Текст книги "Осколки разума"

Автор книги: Владислав Белик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Кушай аккуратно, не заляпай новую форму.

– Хорошо. – улыбнулся я.

– Как доешь, поставь тарелку в раковину, а сам обувайся и выходи. Я пока машину прогрею.

– Хорошо мам. – сказал я и начал закидывать в себя яичницу.

Пока мама обулась и вышла на улицу, я уже доел и выбежал в коридор. Я быстро натянул на себя обувь, закрыл за собой дверь на ключ и выбежал в осенний двор.

Мама подъехала прямиком до подъезда. Я сел на заднее сидение, прислонился лицом к окну, и мы поехали прямиком до новой школы. Я предвкушал этот момент, когда у меня появятся новые друзья, может даже девочка. Так делают взрослые. Я еще не понимал зачем мальчики проводят время с девочками, но мне безумно хотелось стать взрослым.

Я ехал по осеннему городу и наблюдал за ним. Люди вечно заняты своими проблемами. Кто-то бегал, пытаясь скинуть лишний вес, выгуливал собаку, или шел по делам в соседний офис. У каждого свои заботы, но меня это не волновало. Я наблюдал за пестрыми осенними красками любимого города.

Фасад школы я запомнил на свою последующую жизнь. Такого идеального строения я еще не видел. Если пройтись по городу и рассмотреть каждое здание, сиять будет только моя новая школа и мэрия города.

Мы припарковались недалеко от школы, на соседней улице. Школьная парковка была забита новомодными машинами, так что для нас там не хватило места. Но мы не расстраивались.

Мама потянула меня за руку, и мы быстро оказались в толпе школьников и их родителей. Я смотрел по сторонам и не понимал кто со мной стоит рядом. То ли это были старшеклассники или родители детей. Мама снова меня потянула за руку. Через мгновение я стоял рядом с такими же пятиклашками, как и я.

Я наблюдал за тем, что происходило посреди школьного двора. Сначала ребята танцевали, потом пели. Все выступающие мальчики одеты во фрак, а девочки в белоснежные платья. Создавалось ощущение, что я был не на школьной линейке, а в театре оперы и балета, при чем на передних местах.

Действие закончилось. Преподаватель сказал речь, и старшеклассник на плечах пронес маленькую девочку, звенящую колокольчиком. Дети по парам стали заходить в школу. Мне в пару поставили симпатичную девочку. Ее звали Ангелина. Как только я подошел к школьным ступенькам, меня кто-то отдернул и вытащил с ряда. Мне сразу стало не по себе. Кто мог так поступить и кому это нужно?

Меня все тащили, пытаясь вытянуть из огромного потока школьников. Когда рука исчезла с моего запястья, я сразу увидел его. Отец смотрел на меня большими глазами и что-то пытался сказать. Мама не видела нас, так что, как я понял, он хотел поговорить со мной один на один.

Не долго думая, я начал разговор:

– Привет пап. Я думал, что тебя больше не увижу.

– Привет, сынок. Почему ты так думал?

– Ты же ушел от нас. – прямо сказал я.

– Это же вы от меня уехали. – резко ответил отец.

Я не понимал зачем он так говорит? Он винил нас, а не себя. Он пытался выкрутится, но зачем? Я видел все, что было в нашей семье!

– Из-за тебя же. – говорил я.

Мне было безразлично на его чувства. Я хотел лишь одного – чтобы он ушел.

– Не я в этом виноват. – оправдывался он.

Я видел, как его глаза промокли.

– У тебя есть другая семья. Значит ты нас не любишь.

– Другая семья ничего не значит. Я по-прежнему люблю тебя, Женя. – сказал он и сел на корточки.

– Я тебе не верю, пап. Ты обидел маму, а когда я уходил – тебе было все равно. Ты даже не обнял меня. – говорил я и слезы потекли с глаза.

– Извини меня, сынок. – он обнял меня. – Я больше не мог. Понимаешь?

Я вырвался из его объятий и закричал:

– Ты просто перестал нас любить!

Я рванул обратно ко входу в школу. У меня не было даже мысли вернуться обратно. Пустота в душе разрывала меня на части. Перед тем, как зайти в класс, я посетил туалетную комнату и привел себя в порядок.

Стук в дверь.

– Входите. – сказал учитель.

Я медленно открыл дверь и зашел внутрь.

– Прошу прощение за опоздание. Меня задержал отец.

– Ничего страшного. Как тебя зовут? – спросил учитель.

– Женя Молчанов. – ответил я.

– Приятно познакомится. Меня зовут Наталья Григорьевна. Присаживайся за свободную парту.

Я рассмотрел класс и увидел только одно свободное место. Оно находилось в самом конце первого ряда. Я аккуратно прошел между рядами и сел на свободное место. Из рюкзака я сразу достал ручку и тетрадь.

Рядом со мной сидел странный парень. Он был полным, с растрепанными волосами и длинными грязными ногтями. Однако его одежда блестела чистотой. Даже воротник накрахмаленный.

Наталья Григорьевна рассказывала о правилах школы и о новом расписании, а я в это время записывал абсолютно все, что скажет учитель. За время классного часа я исписал страниц восемь, может девять.

Классный час близился к концу. Учитель закончил вещать и покинул класс чтобы все друг с другом познакомились. Как я понял в последствии ученики, находящиеся в классе, были вместе с самого начала учебы, еще с первого класса. Даже накрахмаленный неряха, который сидел рядом со мной, мог с уверенностью сказать – «Я часть этой семьи!».

Все разбрелись по небольшим кучкам и обсуждали как они провели лето. До них мне не было никакого дела. Я достал портфель и положил туда все, что было у меня на парте. Как только я накинул рюкзак на плечо, ко мне неспешными шагами подошли три мальчика. Остальные ребята стояли в стороне и наблюдали за происходящим. Это событие притянуло все глаза класса.

– Как зовут? – резко спросил один из мальчиков.

Он был худощавый. Ростом куда ниже меня. Волосы доставали до плеч и закрывали его маленькие аккуратные уши. Его костюм был также, как и у всех, идеально выглажен, а бабочка подчеркивала статус его семьи. Мальчика звали Антон.

– Женя Молчанов. – спокойно ответил я.

Сзади него стояли еще два мальчика. Один из них был очень похож на Антона. Черты лица одинаковые, за исключением веснушек. И он был куда выше, может сантиметров на пять. А так идеальная копия. Это был брат Антона – Андрей.

Третий мальчик был сбитым, выше двух других. Волосы русые, а лицо чем-то напоминало морду стафф терьера. Такое же грозное, но в то же время внушает доверие. Если вглядеться в его глаза, сразу видно доброту мальчика, которую он старается так тщательно скрыть. Наверное, он хочет показаться злым, добиться одобрения от друзей. Его звали Никитой.

– Ты откуда? – за ответом последовал следующий вопрос.

Меня начинало это раздражать.

– В каком смысле? – спросил я.

– Ты тупой или прикидываешься? – спросил Никита.

– Нет, не тупой и не прикидываюсь. Я не понимаю смысла вопроса.

– Раньше где учился? – спросил Андрей.

– В четвертой школе.

– Почему переехал?

Я чувствовал себя на шоу «Самый умный», где Тина Канделаки все закидывала меня вопросами, а я не мог никак успеть сориентироваться.

– Так получилось. – отрезал я.

Мне не хотелось рассказывать историю своей жизни. Тем более, им она в помине не сдалась.

– Как так? – ребята все настырнее давили на меня.

– Вот так. – дерзил я.

– Ты с нами так не разговаривай. – сказал Антон.

– Вы втроем подошли ко мне, даже не представились, и хотите от меня что-то услышать. Я не понимаю ваших обвинений в мой адрес. – говорил я.

Мой голос медленно переходил на крик, а нервы начали шалить.

– Ты тут гость, а не мы. Так что рассказывай про себя все. – сказал Андрей.

– Я пришел сюда учиться, а не выяснять отношения. – закричал я.

Не знаю почему, но мне было очень дискомфортно стоять рядом с ними. Нервы натянулись, как гитарные струны. Я был готов в любой момент выбежать оттуда. Мне ничего не нравилось. Ни кабинет, ни коридоры, ни школа. Но, так как у меня не было выбора – пришлось привыкать к реалиям. Мама постаралась и дала мне путевку в самую лучшую школу города. Теперь мне следовало принять подарок и сделать так, чтобы она не разочаровалась в сыне. А проблемы с ровесниками – это неотъемлемая часть взросления.

– Ты наживаешь врагов. – сказал Антон. – Очень плохих врагов.

– Конечно, вы втроем стоите перед одним парнем и что-то у меня выпытываете. Думаете я вам буду рассказывать о своей жизни? Нет.

– Тогда ты никогда не станешь частью нашего класса. – пригрозил Никита.

– Если стать частью класса – это рассказать вам всю подноготную, то нет, спасибо. Я не хочу быть вашей частью. – говорил я.

Я надел рюкзак на спину и выбежал из класса. Для меня это было дико и непонятно. Может ребята из высшего общества могут позволить общаться так со всеми. Но я действительно не понимал, чем вызвал такой отклик. Не я подошел к ним, а они. Тем более, я стал замечать за собой проблемы ментального плана. Мне стало сложно общаться с людьми. Я, как дурачок, стоял и не понимал многих их поступков.

Если даже взять трех мальчиков из моей школы. Они посчитали, что так правильнее. Может они, даже, пришли познакомиться.

***

– … когда я выбежал из школы, еще минут пятнадцать сидел на лавочке и думал о том, что произошло. – говорил я.

Доктор не оставлял ручку. Он все писал и писал.

– Скорее всего, это следствие разговора с отцом. Он повлиял на дальнейшее твое восприятие. – объяснял доктор.

– Вы так думаете? – спросил я и поменял позу.

На протяжении часа я сидел в одной и той же позе, и говорил, говорил, говорил…

– Мне так кажется. Развод твоих родителей дал трещину в сознании и начал потихоньку заполнять голову проблемами. А если учесть, что этот период выпал на переходный возраст… Самое трудное время у подростка. – говорил Павел Анатольевич.

– Но это же не переходный возраст. – задумался я.

– С десяти лет подросток начинает задумываться о разных вещах. Так что с уверенностью можно сказать – это плохой период для психологических травм. – объяснял доктор.

Я встал с дивана и размял ноги. Павел Анатольевич не спешил вставать с места. Он сидел и наблюдал.

– Евгений, это нормально, когда подростки не понимают друг друга. У них совершенно разное воспитание, круг общение и материальное положение родителей. Одни родители могут позволить себе то, что не позволяют другие. Понимаешь?

Я утвердительно кивнул.

– Поэтому у детей происходит когнитивный диссонанс и непонимание в общении. – говорил доктор и не прекращал сверлить меня взглядом.

Я видел в его глазах наслаждение от общения со мной. Мне казалось, что он также трепетно ждал сеанса, как и я сам. Для него я стал интересным. Наверное, как объект для исследования.

– Я жду тебя после завтра. – сказал доктор. – Внимательно подумайте о том, что тебя тревожит. Я хочу узнать все. И тогда дальше продолжим наше погружение в твое сознание. – добавил Павел Анатольевич.

– Хорошо. – ответил я и пошел к двери.

– Еще одно. – остановил меня врач. – Я хочу, чтобы ты побольше времени проводил в общем зале. Тебе нужна социализация.

– Я постараюсь.

– Не постараешься, а сделаешь! – приказал доктор.

Я немного подумал и сказал:

– Хорошо, Павел Анатольевич.

Дверь со скрипом закрылась.

***

Я сделал так, как попросил меня Павел Анатольевич. На протяжении дня я не заходил к себе в комнату. Мое время целиком и полностью было предоставлено общей комнате отдыха. Я наблюдал за обитателями комнаты. Они казались обыкновенными людьми. Никто не буянил, не бился головой об стол. Пара девушек играли в шахматы, недалеко от них бабуля читала книгу, а рядом с ней, на диване, сидел мужчина и смотрел новости.

Создавалось ощущение, что я нахожусь в санатории. Никак не в лечебнице для душевнобольных. У каждого из пациентов были проблемы, и они с этим старались бороться. Допустим, у бабушки, что читала книгу, биполярное расстройство. Если обратить внимание на девушек за шахматной доской, можно увидеть в их глаза недалекость, непонимания происходящего. Это деменция. Их разум пошел в другом направлении. Одним словом – деградация. А мужчина, что сидит на диване – аутист. Он смотрит новости стараясь понять, что происходит за пределами лечебницы. К сожалению, как бы мужчина не старался, результата нет. Если на вид ему лет сорок, то в душе он четырнадцатилетний мальчик.

Увы, но у меня не было желания с ними общаться. Я не знал, как начать разговор, тем более как его продолжить. Поэтому я наблюдал за происходящим. Я наблюдал за девушками и все ждал, когда одна из них поставит мат и партия на этом закончиться. Однако ничего не происходило. Я следил за ними час, два, три. Безрезультатно.

Я дошел до того, что смотрел новостной канал пытаясь сфокусироваться на мировых проблемах. Правда, мне было плевать на мир. Пусть они сами разбираются со всеми проблемами. Мое терпение подходило к концу, а солнце за окном стремилось скрыться от нас.

Вместе с солнцем решил уйти и я. Пройдя по коридору я зашел в палату. Сразу сел на кровать и уставился в окно. Что-то произошло с того момента, как я покинул свою палату.

Дверь распахнулась, впустив внутрь белый больничный свет. Передо мной стояла девушка. Она испугалась, начала отходить назад. Я резко встал с кровати. Мне тоже стало не по себе.

– Ты как оказался в моей комнате? – закричала девушка.

Она включила в палате свет. Я обратил внимание на ее лицо. Голубые глаза и вытянутые черты лица кого-то мне напоминали. Я не мог вспомнить кого. Что-то в ней было знакомое.

– Это моя комната! – утвердительно сказал я и сел обратно на кровать.

– Не может такого быть. – удивилась девушка и закрыла за собой дверь. – Посмотри на кровать. Это мое покрывало, а постеры с группой Металлика. Это все мое!

Я осмотрелся. Действительно, это не моя палата. Все было иначе. Большая стопка книг на столе, а на тумбочке куча разных флакончиков.

– Извини пожалуйста, я что-то заплутал. – я снова встал с кровати.

Девушка немного расслабилась.

– Все хорошо. Просто ты меня так напугал. – девушка выдохнула и села на стул. – Может ты тоже сядешь? Не так часто ко мне врываются в комнату и пытаются ее отжать.

Девушка улыбнулась и показала мне на второй стул. Я сел напротив нее.

– Давай знакомиться. – мне она сразу понравилась. – Меня зовут Женя. – я протянул руку.

– Меня зовут Диана. – девушка пожала мою руку, как мужчина.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно. – улыбнулась девушка.

– У тебя какая комната?

– Если я не ошибаюсь, триста семнадцатая. – задумалась девушка.

– Значит мы с тобой соседи. Я в триста шестнадцатой живу.

– Это хорошо. – сказала Диана и следом спросила. – Я могу попросить тебя закрыть глаза? Я переодеться хочу.

– Без проблем. – сказал я и отвернулся. – Тебя как сюда занесло?

– Говорят депрессия. – ответила девушка. – А ты как попал в лечебницу?

– Расстройство психики.

– Под этот диагноз много что подпадает. Что конкретно? Можешь, кстати, развернуться. – Диана вернулась на свое место.

Я развернулся и сразу заметил ее шикарный бюст, хотя сама она была худощавая. В мешковатой одежде и не скажешь, что у нее большая грудь. Помимо этого, она внешне преобразилась. На правой брови и нижней губе блестел пирсинг. Странно, что я сразу не обратил внимание на ее лицо. Также на левой руке разноцветная татуировка. Пчела пыталась ужалить бабочку.

– В том то и дело, что мне никто ничего не говорит. Павел Анатольевич только разбирается со мной. Я вчера с ним общался и мне понравилось, если честно.

– На самом деле? – спросила девушка.

– Да. – сказал я и следом добавил. – Он мне помог успокоится.

В комнате воцарилось молчание, но я прервал его:

– Могу я тебя кое о чем спросить?

– Да, спрашивай. – ответила Диана.

– Ты любишь пчел или ненавидишь бабочек?

Девушка засмеялась:

– Что за странный вопрос?

– Посмотрел на твою татуировку. Мне нравятся. И еще ты не похожа на человека, которого мучает депрессия.

– У моего дедушки была пасека. Мне нравилось наблюдать за пчелами. Они самые трудолюбивые создания на всей земле, а что до бабочек, они самые красивые. Я набила их чтобы каждый раз напоминать себе, как я хочу преобразить свой характер и свою внешность. Как ты можешь заметить по татуировке, изменить характер мне важнее.

– Интересная у тебя философия. – заметил я.

– Что до депрессии. Она у меня проявляется, когда я предоставлена сама себе. Одиночество вызывает депрессию.

– Значит ты больше не будешь испытывать депрессию. – улыбнулся я.

– Почему ты так думаешь? – спросила Диана.

– Мы же соседи. Ты, надеюсь, не будешь против моей компании? Буду к тебе иной раз заходить.

– Конечно заходи. – улыбнулась девушка.

– Тогда до встречи. Пойду я. Не буду мешать тебе, а то я так внезапно появился.

– Надеюсь, сегодня еще увидимся. – лицо Дианы изменилось. Казалось, что она совершенно не рада моему уходу.

Я встал со стула и вышел из палаты. Посмотрел вокруг. Вот моя комната. Перед тем, как открыть дверь, я внимательно посмотрел на номер палаты. Триста шестнадцатая, точно. Я зашел внутри и упал на кровать.

Я до сих пор не мог понять кого она мне напоминает. Как будто дыра в голове. Мое тело лежало на кровати, а разум парил на морских волнах. Я думал об одиночестве. Какое отвратительное слово – одиночество. Отсутствие кого-либо погружает тебя с головой в размышления. Как я завидую социальным людям. В любой момент они могут обратиться к друзьям, знакомым, просто к кому угодно в социальных сетях, и они смогут найти время для банального разговора.

Мне так понравилось общаться с Дианой. Я почувствовал странное ощущение. Как будто я встретил родственную душу. Странно все это.

Раздался звук открывающейся двери.

– Проверка. – сказала медсестра.

– Со мной все в порядке. – тихо ответил я.

Дверь закрылась со звуком щелчка.

Я продолжал копаться в своих мыслях пока снова не услышал звук. На этот раз кто-то стучал в дверь.

Мое тело подорвалось, а голова от неожиданности закружилась. Я подошел к двери, открыл ее и на моем лице расправилась улыбка. Это была Диана.

– Мне стало грустно, и я решила навестить тебя. Ты же не против, если я войду? – спросила девушка и мило улыбнулась мне в ответ.

– Конечно заходи. – я показал ей на стул. – Можешь садится.

Диана села и внимательно осмотрела мою палату, как это сделал я несколько часов назад.

– Мило у тебя тут.

– И не говори. – сказал я и сел на кровать. – Снова депрессия?

– Ага. – тихо сказала Диана. – Прости, что я пользуюсь твоей компанией, но мне хотелось побыть в обществе, а люди в общей комнате мне не нравятся. Даже медсестры вызывают у меня отвращение.

– Я так понимаю, тебе в принципе не нравится общество.

– Да, совершенно. Я борюсь с этим, но у меня ничего не получается.

– Ничего страшного. Со временем привыкнешь к этим отвратительным рожам. – я подтянул ноги и развалился на кровати.

– Ты это про кого? – спросила девушка и закинула ногу на ногу.

– Про всех, кто тут находится.

– Тебе не нравится здесь находится?

– Нет. Меня сюда засунула мать, и я очень сильно ей за это благодарен. – с сарказмом сказал я.

– Она хотела, чтобы тебе было лучше, как мне кажется.

– Возможно, но мне тут не лучше. – коротко ответил я и добавил. – Ты так и не рассказала мне…

– О чем? – спросила Диана.

– Как ты сюда попала.

Девушка задумалась и все же решила поведать о своем прошлом.

– Мои родители невероятно работящие люди. Их профессия связана с ресторанным бизнесом.

– Интересно. – влез я.

– Да, интересно. – подтвердила Диана и продолжила. – И каждое утро они уходят из дома, а возвращаются поздно ночью.

Я внимательно слушал, наблюдая за ней. Мои зрачки были максимально сфокусированы. Я следил за каждой мышцей на ее симпатичном личике. Мне нравилась ее широкая улыбка, голубые, словно небо, глаза.

– Они не видели, как я росла. – продолжала Диана. – Я была предоставлена сама себе. Тем более со сверстниками дела шли не очень. Они меня презирали. Я не понимала почему.

– Я понимаю.

– Действительно? – удивилась Диана.

– Да. Это нормально. Уж поверь мне. – говорил я, ссылаясь на свой опыт. – Подростки не любят людей, которые отличаются от них. Они сразу считают таких детей фриками и не достойными существовать. Я также жил. Когда мама перевела меня в школу получше – весь класс ополчился на меня. Абсолютно все учащиеся были из богатых семей. Я всего лишь, не понимал их менталитета. Из-за этого я еще долгое время терпел от них унижения и боль.

– Не сладко тебе пришлось. – сочувственно сказала Диана.

– Возможно. – коротко ответил я и спросил. – А дальше что?

– Ты о чем? – не понял Диана.

– О том, как попала сюда.

– Ах да, точно. – она рассмеялась, потом собралась и продолжила. – Из-за проблем со сверстниками мое ментальное здоровье начало сдавать позиции. Я медленно катилась вниз с горы здравомыслия на самое дно. Печаль пожирала меня и в часы, когда я оставалась один на один с собой… Мне становилось очень плохо. – задумалась Диана. – А потом, когда я закончила школу и бизнес родителей перестал жрать их время, папа с мамой начали уделять его мне. Они сразу заметили что-то не ладное. После того, как в один из летних ночей я легла в ванну и взмахнула лезвием бритвы – мама решила отправить меня в дурку. – улыбнулась Диана.

Я никак не отреагировал. Мои глаза продолжали смотреть на нее, а язык отказывался комментировать произошедшее. Я смог только спросить:

– Кто тебя спас?

– Банально, но моей смерти помешал унитаз. – она снова улыбнулась.

Как она могла так легко рассказывать о страшных вещах и улыбаться? Может это нервное? Скорее всего так оно и есть. Не может полностью здоровый человек лежать на лечении в месте вроде этого.

– Каким образом? – поинтересовался я.

– Отец ночью захотел в туалет и не смог до меня достучаться. Еще бы немного и все… – она опустила голову. – Я бы избавилась от всех проблем.

Я продолжал смотреть на нее не отводя глаз.

Резко открылась дверь.

– Проверка. – сказала медсестра.

– У нас все хорошо. – ответил я, не переводя взгляд на дверь.

Медсестра промолчала. Она резко закрыла дверь и испарилась в темном коридоре психиатрической лечебницы.

– У меня есть идея. – сказала Диана.

– Что предлагаешь?

– Пошли прогуляемся по лечебнице.

– Ты действительно этого хочешь? Если нас поймают… Будет плохо, как минимум. – говорил я.

– Струсил? – улыбнулась Диана.

Ее улыбка заставила наплевать на все законы.

– Ладно, только ненадолго.

– Конечно. – Диана встала со стула. – Пойдем быстрее, пока медсестра нас не заметила.

Я быстро поднялся и мы, словно ветер, проскользнули в главный коридор. Мы шли по темному и мрачному коридору. Лечебница выглядела мертвой. Даже воздух в коридоре был спертым и каким-то… Гнилым. Это подходящее слово.

Ни одной души в общей комнате. Пустота, одна сплошная пустошь. Разве что, в дальнем конце коридора доносился свет. Такой теплый желтый цвет. Нам нельзя было идти туда, так что я потянул Диану за руку и мы свернули в другую сторону.

– Отвратительное место. – сказала Диана.

– Согласен.

Мы шли вперед, озираясь и рассматривая обстановку лечебницы. Старые облезлые стены при лунном свете выглядели куда мрачнее. Желтые пятна на белых стенах и дверях приобрели другой цвет. Как будто чума заразила некогда здоровое место.

В конце коридора перед нами появилась лестница. Она вела вниз, в подвальное помещение.

– Пошли. – потянула меня Диана.

Я поддался эмоциям, но голова говорила мне: «Не нужно, Женя. Вернись обратно.». Мы спустились вниз. Железная дверь стала перед нами преградой на пути к исследованию лечебницы. Я дернул дверь, но она была заперта на замок.

– Пути нет. – сказал я.

– Нужно подумать. Может мы сможем найти ключ или еще что-то.

Пока Диана осматривалась, я заглянул в окошко, находящееся в железной двери. Приглушенный лунный свет, что потоком лился в комнату через небольшое окно внутри помещения, помог мне все рассмотреть. По среди комнаты находилась кушетка, накрытая белой простыней. Рядом с кушеткой стоял железный столик, а на нем масса странных металлический предметов. Среди них я смог разглядеть скальпель, ножницы, зажимы. Зачем все это нужно в психиатрической лечебнице?

Я немного прищурился и смог разглядеть кабинет совершенно под другим углом. К кушетке прикреплены кожаные кандалы для рук и ног, а в верхней части кушетки ремни для головы. Видимо тут происходят очень страшные вещи.

– Я тут что-то нашла. – сказала Диана.

Я повернулся и увидел, что она сжимает в руке железную маленькую палочку.

– Попробуй открыть. – сказала она и положила мне ее в руку.

Как оказалось, это был странный ключ. Я сконцентрировался на замке. Ключ совершенно не подходил. Я попытался пару раз провернуть его, но ничего не получалось. От счастья, что мне нет пути в страшную комнату, я натянул улыбку и в последний раз посмотрел внутрь комнаты через окошко в двери.

Лучше бы я этого не делал. На моих глазах простынь, что лежала на кушетке, начала приобретать форму человека. Сначала одна нога, потом вторая. Простынь извивалась как будто под нее кто-то залез. Я обратил внимание на ремни. Они куда-то запропастились. Теперь я был уверен, что в комнате кто-то есть. И этот кто-то сейчас лежит под белой простыней в кожаных кандалах.

Я начал медленно отступать назад от железной двери. Улыбка на лице испарилась. Ничего не происходило до того момента, пока я не шагнул на ступеньку. То, что творилось за дверью завораживало и манило. Такого просто не могло быть. Человек, что скрывался за простыней, дернул рукой и освободился от кандалов, затем всеми конечностями. Я видел, как он под простыней освобождал голову от ремней. Резким движением он сел на кушетку. Простынь слетела с него, а я потерял дар речи.

Я увидел монстра. Длинные худощавые руки, изогнутая словно колесо спина, одно плечо выше другого, лысая голова с огромными язвами и ссадинами, а тело перекошено. Он поднял голову, и я разглядел его лицо. Его губы и глаза были зашиты толстенными нитками, а на том месте, где должен быть нос – огромная дырень. Монстр сразу увидел меня, хотя в принципе не мог видеть. Он встал с кушетки и медленно приближался ко мне хромая на левую ногу.

Мысли собрались воедино, и я почувствовал, что нужно действовать.

– Диана. – сказал я.

Девушка отвлеклась от своих поисков и обратила на меня внимание.

– Что произошло? – спросила девушка.

Ее глаза округлились. Каждая клеточка ее тела затряслась от ужаса.

– Иди вверх по лестнице и не оборачивайся. – говорил я пытаясь держать себя в руках.

Диана послушала меня, а я старался не отводить взгляд от монстра. Я не знал, что он может выкинуть. Вдруг он вышибет дверь, и я даже не смогу ничего сделать. Девушка побежала по лестнице, и споткнулась. Моя реакция не заставила никого ждать. Я подхватил ее. Этот случай нарушил мой зрительный контакт. Как только я поднял глаза, лицо монстра растянулась на все окошко. Отвратительная рожа испугала меня до дрожи в коленках.

Через дыру в середине лица я смог рассмотреть его сгнивший мозг. Он пытался что-то сказать. Его острые ногти царапали изнутри железную дверь. Монстр открывал рот. Толстенные нитки рвались сами и рвали кожу на его лице. Я больше не мог смотреть на это.

Как только моя нога переступила последнюю ступеньку, я схватил за руку Диану, и мы побежали в палату. С грохотом, эхом разлетевшимся по лечебнице, я закрыл дверь.

– Что там произошло? – нервно спрашивала Диана.

Я сказал, что все в порядке. Мне не хотелось рассказывать ей о том ужасе, который я видел через окошко в железной двери.

– Не переживай. Все хорошо. – я старался сказать это наиболее спокойно. Как мне кажется, все получилось. Но дрожь в коленках я не мог унять до самого утра.

– Наверное, пора спать. – сказала Диана.

– Пора. – я согласился с ней.

– Ты меня так больше не пугай. – проговорила девушка, открывая дверь.

– Больше не буду. – томно сказал я.

Диана испарилась в темном коридоре, а я лег на свою кровать и уставился в потолок. До самого утра я не мог сомкнуть глаз. Лицо монстра не давало мне спокойно заснуть. Каждый раз, когда сон укрывал меня теплым одеялом, монстр одним своим видом, срывал его с меня обнажая мой обеспокоенный разум.

Глава третья. Комната за железной дверью.

– Проверка. – скрипучий голос медсестры помешал мне сконцентрироваться на сне.

– Сколько времени? – поинтересовался я.

– Семь утра. Скоро будет завтрак, так что просыпайтесь. – сказала медсестра и закрыла за собой дверь.

«К сожалению, я даже не спал, чтобы просыпаться.» – подумал я и встал с кровати.

Я расслабил руки и вскинул их вверх, потом напрягся и потянулся. Вроде как бодрость не уходила. Интересно, что у нас сегодня на завтрак? Я повернулся и уставился на стул. Мне в голову приходил силуэт Дианы. Она так плотно засела в моей голове. Целую ночь я думал о ней и о монстре. Что было бы с нами, если бы монстр нагнал нас? Растерзал на мелкие кусочки? Хотя, может мне это привиделось… Скорее всего. Люди с такими увечьями не живут.

Я вышел из палаты. Теперь лечебница показалась мне не такой отвратительной, как ночью. Все сглаживало яркое солнце. Оно освещало старые коридоры и белые двери с желтыми пятнами. Рассвет придавал сил, и я полностью забыл о своей бессоннице.

«Так, где мой завтрак?». Я зашел внутрь огромной столовой, расстилающейся на многие десятки, а то и сотни, метров. Пациенты лечебницы разбрелись кто куда и вели себя очень прилежно. Каждый соблюдал правила приличия. Никто не кидался едой и тем более не буянил. Все сидели за столом и кушали.

Я подошел к раздаче. Мне дали поднос с двумя тарелками. На одной аппетитная куриная ножка с пюре, а на второй нарезанные овощи, приправленные оливковым маслом. Я чувствовал себя в ресторане. Идеальное утро.

Среди множества свободных столов, я выбрал для себя угловой, в дальнем конце столовой. За ним никто не сидел. Я побыстрее пробрался через толпы пациентов и сел за него спиной к залу. Мне так было комфортней, да и не хотелось ни с кем общаться.

Запах был настолько восхитительный, что я с удовольствием приступил к трапезе. Я даже представить не мог, что обычная куриная ножка может быть настолько вкусной. Как только тарелка опустела, меня испугал резкий звук. Я обернулся и в первый раз увидел, как у одного из пациентов больницы случился нервный срыв. Или он решил просто побуянить, так сказать выплеснуть накопившуюся агрессию.

Один из мужчин, что сидел за столом недалеко от меня, ударил второго железным подносом. Конфликт загорелся очень быстро и стремительно. Продолжился потасовкой. Буйный переворачивал столы, раскидывал стулья и старался зацепить как можно больше пациентов. Люди разбегались от эпицентра событий. Многие пациенты начали кричать, некоторые плакать. Кто-то сел на пол и прижал к себе колени, и что-то причитал под нос. Все происходило очень быстро. Двери столовой распахнулись и внутрь вбежали четыре санитара. Они обступили буйного пациента и одновременно на него набросились. Буйный успел пару раз прописать подносом санитарам, однако они смогли его скрутить. Его заковали в смирительную рубашку и куда-то потащили. К пострадавшему от подноса мужчине подбежал врач.