Текст книги "Наследник семейного проклятья (СИ)"

Автор книги: Владислав Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Нет, – искренне ответила Варвара.

– Вот и мы так считаем. В нашем клубе всего десять человек. Мы работаем так: каждый берет себе имя и ездит в течении двух месяцев по свету, собирая всю информацию. У нас есть галерея. Да, да. Там выставлены все картины тех, кого мы изучали, но вот де Вие... с ним все по-другому. Его картины исчезли. Хотя мы знаем, где они.

– Знаете?! – удивилась Варвара.

– Варечка, конечно!

– А откуда у вас деньги на все поездки, покупку картин... – уже ради интереса спросила Варвара.

– Наш клуб основал молодой мальчик, ему тогда, семь лет назад, было двадцать лет. Его родители были богаты, и он решил основать этот клуб. А два года назад, когда его отец передал ему свой бизнес, времени у него не осталось и он назначил главным меня, но финансирует по-прежнему. А после этого мои ровесники еще и говорят, что молодежи интересны только наркотики, алкоголь и… – Он выругался. – Тьфу!

– У каждого свой путь, – философски сказала Варвара. – А у вас есть путь, который прошли картины от момента кражи в XIX-м веке и до наших дней.

– Есть, – ответил Натан Рихардович, давая Варваре толстую, обтянутую бордовой кожей, пыльную книгу.

Варвара жадно взяла ее.

– А я могу здесь присесть и изучить информацию? – неуверенно спросила Варвара. Она была почти уверена, что старый искусствовед выгонит ее за наглость.

– Конечно, можно! – рассмеялся Натан Рихардович. – Будете чай с клубничными кексами? Я сам их пеку.

– Спасибо, если можно... – она обожала клубничные кексы, и плюс еще очень хотела есть. Она села за большой массивный стол возле последнего стеллажа, повесив сумку и пальто на спинку стула.

Искусствовед испарился. Она чихнула, уж слишком здесь была сильная концентрация «книжного» запаха. И вот она открыла книгу. На первой странице было содержание: «1 Биография, 2 Репродукции и их анализ, 3 История картин...» Вот! То, что ей нужно! Она открыла 763 страницу и начала изучать историю. Сначала была таблица. В первом столбце была дата, а во втором – событие. Пробежав глазами по таблице, она поняла – картины не уходили из семейства Туровых. Варвара открыла биографию. Итак, фамилия Туров ни разу не была там упомянута. Потом она решила поискать там фамилию этого вора Ровнева. Ничего. И уже потом она решила отсканировать весь этот текст на наличие там фамилии Красновых, и... она нашла кое-что! Там прямо история для приключенческого рассказа! Агрипина Краснова познакомилась с де Вие когда однажды приехала в Париж вмести со своим мужем Анатолием и дочкой Викторией. Ей тогда было всего четыре года. Она заказала у него их портреты...

В комнату вошел Натан Рихардович с подносом, на котором стояли две кружки с чаем, из которых шел пар, еще там стояла тарелочка с четырьмя кексами. Он водрузил поднос на стол и сел напротив Варвары.

– Ну. Варечка, попьем же чаю, – произнес он театрально.

– Натан Рихардович, расскажите мне про связь семьи Красновых и Жана де Вие.

Он подумал немного, вспоминая.

– Да. Ну, Анатолий Краснов со своей семьей приехал в Париж. Его жена, Агрипина, встретила Жана де Вие, и вскоре они стали лучшими друзьями. Поговаривали, что у них даже был роман.

– А в книге написано, что Агрипина долго просила портретиста написать портреты ее семьи.

– Да. Так и было.

– И он написал их портреты.

Он удивленно посмотрел на Варвару.

– Ну, да, – он взял книгу из рук Варвары и отлистал к репродукциям. – Вот. – указывал он пальцем на каждую из фото картин, которые во вторник она видела на месте преступления. – Вот их портреты. Этот мужчина – Анатолий Краснов, женщина – Агрипина, а девочка – их дочка, Виктория.

Варвара вдруг почувствовала, что она почти у цели. Ей осталось совсем немного.

– А у вас есть адрес этих Туровых?

– Есть, но он вам не пригодится.

– Почему?

– Последний из их рода умер три месяца назад. Это была девушка, Маргарита Турова, умерла от инфаркта. Честно говоря, не очень была она хорошая особа.

– А чего?

– Хамила постоянно!

– А куда ушли картины после ее смерти?

– Их выкупили.

– Кто и когда?

– Сразу после похорон Туровой, купили Красновы. Точнее, занималась всем Анастасия Воронова по поручению Элеоноры Красновой.

И тут-то Варвара полностью запуталась. Значит, история картин дала только один ответ и несколько вопросов.

– Спасибо, Натан Рихардович, огромное, – ответила она

– Варенька, Жан де Вие вел дневник. Он находится во Франции, у его потомков. Свяжитесь с ними, чтобы они дали его вам, он может помочь.

– А можно адрес этих потомков?

– Можно, – он написал его карандашом на форзаце книги, Варвара переписала его в заметки на телефоне.

Они попили чай с кексами, и она поехала обратно в город. Надо было поговорить с Дмитрием и проанализировать всю полученную информацию.

ВЛАДИМИР

Владимир Поляков вот уже в третий раз отчитывался перед Говоровым. Рассказал он сегодня не много. Но Говоров уже не кричал особо. Только после отчета следователя спросил:

– Владимир Сергеевич, если не ошибаюсь, вчера вы мне обещали предоставить полностью раскрытое дело! Где оно?

Поляков испуганно взглянул на начальника.

– Я понимаю, что это ваше первое дело и, что оно не такое легкое, но тем не менее. Каждую ночь погибают люди. Живые люди. А что вы выяснили? Вы копаете не под убийцу, а под какую-то древнюю историю! – закричал Илья Григорьевич.

– Я все выясню. Уже скоро.

– Это же ты говорил мне вчера!

– Я понимаю, но на этот раз я говорю правду!

– Если е знаешь, как с этим делом разобраться, так и скажи! Я отстраню тебя от дела и назначу другого следователя!

– Нет. Не надо.

Говоров недоверчиво посмотрел на следователя Полякова.

– Ладно. Иди.

ДМИТРИЙ

Дмитрий Зубов неохотно вошел в здание ювелирного архива. Нашел он его через интернет. А находится он в центре Санкт-Петербурга. Там были истории всех ювелирных украшений, сделанных в Санкт-Петербурге начиная с начала XVIII века. Само здание было не новым, но красивым. Было видно, что хозяева умели превратить минусы этого здания в плюсы. Оно было трехэтажным, с высокими окнами. В здании никого не было. Только за деревянной стойкой стоял работник архива: молодой парень в деловом костюме и с хорошо уложенными волосами.

– Подскажите, пожалуйста, где я смогу найти информацию о подвеске «In den Schatten stellen»? – спросил Дмитрий.

Работник встал и пошел куда-то к книжным стеллажам. Через минут пять он вернулся с небольшой книгой в руках.

– Вот, книга об этой подвеске, – проговорил он и дал книгу Зубову.

Он взял книгу и пошел к массивному, не очень новому, большому столу.

Текст сразу унес его в какой-то другой мир. Он обожал все, связанное с ювелирным делом. В самом начале книги было описание украшения. Итак, один бриллиант 22 карата круглой огранки, один черный сапфир 22 карата круглой огранки, золото 750 пробы, 4 маленьких изумруда огранки «кабошон», 4 маленьких рубина огранки «кабошон» и 4 маленьких бриллианта круглой огранки.

Он быстро все переписал, ведь тот биограф из Москвы просит у него описание, а вот оно, здесь есть! Потом он начал изучать историю. На протяжении всего этого времени подвеска была у семейства того вора Ровнева. Но куда они тогда ее спрятали?

Он вышел из архива, так нечего и не узнав. Было досадно.

ЗАПИСЬ ИЗ ЕГО ДНЕВНИКА

Мы с мамой решили пока ничего не говорить «доброму» отчиму. Мы решили подождать, что бы понять его мотивы. И сутки напролет я пытался понять его и… понял!!! Ему нужны не только наброски, но и наше имение! Он получил право подписи на документы от нашего лица и мог на совершенно законных основаниях переписать наше имение на себя или какого-нибудь своего родственника, а нас отправить на улицу! Он бы не нарушил закон!

Когда я все это наконец-то понял, я пошел к матери и все рассказал. А вместе мы пошли к графу и после долгих ссор мы прогнали его прочь!

С тех пор я перехватил дело отца. Я продолжил его работу над ювелирными украшениями. Я открыл небольшую мастерскую, дела нашей семьи шли в гору.

ВАРВАРА

Они с Варварой встретились в уютном маленьком кафе-фаст-фуд. Они сели за столик у окна, заказали кофе и пиццу. Они рассказали друг другу, что выяснили.

– И в чем связь этих семей? – задумчиво спросила Варвара.

– Понятия не имею, – ответил Зубов, откусив от большого куска вкусной пиццы.

Она отпила кофе. Общаться с ним ей было все так же легко, но уже как-то неловко.

– Надо съездить в архив и взять всю информацию по этим двум семьям, – решительно и тоскливо сказала Варвара. Ей ужасно надоели тексты за сегодня. Столько она не читала со времен написания дипломной работы.

Он зевнул.

– Дим, ну, я тоже не хочу сидеть сутками и копаться в чьем-то "грязном белье". Но нам нужно все выяснить! Тебе самому-то это что, не интересно?

Он глубоко вздохнул. Интересно-то было, но не на столько.

– Варь, я в библиотеках и архивах побывал за два дня больше, чем за пять лет! – обиженно проговорил Дмитрий,

– Сам согласился помогать своему следователю. Сам виноват, – проговорила Варвара.

Он громко выдохнул. Он всю ночь не спал, думал, кто для него Варвара. Какое место она занимает в его жизни? Но так и не смог ничего понять.

– Ладно, умеешь ты убеждать, – буркнул Дмитрий.

– Вот, и отлично! Сейчас поедем в архив и составим генеалогические древа Туровых и Ровневых.

Они встали, Дмитрий заплатил по счету и они, сев в машину Дмитрия, поехали в архив. Это был тот самый архив, где Владимир Поляков сегодня изучал биографию Анжелики-Варвары. Между ними было большое напряжение. Они просто молчали, боясь сказать что-то не то.

Они вошли в здание, Зубов попросил у архивиста нужные данные, тот быстро все им принес и они, сев за большой стол, стали все изучать. Уже в середине XIX века они нашли то, что искали – связь. В 1861-м году Евгений Туров женился на Марии Ровневой. Мария была бездомной, а Евгений помещиком. В 1853-м году он забрал всю семью Ровневых в качестве крепостных крестьян, а в 1861-м, когда появилась некая иллюзия свободы крестьян, он, чтобы не потерять Марию, женился на ней. Все родственники Евгения были против, ну, это и понятно! За него хотели выйти замуж большинство дочерей крупных помещиков, а он женился на нищенке. Но он никого не слышал. Вот она, связь! Эти семьи стали одной. Значит, их убийца потомок этих Евгения и Марии. Дальше они усиленно искали потомков, и нашли двоих человек: Фаину Сомову и Кирилла Турова.

– Ну, Дима, звони своему следователю, – не успела она это договорить, как телефон у Дмитрия зазвонил. Звонил Поляков. – Вспомни …, тут и оно.

Он встал и, выйдя из архива, ответил на звонок.

– Ало, Володь, мы тут нашли кое-что любопытное…

– Потом, – прервал следователь друга. – Отправь ко мне в участок свою подругу, Варвару.

– Зачем? – не понял Дмитрий.

– Ничего не спрашивай! Просто сделай! – нервно приказал Владимир и положил трубку.

Дмитрий медленно, ничего не понимая, вошел обратно в архив, сел за тот же стол рядом с Варварой.

– Когда едем? – спросила Варвара, повесив на плече сумку.

– Мы не едем, – отстраненно проговорил Зубов.

– Почему?

– Ты едешь одна.

Его фраза прозвучала как приговор. Она все мигом поняла. Этот следователь вчерашний, Резнецкий, ее все же узнал и вспомнил, кто она. Сердце застучало очень громко. Лицо моментально начало гореть. Было страшно. Отказаться? А смысл? Лучше она сама пойдет и выяснит все, чем он заявится к ней домой. Если придет она сама, то всегда сможет встать и уйти.

– Хорошо, – ошарашенно пробормотала Варвара и медленным шагом вышла из здания архива.

Она поймала машину и поехала в полицейский участок. Она всю дорогу пыталась продумать, понять, заранее построить в голове предстоящий диалог. Но в голове творился такой бардак, что не о чем думать спокойно она не могла.

* * *

Она открыла дверь его кабинета дрожащей рукой. С руки упало пальто, которое она сняла на входе. Она быстро присела, подняла пальто и стряхнула с него пыль. За своим столом сидел Владимир Поляков, а за соседним сидел Арсений Резнецкий.

– Здравствуйте, – робко выговорила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

– Здрасте, Варвара Дмитриевна, – промычал Поляков. – Или, Анжелика Дмитриевна?

Сердце резко заболело. Лицо загорелось. Руки, как и все тело, начали трястись. От страха и волнений она потеряла дар речи.

– Скажите, Анжелика Дмитриевна, зачем вам все это? – поинтересовался Резнецкий.

Она не могла ничего сказать. Думать ни о чем она тоже не могла. Могла только стоять и ждать, что будет дальше.

– Ну же! Говорите, может, вам больше нравится, если вас называть Варвара Дмитриевна? – уговаривал ее Поляков.

– Зачем вы ушли из прокуратуры? – спросил Резнецкий.

– Это не ваше дело, – смогла выговорить Варвара.

– Я могу выйти, – сказал Арсений, указывая рукой на дверь.

– Выйдите, – попросила она и отошла в сторону.

Арсений Резнецкий встал и тихо вышел.

– Присаживайтесь, Варвара Дмитриевна, – предложил ей Владимир.

– Я не хочу, спасибо. Зачем вам все это? А? – спросила она, улыбаясь.

– Я должен знать, – ответил Владимир. – А вдруг вы ушли из прокуратуры, потому что принадлежали к террористической группировке?

– Но, это же бред! – заволновалась Стрельцова.

– Так вот и расскажите мне все по порядку.

– Что? Что вам рассказать?

– Все. Все, что вы помните с той ночи. Про ваше загадочное увольнение.… Все.

Она до боли стиснула зубы. Она уж было открыла рот, чтобы все ему рассказать, как вдруг, словно что-то закрыло ей рот, не давало ей ничего сказать. Она не могла ничего рассказать, но почему, не понимала сама. Может, она так тщательно все скрывала, что рассказывать сейчас просто стыдно? А нужно ли вообще говорить об этом?

– Владимир Сергеевич, я ничего не помню, – соврала она.

– Да, ладно! Я в жизни в это не поверю! Ваши дети, ваш муж пропали, а вы этого не помните?! Бред! Не врите! Рассказывайте! – потерял терпение Поляков.

– Я не хочу вам ничего рассказывать! Зачем ворошить прошлое! Они исчезли навсегда! Все! Конец! – ответила таким же криком Варвара.

– Как вы могли сдаться? – тихо и непонимающе спросил Поляков.

Она промолчала. Ей было нечего сказать в свою защиту. И вообще, почему она должна защищаться.

– Владимир Сергеевич, вам не кажется, что вы слишком много на себя берете? – обиженно выговорила Варвара.

Он усмехнулся.

– Варвара Дмитриевна. Я все знаю. Я просто хочу помочь.

– А мне не нужна помощь!

– Да, вы даже не пытались что-то сделать! Вы просто зарыли голову в песок! Как вы можете?! Как вы спите по ночам! Вы должны пытаться искать их!

– Мне все равно, – тихо произнесла Варвара. – Я забыла про это. Все равно я ничего бы не нашла. Это бесполезно. Они уже мертвы. Я уверена в этом.

– И вы так спокойно об этом говорите?!

– А чего истерить? Изменить ничего нельзя. Так что зря слезы лить?

– Да, как вы так можете…

– Я живу дальше и не оглядываюсь в прошлое! Что было, то прошло! А вы отстаньте от меня! Из прокуратуры я ушла, потому что… – этого сказать она все же не могла. – Вам нужна моя помощь в дальнейшем расследовании?

– Я найду, – буркнул себе под нос Поляков. – Я найду вашу семью и того, кто их похитил!

– Ищите, но без меня.

– А помощь ваша мне еще пригодится. Вы узнали что-нибудь с Димкой?

– Да. На протяжении всего этого времени подвеска и картины принадлежали двум родам – Туровым и Ровневым.

– Ровневы, это те, которые бездомные стали?

– Да.

– И в чем связь Ровневых с Туровыми?

– Евгений Туров женился на Марии Ровневой в 1861-м году. Мы нашли двух потомков Евгения и Марии, которые живы до сих пор, но вряд ли они знают про то, что случилось полтора века назад.

– Стоит попытаться. Так, позвоните этим потомкам, договоритесь о встрече на завтра. Поедете с Рыковым и Волковым.

– А это кто?

– Оперы. Они мне помогают с этим делом. Ты поедешь с Рыковым, а Димка с Волковым. Хорошо?

– Хорошо.

Ее немного смутил такой внезапный переход на «ты».

– Я могу идти?

– Иди.

НАСТЯ

Страх окутывал ее все сильнее и сильнее. Это было уже третье убийство. Нет, ее нервы просто не выдержат. Настя быстро собрала вещи и спустила чемодан в холл, казавшийся уже непривычным без висящего обезглавленного трупа и лужи крови каким-то пустым. Она прощальным взглядом окинула холл. Кто мог подумать, что так все закончится для нее? Она вошла в кухню, где она готовила еду исключительно по маминым рецептам, зашла в гостиную, где она каждое утро вытирала пыль и открывала большие, алые шторы. Провела рукой по большому обеденному столу в столовой, который купили в первый день ее работы, посмотрела в потолок, висела большая красивая люстра, с плафонами в виде свечей. Эту люстру помогала выбирать покойной Элеоноре ее мать. В столовой возле двери кухни стоял камин, не настоящий – декоративный. Он был очень красивым и выглядел старинным. Она вспомнила, как в канун Нового Года она всегда, по просьбе Элеоноры, украшала дом и вешала на камин разные игрушку. Елку ставила в гостиной. Но печальнее всего было то, что во время самого праздника в доме никого не было. Новый Год Настя всегда отмечала со своими бабушкой и дедушкой, которые жили за городом.

По щекам потекли крупные слезы. Так не хотелось уходить, но больше все же не хотелось здесь оставаться. В этом доме уже не было уютно, как было неделю назад, в воздухе летал лишь страх. Страх за жизни дорогих людей и за жизнь свою, собственную. И тут она поняла, любая вещь, даже какая-то сущая мелочь, может, словно открыть портал в прошлое. Окунуть с головой в океан воспоминаний, которые мы никогда, на самом деле не забываем, а лишь прячем их за спины более значимой и важной информации. Приоритеты на воспоминания расставляет сам человек. На самом деле все по-своему важно.

– Насть, а ты, что, куда-то уезжаешь? – будто подкравшись беззвучно, спросила Дарья.

Настя настороженно повернулась. На самом деле Настя почему-то подозревала именно Дарью. Уж слишком она тихая и спокойная. И ни разу не заплакала. Никакого проявления жалости.

– Дарья Владимировна, я не могу здесь работать, – дрожащим голосом, но с решающим взглядом пробормотала Настя.

Дарья посмотрела на домработницу удивленно.

– Почему?

– Я не могу здесь работать, когда каждое утро тут трупы. Простите, что бросила вас в столь трудное для вас время. Деньги мне не нужны.

Она, молча и стремительно подошла к чемодану и пошла на улицу. Дарья все понимала. На месте Насти она ушла бы, когда обнаружили трупы Лены и Максима.

ЮРИЙ

Волков курил и посему никто не имел права его трогать. Начальство не исключение. К нему подошел Владимир Поляков, и Волков высокомерно посмотрел на так называемое начальство.

– Юрий Семенович, для вас работа, – словно приговор произнес Владимир.

А сам-то ты работаешь? – возмущенно подумал Волков, а сказал:

– Да, конечно. Что нужно?

Поляков глубоко вздохнул.

– Нужно поехать по вот этому адресу. – Владимир дал помощнику кусок бумаги с адресом, написанным корявым подчерком синей ручкой.

– И что там?

– Это адрес Анастасии Вороновой. – Увидев непонимающее лицо Волкова, Поляков добавил: – служанки Красновых.

– Аааа, а что с ней не так?

– Она уехала из их дома. Так внезапно.

– А вы-то, откуда знаете? – недоверчиво спросил Юрий Волков.

– Мне Роза Алексеевна позвонила.

– Ясно. Ладно, сейчас поеду, только сигарету докурю.

– Хорошо, – с неким отвращение произнес Владимир и вышел из курилки. Его как-то даже раздражал запах табачного дыма.

Он неохотно вышел из машины. На улице было очень холодно, а он опять, поссорившись с женой, пошел на работу без куртки. Волков мелкими перебежками вошел в подъезд, где была квартира Насти. Он поднялся на шестой этаж и позвонил в звонок. Присмотрелся, дверь была открыта. Он настороженно открыл дверь полностью и вошел внутрь. В маленьком тесном коридоре было все аккуратно. В крохотной кухне, тоже. А вот в зале было нечто – на смятой постели лежало окровавленное тело девушки. Потом он присмотрелся – головы не было. И тут его затошнило. Он побежал в туалет, который был совмещен с ванной. Через минут десять, когда он привел себя в порядок, он вызвал Рыкова и криминалистов.

ВЛАДИМИР

Поляков загорелся идеей разобраться с похищением мужа и детей Варвары. А еще он хотел понять, что она скрывает. Она явно что-то скрывает, вот только, что? Еще та архивистка, что она скрывает? Быть может, она может пролить свет на это дело?

И вот он стоит на пороге архива, где встретил ту архивистку в первый раз. Он вошел и сразу подошел к стойке, за которой стояла молодая девушка в фиолетовом платье и с длинными каштановыми волосами, убранными назад.

– Девушка, а здесь работала дама, сегодня утром. Вы не позовете ее? – попросил Владимир.

– Нет.

– Почему же?

– А она отпросилась. У нее голова заболела.

– А вы не могли бы дать мне ее адрес?

– А зачем вам?

Он показал ей свое удостоверение. Девушка записала адрес на белоснежном листе в углу мелким подчерком адрес и дала его Полякову.

– Премного благодарен, – произнес Владимир и, забрав лист с адресом и сложив его два раза, ушел.

Он вышел из машины и стразу же ему дорогу перебежала черная кошка. Он мигом подумал: «От архивистки он ничего не добьется». Но пойти к ней все равно надо было. Да и в приметы он особо не верил. Подумаешь, кошка черная пробежала! Это улица, здесь таких кошек миллионы! И вообще, Поляков решительно не понимал, как такие чудесные создания, как коты, могут быть символом людских неудач. Неудачник он и в Африке неудачник. Войдя в подъезд, он понял, что дом выглядел приличным только снаружи. На стенах были непристойные записи. Он поднялся на второй этаж, где нашел нужную квартиру. Позвонил. Никто не открывал. За дверью не было никаких шумов. Архивистки нет дома? Она соврала? Или, может, подалась в бега? Он разозлено стукнул по хлипкой, старенькой двери. И вдруг у него созрел план. Он вытащил из кармана пальто булавку, положенную туда специально для таких случаев и без труда открыл дверь. Войдя туда, он осторожно, не создав ни малейшего шума, закрыл дверь. Сразу же возле входной двери он споткнулся о черные сапоги маленького размера. Значит, архивистка все же дома. Но почему она не открывала дверь? Он прошел прямо по узкому и длинному коридору, в который не попадало ни единого луча света предгрозового солнца. Стены были в бордовых обоях с белыми смешными овечками, потолок был высоким и болотно-зеленым.

– Здравствуйте, я Владимир Поляков, следователь из полиции! Я сегодня приходит к вам на работу! – неуверенно прокричал Поляков.

А в ответ тишина.

Он открыл дверь и вошел в просторную комнату, судя по всему, кухню. Там стоял сильный запах газа. Он быстро подбежал к окнам и открыл их нараспашку, а потом выключил и перекрыл газ. Только потом он увидел ту самую архивистку, лежащую на полу возле газовой плиты. На животе была окровавленная рука. Судя по всему, ее сначала ударили ножом, а потом, чтобы ее добить, решили устроить утечку газа. Находится в кухне он не мог и пошел в самый конец длинного коридора. Там была дверь, открыв ее он, понял, что это спальня. Был разложен диван, который служил покойной как кровать. На нем было аккуратно сложена зеленая, не первой свежести, постель. Возле дивана стоял деревянный прикроватный столик, весь в царапинах и пятнах. На столике лежала сумка. Он мигом осмотрел ее – ничего, кроме косметички, ключей от квартиры и почти пустого кошелька. Люстру в спальне заменяли два торшера, стоящие в противоположных углах. Возле больших окон, занавешенных когда-то белыми, а теперь уже желтоватыми, шторами, стоял небольшой стеклянный стол. Возле стола с трех сторон стояли старые черные стулья. Он подбежал к столу и обыскал ящички – ничего необычного. На настенных полках тоже ничего интересного. И только потом, обыскав всю квартиру и ничего не найдя, он вызвал полицию инкогнито, просто назвал адрес и бросил трубку.

ДМИТРИЙ И ВАРВАРА

Выйдя из машины, он сразу почувствовал запах надвигающегося дождя, запах осени. Он никогда не мог понять, почему так говорят: запах осени, запах весны, ведь время не имеет запаха. Или он не прав? А может, время все же имеет запах? Ведь оно может все: в том числе и изменить запах чего-либо. Наверное, запах время все же имеет.

Он достал из багажника машины пакет с продуктами. Домой ехать ему не хотелось, а Варвара любезно приняла его у себя. Он стал на крыльцо и посмотрел в окно рядом с дверью – в доме выключен свет.

Значит, она в беседке, – подумал Дмитрий и пошел в сад по небольшой дорожке. Варвара действительно сидела в беседке. Он спешно подошел к ней и посмотрев ей в лицо, повернутое е нему в профиль, сказал печально:

– Варь, мне Володька все рассказал.

Он встала и молча пошла в сторону дома по освещенной только тремя фонарями территории.

– Варь, ты не сможешь бежать вечно! – крикнул он ей вслед и догнал ее уже на крыльце.

Она остановилась. Он был так близко, прямо дышал ей в затылок. Ее окутывало непреодолимое желание обнять и поцеловать его. Он вдруг почувствовал напряжение, которого никогда ранее не чувствовал. У него все и всегда было легко. А здесь все иначе. Он взял ее за руку и повернул к себе лицом. Она посмотрела в его глаза и видела там смятение. Оно было и в ее глазах. И в какой-то момент оба потеряли над собой контроль. Из его руки выпал пакет, а с ее плеч упало пальто, словно помогая им. Упавшее пальто стало последней каплей. Они внезапно схватили друг друга и начали целоваться. Ни один из них не думал, словно их мозг отключился. Их абсолютно не волновало, что будет дальше, или вопросы «любовь ли это?», они просто делали. И мира, словно больше не было. Были только они вдвоем.

ВЛАДИМИР

В семь тридцать утра он уже подходил к крыльцу дома Варвары Стрельцовой. Ему хотелось поговорить с ней о смерти той архивистки вчера. Это наверняка тот похититель убил ее, точнее, он уже не просто похититель, а убийца тоже. Перед тем, как позвонить в дверь он оглянулся по сторонам и ему в лицо ударил порыв холодного осеннего ветра. Было холодно. После дождя, который шел всю ночь дорожки были мокрыми, а небо темным. Погода была осенней, но не с красивой стороны осени. Да, он считает, что у осени две стороны: красивая и некрасивая. Красивая она, когда слоем желтых листьев укутала трава, когда у темных стволов деревьев золотистая листва, когда утренняя роса переливается, словно бриллианты благодаря солнечным лучам, когда небо, хоть уже и не такое голубое как летом, оно все равно завораживает. Такая погода была волшебной, а некрасивая осень была в такие моменты, как сейчас, темное небо, которое заволокли темные облака, нагоняющее тоску, когда роса казалась не красивым бриллиантом, а простой водой, никак не привлекающей. В такие дни хочется только спать. И волшебства в них уже никакого не было.

Он нажал на звонок, подержал несколько секунд, отпустил. Дверь нескоро открыла Варвара, будучи в одном махровом белоснежном халате. Волосы ее были растрепаны. Где-то вдали, позади Варвары он разглядел Дмитрия Зубова в одних джинсах, тут Полякову все стало понятно.

– Варвара Дмитриевна, доброе утро, – робко произнес Поляков и покраснел.

Дурак! Зачем ты приперся в семь часов утра?! – выругался на себя Владимир Поляков.

– Доброе утро, Владимир Сергеевич, – так же неловко произнесла Варвара. – Какими судьбами?

– Варвара, вы помните наш вчерашний разговор?

– Владимир Сергеевич, мне кажется, мы вчера уже все выяснили. Вы разбираетесь в этом сами. Ко мне можете не обращаться! – устало произнесла она.

– Варвара Дмитриевна, я одного понять нее могу, как вы могли наплевать на собственную семью? – решительно не понимал Поляков.

Она промолчала, а потом тихо и будто оскорбленно ответила:

– Владимир Сергеевич, я пытаюсь жить дальше, а вы мне мешаете!

Она захлопнула дверь. Точки зрения Варвары он не мог понять. Как можно просто опустить руки, когда кто-то похитил семью.

Владимир уже подошел к своей машине, когда телефон надоедливо зазвонил ч кармане пальто.

– Поляков слушает, – произнес он на выдохе, открывая дверь авто.

– Владимир Сергеевич, у нас опять... труп. Марту убили, – услышал он голос Дарьи Красновой.

– Ясно, Дарья Владимировна. Я отправлю к вам Рыкова.

– Спасибо, Владимир Сергеевич.

Дарья отключилась, а Поляков сел в машину и поехал в архив. Он и не собирался останавливать свои личные поиски. В конце концов, это похититель-убийца тоже опасен! А что, если это маньяк или серийник. Он должен разобраться сразу с двумя делами. Но над делом Красновых итак работает два оперативника, а он воспользуется моментом и будет потихоньку работать с делом об исчезновении семьи Варвары.

В здание архива он входил более чем неохотно. С мрачными лицами его встретила та молодая девушка-архивист, давшая ему вчера адрес покойной женщины.

– Здравствуйте, чем я вам смогу помочь? – аккуратно вытирая слезы, чтобы не размазать макияж, произнесла девушка.

– Мне нужно личное дело Басова Федора Валентиновича. Он жил в Москве. У вас есть такая информация? – не собранно, запинаясь, попросил Владимир.

Девушка подумала немного, а потом быстрым шагом пошла куда-то вглубь железных синих стеллажей. Через несколько минут она вернулась с толстой папкой в руках.

– Держите, – произнесла она и протянула руки с толстой картонной папкой ему.

– А можно мне кое-что узнать? – поинтересовался Поляков.

– Что именно? – насторожилась девушка.

– Откуда у вас личные дела людей, всю жизнь проживших в Москве? – не понимал Владимир.

Девушка тяжело вздохнула.

– Понимаете, мы не совсем городской архив. Часть нашего архива принадлежит федеральному архиву.

– И все же?

– Тем более этот ваш Басов родом из Питера, – указала головой на папку архивистка.

– Хм, а как же Анжелика Рогова? Она и родилась, и... – он осекся, ведь Анжелика Рогова на самом-то деле не умерла. – И жила она в Москве.

– Я не знаю! Не я здесь решаю, где и что будет лежать! – занервничала девушка и подбежала к стойке.

Ничего не добившись, он приступил к изучению биографии Федора Басова. Он сделал копии документов из архива и, отдав оригиналы, поехал в участок. Там он сделал себе кофе, если это можно так назвать (в банке с растворимым кофе оставалось совсем чуть-чуть, а до зарплаты еще четыре дня и надо было дотянуть до зарплаты с этим кофе) и уселся изучать биографию Кирсанова. Итак, родился он 30 апреля 1984 года в Санкт-Петербурге. Учился ни хорошо и ни плохо. Получил диплом журналиста, но ни дня по специальности не работал. В двадцать четыре года вместе с другом Игорем открыли небольшую рекламную фирму.

Он оторвался от чтения архивных данных и залез в интернет на ноутбуке – нужно было разузнать про фирму, вдруг это его конкуренты решили отомстить! Он посмотрел название фирмы в биографии – "Басов-Марков". Хм, какое креативное название для рекламной компании. В википедии была целая страница посвященная этой фирме. Итак, уже через год после создания их фирмы они, вместо исчезновения, расширились. Гребли деньки горами. Никто ре понимал, в чем их секрет. Они арендовали большой офис, никто не понимал, как такое вообще возможно! После исчезновения Басова Марков стал единственным владельцев компании. Он сразу же убрал из названия фамилию Басова и вообще изменил название на «Сент-Жермен» в честь парижской улицы.