Текст книги "Сталин: правда и ложь"

Автор книги: Владимир Жухрай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Владимир Жухрай
Сталин: правда и ложь

«Сталин поднял Россию из пепла. Сделал великой державой. Разгромил Гитлера. Спас Россию и человечество».

А. Керенский (Из интервью).

День и ночь громили Сталина, Он и так, и эдак бит,

Но слетела лишь окалина – Как стоял, так и стоит.

Г. Иванов. «Загадка».

В СХВАТКЕ С НЕМЕЦКИМ ФАШИЗМОМ ПРОСЧЕТ АДОЛЬФА ГИТЛЕРА

Субботний день у профессора Преображенского выдался сложный. С утра две ответственные консультации, затем – обход палат в стационаре, а после обеда, когда уже подумывал уехать домой (обещал жене пораньше приехать на дачу в Переделкино), вдруг привезли жену наркома, у которой открылось горловое кровотечение – последствие неудачно вырезанных гландов. Женщина оказалась капризной и к тому же трусихой. Долго не решалась раскрыть рот. Опасаясь, что она чего доброго захлебнется собственной кровью и за эту дуреху придется отвечать, Борис Сергеевич, изменив своей обычной корректности в обращении с людьми и пациентами, тем более пациентками, не сдержался и прикрикнул на женщину. И та, то ли растерявшись от неожиданности, то ли сама испугавшись возможных последствий своего упрямства, вдруг широко раскрыла рот. И профессор смог наконец остановить кровотечение. Когда закончил и, помыв руки, собрался снять халат, его срочно вызвали в наркомат для участия в консилиуме в связи с внезапной смертью ответственного сотрудника.

И лишь к часу ночи 22 июня 1941 г. профессор наконец попал домой. Уставший, он решил побыть один в городской квартире, а на дачу поехать утром. Известив об этом по телефону жену, Преображенский поужинал по -холостяцки яичницей и чаем и вышел перед сном на балкон.

Москва сверкала внизу мириадами огней. Подгоняемый теплым июньским ветром в воздухе кружился тополиный пух. Казалось, что лето вдруг отступило и на улице разгулялась снежная метель. Борису Сергеевичу даже припомнились слова из услышанной когда-то песни:

Вьюжит тополиная метелица,

Пухом нежным по дорожкам стелется.

Зачарованный причудливым зрелищем, Преображенский, забыв усталость и сон, долго стоял на балконе. Он не сразу услышал звонок. И лишь когда тот повторился – более громко и продолжительно – Борис Сергеевич наконец подошел к двери.

– Кто там?

Из-за двери ответили:

– Открывайте, НКВД.

Отперев дверь, Преображенский увидел перед собой трех молодых людей в военной форме. Не ожидая приглашения, они тотчас вошли в квартиру.

Предъявивший удостоверение на имя капитана госбезопасности сказал:

– Собирайтесь, профессор, поедете с нами.

Борис Сергеевич почувствовал, как у него вдруг отяжелели ноги. Однако он еще попытался сохранить самообладание и придать своему голосу лишь оттенок удивления.

– Куда?

– Там узнаете.

Преображенский, с трудом подавляя волнение, попросил:

– Разрешите позвонить жене на дачу.

– У нас нет времени, – сухо ответил капитан. – Собирайтесь.

Сомнений больше не оставалось – это арест.

Помедлив, Борис Сергеевич тихо, почти равнодушно проговорил:

– Мне собирать вещи?

– Этого не потребуется. Возьмите только ваши инструменты.

Освежающий воздух мгновенно наполнил легкие, и на несколько секунд перехватило дыхание. Вероятно, внезапно нахлынувшее облегчение отразилось в глазах профессора. И это заметил капитан. В уголках его губ на миг возникла и тотчас погасла усмешка.

Преображенский поспешно прошел в кабинет и тут же возвратился с саквояжем, который всегда был у него наготове.

Капитан кивком головы пригласил его к выходу.

На бешеной скорости, почти не притормаживая, расчищая себе дорогу резкой сиреной спецсигнала, автомобиль вскоре вынес их на Минское шоссе. Спустя несколько минут они свернули на боковую дорогу, прорезавшую лесной массив параллельно шоссе. Борис Сергеевич тотчас узнал эту дорогу – по ней он много раз ездил в Волынское, так называемую ближнюю кунцевскую дачу Сталина: теперь он окончательно успокоился.

Борис Сергеевич Преображенский много лет лечил И.В.Сталина, который имел слабое горло и часто болел ангинами, однако удалять гланды отказывался.

В дверях дома профессора встретил начальник личной охраны Сталина комиссар госбезопасности Власик.

Молча кивнув на приветствие, он ввел Преображенского в зал, где обычно проходили выездные заседания Политбюро. На широком диване, под теплым одеялом, лежал Сталин. На столике возле него стояли несколько бутылок "Боржоми", стакан молока, настольная лампа и лежало несколько папок.

Власик вышел, осторожно притворив за собой дверь.

Борис Сергеевич приблизился к дивану.

– Посмотрите, профессор, что со мной, – хрипло и едва слышно проговорил Сталин. – Не могу глотать. Отвратительно себя чувствую.

Попросив разрешения зажечь настольную лампу, Преображенский осмотрел горло и поставил диагноз: тяжелейшая флегмонозная ангина. Термометр показал температуру за сорок.

– Не могу вам не сказать, товарищ Сталин, – вы серьезно больны. Вас надо немедленно госпитализировать и вскрыть нарыв в горле. Иначе может быть совсем плохо.

Сталин устремил на Преображенского горящий пристальный взгляд:

– Сейчас это невозможно.

– Тогда, быть может, я побуду возле вас? Может потребоваться экстренная помощь.

Преображенский проговорил это как можно мягче, но профессиональная

требовательность все же проявилась в его тоне. И Сталин почувствовал это. Взгляд его сделался жестким.

– Я как-нибудь обойдусь. Не впервой. Поезжайте домой. Будет нужно – позвоню.

Борис Сергеевич еще с минуту стоял, растерянно глядя на Сталина.

– Поезжайте, профессор, – уже мягче произнес Сталин. Но едва Преображенский сделал несколько шагов к выходу, как Сталин окликнул его. Голос его был тихим, но твердым: – Профессор!

Борис Сергеевич замер на мгновение, затем, обернувшись, быстрыми легкими шагами приблизился к больному.

– Профессор, о моей болезни – никому ни слова. О ней знаете только вы и я.

– Да, да, – так же тихо проговорил Преображенский. невольно цепенея под устремленным на него пронизывающим взглядом Сталина. – Я понял, товарищ Сталин. Я буду наготове. Если что – сразу приеду. Спокойной вам ночи, товарищ Сталин.

Та же машина, с той же бешеной скоростью, оглушая спящий город сиреной спецсигнала, доставила профессора Преображенского домой.

* * *

Не прошло и часа, как в зал, где лежал больной Сталин, вошел начальник дежурной девятки и, выждав, пока тот обратил на него внимание, произнес:

– Простите, товарищ Сталин. Звонит начальник Генерального штаба Жуков. У него чрезвычайное сообщение. Он просит вас подойти к телефону.

Вот как Жуков описывал в своих воспоминаниях этот разговор со Сталиным по телефону.

"В 3 часа 30 минут (22 июня 1941 г.) начальник штаба Западного округа генерал В.Е.Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М.А.Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.И.Кузнецов, который доложил о налетах вражеской акации на Каунас и другие города.

Нарком приказал звонить И.В.Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны.

– Кто говорит?

– Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.

– Что? Сейчас?! – изумился начальник охраны. – Товарищ Сталин спит.

– Будите немедля: немцы бомбят наши города!

Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили: "Подождите".

Минуты через три к аппарату подошел И.В.Сталин.

Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И.В.Сталин молчит. Слышу лишь его дыхание.

– Вы меня поняли?

Опять молчание.

Наконец И.В.Сталин спросил:

– Где нарком?

– Говорит по ВЧ с Киевским округом.

– Приезжайте в Кремль с Тимошенко. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро. (...)

В 4 часа 30 минут утра мы с Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.

И.В.Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку".

Положив после разговора с Жуковым трубку телефона на рычаг, Сталин оперся рукой о стул. Дурнотное состояние охватывало его все сильнее. Сталину временами казалось, что он теряет сознание. Однако надо было, вопреки строжайшему запрету врача, ехать в Кремль.

Сталин нажал кнопку звонка на стене и вошедшему Власику приказал подать к подъезду машину. Одевшись, с трудом сел в машину рядом с шофером, приказал: "В Кремль".

Около 13 часов 22 июня 1941 года больной Сталин, у которого температура по-прежнему держалась за сорок, временами впадавший в полузабытье, все еще был в своем кремлевском кабинете. Выступать по радио с обращением к советскому народу в таком состоянии он, понятно, не мог. Поэтому еще утром было принято решение, что в 12 часов 22 июня 1941 г. с таким обращением к советскому народу выступит Молотов. Пересиливая недомогание, Сталин пытался решать ряд важнейших и неотложных вопросов, связанных с обороной страны. Около 7 часов утра 22 июня 1941 г. Сталин подписал директиву вооруженным силам об отражении гитлеровской агрессии.

В 9 часов 30 минут в присутствии Тимошенко и Жукова отредактировал и подписал указ о проведении мобилизации и введении военного положения в европейской части страны.

"Примерно в 13 часов (22 июня 1941 г.), – писал в своих воспоминаниях Жуков, – мне позвонил И.В.Сталин и сказал:

– Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго -Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем Шапошникова и Кулика. Я их вызывал к себе и дал соответствующие указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с Хрущевым выехать в штаб фронта в Тернополь.

Я спросил:

– А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке?

И.В.Сталин ответил:

– Оставьте за себя Ватутина.

Потом несколько раздраженно добавил:

– Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся".

Лишь вечером 22 июня 1941 г. Сталин возвратился в Волынское. Каких сил потребовалось от него, чтобы выдержать прошедшую ночь и день, – никто никогда не узнает. Однако никто не догадался о подлинном состоянии Сталина. Даже проницательный Жуков.

И только когда Сталин, не раздеваясь (на это сил уже не оставалось), лег на диван и закрыл глаза, силы оставили его и на какое-то время (какое именно, сегодня установить невозможно) впал в забытье.

Сталин трое суток – 23, 24 и 25 июня 1941 г. – пролежал пластом, никого не принимая, без еды. Есть из-за нарыва в горле он не мог. В эти дни, кто бы не звонил, получали один и тот же ответ: "Товарищ Сталин занят и разговаривать с вами не может".

О болезни И.В.Сталина не знала даже его личная охрана. Эти несколько дней члены Политбюро ЦК ВКП(б) Сталина не видели и естественно терялись в догадках.

И.В.Сталин решил факт своей болезни сохранить в строжайшей тайне, чтобы не радовать врага и не деморализовать советский народ, который возлагал на него все свои надежды.

Едва Сталин очнулся, сознание обожгла мысль: "Война!" Теперь от него зависит многое. А может быть, и вообще все: судьба страны, миллионов соотечественников.

Так как же все происходило в последнее время? Что он сумел предвидеть, а что не сумел? Все ли было сделано? А главное – что сейчас необходимо в первую очередь сделать?

Мысли с болезненной обостренностью выхватывали из прошлого события, документы, лица.

* * *

Последние месяцы 40 и первые месяцы 41 годов Сталин работал по восемнадцать часов в сутки. Времени для отдыха почти не оставалось. Так же напряженно работало и его ближайшее окружение.

Но 26 марта 1941 г. Сталин возвратился из Кремля на свою дачу в Волынское раньше обычного: донимал приступ разыгравшегося радикулита. Еще до своего приезда он распорядился, чтобы жарко натопили русскую печь, находившуюся в кухне. Положив на горячие кирпичи широкую доску, Сталин разделся и, взобравшись, лег на нее спиной. Боль в пояснице постепенно отступила. Одевшись, он прошел в спальню и попытался заснуть, но сон не шел. Последнее время Сталин часто страдал бессонницей – сказывалось чрезмерное умственное перенапряжение. Снотворное же, как и любые другие лекарства, он не принимал. Разве что кальцикс от кашля, который преследовал его, заядлого курильщика.

Поняв, что уснуть не удастся, Сталин оделся. В прихожей укутался в черную оленью доху, ею бессменно пользовался со времени туруханской ссылки, надел подшитые валенки, меховую шапку и вышел на улицу. За ним бесшумно последовал капитан госбезопасности Старостин – .начальник девятки, дежурившей в этот час (три таких девятки, сменяясь через сутки, посменно, дежурили около Сталина круглосуточно). Старостин нес в руках поднос с кусочками сырого мяса, хлеба и орехами. Остановившись возле дуплистого с голым стволом дерева, Сталин с минуту наблюдал, как по ветвям деревьев резво прыгали десятки ручных белок. Затем, покормив их орехами, а мясом и хлебом налетевшую стаю нахальных снегирей, он направился в лимонарий. Сочетание запаха лимонов и растущих вдоль стен кустов лаврового листа создавало здесь поистине чудесный микроклимат. Сталин очень любил отдыхать в лимонарии. Взяв ножницы, он наклонился над лимонным кустом.

В этот момент вошел Власик.

– Извините, товарищ Сталин, что беспокою, – приехал товарищ Голиков. Он говорит, что у него сообщение чрезвычайной важности, не терпящее отлагательства.

(Последнее время Сталин лично принимал начальника Главного разведуправления Голикова, а также начальника Разведывательного Управления НКВД Федотова, минуя их непосредственных начальников.)

Сталин с сожалением взглянул на лимонный куст: отдохнуть опять не удалось, и направился обратно в дом. Вешая доху на вешалку, увидел около зеркального трюмо, перед которым он ежедневно брился опасной бритвой, стоящего по стойке смирно генерала Голикова. Войдя с Голиковым в кабинет, спросил:

– Что случилось?

– Получено сообщение о совещании у Гитлера 31 июля 1940 г.

Открыв папку, генерал протянул Сталину несколько листов, отпечатанных на машинке:

– Гитлер принял окончательное решение о нападении на нас.

Сталин взял из рук Голикова разведывательное донесение и начал читать:

Совершенно секретно

Совещание у Гитлера 31 июля 1940 г. в Бергхофе.

(Стенографическая запись) [1]1
  Запись сделана начальником генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковником Гальдером.


[Закрыть]

На этом совещании Гитлер заявил: "Россия недовольна быстрым развитием событий в Западной Европе. Достаточно России сказать Англии, что она не хочет видеть Германию слишком сильной. чтобы англичане уцепились за это заявление. как утопающий за соломинку, и начат надеяться, что через шесть-восемь месяцев дела обернутся совсем по-другому.

Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия.

Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 года (Сталин дважды подчеркнул это предложение красным карандашом).

Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим все государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно.

Остановка действий зимой опасна. Поэтому лучше подождать [2]2
  Первоначально Гитлер намеревался напасть на Советский Союз осенью 1940 года.


[Закрыть], но принять твердое решение уничтожить Россию.

Это необходимо также, учитывая положение на Балтийском море. Существование второй великой державы (России) на Балтийском море нетерпимо. Начало военной кампании – май 1941 года. Продолжительность операции – пять месяцев. Было бы лучше начать уже в этом году, однако это не подходит, так как осуществить операцию надо одним ударом. Цель – уничтожение жизненной силы России.

Операция распадается на:

1– й удар: Киев, выход на Днепр; авиация разрушает переправы. Одесса.

2– й удар: через Прибалтийские государства на Москву; в дальнейшем двусторонний удар – с севера и юга; позже – частичная операция по овладению районом Баку " [3]3
  Подготовку к нападению на СССР Гитлер надеялся замаскировать дезинформацией, создав впечатление у руководства СССР, что он ведет подготовку к нападению на Гибралтар и Англию и к активизации военных действий в Северной Африке.


[Закрыть].

Закончив читать, Сталин поднял глаза на Голикова, глуховатым голосом спросил:

– Скажите, товарищ Голиков, вы можете поручиться за достоверность этой информации? Нечто подобное о плане "Барбаросса" я уже читал. Об этом мне докладывал наш нарком Военно-Морского Флота товарищ Кузнецов, которого регулярно информирует военно -морской атташе в Германии Воронцов. Однако Берия и Кузнецов утверждают, что так называемый план "Барбаросса", о существовании которого вы мне сегодня доложили, является провокацией англичан, мол, они сговорились с американцами столкнуть нас с Германией.

Голиков ответил после некоторого раздумья.

– Не исключено, что это действительно дезинформация английской разведки, направленная на то, чтобы столкнуть нас в военном конфликте с Германией. Англичане – известные мастера в деле изготовления всевозможных провокационных фальшивок.

После ухода Голикова Сталин поднял трубку кремлевского телефона:

– Товарищ Федотов, немедленно приезжайте ко мне в Волынское со всеми новыми материалами.

Походив некоторое время в раздумье по кабинету, он достал коричневую папку и углубился в чтение разведывательных донесений, которые получал в течение последних трех лет от своей личной секретной службы, занимавшейся под его контролем стратегической разведкой и контрразведкой по всему миру. О существовании такой службы у Сталина знали только два помощника, руководившие вместе с ним ее работой. Встречи и работу с ними он тщательно скрывал от своего официального окружения. Несмотря на большую разницу в возрасте они были его самыми близкими и верными друзьями. Благодаря хорошей конспирации, о работе этой службы как внутри страны, так и за ее пределами, ничего не было известно. Возможно, что о ее существовании догадывался лишь официальный помощник Сталина, его личный секретарь, являвшийся одновременно заведующим особым сектором ЦК ВКП(б), Александр Николаевич Поскребышев. Регулярно он встречал у Спасских ворот Кремля и проводил через охрану, без предъявления документов, в кабинет Сталина неизвестных ему людей. Среди них всегда находился высокий, статный, с фигурой спортсмена мужчина с небольшой бородой, с пронзительным взглядом карих глаз. От наблюдательного Поскребышева не укрылось, что он был отлично загримирован. После беседы этих людей со Сталиным, Поскребышев таким же путем выводил их из Кремля. Но об этом молчаливый Поскребышев благоразумно предпочитал не распространяться.

В задачу специальной службы разведки и контрразведки (2 группа особого назначения) Сталина входило: изучение и регулярное освещение деятельности за рубежом наиболее важных и известных в мире политических деятелей (особенно закулисных сил, стоящих за их спиной и в действительности правящих капиталистическим миром).

После создания такой службы, поскольку успех разведывательной службы в капиталистических странах, как известно, находится в прямой зависимости от финансирования такого рода операций, для Сталина, обладавшего в вопросах финансирования их поистине неограниченными возможностями, стали доступны многие мировые секреты.

Как показал опыт, не было секретов, которые нельзя было бы купить. Дело было только за ценой. Получаемые от своей личной специальной службы сведения о засланной в СССР иностранной агентуре, Сталин передавал их, не указывая источника, руководству Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, которое немедленно брало таких людей в активную агентурно-оперативную разработку, в ходе которой либо ликвидировало их или перевербовывало, заставляя работать на себя. Это было весьма существенное дополнение к мероприятиям по выявлению иностранной агентуры в стране, которые ГУГБ НКВД СССР проводило самостоятельно.

Не случайно только в 1940 г. и в начале 1941 г. было ликвидировано 66 важных и хорощо законспирированных резидентур германской разведки, свыще 1600 крупных фашистских агентов, из них 1400 человек в западных районах СССР.

В результате работа германской разведки в СССР была парализована. Она не сумела оказать существенную помощь германскому Главному командованию при нападении на СССР. Если для Сталина секретов в Германии фактически не существовало, Гитлер был лишен какой бы то ни было правдивой информации о военных и экономических возможностях Советского Союза, о состоянии его вооруженных сил.

Неудивительно, что он переоценил собственные возможности, что и привело его к роковому просчету в июне 1941 года. Об этом красноречиво говорит его разговор с генерал -фельдмаршалом Кейтелем после победы над Францией, когда Гитлер заявил: "Мы теперь показали, на что способны. Поверьте мне, Кейтель, после этого поход против России будет не более, чем тактической игрой на ящике с песком".

В беседе с болгарским посланником в Германии Драгановым 23 ноября 1940 г. германский фюрер сделал не менее "эффектное", но и крайне опрометчивое заявление: "Русская армия вряд ли существует, кроме как по названию".

Начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии генерал Типпильскирх после войны в книге "Роковые решения" писал, что гитлеровское командование было полностью лишено возможности получать какие бы то ни было сведения о деятельности Ставки Верховного Главнокомандующего советских Вооруженных Сил, что имело роковые последствия для гитлеровской армии. "Определить хотя бы приблизительно военную мощь Советского Союза, – писал Типпильскирх, – было почти невозможно. Шпионаж не находил для себя в Советском Союзе никакого поля деятельности. У немецкого Генерального штаба было лишь приблизительное представление о том, на что способен Советский Союз в случае войны".

Это утверждение генерала Типпильскирха перекликается с заявлением начальника VI управления (внешнеполитическая разведка СС) Главного управления имперской безопасности фашистской Германии бригаденфюрера СС Вальтера Шелленберга, самого доверенного человека Гиммлера. Шелленберг в своих послевоенных мемуарах вспоминал, что в свое время он записал в военном дневнике: "Гиммлер сказал мне, что фюрер недоволен результатами информационной деятельности секретной службы в отношении России. Мы явно не в состоянии активизировать секретную службу так, как этого требует военное положение".

А вот что, например, писал современный западногерманский публицист Карелль, специально изучавший деятельность германской разведки в годы второй мировой войны: "Как обстояло с немецким шпионажем против России? Что знало немецкое руководство от секретной службы? Ответ в двух словах: очень мало! (...) Оно ничего не знало о военных тайнах русских".

Что это действительно так, неопровержимо подтверждают факты из истории Великой Отечественной войны.

1. В конце 1940 года командование сухопутных войск фашистской Германии, основываясь на данных абвера, сделало вывод, что в течение всей войны СССР в состоянии выставить всего лишь 209 стрелковых дивизий. В то время как только летом 1941 г. на фронт, дополнительно к имеющимся у СССР силам против фашистской Германии, ушло 324 дивизии. Уже 17 сентября 1941 г. на секретном совещании с руководителями Третьего Рейха Гитлер заявил: "Мы открыли дверь в Россию, не зная, что за ней находится. Абвер не справился со многими из своих задач".

2. Разгром гитлеровцев под Москвой. В самый напряженный момент боев немецкая разведка дала ошибочные сведения Гитлеру, что у русских нет и не может быть больших стратегических резервов. В то же время, ожидая своего часа для вступления в бой, в тылу армий Западного фронта находились 12 стрелковых дивизий, 19 стрелковых бригад, 20 артиллерийских полков, 8 отдельных реактивных артдивизионов, 850 орудий разных калибров, 870 минометов, свыше 11 тысяч станковых и ручных пулеметов. Эти войска, находившиеся до поры до времени в резерве, когда немецкое наступление на Москву выдохлось, по приказу Сталина вступили в бой и решили исход битвы под Москвой.

3. Сталинград. Советскому командованию удалось скрытно от германской разведки и фашистского командования сосредоточить огромное количество войск и техники для нанесения удара по армии Паулюса и одновременно по группировке Манштейна, спешившего ему на помощь.

4. Битва на Курско-Белгородской дуге. За полчаса до начала наступления на подготовившиеся к атаке гитлеровские войска, неожиданно для них, был обрушен артиллерийский и авиационный бомбовый удар, в результате много немецкой живой силы и техники было уничтожено до того, как они вступили в бой. Это в значительной степени предопределило победу советских войск в решающей битве на советско-германском фронте. Не случайно впоследствии американский обер-шпион, бывший начальник американского Центрального разведывательного управления (ЦРУ) Аллен Даллес в книге "Искусство разведки" писал: "Информация. которую добывали советские разведчики во время второй мировой войны, содействовала военным успехам Советов и представляла собой такого рода материал, который являлся предметом мечтаний для разведки любой страны".

Вот и 26 марта 1941 года Сталин, в который уже раз, перечитывал донесения о секретах Франции, Англии, США и Германии.

Совершенно секретно

Только для товарища Иванова [4]4
  Псевдоним И.В. Сталина, на который для него поступала особо секретная информация.


[Закрыть]

Наиболее важные выдержки из полученных донесений

1. Перед встречей с Гитлером в Берхтесгадене министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс 12 сентября 1938 года в беседе с премьером Чемберленом заявил: "Я сумею убедить его (Гитлера), что у него имеется неповторимая возможность достичь англо-немецкого понимания путем мирного решения чехословацкого вопроса. Обрисую

перспективы, исходя из того, что Германия и Англия являются двумя странами европейского мира и главными опорами против коммунизма и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности. (...) Наверное можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России".

Американский посол в Англии Д.Кеннеди, беседуя 13 июля 1938 г. с германский послом в Англии Г.Дирксеном, выражая мнение правительства США, утверждал, что Германия должна иметь свободу рук на Востоке.

2. После мюнхенского соглашения французский посол в Германии А.Франсуа-Понсе 3 октября 1938 г. в беседе с Герингом заявил: "Даладье очень доверяет фюреру и был бы рад избавиться от "Народного фронта" во Франции и союза с Москвой".

3. После подписания 6 декабря 1938 года Францией с Германией декларации о ненападении министр иностранных дел Франции Жорж Бонне сказал: "Германская политика отныне ориентируется на борьбу против большевизма. Германия проявляет свою волю к агрессии на Восток".

4. Руководитель Северного департамента министерства иностранных дел Великобритании Кольер 26 апреля 1939 года утверждал, что его правительство не будет связывать себя с СССР, так как хочет дать Германии возможность развивать агрессию на Восток за счет России.

5. 16 мая 1939 года на заседании Британского правительства Галифакс заявил: "Политические аргументы против заключения военного договора с СССР более важны, чем военные доводы в пользу такого пакта".

Чемберлен: "Я скорее подай в отставку, чем подпишу союз с Советами. Что касается русских, то они действительно преисполнены стремления достигнуть соглашения с нами".

6. 4 июля 1939 г. Британское правительство обсуждало вопрос о переговорах, ведущихся в Москве. Принято решение: всячески затягивать переговоры и к соглашению дело не вести.

Бывший премьер-министр Великобритании, член английского парламента Ллойд Джордж по поводу действий английского правительства на этих 29 июля 1939 г. переговорах впоследствии заявил:

"Мистер Чемберлен вел переговоры непосредственно с Гитлером. Для свидания с ним он ездил в Германию. Он и лорд Галифакс ездили также и в Рим. Они были в Риме, пили за здоровье Муссолини и говорили ему комплименты. Но кого они послали в Россию? У них не нашлось самого скромного из членов кабинета для этой цели; они просто послали чиновника министерства иностранных дел. Это оскорбление. У них нет чувства меры, они не дают себе отчета в серьезности положения сейчас, когда мир оказался на краю бездонной пропасти".

7. В Берлине считают, что если СССР, Англии и Франции удастся договориться, война со стороны Германии против них будет невозможна.

8. Обсуждение 7-8 мая 1940 г. хода войны в английском парламенте. Длинный и неубедительный доклад Чемберлена вызвал явное раздражение у многих членов парламента.

Военный министр Англии Хор-Белиша: "Мы всегда опаздываем, безнадежно опаздываем. Нами управляют старики, которые не понимают обстановки и требований времени. Чем занимается правительство? Сочинением разных никому не нужных бумажек! Премьер уверяет, что никакой войны не будет и что к весне мы подпишем мир с Германией. Это чепуха!"

Лейборист Эттли: "Создается впечатление, что правительство не умеет планировать, не имеет достаточно информации и не способно концентрировать внимание на основных вещах. На его счету только неудачи. В борьбе, где решается вопрос о нашей жизни или смерти, мы не можем оставить судьбы страны в руках неудачников или людей, которые нуждаются в отдыхе".

Влиятельный консерватор Л.Эмери: "Пришло время для создания действительно национального правительства. Я процитирую сейчас, хоть и с большой неохотой, слова Кромвеля, обращенные к Долгому парламенту, когда Кромвель пришел к выводу, что этот парламент больше не способен управлять делами нации. Кромвель тогда сказал: "Вы сидели

слишком долго, чтобы творить добро. Уходите и пусть с вами будет покончено. Во имя бога уходите ”.

Ллойд Джордж: "Премьер призывал всех к жертвам. Торжественно заявляю, что он сам может дать наилучший пример в этом отношении. Его наибольшим вкладом в дело победы было бы, если бы он пожертвовал тем постом, который занимает сейчас”.

Черчилль, по карьеристским соображениям, против Чемберлена и его компании мюнхенцев не выступал. В кругу же своих близких сказал: "Чемберлен хотел ехать верхом на тигре (имея в виду Гитлера) и его последышах, это чепуха”.

Итоги голосования по вопросу о доверии правительству Чемберлена: за доверие проголосовали 281 член парламента, против правительства – 200. После заседания парламента Чемберлен, якобы по собственной инициативе, подал в отставку. Премьер-министром назначен Уинстон Черчилль, который при назначении на этот пост заявил: "Я не могу вам предложить ничего, кроме крови, труда, слез и пота. Перед нами пора тяжких страданий. Вы спросите, какова наша цель. Я отвечу одним словом: победа, победа во что бы то ни стало. Без победы не может выжить Британская империя”.

Галифакс остался министром иностранных дел. Военным министром назначен Иден. Антисоветчиков в Англии возглавляет Сэмюэль Хор, завзятый мюнхенец, предающий национальные интересы Великобритании Гитлеру. За спиной Черчилля и английского правительства стоит и направляет его деятельность представитель крупных монополий, газетный магнат лорд Бивербрук, который является негласным диктатором Англии. Выражая волю крупнейших промышленников, именно он определяет внутреннюю и внешнюю политику Великобритании. Действует жестко и сурово. Болеет астмой настолько тяжело, что во время приступов, чтобы как-то облегчить состояние, его поднимают в воздух на самолете. Черчилль опытный политик, однако в нем много актерского, игры на публику. Злоупотребляет спиртным. Убежденный антисоветчик. Оставление на посту министра иностранных дел Галифакса говорит за то, что проводившая Англией провокационная политика в отношении Советского Союза, стремление столкнуть его в войне с Германией, будет продолжаться. Здесь нельзя не согласиться с Гитлером, который однажды заявил: англичане уважают того, кто наносит им нокаут. Бесноватый фюрер прав: получив хорошенько по зубам, англичане быстро трезвеют и начинают проводить реалистическую политику.

Недаром ведь один из их видных политических деятелей в свое время сказал: "У Англии нет постоянных противников или союзников, постоянны лишь ее интересы”.

Совершенно секретно

Только для товарища Иванова

Соединенные Штаты Америки, Англия и Франция активно воссоздают германский военный потенциал, готовят Германию к нападению на Советский Союз

Наименование	Ввоз в Германию в 1938 г. (тыс. т.)
	Общий импорт	Из Брит. Империи	из Франции с колониями	из США	Всего из этих стран	% к импорту Германии
Пшеница	1267,7	321,3	—	243,9	565,7	44,6
Шерсть	166,1	72,7	6,9	1,6	81,2	48,9
Хлопок	352,8	36,3	3,9	85,0	125,2	35,5
Каучук	108,5	50,3	4,9	6,0	61,2	56,4
Нефтепродукты	3640,6	18,5	2,5	984,2	1005,2	30,4
Железная руда	19270,5	1595,9	6,124	—	7684,3	35,1
С содержанием марганца	1865,3	122,8	731,5	0,9	855,2	45,8
Марганцевая руда	425,9	287,3	1,0	—	288,3	67,7
Медная руда	653,9	193,3	159,5	—	352,8	54,6
Свинцовая руда	140,3	58,8	—	—	58,3	41,3
Цинковая руда	185,0	68,3	—	—	68,3	36,9
Хромовая руда	176,4	92,5	—	—	92,5	52,4
Никелевая руда	34,2	17,4	—	—	17,4	50,9
Медь (вместе с ломом)	358,4	128,9	—	92,3	221,2	61,7
Алюминий (вместе с ломом)	18,8	9,2	0,9	1,8	11,9	63,2

Из 28 основных видов сырья накануне Второй мировой войны Германия имела только семь. Ввозила из США, Англии и Франции около 50% своего импорта стратегического сырья и материалов. Главным поставщиком нефтепродуктов Германии в канун войны были США.

Вот как выглядел импорт нефти Германии в 1938 г. (в миллионах немецких марок): США – 84,4, Венесуэла – 8.2, Голландская Индия – 76,8, Румыния – 36, Мексика – 19.8, Иран – 8,1.

В 1938 г. в Германию было ввезено 3640 тысяч тонн нефти и нефтепродуктов. Из них 2520 тысяч тонн поступило из США и Голландской Индии.

В 1940 г. Германия выплавляла вместе с оккупированными странами стали 31,8 млн. тонн, сама добывало угля 257,4 млн. тонн, а вместе с сателлитами – 439 млн. тонн.

Советский Союз соответственно 18,3 млн. тонн и 165 млн. тонн.

При помощи США, Англии и Франции в короткий срок в Германии было построено более 300 крупных военных заводов.

Военное производство в Германии в 1940 г. увеличилось по сравнению с 1939 г. на две трети, а по сравнению с 1932 годом – в 22 раза.

В 1940 г. немецкая военная промышленность передала вооруженным силам (произвела за год) 9500 самолетов, 1800 танков, 4000 орудий, 5700 пулеметов, 1400000 винтовок.

Монополисты США скупают акции крупнейших германских фирм и, путем картельных соглашений, участвуют в производстве в Германии основных стратегических материалов, поставляют Гитлеру бензин.

Из примерно 90 миллиардов марок, израсходованных фашистской Германией на подготовку к войне, на сегодня большая часть, это кредиты, предоставленные ей монополиями США, Англии и Франции.

Совершенно секретно

Только для товарища Иванова

О причинах столь быстрого разгрома Франции

Крупнейшие промышленники Франции добровольно открыли ворота своей страны Гитлеру, заявив, что лучше Гитлер, чем победа "Народного фронта". Именно в этом причина так называемой странной войны, которую Франция вела против фашистской Германии. Дав себя запугать угрозой назревающей социалистической революции во Франции, ее правители бросили французский народ под сапог Гитлера.

Перевернув несколько страниц, Сталин прочитал: