Текст книги "Феномен игры"

Автор книги: Владимир Ворошилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Куда ведет ведущий?

Прежде всего зададим себе вопрос: нужен ли он, нельзя ли обойтись в игре вообще без ведущего? Ведь ни в шахматах, ни в хоккее, ни в других спортивных играх ведущего нет. Есть судьи, тренеры, ассистенты, а фигура ведущего в игре отсутствует. Мне кажется, что по роли ведущего можно судить о качестве самой игры.

Существуют самодеятельные игры, где ведущий просто не умолкает. Он и объявляет условия очередного конкурса, и следит за его исполнением, и постоянно общается со зрителями, подбадривает участников, острит, балагурит, даже иногда сам включается в игру, и в то же время вместе с судьями присуждает очки и т. д. и т. п. Человек с тысячью лиц – конферансье, коверный, инспектор манежа, заведующий труппой, арбитр, судья, журналист, репортер – и все в одном лице.

При таком ведущем сам вечер в клубе может получиться очень веселым, но к игре он не будет иметь никакого отношения. Более того, попробуйте уберите ведущего из такой игры, и сразу все на сцене станет непонятным, начнет разваливаться. Мне кажется, что чем меньше игра зависит от ведущего, тем она выше, профессиональнее.

И как мы уже говорили, в идеале процесс игры происходит сам по себе, без посторонней помощи. Именно такие игры остаются на долгие годы и переживают их создателей.

Но вернемся к игре "Что? Где? Когда?". Каковы основные функции ведущего в игре? Для примера возьмем модель игры "знатоки против знатоков". Другими словами, на сцене два игровых стола и одна команда игроков борется с другой.

Как мы уже с вами договорились, мы все время будем пытаться перекладывать функцию ведущего на плечи самих игроков. Итак, самое главное – кто оглашает вопросы? Мне кажется, что само чтение вопроса должно быть нейтрально, объективно. Кем бы этот вопрос ни был придуман, противоборствующей командой или третьим, незаинтересованным лицом. Чтение вопроса – это еще "не война", это только "объявление войны", если хотите, выбор оружия. Поэтому если вопрос будет оглашать противник, да еще находящийся на сцене, то невольно путем перестановки смысловых акцентов, невнятицы он будет стараться его запутать, усложнить. Мне кажется, эта функция – функция приглашения к бою, функция выбора оружия – должна оставаться за нейтральным и профессиональным человеком, за ведущим. Итак, чтение вопроса должно быть нейтральным, объективным, но не «слепым». Ведущий сам как бы «видит» вопрос. Объявлению вопроса должен предшествовать огромный этап работы. Отбор вопроса, вернее, заявки, темы, поиск динамики, формулировки, шифра, ракурса, короче говоря, драматургическое осмысление вопроса, затем режиссерское, музыкальное, световое, декоративное решение. На всех этапах этой работы должен присутствовать, нет, не присутствовать, а участвовать ведущий, чтобы прочесть одну только фразу в игре, прочесть сам вопрос. Во время объявления вопроса ведущий «внедряет» в игроков, в зрителей не только свое видение, «картинку» вопроса, но и интонационно, пластически дает иногда ложные пути его решения. Ведущий как бы приоткрывает какую-то сторону вопроса, завлекает игроков в эту неведомую страну. Так и хочется сравнить функции ведущего с открыванием крышки кастрюли, в которой находится горячий вкусный суп. Аромат этого супа – прелесть вопроса – передает ведущий.

Оценка ответа, подведение итогов раунда, казалось бы, тоже простое дело. Ведь подлинный, единственно правильный ответ ведущему известен. Более того, этот правильный ответ находился, сверялся, подвергался всяческой проверке не без участия самого ведущего, и все же…

Как предусмотреть все возможные варианты моделей ответов? Как мгновенно сравнить любой из возможных ответов с ответом правильным? Как классифицировать параметры ответа, отделить существенное от случайного и оценить это существенное, если на весь этот процесс не дает ни секунды времени? Тут, пожалуй, самому ведущему нужно проявить качества, присущие знатоку: мгновенную реакцию, сообразительность, смелость.

Информация о правилах игры. Конечно, лучше, если эти правила давно всем известны, более того, неоднократно уже апробированы в деле. Вспомните, как бывает неинтересно играть, скажем, в домино с человеком, впервые взявшим в руки кости. И тем не менее всегда в зале найдутся люди, которым нужно эти правила напомнить. И тут часто мы делаем характерную ошибку. Мы пытаемся до начала игры объяснить все правила игры, рассказать о системе подсчета очков, о методе судейства, о том, что могут и что не могут сделать знатоки в том или другом случае. Иногда эта экспозиция, этот первый разговор ведущего длится столько, что устаешь ждать саму игру. Более того, ты уже настолько нагружен самой различной информацией, настолько в курсе дела, как и что, в каком случае может произойти, что сама игра как бы уже «проиграна» в твоем воображении. Где же найти ведущему меру информации, критерий ее отбора? Посмотрите еще раз всю игру мысленно, эпизод за эпизодом, этап за этапом, просмотрите все это глазами несведущего зрителя. Вот этот эпизод вам понятен из самого действия, этот тоже, а здесь – стоп – нужно пояснить! Но, может быть, лучше пояснить этот момент во время самой игры, непосредственно перед этим эпизодом, а не перед началом всей игры.

Так сокращается "тронная речь" ведущего перед началом игры. Экспозиция – это та информация, без которой игра не может начаться, без которой не будет понятен даже первый эпизод игры. Все остальное можно и должно объяснять по ходу игры, и то если в этом будет крайняя необходимость.

Основной закон всяких пояснений, отступлений, вообще всякой дополнительной информации – создание потребности в этой информации у публики и последующее ее удовлетворение. К сожалению, мы часто делаем именно наоборот. Говорим, поясняем, когда еще не возникла необходимость в этом, а когда она, наконец, возникает, наше пояснение публикой уже забыто…

Итак, драматург придумал игру, режиссер ее поставил, овеществил идею драматурга. Игроки в эту игру играют, публика, болельщики смотрят. Кто из них лучше всех чувствует все тонкости этой игры, кто лучше всех изучил ее правила и ритуал, кто увереннее всех может выйти из любого затруднительного положения? Конечно, ведущий. Может быть, поэтому естественно и органично, когда его функцию исполняет либо сам драматург, либо режиссер, либо знающий, опытный участник игры. Пока игра идет сама собой, эта роль эксперта у ведущего на втором плане. Но разве можно в правилах предусмотреть все возможные коллизии, все неожиданности, все спорные случаи, которыми так богата игра. Конечно, нет. Тут нужно уметь мгновенно применить то или иное правило к данной игровой ситуации. Это дело ведущего. Он должен, по возможности не нарушая ритма игры, ее правил, преодолевать непредвиденные ситуации. То же самое делает судья на поле в футболе. Находясь в самой гуще игры, пристально наблюдая ее процесс, он как бы стоит на страже ее правил, ее порядка. Скажем, такой пример. Знатоки зачастую используют время ответа на дополнительное его обдумывание, осмысление. Для этого у них заготовлены специальные дежурные фразы типа: "Мы тут вместе обсудили…". После этой пристройки, не давая ответ, знатоки начинают объяснять второстепенные детали проблемы, давать известную всем информацию по этому вопросу, а сами все время лихорадочно ищут в уме ответ принципиальный: тот, который решит исход поединка. Ведущий, видя, как используется время, отведенное на ответ, может применить соответствующий параграф правил к данной конкретной ситуации. Он может и должен потребовать от знатоков сначала давать краткий принципиальный ответ, а уж потом его аргументировать и насыщать дополнительной информацией. Как правило, тут же обнаруживается тактическая уловка знатоков. Дополнительная информация, если она стоит не перед ответом, а после него, становится для них не только бесполезной, но даже вредной, ведь она может быть тоже неправильной, и как результат – знатоки обходятся вообще без дополнительной информации, что только ускоряет ритм происходящего и делает всю ситуацию более игровой.

Координация процесса. Вообще игра – довольно сложный механизм. Сложен он не своей технической оснащенностью, не огромным обслуживающим персоналом. Сложность заключается в чрезвычайно высоких требованиях к абсолютно четкому, бесперебойному ритму его функционирования. На поверхности этот механизм должен быть совершенно не ощутим. Подача звуковых сигналов, перемены света, появление предметов на игровом столе, перемещение карточек и конвертов с вопросами и десятки, сотни других «мелких» дел должны происходить как по мановению волшебной палочки, бесшумно, четко, мгновенно.

Каждый из помощников в игре находится на своем рабочем месте, и только один человек, ведущий, имеет реальную возможность входить в любую зону действия. Поэтому функция ведущего все время находиться в контакте, следить, координировать все звенья этого механизма. Это тем более важно, так как в клубе, во Дворце культуры вся «труппа» игры состоит из людей непрофессиональных. Все эти незаметные, но тем не менее незаменимые люди в игре – все они просто энтузиасты, люди совсем других профессий, только на один вечер ставшие к "игровому станку".

Ведущий не только должен мгновенно ликвидировать их огрехи по ходу дела, но он должен предвидеть возможные "узкие места". Зная хорошо характер и деловые качества членов своей «труппы», ведущий оказывается всегда в самой острой точке игры, опасной с точки зрения возможного сбоя, ошибки, «накладки», как говорят в театре.

Здесь не должно быть никаких поблажек, никакого снисхождения к «объективным» причинам и трудностям. Почему? Потому что мы имеем дело с игроками, а не с профессиональными актерами. Актеры-профессионалы готовы к любой неурядице, к любому промаху, они смогут сохранить настрой, «кураж» и через паузу снова мгновенно включиться в действие. На то они и профессионалы.

Другое дело – самостоятельная игра. Малейшая помеха, лопнувший осветительный прибор, раздраженно сказанное слово, вовремя не поданный реквизит – все выбивает игроков из атмосферы игры. Настроение данного игрового момента тут же исчезает, исчезает безвозвратно. В документальном спектакле нет способов возродить его, повторить это прекрасное, но потерянное мгновение жизни.

Таков закон: чем импровизированнее, «случайнее» внешнее проявление самого действия, тем профессиональнее, продуманнее должна быть подготовка и обслуживание этого действия. И вот за этим следит ведущий. Это его функция, его роль. У него как бы два лица. Чем жестче он следит за «работниками», за членами своей «труппы», тем легче, мягче он должен общаться с игроками и публикой в зале. Именно они – игроки – самые главные люди в момент игры. Как только началась игра, перестали существовать и директор клуба, и пожарники, и представители общественности. Все подчинено только игре! Игрокам! Все неприятные контакты, трения ведущий берет на себя и возможно тише, втайне от игроков, ликвидирует конфликты технического и организационного порядка, не допуская, чтобы они мешали процессу самой игры. Он – главный хранитель и страж игры. И все это при самой легкой для ведущего схеме "знатоки против знатоков".

Теперь представим себе роль ведущего при схеме "знатоки против зрителей", причем если вопросы подаются во время игры из зрительного зала. Ведь нужно уметь тут же, не уходя со сцены, превратить интересную информацию, содержащуюся в вопросе, в игровой эпизод, зашифровать вопрос, сделать его достойным обсуждения – это уже работа для ведущего экстра-класса. Ведь, кроме чисто профессиональных, драматургических, режиссерских качеств, какой при этом должен быть у него кругозор, какая широта знаний во всех областях человеческой деятельности, какое мгновенное, нестандартное мышление…

Функция репортера. Документальный спектакль предполагает одновременное развитие действия как бы в двух ипостасях. На наших глазах происходит «стихийно» совершающееся событие и параллельно с ним «подача» этого события зрителю. Ведь если это подлинно документальное событие, то наиболее важные его элементы, поступки, диалоги могут оказаться в недоступном глазу зрителя пространстве и в неудобном для осмысления временном отрезке. Эти «огрехи» подлинной жизни ликвидирует репортер-ведущий. Обладая обостренным, я бы даже сказал, гипертрофированным чувством происходящего, он, репортер, выявляет сюжет игры, делает его для зрителя более острым, захватывающим, укрупняет его.

Настоящий репортер всегда не только наблюдатель, переводчик происходящего, но и в достаточной степени «провокатор», в хорошем добром смысле этого слова.

Он предвидит, «провоцирует» будущие события, будущие повороты сюжета, тем самым непосредственно вмешиваясь в сюжет, толкая его на обострение. Для этого у него есть микрофон и возможность в любой момент любому человеку в зале и на сцене задать любой вопрос, взять любое интервью. О профессии репортера много и хорошо писали, поэтому мне нет смысла еще раз останавливаться на этом. Главное – не упускать из виду, что ведущий становится репортером не для каких-то посторонних целей, проблем, а для того, чтобы еще острее, еще целенаправленнее вести игру. Репортер-ведущий не просто «раскрывает» того или иного человека, тот или иной факт на сцене, нет, он задает только те вопросы, которые в данный момент игры делают ее более понятной, захватывающей, острой.

Может быть, читатель ждет от меня рецептов. Как преуспеть в этой сложной роли – в роли ведущего? Я не знаю. Очевидно, главное в этом амплуа – честность. Честность, понятая очень широко. Прежде всего честность по отношению к самой игре. Щепетильное отношение к исполнению всех ее правил. Как только правило принято клубом, оно стало таким же законом и для тебя лично, как и для всех других. Честность по отношению к игрокам. Думаю, нереально требовать от ведущего совершенно равного отношения ко всем игрокам, без исключения. Чаще всего такое «равное» отношение бывает равнохолодным, равнодушным. Если знаток увлечен игрой, если он полезен для нее, то почему бы и ведущему не «увлечься» таким игроком. Это будет тоже полезно для игры. Ну и, конечно, честность по отношению к самому себе. Не надо пытаться казаться лучше, чем ты есть на самом деле. Не надо скрывать свои недостатки, пытаться шутить, если у тебя плохое настроение, произносить заранее подготовленные и придуманные другими остроты, заботиться, как будешь ты выглядеть в той или иной ситуации.

Главное, что дает ведущему право быть на сцене, – безусловно, это любовь, увлеченность самим процессом игры. Если вы по-настоящему заинтересованы происходящим, если в данный момент нет для вас более важного дела в жизни, не беспокойтесь, вы можете вести эту игру. И тогда вы признаете, почувствуете всем сердцем ее величие, ее бесспорный приоритет. И тогда вы подчините все окружающее вас только интересам игры. А все, что будет мешать игре, ее престижу, авторитету, вы научитесь тут же безжалостно отметать. Таково, на мой взгляд, кредо любого ведущего.

Тема студентки политехнического института Елены Соловьевой, г. Караганда.

Вопрос (с предметом).

Вы, наверное, слышали легенду о Колумбовом яйце. Именно Колумб сумел поставить яйцо на столе. Он просто сломал скорлупу и придавил яйцо к столу. Но вы знатоки, поэтому вам задача посложнее. Вы должны поставить яйцо, не сломав его скорлупы, не изменив самой формы яйца.

Минута обсуждения.

Не столько обсуждения, сколько действий. Все наши попытки установить яйцо, даже на тупой его конец, оканчиваются неудачей. Яйцо тут же падает. Пробуем вертеть яйцо, как волчок, тоже безрезультатно. Устойчивости нет. Тогда мы откладывает упрямое яйцо в сторону и пробуем подойти к этой задаче с сугубо теоретических позиций. Может быть, так будет быстрее? Во-первых, сырое это яйцо или вареное? А если вареное, то вкрутую илм "в мешочек"?

Начинаем снова вертеть яйцо, пробуем смотреть его на свет, похоже на то, что это яйцо сырое. Почему? Случайно это или нет?.. Думаем, чем отличается сырое яйцо от вареного. С точки зрения формы ничем. А с точки зрения физической, динамической? Подвижность содержимого мешает или нет устойчивости яйца? Да и вообще, от чего зависит устойчивость предметов?..

Ответ на вопрос.

Давайте сильно взболтаем наше яйцо. Желток разорвет оболочку и разольется внутри яйца. Поставим затем яйцо на тупой конец и подержим его в этом положении некоторое время. Желток более тяжелый, чем белок, поэтому он стечет вниз. Центр тяжести яйца опустится, и оно станет в этом положении более устойчивым. Теперь мы можем осторожно опустить руки. Яйцо будет стоять.

Наша «труппа»

Сегодня прочел в книге известного футболиста Олега Блохина следующую фразу: «Мы, футболисты, те же актеры; только на свой спектакль мы собираем гораздо большую аудиторию». Думаю, что и наших знатоков можно назвать актерами в широком смысле этого слова. Несмотря на то, что они произносят «свой» текст, а не текст пьесы. Более того, и зритель, сидящий в зале, если он участвует в игре, если он неотъемлемая часть сюжета, если он двигает вперед эту документальную драму, – то этот зритель тоже актер. Ибо все, что он делает – публично. Все оценивается, все сравнивается. Ибо все они сейчас, здесь, исполняют роли игроков. Как тут не вспомнить: «Весь мир – театр, а люди в нем – актеры».

Но сейчас речь пойдет о других участниках спектакля. О тружениках сцены, четкая, самозабвенная работа которых, собственно, и обеспечивает эффект игры.

Возглавляет эту «труппу» (давайте условимся так ее называть) ведущий. О роли ведущего мы уже говорили и поэтому сразу перейдем к его помощникам.

Правая рука ведущего игры – его ассистент. Посколько на ведущего падает во время игры огромнейший объем информации, часть информации «забирает» себе ассистент. Он следит за подсчетом очков, ведет учет поступающих вопросов, осуществляет связь между ведущим и другими членами «труппы», а главное – в случае необходимости консультирует ведущего по проблемам, затронутым в том или ином вопросе. Так что это своего рода ученый-секретарь при ведущем. Конечно, все эти консультации, вся подача информации должна быть мгновенной, не нарушающей ритм игры.

Администратор отвечает за полное соответствие материальной, пластической среды на всей игровой площадке. Мебель, реквизит, детали оформления – все находится в ведении администратора. Ну и, конечно, самое ответственное – подача предметов-вопросов на игровой стол. Поскольку никто заранее не знает, на какой вопрос укажет стрелка волчка, от администратора требуется мгновенная реакция, сообразительность и точный расчет.

Учредитель – представитель организации, оплачивающей расходы на приобретение призов. Это может быть очень известный, уважаемый, авторитетный человек, из рук которого получить приз вдвойне приятно. Кроме того, учредитель должен обладать обаянием, юмором, живой импровизационной речью.

Секретарь учредителя. Ведет протокол игры, отмечает, какой приз за какой вопрос кому отдан. Отвечает за сохранность призов, за их аккуратный, «подарочный» вид.

В случае, когда знатоки играют против зрителей и вопросы поступают из зала во время игры, в «труппу» включается еще комиссия из трех человек по отбору и обработке вопросов. В нее должны входить режиссер или драматург, облеченный доверием представитель "Клуба знатоков", конечно, не играющий сегодня, и ассистент ведущего. Комиссия не должна иметь во время игры ни с кем никаких контактов. Вопросы попадают на стол комиссии в виде записок из зала. Затем комиссия творчески обрабатывает вопросы и передает их в руки ведущего.

Звукорежиссер и мастер по свету осуществляют звуковую и световую партитуру документального спектакля.

Если механизм игры налажен и отработан до мельчайших деталей, то в процессе игры больше никто не нужен.

Тема шахтера Александра Васильевича Еременко, г. Первомайск Днепропетровской области.

Вопрос.

Как вы думаете, стойки в шахте ставятся комлем вверх или комлем вниз?

Минута обсуждения.

Прежде всего нужно вспомнить, что мы называем комлем. Очевидно, это корневая часть древесного ствола. Ну, а затем наступает некоторая пауза в обсуждении. Просто мы не очень знакомы со спецификой шахтерского труда. Интуитивно мы чувствуем, что речь идет о безопасности работ. Но откуда грозит опасность? Землетрясение? Загазованность? Обилие влаги? Если дело в этом, то где влаги больше – внизу или вверху? Разберемся. Если встать на позицию шахтера, позицию, незнакомую для знатоков, то, пожалуй, можно выдвинуть много технических идей, проверить которые будет очень трудно. Еще труднее будет остановиться на какой-нибудь одной версии. В самом деле, ствол дерева к корневищу становится толще. Следовательно, стойка с комлем внизу будет устойчивее. С другой стороны, опасность разрушения в шахте грозит сверху, оттуда, где находится крепежный узел, – значит, надо перевернуть стойку комлем вверх. С точки зрения экономии древесины лучше вообще не задумываться о том, в какую сторону поворачивать комель. И так мы можем фантазировать без конца, пока кто-то из знатоков не перенесет эту проблему из шахты в более близкие всем нам условия. Например, при постройке обыкновенного забора, плетня столбы надо ставить определенным образом или нет? В данном случае мы землетрясение исключаем, другие «шахтерские» беды тоже, остается одна напасть – гниение забора. Как дело обстоит с этой точки зрения?

Ответ на вопрос.

На почве в шахте всегда скапливается влага. Если поставить стойку комлем вниз, то благодаря особому строению дерева влага пойдет вверх в крепежный узел, он начнет гнить и разрушаться.

Отсюда неписанное шахтерское правило – ставить стойку комлем вверх. Это правило действует и в наших, обычных условиях, скажем, при постройке забора.