Текст книги "GODские игры (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8. Всё хорошо

– Всё хорошо, – первые мои слова на работе. Их сказал я Семену Александровичу. Как бы ни были удивительны истории, приключившиеся с тобой на выходных, утром ты приходишь на работу, здороваешься с коллегами и погружаешься в текучку. Семён Александрович – наш ГИП. Главный инженер проекта. Пузатый седобородый мужчина с командным голосом. У него нет профильного образования, но есть опыт на стройке. Хотя, может Марат и сделал ему корочку – проекты Семен Александрович подписывает.

Должность ГИПа, это моя мечта. Да, ответственности больше. Вплоть до уголовной, если что-то построят по нашим чертежам, а оно упадет. И, макаронный монстр упаси, погибнут люди. А если потом выяснится, что по это вине проектировщиков. Ошибка в чертежах. Тогда ГИП принимает на себя всю вину.

Получает он побольше, но и нервотрепки на этой должности – мама не горюй. То что-то не так с фундаментами, то трубы не те поставили, то ВКшники ошиблись в расчетах и в девятиэтажке вода на верхних этажах из крана еле капает. ВКшники это водопровод и канализация. Я их недолюбливаю. Не за что-то конкретное, просто вода и электричество должны быть по отдельности, поэтому с ними надо согласовывать свои электрощитовые и тому подобное.

Это просто рабочие моменты. Куда сложнее терпеть постоянные головомойки от Марата из-за сроков сдачи проектов.

Я вчера рано уснул. Не стал сидеть в интернете. Сходил в ближний магазин, купил черных мусорных пакетов и с помощью скотча заклеил ими окна. Выманил Кенни. Долго разглядывал эту страхолюдину в полной темноте. Видел я не так хорошо, как при свете дня, но терпимо. Ничего мне этот осмотр не дал. “Общаться” со своим барабашкой я тоже не мог. Хотя пытался. Долго и упорно. Часов в девять вечера я прилег на свой холостяцкий матрас, решив подумать о произошедшем. И вырубился. Провалился в крепкий сон. Прямо по соседству с инфернальной тварью, царапающей когтями линолеум. Рассказал бы кто – не поверил. Я даже фильмы ужасов смотрю только с девушками – один боюсь.

Короче, проснулся я рано, заняться было нечем, поэтому я и на работу пришел пораньше. Как оказалось, Семен Александрович делает так на регулярной основе. Он вышел из своего кабинета, прошел на кухню за чаем. Заметил меня. Подошел, крепко пожал руку. Внимательно заглянул в глаза:

– Что у тебя тут случилось в субботу, Сергей?

Только сейчас я понял, что оставил в офисе совершенный разгром.

– Да ничего не случилось, – ответил я. И замолчал, не зная, что добавить.

– Ты рюкзак свой забыл. Я его себе в кабинет отнес. Пошли, заберешь.

Я кивнул. Встал и пошел за Семеном Александровичем. У него был отгорожен шкафом закуток в углу, который он и называл “кабинет”. Не без иронии, конечно. ГИП у нас вообще был человеком ироничным.

Он отдал мне рюкзак, но отпускать не торопился.

–Сядь! – твердо, но спокойно сказал он. Пришлось подчинится.

Следующие пятнадцать минут я подвергался допросу. Спокойному, мягкому, но допросу. В основном Семен Александрович спрашивал о том, все ли у меня хорошо. Иногда ошарашивал внезапным: “А ты не употребляешь?”, “А шкаф зачем ножом истыкал?”.

Я очень быстро нащупал нужную стратегию ответов. И к концу уже просто повторял одну и ту же фразу:

– Всё хорошо.

Ну, с вариациями. “Да, всё хорошо”, “Нет, всё хорошо”, “У меня всё хорошо”.

Семен Александрович цепким взглядом скользил по моим рукам, на скулу, вглядывался в глаза. Было понятно, что он остался недоволен моей скрытностью.

– Если у тебя трудности в жизни какие-то, ты мне скажи. Понял? – наконец сказал он. – Ну, не буду тебя задерживать.

Я вернулся на своё рабочее место. Вскоре стали приходить коллеги, и я внутренне сжался, ожидая расспросов. Я ошибся – все со мной здоровались, как будто ничего не случилось. Только главбух, Маргарита Семеновна, демонстративно принюхалась, проходя мимо меня – я сижу почти на самом проходе. И пробурчала что-то про “бухают в офисе, совсем стыд потеряли”. Но тихо и почти неразборчиво. Было легко это проигнорировать.

За понедельник смежники уже закончили типовой этаж, так что у меня появилась работа. Через час моя жизнь вернулась в обычное русло. Единственное, что оставалось мне на память от удивительной субботней ночи – исцарапанные руки, тянущая тяжесть на сердце и странное чувство знания, что где-то за пару километров отсюда, в моей квартире, прячется от света теневик.

Всё это было легко игнорировать. Просто сидишь на своем компьютерном кресле, уткнувшись в монитор рабочего компа, и расставляешь розетки на планах здания. Работа простая, медитативная, то что сейчас мне и надо.

А потом пришел Марат и все испортил.

Я бы мог понять, что пришел шеф, по лицам сидящих рядом коллег. Они стали испуганные. Но я и правда увлекся работой. К тому же, на мне были хорошие, большие, плотные наушники. Люблю работать под музыку. Отрешаясь от окружающего. Когда я понял, что на меня кто-то орет и снял наушники, то обнаружил себя в середине скандала.

– Встань! – снова заорал шеф.

– Марат? Здравствуйте, – растерянно сказал я и встал с кресла.

– Ну ты и хамло! – не могу сказать, что начальник прямо орал. Но он был злой и говорил на повышенных тонах. Такое уже случалось, когда срывали сроки или делали ошибки. Мог и обматерить. – Наденут наушники свои и сидят! А если я позову? Ты вообще, как себя ведёшь? Ты что, думаешь, я тебя не уволю? Да у меня таких как ты, за забором очередь стоит!

Именно тут я и разозлился. Сначала я привычно опустил голову, пряча взгляд. И понял, что медленно сжал кулаки. Непривычно сильно. Внутри поднималась незнакомая мне раньше, черная ярость. Не просто изнутри. Растекалась из груди, как холодный яд по венам. Где-то далеко заметался Кенни. Я поднял голову, скрипнул зубами и хотел просто сказать Марату, чтобы он вел себя сдержанней. Но вместо этого, буквально прорычал исказившимся от ярости голосом:

– Тише ори!

Повисла пауза. Когда я заговорил, я оказывается еще и шагнул ближе к Марату. Шеф всполошился, шарахнулся прочь, ударившись об соседний стол задницей.

– Я тебе деньги плачу! – невпопад выкрикнул он, ткнув в меня пальцем.

– Мало! – рявкнул я в ответ, буравя его взглядом. Вообще-то, нормально. Везде так платят, плюс-минус.

– Чтооо?! – вскинул брови Марат.

– Крановщик в два раза больше получает. А я еще и учился пять лет!

Я не заметил, как снова подступил к шефу. Наперерез мне кинулся Семен Александрович. Он был мужик массивный, а я… Ну чего стеснятся – типичный офисный планктон. С покатыми плечами, “спасательным кругом” жира на животе и боках. Характерная фигура человека, проводящего по двенадцать часов в сутки, сидя за компом. А учитывая мое плоскостопие, я еще и пеших прогулок избегал. Но тут я просто повел рукой, и отодвинул стокилограммового Семена Александровича в сторону, как пустую бутылку из-под пива.

– А может поговорим, кем я вижу себя через пять лет? – я уже орал. Выплескивая своё накопившееся напряжение. – Мне надо семью и детей. Двух хочу. Каждому хату в Москве и учиться. Мне надо тысяч по пять в год откладывать, чтобы через двадцать лет… Баксов! Это минимум. Мне под полтинник будет. Буду я получать столько? Ты столько получаешь? – это я уже к обескураженному моим взрывом Семёну Алесандровичу. ГИП нахмурился. Положил мне руку на плечо и встряхнул.

– Возьми себя в руки, Сергей.

Я понял, что стою посередине прохода и все на меня смотрят. Шеф, бочком-бочком отходил от меня подальше. Я глянул на Полину. И увидел, что она навела на меня смартфон и улыбается, глядя на экран. Я как-то сразу, разом, сдулся. Как будто воздух выпустили.

– Это слишком уже, – фыркнула главбух. Она стояла далеко, но сказала это достаточно громко, чтобы все услышали. Морда у этой пожилой тетки была испуганно-довольная. Как будто шоу какое-то. Она осмотрелась вокруг и еще громче сказала:

– Квалификацию для начала повысь, опыт наработай! Чему вам в институте учат, ничего не знаете!

– Деньги башлять нас учат! Платные счас институты, прикинь! Ладно, повышу. И когда я на пять тысяч баксов выйду? – снова начала закипать во мне черная злость. Я сделал шаг к Маргарите Семеновне, но дорогу мне заступил ГИП. Набычился, кулаки сжал.

– Ты и на двадцать тысяч рублей не наработал! – взвизгнула главбух. А потом испуганно стрельнула глазками по сторонам и добавила: – А больше пятидесяти платить мы никому не можем!

Я крикнул через его плечо Семена Александровича:

– Не можете? Тогда я увольняюсь!

Вернулся к столу, покидал в рюкзак наушники, всякую мелочь со стола. Даже мышку компьютерную я сам себе покупал. И потопал к выходу. У самой двери, проведя магнитной карточкой по двери, я обернулся. Осмотрел офис. Все прятали глаза, кроме ГИПа. Главбух что-то яростно шептала на ухо своей помощнице, та стояла с довольным лицом и кивала. Из дверей вышел шеф и вскинул подбородок.

– Ты в этом городе работу не найдешь. Приползешь, умолять будешь… – сказал он. Не очень громко, но я услышал.

– Ты Марат, неудачник, не вписавшийся в рынок, – крикнул я ему. – Мне с тобой не по пути.

И ушел.

Я прошел пару кварталов, прежде чем бурлящая злость утихла. Зашел в магазин, купил бутылку минералки. Попил. Раздался звонок. Это был Вячик.

– Ладно, уговорил, чертяка языкатый, – вместо приветствия сказал он, когда я поднял трубку. – Давай, показывай, что ты там показать мне хотел. Только без похабностей всяких.

– К работе моей подъедь, – отозвался я и назвал адрес.

– К шести, или к семи? Или у вас по вторникам до девяти сидят? – ехидно уточнил он.

– Можешь прямо сейчас, – сказал я.

– У тебя прямо на работе… Не понял, мы сейчас о демонстрации паранормальных сущностей говорим? – засмущался Вячик.

– Да. Но не на работе. В подвал бизнесцентра моего надо будет спуститься. И лучше бы это сделать, пока день, – “успокоил” я его.

– Ааа… Что-то мне опять расхотелось. Ладно, шучу. Через полчаса буду. Стоп. У тебя ж в офисе магнитный ошейник. У тебя потом проблем не будет? Может, лучше в обед?

– Всё хорошо. Я отгул взял, – зачем-то соврал я.

– Ладно. Я тогда через полчаса буду. Шавуху по дороге только возьму. А то я есть хочу, когда волнуюсь, – сказал Вячеслав. Голос у него и правда был взволнованный. – Тебе брать?

– Да. Но не задерживайся. Встретимся у центрального входа.

Глава 9. Загадки во тьме

Честно говоря, раньше наше офисное здание казалось мне надежно охраняемым. Камеры, охранник на ресепшене, шлагбаум на охраняемую стоянку – все предусмотрено, продуманно, внушает уважение. Ночью я отсюда выбрался, но все было как в тумане и сейчас, ожидая Вячеслава у центрального входа, я почувствовал неуверенность.

Напрасно. Проникновение на охраняемую территорию прошло просто и буднично. Самой большой проблемой оказалось соскользнуть в утопленный под асфальтом карман с дверью. И то, мы больше времени обсуждали, что это такое вообще, и как оно такое получилось. Вячик уверял, что раньше тут был вход, но он ушел под землю, а лестницу за ненадобностью демонтировали. Мне казалось, что это больше похоже на пожарный выход.

На самом деле это могло быть что угодно. Само здание было очень старое, еще дореволюционное. Его много раз перестраивали. Что там было до революции я не знал. Но после тут была административные учреждения и даже общежития. У меня тут мама жила в молодости, когда приезжала в город учиться. История здания была мне интересна, но не настолько, чтобы тратить время и пытаться её узнать. Однако, в свете вскрывшихся в подвале новых подробностей, надо будет при случае погуглить. Скорее всего ничего не найду. Ну собирались некие условные масоны в подвале, и вместо того чтобы как нормальные сектанты оргиями заниматься, книжки читали и за столом сидели.

Почему-то я был абсолютно уверен, что в потайной комнате было нечто такое, откуда вылез Кенни. И куда он меня потом затащил. Вот прямо нутром чуял, хоть в Битву экстрасенсов заявку подавай. По уму надо бы держаться от всего этого подальше... Но страсть как интересно. В прошлый раз мое появление, провал в беспамятство с удивительно правдоподобными глюками (или не глюками?) не располагал к вдумчивой оценке интерьера. Следовало это исправить. И Вячик очень кстати – мне нужен независимый эксперт, с которым можно сверять свои оценки реальности. А то я каждые пять минут задаюсь вопросом "А не сошел ли ты с ума, Серёжа?". Серёжа это я. Говорят, это хороший признак. Сомнения в собственной вменяемости присущи только вменяемым, всё такое. Но сомнения начинают одолевать. Не зря я так легко на походы к мозгоправу согласился.

Как не было увлекательно беседовать об истории архитектуры, все же нам с Вячиком пришлось с грацией бегемотиков, соскользнуть на пузе вниз по кирпичной стенке. Я упал на задницу и запачкался. Это были допустимые потери. Главное, никто ничего не сломал. Вячик расценил это как добрый знак. Осталось только протиснуться через дверь. С этим сложностей так же не возникло. Уже через минуту мы внутри. Теперь остается пройти по моим следам, оставшимся на грязном полу. И за что только охране платят? Вообще.

Предусмотрительный Вячик, кроме шавухи, купил по дороге несколько одноразовых зажигалок со встроенными фонариками. Дал пару мне, чтобы я не тратил зарядку смартфона. И зажег одну сам, с тихим восклицанием:

– О элберет гилтониэль!

Честно говоря, фонарики зажигалок не самый лучший вариант подсветки в полузаброшенных подвалах. Подвалы эти, последние лет тридцать использовались как склад. По всей видимости из-за сильного обветшания. Нужно было как следует вложиться в ремонт, чтобы использовать помещения. И все равно, под землей. Однако ж, помещения – вот и захламлялись потихоньку. Фонарики зажигалок неплохо выключили мне ночное зрение, а вот осветить нормально дорогу ими получалось плохо. В темноте пару раз я, и раза четыре Вячик, врезались в мусор, пинали валяющийся на дороге хлам и протерли в нескольких местах куртками стены.

Забавно, что Вячик сдавленно матерился, но шел. Я думал, что он сбежит. Даже когда я, прямо как Гэндальф, только с фонариком в зажигалке вместо посоха, остановился и молвил:

– Не помню этого перекрестка! – Вячик только тяжело вздохнул и уселся на пол. Достал початую полуторалитровую бутылку кока-колы из своего рюкзака. Отхлебнул и стал терпеливо дожидаться, когда я пойму куда идти дальше. Я не сразу, но вспомнил. Разумеется, вспомнил я неправильно, и сначала мы пошли не туда. К счастью, дорогу перегородили завалы из старых парт. Настоящий непролазный террикон. Я совершенно точно через такое не пробирался, поэтому мы повернули назад. Со второй попытки я нашел нужный поворот.

– Да что это за подвал такой! Тут два племени гоблинов можно спрятать и еще для троллей место останется! – очень по-своему прокомментировал Вячик.

На самом деле, я и сам уже начал отчаиваться. Мне казалось, что в прошлый раз я добрался заметно быстрее. Тогда со мной был Кенни, может в этом дело? Нет, скорее всего я тогда был в шоке и периодически выпадал из реальности.

И тут мы добрались до нужного закутка. Я отодвинул в сторону доску и увидел такой родной пролом в стене.

– Сюда! – обрадовался я и полез первым. За мной залез Вячик. Это далось ему нелегко – он порвал куртку, штанину, поцарапал себе ладонь, но все же смог протиснуться.

Зато, оказавшись внутри, он обрадовался. И первое, что сделал – зажег незамеченные мной свечи, в настенных подсвечниках. Толстые, с мое запястье, свечи выглядели жутко – оплывшие, поеденные крысами, тошнотного зеленовато-желтого цвета. Но они горели. Даже сносно осветив помещение.

– Логово иллюминатов, блин, – сказал Вячик, оглядываясь.

И действительно. Местечко напоминало… Однажды я видел фильм, в котором была сцена со спиритизмом. Это когда призраков ловят медиумом, как радио радиоприемником. Так там была такая мрачненькая обстановка, в этом спиритизном салоне. Зловещая, викторианская. Ширмы, круглый стол по середине. Вот и в этом помещении было очень похожее ощущение. Викторианского мало, но со зловещностью даже чересчур. И ещё пыль толщиной в два пальца.

Тем временем Вячик с восторженным всхрюканьем обнаружил массивный шкаф из цельного дуба, покрытый затейливой резьбой. Обрадовал его не сам предмет обстановки, а книги внутри. Я же пошел к круглому столу. Как я и помнил, столешница была из глубоко черного камня. Я четко видел в пыли следы своего на ней пребывания – вот тут я на ней появился, вот тут сполз. Следов того, как я на неё забрался, не было.

– Бля, они на еврейском! – сказал подошедший ко мне Вячик. В руках он бережно держал явно старинные томики. – Я взял пару книжек с собой, дома посмотрю.

– Вот тут, – я показал пальцем на стол. – Я потерял сознание. И всякая чертовщина началась.

Вячик постучал костяшками пальцев по столешнице. Подсветил фонариком зажигалки.

– Полированный агат, – уверенно сказал он. – Хотя, подожди. Какой, нахрен, агат. Агат – это же полудрагоценный камень.

– Да мрамор наверно, – тоже засомневался я. – У нас на работе у архитекторов такой журнал есть. Там керамогранит, но он под мрамор делается. Черный тоже есть.

Вячик тем временем достал из рюкзака влажную салфетку и протер стол. Салфетки хватило на кусочек размером с листок форматом А3.

– Серега, тут надписи… Походу, руны… – Вячик подслеповато прищурился, перехватил зажигалку с включенным фонариком в другую руку и правой, поцарапанной, начал водить по аккуратным бороздкам. – Или нет. А может и иероглифы…

– Хренасе, ты археолог, – ехидно “восхитился” я глубиной его познаний.

– Археологи землю копают. А нам специалист по письменности нуж… Ай! – Вячик вскрикнул и отпрыгнул от стола.

– Что?! – не менее испуганно вскрикнул я.

– Меня это… Как будто током ударило! – обиженно сказал Вячик. И посветил себе на руку.

Я недоуменно посмотрел на стол. Даже снизу заглянул. Столешница опиралась на массивные, толщиной с меня, деревянные тумбы, покрытые завитушками. Лампочек и проводов я не заметил. Внимательно присмотрелся к тому месту, которое очистил Вячик. И заметил капельку крови, которая как будто бы быстро сохла. Становясь все меньше и меньше, пока не исчезла.

– Покажи руку! – велел я Вячику. В прыгающем от волнения свете зажигалок, на руке обнаружился неглубокий порез. Ну да, он же поранился, когда сюда забирался. Вячик заохал про бактерии и полез в рюкзак. Не удивлюсь, если у него там походная аптечка. Микробы напугали Вячика так, что он забыл о всякой осторожности, подошел обратно к столу и водрузил на него свой рюкзак. Чтобы копаться в нем было удобнее. Я тем временем вернулся к осмотру стола. Капелька крови куда-то пропала. Я наклонился поближе, подсветил темную поверхность фонариком зажигалки. да куда она делась, реально что ли впиталась? Я даже осторожно провел кончиками пальцев по камню. И тут меня "дернуло". И в самом деле, отдаленно напоминало удар током. Помню в детве сунул руку в пустой плафон из под лампочки. Руку тоже очень похоже крутило. Я резко отшатнулся. Тени вокруг словно надвинулись. И я могучим усилием воли заставил себя остаться на месте. Тени отступили, словно нехотя. Зрение прояснилось. Я понял, что выронил зажигалку. Комната освещалась теперь только древними свечами. Я выматерился. Помогла. Сразу стало как-то легче жить.

Одновременно с моими матами рядом послышался тихий стон и звук падения тяжелого и мягкого. Я обернулся и увидел, что Вячик валяется на полу, безвольно раскинув руки. А тени вокруг него извиваются, словно живые.

– Ну началось! – вырвалось у меня.

Я растерянно пялился на Вячеслава. Он лежал на спине. Вернее, на своем плотно набитом рюкзаке, отчего его голова была запрокинута назад. Выглядел он удручающе мертвым. Легкость ушла и я остро почувствовал потребность заматериться. Но я был так растерян, что даже не мог подобрать соответствующие случаю маты. "Ну это пиздец", казался слишком уж банальным и заезженным, не отражающим всю глубину ситуации. Внезапно, Вячеслав громко захрапел. Это меня резко успокоило – он просто без сознания.

Я бросился к нему на помощь. Попытался привести в чувство, похлестав по щекам. Зачем-то приподнял ему одно веко и заглянул в глаз. Это мне ничего не прояснило, разумеется. Но мне не нравилось, что он так валяется. Поэтому я посадил Вячика на жопу. Придерживая безвольно болтающееся тело, достал из его рюкзака кока-колу, плеснул себе на ладонь и ему на лицо, сделав и без того трудную ситуацию, еще и приторно-липкой. Вячик храпеть перестал, но и в себя не приходил. Я обхватил его поперек торса и в могучем усилии поднял на ноги. Напрасно. Ноги его не держали, он болтался в моих объятиях, как ватная ростовая кукла. А еще он оказался очень тяжелым. Бросить его обратно на пол мне показалось неправильным. Я повернулся в одну сторону, потом в другую. И внезапно обнаружил в паре шагов от нас старинный стул с высокой спинкой и подлокотниками. Я потащил безвольную тушку туда. Уверен, со стороны смотрелось как нелепый танец. Должно быть очень забавно. Я даже хрюкнул от смеха. И тут же понял, что нервишки то у меня шалят. Наконец я с размаху усадил пахнущего кока-колой Вячика на стул. Стул жалобно скрипнул, как умирающая утка, и начал разваливаться. В последний момент я успел подхватить Вячеслава подмышки и не дать ему упасть вместе с развалившейся конструкцией на пол.

Я поискал глазами другую мебель. Нашел еще пару стульев неподалеку. Но теперь они выглядели подозрительно. Еще сломается доска и проткнет Вячика острым концом, как в "Пункте назначения". Что-то у меня пессимистичный настрой какой-то. Даже не знаю, с чего бы это. Я снова растерянно повертелся на месте. Держать Вячика было неудобно, и он становился как будто все тяжелее и тяжелее. Я подтащил его обратно к каменному столу и прислонил его к деревянной, резной ножке. Устало встал и оперся о столешницу сам.

Это было ошибкой. В этот раз меня затянуло резко, я не успел отдернуть руку. Снова почувствовал знакомое по первому разу, тянущее чувство перехода, которое как будто размазывало время, тело и разум ровным слоем по поверхности вечности, как экономная пенсионерка сливочное масло по куску хлеба.

Последние наносекунды своего сознания я потратил на могучие усилие упасть так, чтобы не ткнуться в мокрую от кока-колы бородатую щеку Вячика. Да, мне показалось это важным.

Когда я открыл глаза, то обнаружил себя в знакомом помещении. Вон теневики клубятся, вон трон, вон "бассейн". А вот эту зловещую фигуру я не помню. Я вскочил на ноги. Фигура обернулась и проговорила очень густым и, одновременно, утробно-рычащим басом:

– Ну наконец-то! Я уже устал тебя ждать! – вот это у него голос. Как будто Джигурде добавили басов и пропустили через программу, смешав со звуками рычания большой кошки.

Фигура сделала широкий шаг в мою сторону.

– Я жду объяснений, Сережа. И лучше бы тебе не тянуть с ними. Я теперь кусаюсь!

Я, наконец, рассмотрел стоявшего передо мной получше. И понял, что это не человек. Его голова была львиной. Вернее, сильно похожей на львиную. Лоб выше, пасть не такая большая. Слегка хуманизированный такой лев, и грива колоритная. Но в львиных чертах сквозило что-то странно знакомое.

– Эээ... – куда менее пафосным голосом отозвался я. И, чувствуя себя идиотом, растерянно спросил. – Вячи... чеслав, это ты?

– Да! Но теперь я леонид! – львиноголовый запрокинул голову кверху и издал жуткое, громкое как мотоцикл без глушителя, рычание. Я очень не сразу понял, что он так хохочет. Вячик отсмеялся и посмотрел на меня. Я так и не нашел пары минут для ревизии своего словарного запаса и составления пары новых предложений, которыми бы можно было описывать окружающий мир. Старых и никогда раньше не подводивших меня матов, внезапно остро стало не хватать. Вот уж показатель резко изменившейся жизни. Если вам трудно подобрать слова, то вы столкнулись с чем-то действительно новым. Поэтому я таращился на львиные клыки в огромной пасти молча. Но взгляд, иногда, красноречивей всяких слов. Львиноголовый смутился и с очень узнаваемой интонацией сказал:

– Ну, Серега, ты чего? Леонид же! Раса львиноговых чуваков в дэ енд дэ, забыл? Я себе перса такого выбрал.

– А, в этом смысле леонид, а то я запутался малость, – облегченно сказал я, уверенно опознав в говорившем повадки Вячика. – Подожди! Стоп! В смысле перса выбрал?

Львиноголовый, с задумчивым но страшным до дрожи в пальцах рыком, посмотрел на меня, склонив голову. Это он вроде как задумчиво хмыкнул. Это же он хмыкнул. А это точно Вячик? Я на всякий случай сделал шаг назад, только сейчас заметив, что у львиноголового на боку висит меч.

– Серый, спокойно. Это я, Вячеслав! – тихо прорычал львиноголовый и поднял руки с толстыми пальцами и здоровенными когтями. Такие только болгаркой стричь. – Помнишь, в последней игре вы застряли на загадке из детского сборника и вы полтора часа её решить не могли? Я ещё так смеялся, что у меня носом Кола пошла?

– И тогда уже смеялись все мы, – обиженно протянул я. – И были тогда там...

Львиноголовый не торопясь перечислил имена игроков и их персонажи. Последних, по классам.

– А имя персонажей? – задал вопрос с подвохом я.

– Да не помню я их! Еще бы я ваши имена запоминал! Слишком часто умираете! – фыркнул Вячик. Это правда, имена персонажей он себе выписывал на бумажку и не пытаясь их запомнить. Я, наконец, успокоился. К тому же теневики, лениво шарящиеся вокруг, относились к Вячику безразлично. Явно не чуя в нем угрозы.

– ладно. Хорошо. Допустим, – наконец принял ситуацию я. – Но откуда ты такой взялся? Что это такое? Как? Что за охуеть с гривой?!

Я замахал руками, показывая на возвышающееся надо мной страхолюдище.

Вячик даже сам задумчиво опустил морду вниз и посмотрел на свои лапы. Потом посмотрел на меня. Посмотрел на себя, в этот раз явно сравнивая свой прикид и мою одежду. Задумчиво мурлыкнул. Сел на пол, подпер здоровенным кулаком здоровенную башку, посмотрел на меня и спросил:

– Серый, ты что, момент перехода не помнишь?