтовый ящик. А потом ждать пару-тройку недель или месяц-полтора ответа, если он, конечно, будет. Ведь часто бывает, что ответа нет.

Ах, как часто мы не дожидаемся ответа! Хотя, вроде, старались, делали все, что нужно. И, вроде, не такие уж мы плохие и, вроде, достаточно модные и не отсталые, не сирые и не убогие, не «грузим» других и не ждем, чтобы нам помогали. Не просим денег в долг, а часто сами готовы помочь. Но вокруг нас лишь только короткие и длинные гудки телефонной трубки и пустота в почтовом ящике. Но ящик-то нужен – куда ж еще класть квитанции на оплату?

Вокруг всех нас так не хватает теплоты и человеческого участия. Все заняты своим, и часто кажется, что один лишь только ты видишь, насколько все кругом одиноки, несмотря на кажущееся обилие друзей-подружек-знакомых, которые, случись что, готовы прибежать-помочь-поучаствовать. Вот только жизнь – это, слава богу, не часто «случись что», а в основном размеренное и плавное течение. Рутина.

Рутина бытия и рутина времяпрепровождения, а редкие яркие моменты – это действительно редкие и яркие моменты. Все продается, все покупается. Все доступно и, следовательно, не нужно.

И манит только тайна. Человек подавлен безысходностью своего существования. Он должен иметь цель, но часто она обманчива. Человек не ищет цели в абстрактном, он ищет в материальном – друзья, слава, деньги. Без абстрактной цели человек замыкается в себе, на своем мирке и окружении и начинает считать, что он непременно должен всеми силами участвовать в происходящем вокруг балагане, приплясывая под дудки сильных мира сего и неведомых кукловодов. Он и сам стремится стать сильным мира, но, как только это происходит, впереди него начинает маячить лишь только его конец – бессмысленный и беспощадный. Бессмысленный – с точки зрения человека (ведь, он так много еще мог сделать хорошего в этом мире!), а беспощадный – по факту.

Без наличия абстрактной цели любой путь бессмыслен, ибо в его конце – потеря всего, что было достигнуто в результате этого пути.

Без наличия абстрактной цели жизнь заканчивается всегда одинаково – и для шейхов, и для крестьян. Все уходят в небытие, и, в лучшем случае, остаются только в памяти людской – но что им самим от этого? Их уже нет, и больше не будет никогда.

Они растратили свою жизнь на дела и заботы, на окружающих, детей, родственников, на страну, на науку. Они жили «полной» жизнью, но единственное, что они не сделали – это не соизволили позаботиться о самом себе. Может, боялись или ленились, или не хватало сил? Это абсолютно неважно. Всех ждет один и тот же конец – уход в небытие, и не существует юридической службы и высокооплачиваемых адвокатов, которые помогут его избежать.

Поэтому мне иногда хочется написать кому-нибудь письмо. И спросить, а стоило ли это все потраченной на него жизни?

Жил-был человек. Любил кого-то, а кто-то любил его. У него была работа, но она ему не нравилась. Зато у него было хобби. Он строил песочные города на песке. И пытался охранять их от дождя. И страшно расстраивался, когда очередной ливень смывал песочные замки, или малыши утром делали из них куличики. Со временем он поумнел и стал строить города только на своей земле – за забором и под навесом. Так они дольше сохранялись, и расстраивало лишь одно – их почти никто не видел. Но города были отличные, и тогда он начал снимать их на видеокамеру, фотографировал и выкладывал изображения «В контакте». У него появилось много друзей, а с некоторыми он даже переписывался. Он был страшно горд и начал строить еще более красивые и замысловатые башни, крепостные стены и замки. Он участвовал в выставках и получил грамоту ЦК ВЦСПС. Но вдруг он заболел. И никто не смог ему помочь. И последней мыслью его было: «Как это несправедливо так рано забирать такого большого художника, как я!»

И ответом ему стал пронзительный хохот бесконечности.

Часть третья
Больше мистики – хорошей и разной

У каждого «мистика» своя. У меня своя, а у того, кто верит в «зеленых человечков» – своя. И говорить ему, что их не существует, бессмысленно и бесполезно. Их не существует в том виде, в каком он их себе представляет – но он все равно будет с упорством вам доказывать, что вы ошибаетесь. Он в них верит, и эта его вера трансформировалась в своеобразное знание, она подкреплена энергиями, несущими в себе соответствующие настройки на соответствующие силы, и дает ему смысл существования и ощущение, что «он не одинок во вселенной». Он прав. Среди нас одиноких нет. На скрытом для большинства из нас уровне восприятия мы все зависимы, осознаем мы это или не осознаем. Если осознаем – ничего не мешает нам учиться, если же нет – тогда мы просто пункт базирования чуждых нам энергий, а заодно и сочный бутерброд, от которого кто-то периодически откусывает внушительные кусочки. Так что, хочешь или нет – а от «мистики» не деться никуда.