Текст книги "Договор"

Автор книги: Владимир Ящерицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Дракон ещё раз посмотрел на меня и направился к центру двора. Я с интересом смотрел на грациозно удаляющуюся громаду. Дракон остановился, присел и прыгнул, громко хлопнув крыльями на взмахе. Взлетал он не в пример грузнее, чем садился, и временами буквально закутывался в пламя. Прицепившись к основанию сталактита, чудовище шустро перебралось на участок свода непосредственно возле колонны дома и замерло, начав быстро остывать. Я перевёл взгляд с потолка на двор – из проходов, коридоров появлялись атретасы и, стараясь не сводить взгляда с быстро остывающего дракона, снова строились.

– Наш Страж, дракон Р’еареш, выбрал себе нового служителя! Мой сын, Ашерас, избран ариром Хаоса! Скоро наступит время мести нашим врагам! Да будем же мы едины, как меч и рука, держащая его! – Мать опять начала вещать какую-то возвышенную муть. Впрочем, надолго её не хватило, и она распустила воинов, сказав: – Праздник будет организован здесь же, через час.

Атретасы неспешно стали растекаться со двора. Матриарх тут же развернулась к нам:

– Вы тоже все свободны, кроме тебя, Ашерас. – Мать сделала знак орин, стоящей у нас за спиной: «Неси его за мной».

Меня подхватила орин, и мы двинулись за стремительно двигающейся по коридорам Матриархом.

Вообще я понял, что здесь каждый, кроме орин, носит как бы маску на лице и в зависимости от того, с кем общается, меняет не только её, но и линию поведения. Эти изменения очень существенны. К примеру, у моей матери, Таенори, этих «образов» было несколько: расчётливый и жестокий Матриарх, заботливая и осторожная мать, а также кровожадный воин. Возможно, были и другие, но я их пока не видел, и, наверное, к лучшему. Интересно, а что прячется под ними? Испуганная девочка? Безумная жрица своей богини? Голый разум, лишённый эмоций? Что-то мне расхотелось заглядывать в них…

Матриарх привела нас в свой кабинет и, сделав знак моей орин, расположилась в своём чёрном кресле. Служанка, посадив меня, бесшумно вышла. Мать скользнула взглядом по бумагам на столе и посмотрела мне в глаза. От её жёсткого взгляда у меня похолодело внутри. Она, ухмыльнувшись, достала из ящика письменного стола небольшую чёрную пирамидку и, поставив её на стол, произнесла:

– Этот артефакт предназначен для допросов пленных атретасов. Принцип его работы прост: он определяет количество веры, убеждения в словах говорящего существа. Если этот показатель низок, существо, которое попало в зону действия, испытывает очень сильные фантомные боли. У артефакта есть свои недостатки и преимущества. Его, после долгого обучения, может обмануть только атар. Сейчас я его активирую. – Мать протянула руку и пальцем дотронулась до вершины пирамидки. Откликнувшись на это прикосновение, пирамидка засветилась слабым белым светом и сразу поменяла цвет на серый. – Я задам тебе несколько вопросов. И лучше тебе отвечать правдиво. Итак, кем ты был в прошлой жизни? – Матриарх выжидательно уставилась на меня.

Всё моё нутро замерло. Я смотрел на пирамидку. Она меня наконец-то раскусила. Ну и что из этого? А ничего! Я свалю всё на Эхаялин. Как-никак божья воля, да и Элос не убила. Я поднял взгляд на Матриарха. Хочешь правды? Ты её получишь…

– Я родился в другом мире. Там я был воином. Меня предали и тяжело ранили. Когда я уже умирал, меня завербовала богиня Эхаялин. Никаких заданий не давала. Сказала только служить Дому и народу.

Коротко и ясно.

Матриарх, неотрывно смотрящая на артефакт, неожиданно рассмеялась. Успокоившись, она произнесла:

– Это вполне в её духе. Чего-то учудить, никому не сказать и исчезнуть. Как будто и не является богиней Холодного страха! Я всегда думала, что по части шуток у нас был Ихитос. Но, похоже, все боги являются лишь гранями Творца…

Мать, что-то вспомнив, задумалась.

Немного подождав, я решился на вопрос:

– Какова будет моя судьба, Матриарх?

– На этот счёт не беспокойся. Не ты первый, не ты последний. Скажу больше: твой отец тоже является подобным рекрутом. Мы называем вас перерождёнными. Вот только его притащил как раз Ихитос. Наша семья наиболее одарена прародителем в магическом плане. В довесок, мы единственные из всех атар можем напрямую обращаться к нашим богам. Но мы переживаем сейчас не лучшие времена… – Великолепное лицо матери исказила печаль. – Мой Дом располагает пятью с половиной тысячами атретасов, нам служит почти двадцать три тысячи орин, и на всю эту армию лишь двенадцать атар. Мы лишь Пятый Дом. А ты знаешь, сколько атар у Четвёртого Дома? Почти сто… Я скажу больше: если бы не наш Страж, мы бы остались лишь в старых легендах… Мы уже почти тысячелетие входим в Высокий Совет Домов постольку-поскольку… Поэтому тёмные боги понемногу нам помогают. И ты не исключение. – Мать вздохнула, глядя мне в глаза. – После праздника тебя начнут учить по полной программе. История Дома и мира, политическое устройство, обычаи разных народов, счёт и много ещё чего… Эти знания необходимы для ориентирования и выживания в окружающем мире. Также Иситес, как твой куратор, будет учить тебя работать с Предвечной Тьмой, а кто-то из командиров атретасов будет тебя учить фундаментальным основам магии и плетению силовых узлов и конструктов. Вроде бы ничего не забыла? Ах да! А как ты разбудил древнего Стража?

– Я собрал боль, которую испытывал во время ритуала, и, накачав даром, хлестнул по его глазам!

– Неплохо, неплохо. У тебя сильно выражена стихийная часть Дара. Это хорошая новость. Наш Дом всегда тяготел к Силам, а не Стихиям. А он что, смотрел на тебя?

– Да, мама. Когда я выходил на плац, то почти всегда видел его глаза.

– Что же он задумал? Последним ариром древнего была моя мать… Будь осторожен, Ашерас, ему больше тридцати тысяч лет, и он современник той, кто стал верховной богиней, богини Элос… Его могущество огромно. Знай, сын мой, что именно его вмешательство в Первую войну народов заставило бежать светлых эльдаров на другой материк… Он не вполне разумен, если можно так выразиться, его логика другая, чуждая. Но мы ему необходимы, как и он нам. Кстати, чтоб ты знал – он не совсем дракон… м-м-м… Даже не так: он совсем не дракон. Более подробно ты узнаешь о нём в библиотеке и на уроках истории Дома. Я рекомендую в ближайшее время узнать о нём побольше, поскольку ты его арир. Ну а сейчас ты свободен. То, о чём мы здесь говорили, в принципе не является великой тайной, но не распространяйся об этом кому ни попадя. Кто должен, тот будет знать.

Матриарх сложила из пальцев странную фигуру. Практически сразу послышались шаги, и я, обернувшись, увидел свою орин.

– Выше нос, малыш! – произнесла мать. – Самое страшное уже позади.

В комнату вошли несколько слуг Матриарха. Они несли то, что мать хотела надеть, очевидно, на смену. Если те странные шёлковые полоски можно назвать одеждой. Моя орин взяла меня на руки и понесла в мои покои.

В моих покоях меня одели в новую курточку, взамен истлевшей. По-моему, пора узнать, как её имя, а то и позвать в случае чего будет трудно… Орин как раз сервировала передо мной маленький столик с моей, успевшей уже надоесть, порцией еды.

– Орин, скажи, как твоё имя?

– Эран, мой атар. – Служанка повернулась ко мне.

– Я прошу, наедине со мной не называй меня атар, только по имени. Это возможно?

– Да, атар.

Я поморщился. Служанка испуганно прикрыла рот ладошкой.

– Прошу прощения, Ашерас.

Орин закончила сервировку и повернулась ко мне:

– Прошу вас, Ашерас.

Быстро съев свою порцию и запив молочным коктейлем, я стал смотреть на то, как Эран быстро убирает мой столик. В голове было пусто, и хотелось спать. День был сегодня напряжённый. А ведь ещё тащиться на этот чёртов праздник…

Пока Эран убирала, бесшумно зашёл другой орин и, положив свёрток, так же бесшумно удалился. В свёртке была одежда, расшитая золотом, а также красивые сапожки. Эран переодела меня и, взяв на руки, понесла по коридору во двор.

Возле выхода мать с моей тётей Арисной что-то обсуждали, оглядываясь по сторонам. Когда мы подошли ближе, то увидели двух атретасов, держащих какой-то большой, заляпанный чем-то тёмным свёрток в руках, и я услышал обрывок слов Матриарха:

– …проклятые твари! Мы же не можем уже отменить праздник! Скажи мне, сестра, как они проникают в Дом, находящийся в осадном положении?

– Если бы я это знала… Это ещё ничего. Если бы я не приказала сменять часовых каждые полчаса, мы бы ещё час не знали о внедрении. А так мы предупреждены. – Арисна оглянулась на нас: – А вот и Ашерас. А то я хотела послать за ними жриц в боевом снаряжении.

Что-то точно произошло. Мать повернулась ко мне и сказала:

– У нас проникновение. Кто-то или что-то проникло в Дом и убило часового. – Мать кивнула на свёрток. Да это же труп! – Вполне возможно, он не единственный. Убийца, скорее всего, среди атретасов. – Таенори посмотрела на свою сестру и твёрдо произнесла, глядя на двух солдат, держащих тело: – Скрытно поставьте в известность всех командиров отрядов и пошлите дополнительную охрану ко всем атар. С телом разберёмся завтра. Приступайте!

Солдаты молча кивнули, и правый, забросив свёрток с телом на плечо, удалился в глубь Дома. Я успел заметить выбившиеся из свёртка длинные тёмные волосы. Левый солдат вышел во двор и кому-то махнул рукой.

– Может, их цель опять ты? Второе покушение за последние дни. Высший вампир и, очевидно, перевёртыш. Что будет дальше? Небольшой прорыв инферно? Хитроумная мина-ловушка? Яд? – Арисна так сжала свой жезл-плеть, что побелели пальцы. – Я рада, что не на твоём месте, сестра, и хотела бы как можно на большее время оттянуть своё правление.

– Так вот в чём причина твоей заботы обо мне? – Таенори звонко рассмеялась и кивнула кому-то в глубине коридора. Спустя секунду оттуда появился отец, напряжённо всматривающийся в сестёр. – Ладно, поиграем в ловлю на приманку. Пора начинать.

А как неплохо начинался день и как хреново он закончится. Я бросил взгляд на родственников – все они будто сменили маски: вместо настороженности теперь гордость и надменность с величием. Орин поставила меня на землю, и мать, взяв меня за руку, вышла во двор.

Мы вышли и оказались вовлечены в праздничный хаос. Это было кошмарно – какого чёрта творит Матриарх? От предчувствия опасности я раскрыл дар, распустив вокруг колыхающиеся, невидимые для других щупальца. Казалось, на нас нападут сейчас же. О, тёмные боги, дайте мне сил! Эхаялин, помоги мне! Вокруг сновали слуги, расставляя столы и раскладывая столовые приборы. Интересно, а я смогу вообще убить? Всё-таки в этом теле это будет в первый раз…

Когда мы проходили мимо стола, на котором стояло много кувшинов с чем-то, я, накачав энергощуп энергией из дара – разобраться бы ещё, что там наворотила Богиня, – хлестнул отдельно стоящий. Кувшин неожиданно мягко развалился на две части, разливая содержимое. Что ж, орудие убийства у меня есть. Раньше я никогда не уделял внимание энергощупам, очевидно зря.

Мать кивала в ответ на приветствия. И даже перекинулась парой слов со встречными. Я распустил щупы больше чем на пятнадцать метров и почти полностью погасил обычное зрение, заменив его магическим. Как ни странно, я сейчас видел намного лучше. Мир вокруг замедлился, я видел даже кровеносные системы окружающих. Но радиус видения был невелик, не более двадцати – двадцати двух метров, а дальше – непроницаемая мгла. Я не видел даже стен дворика, но ощущал всё вокруг. Заглянув внутрь дара, я убедился, что расход энергии очень низок. Подняв глаза на мать, я увидел, что перед ней висит несколько энергоузлов, а нас окружает невидимая тонкая сфера, подпитываемая чёрным энергощупом из серьги в правом ухе. Охрана идёт сзади на расстоянии четырёх-пяти шагов, тоже окутанная подобной защитой.

«Сейчас будь осторожен», – прошептало что-то внутри. Я дёрнул за руку Матриарха. «Сверху!» – закричала Тьма внутри меня. Я поднял голову, а мать с охраной лишь недоумённо посмотрели на меня. В сферу видения быстро проникла багровая клякса. От предчувствия непоправимого я хватаю щупами стоящие рядом столы и стулья за ножки и, неожиданно легко, швыряю их навстречу кляксе. За это мгновение клякса успевает преодолеть половину расстояния. Я охватываю щупом мать, буквально выворачиваю дар, накачивая все остальные щупы. От этого меня захлёстывает боль, и я выдираю из пола плиты покрытия, швыряя их тут же вслед. Таенори пытается что-то сделать, но я с силой отбрасываю её в сторону. Багровая клякса проходит через столы, выжигая в них круглые дыры. От предчувствия смерти и отчаяния я ударяю щупами вокруг себя – и во все стороны брызжут крупные обломки каменных плит. Щупы мгновенно собирают их предо мной ещё одним щитом. Багровая хрень, пробивая плиты, собирается в длинное копьё, свитое как веретено. От ужаса я мысленно взываю к Эхаялин, и она отвечает! Чужая воля и сила вливается в меня. Из моего рта вырывается Тьма и за оставшиеся доли секунды струёй бросается навстречу копью. Я дополнительно сплетаю из чужой силы и своих щупов толстенный канат и за мгновение до столкновения сил с боку бью по копью. Никакого эффекта – щупы разлетаются, разнося всё вокруг. В следующее мгновение Силы сталкиваются и начинают расплёскиваться в блин. Во все стороны летят чёрные брызги. От струи Тьмы отделяется жгут и, свернувшись в пружину, целится в пол и сразу распрямляется, выталкивая меня из-под удара. Эхаялин успевает сдвинуть меня всего на полметра в сторону, но этого достаточно, чтобы багровое копьё, пройдя совсем рядом, начало зарываться в пол. Я успел отлететь всего на три метра, как во все стороны побежали трещины, и из пола багровым взрывом вырвало несколько очень крупных обломков. Один из них летел в меня. Отклонив голову от приближающейся смерти, багрового снаряда, я увидел фигуру атретаса, стоящую на крыше перехода и держащую на плече странную трубу, похожую на гранатомёт. Жаль, что вообще нет сил, я бы мог его достать. А что, если?..

Я воззвал к огненной птице и с радостью услышал её вопросительный клёкот. Если можешь, убей его, я больше ни о чём не прошу. Внезапно я остановился в полёте, вместе с обломками скал. Время вернуло свой бег. Меня чуть не оглушили крики раненых и хаос вокруг. Стрелок стал снова наводить своё оружие. Но ему не суждено было закончить движение – ближайший обломок раскалился и, резко сорвавшись с места, врезался в него, облепив раскалённой добела лавой, словно тестом. От чудовищного удара горящее тело перебросило по дуге через крышу, скрыв его с моих глаз.

Спустя секунду могущество оставило меня, и я грохнулся на пол. Казалось, сил не было даже дышать. От жуткой боли в перенапряжённом даре хотелось выть. Но спасительная тьма всё не приходила. Всё, что я мог делать, – это бешено вращать глазами от боли и мысленно молить всех сразу богов о потере сознания. Секунды казались вечностью в Аду, вдобавок всё тело скрутила судорога. Пытка была чудовищна. Невзирая на все усилия, разум мог думать лишь о боли. Я тонул в ней и начал молить о смерти. Это же для вас такая малость… Я молю о снисхождении… Отпустите… Прошу… Умоляю… Богиня, отпусти меня…

Сознание вернулось рывком, просто – раз, и я лежу на кровати. Первые ощущения – тело как бы парит, но я не могу пошевелиться. Вдобавок я не чувствую свой дар. Хочется пить. Я ничего не вижу. Вокруг лишь тьма.

– Пить.

Я не узнал свой детский звонкий голосок. Его не было, был лишь слабый сиплый шёпот.

Мне дали воды, чуть приподняв. Я с трудом сделал глоток и, когда меня снова положили на подушку, тяжело отдышался.

– Почему я ничего не вижу?

Голос, ответивший мне, был незнаком.

– У вас лопнули глаза, господин. Не переживайте – они восстановятся завтра.

– Где моя орин?

– Она погибла, господин…

Её больше нет… Печали не было. Внутри стала разгораться ярость и ненависть к стрелку. Они, смешавшись, дали мне сил на продолжение разговора.

– Что с моим даром?

– Наша Матриарх считает, что он тоже скоро восстановится.

– Эта тварь… сдохла?

– Перевёртыш? Да, он мёртв… С вами хотела поговорить Матриарх. Позвать её?

– Нет. Если ты говоришь, что глаза восстановятся завтра, – завтра и поговорю… – Занятые силы закончились. Я расслабился и провалился в сон.

* * *

Матриарх стояла на балконе второго этажа, глядя, сузив глаза, на глубокий узкий кратер во дворе. Весь Дом освещал сверху ярко горящий Страж. Рядом с ней стоял один выживший из двух атретасов её охраны.

– Значит, он был как раз надо мной, на крыше?

– Да, Матриарх. Мы заметили его слишком поздно, когда наше внимание привлёк Ашерас.

– Что это было за оружие, выяснили?

– Вы сами видели, что случилось со стрелком. Что не сгорело, то расплавилось… Единственное, что сказали наши оружейники, – это было оружие наподобие боевого посоха. Плетения были разрушены после уничтожения носителя. Всё, что они смогли сказать, – это то, что использовалось «Багровое пламя» для его накачки.

– «Багровое пламя»… И Ашерас сумел противостоять ему, призвав Тьму напрямую и чуть не умерев из-за этого. А ведь ему лишь год от рождения.

– Это просто чудо, что он выжил. Целители говорят, что только ваше своевременное вмешательство не дало ему умереть. Целитель Ремрот клянётся, что его тело уже завтра полностью излечится и тогда же вернётся его дар.

– Да, он и мне это говорил. И… я сожалею о смерти твоего брата. Мы не ожидали… такого.

– Не беспокойтесь зря, Матриарх. Все мы знаем, на что идём.

Атретас поклонился и отошёл на два шага.

* * *

Мне снился кошмар. Я осознавал это, но ничего не мог с этим поделать. Я снова переживал этот проклятый, без сомнений, день и короткую схватку, знаменующую его. Хорошо, что хоть без финала. Словно Тьма хотела что-то показать, подчеркнуть нечто оставшееся вне моего внимания, но тем не менее виденное мной. После окончания схватки всё начиналось сначала. И так раз за разом. Пока наконец я не увидел, как в момент пролёта мимо меня багрового копья один из охранников поднимает чёрный жезл в сторону стрелка, но ему ломает шею особо жестоким способом его напарник. Убедившись, что я увидел это, кошмар прекратился. Оставив мне лишь ненависть, пылающую чёрным пламенем во мне. Если он жив, я убью его. Осознав это, я понял, что проснулся. Ощутив дар, я нырнул в него и позвал свою птицу. Она довольно курлыкнула, обрадовавшись моему вниманию. Прости, но, если я не справлюсь, ты поможешь мне, хорошо? Я открыл глаза. Мягкий жёлтый свет больно резанул, заставив снова зажмуриться. До меня донёсся незнакомый голос:

– Вы проснулись, господин Ашерас?

Я снова попытался открыть глаза. На этот раз было полегче. Проморгавшись, я сумел отождествить голос с атретасом, сидящим справа и одетым в необычный плащ чёрного цвета с зелёным вышитым значком напротив сердца. Его волосы были белы как снег. Я всмотрелся в его лицо – не он. Жаль. Я прошептал:

– Кто вы?

– Моё имя Аскаер, я целитель.

– Меня отнесут к Матриарху или она придёт сюда?

– Придёт. Сейчас вас покормят и оденут. Матриарх как раз освободится к тому времени.

Аскаер сделал знак в направлении гостиной, и оттуда вышла незнакомая беловолосая орин. Она с рук покормила меня какой-то кашеобразной жижей. Закончив кормёжку, она удалилась, чтобы вернуться со свёртком моей одежды. Я посмотрел на своё тело – как же я похудел!.. Повернув голову в сторону наблюдающего за мной целителя, я спросил:

– Сколько я был без сознания?

– Сегодня третий день с момента покушения. У вас были обширные кровоизлияния – глаза, к примеру, пришлось выращивать заново.

Ненависть толкнулась внутри, словно ребёнок в чреве матери. Если эта тварь будет с Матриархом, я не поленюсь ещё раз обратиться к богине. «Лучше сразу иди ко мне», – прошептала Тьма из дара. «Хорошо», – попытался я направить эту мысль обратно. Эх, мне бы разобраться с даром в медитативке. Без толку мечтать. Попытка будет только одна. Выложусь на полную.

Пока меня одевала служанка, я, выпустив щупы, словно спрут, накачивал их силой из дара. Обыскивая, буквально ощупывая ими комнату, неожиданно натолкнулись на три щупа, принадлежащие целителю. Но они были какими-то вялыми и еле шевелились, практически не реагируя на мои касания. Я внезапно осознал, что начинаю ощущать свои энергощупы неотделимой частью своего тела, вроде руки или ноги. Пошевелил ими. Накачанные энергией, они слушались идеально. В ожидании я начал считать их, собирая в пучки. Вышло аж шестьдесят три штуки. Я осторожно ощупал ауру Аскаера и нашёл ещё несколько щупов, но они были все небольшими и короткими. Решившись, я потыкал щупом в его ауру. Он поморщился и стал недоуменно осматривать помещение. О боги, он что, их не видит? Пожалуй, сейчас я действительно стал постигать всю разницу между атар и атретасами. Когда служанка меня одела, я обессиленно сел на кровати и посмотрел на целителя:

– Когда зайдёт Матриарх, оставишь нас одних.

Целитель кивнул.

Послышались шаги. Мои энергощупы замерли, согнувшись наподобие хвостов скорпиона, готового ужалить. Врубать магическое зрение заранее не буду, иначе не рассмотрю лицо своей цели. Не хотелось бы убивать случайного воина или жрицу.

Открылась дверь, и вошла Матриарх, одетая, как обычно, более чем фривольно. Аскаер поднялся и, приветственно кивнув ей, направился к выходу. А следом за матерью шагнул тот, кого я собирался убить. Узнавание пришло мгновенно. Я нырнул в дар, параллельно активируя магическое зрение, и воззвал к Тьме. Она отозвалась почти сразу. Но я не атаковал – на линии огня была мать. Я решил напасть в тот момент, когда между ними будет минимум два шага. И предатель решил мне этот момент предоставить, остановившись у дверей и продолжая играть роль охранника. Мать сделала шаг в сторону, улыбнулась и что-то начала говорить, потом сделала другой шаг. За эту секунду я решил не убивать «охранника» сразу. Очевидно же, что он работает не сам.

Выражение на его лице начало меняться в тот момент, когда я выстрелил в него всеми щупами. Я целил рядом с телом так, чтобы щупы, воткнувшись в стену, прижали его к ней, как раскрытыми клещами, и пригвоздили суставы рук и ног, чтобы он не мог пошевелиться. Один должен был пробить его щеки, выбив боковые зубы и оторвав челюсть – а вдруг у него в зубе яд или ещё что? Моя атака была стремительна, его защита продержалась всего мгновение и лопнула. Щупальца прижали предателя к стене, боковой удар в челюсть почти оторвал её, и она повисла лишь на нескольких мышцах и коже. Хлынула кровь. Аскаер испуганно замер перед порогом, уставившись на распятого атретаса. Мать заорала на меня:

– Что ты творишь, Ашерас? Отпусти его! – и начала нечто убойное вязать в мою сторону, не заметив, как предатель тоже начал что-то плести.

Я видел только сами узлы, но щупов не было. Не зная, что это, я свободным щупом хлестнул по узлам обоих плетений. Материнское просто растаяло, а предателя – звонко хлопнуло, лишив его сознания. Мать снова начала плести узлы, одновременно дюжину. Я обеспокоенно поднял руки и быстро проговорил, вырубив зрение – всё равно предатель без сознания:

– Я видел, как он убил второго охранника, сломав ему шею!

Мать, неверяще обернувшись к распятому атретасу, произнесла:

– Не может быть, чтобы он убил своего брата. Ты уверен?

Скажу как есть.

– Мне показала это Тьма…

В комнату ввалилась дюжина вооружённых беловолосых жриц во главе с Арисной, и недоуменно уставилась на нас четверых. Мать медленно перевела на них взгляд и обратилась ко мне:

– Отпусти его.

Я выдернул щупы, перехватив его тело ими поперёк туловища, и опустил его на руки первой попавшейся жрицы. Глядя на это, Матриарх произнесла невыразительным голосом:

– Ошейник из тераста на него, залечите его раны – и в допросную… Не спускать с него глаз и никому из командиров не давать приблизиться. Доступ только для атар. Он убил своего брата и, вероятно, сам или с соучастниками впустил перевёртыша. Каждый атретас, попытавшийся проникнуть к нему, сразу становится подозреваемым в соучастии и должен быть задержан. Ни в коем случае не дать ему покончить с собой. Если он остановит себе сердце, известить меня и реанимировать до моего прихода. Постарайтесь не давать ему двигаться, жёстко зафиксировав. Вызовите Сариехарну. Арисна, после того как он прибудет, начинайте допрос. Мои приказы ясны?

Слитный кивок был ей ответом.

– Выполнять.

Целитель попытался затеряться вместе с ними, но окрик Матриарха остановил его:

– Аскаер, вызови Эхаера ко мне в кабинет.

Когда он торопливо скрылся, Мать сделала знак служанке, неуверенно маячащей в гостиной: «Неси Ашераса за мной в мои покои, и пусть уберутся здесь».

Мать вышла из моих апартаментов, и беловолосая орин, взяв меня на руки, последовала за ней. По пути я, нырнув в дар, с сожалением констатировал, что энергии осталось меньше шестой части от максимальной наполненности. А значит, ещё одной битвы мне не выдержать – обращение к Тьме и птице, похоже, тоже жрут энергию, а очередное обращение к богине сведёт меня в могилу… Впрочем, из разноцветных сфер, окружающих дар, словно туман, истекала энергия, понемногу уплотняя центральную область. Это было завораживающе, вдобавок мне показалось, что от моего внимания дар наполнялся быстрее. Я вынырнул из дара вовремя, так как меня уже усаживали в кресло. Матриарх сидела за своим столом и кинула орин:

– Оставь нас.

Я даже на секунду подумал, что она это мне, но исчезнувшая, как по мановению волшебной палочки, служанка развеяла мои сомнения. Мать откинулась на спинку кресла, с интересом глядя на меня. Очевидно, мы ждём моего дядю или результатов допроса предателя. Я опёрся о подлокотник кресла и прикрыл глаза. Внутри чуть шевельнулся голод. Я же вроде недавно ел? Впрочем, с тех пор уже много чего произошло, да и истощение даёт о себе знать. Открылась дверь, и в кабинет вошёл Эхаер, одетый в расшитый золотом и серебром камзол с высоким строгим воротником. Его волосы были, как и в прошлый раз, уложены в тугой белый хвост, перехваченный чёрными шёлковыми лентами. Одним словом – идеален. Поприветствовав Матриарха – молча склонив голову и подняв правую руку, – он, дождавшись ответного кивка Таенори, прошёл к свободному креслу справа от меня. Мать, посмотрев на меня, произнесла:

– Эхаер, виновник прошлой суматохи, пришёл в себя. И тут же захватил моего охранника, Тариса, обвинив его в убийстве своего брата. И я склонна ему верить. Тариса сейчас пытают Арисна и Сариехарна. Но я тебя вызвала по другой причине. Мы тогда обсуждали, что могло вызвать такие разрушения и чем ты защищался, Ашерас. Мы не пришли к общему мнению. Вдобавок только что, при захвате Тариса, ты применил нечто необычное. Мне интересно, что это было? И вообще, расскажи, что произошло тогда, своими словами, то, что ты видел и сделал.

Она замолчала. Я вздохнул.

– Когда мы шли, я распустил свои энергощупы и включил магическое зрение. А потом Тьма внутри дара шепнула мне, что скоро будет сверху атака. Я всё, что было, влил в щупы и бросил их навстречу багровой кляксе, дополнив двумя соседними столами и стульями, и отшвырнул вас, Матриарх, потом выдрал щупами из пола плиты и добавил их к столам. Но толку не было. Я разбил щупами плиты вокруг и из осколков собрал ещё один щит. А потом воззвал к богине, и она ответила. Изо рта у меня потекла Тьма, но, когда и это не помогло, она оттолкнула меня с пути багрового копья, и тогда я увидел, как этот Тарис убивает, ломая ему шею, своего брата, уже целящегося в перевёртыша чёрным посохом. Я обращаюсь к своей Птице, и она убивает стрелка раскалённым камнем. Потом океан боли и… всё. – Я вопросительно посмотрел на мать.

– Поразительно! – воскликнул Эхаер. – Чтобы ты знал, мы, народ тёмных эльдаров, называем энергощупы, – при этих словах он чуть улыбнулся, – терами. Я, конечно, понимаю, что ты перерождённый, но общей терминологии придерживаться необходимо. И сколько тер у тебя?

– Утром было шестьдесят три.

У Таенори отвисла челюсть, а Эхаер мгновенно посерьёзнел и переспросил:

– Ты уверен?

Я дёрнул уголком рта:

– Я могу пересчитать, но я уверен.

Эхаер откинулся в кресле:

– Таенори, это всё объясняет! Покушения были направлены не на тебя! А на него! – Он указал на меня, взволнованно вскочил и забегал по кабинету. – О тёмные боги, да он перекрывает в одиночку тебя, меня и своего отца. О, Элос, почему он не родился сто лет назад? Мы бы смяли всех голой мощью! И даже не вспотели бы! Если бы… Если бы… А сейчас он станет лишь небольшой тенью надежды под жгучим солнцем наших врагов… И естественно, они зашевелились… Как и тогда…

Он успокоился и сел обратно, закрыв лицо ладонями. Мать посмотрела на него с жалостью:

– Не печалься, брат мой, мы отомстим. И месть наша будет ужасна… – Она перевела взгляд на меня: – Тебя будут постоянно охранять, пока мы не узнаем, кто помогал Тарису. Ты не против?

– Я даже рад, Матриарх. Я только хочу узнать, как погибла моя орин?

– Эран задавило обломками. Завтра мы призовём богиню Хеат в наше святилище Криаты и попросим её и Осира провести души к почившим. А труп перевёртыша и обломки его оружия отвезут послезавтра в верховный Храм. Пусть ариры богини разбираются, что делал эмиссар Хаоса у нас в Доме!

– Не хули богиню, Таенори, – тихо произнёс Эхаер. – Если бы не она, ты была бы уже мертва, и завтра Арисна несла бы твоё тело в святилище…

– Да, но… – Браслет на правой руке Матриарха засветился, и она, нахмурившись, зашипела ругательство. Переведя взгляд на нас, она сообщила: – Тарис во время пыток умер! – И посмотрела на Эхаера: – Догадайся как! Ну? У тебя одна попытка! Что и кто может сделать так, чтобы пленного нельзя было расколоть?!

Эхаер побледнел так, что его белая кожа стала белее мела.

– Неужели… иллитиды… Опять?

Иллитиды. Пламя ненависти заполыхало с новой силой. У меня есть цель…

– Арисна рвёт и мечет… Сариехарна шипит, говоря, что Тарис лишь безумно хохотал во время пытки, а когда Арисна в ярости призвала Тьму, его голова, – мать выразительно щёлкнула пальцами, – лопнула, забрызгав ее с ног до головы ошмётками мозгов.

– Не хочу я что-то ей попадаться на глаза…

– Да куда ты денешься? Я объявила Совет жриц Дома, и ты будешь присутствовать. На нём будут все атар нашего Дома. – Мать перевела взгляд на меня: – Знаю, что ты ещё не пришёл в себя до конца. Но это необходимо. В свете настоящих проблем.

Я опустил голову.

– Я понимаю, Матриарх. Я только снова хочу есть. Прикажи меня покормить.

– Конечно, Ашерас. – Мать дотронулась до знака на браслете, и буквально через секунду вошла орин из свиты Матриарха. – Принесите еды для Ашераса.

Орин так же безмолвно, как и вошла, удалилась, закрыв за собой дверь. Я прикрыл глаза и попытался расслабиться. Мои теры, лишившись контроля, словно щупальца осьминога, начали ощупывать пространство и атар вокруг. Первым они решили осознать Эхаера. Разразилась настоящая битва, в которой беловолосый эльдар быстро потерпел поражение. Это было даже забавно. Я когда-то давно видел борьбу котёнка со своей матерью-кошкой. Так вот, здесь в роли котёнка выступил Эхаер. Половина моих щупалец держала его теры, а другая – ощупывала его ауру. Это было странно. В его ауре в основном присутствовали только четыре цвета – белый, чёрный, серый и зелёный. Все остальные цвета были представлены лишь слабыми вкраплениями, которые плавали на поверхности ауры, словно на мыльном пузыре. Я открыл глаза и решил спросить: