Текст книги "GODские игры (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Вячик снова расхохотался.

Я налил себе ещё виски. Отличная штука. Если потягивать его не спеша, крохотными глотками, то можно долго поддерживать в себе состояния легкого, веселого опьянения. Периодически мы хохотали. Особенно, когда я рассказывал, как уволился.

Хороший был вечер. Давно так не сидел.

Я даже не заметил, как за окном стемнело. Мне пришла в голову идея.

– Слушай, подожди секунду. Эксперимент! Нужна полная темнота!

Полной темноты мне удалось добиться, не только задернув шторы и выключив все лампы, но и заперевшись с Вячиком в ванне. Не обращая внимания на его похабные предположения, для чего мне это надо. В темноте ко мне быстро вернулось уже почти привычное ночное зрение. Я повернулся к Вячику. Тот на ощупь пытался отпить из стакана, смешно вытягивая губы трубочкой.

– Ты что, не видишь ничего? – удивился я, и поднес руку к его лицу. Он никак не среагировал. Похлопал глазами и ответил:

– Нет, вообще ничего. Даже нет разницы, глаза закрыты или нет.

– Странно, – удивился я. – А у меня ночное зрение включилось. Как там… Там, где ты лев. У меня оно сразу появилось, после первого раза.

Вячик уставился на меня слепым взглядом. Я увидел, как на его лице отражается тревога.

– Значит, Серый, дело точно в тебе.

– Тихо, замри, – сказал я и взял ел его за плечо. – Не дергайся, это моя рука. Пошли на выход.

– Что? Что такое? – еще сильнее заволновался он.

– Кенни. Прямо за твоей спиной, – ответил я, сам не спуская глаз с сгущающейся темноты.

Вячик взвизгнул, выпрыгнул из ванны, по дороге буквально забросив меня на стиральную машинку и чуть не выбив пузом дверь. Открыв дверь и вывалившись в слабоосвещенный коридор, он обернулся и как ковбой револьвер, выхватил смартфон. Включил фонарик и направил его внутрь ванной комнаты. Сходства с ковбоем добавлял стакан с виски в его руке. Собственно, на этом сходство и исчерпывалось. Вячик отхлебнул виски и хрипло сказал:

– Ну давай, вылазь на свет. Хочу посмотреть на тебя, Кенни.

В яркий луч света высунулась когтистая, проволочная лапа. И, против моего ожидания не развеялась.

– Убери, ему все равно больно, – попросил я.

Вячик направил фонарик себе под ноги. И отошел в комнату, где тусклым красным светом горело изображение дров в электрическом камине. И уже там выключил телефон. И сказал:

– Ладно. Сука. Хера ли делать. Пусть заходит. Жрать он хочет?

– Никогда не откажется, но ему это не сильно надо, – сказал я, прислушавшись к своим ощущениям. – Обойдется.

– Откуда он здесь? – спросил Вячик.

– Походу через вентиляцию с крыши пролез. Протек, точнее.

– А на крыше он откуда? Они же света боятся! – все никак не мог успокоиться Вячик. Может, это потому, что Кенни начал вылезать из ванны. Он вполне сформировался и был куда крупнее чем в первый раз, когда я его увидел. Выглядел он капец зловеще. Я поторопился занять место между ним и Вячиком. Я успокаивающе поднял руку по направлению к Кенни. Тот, царапая когтями по ламинат подошел ближе. И сложился рядом со мной темной кучей.

– Я же говорил, я его ночью у холодильника на работе застукал. Там свет от фонарей с окна был.

– Ультрафиолет. Он как вампир, только солнечного света боится. Не искусственного, – Вячик тяжело вздохнул, отпустил штору, которую видимо готовился распахнуть, если что пойдет не так. На подрагивающих ногах подошел поближе и плюхнулся в кресло у камина. Я тоже присел. Подальше, на диван. Кенни переполз ко мне.

– Я аж протрезвел, – обиженно сказал Вячик, не отрывая взгляда от Кенни.

– Я тоже, – сказал я. – Он, кстати, к тебе не агрессивен. Вообще.

– А вообще он агрессивен? – поднял брови Вячик. В конце фразы его голос сорвался и дал петуха.

– Обычно нет, только если мне угрожает опасность, – осторожно ответил я. Должны же у меня остаться хоть какие-то секреты. – Но тебя он вообще не воспринимает как чужого. При чужых он бы не показался.

– Он летать умеет? – вдруг спросил Вячик. – Как он сюда добрался с твоей хаты?!

– Не знаю, – ответил я.

– Подожди тут минуту, – Вячеслав решительно выпил остатки виски, встал и ушел. Впрочем, вернулся он довольно быстро. С большим туристическим чемоданом на колесиках. С твердым пластиковым кожухом. Раскрыл его и сказал. – Пусть сюда лезет. И вы Серж, извольте облачаться. Дело у меня для вас есть. Обоих.

Глава 12. Темные дворы

– И рухнул мир напополам, бежит разлом… Чо-та, чо-та, чо-та там.. Осла с бобром! – напевал Вячеслав, бодро шагая впереди меня. Если бы мне надо было пытать Гитлера, но при этом нельзя было к нему прикасаться, я бы попросил Вячика ему спеть. Вячеслав не то, чтобы перевирал мелодию. Перевирал он слова. Мелодию он цинично и жестоко извращал, убивая всю гармонию и превращая в чистый, отталкивающий хаос, противный всему обладающему способностью слышать.

– Вячик! – не выдержал я. Очень хотелось крикнуть “заткнись”, но не хотелось лишний раз обижать человека на ровном месте. – Не тяни интригу, Агата Кристи! Что ты там задумал учудить? Я сейчас домой пойду!

– Не сможешь. Ты только что сравнил меня с легендарной рок-группой. А я даже такт не начал отбивать. Добавим ритма, – Вячик неуклюже задёргался и начал хлопать себя по бедру. – Пица залепила турбину самолета, ту-ду-ту-ту... Блин, надо было пожрать нормально перед выходом. О, у меня шавуха же есть, которую я для тебя купил.

Он притормозил и начал копаться в рюкзаке.

– Я сравнил тебя с английской старушкой. Из-за склонности лить воду в тексте, вместо того чтобы перейти к делу. Ну еще ты похоже поешь и двигаешься, – Вячик протянул мне измятый кулек. Видимо, с шавухой. Опознать в этом комке конкретный вид фастфуда я затруднялся. – Нет, спасибо.

– Ну и ладно, сам съем. Сережа, но не на улице же мне тебе всё рассказывать? Сейчас. Ща только пивасик возьмем, в падик сядем, и я тебе все выложу. С прибором... – продолжал куражиться Вячик. Стоп. Пиво, падик... Что?

– Эм… – сказал я. “Эммм…” подумалось в моей голове. Ну не самое обычное времяпрепровождение в нашей компании, пиво в падиках пить. К тому же, на улице уже было темно. И холодно. Вячик почуял, что я действительно готов развернуться и пойти домой, прочь от его странных идей. Он остановился. Обернулся. Положил руку мне на плечо. И проникновенно сказал.

– Траст ми. Ай эм сисадмин! – и зашагал вперед, вполне уверенный, что этого достаточно. Самое странное, что он оказался прав. Я побрел за ним.

– Нет, это ты доверься мне. Это я же инженер. В оригинале было траст ми, айм инженер! – пробухтел я недовольно.

Впрочем, бухтел я ему в спину и негромко. Все же умеет он тянуть интригу, подлец.

Минут через десять, когда мы действительно купили пиво, все же мы, к счастью, не пошли в подъезд. Уселись на самодельную лавочку во дворе. Это был еще советский двор, лампочки над подъездами едва разгоняли густые тени заросшего старыми деревьями тесного пространства. Лавочка, зажатая с одной стороны глухой, без окон, стороной советской пятиэтажки, а с другой домиком подстанции, была дополнительно укрыта кустами и гаражами. Само по себе местечко было темное и не просматриваемое. Зато изнутри можно было видеть почти все подходы.

Вячик достал две банки пива, открыл, поставил на лавочку. полюбовался, поправил. Потом достал пластиковую бутылочку алоэ вера с клюквой. Это он себе. Мне досталась банка кваса. Мы выпили. Вячик показал на виднеющуюся через один дом бетонную коробку.

– "Падик", это подъезд, Вячеслав, – сказал я.

– Да? – отозвался он, с набитым ртом. Он лихорадочно дожевывал шаурму. – Ладно, тогда потусим на флете.

– Флет, это квартира. Вячеслав, вы вообще не в теме сеттинга реальной жизни, не так ли? А еще вы омерзительно обляпались, – я начал раздражаться. Давно заметил, что всегда начинаю на Вы говорить, когда злюсь. Не знаю почему.

– Да сейчас, сейчас! – замахал руками Вячик. И в самом деле, он запихал остатки еды в рот, капая себе на брюки, и проглотил... Однажды я видел в документалке, как змея яйцо глотает. Вот точно с таким же движением она проталкивала его в глотку. Только у Вячика ещё и звуковое сопровождение было. Такое "йыыыыы".

– Жесть какая. Серьезно, Вячик, это худшее что я видел за последнюю неделю. А ты ведь соревнуешься с гигантскими пауками... – продолжал я его травить, пока он размахивал руками, запивал своим алоэ ком в горле и пытался отдышаться, хлопая заслезившимися глазами.

– И это только начало нашего вечера. Дальше будет только хуже, Сергей. отвернись от меня, поскольку моя красота делает этот мир терпимым и посмотри на это новое здание городской администрации. Просто омерзительно. Оскорбление эстетического вкуса и архитектуры. Позови Кенни, пусть он тоже посмотрит, – сказал Вячик все еще пытаясь отдышаться. – Ему нужно повышать свою страхолюдность. Пусть учится у великих.

На самом деле здание было вполне обычным. Архитекторы соорудили функциональную коробку, дизайнеры обшили её алюкобондом нейтрального, безжизненного цвета. Выглядит сносно. Безлико, скучно, убого, депрессивно... Но сносно. Поэтому я не проникся и начал раздражаться.

– Может ты уже объяснишь, за каким хером мы тут торчим? – Эта фраза у меня получилась злее, чем я планировал. Просто мне пришлось волочь за собой чемодан. Кенни в него не полез, несмотря на все мои пантомимы. Это не обескуражило Вячика, он просто сказал, что надо взять с собой пустой чемодан. Сам по себе он был не тяжелым, но большим и неудобным. И, почему-то, розовым. Вячик отказался мне помогать по предлогом того, что у него и так с собой большой и тяжелый рюкзак. И сейчас я запоздало понял, что это все могло быть напрасно.

– Есть у меня одна семейная история, – сказал Вячеслав тем самым бархатным голосом сказочника, которым вводил игроков в мир. Это меня заставило замолчать прислушаться внимательно. Видимо, уже на автомате. Захотелось даже взять в руку карандаш, чтобы записать важные для сюжета момента. Вячик, шумно прочистил горло и продолжил. – У меня есть тетя. Прекрасная была женщина, но сейчас не об этом. Моя тетя работала уборщицей в мэрии одного подмосковного района. Однажды, она убирала кабинет одного из замов… Два раза "одного сказал". Постоянно у меня повторы слов. Зато я почти избавился от слов-паразитов, заметил?

– Не отвлекайся! – сказал я. Вячик старался работать над подачей материала, но основная его проблема что он иногда был нудным. Поэтому иногда его приходилось мягко подталкивать, чтобы он не терял нить повествования.

– Да, хорошо. Этот зам... Я уже не помню, по чему. Может, даже не не зам, а замзама. Не суть. В общем, моя тетя по вечерам убирала кабинеты рядовых сотрудников. Но однажды пришлось подменить заболевшую уборщицу верхнего этажа. Там где были кабинеты высокого начальства. И вот, заходит она в очередной кабинет. И что она там делает? Ну, протирает она, значит, пыль. Моет пол. И натыкается на заныканный между письменным столом и подоконником, штабель денег. Просто пачки. Сложенные прямо на полу, как кирпичи. Хотя, кирпичи же на поддоне складывают? В общем, куча бабла. Пачки рассохлись от того, что рядом батарея. Страшные такие, пыльные. Моя тетя сдуру их взяла и протерла. А потом перепугалась страшно. Там же в одной пачке, больше чем она за год зарабатывает. Короче, суть в том, что она дождалась хозяина кабинета, чтобы сказать о деньгах. И сказать, что ничего не брала, пусть он сам проверит. Он очень удивился, когда она показала ему деньги. – Вячик отпил своей водички. Помолчал. И продолжил, с нервным смехом: – Он про них забыл.

– Ага. Я понял, – перехватил я инициативу разговора. А то Вячик, похоже, настроился на долгий монолог. Поэтому я сразу перешел к сути. – Ты хочешь отправить Кенни обшмонать администрацию на предмет толстых, пыльных, забытых пачек денег?

– Ну вот. Теперь, когда ты вслух таким тоном сказал, это уже не кажется такой классной идеей, – обиженно надул щеки Вячик. – Да ладно, давай попробуем, раз уж мы здесь. И тебе все равно надо исследовать пределы своих возможностей. Зови Кенни. Узнаем, сможет он вообще до тебя тут добраться, или нет.

Кенни смог. Я очень плохо его чувствовал, поэтому не мог с уверенностью сказать, как именно он пересекал освещенные пространства. Перед нами он появился, спустившись со здания прямо по стене, как паук.

– Блин, мы тут сидим, как три тополя на плющихе. Надо было найти местечко потемнее, – запоздало заволновался Вячик. Но уже было поздно. Я отошел в сторону, к клубящейся темноте в кустах и постарался донести до Кенни мысль о деньгах. Через минуту он сорвался с места.

– Ну всё, теперь остается только ждать, – довольно сказал наблюдавший за моим сеансом гипноза Вячеслав.

– Не уверен, – неуверенно сказал я. – Не факт, что он понял такие сложные концепции.. Деньги… Но побежал он вроде туда, куда надо…

– Тебе нужно учиться делегировать! Доверять подчиненным! Ставишь задачу и пусть твой демон удивит тебя своей изобретательностью! – нравоучительно сказал Вячеслав и протянул мне мой квас. – Ну, за успех!

Мы чокнулись и выпили.

Следующие минут двадцать прошли в относительной тишине. Я попросил мне не мешать и сосредоточился на ощущениях от Кенни. Вячеслав старался не отсвечивать и залип в телефон. Иногда он забывался и начинал говорить вслух всякую чепуху.

– Ого, в этом году рекордные продажи люксовых вещей. Серёжа, запомни мои слова, этот 2016 год будет самым плохим, за все время! Мы на пороге процветания. Мы, наконец, выбрались из кризиса и теперь нас ждет долгое, поступательное развитие…

– Кто мы? – недовольно пробурчал я.

– Мы, в смысле страна, – он удивленно посмотрел на меня.

– Говори за себя, – хмыкнул я. – И за тех, кому бала некуда девать.

– Слушай, ты не прав. Чем больше богатых, тем меньше бедных. К тому же, вокруг каждого человека с деньгами... Короче, деньги просачиваются вниз, – заволновался Вячеслав. не знал, что его волнует экономика. Впрочем, мы же с ним никогда не говорили на отвлеченные темы.

– Тссс, – зашипел я на него. И застыл с лицом акустика на подводной лодке Я не только “прислушивался” к Кенни, но и пытался как-то его направить и помочь. Кажется, это у меня не получалось. На самом деле я только слабо ощущал его присутствие "примерно в той стороне". Я точно мог его отозвать в любую секунду. И на этом, в общем, все. У меня как будто была с собой тревожная кнопка, подающая сигнал опасности, однако на более тонкие взаимодействия приходилось тратить время и массу усилий. И я прямо сейчас учился использовать эту странную связь между мной и сотканным из теней сверхъестественным созданием.

– Извини, извини, – поднимал руки Вячик и снова замолкал. Но потом, когда проходило минут пять, он снова начинал говорить:

– Слушай, тут петиция есть, за то чтобы ДиКаприо дали Оскар. Я подписал! Нет, реально же, это не справедливо, что у него нет Оскара! Я те ссылку ща кину…

– Тсссс!

– Извини, извини…

– Стоп… Да, похоже оно… – понял я.

Через десять минут я сидел у приоткрытого чемодана и светил зажигалкой внутрь. Внутри чемодана лежал пакет с деньгами. Самый дешевый пакет, прозрачная одноразовая "маечка". Внутри пачек семь, аккуратно разрезанной и красиво раскрашенной зеленоватой бумаги с цифрой сто и знаком доллара. На вид – самые настоящие деньги.

Вячик аж светился от самодовольства. Его прямо распирало, но он держался и пытался не испортить момент своим “Я же говорил”.

– Просто не могу поверить, – наконец сказал я.

– Что на нас деньги с неба падают? Держись меня и не такое будет, – не выдержал Вячик

Технически, он был прав. Кенни перебрался тенями к дому, у которого мы сидели. Потом по стене спустился к нам поближе и скинул пакетик с высоты второго этажа. Тут же вернувшись обратно. Он еще не успел обыскать всё здание. Мешок с деньгами упал перед нами ровно в тот момент, когда недалеко шла женщина с ребенком. Я тут же расстегнул чемодан, Вячик ловко подхватил баблишко и закинул его внутрь чемодана. Женщина обернулась, когда я уже застегивал чемодан. Она посмотрела на нас с подозрением, но скорее всего ничего не заметила. Рассмотреть и посчитать добычу мы постеснялись при свидетелях. Сидели с каменными лицами, дожидаясь, пока рядом не будет прохожих. Но они как назло вдруг прямо потоком пошли. А ждать было почти физически больно. Поэтому я сейчас залез башкой в чемодан и нервно ощупывал купюры. Наконец, достал одну пачку. Закрыл чемодан. Пробежался подушечками пальцев по стопке купюр. Выдернул одну из середины и дал Вячику. Тот посмотрел купюру на свет, послюнявил пальцы и потер стошку баксов между подушечками с видом опытного фальшивомонетчика.

– Настоящие, – заключил он. И спрятал стошку себе в карман. – Шухер, кто-то идет. Прямо к нам.

И действительно, в отдалении появилась фигура. Как я уже говорил, мы сидели в укромном уголке. С одной стороны, нас прикрывала стена дома, с другой здание электрощитовой и несколько гаражей. При этом, сам двор неплохо просматривался. Прохожие проходили по дорожке туда-сюда довольно часто, но эта фигура свернула и двинулась к нам. Подошедший съежился от холода в своей легкой черной курточке. Он был в спортивных штанах и остроносых туфлях. Лицо было обычное, человеческое. Только с таким выражением... Привычной настороженности и оценки… Словно всегда, когда этому парнишке хотелось поесть, ему приходилось для этого сначала своровать вилку у случайного человека рядом.

– Доброго вам вечера, – подошедший шмыгнул носом. – Извините за беспокойство. Не будет ли у вас сигареток угоститься?

– Мы не курим, – отозвался Вячик и добродушно улыбнулся. Парень посмотрел на него как-то… С осторожным презрением… А потом скользнул взглядом по зажигалке в моих руках. Потом по моему лицу. И отвел взгляд.

– А что вы тут сидите? Это обычно местных пацанов место, – сказал он в сторону.

– Сейчас уйдем, – жизнерадостно сказал Вячеслав – А хочешь пиво? Вот, возьми мое, я еще даже отпить не успел!

С этими словами Вячеслав встал и вручил свою банку пива парнишке. Тот машинально схватил пиво. С подозрением присмотрелся к банке, потом заглянул в глаза Вячику. Тот выдержал взгляд и сказал, по-прежнему улыбаясь:

– У нас тут дела с другом. Мы сейчас закончим и уйдем. Ты не против? – и Вячеслав выжидательно уставился на парня. Тот посмотрел на него. На меня. Вячик не сводил с него взгляда. Наконец тот допер, что это вежливое "отвали". Сказал что-то среднее между “ладно” и “пидары”, но не агрессивно. И пошел в ту же сторону, откуда пришел.

Вячик поправил очки, победно посмотрел на меня. Поднял указательный палец к небу, поучительным тоном объявил:

– Доброжелательность в общении помогает избежать множества конфликтов! Но не всех, – после чего он снял свой рюкзак, достал оттуда баллончик со слезоточивым газом. Задумчиво повертел в руках и отдал мне. А себе в карман куртки положил четырехствольный травматический пистолет.

– Кенни возвращается, – доложил я.

В этот раз улов был поскромнее. Небольшой кожаный портфельчик всего с тремя тоненькими пачками долларов. При этом очень тяжелый. Возможно, из-за массивных бронзовых пряжек. Кенни поленился лезть ниже третьего и скинул портфельчик на середине стены. Зато, почти нам под ноги.

– Спасибо, Кенни! – громко сказал Вячеслав. И уже тише, добавил. – Серега, пока прячь целиком, но вообще-то надо бы портфельчик выкинуть. Приметный. Сто пудов сам по себе тысяч пятьдесят стоит.

Я согласно кивнул и закинул портфель в чемодан. Благо, оптимистичный по жизни Вячеслав выбрал чемодан, в который труп можно спрятать. И даже не все конечности придется отпиливать.

Следующие минут десять мы провели в азартном молчании.

– Слушай, надо на рыбалку сходить. Попробовать. Я кажется начинаю понимать, в чем там прикол. Рально, увлекательно. – задумчиво проговорил Вячеслав.

– Клюнуло! – перебил я его. – Ух, что-то большое!

Глава 13. Дары тьмы

Я смотрел на дар тьмы, упавший с неба. Выглядело он как обычная картонная коробка с пачками офисной бумаги форматом А4. Я точно таких же, за время работы полгазельки перетаскал. Правда, не за один раз, а в несколько приемов. Приходила раз в месяц главбух и говорила мерзким голосом молодящейся старушки:

– Мальчики, кто тут молодой и сильный? Помогите канцтовары разгрузить! Ну, давайте, вы же мужчины!

Ну ты же молодой и сильный. И, как мальчик, идешь. Радует, что я не один такой. Грузчиками работали все мужчины, кроме шефа и ГИПа. Пачки бумаги тяжелые, да еще и переть на третий этаж. Работа реально трудная. Если бы я так деньги зарабатывал, я бы умер уже. Или спился, как вариант. Потом сидишь за компом, мокрый и загнанный, ручки дрожат. В общем, знакомая расцветка этой коробки, вызывала во мне глухое раздражение. И подозрительность. От обычной коробки с бумагой эта отличалась только тем, что была вся перемотана желтым канцелярским скотчем. Когда Кенни скинул эту фигню к нам прямо с крыши, я решил, что Кенни ошибся и принес тупо бумагу. О чем с досадой и сообщил Вячеславу. Тот подумал. И ответил:

– Нет. Тогда бы Кенни нам с каждого принтера листочки тащил.

Я подобрал очень кстати валяющийся рядом осколок бутылки. Длинный, удобный. Взрезал им скотч как канцелярским ножом и открыл коробку. Она была доверху забита рублями. Плотно. Я залип. Вячик открыл чемодан, молча забрал коробку у меня из-под носа и положил в чемодан. С кряхтением и матерком. Тяжелая. Закрыл чемодан. Подтащил его поближе к лавочке. Мы уселись рядом с чемоданом.

– Наверно, можно домой идти, – задумчиво сказал Вячик. Снял очки, протер. И спохватился. – А где Кенни?

– За следующей пошел, – объяснил я.

– А… – кивнул Вячик. – Тогда подождем.

Он достал телефон, что-то погуглил в нем. Сказал:

– В интернете пишут, в такую коробку миллион долларов влазит.

– Это какими купюрами? – спросил я.

– Не знаю. – Он снова заглянул в телефон. Ответил, после долгой паузы. – Скорее всего, стодолларовыми.

– Сто пачек по сто купюр в пачке, – прикинул я. – А в этой рублевые. И пятитысячные. Если десять тысяч купюр... Пятьдесят миллионов рублей, вроде, получается…

– Да не может быть… – выдохнул Вячик.

– Ну да. Не может. Пятитысячная больше форматом, их должно меньше влезть, – согласился я.

– Да я не об этом… Хотя, я сам не знаю, о чем я… Капец, какая она тяжелая! У меня аж рука заболела, – Вячик заметно разволновался. И начал вращать туловищем и разминать руки. Прям спортсмен.

– Килограмм десять должно быть. Ну, девять, – согласился я. – Спину надо беречь.

Мы помолчали.

– Что-то жуть, как курить хочется. Странно, – сказал наконец Вячеслав.

– Ты ж не куришь? – удивился я. – И не курил никогда.

– Да. Вот я и говорю, странно, – согласился Вячик.

В следующий рейс Кенни приволок сразу две коробки. Одна упала на асфальт, и здорово помялась. Но, благодаря скотчу, не раскрылась. Я, уже с опытом, быстро открыл чемодан. Вячеслав, смешно отклячивая зад, закинул в него коробки. Мне по прежнему не отпускали подозрения, поэтому я снова нашел осколок стекла, и взрезал скотч. Это опять были деньги. Как Кенни сквозь картон, видит, кстати? Как он вообще, кстати, видит? Глаз то у него нет. Почему я прямо сейчас об этом задумался. Мимо прошла семья с двумя детьми. Мы, явно с подозрительной поспешностью захлопнули чемодан, сминая раскрытые крышки коробок.

– Валить надо, – сказал бледный как свежепобеленный потолок Вячеслав, после того как прохожие, весело переговариваясь, прошли мимо. Кажется, на нас они даже не посмотрели.

– Последний рейс и отзову Кенни, – отрезал я. Раз уж начали, надо заканчивать. К тому же, в чемодане все еще оставалось много места. Коробки три точно влезут.

Вячеслав схватил мою открытую банку пива и жадно её ополовинил. Протянул мне. Я не стал отказываться. Но сделал всего пару глотков. Не следует в такой важный момент себе мозги затуманивать. Вкуса пива я даже не почувствовал. Зато то, как дрожат руки, заметил. После пива стало немного полегче.

В этот раз мы ждали Кенни невыносимо долго. Я не думаю, что он сильно задержался. Просто нам так показалось. Ведь для нас время тянулось очень уж медленно. Есть забавная иллюстрация теории относительности – время течет с разной скоростью, в зависимости от того, с какой стороны двери туалета вы находитесь. Ха. Попробовали вы сидеть в старом, темном районе среди пятиэтажек и ждать падающих с неба коробок с деньгами. При том, что у вас уже с собой полчемодана денег. Вот тут время растягивается как презерватив под струей воды из крана. С подспудным ощущением, что сейчас лопнет. Напряженное, такое, ожидание. К счастью, народа на улице было мало. Хоть какой-то плюс.

В следующий раз Кенни приволок сразу четыре коробки. И покидал их прямо с крыши. Одна всё-таки разорвалась от удара и такие вкусные на вид бумажные кирпичики в банковских ленточках рассыпались по заплеванному асфальту. Мы бросились их собирать. Вячеслав, используя смятую коробку как совок набирал в неё пачки и вытряхивал в раскрытый полностью чемодан. Я, не забыв позвать Кенни, закидывал туда же коробки.

– Как он притащил столько, – изумлялся, пыхтя, Вячеслав.

– Да он и… – я хотел сказать, “труп может унести”, но вовремя сдержался. – И больше может унести. Не думал только, что так далеко.

– Ладно грузоподъемность. У него же рук только две, – умно подметил Вячеслав.

– Старается, подлец. Жрать хочет, – машинально ответил я. И понял, что сказал чистую правду. Кенни настойчиво мне транслировал желание сожрать пару человек. А я демонстративно этого не замечал. Не хотел замечать. Это меня испугало. С другой стороны, это же очень хорошо, что он разрешения спрашивает. Ладно, подумаю об этом завтра.

Мы, наконец, собрали все. Посветили вокруг фонариком зажигалки. И, едва закрыли чемодан, как из-за угла появились четыре фигуры. Они подошли не со стороны дороги, а вынырнули именно из-за угла. Сразу оказавшись рядом.

Впереди шел уже знакомый нам парнишка. В руке у него была стеклянная бутылка дешевого пива. Видимо, одной банки пива, подарка Вячика, ему не хватило для настроения. А чемодан все еще закрыт не до конца. Я аккуратно, поправив выбившуюся пачку, застегнул чемодан. Кажется, с их стороны её не было видно. Мне пришлось напрячься, чтобы поднять сильно потяжелевший баул и поставить его на колесики.

– А вы кто такие вообще? Откуда? – сразу выбрал агрессивный тон наш “знакомец”. Он был старшим из компании, остальные были явно подростками. С не по-детски злыми лицами. Все в легких, не по сезону коротких, черных кожаных куртках.

– Никто, и звать нас никак, – сказал я. И поволок чемодан в противоположную сторону. Надо было пересечь двор. Пройти мимо администрации и поймать машину на проспекте. И сделать это побыстрее. На границе моего сознания беспокойно заворочался Кенни. Беспокойно, но с некоторым гастрономическим интересом.

– Мы уже уходим, – зачем-то сообщил Вячик и двинулся в след за мной.

– Эээ, стоять. Сюда иди, – протянул одаренный пивом, но столь не благодарный, местный. Он явно играл больше на публику за спиной и мы могли бы просто уйти, хоть и подвергаясь насмешкам. Но Вячик остановился. Развернулся, лихорадочно сунул руку в карман куртки. В тот самый, куда он недавно положил травматический пистолет. Руки у него заметно тряслись. Остановиться было ошибкой. Гопота почувствовала слабину и резко ускорилась, расходясь в стороны и охватывая нас полукругом.

Я тоже остановился. Осторожно отпустил чемодан, серьезно подозревая, что колесики не выдержат. Они выдержали. Я подошел поближе к Вячику и сказал:

– Их всех надо убить.

Кенни явно обрадовался. Он соскользнул с крыши электрощитовой, где прятался до этого, в кусты за спиной подошедших. Похоже, его не замечал никто, кроме меня.

Вячик наконец справился с тремором и выдернул свой ствол из кармана.

– Шухер, волына! – крикнул кто-то и трое молодых стартанули с места, в противоположную сторону от нас. Вот я никогда не понимал идиоматического оборота “пятки сверкали”. А сейчас сам увидел. Бежали они выкладываясь по полной, едва не пиная себя пятками по жопе. Только вот пивосос затупил. Видимо, бежать на глазах младших было западло и он замешкался. Сориентироваться ему Вячик не дал. Подскочил к нему, схватил за куртку и начал тыкать своей четырехствольной ракетницей ему в лицо. Видать, в фильмах насмотрелся. И выдал длинный монолог. В котором, в основном, было только “Ты че?” и “Сука”. Бессодержательный, в общем, получился посыл.

– Тебя как зовут? – спросил я у пленного, когда пыхтящий и раскрасневшийся от пережитого ужаса Вячик слегка утих.

– Сёма, – осторожно ответил парнишка. Бутылку он так и не выпустил. И особо напуганным не выглядел.

– Иди ты нахер, Сема, понял? – сказал я. – И мы пойдем. Пошли!

Последнее относилось к Вячику. Я его даже за руку дернул. И отошел, показывая пример. А затем Вячеслав сделал сразу две глупости подряд.

Он еще несколько секунд постоял, тяжело дыша, перед этим Семой. Стоял вплотную, касаясь его грудью и нависая. Выглядело это не очень страшно. Ну не тот у Вячеслава экстерьер. Животик, куртка веселенького желтого цвета. Шапка с бумбончиком. Лицо, обычно мягкое мягкое и доброе, сейчас было скорее грустное и испуганное. Стоял Вячеслав как-то неагрессивно. Опустил руки, не зная куда деть свой пистолет. А вот Сёма вел себя куда грамотнее. Виден был немалый опыт. Защитник родных лавочек немного развернулся, прикрываясь от Вячика плечом, и незаметно отнеся руку с бутылкой для удара. Теперь ему было бы очень удобно заехать Вячику в лицо бутылкой. И тут Вячеслав вдруг переложил травмат из правой руки в левую. Словно подыгрывая ему. Сёма так удивился, что даже не успел среагировать. А потом мой друг достал из кармана купюру и сунул её в руку гопнику со словами:

– Ты нас не видел, понял?

– Пошли, мля, дебил! – сорвался я. Крепкое словцо, так редко мной употребляемое, заставило этого идиота поторопиться и догнать меня. Через несколько минут мы уже были на освещенной улице. Едва я поднял руку, как рядом остановилась машина. Ну, хоть в этом повезло. Я назвал адрес кинотеатра. Это было недалеко. Водитель, кивнув на чемодан, спросил:

– В багажник?

Честно говоря, очень хотелось сказать "Нет". Но это бы вызвало только больше внимания. Поэтому я нехотя кивнул. Вячик пребывал в какой-то прострации, все время нервно оглядываясь по сторонам.

Как это обычно и бывает, начались задержки. Оказалось что у водилы багажник забит всяким мусором. Пришлось там пару минут всё прикладывать, чтобы освободить место под чемодан. Водитель был мужик вежливый и интелегентный. Поэтому полез помогать мне, когда я попытался поднять чемодан в багажник. Потому что Вячик уже уселся в салон.

– Ничего себе он тяжелый. У вас там труп что ли? – прокомментировал водитель. Я заполошно посмотрел на него. Он на меня. Я нервно улыбнулся. Перестал улыбаться. И только потом ответил: