Текст книги "Церковное Право"

Автор книги: Владислав Цыпин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 46 страниц)

Экзархаты

Новый этап в процессе укрепления поместных Церквей приходится на середину IV столетия. В 6-м каноне Сардикийского Собора впервые упоминается сан экзарха (слово «экзарх» известно было, конечно, и ранее, но употреблялось оно лишь в отношении лиц, облеченных гражданской властью). Однако нет оснований утверждать, что под экзархом Отцы Собора подразумевали епископа, наделенного иной властью, чем митрополит. Скорее, как это следует из содержания 6 правила, экзарх и есть митрополит.

Однако в 9 и 17 канонах Халкидонского Собора находим уже совершенно иное: «Аще же кто будет обижен от своего митрополита, да судится перед экзархом великия области, или пред Константинопольским престолом» (17 прав.).

В эпоху великих византийских канонистов (XII в.) первоначальное значение церковного титула экзарха было основательно забыто. Зонара в толковании на 17 правило Халкидонского Собора писал: «Некоторые экзархами округов называют патриархов… А другие говорят, что экзархами называются митрополиты областей и приводят в удостоверение 6 правило Сардикийского Собора… И лучше было бы, – резюмирует Зонара, – экзархами считать митрополитов областей». Но сам текст 9 и 17 правил не позволяет считать их митрополитами.

Несомненно, прав был Вальсамон, который в толковании на 9 правило писал: «Экзарх округа не есть, как мне кажется, митрополит каждой области, но митрополит целого округа. А округ заключает в себе многие области». Из толкований Вальсамона видно, что в его время значение титула экзарха изменилось, и в своем новом значении он уже не давал ключа к разгадке древнего экзаршества: «Это преимущество экзарха, – продолжает Вальсамон, – ныне не имеет действий; ибо хотя некоторые из митрополитов и называются экзархами, но не имеют у себя в подчинении других митрополитов, состоящих в округах. Итак, вероятно, в те времена были какие-нибудь другие экзархи округов».

Именно так. Экзархи, о которых говорится в 9 и 17 правилах Халкидонского Собора, были епископами церковных диоцезов, которые, как показала история, явились эфемерным образованием, а вернее, всего лишь промежуточным этапом на пути к оформлению более крупных церковных образований – Патриархатов.

Становление Патриархатов

Процесс церковной централизации направлен был на то, чтобы привести церковную организацию в соответствие с тем новым административным делением, которое сложилось в IV столетии. При св. равноапостольном Константине Великом империя была разделена на четыре префектуры: Италию, Галлию, Иллирик и Восточную префектуру, самую обширную из всех. Вместе с Иллириком префектура Восток составляла грекоязычнуто половину государства, а Италия и Галлия – латиноязычную.

В том же IV веке префектуры были, в свою очередь, разделены на диоцезы, во главе которых стояли назначаемые императорами и подчиненные префектам викарии. Восточная префектура была разделена на 5 диоцезов: Восток (в узком смысла слова) со столицей в Антиохии – в этот диоцез вошли Сирия, Палестина, Аравия и Месопотамия; Египет с Ливией и Пентаполем (главный город – Александрия); Азию (с центром в Ефесе), объединившую провинции, расположенные в юго-западной части Малой Азии; Понт со столицей в Кесарии Каппадокийской, занимавший северо-восточную часть Малоазийского полуострова и Армянское нагорье; и Фракию (восточная оконечность Балканского полуострова с центром в Ираклии), на территории которой находилась и новая столица империи – Константинополь.

Иллирийскую префектуру с центром в Фессалониках составляли два диоцеза; Македония и Дакия. Итальянская префектура включала в себя Италию, Африку (со столицей в Карфагене) и Западный Иллирик (западную часть Балкан). В Галльскую префектуру входили Галлия, Испания, Британия и Мавритания. Обе имперские столицы – Рим и Константинополь – изъяты были из областного подчинения.

Подобно тому, как деление империи на провинции послужило основанием для образования митрополичьих областей, так введение диоцезальной организации гражданского управления привело к объединению митрополий в более крупные церковные области, первые епископы которых назывались «экзархами», а еще чаще «архиепископами».

Процесс укрупнения поместных Церквей на этом не заканчивается. Исключительным положением Константинополя, «города царя и сената», обусловлено и его церковное возвышение. Несмотря на возражения Рима, уже II Вселенский Собор постановил: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что град оный есть новый Рим» (3 прав.). Этот Собор включил в юрисдикцию Константинопольского епископа, помимо Фракийского, также Азийский и Понтийский диоцезы (прав. 28). В латинской половине империи власть Римского епископа распространилась вначале на Италию, кроме Равенской и Миланской Церквей, а затем и на весь Запад. Уже Никейский Собор предоставил первенство чести в Палестине епископу Элии-Иерусалима, Матери всех Церквей (прав. 7). Впоследствии это привело к полной самостоятельности, к автокефалии Иерусалимской Церкви. В границах своего диоцеза осталась Александрийская Церковь.

Ко времени Халкидонского Собора окончательно сложился диптих первых епископов Христианской Церкви: Римский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский. В таком порядке пять первых престолов перечислены в 36 правиле Трулльского Собора: «…определяем, да имеет престол Константинопольский равныя преимущества с престолом древняго Рима и, якоже сей, да возвеличивается в делах церковных, будучи вторым по нем: после же онаго да числится престол великаго града Александрии, потом престол Антиохийский, а за сим престол града Иерусалима».

В церковных источниках слово «Патриарх» по отношению к епископам употребляется с конца IV века, первоначально, однако, без однозначного, фиксированного значения. Так, по словам церковного историка Сократа, II Вселенский Собор вверил каноническое окормление отдельных областей восточной половины Римской империи следующим епископам, «…столицу и Фракию – Нектарию Константинопольскому, Понтику – преемнику Св. Василия Великого по кафедре Каппадокийской – Элладию, Григорию Нисскому и епископу Мелитинскому в Армении – Огрею; Азийский округ разделили между собой Амфилохий Икнийский и епископ Антиохии Писидийской Оптим. Египетские Церкви поручены Тимофею Александрийскому, а управление Церквами восточного округа вверено епископам оного Пелагию Лаодикийскому и Диодору Тарсийскому, с сохранением преимуществ Церкви Антиохийской, предоставленных присутствовавшему тогда на Соборе Мелетию». Этих епископов Сократ именует Патриархами[249]249
  Цит. по: Заозерский, Николай. О церковной власти. С. 241–242.


[Закрыть].

Вероятно, первым официальным документом, в котором слово «патриарх» употреблено как высший иерархический титул, является «Конституция» Зенона от 477 года[250]250
  См. там же. С. 246–247.


[Закрыть].

В канонах титул Патриарха появляется спустя столетие, впервые в 7 правиле Трулльского Собора: «Поелику мы уведали, что в некоторых Церквах диаконы имеют церковные должности, и посему некоторые из них, попустив себе дерзость и своеволие, председят пресвитерам, того ради определяем: диакону, аще бы имел и достоинство, то есть, какую-либо церковную должность, не занимати места выше пресвитера; разве когда, представляя лице своего Патриарха или митрополита, прибудет во иный град для некоего дела».

В IX веке сложилось своеобразное учение о пентархии, о том, что в Церкви может быть лишь пять Патриархов, подобно тому как есть только 5 чувств, и вся Вселенная должна быть поделена между ними. Теорию «пентархии» отстаивал Антиохийский Патриарх Петр; его рассуждение на этот предмет было внесено в «Синопсис» Стефана Ефесского, а оттуда, через Аристина, – в «Кормчую» св. Саввы и, следовательно, – в нашу печатную «Кормчую» (гл. 40). Сторонником этого курьезного учения был и знаменитый Вальсамон.

Теория «пентархии», лишенная и канонических, и исторических оснований, давала впоследствии грекам-филетистам мнимые доводы в отстаивании церковной гегемонии над негреческими Православными Церквами. Тенденция, выразившаяся в этой теории, существует и ныне. Данное обстоятельство может послужить причиной осложнений во взаимоотношениях Восточных Патриархатов и поместных Церквей, получивших автокефалию во второе тысячелетие от Рождества Христова.

Между тем уже III Вселенский Собор, подтвердив в своем 8 правиле автокефалию Кипрской Церкви, которую оспаривала Антиохия, не оставил никаких разумных церковных оснований для развития учения об исключительных преимуществах пяти первых Престолов христианского мира. Поучительно положение, которым оканчивается это правило: «То же да соблюдается и в иных областях, и повсюду в епархиях; дабы никто из боголюбезнейших епископов не простирал власти на иную епархию, которая прежде и сначала не была под рукою его, или его предшественников; но аще кто простер, и насильственно какую епархию себе подчинил, да отдаст оную: да не преступаются правила Отец; да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирския; и да не утратим по малу, неприметно, тоя свободы, которую даровал нам Кровию Своею Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков».

Новые автокефальные Церкви

Помимо древней Кипрской Церкви, искони автокефальной, и учрежденной при императоре св. Юстиниане автокефальной архиепископии Новой Юстинианы, с конца I тысячелетия по Р.Х. образуются новые автокефальные Церкви. Главы их со временем удостаиваются Патриаршего сана.

Образование новых поместных Церквей было связано со славянской колонизацией Балкан и обращением славянских народов в христианство. Так, при царе Болгарском Симеоне, преемнике Крестителя болгар св. царя Бориса, Болгарская Церковь обрела фактическую независимость от Вселенского Патриархата, а в 927 г. Константинопольская Церковь признала ее автокефальный статус и патриаршее достоинство ее Предстоятеля Дамиана. Правда, после разгрома Болгарии императором Василием Болгаробойцем Болгарская Церковь утратила Патриаршее возглавление. Новым ее главой стал тогда архиепископ Охридский, который мыслился как правопреемник древних архиепископов Новой Юстинианы. Патриаршество восстановлено было в Болгарии вместе с ее национально-государственным возрождением в XIII веке, когда Константинопольский Патриарх вместе с другими Восточными Патриархами даровал архиепископу Тырновскому Патриарший титул. Вторично болгарская церковная автокефалия была утрачена после гибели Болгарского государства под натиском османских турок. До середины XVIII века просуществовала автокефальная Охридская архиепископия, однако клир этой южнославянской Церкви был эллинизирован. Новое восстановление церковной независимости болгарского народа произошло уже в XIX веке, в 1872 г., вначале, правда, самочинно и с нарушением канонов, что повлекло за собой прекращение евхаристического общения новообразованного Болгарского экзархата с другими Православными Церквами. Лишь в 1945 г. болгарская схизма была преодолена, а с 1953 г. Болгарская Церковь, как и в средневековье, возглавляется Патриархом.

Подобно Болгарской, и Сербская Церковь в своей истории пережила несколько трагических разрывов. Самостоятельная архиепископия была учреждена в Сербии в начале XIII столетия, при сыне великого жупана Неманя Стефане Первовенчанном. Автокефальным архиепископом стал младший сын Неманя – афонский инок св. Савва. В 1346 г., при короле Стефане Душане, собором сербских епископов архиепископ Печский Иоанникий был возведен в сан Патриарха. За этим последовала анафема со стороны ревниво охранявшей свои преимущества Константинопольской Патриархии. Анафема была снята в 1374 г., в самый канун османского порабощения Сербии. В 1766 г. Османской Портой упраздняется Печская Патриархия, а все сербские епархии передаются в подчинение Патриарху Константинопольскому. И только в 1879 г., после восстановления Сербской государственности, Сербская Церковь возвратила себе автокефальный статус. В 1710 г. Печская Патриархия даровала автокефалию митрополиту Карловацкому, главе Православной Церкви на территории католической Хорватии, входившей в состав Австрийского государства. После венгерского восстания 1848 г. митрополиты Сремских Карловцев стали носить титул Патриархов. А в 1920 г., вслед за государственным объединением сербов, хорватов, словенцев и македонцев в единое государство, в единый Сербский Патриархат объединены были и ранее самостоятельные Церкви народов Югославии.

Русская Православная Церковь – дочь Константинопольского Патриархата – стала автокефальной в 1448 г.

Румынская Церковь обрела автокефальный статус в 1865 г. после обретения румынским народом государственной независимости. В 1925 г. Предстоятель Румынской Церкви Мирон был возведен в сан Патриарха.

История Грузинской Церкви решительно отличается от истории Балканских Церквей, в которой много параллельных линий. Грузинское христианство значительно древнее славянского. Уже в IV веке, благодаря апостольскому подвигу св. Нины, грузинский народ был просвещен учением Христа. Под влиянием св. равноапостольной Нины новую веру принял Грузинский царь Мириан. В отличие от славянских Церквей, матерью Грузинской Церкви была не Константинопольская, а Антиохийская Церковь. В 467 г. Предстоятель Иверской Церкви, кафедра которого находилась в Мцхете, получил от Антиохийского престола титул католикоса. Этим титулом именовались Первоиерархи Церквей, территориально находившихся за восточными границами Византийской империи. Первое упоминание сана католикоса восходит к 410 г. Католикосом был тогда епископ Селевкии Вавилонской, возглавлявший Церковь в Персидской державе и находившийся в юрисдикции Архиепископа Антиохийского (позднее и теперь именующегося Патриархом Востока), однако с очень широкой автономией, поскольку из-за почти постоянных военных действий на византийско-персидской границе связи католикосата с Антиохийской кафедрой были затруднены. Католикосами именуются также Патриархи Армянской церкви, отделившейся от Вселенского Православия после Халкидонского Собора. Католикосы Грузинской Церкви с середины VIII века стали фактически самостоятельными Первоиерархами, хотя автокефалия Грузинской Церкви не была признана ни в Антиохии, ни в Константинополе. В XIV столетии в Западной Грузии был образован новый католикосат с резиденцией вначале в Бичвинте (Пицунда), а потом в Кутаиси. Последний Абхазско-Имеретинский католикос Максим в конце XVIII века удалился на покой в Россию, в Киев. После страшного разгрома Грузии персидскими полчищами в 1795 г., когда численность населения в прошлом, во время царицы св. Тамары, великого государства сократилась до нескольких десятков тысяч, грузинский народ увидел свое спасение в подданстве России. В 1801 г. Грузия была присоединена к Российской Империи. Вскоре после этого, в 1811 г., упраздняется и грузинская церковная автокефалия. Вместо ушедшего на покой католикоса Антония V Святейший Синод назначил в Грузию экзарха. В 1917 г. Грузинская Церковь восстановила свой автокефальный статус, который, однако, не был признан ни Поместным Собором 1917–1918 гг., ни новоизбранным Патриархом св. Тихоном. Предстоятель Грузинской Церкви получил титул Католикоса-Патриарха. Каноническое общение между Русской и Грузинской Церквами было восстановлено в 1943 г.

Диптихи

Ныне Вселенская Православная Церковь включает девять Патриархатов. В порядке диптиха это: Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский, Московский, Грузинский, Сербский, Румынский и Болгарский Патриархаты; 6 автокефальных Церквей возглавляются архиепископами (Кипрская, Элладская и Албанская) и митрополитами (Православные Церкви в Польше, в Чехословакии и в Америке).

История образования поместных Церквей не оставляет возможности для догматизации преимуществ тех или других кафедр. Сами каноны (3 прав. II Всел. Собора; 28 прав. IV Всел. Собора) говорят о политических, и, следовательно, исторически преходящих основаниях возвышения престолов. Гражданское положение города определяет его место в диптихе. В 28-м правиле Халкидонского Собора недвусмысленно сказано: «Ибо престолу ветхаго Рима Отцы прилично дали преимущества; поелику то был царствующий град». Здоровый церковный консерватизм, правда, проявляется в том, что преимущества кафедры могут сохраняться длительное время и после падения политического значения города.

Рим отвергал в древности и отвергает ныне политическую обусловленность ранга церковной кафедры. Еще в эпоху церковного единства Востока и Запада западные Отцы и епископы Рима основания для преимуществ одних престолов перед другими видели, главным образом, если не исключительно, в апостольском происхождении Церквей.

Появление этой доктрины объясняется особенностями церковной истории Запада. Как писал П.В. Гидулянов, «ввиду отсутствия на западе общин, основанных апостолами, ввиду того, что здесь единственной такой общиной был Рим, первенствующее положение римского епископа выводили из основания Римской церкви апостолами и в особенности Петром, князем апостолов»[251]251
  Гидуляпов П. В. Указ. соч. С. 494.


[Закрыть]. Что же касается Востока, то к нему это западное учение неприменимо: происхождение Коринфской Церкви ничуть не менее почтенно, чем происхождение Церкви Александрийской; между тем Коринфские епископы никогда не претендовали на равную честь с Александрийской.

Однако общепринятая на Востоке тенденция объяснять церковный ранг кафедры политическим положением города вполне распространяется и на Запад: Рим – это первопрестольная столица империи, Карфаген – столица Африки, Равенна – резиденция Западно-Римских императоров. Таким образом, восточная точка зрения, прямо выраженная в 28 правиле Халкидонского Собора, имеет все основания притязать на общецерковную значимость.

Устройство высшего управления поместных Церквей

В ходе истории поместные Церкви становились все более крупными образованиями, но основные принципы их внутреннего устройства, будь то митрополии IV века или позднейшие Патриархаты, оставались неизменными и незыблемыми.

Каноническая основа структуры управления во всякой автокефальной поместной Церкви определена в 34-м Апостольском правиле: «Епископам всякаго народа, – гласит оно, – подобает знати перваго в них, и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его разсуждения: творити же каждому только то, что касается до его епархии и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без разсуждения всех. Ибо тако будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец и Сын и Святый Дух».

По толкованию Зонары, «настоящее правило повелевает, чтобы первенствующих епископов в каждой епархии почитали главою и без них не делали ничего такого, что имеет отношение к общему состоянию Церкви, каковы, например, догматические исследования, мероприятия по поводу общих заблуждений, поставления архиереев и тому подобное… Впрочем, – продолжает Зонара, – и первенствующему епископу правило не позволяет, по злоупотреблению честию, превращать оную в преобладание, действовать самовластно и без общего согласия своих сослужителей делать что-либо указанное выше, или подобное тому».

Большая часть правил, конкретизирующих права и обязанности первоиерарха – главы поместной Церкви, – относятся к IV в. – первой половине V в., поэтому обычно первый епископ именуется в этих канонах митрополитом.

Правило 9 Антиохийского Собора, по сути, представляет собой развернутый перефраз 3 Апостольского правила. 16 и 20 каноны Антиохийского Собора и 19 правило Халкидонского Собора возлагают на митрополита обязанность созывать Поместные Соборы и предоставляют ему право председательствовать на них. 4 и 6 каноны I Нивейского Собора возлагают на первоиерархов попечение о вдовствующих кафедрах и осуществление руководства при избрании епископов, а также утверждение избранных. Согласно 9 правилу Халкидонского Собора главе поместной Церкви (митрополиту и экзарху) принадлежит право принимать жалобы на епископов и назначать соответствующие расследования. 63 правило Карфагенского Собора предусматривает посещение первоиерархом подчиненных епископий, иными словами, дает ему право визитации.

Наконец, согласно 14 правилу Двукратного Собора, подчиненные первоиерарху епископы обязаны возносить его имя за богослужением: «Аще который епископ, – гласит канон, – поставляя предлогом вину своего митрополита, прежде соборнаго раз-смотрения, отступит от общения с ним, и не будет возносити имя его, по обычаю, в Божественном тайнодойствии; о таковом святый Собор определил: да будет низложен…».

Таким образом, обязанности, возлагаемые в соответствии с канонами на Первоиерарха поместной Церкви, не сводятся к председательству в соборе епископов, как это пытались представить в русской церковной печати начала XX века сторонники обновленческой тенденции[252]252
  См., например: Аксаков Н. Патриаршество и каноны. СПб., 1906.


[Закрыть].

В правилах, однако, определены и границы власти Первоиерарха. В делах, касающихся всей поместной Церкви, он не может решать ничего важного без согласия собора епископов (Апост. 34, 74; Антиох. 9, 19). Первоиерарх избирается и поставляется собором зависящих от него епископов; и в случае печальной необходимости подлежит их суду (1-е прав. Ефесск. Соб.). В парикии подчиненного ему епископа первоиерарх мог действовать лишь как административная власть, но не как архиерей: он не вправе был здесь ни рукополагать, ни учить, ни совершать каких-либо архиерейских действий без согласия местного епископа (Кормч. гл. 58; Ответ еп. Кипрского Иоанна III). При решении церковных дел Первоиерарх действует не единолично, а от лица всей поместной иерархии, которая представлена на Соборе. Через Собор проявляется экклезиологический принцип равенства духовной власти, равенства служения всех епископов, независимо от их титулов и принадлежащей им административной власти, о чем с замечательной глубиной и силой говорил Патриарх Сергий при его наречении во епископа: «Само епископское служение в его сущности… всегда и всюду остается одним и тем же апостольским служением, совершается ли оно в великом Царьграде или в ничтожном Сасиме»[253]253
  Патриарх Сергий и его духовное наследие. С. 54.


[Закрыть].

Согласно 37 Апостольскому правилу, созыв собора происходит дважды в году: «В первый раз, в четвертую неделю Пятидесятницы, а во вторый, октября во вторыйнадесять день». Впоследствии Трулльский Собор издал новое правило: созывать собор не реже одного раза в год: «Но как, по причине набегов варваров, и по иным случайным препятствиям, предстоятели церквей не имеют возможности составляти соборы дважды в году, то разсуждено: для могущих, как вероятно, возникати церковных дел, в каждой области, всемерно быти собору вышереченных епископов единожды в лето… в том месте, которое, как выше речено, изберет епископ митрополии» (8 прав.). По зову первоиерарха все епископы обязаны являться на указанное им место. Отсутствующие без уважительной причины подлежат прещениям (IV Всел. 19; Карф. 87; Трулл. 8).

Чтобы постановления Собора имели законную силу, он, согласно канонам, должен состоять не менее чем из 3 иерархов – митрополита и двух епископов (Антиох. 16, 20). Карфагенский Собор в своем 12 правиле предусматривает присутствие 12 епископов для суда над епископом, 6 для суда над пресвитером, 3 для суда над диаконом. Но в судебной практике Древней Церкви это правило не считалось обязательным. В случае, если бы местные гражданские начальники воспрепятствовали епископу явиться на собор, то, согласно церковным канонам, они подлежат отлучению (VII Всел. 6), а на основании 137-й новеллы Юстиниана такие начальники отстранялись от своей должности. К компетенции собора относятся все дела, касающиеся церковной области, однако, естественно, решаться эти дела должны на общецерковных основаниях, в соответствии с догмами и канонами; в противном случае поместная Церковь рискует отпасть от кафолического единства. По определению VII Вселенского Собора, вопросы, относящиеся к ведению соборов, разделяют на «канонические» и «евангельские».

Согласно толкованию Вальсамона, «канонические предания суть: законные и незаконные отлучения, определения клириков, управление епископским имуществом и таковое, то есть все, относящееся к области церковного управления и суда, а евангельские предания и Божий заповеди суть: крестить во Имя Отца и Сына и Святаго Духа; не прелюбы сотвори, не любодействуй, не лжесвидетельствуй и подобное (иными словами, литургическая жизнь Церкви, христианская нравственность и вероучение). В соответствии с 37 Апостольским правилом и 20 правилом Антиохийского Собора к компетенции Собора относятся и «рассуждения о догмах благочестия».

Поместный Собор является также и судебным учреждением. Он представляет собой первую инстанцию при рассмотрении споров между епископами о границах их областей (IV Всел, 17; Трулл. 25), по жалобам клириков на чужого архиерея (IV Всел. 9) и по жалобам на епископов с обвинением их в действиях, несовместимых с достоинством архиерейского сана (Ант. 12). А для всех мирян и клириков, в отношении которых епископ изрек приговор об их отлучении, Поместный Собор представляет собой вторую апелляционную инстанцию (I Всел. 5; Ант. 6, 14, 15).