Текст книги "Осколки разума"

Автор книги: Владислав Белик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Мне стало интересно что будет дальше с разбушевавшимся пациентом. Я быстро встал из-за стола и побежал за санитарами аккуратно проходя через толпу пациентов лечебницы. Доктор не заметил моего отсутствия. У него и так было много дел, ведь перед ним лежал мужчина с окровавленным лицом.

Буйный сопротивлялся, пытался ударить одного из санитаров ногой. Они ловко взяли его в охапку заблокировав тем самым ноги мужчины и вчетвером потащили пациента вдаль коридора. Я сразу вспомнил это место. Там, дальше, лестница вниз.

Санитары дотащили буйного до лестницы. Я от них не отставал ни на шаг. Из-за угла наблюдал за происходящим. Они затащили бешенного в комнату за железной дверью. Как только до моих ушей донесся щелчок, я сам спустился по лестнице вниз. Мне было не по себе при виде двери, однако я смог собраться.

Я немного привстал и взглянул в окошко. Санитары могли обратить внимание на половинку лица, выглядывающего из маленького окошка в двери, но им было точно не до меня. Они вытащили буйного из смирительной рубашки и силой положили на кушетку. Ремни затянулись на его щиколотках и запястьях. Голова буйного вертелась во всевозможные стороны. Он кричал словно ему вырывали ноготь за ногтем. Один из санитаров заткнул ему рот куском ткани. Второй держал его голову, а третий затягивал ремни на лбу буйного.

Мне было одновременно страшно и безумно интересно. Что же дальше произойдет с обезумевшим пациентом? Неужели они проведут лоботомию? Я почувствовал, как кто-то положил руку на плечо. Мне стало не по себе. Я сразу подумал о ночном монстре. Голос меня не слушался. Я хотел закричать, но вместо этого лишь прохрипел и резко развернулся. Это был Павел Анатольевич. Как будто камень с души упал.

– Ты чего тут делаешь, Жень? – спросил доктор.

Я не мог сказать ни слова. Павел Анатольевич все понял. Он не стал больше задавать вопросов. Лишь отодвинул меня от двери и постучал. Санитары увидели доктора и впустили его внутрь. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Павел Анатольевич сказал:

– Я не советовал бы тебе на это смотреть. Лучше иди обратно в столовую.

Доктор скрылся за дверью. Я хотел развернуться и уйти, но интерес заставил меня остаться. Я смотрел в окошко наблюдая за происходящим.

В углу комнаты на небольшой подставке стоял странный прибор. Он напоминал микшер для регулировки звука. Однако аппарат был куда больше. Помимо этого, прибор опоясывали множество проводов. Также от него тянулись провода в сторону кушетки, на которой лежал прикованный пациент.

Павел Анатольевич достал из-под кушетки странные наушники. Он их надел на голову буйному. Но не как следует надевать настоящие наушники. Уши этого прибора касались висков пациента. Доктор прижал их посильнее и приказал включить аппарат.

Как только санитар опустил вниз небольшой рычажок, буйного как будто обдало холодной водой. Он затрясся в конвульсиях. Его конечности дребезжали и тряслись как при эпилептическом припадке.

Через минуту санитар выключил прибор. Доктор снял с буйного пациента наушники. Мужчина лежал на кушетке без сознания. Мне стало так отвратительно. Я сразу вспомнил ночного монстра. Может это был призрак и его таким же образом убили в чертовой лечебнице?

Я резко развернулся и поплелся прочь оттуда. Момент судорог не уходил из головы. Мне сразу стало плохо. Как будто из меня выжили все соки. Сонливость наступала, веки тяжелели. Я решил принять таблетки и вернуться в палату.

Возле пункта выдачи препаратов не было ни единого пациента. Видимо я был единственным, кто не принял таблетки.

– Молчанов! – закричала медсестра со стороны пункта выдачи препаратов. – Иди сюда быстрее! Мы тебя потеряли!

Я подошел поближе.

– Тебя нигде нет! Мы уже обыскали всю лечебницу! – высказывала медсестра.

Мне было наплевать на ее возмущения. Я просто стоял и ждал пока женщина даст мне порцию препаратов.

– Вот, держи. – сказала медсестра и протянула мне крышечку с таблетками.

Я закинул капсулы в рот и проглотил.

– Все. – сказал я и показал медсестре ротовую полость. Таким образом пациенты убеждали врачей в своей честности.

Говорят, что таблетки сильно влияют на волю человека и лучше их не принимать. Но меня сюда отправили лечиться, так что я решил выполнять все рекомендации доктора.

Препараты подействовал почти сразу. Меня чуть ли не срубило на месте. Сон затягивал все сильнее. Я еле дошел до палаты и рухнул трупом на кровать. Глаза мгновенно закрылись, и я покинул настоящий мир окунувшись в царство грез.

***

Проснулся я в кромешной темноте. Голова разрывалась. Как будто проспал целую вечность. Я вспомнил об утреннем событии и мне стало не по себе. Для чего они мучали мужчину? Или это терапия? Я не понимал. Мне безумно хотелось об о все спросить Павла Анатольевича, но увы. Остается ждать утра.

С трудом я смог стать на ноги. Они ныли, будто я неделю на них не вставал. Можно сказать, что они даже не держали мое тело. Мне все хотелось вернуться обратно в кровать и пролежать до самого утра. Нельзя.

Нужно прийти в себя. Так что я решил пройтись по комнате. Это далось мне с трудом, но тем не менее, если учесть мое состояние, я относительно быстро взбодрился. Я походил по комнате и засмотрелся на окно. Мой взгляд привлекла луна. Она огромным сырным кругом нависла над холодной ночной землей. Завораживающий вид.

Мое состоянии налаживалось. Безумно хотелось пить. Придется покинуть комнату и пройтись по коридору. Я вспоминал вчерашние события и мне совершенно не хотелось выходить из палаты. Вдруг за углом общего зала меня поджидает отвратительный монстр?

«Так, Женя! – говорил себе я. – Не придумывай! Там все нормально. Не было никакого монстра. Просто привиделось, ничего такого.».

Настроив себя на позитив, я вышел из палаты. Снова тот же мрачный коридор. За последние сутки я вижу его слишком часто. Благо общая комната находилась недалеко от палаты.

Кулер с водой манил меня. Оазис в пустыне. Я подбежал к нему словно легкоатлет и набрал в одноразовый стакан воды. За один присест в стакане ничего не осталось. Я набирал еще и еще.

Как только жажда перестала меня мучать, я развернулся и с наполненным водой стаканом (на всякий случай) собрался идти обратно в палату. Что-то мне не понравилось в обстановке комнаты. Что-то явно было не так. Я присмотрелся повнимательней. Страх подкрадывался ко мне.

Среди всей мебели находящейся в комнате, мое внимание привлекло кресло, которое стояло ко мне спинкой. Кто-то на нем сидел. Я это отчетливо видел. Рука этого человека периодически мелькала на ручке кресла. Она то появлялась, то исчезала.

Уже второй день какая-то бредятина происходит в моей жизни и мне это совершенно не нравилось. Я аккуратно, мелкими шажками, потопал к креслу. Оно чем-то меня влекло. Теперь я понимал, почему в фильмах ужасов персонажи ведут себя так небрежно. Ими движет интерес.

Я зашел сбоку. Сразу бросились в глаза нежные женские руки, что лежали на ручке кресла. Мне стало легче. Страх сменился уверенностью. После рук я увидел пепельные волосы.

– Диана. – проговорил я.

Мне никто не ответил. Девушка сидела на месте и не шевелилась. Уверенность как будто испарилась. Я обходил все быстрее стараясь увидеть ее лицо. Лучше бы сразу пошел в палату или вообще из нее не выходил.

Я смог разглядеть ее лицо в кромешной темноте. Она, будто манекен, сидела на кресле. Безжизненный взгляд смотрел в пол, а мышцы лица даже не дрогнули, когда я стал перед ней. Она находилась в глубочайшей прострации.

– Диана. – снова сказал я и сел напротив нее на колени.

Она опять никак не отреагировала на меня. Казалось, что Диана была где-то далеко. Вместо нее настоящей, сидела кукла, набитая поролоном. Я потянул к ней руку, взял ее за плечо и немного потряс. В тот же миг она резко ухватила меня за запястье.

– Не трогай меня! – сказала Диана холодным басистым голосом.

Меня передернуло. Мурашки побежали по телу от страха. Запястье болело, но я боялся убрать руку.

– С тобой все хорошо? – снова спросил я неуверенным голосом.

Ее хватка ослабла и глаза приобрели человеческий вид. Создавалось ощущение, что только сейчас она села за руль управления. Она разревелась и кинулась ко мне в объятья. Я растерялся и медленно зацепил руки за ее спиной. Меня так давно никто не обнимал. Последним человеком, который также радовался моему появлению, была моя подруга детства – Даша.

– Пойдем со мной. – сказал я шепотом.

– Пойдем. – ответила девушка.

Мы медленно возвращались в палату. Она не отцеплялась от меня ни на минуту.

– Что произошло? – спросил я, также тихо, как и в первый раз.

– Давай мы вернемся, и я все расскажу.

– Хорошо.

Мы подходили к моей комнате. Я закрыл за нами двери и сел с ней на кровать. Я обнимал ее и вспоминал, как также обнимал Дашу. Она мне напоминала ее. Мою первую детскую влюбленность.

– Ты обещала рассказать. – вспомнил я.

Она не отлипала от меня ни на секунду.

– Да, обещала… – тревожно сказала она. – Я целый день провела в комнате.

– Даже не выходила ни разу? – перебил я ее.

– Не выходила… – ответила она и следом продолжила. – Мне наскучило целый день сидеть в четырех стенах, и я решила пройтись по лечебнице.

Я внимательно слушал, утешая ее объятьями.

– Я села на кресло и задумалась. Мне в голову стали лезть отвратительные мысли. Депрессия захлестывала волной. Так плохо было, до невозможности. Мысль о том, что я останусь в психушке до конца своих дней, угнетала меня. Если честно, то я даже смирилась. Я вспомнила всю свою жизнь и мне захотелось исчезнуть.

– Что с тобой произошло? – спросил я. – Ты, как будто, была где-то далеко.

– В тот момент, когда ты меня нашел, я там даже не была. Точнее… Это сложно. В тот момент я летала где-то на задворках сознания. Когда депрессия берет верх, я борюсь с ней таким методом.

– У тебя был нечеловеческий голос. Еще ты меня схватила. – пожаловался я.

– Мне было там так хорошо, словами не передать, а когда ты прикоснулся до меня, я вернулась обратно в лапы отвратительной депрессии. Может сорвалась. Я уже не помню, как отреагировала. – оправдывалась Диана.

Она не прекращала меня обнимать, а мне так хотелось спать. Я лег вместе с ней на кровать и закрыл глаза.

– У тебя было такое в жизни, чтобы человек, которого ты знаешь всего пару дней, так пристально и заботливо к тебе относился? – спросила Диана, прижимаясь ко мне.

– На самом деле было. В один момент, очень отвратительный момент моей жизни, появилась девочка. Ее звали Даша. Я не знаю, что сейчас с ней происходит и где она находиться, но тогда она очень сильно мне помогла. – говорил я уставшим голосом. – Я считал ее самым близким человеком.

– Надеюсь сейчас с ней все хорошо. – сказала Диана.

– Я тоже… – пробормотав фразу я закрыл глаза.

***

Проснулся я по щелчку двери в палату.

– Проверка.

Я резко сел на кровать и стал судорожно ее просматривать. Дианы рядом не было. Я успокоился и пришел в себя.

– Что-то не так? – спросила медсестра.

– Все хорошо. – ответил я и закрыл лицо ладонями.

– Отлично. – сказала медсестра и перед уходом добавила. – Напоминаю вам, что Павел Анатольевич ждет вас в своем кабинете через час.

– Спасибо. – сказал я, но медсестры уже не было в палате.

Я лег обратно и задумался о Диане. Ей так сложно. Из-за дня в день она испытывает депрессию, которая бьет по дых. Она вынуждена парить в облаках, лишь бы не чувствовать эту боль. Нужно как можно чаще к ней наведываться в гости, иначе она долго не протянет.

***

Ровно в одиннадцать я уже сидел на диване в кабинете Павла Анатольевича. Как долго я ждал этого момента. Два тревожных дня словно гравировкой, укоренились в моем сознании.

– Доброе утро, Жень.

– Доброе утро Павел Анатольевич. Я рад вас сегодня видеть. – улыбнулся я.

– Действительно? – спросил он.

– Конечно. Мне так нравятся наши беседы, что я с нетерпением жду следующей встречи.

– Приятно слышать. Тем более, я так быстрее пойму в чем заключается твоя проблему и уж точно помогу искоренить недуг. – сказал Павел Анатольевич и достал из сумки два пакетика растворимого кофе. – Хочешь?

– Не откажусь. – сказал я и пошел ставить чайник.

– Пока ты нам сделаешь кофе, я кое-что быстренько сделаю. – сказал Павел Анатольевич и начал просматривать свои записи.

Через пять минут на столе доктора стоял горячий кофе.

– Перед тем, как начать сеанс, я хочу тебя кое о чем спросить. – сказал врач.

– О чем? – я сделал маленький глоток кофе.

– Что ты делал возле палаты электросудорожной терапии?

– Вы имеете в виду комнату с железной дверью?

– Да, именно. – сказал доктор и пристально на меня посмотрел.

– Я хотел с вами об этом поговорить. Все началось еще за день до инцидента в столовой… – начал я и решил немного изменить свой рассказ убрав из него Диану. Мне показалось, что так я ее огорожу от пристального внимания доктора. – Ночью меня мучала жажда и я решил пойти попить воды. И что-то меня дернуло прогуляться по лечебнице.

– Ты знаешь, что это запрещено? Как тебя медсестра не увидела? Они должны внимательно следить за коридорами! – возмутился Павел Анатольевич.

– Это первый и последний раз, когда я гулял по лечебнице ночью. – я успокоил Павла Анатольевича и вернулся к рассказу. – После нескольких минут прогулки я наткнулся на лестницу, ведущую к железной двери. Черт меня дернул спуститься. Я посмотрел в окошко и увидел страшного человека. Весь в язвах, худощавый и лысый. И, по-видимому, у него были проблемы со спиной. Одно плечо выше другого и когда он решил пойти в мою сторону, я заметил хромоту.

Доктор внимательно слушал и записывал.

– Когда он дошел до двери, я увидел его отвратительное лицо. Глаза и рот были зашиты толстыми нитками, а носа не было. – сказал я, сделал паузу и затем спросил. – Что со мной?

Меня передергивало от одного воспоминания о монстре. Не может адекватный человек видеть такое…

– Думаю, это следствие нервов. – странно сказал доктор. Он что-то недоговаривал, и я это ясно видел.

– Вы уверены? – спросил я.

– Определенно. – сказал Павел Анатольевич и продолжил теперь уверенно. – Ты попал сюда не по своей воле и все это на тебя давит. Ты считаешь себя больным, хотя даже не понимаешь, чем болен.

– А вы знаете чем я болен?

– Увы, но пока нет. – быстро ответил доктор и продолжил дальше. – Как ты оказался во время электротерапии рядом с кабинетом?

– Всего лишь интерес. Не более того. Если честно, то до сих пор непонятно, что вы делали с пациентом. Мне было страшно за него.

– Его зовут Павел Бешенов. Он уже не первый раз устраивает такие перформансы. Первый раз он ударил медсестру, второй раз грозился перерезать себе вены ложкой, а третий раз – вот. Ты все сам видел. Я предупреждал его, но он меня не слушал. Поэтому мы провели ему лечение током. Надеюсь, ему стало легче.

Я смирно сидел и слушал слова доктора.

Глава четвертая. Несправедливость и травля.

– Давай вернемся к сеансу. – сказал доктор. – Расскажи мне о свое новой школе.

– Что вам рассказать? – удивился я. – В ней ничего такого нет.

– Как ничего? Расскажи про учителей, про общее состояние школы, какие там люди учатся? – спросил меня доктор.

– Учителя хорошие, если говорить о знаниях, которые они усердно доносят до учеников. Общее состояние школы превосходное. Моя мать каждый месяц отдавала кругленькую сумму чтобы я там получал максимум знаний. Также она платила за школьный ремонт, за новые парты и стулья. Могу предположить, что школа имела в своем распоряжении приличные финансы. Что до учеников… – я немного пораскинул мозгами и вспомнил всех одноклассников. – Отвратительные зажравшиеся морды. Они могут только унижать других людей, низшего сословия и тешить свое я. На большее они не способны.

– Почему ты так грубо говоришь о них?

– Потому что я находился в этой среде добротное количество лет. Я видел все унижения и предательства. Я видел, как люди кидали друг друга за оценки. Как по-вашему, это нормально? В наше время оценки ничего не значат. Главное в тебе – это личностные качества и знания. Статистика не решает вовсе, а они предавали за статистику. Они мстили друг другу за пятерку по математике достигнутой нечестным способом. – взорвался я.

Школьные воспоминания всегда пробуждали во мне стыд и отвращение. Я ненавидел школьные годы. Они были самыми невыносимыми в моей жизни. Если бы когда-нибудь ко мне подошел человек и предложил вернуться на несколько лет назад и все исправить, я бы никогда этого не сделал. Лучше я буду жить с детскими травмами и нестабильной психикой, чем снова отправлюсь в Колизей беспредела и буду сражаться с одноклассниками за свободу личности.

– Не самое лучшее место. – прокомментировал доктор.

– Согласен, но мама хотела, как лучше. Она планировала изначально меня туда засунуть, папа тоже был за, чтобы я там учился.

– Что тебе больше всего запомнилось со школьной скамьи?

– У меня сохранилось очень много воспоминаний. – сказал я и хлебнул кофе.

– Знаешь, Жень. У меня сегодня много свободного времени, так что я могу тебе уделить целый день.

– Вы так сильно хотите мне помочь? – удивился я.

– Начинай. – сказал Павел Анатольевич.

Он пропустил мимо ушей мою реплику. Я посчитал, что это утвердительный ответ и начал свой рассказа.

***

С последней моей встречи с одноклассниками прошло несколько дней. Первый звонок состоялся в пятницу, а в понедельник мне пришлось идти на учебу. По расписанию всего лишь три урока. Я думал, что с легкостью их отсижу и будет все замечательно. Но судьба решила поиграть со мной в игру.

В тот день я пришел в школу за пятнадцать минут до звонка. Все было прекрасно. В классе только я и преподаватель. Я сел за парту в конце класса, как в прошлый раз. Мне показалось, что это место полностью мне подходит. Я не хотел контактировать с одноклассниками, так что это была идеальная позиция. Единственный, кто мог вклиниться в мое личное пространство, был неряха. Он не доставлял мне дискомфорта. Можно было его потерпеть всего то три урока. Потом свобода.

Класс медленно заполнялся ребятами. Девочки и мальчики разбредались по своим кучкам. На меня никто не обращал внимание. Это меня радовало. По крайней мере не нужно ни с кем общаться.

В дверном проеме я увидел неряху. Он зашел в класс и остановился возле учительского стола. Что-то спросил у преподавателя и развернулся. Он пробежался глазами по классу и увидел меня. «Сейчас сядет ко мне.» – подумал я и положил голову на парту. Все пошло по другому плану. Он сел за последнюю парту, но на другом ряду. Я вздохнул и радостно раскинул руки. Сегодня эта парта полностью моя.

Класс заполнился детьми. Учитель начал урок. Не хватало только трех мальчишек. Тех, которые ко мне подходили в пятницу. Я очень надеялся, что они больше не появятся в школе. Однако мои надежды рухнули, когда в середине урока в класс постучались. Это были те три мальчика. Учитель их выругал, но пустил на занятия. Урок продолжился.

Я невольно наблюдал за тремя друзьями. Первое, что они сделали – это выкрутили ручки оставив только их основания и стали через них плеваться во всех подряд маленькими комками бумажки. Я, даже, повеселел. Может они не такие плохие. Они же дети. Им свойственно дурачиться.

Потом мое настроение резко поменялось, когда один из них заметил меня. Ребята сразу сконцентрировались на моей персоне. Заряд дроби полетел в мою парту. Учитель, как будто, не замечал этого.

На парте, под ней, и даже в тетради были комочки бумаги. Я их нашел в волосах, в карманах. Везде, куда только мог достать. Я решил действовать по их правилам. Я выкрутил ручку и стал плеваться в них.

Мой мир перевернулся, когда Мария Ивановна обратилась ко мне:

– Молчанов, еще раз так сделаешь – вылетишь из класса.

– Мария Ивановна, не я же не один так делал. – оправдывался я.

Друзья сразу посмотрели на меня осуждающим взглядом. У одного из них, самого мелкого, я увидел ненависть в глазах.

– Не пудри мне мозги! Еще раз и вон! – повысил голос учитель.

Я расстроенный сел за парту. Залпы не прекращались. Я терпел от них до конца урока, пока не решился снова им ответить.

– Вон! – закричала Мария Ивановна.

– Но… – не успел я сказать, как учитель открыл дверь.

– Выходи!

Я повиновался и медленным шагом поплелся в коридор. Что за несправедливость? Не я один плевался. Почему только меня выгнали?

Еще десять минут я стоял в коридоре, пока урок не закончился. Раздался звонок, и учитель покинул наш класс. Я вернулся обратно за свою парту. Обиженный и расстроенный я стал готовиться к следующему уроку. Школьники решили опять повеселиться. Они снова открыли огонь. Я начал в ответ в них плеваться, на что Антон сказал:

– Еще раз плюнешь – я тебя ударю.

– Почему вам можно, а мне нет? – спросил я.

– Потому что нам можно, а тебе нет. – сказал Антон и его два друга рассмеялись.

– Это же несправедливо. – сказал я.

– И что? – в ответ спросил Антон и плюнул в меня из ручки.

Я решил идти наперекор и плюнул в ответ. Антон резко встал со своей парты и быстро подлетел ко мне.

– Я же говорил тебе. – сказал Антон и вмазал мне в глаз.

Мне стало так обидно за несправедливость. Я решил ответить ему тем же. Мой кулак размахнулся и попал в его подбородок. Когда друзья Антона заметили, что я не стал терпеть такого, они подбежали к другу и стали его защищать.

Удары посыпались на меня со всех сторон. Я отбивался, но ничего не мог сделать против трех мальчишек. Меня забили в угол. Я прикрывался всем, что только было. Благо они не додумались бить меня ногами.

Мое лицо было все в крови. Они испугались и перестали избивать меня. Хоть их родители имели огромное влияние в городе, но от тюрьмы их точно бы не спасли.

– Больше не размахивай руками. – пригрозил Антон и со своими друзьями куда-то ушел из класса.

Я поднялся на ноги. Голова гудела, а мышцы дико болели. Рука потянулась к лицу. Я не чувствовал его. Вытер пот с верхней губы. Кровь осталась на ладони залив часть моей сорочки. «Меня мама убьет за рубашку.» – подумал я.

Я был прикован глазами одноклассников. Они смотрели на меня как на труп. Они не понимали, как я еще стою на ногах. Я, словно, живой мертвец, пошагал в сторону туалета. Никто даже не двинулся. Никто не решился мне помочь. Они только смотрели. Мне стало так обидно. Не за себя, а за них. Они даже ничего не предприняли. Просто стояли и смотрели. Бараны, а не люди. Мне не хотелось иметь с ними ничего общего.

Я кое как доплелся до туалета. Ребята, что стояли и курили в окно, разбежались, как только увидели мое окровавленное лицо. Я был рад этому. Руками я ухватился за раковину.

«Что-то мне не хорошо.» – подумал я.

Голова кружилась. Мне казалось, что сейчас упаду в обморок. Может они меня до такой степени побили, что я получил сотрясение мозга? Да ну, вроде не так плохо, как могло бы быть. Я включил кран и стал аккуратно умываться. Зеркало, что висело передо мной, я даже не заметил. Но, как только я убрал кровь с лица, мне стало безумно интересно, что же случилось с моей физиономией. Когда я посмотрел в зеркало, мне стало страшно. Вдруг я навсегда останусь с таким лицом? Под левым глазом огромная гематома, нос сломан, губа разбита и на лбу много шишек.

Резко заболела голова. Я схватился за нее двумя руками. Как будто кто-то хотел вырваться из черепной коробки. Виски сжимали, лоб пульсировал, а темечко неистово болело. Я посмотрел в зеркало и увидел странные силуэты. Мне стало страшно. Голова до такой степени закружилась, что я блеванул прямо в раковину. После этого я ничего не помнил.

Глаза я открыл уже в больнице. Рядом со мной сидела мама. Она плакала. Я дотронулся до нее рукой, и она стала еще сильнее рыдать.

– Сынок, я так рада, что ты жив. – всхлипывая говорила мама.

– Что со мной произошло? – спросил я.

– Тебя побили в школе, и ты потерял сознание в туалете. – говорила мама.

– Почему ты плачешь? – медленно спрашивал я.

– Ты проспал двое суток. – отвечала она. – Я думала, что ты не проснешься.

– Но я же проснулся. – я улыбнулся насколько мог.

Мне кажется, что это было очень убого, но я старался ее развеселить.

– Мне сказали врачи, что у тебя сотрясение мозга. Тебе еще неделю нужно полежать в больнице. Прийти в себя. Я буду к тебе приходить каждый день, пока тебя не выпишут. – плакала мама.

– Папа знает, что я тут? – резко спросил я.

Мама сразу перестала плакать. Я увидел в ее глазах ненависть. Ее настроение сразу переменилась. Она была готова взорваться на месте и вылить на моего отца все, что у нее накопилось.

– Да, он знает, но не пришел! – строго сказала мама. – Не стоит на него надеяться. И вообще, забудь о нем. У тебя больше нет отца.

Ее слова ранили меня в самое сердце. Хоть он и ушел к другой женщине, это не значит, что он меня забыл. Но, если его тут нет, значит ли это, что он на самом деле об о мне забыл? Может мама сама ему ничего не сказала? От этих мыслей голова еще сильнее заболела.

– Мам, я хочу спать.

– Спи тогда, сынок. Я пойду. – она ответила также грубо, как и до этого.

Я не чувствовал больше от нее того сочувствия. Это очень странное ощущение. Сначала она плакала и была готова чуть ли не отдать свою жизнь в обмен на мою, а теперь так холодно ко мне относилась, как только я вспомнил отца.

Двери в палату захлопнулись, а я провалился в сон.

***

– Твоя мама предприняла какие-то меры? – спросил доктор.

– Да, конечно. Она поговорила с родителями мальчиков, но это не дало никаких результатов. Все пошло совершенно другим путем. Меня стали еще сильнее ненавидеть и презирать. – говорил я.

– То есть твоя жизнь стала еще хуже после вмешательства матери.

– Да, доктор. Именно так.

– Что происходило дальше? – спросил доктор.

– Все по стандартному сценарию. Я решил отстраниться от своего класса. Сначала посещал уроки и сидел от звонка до звонка. На переменах я стал гулять во дворе. Вдали от своих одноклассников. Постепенно я стал что-то вроде мебели. Я вроде был, а вроде и нет. После этого случая я вообще не хотел иметь дел с элитной школой, если там все продажно и главное сколько у тебя денег, а не знаешь ли ты материал и насколько ты прав в той или иной ситуации.

– Могу тебе сказать, что в нашем мире всегда так. – заключил доктор.

– Я не дурак и все прекрасно понимаю. Но на тот момент мне не приходило в голову, что за какие-то деньги можно купить доверие.

– Это было в пятом классе? – спросил доктор.

– Да, в пятом. Это еще самый лучший год среди всех. Дальше было хуже. – говорил я.

– В каком плане?

– Вы же знаете, что переходный возраст – это страшное время. Для меня оно было еще страшнее.

– У тебя были друзья? Настоящие друзья. – спросил доктор.

– Да, один раз я познакомился с девочкой Дашей. Это было в седьмом классе. Как раз самое безумное время в моей жизни.

– Почему ты так его называешь?

– В то время я больше не хотел быть мебелью. Меня также не любили и также не воспринимали как полноценного члена класса. Я захотел все в корне поменять. Именно в то время я начал притираться к классу.

– Расскажи мне об этом периоде в твоей жизни. – попросил доктор.

***

На самом деле ничего интересного в этом нет. Подростки часто совершают безумные поступки, не думая о своей семье или о себе. У них, как будто, переключатель заедает на отметке «нет страха». Они могут сделать что угодно лишь бы впечатлить друзей, девушку или ребят по старше.

Урок подходил к концу и один из тройки хулиганов решили позвать всех желающих поиграть в салки за школой. Согласились две девочки – Аня и Лиза, неряха и я. Хулиганы удивились, что я решил пойти с ними. Помимо-этого еще обрадовались. Будет над кем посмеяться. Я был готов к их насмешкам и оскорблениям.

За два года асоциальной жизни мне хотелось хоть как-то приблизиться к людям и заполучить хотя бы знакомых. На друзей я не рассчитывал.

Мы вышли из школы и потопали в сторону гаражей, что находились недалеко от школы. Каждый тащил портфель на одной лямке. Девочки весело обсуждали школьные новости, а ребята дурачились и веселились. Один я шел сзади всех погруженный в мысли.

Буквально через пару минут мы оказались возле гаражей. Все ребята скинули портфели на траву возле гаражей. Думаю, никому не придет в голову воровать портфели с школьными учебниками.

Мы выстроились в круг. Антон сразу предложил все решить по-честному. Камень, ножницы, бумага. Остальные ребята согласились.

Мы вскинули кулаки и через пару конов было ясно, что Андрей водит. Он стал лицом к гаражу и стал считать до десяти. Все разбрелись по месту. Когда Андрей повернулся, первым кого он увидел – был я. Он включил максимальную скорость. Я петлял от него между гаражами, детской площадкой и заборами. Андрей никак не мог меня догнать, так что переключился на другую цель. Пока я отдыхал, он успел поймать двух девочек и Никиту. Теперь за мной бежали четыре человека.

Я решил воспользоваться прошлой тактикой и снова побежал между гаражей. Они решили меня окружить. Я бежал по дорожке между зеленым и красным гаражом, когда увидел в конце дорожки Никиту. Парень стоял и ждал, когда я прибегу к нему в руки. Сзади меня нагонял Андрей. Я резко остановился и прыгнул, ухватившись за край гаража. Словно угорь, я заполз на гараж. Ребята удивились. Они не ожидали такого от меня. С гаража я прыгнул на ровную площадку и отбежал от всех подальше.

– Стоп. – закричал Антон.

Все перестали нагонять меня. Остановились и обратили внимание на коротышку.

– Это не честно. – продолжил Антон.

– Что не честно? – спросил я.

– Не честно прыгать по гаражам. Мы об этом не договаривались. – агрессивно говорил парень.

Все ребята стояли и наблюдали за разговором.

– Ведь мы не говорили, что нельзя прыгать по гаражам. Так что не нужно придумывать на ходу правила. – говорил я.

– Ты со мной так не разговаривай, а то получишь.

– Опять толпой изобьете меня? – спросил я, готовясь к схватке.

– Да, будешь лежать на полу захлебываясь кровью, как в прошлый раз.

По лицам Андрея и Никиты было видно, что этот исход их не устраивал. Но они друзья, так что придется идти до конца.

– Давай сразу оговорим все правила, чтобы больше такого не происходило. – я решил найти хоть какой-то компромисс.

– Нет, если ты уже выбрал такую тактику, значит будем ее придерживаться. – сказал Антон и добавил. – Теперь ты водишь. Иди считай.

Я покорно стал у гаража и начал считать от одного до десяти. Ребята разбежались, а Антон остался на месте. Он ждал, когда я повернусь. Первым, за кем я побежал, был Никита. Я его поймал без каких-либо трудностей, как и девочек. Пока ребята бежали за Андреем и неряхой, я решил поймать ненавистного мне коротышку.

Он сразу залез на гараж, я за ним. Он прыгал с одного гаража, на другой. Я, даже, удивился его скорости и физической подготовки. Когда Антон спрыгнул с последнего гаража, он сделал сальто. После такого, моя челюсть отвисла.